Спархок вскинул меч к лицу в скорбном салюте.
   Астелийские крепостные разразились криками, увидев, что воины Айячина исчезли. Кряжистый человек, метавшийся у самой воды, громко выкрикивал бессмысленные приказы, размахивая руками, точно ветряная мельница. Берит, перегнувшись в седле, плашмя обрушил на голову крикуна лезвие своего топора, и тот повалился без чувств.
   Было несколько вспышек неуверенного и бесполезного сопротивления, но большей частью крепостные просто бежали. Королева Бетуана и ее атаны согнали охваченных паникой рабочих с пирса, а рыцари и пелои разомкнули ряды, открывая бедолагам путь к спасению в гуще леса. Приподнявшись в стременах, Спархок поглядел на север. Рыцари, которые высадились с кораблей Сорджи, тоже гнали обманутых крепостных в леса.
   Битва, если только ее можно было так назвать, закончилась.
   Королева атанов спустилась на берег с недовольным выражением на золотисто-смуглом лице.
   — Этот бой был совсем не бой, Спархок-рыцарь, — упрекнула она.
   — Мне очень жаль, ваше величество, — извинился он. — Я сделал все что мог. В следующий раз я постараюсь исправиться.
   Бетуана усмехнулась.
   — Я просто пошутила, Спархок-рыцарь. Хорошая стратегия — та, которая уменьшает необходимость драться, а ты очень хороший стратег.
   — Ваше величество очень добры ко мне.
   — Когда этот камморийский моряк переправит сюда остальное наше войско?
   — Думаю, ему понадобится остаток этого дня и все следующее утро.
   — Можем ли мы ждать так долго? Нам нужно оказаться в Тзаде прежде, чем тролли выступят в поход.
   — Я поговорю с Афраэлью и Беллиомом, ваше величество, — пообещал он. — Они смогут точно сказать нам, что делают тролли, — и задержать их, если понадобится.
   К ним подъехал Халэд.
   — Мы не нашли Элрона, Спархок, — сообщил он. — Мы изловили нескольких крепостных, и они сказали, что его здесь и вовсе не было.
   — Кто же здесь тогда командовал?
   — Все приказы отдавал тот здоровяк, которого Берит уложил отдыхать ударом своего топора.
   — Так разбуди его и узнай, что из него можно вытянуть. Только не нажимай на него слишком сильно. Если он решит упрямиться, подождем, пока не прибудет Ксанетия. Она сможет вызнать у него все, не причинив ему вреда.
   — Слушаюсь, мой лорд. — Халэд развернул коня и поскакал прочь, оглядываясь в поисках Берита.
   — Для воина ты очень добр, Спархок-рыцарь, — заметила Бетуана.
   — Эти крепостные нам не враги, Бетуана-королева. Вот когда мы поймаем Заласту, я покажу себя с совершенно другой стороны.
   — Его зовут Торбик, — сообщил Халэд, присоединившись к остальным в шатре, который был поставлен для дам. — Он из первых последователей Сабра. Мне думается, он крепостной из поместья барона Котэка. Он этого не сказал, но я совершенно точно уверен, что он знает, кто такой Сабр.
   — А знает он, почему Элрон послал сюда его, а не явился сам? — спросил Тиниен.
   — Понятия не имеет — во всяком случае, так он говорит, — ответил Халэд. — Анара Ксанетия может заглянуть в его голову и узнать это наверняка. — Он помолчал. — Извини меня, анара, — обратился он к дэльфийке. — Все мы постоянно ищем слова, чтобы описать, что именно ты делаешь, слушая мысли других. Вероятно, это меньше задевало бы тебя, если бы ты сказала нам, как вы это называете.
   Ксанетия, которая вместе с Сефренией, Флейтой и Телэном прибыла на корабле Сорджи с первым отрядом, переправленным вокруг рифа, улыбнулась.
   — Долго я гадала, кто из вас первым спросит о том, — сказала она. — Следовало мне прежде догадаться, что будешь это ты, молодой господин, ибо среди всех этих людей ум твой самый практический и здравомыслящий. Мы, дэльфы, говоря о сем скромном даре, называем его словом «разделять». Мы разделяем мысли прочих — не «высасываем», не «воруем» и не «вычерпываем», подобно извивающимся малькам, из темных глубин подсознания.
   — Оскорбит ли вас, сэры рыцари, если я скажу, что куда проще задать вопрос, чем рыскать в четырех языках в поисках ответа? — с невинным видом осведомился Халэд.
   — Да, — ответил Вэнион, — по правде говоря, это нас оскорбит.
   — Тогда я не стану этого говорить. — Халэд даже ухитрился сказать это с совершенно невозмутимым лицом. — Как бы то ни было, Торбик был послан сюда главным образом для того, чтобы помешать астелийским крепостным слишком много болтать с воинами Айячина. Как видно, это грозило серьезными осложнениями. Элрон решительно не хотел, чтобы те и другие принялись делиться своими мнениями о том, что творится в Дарезии.
   — Он имеет хоть какое-то понятие о том, где сейчас Элрон? — спросил Келтэн.
   — Он не имеет ни малейшего понятия даже о том, где находится сам. Элрон только что-то туманно намекнул насчет Восточного Астела и на сем остановился. На самом деле Торбик вовсе не был здесь главным — точно так же, как и Айячин. С ними был стирик, он-то и отдавал здесь приказы. Когда мы спустились на берег, он одним из первых удрал в лес.
   — Мог это быть Джарьян? — спросил Бевьер у Сефрении. — Тот самый некромант, закадычный дружок Заласты? Кто-то же должен был извлечь Айячина из девятого столетия.
   — Вероятно, — с некоторым сомнением отозвалась Сефрения. — Впрочем, скорее всего, это был один из его учеников. Трудно только начальное заклинание, а когда человек из прошлого был уже единожды воскрешен, вернуть его потом можно очень простым заклятием. Я уверена, что к югу от стены тоже был стирик, который извлек из прошлого Инсетеса и его людей. В распоряжении Заласты и Огераджина немало стириков-отступников.
   — Можно войти? — спросил снаружи капитан Сорджи.
   — Конечно, капитан, — ответил Вэнион. Седовласый моряк вошел в шатер.
   — К завтрашнему полудню, мои лорды, мы переправим сюда все ваше войско, — сообщил он. — Вы хотите, чтобы мы ждали вас здесь?
   — Да, — ответил Спархок. — Если все пройдет гладко, нам нужно будет вновь обогнуть риф после того, как мы покончим с делами в Тзаде.
   — А вода останется теплой? Мне бы не хотелось застрять во льдах.
   — Мы об этом позаботимся, капитан, — пообещал Спархок.
   Сорджи покачал головой.
   — Странный вы человек, мастер Клаф. Вам под силу такое, на что не способен ни один человек из тех, кого я встречал в жизни. — Он вдруг усмехнулся. — Ну да странный вы там или нет, а принесли мне немалую прибыль с тех пор, как удирали от той уродливой наследницы. — Он оглядел собравшихся. — Однако я вам здесь только помеха. Можно мне поговорить с вами с глазу на глаз, мастер Клаф?
   — Разумеется. — Спархок поднялся и вслед за моряком вышел из шатра.
   — Я не буду ходить вокруг да около, — сказал Сорджи. — У вас есть какие-нибудь мысли насчет этих плотов — я имею в виду, после того, как вы обогнете на них риф?
   — Нет, думаю, что нет.
   — Вы не будете против, если я оставлю команду на берегу к северу от рифа, а сам доставлю вас в Материон?
   — Ничуть, капитан, но все же я пока не понимаю, к чему ты клонишь.
   — Плоты, мастер Клаф, сделаны из отменных бревен. После того как ваше войско обогнет риф, они так и останутся гнить на берегу. Стыд и позор, чтобы пропадало зазря хорошее дерево. Я оставлю команду, чтобы они увязали все плоты в один большой. Я высажу вас в Материоне, вернусь, и мы сплавим этот плот в Италон, на ярмарку, а может быть, и отгоним назад в Материон. За этот лес дадут хорошую цену.
   Спархок рассмеялся.
   — Узнаю старину Сорджи, — проговорил он, дружески положив руку на плечо капитана. — Ты никогда не упустишь своей выгоды, верно? Бери эти бревна и мое благословение в придачу.
   — Щедрый вы человек, мастер Клаф.
   — Ты мой друг, капитан Сорджи, а я люблю делать приятное своим друзьям.
   — И вы мой друг, мастер Клаф. В следующий раз, когда вам понадобится судно, просто отыщите меня. Я доставлю вас куда пожелаете. — Сорджи запнулся и осторожно добавил: — За полцены, само собой.
   Селение Тзада было заброшено еще несколько лет назад, и тролли в неистовстве разрушили большую часть домов. Тзада располагалась на краю обширного болотистого луга, над которым с юга нависала Беллиомова стена. Далеко на юго-востоке только что поднялось солнце, и трава на лугу была щедро покрыта инеем, который блестел в косых лучах солнца.
   — Как велик этот луг, ваше величество? — спросил Вэнион у Бетуаны.
   — Две лиги в ширину и шесть-восемь лиг в длину. Хорошее поле боя.
   — Мы надеемся этого избежать, ваше величество, — напомнил ей Вэнион.
   Энгесса приказал своим разведчикам разузнать, где сейчас находятся тролли.
   — Мы наблюдали за ними со стены, — пояснил он Вэниону. — Каждый день они собирались посередине этого луга. К сожалению, они были слишком далеко, чтобы мы могли разобрать, чем они здесь занимаются. Разведчики отыщут их.
   — Каков твой план, друг Спархок? — осведомился Кринг, поглаживая рукоять сабли. — Мы двинемся на них и в последнюю минуту выпустим Троллей-Богов?
   — Вначале я поговорю с Троллями-Богами, — сказала Афраэль. — Нам нужно точно увериться в том, что они поняли все условия своего освобождения.
   Вэнион потер щеку.
   — Я думаю, Спархок, мы предпочтем, чтобы тролли двинулись на нас, а не наоборот?
   — Это верно, но нужно придумать какой-нибудь трюк, чтобы выманить их. — Спархок задумался. — Почему бы нам не выдвинуться примерно на милю в глубину луга, чтобы они заметили нас? Потом мы станем в обычном строю — рыцари посреди, атаны по обе стороны от них, а пелои на флангах. Киргон опытный стратег, а такое построение старо как мир. Он решит, что мы готовимся атаковать. Киргаи народ агрессивный и всегда предпочитают атаковать первыми. На сей раз Киргон командует не своими приверженцами, а троллями, но, думаю, мы можем рассчитывать на то, что он поступит согласно своим привычкам.
   — Это его дело, — пожал плечами Улаф. — Тролли бросятся на нас, едва увидят, что бы там ни требовал от них Киргон. Они просто понятия не имеют, что такое оборона. Для них мы еда, а тот, кто сидит на месте, дожидаясь, когда ужин сам придет к нему, обыкновенно ложится спать голодным.
   — Тем лучше, — сказал Вэнион. — Мы поставим строй и позволим им подойти к нам на несколько сот ярдов. Потом мы выпустим Троллей-Богов. Они вернут троллей под свою руку, и Киргон останется торчать посреди луга в полном одиночестве.
   — А может быть и нет, — сказала Сефрения. — С ним может быть Заласта — во всяком случае, я на это надеюсь.
   — Дикарка, — нежно упрекнул ее Вэнион.
   — Давайте-ка отойдем на задворки селения, — предложил Спархок. — Если мы собираемся побеседовать с Троллями-Богами, я предпочитаю делать это не у всех на виду.
   Он развернул Фарэна, и вся компания, обогнув разрушенное селение, остановилась на небольшой прогалине в нескольких сотнях ярдов к востоку.
   Спархок нарочно не закрыл шкатулку после того, как Беллиом перенес их в Тзаду. На сей раз он хотел, чтобы его враги знали, где он находится.
   — Голубая Роза, — сказал он вежливо, — можешь ли ты отыскать пороки в нашем замысле?
   — Мыслится мне, что он хорош и здрав, — ответил камень устами Вэниона. — Было бы, однако, благоразумно предостеречь Троллей-Богов, что Киргон может призвать войско из прошлого, когда узрит он, что троллей не обманывает более его личина.
   — Ты мудр, друг мой, — ответил Спархок. — Мы непременно предостережем их. — Он взглянул на Афраэль. — Не затевай с ними ссоры, хорошо? Постараемся ладить с нашими союзниками — по крайней мере до тех пор, пока не закончится бой.
   — Положись на меня, — сказала она.
   — Разве у меня есть выбор?
   — Думаю, что нет. Призови Троллей-Богов, Спархок. Пора приниматься за дело. День, знаешь ли, не будет длиться вечно.
   Спархок что-то пробормотал себе под нос.
   — Я этого не расслышала, — сказала она.
   — Ты и не должна была расслышать. — Он поднял сияющий камень. — Призови нам Троллей-Богов, друг мой, — попросил он. — Богиня-Дитя уже теряет терпение.
   — Я и сам заметил сие, друг мой. И перед ними выросли гигантские фигуры Троллей-Богов, очерченные голубым сиянием.
   — Время настало, — объявил Спархок на языке троллей. — Вот место, где Киргон владеет вашими детьми. Давайте объединимся и причиним боль Киргону!
   — Да! — восторженно воскликнул Гхворг.
   — Я напомню вам о нашем уговоре, — вмешалась Афраэль. — Вы дали ручательство. Я хочу, чтобы вы исполнили свои обещания.
   — Мы исполним их, Афраэль, — голос Гхворга прозвучал мрачно.
   — Так давайте повторим их, — хитро предложила она. — Поспешные обещания иногда забываются. Ваши дети больше не будут есть моих детей. Согласны?
   Гхномб, всхлипнув, подтвердил свое согласие.
   — Кхвай сдержит свой огонь, а Шлии — свой лед. Согласны? Гхворг запретит вашим детям убивать моих, а Зока сделает так, чтобы самки троллей приносили не больше, чем по два детеныша. Согласны?
   — Согласны. Согласны, — нетерпеливо бросил Гхворг. — Освободи нас.
   — Чуть погодя. Согласны вы, чтобы ваши дети стали смертными? Чтобы они старели и умирали, как мои дети?
   Тролли-Боги взвыли от ярости: они явно надеялись, что она забудет это обещание.
   — Согласны? — переспросила она с неприкрытой угрозой в голосе.
   — Согласны, — неохотно подтвердил Шлии.
   — Освободи их, Спархок.
   — Минутку, — сказал он и обратился к Троллям-Богам: — Мы хотим наказать Киргона. Пусть он думает, что победа у него во рту. Тогда мы вырвем ее у него из зубов. Так он будет больше мучиться.
   — Он хорошо говорит, — объявил своим собратьям Шлии. — Послушаем его. Пусть скажет, как сделать боль Киргона сильнее.
   Спархок коротко и в простых словах изложил их план боя.
   — Итак, — закончил он, — когда ваши дети будут в десять по десяти шагах от детей Афраэли и Киргон обрадуется, вы явитесь и вырвете своих украденных детей из-под его власти. В отчаянии и муке он может призвать из далекого прошлого своих детей, чтобы они убили нас. Тогда я обращусь к Богине-Дитя и попрошу ее на время смягчить свое требование. Пусть ваши дети съедят детей Киргона, и сам Киргон почувствует их зубы, когда они будут рвать мясо его детей.
   — Ты говоришь хорошо, Анакха, — согласился Шлии. — Я думаю, что ты почти достоин быть троллем.
   — Спасибо, что ты так думаешь, — с некоторым сомнением ответил Спархок.
   Войско продвигалось вперед ровной рысью. Косые лучи утреннего солнца сверкали на доспехах рыцарей церкви, под ветром трепетали флажки на копьях, тяжелые копыта боевых скакунов сокрушали высокую, по колено, траву. По обе стороны от них легко бежали пешие атаны, а пелои Тикуме, лучшая в мире легкая конница, рассыпались по флангам. Несмотря на яростные протесты Вэниона, Сефрения и Ксанетия ехали вместе с рыцарями. Флейта по неизвестной причине на сей раз предпочла ехать с Телэном.
   Они проехали примерно две мили по выбеленному инеем лугу, а затем Вэнион вскинул руку, давая знак остановиться. Улаф долгим и резким ревом рога передал этот приказ по всему войску.
   К рыцарям присоединились Энгесса, Бетуана и Кринг.
   — Теперь нам известно больше, — сказала Бетуана. — Наши разведчики, спрятавшись в высокой траве, наблюдали за троллями. Киргон держит речь перед людьми-зверями. При нем несколько стириков. Мои соплеменники не знают языка этих бестий, а потому не смогли понять, что говорит им Киргон.
   — Нетрудно угадать, — пожал плечами Тиниен. — У нас здесь целое войско в традиционном боевом построении. Киргон наверняка считает, что мы намерены атаковать троллей. Он готовит их к бою.
   — Твои разведчики узнали кого-нибудь из стириков, Бетуана? — мрачно спросила Сефрения. Королева атанов покачала головой.
   — Они не сумели подобраться настолько близко, — ответила она.
   — Заласта там, Сефрения, — сказала Ксанетия. — Я различаю присутствие его разума.
   — А можешь ты услышать его мысли, анара? — спросил Бевьер.
   — Лишь невнятно, сэр рыцарь. Он слишком далеко. Вэнион нахмурился.
   — Хотел бы я быть уверенным, что наша приманка сработает, — невесело пробормотал он. — Нам придется туго, если Заласта сообразит, что мы задумали. Ваше величество, разведчики могут хотя бы приблизительно сказать, сколько там троллей?
   — Около пятнадцати сотен, Вэнион-магистр, — ответила Бетуана.
   — Почти все поголовье, — заметил Улаф. — На самом деле троллей не так уж много. — Он скорчил гримасу. — Их и не должно быть много. Один тролль в бою — все равно, что целая толпа.
   — Если бы мы и в самом деле замышляли драться с ними, у нас достаточно солдат? — спросил у него Тиниен.
   Улаф неопределенно махнул рукой.
   — Рискованное дело. У нас всего двенадцать тысяч. Атаковать пятнадцать сотен троллей таким малым числом — сущее безумие.
   — Тогда наша ловушка выглядит убедительно, — сказал Вэнион. — Киргон и Заласта не должны ничего заподозрить.
   Они ждали. Текли минуты, и кони рыцарей от нетерпения все чаще проявляли свой норов. Все трудней становилось удержать их на месте.
   Затем они увидели, что по выбеленной инеем траве к ним бежит атана-разведчица.
   — Они двинулись, Бетуана-королева! — прокричала она еще за сто ярдов.
   — Сработало! — ликующе воскликнул Телэн.
   — Посмотрим, — осторожно отозвался Халэд. — Пока еще не время плясать от радости.
   Атана-разведчица подбежала к ним.
   — Расскажи нам, что ты видела, — приказала Бетуана.
   — Люди-звери движутся к нам, Бетуана-королева, — ответила женщина. — Они идут поодиночке, одни далеко впереди, другие отстают.
   — Тролли просто не в силах понять, как сражаться единым войском, — пояснил Улаф.
   — Кто командует ими? — спросила Бетуана.
   — Какая-то огромная уродливая тварь, Бетуана-королева, — ответила разведчица. — Люди-звери, которые окружают ее, ростом выше любого атана, но они едва доходят ей до пояса. Там есть еще и стирики — я насчитала восемь.
   — Есть среди них седобородый стирик? — напряженно спросила Сефрения.
   — Таких два. Один — худой, другой — толстый. Худой держится рядом с уродливой тварью.
   — Это Заласта, — угрюмо сказала она.
   — Сефрения, — твердо сказал Вэнион, — я хочу, чтобы ты мне кое-что обещала.
   — Ты можешь хотеть чего угодно, Вэнион, — едко ответила она, зловеще сплетая пальцы.
   — Ты был прав, Спархок-рыцарь, — со слабой усмешкой заметил Энгесса. — Когда минувшей зимой мы подъезжали к Сарсосу, ты сказал, что Сефрения двухсот футов ростом. Когда лучше узнаешь ее, она и вправду вырастает. Не хотел бы я сейчас поменяться местами с Заластой.
   — Да, — согласился Спархок, — это была бы не лучшая идея.
   — Может, согласишься хотя бы подумать, прежде чем сцепиться с Заластой? — умоляюще проговорил Вэнион. — Хотя бы ради меня. Я умираю, когда ты в опасности.
   Сефрения улыбнулась ему.
   — Это очень мило, Вэнион, но сейчас опасность грозит отнюдь не мне.
   И тут они услышали — глухой размеренный топот сотен ног, в такт ударявших по земле, топот, который сопровождался низким звериным рычанием. Затем топот и рык вдруг резко оборвались, и разнесся пронзительный переливчатый вой множества глоток, словно ввинчиваясь дрожью в стылый воздух.
   — Кринг! — рявкнул Улаф. — Поехали, посмотрим! — И два всадника с места сорвались в галоп по побитому инеем лугу.
   — Что это? — спросил Вэнион.
   — Дурные новости, — возбужденно ответил Келтэн. — Мы слышали этот топот и прежде. По пути в Земох мы столкнулись с существами, которых Сефрения назвала «древними людьми». Тролли по сравнению с ними — новорожденные щенята.
   — И у Троллей-Богов нет над ними никакой власти, — мрачно добавила Сефрения. — Боюсь, нам придется отступить.
   — Ни за что! — рявкнула Бетуана. — Я больше не побегу — ни от кого и ни от чего! С меня довольно унижений! Я и мои атаны погибнем здесь, если придется!
   Улаф и Кринг вернулись с одинаково озадаченным выражением на лицах.
   — Это самые обычные тролли! — воскликнул Улаф. — Но они топают ногами, рычат и воют, в точности, как древние люди!
   Флейта вдруг залилась хохотом.
   — Что тебя рассмешило? — осведомился Телэн.
   — Киргон, — ответила она. — Я знала, что он тупица, но чтобы настолько… Он не в состоянии отличить троллей от древних людей. Он принуждает троллей вести себя так, как вели себя их предки, но с троллями такое не пройдет. Он только приводит их в смятение. Давай двинемся им навстречу, Спархок! Я хочу своими глазами видеть, как лицо Киргона растрескается на мелкие кусочки и осыплется с черепа! — И она ударила испачканными травяным соком пятками по бокам Телэнова коня, вынуждая остальных последовать за ними.
   Они въехали на вершину пологого холма и придержали коней. Тролли были почти в миле отсюда. Они двигались вперед по высокой траве, рассыпавшись длинными неровными цепями, и на ходу топали ногами, сопровождая топот мерным низким рычанием. В центре этой косматой орды, волоча ноги, двигался гигант, разительно схожий с Гхворгом, богом убийства. На ходу он молотил по смерзшейся земле огромной, обитой железом дубиной.
   Чудовище окружали одетые в белое стирики, и Спархок отчетливо разглядел, что справа от Киргона идет Заласта.
   — Киргон! — закричала Афраэль. Голос ее прозвучал сокрушительно громко. Затем она перешла на язык, который лишь отчасти был похож на стирикский, хотя в нем смутно угадывались обрывки эленийских и тамульских слов, не говоря уж о полудюжине других наречий.
   — Что это за язык? — спросила Бетуана.
   — Сие есть язык богов, — ответил ей Вэнион ровным, слегка безжизненным голосом, как всегда, когда им завладевал Беллиом. — Богиня-Дитя осыпает Киргона насмешками. — Вэнион слегка запнулся. — Сдается мне, Сефрения, что неразумно поступила ты, дозволив своей Богине слишком долго пребывать среди эленийцев. Воистину, в проклятиях и оскорблениях искушена она более, нежели пристало столь юному существу.
   — Афраэль трудно назвать юной, Голубая Роза, — ответила Сефрения.
   Слабая усмешка тронула губы Вэниона.
   — Для тебя, само собою, это так. Для меня, однако, твоя якобы древняя богиня не более чем лепечущий младенец.
   — Не вредничай, — пробормотала Афраэль. И продолжала осыпать ругательствами и оскорблениями Киргона, который уже был вне себя от ярости.
   — Слышишь ты сейчас мысли Заласты, анара? — спросил Келтэн.
   — Весьма ясно, сэр рыцарь, — ответила Ксанетия.
   — Он хоть сколько-нибудь подозревает, что мы собираемся проделать?
   — Нет. Уверен он, что победа уже в его руках. Афраэль прервала на середине очередное ругательство.
   — Давайте-ка разочаруем его, — сказала она. — Освободи Троллей-Богов, Спархок!
   — Ежели будет на твое желание, Голубая Роза, — вежливо проговорил Спархок, — избавься от непрошеных своих обитателей.
   — С великой радостью, Анакха, — ответил Беллиом с нескрываемым облегчением.
   На сей раз Троллей-Богов не окружало голубое сияние. Они предстали во всей своей сомнительной красе, и Спархок с трудом подавил приступ отвращения.
   — Иди к своим детям, Гхворг! — велела Афраэль на языке троллей. — Киргон украл твой облик, и твое право причинить ему боль за это.
   Гхворг согласно взревел и бросился вниз с холма, а за ним по пятам мчались прочие Тролли-Боги.
   Поддельный Гхворг ошеломленно воззрился на холм, с которого неумолимо несся на него Гхворг настоящий. А затем пронзительно завопил, корчась от боли.
   — Значит, то же самое происходит и с богами? — спросил у Флейты Телэн. — Вам так же больно, как и людям, когда разрушают ваше заклятие?
   — Гораздо больнее, — почти промурлыкала она. — Мозг Киргона сейчас охвачен огнем.
   Тролли тоже таращились в изумлении на своих так внезапно возникших богов. Косматый гигант, застывший рядом с корчащимся в немыслимых муках Киргоном, почти неосознанно протянул лапу, схватил визжащего стирика и оторвал ему голову. Отшвырнув голову прочь, он принялся пожирать все еще содрогающееся тело.
   Киргон визжал и корчился, и семеро оставшихся стириков рухнули наземь, точно подрубленные. Личина ложного Гхворга исчезла бесследно, и теперь Киргон был самим собой — гигантским бесформенным шаром бледного слепящего света.
   Афраэль презрительно фыркнула.
   — В этом весь Киргон, — заметила она. — Он утверждает, будто слишком горд, чтобы принимать человеческий облик. Лично я подозреваю, что он попросту слишком неуклюж. Скорее всего, он приладил бы голову вверх подбородком или обе руки с одной стороны. — И она пронзительно выкрикнула несколько ликующих ругательств.
   — Афраэль! — воскликнула потрясенная Сефрения.
   — Эти я приберегала для особых случаев, — извинилась Богиня-Дитя. — Ты не должна была услышать их от меня.
   Пламенеющий свет Киргона исступленно бился и трепетал, то разгораясь, то угасая в такт терзавшим его мукам.
   — Что сейчас чувствует Заласта? — с жадностью спросила Сефрения у Ксанетии.
   — Воистину, нет у меня слов, дабы описать его боль, — ответила анара.
   — Дорогая, дорогая сестра! — ликующе воскликнула Сефрения. — Ты и представить не можешь, как ты меня обрадовала!
   — Тебе когда-нибудь удастся ее укротить? — спросил Спархок у Вэниона.
   — Боюсь, что не сразу, — озабоченно ответил тот.
   Корчащийся огненный шар, которым был Киргон, вдруг приподнялся, взмахнул громадной огненной рукой — и примерно в полумиле позади троллей вдруг засверкали доспехи бесчисленного войска.
   — Он призвал киргаев! — закричал Халэд. — Надо что-то делать, и поскорее!
   — Гхворг! Шлии! — прорычал Вэнион голосом Беллиома. — Киргон призвал своих детей! Пусть ваши дети пожрут их!