Джойс Бренда. Великолепие

   — Я своими глазами видела, как ее толкнули!
   «Неужели меня действительно толкнули? — подумала Кэролайн, поднимаясь на ноги с помощью Раффальди. — Зачем кому-то толкать меня под копыта мчащихся лошадей?»
   — Мисс Браун, у вас на лице кровь, вам нужен врач, — чуть не плача, сказала Катя.
   — Со мной все в порядке, — успокоила Кэролайн девочку, морщась от боли. — Это просто несчастный случай, — проговорила она, встретившись взглядом с Раффальди.
   Встревоженное лицо итальянца выражало сомнение.

Глава 24

   Николас остановился на пороге классной комнаты. Там никого не было. Из детской, расположенной дальше по коридору, доносились голоса Кати и Тэйчили.
   — Добрый вечер. — Князь вошел в комнату. — Тебе понравилась прогулка? — обратился он к дочери и окинул комнату разочарованным взглядом, ибо не увидел Кэролайн. — Что скажешь о музее? Ты наверняка узнала много нового а фараонах?
   Катя молчала.
   Удивленный Николас вопросительно взглянул на Тэйчили. Та вдруг начала складывать белье, чем обычно занимались горничные.
   — Катя, что-то случилось? Что же? — обратился князь к дочери.
   Девочка едва сдерживала слезы. Он повернулся к Тэйчили:
   — Вы знаете, что произошло?
   — Насколько мне известно, во время экскурсии случилась неприятность, ваше сиятельство.
   — Катя? — насторожился он.
   — Несчастный случай.
   Компаньонку обокрали.
   — Обокрали мисс Браун? — удивился он. — Где она сейчас? С ней все в порядке? — Князь не на шутку встревожился. — А ты в порядке? — Он взглянул на дочь.
   Катя кивнула.
   — Где мисс Браун?
   — Наверное, в своей комнате. — Тэйчили презрительно фыркнула. — Нечего сказать, экскурсия! Таскать маленького ребенка по улицам — значит напрашиваться на беду, вот что я вам скажу!
   Николас поспешно вышел из комнаты. Дверь в комнату Кэролайн была закрыта. На стук никто не ответил. Он открыл дверь. В комнате никого не было. И тут князя осенило, что она, должно быть, внизу, ужинает со слугами. Почти бегом спускаясь по лестнице, он уверял себя, что с девушкой все в порядке. Из кухни доносился шум: там переставляли горшки и сковороды, стучали о доски ножи, время от времени раздавались громкие указания шеф-повара. Повара и их помощники что-то рубили, нарезали, взбивали, пекли, варили. Другие слуги мыли и чистили кухонную посуду, оживленно болтая. Время от времени раздавались взрывы смеха. Одна из служанок, заметив хозяина, вскрикнула. Все повернули головы ч замерли. Наступила такая тишина, что князь слышал собственное дыхание. Он обвел взглядом кухню и увидел Кэролайн. Она стояла с Раффальди спиной к князю. С ними, кажется, был его кучер, что особенно поразило Николаса.
   — Мисс Браун!
   Кэролайн замерла. Раффальди и кучер обернулись. Раффальди улыбнулся, хотя бледность проступала даже сквозь его смуглую кожу. Кучер поклонился. Наконец повернулась и Кэролайн.
   Николас пришел в ужас. Ее лицо было все в ссадинах. Платье разорвано на плече и перепачкано.
   — Черт возьми, кто-нибудь скажет мне, что произошло? — воскликнул князь.
   — Милорд, ваша дочь цела и невредима, — сказала девушка.
   — Я знаю. А что с вами, Кэролайн? Вы ранены?
   — Воришка выхватил у меня сумочку, и я упала, — объяснила она, побледнев еще сильнее.
   — И это все? — Он пристально поглядел в ее зеленые глаза. — Вы что-то скрываете.
   Кэролайн покачала головой и отвела взгляд. Раффальди опустил глаза.
   — Немедленно ступайте за врачом, — велел князь кучеру. — А вы пойдете со мной в библиотеку, — обратился он к Кэролайн.
   В библиотеке горел огонь в камине и было тепло и уютно. Князь подошел к сервировочному столику и налил стакан водки.
   — Этого мне не надо, я уже вполне оправилась, — тихо сказала девушка.
   Князь достал из кармана носовой платок и смочил его водкой.
   — Немного пощиплет, зато вы избежите заражения, и шрамов не останется.
   — Я могу сделать это сама.
   Не ответив, князь осторожно обработал ссадины на щеке и на плече.
   — А теперь расскажите, что произошло на самом деле.
   — Ладно. Возможно, меня толкнули. Но я не уверена.
   — Вас толкнул вор? Случайно?
   — Полагаю, да.
   — Рад, что вы легко отделались. Но вас что-то встревожило?
   — Немного. Я очень испугалась, когда груженая телега чуть не переехала меня… Он замер от ужаса.
   — О Господи! — Князь взял в ладони ее лицо и тут же понял, что его чувства к Кэролайн стало не так-то просто контролировать. Ему вспомнилось, как выглядела Кэролайн в ситцевой ночной сорочке прошлой ночью и что он чувствовал, держа ее в объятиях. — В следующий раз, когда куда-нибудь пойдете, вас будут сопровождать два сильных грума.
   — Но большинство людей не пользуется охраной, ваше сиятельство.
   — Николас, — тихо поправил ее он.
   Сегодня его миссия в Лондоне завершилась. Между двумя странами был подписан договор. Князь оказался прав. Заключению договора препятствовал Дэвисон. В ближайшее время на родину вернется не только Мари-Элен, но и он сам с дочерью.
   — Кэролайн, мне нужно кое о чем поговорить с вами. Сегодня мы подписали договор. Она молча смотрела на него.
   — Я уже отправил домой курьера с доброй вестью.
   Кэролайн побледнела. Князь не успел спросить, поедет ли она с ним, потому что в библиотеку стремительно вошла его жена. Увидев их, она замерла. Несмотря на все, что натворила Мари-Элен, Николас почувствовал себя виноватым. Ведь не жить с женой — одно, но испытывать сильное чувство к другой женщине — совсем другое.
   — Надеюсь, не помешала? — насмешливо спросила Мари-Элен.
   — Если бы я хотел, чтобы меня не беспокоили, я закрыл бы дверь. — Николас встретился с женой взглядом.
   — Ах Боже мой! — воскликнула она, посмотрев на Кэролайн. — Что с вами случилось, мисс Браун?
   — Со мной… произошел несчастный случай. — Девушку охватило смятение.
   — Вот как? Какого рода несчастный случай? — с притворным беспокойством спросила Мари-Элен.
   — Ничего особенного. На меня напал уличный воришка. А теперь, если позволите, я пойду к себе. Я очень устала.
   — Но я хочу знать подробности, — заявила Мари-Элен. — Вы, наверное, расстроились. Вы не ранены?
   — Ну, довольно! — прервал ее Николас. — Если не можешь даже изобразить сочувствие, лучше уйди отсюда.
   — Но меня действительно встревожил несчастный случай с мисс Браун. Я пришла узнать, как это произошло. К тому же я слышала, что подписан договор. Это правда, Ники?
   — Да, правда. Наши страны уже не находятся в состоянии войны.
   — Чудесно! — воскликнула Мари-Элен. — Теперь мы вернемся в Россию вместе, Ники! — У нее заблестели глаза. — Когда мы отправимся?
   Князь смотрел на Кэролайн.
   — Как можно скорее.
   Мари-Элен рассмеялась и прижала руку к сердцу.
   — Жду не дождусь, когда мы уедем. Я так скучаю по родине! Кэролайн, почувствовав, что вот-вот расплачется, быстро вышла из комнаты.
   — Кэролайн! — крикнул князь. Мари-Элен взяла его за локоть.
   — Пусть идет. Она не для тебя, Ники, и ты это знаешь.
   Он промолчал.
   — Садитесь, пожалуйста, синьор Раффальди. — Николас пригласил итальянца для разговора. — Я очень обеспокоен тем, что произошло сегодня.
   Раффальди сидел в напряженной позе, глядя в глаза князю.
   — Клянусь, ваше сиятельство, мы никогда больше не позволим никаким хулиганам и близко подойти к княжне!
   — Ни вы, ни мисс Браун не могли предвидеть, что замышляет этот вор. Но я хочу знать все точно. Мисс Браун чего-то недоговаривает.
   Раффальди кивнул.
   — У мисс Браун выхватил сумочку мальчишка лет тринадцати.
   — А дальше?
   — А дальше произошло нечто ужасное. Воришка убежал, мисс Браун, упавшая на колени, начала подниматься с помощью мужчины, одетого как джентльмен. Я думал, этот человек хочет ей помочь, а он толкнул мисс Браун на проезжую часть, прямо под колеса мчавшейся телеги.
   Николас насторожился.
   — Значит, это он толкнул ее? А не воришка?
   — Нет, ваше сиятельство. Джентльмен.
   — Может, случайно?
   — Нет, я все видел своими глазами!
   Николас побледнел. Кто мог толкнуть Кэролайн под колеса телеги? Он предполагал, что это связано со шпионской деятельностью ее отца. А вдруг кто-то хочет воздействовать на него через Кэролайн? Однако князь не исключал причастности к этому своей жены. Особа безрассудная и крайне испорченная, она, несомненно, заметила его отношение к Кэролайн. Неужели Мари-Элен зашла так далеко? Едва ли. Но этого нельзя исключать.
   — Слава Богу, что она не ранена. И не погибла, — сказал учитель.
   — Да, слава Богу.
   Кэролайн лежала в постели, но спать не могла. Вернувшись в свою комнату, она дала волю слезам и теперь чувствовала себя раздавленной, опустошенной. Договор подписан, и Северьянов уедет в ближайшее время. Он вернется в Россию, и она никогда больше не увидит его. Если не поедет с ним.
   Закрыв глаза, девушка представила себе поле боя: солдаты, кони, бряцание сабель, ружейная пальба, гром пушек. Князь, несомненно, сразу же отправится в действующую армию. А вдруг его убьют?
   Ей очень хотелось уехать с ним, и при этом она совсем не думала о том, что нужна Кате. Кэролайн влюбилась в него, хотя он входил в высший свет, ненавистный ей своими наследуемыми привилегиями. При этом князь не отличался ни пресыщенностью, ни самодовольством, как прочие аристократы. Он любящий отец, человек благородный и настоящий патриот. Князь — истинный джентльмен и, видит Бог, не раз доказал это с тех пор, как они встретились. В своих поступках он руководствуется чувствами чести и долга. Разве могла она не полюбить его?
   Но князь женат и уезжает на родину. Кэролайн вытерла слезы. Было бы безумием поехать с ним и со всеми его домочадцами. Находиться рядом с ним в роли Катиной компаньонки было бы слишком больно. Нет, надо взять себя в руки, провести с Катей оставшееся до отъезда время, а потом вернуться к себе, в книжную лавку, и забыть о существовании Николаса Северьянова.
   В комнате было темно. Свеча давным-давно догорела. Кэролайн вспомнила, с каким выражением смотрел князь на жену, когда та болтала об их возвращении домой. Он был явно чем-то расстроен. Вот если бы поговорить с ним об этом…
   Кэролайн села в кровати, обхватив руками колени, представила себе его отъезд… и бесконечную вереницу дней, недель, месяцев после этого. Она никогда больше не увидит его и останется с разбитым сердцем. Говорят, время лечит все раны. Но только не разбитое сердце.
   Князь ждет ее ответа. Она еще не сказала, что не поедет с ним в Россию. Девушка встала и затянула пояс халата. Беда в том, что на самом деле ей очень хотелось отправиться с князем.
   Она вышла из комнаты в темный коридор и на цыпочках спустилась по лестнице.
   Дверь в библиотеку была открыта. Кэролайн видела, что в камине пылает огонь. Она прокралась поближе и заглянула в комнату. Сердце у нее затрепетало.
   Северьянов лежал на диване, мрачно уставившись на танцующие языки пламени.
   — Николас?
   Он вздрогнул, быстро спустил ноги с дивана и встал. Их взгляды встретились.
   — Понимаю, что сейчас поздно, но мне хотелось поговорить с вами, — пробормотала Кэролайн.
   — Вы угадали мое желание. Я надеялся, что вы придете.
   Она растерялась. Князь говорил не то, что ожидала услышать девушка. Теперь гораздо труднее сказать то, что она собиралась.
   Северьянов закрыл дверь.
   — Кэролайн, я должен извиниться за поведение Мари Элен и особенно за то, что о подписании договора вам при шлось узнать таким образом.
   — Меня потрясло это.
   — Знаю.
   — Когда вы уезжаете?
   — Надеюсь, не позднее чем через неделю. Даву взял Минск. Я должен вернуться к Барклаю, армия которого охраняет дорогу на Москву. Это мой долг. Иного выбора нет.
   — Не позднее чем через неделю, — эхом отозвалась Кэролайн, пытаясь унять охватившую ее дрожь.
   — Вы едете с нами?
   — Я не могу.
   — Прошу вас отправиться с нами.
   Сердце ее гулко забилось.
   — Здесь моя жизнь. Здесь мой отец.
   — Вы нужны Кате. Попробуйте поработать в России хотя бы шесть месяцев. А если вам не понравится, то обещаю, я не стану задерживать вас.
   Искушение было велико. Очень велико.
   — Нет.
   — Там ничто вам не угрожает. Я никогда не допущу, чтобы вы подверглись опасности. Мы будем жить в Санкт-Петербурге. А если Наполеон вздумает повернуть на север, мы успеем уехать оттуда. Я не поставлю под угрозу ни жизнь дочери, ни вашу. — Князь говорил очень убедительно, глаза его горели.
   — Нет.
   — Это окончательное решение? — Он сверлил ее своими золотистыми глазами.
   Из глаз ее хлынули слезы, но она кивнула.
   — Я не могу видеть ваших слез, — прошептал Николас и погладил Кэролайн по голове. — Не плачьте. Почему вы плачете?
   — Потому что я дурочка.
   — Вы отнюдь не глупы, Кэролайн. Итак, мы расстаемся.
   Девушка молча кивнула. До отъезда оставалась неделя, а у нее уже сейчас сердце разрывалось от боли.
   Князь замер в нерешительности. Глаза его сверкнули. И не успела Кэролайн воспротивиться, как он заключил ее в объятия. Его губы завладели ее губами. Девушка прильнула к нему, моля Бога, чтобы Николас не погиб на войне и когда-нибудь вернулся. Она молилась о том, чтобы Бог позволил ей забыть его, но всей душой не желала этого.
   Наконец он оторвался от ее губ.
   — Я не умею играть. Я хочу тебя, Кэролайн.
   — Я тоже хочу тебя, — прошептала она.
   Князь поднял ее на руки и уложил на ковер перед камином. Она была ни жива ни мертва, осознавая всю силу своего чувства к нему. Девушка не представляла себе, что любовь и физическое влечение способны так захлестнуть ее. Она едва сдерживала слезы. Сейчас Бог послал ей мгновение, возможно, единственное, когда она любит и любима. Но это мгновение закончится и никогда больше не повторится. Разве можно не воспользоваться им?
   Их взгляды встретились. Князь наклонился и страстно поцеловал ее. Она обняла его за плечи. Ей безумно хотелось прикоснуться к нему. Ладони Кэролайн скользнули по плечам Николаса — широким и сильным. Она провела рукой по его животу.
   Князь покрыл поцелуями ее лицо, потом его губы переместились на стройную шею. Кэролайн закрыла глаза, мучительно желая раствориться в нем, стать с ним одним целым. Он накрыл ладонью ее грудь, и девушка застонала.
   — Кажется, я умру от наслаждения, — выдохнула она.
   — Надеюсь, не один раз — ночь еще не кончается. Я постараюсь не причинить тебе боли.
   Князь снова жадно прильнул к ее губам, а руки его, скользнув ниже, оказались между ног Кэролайн. Она замерла от страха, но от его нежных прикосновений ее обдало жаром. Прерывисто дыша, Кэролайн вскрикнула и прижалась к нему. Она гладила волосы Николаса, спину, пробралась под рубашку и провела ладонью по груди и твердому плоскому животу. Ей хотелось познакомиться с каждым дюймом его тела.
   Князь приподнялся и, не отрывая взгляда от Кэролайн, расстегнул и сбросил с себя сорочку. Она как завороженная смотрела на него и боялась дышать. Ее глаза перемещались по широким сильным плечам, мощной груди, по животу. Чуть выше узкого пояса брюк виднелись завитки светлых волос. Опустив взгляд еще ниже, Кэролайн замерла. Тонкое сукно брюк натянулось под давлением твердого пениса, рвавшегося наружу.
   — Я очень возбужден. — Князь опустил глаза.
   — Ты прекрасен.
   Губы его дрогнули в улыбке.
   — Ты тоже, душенька. — Он наклонился и очень нежно прикоснулся языком к ее соскам.
   Кэролайн тихо застонала.
   Князь внезапно поднялся.
   Девушка не двигалась, наблюдая за ним. Длинными ловкими пальцами он проворно расстегнул пуговицы на брюках. У нее пересохло в горле. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой желанной, как в этот момент.
   Князь стянул брюки, отбросил их в сторону и на мгновение замер. «Наверное, хочет позволить мне удовлетворить любопытство», — подумалось ей. Он опустился на колени, вглядываясь в нее. Сердце у Кэролайн неистово колотилось. Она сняла ситцевую ночную сорочку.
   Князь чуть заметно улыбнулся. Его взгляд медленно перемещался с ее груди вниз и задержался на треугольнике между бедрами. Рука Николаса скользнула по стройному бедру, прикоснувшись к этому треугольнику.
   Кэролайн отчаянно хотелось, чтобы Николас взял ее сию же минуту.
   Его рука, оказавшись между бедер, начала медленно и нежно исследовать сокровенную часть ее тела.
   — О Боже! — выдохнула она.
   — Ты прекрасна, Кэро!
   Она не ответила, поглощенная новыми ощущениями. Ей никогда не приходило в голову, что мужчина может прикасаться к женщине таким образом, пробуждая в ней горячее лихорадочное желание. И тут Кэролайн почувствовала, что к ней прикасается, поглаживая ее, уже не рука, а что-то влажное, нежное и требовательное.
   Она вскрикнула, поняв, что это его язык исследует ее там, пробуя и омываясь ее соками.
   — Николас! — Кэролайн схватила его руку, боясь переступить грань одна, боясь, что он не успеет разделить с ней наслаждение.
   Князь широко раздвинул ее ноги и рывком вошел в нее. Она судорожно глотнула воздух, потрясенная великолепием и завершенностью того, что случилось. Ее пронзило острое наслаждение. Их взгляды на мгновение встретились, и она увидела, что он тоже потрясен. Сильными, быстрыми рывками Николас вторгался в ее тело, осыпая лицо девушки поцелуями. Она вцепилась в него, подумав: «Я буду любить его вечно». И тут нараставшее в ней напряжение достигло кульминации. Кэролайн выкрикнула его имя. Ей показалось, будто она, вырвавшись из телесной оболочки, воспарила к небесам. Вернувшись на грешную землю, она увидела, что Николас тоже приходит в себя, побывав там же. Кэролайн улыбнулась. Хорошо возвращаться на землю, лежа в его объятиях.
   Они с трудом перевели дыхание. Кэролайн поняла: сейчас ей так же хорошо, как и в момент, предшествующий этому. Истомленная, она впала в полудремотное состояние. Николас поцеловал ее и, не выпуская из объятий, перекатился на бок. И тут Кэролайн вернулась к реальности. Подумала о прошлом, настоящем и будущем. Особенно об ужасном будущем. Будущем без него. И замерла в напряжении.
   — Только не раскаивайся, — промолвил князь.
   Она высвободилась из его объятий и села. Николас тоже сел, молча глядя на нее. Кэролайн бросила испуганный взгляд на дверь. Ведь их в любой момент могли обнаружить. Ее охватило чувство вины. Из-за его жены.
   Он встал, прекрасный в своей наготе, и, подойдя к двери, запер ее.
   — Вот ты и чувствуешь себя несчастной. Вот я тебя и обидел.
   Кэролайн надела свою сорочку.
   — Не знаю, как я себя чувствую. — Она потянулась за халатом. — Но супружеская измена — дурной поступок. Николас натянул брюки, не спуская с нее взгляда.
   — Я не сплю со своей женой уже пять с половиной лет, Кэролайн. И никогда больше не буду с ней спать. Я терплю ее только из-за Кати.
   — Я не знала этого.
   — Я не раз говорил, что мы живем врозь.
   — Я не знала, что у вас нет… интимных отношений.
   — Разве это возможно после всего, что она сделала? А это что-то меняет? — с надеждой спросил он.
   — Это не дает оснований считать, что мы поступили правильно.
   Николас сердито передернул плечами и надел сорочку.
   — Жизнь редко бывает справедливой, Кэролайн, а также простой и легкой. — Его пальцы проворно двигались, застегивая перламутровые пуговицы.
   Она молчала. Сердце убеждало ее не пренебрегать теми крохами, которые достаются любовнице. Оно заглушало голос разума.
   — Мне следует оставаться здесь до отъезда Кати? Николас крепко сжал ее в объятиях.
   — Что вы ответите, если я снова попрошу вас отправиться с нами в Россию?
   Она вырвалась из его объятий.
   — Это невозможно. — Между тем душа ее тосковала по нему даже сейчас, когда он еще не уехал!
   — Я знал, что вы так скажете. — Глаза его стали грустными. — Вы благороднее, чем я. Полагаете, что я должен жить как монах?
   — Я этого не говорила. — Кэролайн отвела глаза.
   — А что, если я предложу вам поехать в Санкт-Петербург самостоятельно и стать моей любовницей? Она вздрогнула.
   — Не воспринимайте это как оскорбление. Так случается часто, когда женатый человек, занимающий такое положение, как я, любит женщину. Если хотите, я построю для вас дворец.
   — Нет. — Кэролайн чуть не плакала, хотя теперь по совсем иной причине. — Нет. — Она покачала головой. — Скажите, для скольких любовниц вы построили дворцы, Николас? — Голос ее дрожал.
   — Ни для одной.
   Кэролайн закрыла глаза. Из этой ситуации есть только один выход: перестать любить его.
   — Вы еще будете здесь завтра? — спросил Николас.
   — Я уеду утром. Я не могу оставаться здесь. Ни к чему хорошему это не приведет. — Кэролайн едва сдерживала слезы. — Кате, возможно, скажу, что заболел мой отец. Но пообещаю часто писать ей. — Слезы заструились по ее щекам.
   — А мне тоже напишете?
   — Если угодно. До свидания, Николас. Вы самый… удивительный человек, — глотая слезы, пробормотала Кэролайн и выбежала в коридор.
   — Кэролайн! — крикнул князь. Но не последовал за ней.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПЕПЕЛИЩЕ

Глава 25

   Лондон, августа 1812 года
   День выдался благоприятный, хотя его начало не сулило ничего хорошего. Кэролайн, уставившись в пустоту, сидела одна за конторкой в книжной лавке. Близилось время закрытия. Начавшийся после полудня дождь лил до сих пор и вполне соответствовал ее настроению. В лавку за целый день не заглянул ни один покупатель. А Джордж все еще был в отъезде.
   Она потерла глаза. В голове проносились видения кровавых батальных сцен. Солдаты идут в атаку, стонут раненые, вокруг ружейная пальба, артиллерийская канонада, что-то горит, языки пламени вздымаются до небес… Северьянов с семьей уехал почти месяц назад. Через три дня после той памятной ночи он отбыл на русском военном транспортном судне, направлявшемся в Санкт-Петербург. Кэролайн, наведя справки, выяснила, что судно придет в пункт назначения дней через десять, самое большее — через две недели. Если только не подвергнется вражескому нападению.
   Кэролайн обхватила голову руками. Война! Она неожиданно ворвалась в ее жизнь — причем так, будто военные действия происходили во дворе ее дома. В Лондоне не было почти никаких сообщений о том, что происходит на русском фронте. Кажется, армия Наполеона продвигалась все дальше и дальше в глубь России, почти не встречая сопротивления. Ходили слухи, что Великая армия приближается к Смоленску. Кэролайн бросилась к карте и, к своему ужасу, поняла, что Смоленск очень близко от Москвы, примерно в ста пятидесяти милях. Северьянов, наверное, сейчас где-то под Смоленском. Девушка ругала себя за то, что не узнала подробностей до его отъезда, но тогда она с головой ушла в свои переживания. Ведь князь уехал очень быстро и даже не попрощался.
   По ее щеке скатилась слеза.
   Хорошо, что хоть Катя в безопасности. И Кэролайн знала, где ее найти, если понадобится. Что за нелепая мысль? С какой стати отправляться туда и разыскивать Катю?
   Кэролайн не предполагала, что все это закончится такими страданиями. Выход один: необходимо забыть его. Но как забыть князя, если она думает о нем еще упорнее, чем до отъезда? Если в этом проклятом Лондоне ничего нельзя узнать о нем, о России и о том, что там происходит? Может, Джордж, вернувшись, привезет какие-нибудь новости?
   Ее печальные размышления прервал звук колокольчика над дверью. Кэролайн вздрогнула. На улице по-прежнему лил дождь, а она сидела за конторкой в полной темноте. Понимая, что поступает очень опрометчиво, поскольку нельзя упускать покупателя, девушка тем не менее сказала:
   — Извините, лавка уже закрыта.
   — Но на дверях написано «открыто», — насмешливо произнес старушечий голос.
   Кэролайн насторожилась.
   — Почему ты сидишь в темноте? Тоскуешь? Господи, да ты, кажется, плакала? — засыпала ее вопросами Эдит Оусли.
   Что за невезение! Только визита бабушки ей сейчас и не хватало! Кэролайн поднялась.
   — Я вовсе не плакала, — солгала она, гордо вздернув подбородок. — У меня простуда.
   — Гм-м, — скептически покачала головой старая леди. — А почему сидишь в темноте?
   — Размышляю.
   — Может, зажжешь лампу?
   Кэролайн сняла стекло с масляной лампы и зажгла фитиль. Что нужно бабушке? Как бы заставить старую ведьму уйти?
   Эдит положила на конторку ветхую книгу. У Кэролайн отлегло от сердца Значит, бабушка пришла по делу.
   — Вы хотите продать эту старую книгу? — спросила Кэролайн.
   Старая леди рассмеялась.
   — Нет. Это фамильная Библия. Ей лет. Я решила, что она должна находиться у тебя.
   Девушка удивленно пожала плечами.
   — Что молчишь? Удивлена? — усмехнулась Эдит.
   — Почему вы сделали это? Старая леди странно улыбнулась.
   — А почему бы нет? Мне не хочется отдавать ее этому оболтусу. И у его матери такие же куриные мозги. Если бы была жива Маргарет, я, возможно, отдала бы Библию ей. А может, и нет. Будем считать, что это справедливый обмен, поскольку я с наслаждением перечитала Берка.
   Кэролайн растерялась. Едва ли можно назвать это справедливым обменом. Стихи Берка продают в любой книжной лавке, тогда как двухсотлетней Библии цены нет.
   — Я не хочу брать эту книгу, — сказала Кэролайн, хотя ей до смерти хотелось взять ее. Эдит пожала плечами.
   — В таком случае отдай ее кому-нибудь.