Эддингс Дэвид. Властелин мургов (Маллореон - 2)

   - О чем ты думал в это время? - до странности спокойным голосом спросила она.
   - Не понимаю, о чем ты, Польгара, - ответил Эрионд, действительно удивленный.
   Польгара с видимым усилием старалась выглядеть спокойной.
   - Слово "опасность" для тебя ничего не значит?
   - Ты про птицу? О, она не так уж и опасна.
   - Ну да, а когда тебя с головой окутало огнем? - вступил в разговор Шелк.
   - А, ты про это? - Эрионд улыбнулся. - Но пламя-то было ненастоящим. Эрионд обвел взглядом компанию. - Вы разве этого не знали? - спросил он, выглядя несколько удивленным. - Это только одна видимость. Все, что представляет собой зло, - это иллюзия. Мне жаль, если кто-то из вас волновался за меня, но у меня не было времени на объяснения.
   Польгара некоторое время смотрела на юношу, предельно спокойного, и затем обратилась к Гариону, еще не остывшему от боя.
   - И вы... вы... - Слова не давались ей. - Вы оба... Это невозможно выдержать!
   Дарник взглянул на Польгару встревоженно, потом передал свой топор Тофу и обнял ее за плечи.
   - Ну, успокойся, - произнес он. Некоторое время она пыталась сдерживать себя, а потом спрятала лицо на груди Дарника.
   - Ну ладно, ладно, Пол, - снова попытался он успокоить ее и повел к шатру. - Вот придет утро, и все покажется не таким страшным, как сейчас.
   Глава 3
   Больше в эту дождливую ночь Гарион почти не спал. Сердце продолжало колотиться от возбуждения битвы, и он, лежа под одеялом подле Сенедры, вновь и вновь переживал события встречи с птицей-драконом. Лишь к утру он успокоился и смог вернуться к мысли, пришедшей ему в голову в пылу сражения. Ему понравилась битва, которая, казалось бы, должна была напугать его. Именно понравилась. И чем больше он думал об этом, тем отчетливее понимал, что такое с ним происходит не впервые. Еще в детстве это ощущение приходило к нему каждый раз, когда он оказывался в опасной ситуации.
   Его сендарийское воспитание подсказывало ему: такое влечение к стычкам и опасностям является, по-видимому, нездоровым алорийским наследием и следует контролировать себя, но он явственно сознавал, что не станет этого делать. Он наконец нашел ответ на этот надоедавший ему вопрос - "почему я?". Значит, он избран для этой трудной, опасной задачи, ибо идеально подходит для ее выполнения.
   - Такая миссия возложена на меня, - прошептал он. - Когда возникает необычно опасная ситуация, которую не может разрешить ни одно рациональное человеческое существо, привлекают меня.
   - Ты о чем, Гарион? - прошептала сквозь сон Сенедра.
   - Ни о чем, дорогая, - ответил он. - Просто думаю вслух. Спи, спи.
   - М-м-м, - промычала она и, свернувшись в клубок, теснее прижалась к нему, и он почувствовал лицом тепло ее волос.
   Бледный свет зари понемногу просачивался сквозь мокрые кроны деревьев. Вдобавок к непрекращающейся измороси от земли стал подниматься туман, и темные стволы елей и пихт медленно растворялись во влажном сером облаке.
   Гарион, открыв полусонные глаза, увидел силуэты Дарника и Тофа. Оба стояли возле погасшего очага у входа в шатер. Гарион аккуратно, стараясь не разбудить жену, выбрался из-под одеяла и надел влажные башмаки. Потом встал, набросил на плечи накидку и вышел на улицу. Взглянув на сумрачное утреннее небо, он произнес спокойным голосом человека, вставшего до восхода солнца:
   - Все еще сыплет, как я посмотрю. Дарник кивнул.
   - Такой уж сезон, теперь неделю не разгонит, а то и больше. - Он открыл кожаный мешочек, висевший на поясе, и достал оттуда трут. - Огонь надо бы разжечь.
   Тоф, огромный и безмолвный, подошел к шатру, взял пару кожаных ведер и пошел вниз по крутому спуску к источнику. Несмотря на свои гигантские размеры, двигался он сквозь мокрый кустарник почти бесшумно.
   Дарник стал на колени у очага и аккуратно сложил в центре сухие ветки. Рядом с горкой он положил трут и достал кремень и железо.
   - Как там Польгара, спит еще? - спросил его Гарион.
   - Лежит с закрытыми глазами. Говорит, что так приятно полежать в тепле, когда кто-то разводит огонь. - И Дарник улыбнулся, приятно и открыто.
   Гарион тоже улыбнулся ему в ответ.
   - Это оттого, что все эти годы она всегда встает первой. - Он помолчал. Как она себя чувствует после сегодняшней ночи? Все переживает? - спросил он.
   - Я думаю, - сказал Дарник, нагнувшись над очагом и высекая искру, - она уже немного успокоилась.
   При каждом ударе железа о кремень сноп искр вылетал у него из-под рук. Наконец трут задымился, и кузнец стал осторожно раздувать уголек, пока не возник крошечный язычок пламени. Он поместил это пламя под сухие ветки, и они с треском занялись.
   - Вот и загорелось, - произнес он, убирая погашенный трут обратно в кожаный мешочек вместе с кремнем и железом.
   Гарион пристроился рядом и стал ломать длинные сучья.
   - Ты держался сегодня ночью героем, - сказал Дарник, подкладывая вместе с Гарионом сучья в огонь.
   - Я думаю, не героем, а ненормальным, - сухо ответил Гарион. - Разве кто в здравом уме полезет в такое дело? Несчастье в том, что я оказываюсь в центре таких событий, еще не успев понять, как это опасно. Иногда я задумываюсь: может, дедушка прав, утверждая, что тетушка Пол роняла меня в детстве и я ударялся головой?
   Дарник усмехнулся.
   - Я немножко сомневаюсь в этом, - сказал он. - Она всегда очень осторожна в обращении с детьми и другими хрупкими предметами.
   Они подбросили еще дров в костер. Гарион, увидев, что огонь весело пляшет на поленьях, встал. Красноватый свет костра проникал сквозь туман, и все вокруг казалось нереальным, словно ночью они невзначай пересекли границу реального и вошли в царство волшебства.
   Пришел Тоф с ведрами, и в этот момент из шатра появилась Польгара, расчесывая длинные черные волосы. Единственный белый локон над левой бровью почему-то казался сегодня утром раскаленным добела.
   - Какой хороший костер, дорогой, - сказала она, целуя мужа, а затем посмотрела на Гариона. - Как ты себя чувствуешь, все нормально?
   - Что? О да, прекрасно.
   - Может, какие порезы, ссадины, ожоги, которых ты не заметил ночью?
   - Нет. Похоже, я вышел из этого поединка без единой царапины. - Гарион помолчал, не решаясь задать ей вопрос. - Мы тебя действительно расстроили сегодня ночью, Польгара? Я имею в виду - Эрионд и я?
   - Да, Гарион, но это было ночью. Что бы ты хотел на завтрак?
   Некоторое время спустя, когда бледный рассвет стал увереннее пробираться сквозь деревья, вылез наружу и Шелк. Дрожа всем телом, он протянул руки над костром и стал с подозрением всматриваться в то, что кипело в котле у Польгары, поставленном на плоском камне у огня.
   - Опять эта размазня? - недовольно произнес он.
   - Овсяная каша, - поправила его Польгара, помешивая в котле длинной деревянной ложкой.
   - Какая разница!
   - Есть разница. Помельче овес или покрупнее.
   - Помельче, покрупнее - все равно одно и то же, Польгара.
   Она посмотрела на него, подняв бровь.
   - Скажи-ка, принц Хелдар, отчего ты по утрам вечно всем недовольный?
   - Потому что терпеть не могу утро. У утра есть единственный смысл - не давать, чтобы ночь и день столкнулись лбами.
   - Может, один из моих тонизирующих напитков придаст тебе свежесть.
   Он устало посмотрел на Польгару.
   - А, не надо, спасибо, Польгара. Теперь, когда я совсем проснулся, мне лучше.
   - Рада за тебя. Кстати, не мог бы ты чуть-чуть отодвинуться? Мне нужен этот край - поставить ветчину.
   - Как тебе будет угодно.
   Шелк повернулся и ушел в шатер.
   Бельгарат, лежавший от нечего делать на своей постели поверх одеяла, с удивлением взглянул на маленького драснийца.
   - Для умного человека ты слишком часто позволяешь себе капризничать и взрываться, - сказал Бельгарат. - Приучись не трепать нервы Польгape, когда она готовит.
   Шелк что-то проворчал и взял в руки свой изъеденный молью меховой головной убор.
   - Пойду-ка проверю лошадей, - решил он. - Не хочешь прогуляться?
   Бельгарат взглянул на уменьшающуюся кучку дров возле костра.
   - Неплохая идея, - согласился он и встал с постели.
   - И я с вами, - сказал Гарион. - Надо немного размяться. Похоже, я спал на корне эту ночь.
   Гарион набросил ремень ножен меча на одно плечо и тоже вышел из шатра.
   - Даже не верится, что это было, правда? - тихо произнес Шелк, когда они вышли на поляну. - Дракон какой-то. Сейчас, при свете, вообще все кажется прозаичным.
   - Не совсем, - возразил Гарион и указал на обрубок чешуйчатого хвоста дракона, валяющийся на краю поляны. Самый его кончик по-прежнему немного шевелился.
   Шелк кивнул:
   - Да, с таким не каждый день столкнешься. - Потом, переведя взгляд на Бельгарата, спросил: - А не может эта птичка снова наведаться к нам? Нервная у нас получится дорога, если нам придется на каждом шагу оглядываться. Она мстительная?
   - А ты как думаешь? - спросил его в свою очередь старик.
   - Все-таки Гарион как-никак подрезал ей немного хвостик. Не примет ли она это слитком близко к сердцу?
   - Как правило, это не в ее духе, - ответил Бельгарат. - Она несильна разумом. - Старик нахмурился. - Меня другое волнует - есть в этой встрече что-то не то.
   - Начать с самой этой встречи. - Шелк с омерзением поежился.
   - Я не о том. - Бельгарат покачал головой. - Не уверен, правильно ли я понял, но мне кажется, птица прилетала по поводу одного из нас.
   - Эрионда? - предположил Гарион.
   - И вам кажется, да? Но когда она увидела его, как мне думается, она вроде бы испугалась. И что он имел в виду, когда говорил ей какие-то странные слова?
   - А кто его знает? - сказал Шелк, пожав плечами. - Он всегда был странным мальчиком. Я не думаю, что он живет в одном мире с нами.
   - А почему дракона так напугал меч Гариона?
   - Этот меч пугает целые армии, Бельгарат. Одно его пламя чего стоит.
   - Но этой птице нравится - да, нравится! - пламя. Я видел, с каким умилением она смотрела на полыхающую конюшню. А как-то раз она целую неделю летала и любовалась лесным пожаром. А вот что с ней произошло этой ночью убей, не могу понять.
   Из чащи, где были привязаны лошади, вышел Эрионд, старательно обходя высокие кусты, с которых при малейшем прикосновении обрушивалась вода.
   - Все в порядке? - спросил Гарион.
   - С лошадьми? Все нормально, Бельгарион. Завтрак небось почти готов?
   - Если это можно так назвать, - с кислой миной промямлил Шелк.
   - Польгара отлично готовит, Хелдар, - горячо вступился за нее Эрионд.
   - Каша - она и есть каша, тут даже лучший повар мира ничего не придумает. Глаза у Эрионда засветились.
   - Каша? О, я так люблю кашу. Шелк посмотрел на Эрионда внимательно, а потом с досадой обратился к Гариону:
   - Видишь, как легко подкупить молодежь? Вот оно, воспитание. - Он пожал плечами и со скучной физиономией добавил: - Ладно, что бы там ни было, а надо идти.
   После завтрака они свернули ночной лагерь и под моросящим дождем тронулись в путь. Около полудня они вышли на широкое поле, местами поросшее кустарником и с пнями, торчащими тут и там. Шириной оно было с четверть мили, а в центре шла широкая и грязная дорога.
   - Вот главная дорога из Мургоса, - сказал Шелк с удовлетворением.
   - А зачем они посрубали все деревья? - спросил его Эрионд.
   - Это из-за разбойников, которые подстерегают путников, прячась близ дороги. А хороший обзор позволяет путешественникам издалека увидеть разбойников и скрыться от них.
   Путники выехали из леса, миновали заросшую высокой травой опушку и очутились на грязной дороге.
   - Теперь мы можем ехать быстрее, - сказал Бельгарат и пустил лошадь резвым шагом.
   Они ехали по дороге на юг в течение нескольких часов, и почти все время легким галопом. Расставшись с лесистыми предгорьями, они оказались на заросшей травой равнине. Въехав на вершину небольшого холма, они дали немного отдохнуть лошадям. На северо-западе за пеленой дождя угадывалась граница Арендийского леса, а недалеко впереди, на луговой равнине, - мрачные очертания серых стен мимбрийского замка. Сенедра вздохнула, глядя на скучную мокрую равнину и крепость, у которой, казалось, и камни были пропитаны упрямой подозрительностью, столь характерной для арендийского общества.
   - Ты себя хорошо чувствуешь? - спросил Гарион, обеспокоенный выражением ее лица, которое, как он опасался, могло служить признаком возврата к недавней меланхолии, с таким трудом преодоленной.
   - Эта Арендия - такое печальное место, - произнесла Сенедра. - Тысячи лет ненависти и горя. И кому они что доказали? Даже этот замок - и тот словно плачет.
   - Просто дождь, Сенедра, - заметил Гарион предельно спокойным тоном.
   - Да нет, - со вздохом возразила Сенедра, - не только.
   Дорога из Мургоса представляла собой грязный желтый шрам, протянувшийся через поля побуревших и поникших трав. По этой дороге, змейкой извивавшейся под уклон к Арендийской долине, они ехали несколько дней - мимо громад мимбрийских замков и через грязные деревеньки с соломенными крышами и плетнями, над которыми постоянно висел в прохладном воздухе дым из труб, словно ядовитые испарения, а на лицах подневольных людей, облаченных в лохмотья, была написана вся история их жизни, прожитой в беспросветной нищете. На ночь путешественники останавливались в придорожных постоялых дворах, пропахших несвежей едой и немытыми телами.
   На четвертый день, оказавшись на вершине холма, они увидели внизу Большую Арендийскую ярмарку, стоявшую на развилке дороги из Мургоса и Великого Западного Пути. Палатки расползлись в пестром смешении голубого, красного и желтого цветов во всех направлениях на лигу и больше, а по дорогам под серым дождливым небом тянулись вереницы груженых повозок, словно цепочки муравьев.
   Шелк сдвинул на затылок свой поношенный головной убор и сказал:
   - Может, мне лучше спуститься и оглядеться, прежде чем мы все туда поедем. Мы давно не бывали в этих местах и осмотреться не помешает.
   - Хорошо, - согласился Бельгарат, - только без всяких выкрутасов.
   - Выкрутасов?
   - Ты знаешь, о чем я говорю, Шелк. Держи там себя в руках.
   - Можешь на меня положиться, Бельгарат.
   - Другого не остается.
   Шелк улыбнулся, пришпорил лошадь и поскакал галопом, а остальные шагом поехали вниз по длинному склону в сторону вечно "временного" палаточного городка посреди моря грязи. По мере приближения к ярмарке Гарион все явственнее слышал какофонию от смешения звуков - одновременного крика тысяч голосов. Доносились до путников и мириады запахов - специй и готовящейся пищи, редких духов, конюшен и загонов для лошадей.
   Бельгарат попридержал коня.
   - Подождем Шелка здесь, лишние неприятности нам ни к чему.
   Они отвели лошадей в сторону и, стоя под моросящим дождем, наблюдали, как навстречу им взбираются по скользкой и грязной дороге повозки с грузом.
   Шелк приехал через три четверти часа. Его лошадь тяжело взбиралась по мокрой дороге.
   - Думаю, можно аккуратно подъезжать, - сказал он, и его лицо с острыми чертами хранило при этом весьма серьезное выражение.
   - А в чем там дело? - спросил Бельгарат.
   - Я наткнулся на Дельвора, - ответил Шелк, - и он сказал мне, что на ярмарке какой-то купец из Ангарака интересовался нами.
   - Может, нам тогда лучше стороной объехать ярмарку? - предложил Дарник. Шелк покачал головой.
   - Я думаю, нам следует побольше разузнать об этом странном ангараканце. Дельвор предложил нам погостить в его палатках денек-другой. Есть мысль обогнуть ярмарку и въехать с противоположной стороны. Там можно пристроиться к какому-нибудь каравану из Тол-Хонета. Так мы обратим на себя меньше внимания.
   Бельгарат стал раздумывать над этим предложением, глядя, прищурясь, в дождливое небо.
   - Хорошо, - решил он. - Не будем терять время. Но мне не нравится, чтобы за нами кто-то шел. Поехали посмотрим, что нам посоветует Дельвор.
   Они обогнули ярмарку по луговой траве и выехали на Великий Западный Путь в миле к югу от ярмарочного городка. По дороге ехало несколько скрипучих повозок из Толнедры, на которых восседали одетые в богатые меха купцы. Гарион и его друзья, никем не замеченные, пристроились в хвост этой вереницы. Постепенно смеркалось, приближался неприятный дождливый вечер. В узких проходах между палаток сновали купцы и покупатели со всех краев света. Ноги тонули в жидкой грязи, перемешанной копытами сотен лошадей и ногами ярко разодетых торговцев, которые кричали, на все лады расхваливая свой товар, шумно торговались друг с другом, не обращая внимания ни на дождь, ни на грязь под ногами. По бокам полотняных палаток висели факелы и масляные фонари. Чего здесь только не было, причем бесценные украшения лежали рядом с медными кувшинами и дешевыми оловянными блюдами.
   - Теперь сюда, - сказал Шелк, указывая на ответвление дороги. - Палатки Дельвора - в нескольких сотнях ярдов отсюда.
   - А кто он, этот Дельвор? - спросила Сенедра Гариона в тот момент, когда они проезжали мимо шумного шатра-таверны.
   - Друг Шелка. Мы встречались с ним, когда были здесь в последний раз. Я думаю, он состоит в драснийской секретной службе.
   Сенедра усмехнулась.
   - А разве не все драснийцы состоят в секретной службе?
   - Возможно, - с улыбкой согласился Гарион.
   Дельвор ждал компанию возле своей палатки в белую и голубую полосы. За то время, что Гарион не видел приятеля Шелка, тот мало изменился. Выражение его лица оставалось таким же, а взгляд - столь же циничным и проницательным. Плечи драснийца плотно обтягивала отделанная мехом накидка, а мокрая от дождя неприкрытая лысина поблескивала на свету.
   - Моя прислуга приглядит за вашими лошадями, - объявил он гостям, когда те спешились. - Давайте-ка поскорее внутрь, пока вас не слишком многие успели увидеть.
   Путники последовали за ним в теплую, хорошо освещенную палатку, вход в которую он закрыл пологом, пропустив всех. Здесь оказалось вполне уютно, почти как в благоустроенном доме. Повсюду удобные стулья и диваны, большой полированный стол роскошно сервирован к ужину. Стены и полы покрывали ковры голубого оттенка, с потолка на цепях свисали масляные лампы, а в каждом углу стояло по жаровне с тлеющими углями. Слуги Дельвора в неярких ливреях без слов приняли у Гариона и его друзей мокрую верхнюю одежду и через проход унесли ее в соседнюю палатку.
   - Пожалуйста, присаживайтесь, - вежливо произнес Дельвор. - Я взял на себя смелость заранее приготовить ужин.
   Все сели за стол. Шелк огляделся вокруг и заметил:
   - Какая пышность. Дельвор пожал плечами.
   - Немного воображения и чуть-чуть денег. Палатка не обязательно должна быть неуютной.
   - К тому же эта палатка передвижная, - отметил Шелк. - Если надо переехать на другое место, все складывается и забирается с собой. С домом этого не сделаешь.
   - Это верно, - согласился Дельвор. - Да вы ешьте, друзья мои. Я знаю, какие здесь, в Арендии, удобства на постоялых дворах и какая пища.
   Ужин оказался приготовленным на славу, такой не стыдно было бы подать в любом богатом и благородном доме. На большом серебряном блюде лежала горка копченого мяса, тушеные бобы с луком и морковью плавали в тонком ароматном сырном соусе. Хлеб был белым вкусным и горячим, только что из печи. На столе имелся и большой выбор великолепных вин.
   - У тебя талантливый повар, Дельвор, - заметила Польгара.
   - Благодарю тебя, моя госпожа, - ответил драсниец. - Он обходится мне в несколько лишних десятков крон в год, и хотя очень своенравен, стоит всех расходов и неудобств.
   - А что там ты говорил насчет любопытствующего купца из Ангарака? спросил Бельгарат, доставая с блюда пару кусков мяса.
   - Он приехал на ярмарку несколько дней назад с пятью-шестью слугами, но никаких лошадей с поклажей с ним не было, повозок тоже. Видно, что лошадей он гнал во весь опор, словно он и его люди сильно торопились сюда. За делами я его не видел. Он и его люди только ходят да выспрашивают.
   - И расспрашивают про нас?
   - Не то чтобы поименно, о старейший, но суть его вопросов не оставляет сомнений. Причем он предлагает деньги за сведения, и немалые.
   - И откуда же он родом, этот купец?
   - Говорит, будто он надракиец, но если он надракиец, то я тогда талл. По-моему, он маллореец - среднего роста, крепкий, чисто выбритый и неброско одетый. Единственно, что в нем есть необычного, так это глаза. Кажется, что они совершенно белесые - кроме зрачков. Совсем лишены цвета.
   Польгара быстро подняла голову и спросила:
   - Он слепой?
   - Слепой? Нет, не думаю. Он, по-моему, видит, куда идет. А почему ты так спрашиваешь, моя госпожа?
   - Те свойства, что ты сейчас описал, встречаются крайне редко, - ответила Польгара. - Большинство людей, страдающих этим, слепнут.
   - Если мы, выехав отсюда, не хотим через десяток минут увидеть этого человека за спиной, нам потребуется как-то отвлечь его, - сказал Шелк, поигрывая хрустальным стаканом. Он оглядел друзей. - Не думаю, что у кого-либо из вас осталась хотя бы одна свинцовая монетка - из тех, что вы прятали в мургосской палатке, когда были здесь в последний раз.
   - Боюсь, что нет, Шелк. Несколько месяцев назад мне пришлось пройти через таможню на толнедрийской границе. Я подумала, что мне ни к чему, чтобы таможенники нашли в моих вещах такие вещи, и закопала их под деревом.
   - Свинцовые монеты? - удивилась Сенедра. - Что можно купить за монеты, сделанные из свинца?
   - Они имеют покрытие, ваше величество, - ответил ей Дельвор, - и точь-в-точь похожи на толнедрийские золотые кроны.
   Сенедра внезапно побледнела, потом с трудом вымолвила:
   - Это ужасно!
   Дельвор удивленно посмотрел на Сенедру, он никак не мог понять, что же вызвало ее столь бурную реакцию.
   - Ее величество - толнедрийка, Дельвор, - пояснил Шелк, - и подделка денег задевает толнедрийца за самое сердце. Я думаю, это связано с их религией.
   - Не вижу в этом ничего странного, принц Хелдар, - сухо сказала Сенедра.
   После ужина они еще немного побеседовали. Это был разговор людей, которые наслаждались долгожданным теплом и сытостью. Потом Дельвор отвел их в соседнюю палатку, разделенную на несколько спален. Гарион заснул, едва коснувшись подушки, и проснулся на следующее утро значительно посвежевшим, таким он не был уже несколько недель. Он потихоньку оделся, стараясь не будить Сенедру, и вышел в главную палатку.
   Шелк и Дельвор сидели за столом и тихо беседовали.
   - Здесь, в Арендии, сейчас заметно сильное брожение, - говорил Дельвор. Сообщения о кампании против Медвежьего культа в Алории разожгло страсти, особенно среди горячих голов из молодежи. Молодые арендийцы очень переживают, что где-то состоялась битва, а их туда не пригласили.
   - Это не ново, - сказал Шелк. - Доброе утро, Гарион.
   - Здравствуйте, друзья, - вежливо поприветствовал обоих Гарион, придвигая себе стул.
   - Ваше величество, - церемонно ответил Дельвор и вновь обратился к Шелку: - Вспышка воинственности среди молодых людей из благородных семей вызывает беспокойство. Но куда опаснее недовольство подневольного населения.
   Гарион вспомнил нищенские лачуги в деревнях, через которые они проезжали в течение нескольких дней по дороге сюда, удрученные, а порой и злобные лица их обитателей.
   - У них есть все основания для недовольства, не правда ли? - заметил он.
   - Я самый первый соглашусь с вами, ваше величество, - сказал Дельвор. Причем это случается уже не впервой. Но на этот раз все обстоит серьезнее. Власти то и дело находят тайники с оружием, и с весьма современным оружием. Одно дело - бедняк с вилами, что он может сделать против всадника в латах? И совсем другое - бедняк с арбалетом. Уже произошло несколько стычек.
   - Откуда у людей подневольных такое оружие? - удивился Гарион. - У них на еду-то почти никогда нет денег, как же они могут позволить себе покупать арбалеты?
   - Из-за границы, - ответил Дельвор. - Мы никак не можем определить источник поступления, но кто-то явно хочет, чтобы правящие круги Арендии занимались внутренними раздорами и не помышляли об активности за рубежом.
   - Может, это Каль Закет? - предположил Шелк.
   - Очень может быть, - согласился Дельвор. - Не подлежит никакому сомнению, что император Маллореи вынашивает глобальные амбиции, и беспорядки в государствах Запада были бы его лучшим союзником, если он решит повернуть свои армии на север после того, как в конце концов убьет короля Ургита.
   Гарион охнул:
   - Мне не хватает еще одной болячки!
   Когда все собрались в главной палатке, накрыли стол к завтраку. Подали полные блюда яиц, горы ветчины и колбас, а потом все подносили и подносили вазы с фруктами и печеными сладостями.
   - Вот это действительно завтрак! - с восторгом воскликнул Шелк.
   Польгара смерила его ледяным взглядом.
   - Ну-ка, ну-ка, принц Хелдар, поделитесь-ка еще какими-нибудь своими наблюдениями, - произнесла она. - Ведь это у вас наверняка не единственное.
   - Стоит ли мне говорить об этой великолепной каше, которой ты потчуешь нас каждое утро? - подчеркнуто невинным голосом спросил он.
   - Не стоит, если тебе дорого собственное здоровье, - с милой улыбкой ответила Польгара.
   Тем временем в палатку вошел рассерженный слуга.
   - Там какой-то грязный отвратительный горбун, - доложил он. - Никогда не видел такой омерзительной рожи. И он просится войти. Прогнать его?
   - О, это, должно быть, дядюшка Бельдин, - сказала Польгара.
   - Ты его знаешь? - удивился Дельвор.
   - Еще с той поры, когда он был маленьким, - ответила Польгара. - В действительности он не такой плохой, как кажется, к нему просто надо привыкнуть. - Польгара слегка нахмурилась. - Разрешите ему войти. Он становится крайне неприятным, если его обижают.