Эддингс Дэвид. Сияющая цитадель

   — Сколько денег ты прихватил с собой в дорогу, сэр Келтэн? — осведомился Халэд. — Золото, знаешь ли, стоит дорого. — Он прищурился, разглядывая кольцо Спархока. — И вовсе незачем покрывать всю руку, — сказал он наконец, — достаточно прикрыть кольцо.
   — Но мне нужно будет при случае быстро достать его, Халэд, — предупредил Спархок.
   — Предоставь это мне. Есть у кого-нибудь золотой флорин? Он как раз подошел бы по размеру.
   Все дружно полезли в кошельки.
   Келтэн с надеждой огляделся, вздохнул и запустил руку в свой кошелек.
   — Ты должен мне золотой флорин, Спархок, — сказал он, отдавая монету Халэду.
   — Я твой должник, Келтэн, — усмехнулся Спархок.
   — Еще бы — все-таки целый флорин. Может быть, двинемся наконец? Что-то холодает.
   Поднялся ветер — вначале редкими порывами, но затем все усиливаясь. Они спустились по тропинке с утеса и скоро уже ехали вдоль верхнего края длинного песчаного пляжа. Ветер хлестал их, пронзительно завывая, соленые брызги обжигали кожу.
   — Это не простая непогода! — прокричал Улаф, с трудом перекрывая визг и завывания ветра. — Надвигается ураган!
   — Не рановато ли для ураганов? — крикнул в ответ Келтэн.
   — В Эозии — да! — откликнулся Улаф. Визг ветра все крепчал, и всадники теснее укутались в плащи. .
   — Нам надо поискать укрытие! — крикнул Вэнион. — Там, впереди, заброшенная ферма. — Он прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь завесу соленых брызг. — У нее каменные стены, по крайней мере укроемся от ветра!
   Они пустили коней галопом и через несколько минут добрались до фермы. Развалины наполовину заросли сорняками, пустые окна в голых стенах слепо глазели на путников. Сам дом совершенно обрушился, а потому Спархок и его спутники спешились во дворе и завели встревоженных коней в строение, которое раньше явно служило амбаром. Пол здесь был завален гниющими остатками крыши, по углам лежали кучки птичьего помета.
   — Сколько обыкновенно длится ураган? — спросил Вэнион.
   — День-два, — пожал плечами Улаф, — самое большее три.
   — Если говорить об этом урагане, я не стал бы биться об заклад, — заметил Бевьер. — Он налетел чересчур быстро и вынудил нас искать укрытие. Мы ведь не сможем носа высунуть из этих развалин.
   — Он прав, — согласился Берит. — Кажется, нам остается только заключить, что некто устроил этот ураган, чтобы задержать нас?
   Келтэн глянул на него с откровенной враждебностью — явный признак того, что он еще не избавился от своих подозрений относительно молодого рыцаря и камеристки королевы Эланы.
   — Не думаю, что ураган нам помешает, — заметил Улаф. — Как только мы окажемся на борту корабля, мы обгоним все на свете ураганы.
   Афраэль качала головой.
   — В чем дело? — спросил он.
   — Этот корабль не годится для того, чтобы выдерживать ураганы. Собственно говоря, я уже отослала его туда, откуда он прибыл.
   — Даже не сказав нам ни слова? — возмутился Вэнион.
   — Это уж мне решать, Вэнион. При такой погоде корабль для нас бесполезен, так что незачем было подвергать опасности его команду.
   — А мне показалось, что он построен на редкость прочно, — возразил Улаф. — Наверняка его создатели принимали в расчет сильные ветры.
   Она вновь покачала головой.
   — Там, откуда прибыл этот корабль, вообще не дуют ветры.
   — Ветры дуют повсюду, Флейта, — заметил он. — Во всем мире нет такого места, где хоть раз не подул бы… — Улаф осекся и уставился на нее. — Да откуда же явился этот корабль?!
   — Это не твое дело, сэр рыцарь. Я могу вернуть его, когда буря утихнет.
   — Если утихнет, — вставил Келтэн. — И я совсем не удивлюсь, если к тому времени этот полуразвалившийся амбар будет окружен несколькими тысячами фанатиков.
   Все переглянулись.
   — Думаю, нам лучше тронуться в путь, невзирая на ураган, — сказал Вэнион и взглянул на Флейту. — Ты сможешь?.. Я имею в виду — этот ветер не помешает?..
   — Во всяком случае, дела не облегчит, — мрачно созналась она.
   — Я не допущу, чтобы ты навредила себе, — сказала Сефрения.
   Флейта отмахнулась от нее:
   — Нечего обо мне беспокоиться.
   — Не пытайся уворачиваться, юная леди, — сурово сказала Сефрения. — Я хорошо знаю, что сотворит с тобой этот ветер.
   — А я хорошо знаю, чего будет стоить нашему загадочному приятелю таскать его за собой. Погоня за нами с ураганом на спине истощит его куда больше, чем истощит меня необходимость перенести куда-то десятерых всадников вместе с конями — при том, что я проворней его. Меня ведь не зря называют Шустрой Богиней. Я могу, если понадобится, бегать быстрее Телэна. Куда бы ты хотел отправиться, лорд Вэнион?
   Магистр огляделся.
   — Назад, в Джорсан?
   — Не самое худшее прибежище во время урагана, — согласился Келтэн. — По крайней мере, постели там сухие.
   — А пиво мокрое? — ухмыльнулся Улаф.
   — Примерно о чем-то в этом роде я и подумал, — сознался Келтэн.
   Ветер завывал за стенами трактира, но дом был выстроен из камня, а окна прикрывали прочные ставни. Вынужденная задержка приводила Спархока в бешенство, но поделать с этим он ничего не мог.
   Едва они вернулись в трактир, Сефрения тотчас уложила Флейту в постель и теперь склонилась над девочкой, словно защищая ее.
   — Она очень обеспокоена, — вполголоса сообщил Вэнион. — Похоже, предел божественной силы все-таки существует. Флейта пытается делать вид, что все в порядке, но я-то могу распознать подлинное истощение.
   — Но ведь она не умрет? — спросил потрясенный Телэн.
   — Она не может умереть, Телэн, — ответил Вэнион. — Ее можно уничтожить, но умереть она не может.
   — А в чем разница?
   — Не знаю, — сознался Вэнион, — зато я точно знаю, что она очень, очень устала. Нельзя было нам позволять ей делать это. — Он оглядел коридор за дверями комнаты, где Сефрения хлопотала над изможденной маленькой богиней. — А где Келтэн?
   — Он и Улаф сидят внизу, в пивной, мой лорд, — ответил Бевьер.
   — Мне и самому следовало бы догадаться. Пусть кто-нибудь из вас напомнит им, что если они будут не в состоянии ехать, когда закончится ураган, я им этого не спущу.
   Они спустились по лестнице в общий зал и то и дело выглядывали за дверь — проверить, что творится снаружи. Судя по всему, ветер только крепчал.
   Наконец Спархок опять поднялся наверх и тихонько постучал в дверь комнаты Сефрении.
   — Можно мне поговорить с Флейтой? — шепотом спросил он, когда его наставница открыла дверь.
   — Нет, Спархок, — прошептала она, — категорически нет. Она только что заснула. — Сефрения вышла в коридор, прикрыла за собой дверь и демонстративно прислонилась к ней спиной.
   — Я не причиню ей вреда, Сефрения.
   — Можешь биться об этом об заклад хоть со всей Дарезией, — ответила она со стальным блеском в глазах. — О чем ты хотел ее спросить?
   — Могу я использовать Беллиом, чтобы прекратить эту бурю?
   — Возможно.
   — Почему бы тогда мне этого не сделать?
   — Ты хочешь уничтожить Джорсан — и всех его жителей заодно?
   Остолбеневший Спархок воззрился на нее.
   — Ты не имеешь представления о том, какие силы заключены в природных явлениях, верно, Спархок?
   — Отчего же, — сказал он, — имею… некоторое.
   — Нет, дорогой, думаю, что нет. Кто бы ни вызвал этот ураган, он очень могуществен и точно знает что делает, однако ураган все же остается природным явлением. Конечно, ты можешь использовать Беллиом, чтобы прекратить его, но тогда вся сила, заключенная в урагане, освободится одновременно и в одном месте. Когда пыль осядет, ты не найдешь и следов Джорсана.
   — Наверное, мне лучше отказаться от этой идеи.
   — На твоем месте я бы так и сделала. А теперь уходи. Мне нужно присматривать за Афраэлью.
   И Спархок пошел назад по коридору, чувствуя себя отчасти мальчиком, которого только что отослали в его комнату.
   Навстречу ему поднимался по лестнице Улаф.
   — Можно тебя на два слова, Спархок? — спросил он.
   — Конечно.
   — Думаю, тебе нужно смотреть за Келтэном в оба.
   — Вот как?
   — Он лелеет кое-какие нехорошие мысли насчет Берита.
   — Стало быть, это продолжается?
   — А ты, значит, знал об этом — я разумею чувства, которые Келтэн питает к камеристке твоей жены? Спархок кивнул.
   — Знаешь, чем больше он пьет, тем хуже, — а в такую бурю больше и заняться нечем, кроме выпивки. У этих его подозрений есть какое-то основание?
   — Ни малейшего. Он попросту высосал их из пальца. На самом деле девушка обожает его.
   — Я так и думал. Бериту хватило хлопот с супругой императора, чтобы искать себе кого-то еще. И часто с Келтэном такое случается? Я имею в виду — часто он влюбляется так сильно?
   — На моей памяти — впервые. Он всегда искал случайных приключений.
   — Это, конечно, самое безопасное, — согласился Улаф, — но именно потому, что он ждал так долго, теперь его так крепко прихватило. Надо бы нам постараться держать его подальше от Берита, покуда мы не вернемся в Материон и Алиэн все ему не растолкует.
   К ним по коридору подошел Халэд. Вид у оруженосца был недовольный. В руке он держал золотой флорин Келтэна.
   — Ничего не выйдет, Спархок, — сказал он. — Я бы запросто мог покрыть камень золотом, но у тебя всякий раз уходило бы полчаса на то, чтобы открыть камень. Я думаю предпринять кое-что еще. Дай мне кольцо. Я собираюсь сходить к ювелиру, и мне понадобятся точные мерки.
   Спархок ощутил сильнейшее нежелание расставаться с кольцом.
   — А не можешь ты просто… Халэд покачал головой:
   — Что бы мы с ювелиром ни придумали, нам все равно придется точно пригнать на место нашу задумку. Полагаю, Спархок, вопрос в том, насколько ты мне доверяешь.
   Спархок вздохнул.
   — Обязательно нужно было представить это именно в таком свете?
   — Я подумал, мой лорд, что так будет быстрее всего. — Халэд протянул руку, и Спархок, сняв кольцо с пальца, положил его на ладонь оруженосца.
   — Благодарю, — сказал Халэд. — Твоя вера в меня просто трогательна.
   — Хорошо сказано, — пробормотал Улаф.
   Позднее, когда Спархок и Улаф отнесли Келтэна наверх и уложили в постель, все собрались в общем зале поужинать. Спархок обменялся несколькими словами с трактирщиком, и ужин Сефрении отнесли в ее спальню.
   — Где Телэн? — спросил Бевьер озираясь.
   — Сказал, что пойдет подышать свежим воздухом, — ответил Берит.
   — В такую бурю?
   — По-моему, ему просто на месте не сидится.
   — Или не терпится что-нибудь украсть, — добавил Улаф.
   Входная дверь с грохотом распахнулась настежь, и порыв ветра внес в общий зал Телэна. Под плащом на нем были камзол и обтягивающие штаны, у пояса прицеплена шпага, которую он носил привычно и ловко. Он привалился спиной к двери, изо всех сил стараясь захлопнуть ее. Мальчик промок до нитки, по лицу текла струями вода, и тем не менее он широко ухмылялся.
   — Я только что раскрыл тайну, — со смехом сообщил он, подойдя к друзьям.
   — Вот как? — заинтересовался Улаф.
   — Сколько, по-вашему, господа, стоит настоящее имя Ребала?
   — Как ты узнал его? — требовательно спросил Берит.
   — Чистое везение, и более ничего. Я вышел осмотреться. Ветер прокатил меня по узкой улочке и прижал к дверям лавки в конце тупика. Я решил зайти отдышаться, и первое, что я увидел там, было знакомое лицо. Наш загадочный Ребал на самом деле — почтенный торговец из Джорсана. Он сам мне это сказал. В фартуке у него вид не такой впечатляющий.
   — Торговец? — недоверчиво переспросил Бевьер.
   — Вот именно, сэр рыцарь, причем один из столпов местного общества, судя по его же словам. Он даже входит в городской совет.
   — Так тебе удалось узнать его имя? — спросил Вэнион.
   — Конечно, мой лорд. Он сам представился, как только ветер внес меня в лавку. Его зовут Амадор. Я даже купил у него кое-что, чтобы заставить его разговориться.
   — Чем же он торгует? — спросил Берит.
   Телэн запустил руку под рубашку и извлек оттуда полоску ярко-розовой ткани, промокшую и изрядно помятую.
   — Правда, прелесть? — спросил он. — Пожалуй, я высушу ее и подарю Флейте.
   — Ты шутишь! — расхохотался Вэнион. — Он продает вот это?
   — Штоб у меня язык отсох, ежели я вру, вашш-магистерство, — ответил мальчик, подражая говору Кааладора. — Человек, от которого здесь, в Эдоме, бросает в дрожь всех тамульцев, — торговец лентами. Нет, вы только представьте!..
   И он сложился пополам в кресле, задыхаясь от хохота.
   — И как же это действует? — спрашивал Спархок на следующий день, повернув кольцо и разглядывая его основание.
   — Это оправа одного из тех колец, которые люди носят, когда хотят отравить чью-то еду или питье, — пояснил Халэд. — Я попросил ювелира снять оправу с прежнего кольца и установить на наше так, чтобы крышечка оказалась как раз над камнем. С одной стороны оправы крохотная петелька, с другой — задвижка. Нужно только коснуться задвижки вот здесь. — Он указал на крошечный штырек, полускрытый массивной оправой. — Петелька снабжена пружиной, так что вот эта золотая крышка отскакивает мгновенно. — Халэд коснулся штырька, и полусфера, прикрывавшая рубин, со щелчком откинулась, открывая камень. — Ты уверен, что кольцо подействует, если ты коснешься Беллиома только ободком? С этой крышечкой чего-то коснуться самим рубином будет затруднительно.
   — Достаточно будет и ободка, — заверил его Спархок. — Очень умно придумано, Халэд.
   — Спасибо. Прежде чем мы установили оправу на твоем кольце, я заставил ювелира удалить из нее весь яд.
   — Так прежнее кольцо было в применении?
   — И еще как! Один из наследников эдомской дворянки, которой оно прежде принадлежало, после ее смерти продал кольцо этому ювелиру. Думаю, у нее было множество врагов. Вернее сказать, вначале. — Халэд хихикнул. — Ювелир во мне весьма разочаровался. Он изо всех сил старался хоть ненадолго остаться наедине с твоим кольцом. Этот рубин стоит целое состояние. Я не думаю, чтобы Беллиом подчинился осколку красного стекла, так что я не сводил глаз с прохвоста. Ты бы лучше проверил, как кольцо открывает шкатулку, — просто так, на всякий случай. Если ничего не выйдет, я вернусь в мастерскую и начну отрезать ювелиру пальцы. Думаю, что на втором или третьем он вспомнит, где припрятал камень. Трудно делать тонкую работу, когда на руке недостает пальцев. Я с самого начала сказал ему, что именно так и сделаю, так что, пожалуй, мы можем рассчитывать на его честность.
   — Ты безжалостный человек.
   — Я просто хотел избежать недоразумений. После того как мы убедимся, что кольцо открывает шкатулку, отнеси его к Флейте и выясни, чувствует ли она рубин под этой крышкой. Если да, я отнесу кольцо к ювелиру, чтобы нарастить золота на крышку. Мы можем делать это, пока не добьемся нужного результата.
   — Ты весьма практичен, Халэд.
   — Хоть кому-то в этой компании нужно быть практичным.
   — Что ты сделал с флорином Келтэна?
   — Заплатил им ювелиру. Флорин покрыл часть платы. Остальное ты мне будешь должен.
   — Прежде чем мы доберемся домой, я окажусь по уши в долгах.
   — Это не страшно, Спархок, — ухмыльнулся Халэд, — мы все знаем, что ты вполне способен их оплатить.
   — С меня довольно! — со злостью объявил Спархок после того, как наскоро выглянул из-за входной двери наружу. Прошло уже два дня, и все только что спустились в общий зал позавтракать. — Готовьтесь к отъезду.
   — Спархок, — сказала Флейта, — я не смогу вернуть корабль в такую бурю. — Вид у девочки все еще был утомленный, но она быстро приходила в себя.
   — Значит, мы отправимся сушей. Мы сидим здесь, точно утки в канаве, ожидая, когда наш приятель соберется с силами. Мы должны ехать.
   — Спархок, сухопутное путешествие до Материона займет у нас несколько месяцев, — возразил Халэд, — а Флейта пока еще слишком слаба, чтобы ускорять наше продвижение.
   — Я не так уж и слаба, Халэд, — запротестовала Флейта. — Я немножко устала, вот и все.
   — Тебе непременно нужно делать это самой? — спросил у нее Спархок.
   — Я что-то не поняла тебя.
   — Если бы здесь оказался кто-нибудь из твоих родственников, он бы смог помочь тебе? — Она нахмурилась. — Скажем, ты принимала бы решения, а он помогал бы тебе физической силой.
   — Замечательная идея, Спархок, — сказала Сефрения, — но поблизости нет родственников Афраэли.
   — Зато есть Беллиом.
   — Я так и знал, что это случится, — простонал Бевьер. — Проклятый камень перевернул мозги Спархока вверх тормашками, и теперь он возомнил себя богом.
   — Нет, Бевьер, — усмехнулся Спархок. — Я не бог, но мне доступно состояние, весьма близкое к божественному. Когда я надеваю кольца, Беллиом вынужден исполнять все мои приказы. Если это и не то же самое, что быть богом, то довольно близко. Давайте позавтракаем, а потом все вы соберете вещи и навьючите коней. Мы с Афраэлью покуда обсудим в подробностях, как нам предстоит действовать.

ГЛАВА 7

   Ветер завывал на улицах Джорсана, обрушивая на них потоки дождя. Спархок и его друзья поплотнее закутались в плащи, наклонили головы и непреклонно двинулись в сердцевину бушующего урагана.
   У городских ворот не было стражи, и отряд выехал в чистое поле, где ветер, ничем не стесняемый, ярился еще сильнее. Говорить было невозможно, так что Спархок попросту показал на раскисшую дорогу, которая вела в Корван, город в пятидесяти лигах севернее Джорсана.
   Примерно через милю от города дорога заворачивала за низкий холм, и там Спархок осадил коня.
   — Теперь нас никто не увидит! — прокричал он, перекрывая вой ветра. — Посмотрим, что у нас получится! — Он сунул руку под рубаху, где хранил золотую шкатулку.
   Берит, ехавший в арьергарде, галопом подскакал к ним.
   — Сзади едут какие-то всадники! — крикнул он, вытирая залитое дождем лицо.
   — Они гонятся за нами? — спросил Келтэн. Берит только развел руками.
   — Сколько их? — спросил Улаф.
   — Двадцать пять — тридцать, сэр Улаф. За дождем я не смог их хорошо рассмотреть, но, по-моему, на них какие-то доспехи.
   — Отлично, — проворчал Келтэн. — Убивать любителей не слишком-то весело.
   — Каково твое мнение? — обратился Спархок к Вэниону.
   — Нужно взглянуть на них. Быть может, мы их вовсе не интересуем.
   Они развернули коней и проехали ярдов сто назад по раскисшей дорожной грязи.
   Всадники, подъезжавшие сзади, перешли на шаг. Это были грубого вида детины, одетые в меха и вооруженные по большей части копьями с бронзовыми наконечниками. Физиономию их вожака украшала огромная густая борода, а на голове у него красовался старинный шлем, увенчанный оленьими рогами.
   — Все ясно, — отрывисто проговорил Спархок. — Они явно гонятся именно за нами. Вернемся к остальным и обсудим, что делать.
   Они повернули и поскакали к друзьям, которые укрылись у подветренной стороны соснового леска.
   — Мы слишком долго проторчали в Джорсане, — сказал Спархок. — Ребал успел созвать подмогу. Люди, которые едут за нами, — воины из бронзового века.
   — Как ламорки, которые напали на нас в окрестностях Дэмоса? — спросил Улаф.
   — Верно, — сказал Спархок. — Эти, скорее, соратники Инсетеса, чем Дрегната, а в общем, разница невелика.
   — Вы определили их предводителя? — спросил Улаф.
   — Он едет впереди, — ответил Вэнион.
   — Это упрощает дело.
   Вэнион вопросительно взглянул на талесийца.
   — Мы уже сталкивались с этим прежде, — пояснил Спархок. — Мы не знаем почему, но если убить вожака, остальные солдаты попросту исчезают.
   — Не могли бы мы просто спрятаться в лесу? — спросила Сефрения.
   — Я бы не хотел рисковать, — ответил Вэнион. — Сейчас мы, по крайней мере, знаем, где они. Если мы потеряем их из виду, они могут обогнать нас, свернуть с дороги и устроить нам засаду. Лучше разобраться с ними сейчас и без промедлений.
   — Мы зря тратим время, — отрывисто бросил Келтэн. — Давайте покончим с ними!
   — Халэд, — обратился Спархок к своему оруженосцу, — возьми Сефрению и детей, и укройтесь в лесу. Постарайтесь никому не попасться на глаза.
   — Детей?! — возмутился Телэн.
   — Делай что говорят, — сказал ему Халэд, — и даже не думай проверять, как ты научился владеть шпагой.
   Рыцари развернулись и поскакали по грязи навстречу преследователям.
   — Они одни? — спросил Бевьер. — Я имею в виду, вы не смогли определить того, кто извлек их из прошлого?
   — Мы узнаем это, когда прикончим парня в рогатом шлеме, — проворчал Келтэн. — Когда остальные исчезнут, тот, кто все это устроил, останется стоять под дождем один-одинешенек.
   — Нет смысла выжидать, — мрачно сказал Вэнион. — Поторопимся, господа. Я уже промок.
   Они откинули плащи, чтобы освободить руки для оружия, надели гладкие стальные шлемы, которые были приторочены к седлам, и прикрепили щиты.
   — Я сам им займусь, — бросил Келтэн Спархоку, посылая своего коня в обгон Фарэна. Он расправил плечи, и в голосе его была сдавленная ярость. — Вперед! — прорычал он, обнажая меч.
   Рыцари помчались в атаку.
   Воины из девятого столетия отпрянули, увидев, что на них во весь опор несутся рыцари церкви и комья грязи летят из-под могучих копыт боевых коней.
   Оружие бронзового века и древняя тактика не могли противостоять стальным кольчугам, современным мечам и топорам, а мохнатые коньки старинной породы рядом с конями рыцарей казались едва ли крупнее пони. Келтэн первым врубился в авангард преследователей, а за ним расходящимся клином последовали его спутники. Светловолосый пандионец приподнялся в стременах, нанося мечом размашистые мощные удары. Обычно Келтэн дрался искусно и хладнокровно, но сегодня на него что-то нашло — он рисковал как никогда в жизни, нанося длинные удары и занося меч куда сильнее, чем следовало бы. Круглые бронзовые щиты его противников почти не замедляли ударов его меча, когда он прорубал себе дорогу к бородатому вожаку в шлеме с оленьими рогами. Спархоку и другим рыцарям, ошеломленным безрассудной отвагой Келтэна, оставалось только прикрывать его, рубя тех, кто пытался напасть на него со спины.
   Бородатый вожак проревел древний боевой клич и, пришпорив коня, поскакал навстречу Келтэну, неистово размахивая огромной бронзовой секирой.
   Келтэн почти небрежно отразил удар секиры своим щитом и нанес мечом удар сверху вниз, вложив в него всю свою силу. Меч прошел как сквозь масло через торопливо подставленный бронзовый щит, и половина блестящего круга отлетела прочь вместе с левой рукой бородача. Келтэн вновь ударил, и его меч разом рассек макушку рогатого шлема и череп противника. Брызнул фонтан крови и мозгов. Сила удара вышвырнула мертвеца из седла, а его соратники заколебались, точно дым, и исчезли.
   Однако один всадник на дороге остался. Закутанный в черный плащ, Ребал оказался вдруг одиноким и беззащитным, когда древние солдаты, прикрывавшие его, бесследно растаяли в воздухе.
   Келтэн погнал коня к нему, вскинув окровавленный меч, и в его голубых заледеневших глазах была сама смерть.
   Ребал завизжал от ужаса, развернул коня и помчался в гущу бури, отчаянно нахлестывая скакуна.
   — Келтэн! — проревел Вэнион, когда рыцарь пришпорил коня, чтобы погнаться за беглецом. — Стой!
   — Но…
   — Стой где стоишь!
   Все еще одержимый своей безрассудной яростью, Келтэн начал было возражать.
   — Это приказ, сэр рыцарь! Убери свой меч!
   — Слушаюсь, мой лорд, — мрачно ответил Келтэн, сунув окровавленный меч в ножны.
   — Вынь немедля! — рявкнул Вэнион. — Вытри клинок, прежде чем совать его в ножны!
   — Извини, лорд Вэнион, я забыл.
   — Забыл?! Что значит — «забыл»? Ты что — необученный щенок? Очисти свой меч, сэр рыцарь! Я хочу, чтобы он заблестел, прежде чем ты уберешь его в ножны.
   — Хорошо, мой лорд, — пробормотал Келтэн.
   — Что ты сказал?
   — Хорошо, мой лорд! — во все горло проорал Келтэн.
   — Так-то лучше.
   — Спасибо, Вэнион, — пробормотал Спархок.
   — А с тобой, Спархок, я разберусь позже! — огрызнулся Вэнион. — Заставлять его следить за своим снаряжением — это твоя обязанность. Ты командир, а не пастух! — Магистр огляделся. — Ладно, — продолжал он жестко, — построились и едем назад. Попроворней, господа, попроворней! Мы солдаты Господа. Давайте хотя бы попытаемся сделать вид, будто знаем, что делаем!
   Деревья более или менее укрыли всадников от ураганного ветра. Вэнион повел рыцарей через сосновый лесок — туда, где укрылись Халэд, Сефрения и «дети».
   — Никто не ранен? — тотчас спросила Сефрения.
   — Во всяком случае, видимых ран у нас нет, матушка, — ответил Спархок.
   Она вопросительно взглянула на него.
   — Лорд Вэнион был в голосе, — ухмыльнулся Улаф. — Он был слегка недоволен кое-кем из нас и сообщил нам об этом — весьма недвусмысленно.
   — Довольно, сэр рыцарь, — сказал Вэнион.
   — Слушаюсь, мой лорд.
   — Вы смогли узнать, кто воскресил этих солдат? — спросил Халэд у Спархока.
   — Нет. Там был Ребал, но больше мы никого не видели.
   — Как прошел бой?
   — Жаль, что ты не видел его, Халэд! — восторженно отозвался Берит. — Сэр Келтэн был просто неподражаем!
   Келтэн метнул в него ненавидящий взгляд.
   Сефрения проницательно взглянула на обоих.
   — Поговорим об этом после того, как избавимся от бури, — сказала она. — Спархок, ты готов?
   — Сейчас, — ответил он. Сунув руку под рубаху, он достал шкатулку и велел ей открыться. Затем он надел на палец кольцо Эланы и вынул Беллиом.