Джойс Бренда. Великолепие

   — Французы взяли Минск. Алекс выругался.
   Когда Николас вышел из столовой, по выражению его лица никто не догадался бы, что он получил весьма неприятное сообщение с театра военных действий. Скоро о падении Минска узнают все. У князя оставалось в запасе лишь несколько дней, чтобы принять меры к подписанию договора. Иначе британцы услышат о военных неудачах России. Не повернет ли Наполеон к северу, на Санкт-Петербург? Или продолжит наступление на Москву? Как бы хотелось ему сейчас вернуться на родину и быть в армии!
   С такими невеселыми мыслями Северьянов вошел в библиотеку, где его ждал воинственно настроенный Браун. Николас поздоровался.
   — Это возмутительно! — воскликнул Джордж.
   — О чем это вы?
   — Воображаю, какие средства вы пустили в ход, чтобы уговорить мою дочь работать у вас!
   — Ваше воображение меня мало интересует, однако рад сообщить вам, что Кэролайн отлично справляется со своими обязанностями.
   — Вы ее обесчестили?
   — Я считаю ваш вопрос оскорбительным, но все же отвечу на него. Нет, я не обесчестил ее. Не хотите ли увидеться с дочерью? Надеюсь, это успокоит вас.
   — Да. Но скажите, что мне сделать, чтобы заставить вас уволить ее?
   Николас растерялся, что случалось с ним крайне редко.
   — Чего вы хотите от меня? — тихо спросил князь. Джордж побледнел.
   — Я боюсь, что ей причинят боль.
   — Я тоже. Но вы не ответили на вопрос. Кстати, вы, кажется, собираетесь на континент?
   — Я уезжаю завтра.
   — Полагаю, с благословения Стюарта Дэвисона?
   Джордж испуганно уставился на князя:
   — Что вам известно об этом?
   Ага, значит, он не ошибся, и в ту ночь в книжной лавке с Брауном был лорд Дэвисон.
   — Мне многое известно. Так куда же вы держите путь? Джордж замялся.
   — В Стокгольм, — наконец ответил он. Швеция не была в руках Наполеона, и Николас понимал, что Джордж солгал. Насколько он знал, пунктом назначения был Кале во Франции. — Надеюсь, мне удастся заполучить там для вас экземпляр Абеляра, — продолжал Джордж. — Я мог бы переправить его в Россию, если угодно.
   — А ценой за такую услугу должно быть увольнение вашей дочери?
   Джордж кивнул и утер носовым платком вспотевший лоб.
   — Издание, наверное, редкое и ценное?
   — Не сомневайтесь.
   Николас присел на краешек письменного стола и жестко посмотрел на Джорджа.
   — Я не имею ни малейшего желания увольнять вашу дочь. А вам не следовало бы вмешиваться в то, чего вы не понимаете. — Он злился на Джорджа, потому что тот предавал собственную страну, а предателей ждет виселица. — Не играйте в опасные игры, вы этого не умеете и обязательно проиграете.
   — Будьте вы прокляты! — воскликнул Джордж.
   — Нет, я думаю, это скорее грозит не мне, а вам. А экземпляр Абеляра доставьте моим родственникам в Киев. Всю необходимую информацию я вам дам.
   — Вы сошли с ума! — заорал Джордж. — Я ни за что не стану этого делать!
   На лице Николаса появилась безжалостная улыбка.
   — Если не сделаете, я сообщу и вашей дочери, и британским властям о вашей деятельности… мой друг.
   Джордж побелел как полотно.
   Николас сел за стол и, написав адрес и имя одного русского агента, отдал бумажку Джорджу. Выглянув в коридор, князь велел дворецкому пригласить мисс Браун. Потом как ни в чем не бывало улыбнулся Джорджу:
   — Садитесь, пожалуйста.
   Он не испытывал ни малейших угрызений совести за свой шантаж, поскольку не мог допустить, чтобы Кэролайн узнала правду о неблаговидных поступках своего отца. Тем более князь не хотел, чтобы Джорджа повесили. Но то, что Дэвисон намеревался передать французам, было необходимо переправить русскому агенту в Киеве. Его размышления прервал звук легких шагов по коридору, и князь взглянул на дверь.
   На пороге стояла Кэролайн в простеньком светло-голубом платье. Ее лицо обрамляли белокурые локоны. Умные изумрудно-зеленые глаза вопросительно взглянули на него. У Николаса до боли сжалось сердце. Ему стало страшно за нее. Этот болван Джордж Браун не понимал, что играет с огнем.
   — Папа? — удивленно воскликнула она, увидев отца.
   Николас, забыв о своих чувствах к этому человеку, наблюдал, как отец и дочь обнимают друг друга. Между ними явно возникла какая-то напряженность, которой князь раньше не замечал.
   — Что ты здесь делаешь? — спросила Кэролайн.
   — У меня изменились планы, и я уезжаю завтра. Вот и зашел попрощаться. — Джордж бросил взгляд на Николаса.
   — Я рада видеть тебя, папа, — с улыбкой сказала она. — Я полностью пересмотрела программу обучения Кати. Это осуществление моей мечты. Я учу ее астрономии, философии, математике — как мне повезло! Порадуйся за меня!
   — Вижу, мне нечего спрашивать, нравится ли тебе работать у князя.
   — Да, папа, я здесь счастлива. А ты нашел человека, который будет присматривать за лавкой в твое отсутствие?
   Джордж, кивнув, передал Кэролайн запечатанный конверт.
   — Это принес сегодня молодой Дэвисон. Он огорчился, что не застал тебя. Я не сказал ему, что ты здесь.
   Вскрывая конверт, Кэролайн бросила взгляд на Николаса.
   — Ну и ну! — воскликнула она. — Дэвисон приглашает меня на бал в дом своего отца, который состоится через три дня.
   — Ты должна пойти, — решительно заявил Джордж. Николаса охватила ревность, хотя он знал, что не имеет на нее ни малейшего права.
   Кэролайн взглянула на Николаса.
   — Я не могу. У меня даже нет бального платья, да и здесь много обязанностей.
   Николас стиснул зубы. Дэвисон ухаживает за ней. У него благородные намерения. Князь неплохо разбирался в людях и понимал, что так оно и есть. Он взъерошил пальцами волосы. Ах, пропади все пропадом!
   — Вы должны пойти, — решительно сказал он.
   — Вы очень добры. — Кэролайн подошла к нему с приглашением в руке.
   — Вечером ваше время принадлежит вам, Кэролайн. Не спрашивайте разрешения, если хотите куда-то пойти. Уверен, Катя не пострадает из-за того, что вы развлечетесь. Я полностью вам доверяю.
   — Спасибо, — сказала девушка. — Вы правы. Посещение бала не помешает мне выполнить мои обязанности. А что, если там будете вы или ваша жена? Ведь я всего-навсего компаньонка вашей дочери. Удобно ли это?
   Князь пожал плечами.
   — Я, вероятно, буду там, но мне безразличны условности. А мнение моей жены не должно беспокоить вас. Так что решайте сами.
   Кэролайн обернулась к отцу.
   — Позволь проводить тебя до двери, папа, а затем я вернусь к своей ученице. Знаешь, она была в полном восторге, узнав, что Земля вертится вокруг Солнца, и засыпала меня
   Вопросами!
   — До свидания, ваше сиятельство, — нерешительно проговорил Джордж.
   — Всего хорошего, Браун. Буду с нетерпением ждать рассказов о вашей поездке. И свой экземпляр Абеляра. Джордж вздрогнул.

Глава 21

   Кэролайн нервничала, ибо никогда еще не была на балу, даже под видом Чарльза Брайтона. Она стояла рядом с Энтони на пороге большого бального зала. Тысячи свечей в огромных канделябрах освещали толпу веселых, нарядных гостей. Скрытый за решетчатой ширмой, играл оркестр из струнных и ударных инструментов, но танцы еще не начались. Всюду слышались оживленные разговоры, прерываемые взрывами смеха. Пламя свечей отражалось в хрустальных бокалах с шампанским. Кэролайн напомнила себе, что вся эта роскошь, несомненно, очень дорого стоит, а вместе с тем никому здесь нет дела до войны за Каналом, где гибнут люди. При звуках музыки в этой нарядной, оживленной толпе гостей было трудно помнить о войне, нищете, страданиях и несправедливости. Она вздохнула. Еще хуже то, что сама Кэролайн в светлом шифоновом платье с ниткой жемчуга на шее, ощущала себя красивой и с замиранием сердца ждала появления Северьянова.
   — Я чувствую себя сегодня… какой-то совсем другой, — пробормотала она.
   — Вы сегодня очень красивы, мисс Браун, — улыбнулся Энтони. — Я всегда считал вас красавицей.
   «Он, должно быть, с ума сошел», — подумала Кэролайн. Тут она заметила в толпе Мари-Элен и вздрогнула.
   Конечно, ей не следовало бы удивляться, поскольку она не сомневалась, что эта женщина обязательно появится на балу. Мари-Элен была великолепна в облегающем платье из прозрачного золотистого шифона с глубоким декольте. Кэролайн напомнила себе, что Мари-Элен — жена Северьянова. Несмотря на напряженные отношения между ними, князь не может не видеть, как привлекательна его жена. Кэролайн больше не ощущала себя красивой.
   Мари-Элен шествовала под руку с молодым красавцем. Заметив Кэролайн, она перестала улыбаться и посмотрела на нее холодно и жестко.
   Энтони тоже увидел Мари-Элен.
   — Не принести ли вам миндального ликера? — спросил он.
   — Пожалуйста, — ответила Кэролайн.
   — Мисс Браун, взгляните, это, кажется, ваша бабушка.
   Кэролайн проследила за его взглядом и увидела красивую седовласую даму в темно-синем парчовом платье. Та беседовала с какой-то супружеской парой, стоя неподалеку от нее и Энтони. Хотя Кэролайн последний раз видела бабушку в пятилетнем возрасте, когда их с матерью не пустили дальше прихожей в Мидлендс, она сразу же узнала Эдит Оусли. Сердце у нее неистово забилось, и стало трудно дышать.
   — Это леди Стаффорд, — сказал Энтони. — Я не видел ее около двух лет, но тотчас узнал. Может, подойдем к ней и поздороваемся?
   Кэролайн хотела отказаться, но тут Эдит повернула голову, и их взгляды встретились. У старой леди от изумления округлились глаза: она узнала ее! Джордж всегда говорил, что Кэролайн как две капли воды похожа на мать. Девушка сделала несколько шагов в сторону.
   — У меня нет желания разговаривать с бабушкой. Может, принесете мне миндальный ликер?
   — Конечно. — Энтони странно посмотрел на нее. — С вами все в порядке, мисс Браун?
   Она спиной чувствовала — бабушка не сводит с нее глаз, и жалела, что явилась на бал. Но лотом решила не смущаться тем, что на бал пришла Эдит Оусли. Какое ей до этого дело?
   — Спасибо, все в порядке, — ответила она.
   — Я сейчас вернусь, — пообещал встревоженный Энтони. Кэролайн кивнула, радуясь, что может немного побыть одна. Как себя вести, если бабушка подойдет к ней?
   — Глазам своим не верю, — услышала она за спиной властный женский голос.
   Кэролайн испуганно оглянулась и оказалась лицом к лицу совсем не с той, кого ожидала увидеть. Перед ней стояла Мари-Элен.
   — Добрый вечер, — сказала Кэролайн.
   — Что вы здесь делаете? — Мари-Элен сверлила ее неприязненным взглядом. В черных глазах княгини сверкал гнев.
   Кэролайн облизнула пересохшие губы, снова застигнутая врасплох этой женщиной.
   — Меня сюда пригласили — так же как и вас.
   Грудь Мари-Элен высоко вздымалась.
   — Кто же вас пригласил? Неужели… Ники?
   Кэролайн вдруг очень захотелось ответить «да».
   — По-моему, это не ваше дело.
   — Но вы работаете у меня!
   — Меня нанял ваш муж!
   — Понятно. И он вам, наверное, щедро платит… за все ваши услуги, — язвительно бросила Мари-Элен. Глаза ее метали молнии.
   Кэролайн с трудом овладела собой.
   — Если вы полагаете, что ваш муж платит мне слишком много, обсудите этот вопрос с ним.
   — Не сомневайтесь, я сделаю это. Князь знает, что вы здесь?
   Кэролайн чуть не сказала Мари-Элен, что Николас и убедил ее принять приглашение.
   — Знает.
   — Понятно. По-моему, он спятил. И чем это вам удалось завлечь его?
   Она окинула Кэролайн презрительным взглядом.
   — Я не завлекала вашего мужа. Сомневаюсь, что это могла бы сделать какая-нибудь женщина против его воли.
   — Стало быть, вы не только обучаете моего ребенка, но занимаетесь и с князем?..
   Кэролайн пожала плечами.
   — Думайте, как вам угодно.
   — Это отвратительно, — бросила Мари-Элен. — Вы в моем доме, а теперь еще и здесь! Я этого не потерплю! Дни вашей работы сочтены, милочка.
   — Вы мне угрожаете? Мари-Элен расхохоталась.
   — Да. Я угрожаю вам. Если вы не уйдете сами, то я так или иначе заставлю вас уйти.
   Кэролайн испугалась. Она знала, что Мари-Элен безнравственна и не остановится ни перед чем.
   — Мне поручили заботы о вашей дочери, и я не брошу ее, несмотря на ваши угрозы.
   — Это моя дочь. И я не позволю вам настраивать ее против меня!
   — Княгиня, я не настраиваю Катю против вас.
   — Вы лгунья. Я знаю, чего вы добиваетесь. Думаете, я ничего не вижу? Вы хотите заполучить моего мужа, мою дочь, мой дом. Короче, вознамерились занять мое место. Но это безумие. Ники никогда не разведется со мной, ничтожная плебейка! — Мари-Элен торжествующе улыбнулась.
   Кэролайн утратила дар речи. Вдруг выражение лица Мари-Элен изменилось. Улыбка снова стала лучезарной и привлекательной.
   — Добрый вечер, милорд, — прощебетала она. — Мы с вами, кажется, еще незнакомы?
   Кэролайн увидела Энтони с двумя бокалами в руках. Он подал девушке бокал и поклонился.
   — Энтони Дэвисон. Рад познакомиться с вами, княгиня Северьянова.
   Он поклонился Мари-Элен и поцеловал протянутую ему маленькую изящную руку.
   — Вы, кажется, сын лорда Дэвисона? — Она бросила на него чувственный взгляд. — Я сразу догадалась. Вы очень похожи на отца.
   — Да, я — его сын. К сожалению, младший. — Энтони старался не смотреть на открытую грудь Мари-Элен.
   — Мы должны танцевать с вами.
   Энтони всем своим видом выразил изумление.
   Кэролайн заметила, что он покраснел. Она поняла: Мари-Элен решила завлечь Энтони и доказать, что ее женские чары куда сильнее, чем обаяние Кэролайн.
   — Я оставлю для вас последний танец, — промурлыкала Мари-Элен и, даже не взглянув на Кэролайн, смешалась с толпой гостей.
   — Ну-с, — излишне бодрым тоном сказал Энтони, — может быть, поищем какой-нибудь укромный уголок? Кэролайн кивнула ему и улыбнулась.
   Николас появился на балу поздно. Однако не прошло и нескольких минут, как он узнал, что Дэвисон заперся в библиотеке с Каслеро, еще одним высокопоставленным лицом из министерства иностранных дел и послом Швеции. Шведы и русские заключили бесперспективное и никого не удовлетворявшее соглашение, и Северьянову очень хотелось узнать, о чем идет речь за закрытыми дверями библиотеки.
   — Давно ли они там заседают? — спросил Николас у Алекса, от которого и узнал эту новость.
   — Полчаса. Почему ты задержался?
   — Пришлось написать кое-какие письма, — ответил Николас, когда он и Алекс вошли в бальный зал. Танцы были в самом разгаре, но князь не увидел Кэролайн.
   — Она здесь, с молодым Дэвисоном. — Алекса явно позабавило разочарование брата. — Я видел их недавно. Но мне показалось, что ей не очень весело.
   — Это можно изменить.
   — Джордж уехал?
   — Да. Его сопровождают, хотя он об этом не подозревает.
   Алекс покачал головой.
   — По-моему, ты установил за ним слежку не только для того, чтобы убедиться, выполнит ли он все вновь полученные указания.
   — Не понимаю, о чем ты. Алекс фыркнул.
   — Когда тебе нужно, ты врешь не моргнув и глазом. Думаю, сопровождающий получил приказание охранять его — любой ценой.
   — Ты спятил.
   Алекс усмехнулся и вдруг дернул брата за рукав.
   — На горизонте появился интересующий тебя объект. Николас уже заметил Кэролайн в другом конце бального зала.
   — Увидимся позднее, — сказал он брату.
   — Не хотите ли потанцевать? — спросил Энтони. Кэролайн смутилась.
   — Если я откажусь, вы, наверное, обидитесь? — осторожно спросила она.
   — Ничуть, — улыбнулся Энтони. — Я и сам не большой любитель танцев. Не принести ли закуски?
   — Вот это прекрасная мысль.
   Энтони ушел, а Кэролайн, попивая миндальный ликер, смотрела на танцующих. Танцевать она не умела. Кэролайн думала о Северьянове. Он еще не появился, и это огорчало ее, хотя она и убеждала себя, что ей все равно.
   Поведение Мари-Элен поразило девушку. Сначала ее ввели в заблуждение манеры и внешность этой женщины — вернее, как говорил Северьянов, актерские способности княгини. Однако ангельский облик был всего-навсего маской. Теперь Кэролайн понимала это.
   Она не осуждала Мари-Элен за то, что та, видя в ней угрозу, нападала на нее — для этого были основания. Но княгиня бесстыдно обманывала Северьянова, и этого Кэролайн простить не могла. Ей было больно за него. Однако Мари-Элен — жена князя, и ничто никогда не изменит этого.
   Едва Кэролайн подумала о нем, как он — легок на помине! — спустился в бальный зал. Она сжала в руке бокал. Он возвышался над толпой и был великолепен. Сразу видно, что он принадлежит к царской семье. Кэролайн разозлилась на себя за эти мысли: неужели на нее производит такое впечатление даже его родословная?
   Князь окинул взглядом толпу гостей, словно искал кого-то. Разумеется, не ее. Их разделял огромный зал, и он едва ли заметит ее. Может, пробраться сквозь толпу и подойти к нему? Или, еще лучше, незаметно удалиться, сделав вид, будто не заметила его?
   Князь вдруг посмотрел в ее сторону. И, хотя они были в разных концах зала, разделенные толпой, случилось невероятное: их взгляды встретились.
   Белозубая улыбка осветила его смуглое лицо. Князь двинулся навстречу Кэролайн, и, хотя он был на голову выше большинства мужчин, толпа сразу поглотила его.
   Кэролайн замерла в напряженном ожидании. Наконец князь приблизился к ней.
   — Веселитесь, Кэролайн? — спросил он, поклонившись.
   — Вы застали меня врасплох.
   — Обычный военный маневр, — пошутил Северьянов. Глаза его лукаво сверкнули. Кэролайн улыбнулась:
   — А вы все думаете о сражениях?
   — Признаться, да.
   Ее охватило дурное предчувствие.
   — Что случилось?
   — К сожалению, я не вправе делиться с вами этой информацией.
   — Но вы встревожены. Значит, вести плохие?
   — Не делайте поспешных выводов. К тому же мы здесь не для того, чтобы говорить о войне. Так давайте же веселиться.
   — Простите.
   — Итак, вам весело?
   — Конечно. — Кэролайн опустила глаза. — Мне повезло, что меня пригласили сюда.
   — Вернее сказать, повезло молодому Дэвисону. А кроме того, наверняка подфартило Коппервиллу: он получит богатый материал для своей колонки.
   — А известно ли вам, кстати, что несколько высокопоставленных дипломатов, включая нашего дражайшего Каслеро, уже более получаса заседают в библиотеке?
   — Да неужели? — Князь удивленно вскинул брови.
   — И леди Кэррэдин здесь. Кажется, она уже утешилась, причем довольно быстро. — Кэролайн пристально взглянула на него.
   — С кем же?
   — Его зовут Уильям О'Коннел, у него нет титула, ибо он второй сын герцога. Это такой же высокий и белокурый мужчина, как вы. — Кэролайн доставлял удовольствие этот разговор.
   — Значит, ей тоже достанется от Коппервилла, как и одному высокопоставленному иностранцу?
   — Откуда мне знать? — Кэролайн пожала плечами.
   — Можно еще добавить пару строк о молодом Дэвисоне и его новой пассии. — Северьянов заглянул ей в глаза. — Кстати, где он?
   — Отправился за закусками. Вы неверно трактуете мои отношения с Энтони. — Набравшись храбрости, Кэролайн спросила:
   — Скажите честно, ведь это вы написали статью «Частная жизнь», подписавшись именем Коппервилла?
   — Не имею понятия, о чем идет речь. — Улыбаясь, князь невинно смотрел на нее.
   — Вы хотели, чтобы я на собственном опыте испытала, каково тем, кто становится мишенью сатиры?
   — Ну и каково же это?
   — Не слишком приятно, — призналась она.
   Князь не отвечал. Кэролайн почувствовала, что взгляд Северьянова задержался на ее груди, и заметила, как заблестели его глаза. Может, ей это показалось? Девушке хотелось сказать что-нибудь остроумное, но тут она встретилась взглядом со своей бабушкой.
   Эдит Оусли стояла совсем близко, пристально глядя на девушку. Побледневшая Кэролайн молчала. Озадаченный Северьянов переводил взгляд с одной дамы на другую.
   — Нас даже не познакомили друг с другом, — заметила старая леди.
   — Мы встречались. Помните морозный зимний день тринадцать лет назад? — спросила Кэролайн срывающимся от волнения голосом.
   — Даже тогда Маргарет не познакомила нас, — сказала ее бабушка. — Можешь называть меня леди Стаффорд, а можешь — бабушкой. Как тебе угодно.
   Кэролайн заметила удивление Северьянова и вздернула подбородок.
   — Пожалуй, мне не захочется никак обращаться к вам.
   — Ты возмутительно груба, — сказала Эдит. — Но у тебя по крайней мере есть характер, не то что у этого болвана Томаса, — услышала пораженная Кэролайн.
   — Леди Стаффорд, — вмешался Северьянов. — Разрешите представиться. Я — князь Николай Северьянов.
   — А я — вдовствующая виконтесса Стаффордская. — Она улыбнулась ему, прищурив зеленые глаза. — Я знаю, кто вы. Да и кто вас не знает! Это вы привезли сюда Кэролайн?
   — Нет, не я. Кажется, я присутствую при воссоединении семьи? — любезно заметил он, меняя тему разговора.
   — Можно сказать и так, — промолвила Эдит. — Ты очень похожа на Маргарет, — снова обратилась она к Кэролайн. — Так с кем же ты приехала на бал?
   — С Энтони Дэвисоном.
   — С молодым Дэвиcоном? — Эдит была явно удивлена. — Ты сделала неплохой выбор. Он, кажется, порядочный молодой человек, хотя и беден.
   — Мы с ним всего лишь друзья.
   — Вот оно что? Понятно. — Эдит взглянула на Северьянова. — А князь? Каково его место в этом уравнении? Ведь ты, кажется, компаньонка его дочери?
   Кэролайн растерялась. Откуда бабушке все известно?
   Северьянов, воспользовавшись паузой в разговоре, поспешил разрядить обстановку:
   — Мисс Браун действительно компаньонка моей дочери. Но разве это препятствует тому, чтобы отправиться на бал с молодым Дэвисоном?
   — Вот как? — Эдит перевела взгляд с Северьянова на внучку.
   — Кэролайн — одна из самых умных и образованных женщин, идеальная компаньонка для моей дочери, — продолжал Северьянов.
   — Забавно, — усмехнулась Эдит. — Какой неожиданный поворот событий! — Казалось, она была весьма удовлетворена. — Где же ты получила столь блестящее образование?
   — Его дал мне мой отец. И книги. Я очень много читала, — ответила девушка.
   — Оказывается, Джордж не такой уж никчемный человек, — пробормотала Эдит.
   Кэролайн, вспыхнув, сделала шаг вперед. Северьянов схватил ее за руку, взглядом приказав молчать. Она подчинилась и не проронила ни слова.
   Эдит зорко наблюдала за ними. Потом обратилась к Северьянову:
   — Что-то вы слишком уж опекаете компаньонку вашей дочери, князь.
   — А как же? Кэролайн работает у меня, а я забочусь обо всех своих домочадцах.
   — Понятно, — кивнула Эдит. — Вы меня предостерегаете.
   Кэролайн перевела взгляд с бабушки на Северьянова,
   — Князь ведет себя как дипломат, вот и все.
   — Ему так и положено, — заметила виконтесса. — Кстати, о чем думает ваш царь?
   — Простите?.. — удивился Северьянов.
   — Насколько серьезна ситуация в вашей стране? Вы проиграете войну?
   — Я не предсказатель, леди Стаффорд.
   — Мы формально все еще в состоянии войны? — осведомилась Эдит.
   — Насколько мне известно, да.
   — Меня, наверное, уже разыскивают мои друзья. — Виконтесса бросила на Кэролайн проницательный взгляд. — Скажи-ка, а что еще ты читаешь, кроме Берка, которого прислала мне в день рождения? Кого из авторов ты любишь больше всех?
   — Бентама, — с вызовом ответила Кэролайн.
   — Значит, ты либералка? Но ведь Берк крайне консервативен?
   — Конечно. Но только болваны читают авторов, исповедующих те же взгляды, что и они.
   — Мне было интересно побеседовать с тобой, — задумчиво проговорила Эдит.
   — Рада, что позабавила вас.
   — Разве я сказала, что ты позабавила меня, моя девочка? Ничего подобного. Просто ты оказалась не такой, как я предполагала. Совсем не такой. — С этими словами старая леди удалилась.
   Пораженная Кэролайн, чуть не плача, смотрела ей вслед.
   — Будет вам, — мягко шепнул Северьянов, подавая ей вышитый носовой платок.
   Кэролайн промокнула слезы.
   — Потанцуем? — вдруг спросил он и взял ее за локоть. — Поставьте-ка бокал. Вы его слишком сжимаете.
   — Я… князь… я не умею танцевать.
   — Зовите меня Николас. Ведь мы сейчас одни, Кэролайн.
   — Николас, — покорно прошептала она.
   — Не хотите или не умеете?
   — Я знаю, как танцевать, читала об этом. Князь рассмеялся.
   — Но не пробовали применить это на практике? В таком случае мне придется научить вас. — Он видел, что девушка глубоко подавлена. — Что с вами, Кэролайн? Может, расскажете мне о вашей загадочной родственнице?
   — Рассказывать не о чем. — Девушка снова промокнула платком глаза. — Ее дочь, то есть моя мама, влюбилась в учителя, и они сбежали. Леди Стаффорд так и не простила мою маму, которая умерла, когда мне было шесть лет. И не признавала меня — до сегодняшнего дня. — По щекам девушки заструились слезы.
   — По-моему, вы понравились старой перечнице.
   — Ошибаетесь. Она ненавидит меня… а я — ее.
   — Давайте выйдем отсюда, — предложил князь. — И вам и мне не повредит свежий воздух. А по пути я возьму для нас по стаканчику пунша.
   Кэролайн не ожидала, что он так общителен и отзывчив. Вот бы укрыться от всех у него на груди! И если бы князь прогнал ее печаль поцелуями, она быстро забыла бы об ужасной встрече с Эдит Оусли.
   Старуха даже не поблагодарила ее за томик Берка!
   Северьянов тяжело вздохнул, глядя куда-то поверх головы Кэролайн.
   — А вот и ваш удачливый кавалер. В отличие от невезучего меня. Добрый вечер, Дэвисон.
   Энтони нес, балансируя, две доверху наполненных тарелки.