Эддингс Дэвид. Вор и Книга Демона

   — Она наверняка скоро скажет, — ответил Альтал.
 
   Всю следующую неделю они ехали все время на запад и наконец спустились с гор к неровному берегу длинного и узкого залива, обозначавшего западную границу Кверона. Залив, как и море на краю мира в Кагвере, был заполнен льдом.
   — Мы уже близко, Альтал, — однажды под вечер прошептал голос Эмми — Давай немного отойдем обратно в лес. Разобьем лагерь, а затем вам с Бхейдом лучше спуститься и зайти в пару деревень, которые находятся у берега залива.
   — Что мы ищем, Эм?
   — Ведьму.
   — Ты шутишь!
   — Местные жители называют ее ведьмой, но на самом деле она вовсе не ведьма. Нам придется поговорить со священниками в этих селениях, а Бхейд знает, как с ними разговаривать. И не бросайся прилюдно словом «ведьма». Это одно из тех слов, от которых люди начинают сходить с ума.
   Они снова поскакали в лес, и Альтал коротко переговорил с Бхейдом. Затем он велел, чтобы Элиар, Андина и Гер ждали здесь.
   — Мы с Бхейдом пойдем на разведку, — сказал он им. — Эти кверонцы немного странные. Прежде чем мы всей толпой войдем в эти деревни, мне хотелось бы представить себе план местности.
   Затем Альтал и золотоволосый молодой священник вновь поскакали по главной дороге.
   — Мне нужно с ним поговорить, милый, — сказала Эмми. — Может, немного вздремнешь?
   — Очень смешно, Эмми.
   — Просто не мешай, Альтал. Ты можешь слушать, если хочешь, но не вмешивайся.
   Тут она снова заставила его потесниться.
   — Бхейд, — сказала она.
   Бхейд резко посмотрел на Альтала.
   — Это ты, Эмми? — спросил он в изумлении.
   — Да. Прими выражение лица, подобающее священнослужителю, и освежи в памяти свои знания об астрологии. Когда мы будем приходить в эти деревни, я хочу, чтобы в каждой из них ты встретился с местным священником.
   Представься и скажи им, что ты пришел сюда, чтобы проверить кое-что, о чем прочел на небесах.
   — Мне, наверное, придется сказать что-то более конкретное, Эмми, — сказал он.
   — Скажи, что, если ты верно прочел по звездам, в ближайшее время где-то здесь должен произойти очень большой горный обвал.
   — А на самом деле он будет?
   — Это я могу практически гарантировать, Бхейд. Если нужно, я попрошу Альтала сбросить хоть целую гору. Я хочу, чтобы в твоих поступках была видна обеспокоенность. Ты проехал полмира, чтобы предупредить людей. Подними шум. Вырази тревогу. При каждом удобном случае упоминай о «катастрофе». Потом, когда Альтал сбросит с горных склонов валуны, раскиданные на территории нескольких акров, все здесь поверят, что ты святой спаситель и доверятся тебе.
   Бхейд выглядел несколько озадаченным.
   — Что за спектакль мы тут все-таки разыгрываем, Эмми?
   — В одной из здешних деревень держат связанной девушку, которую они считают ведьмой, они собираются устроить большое представление и сжечь ее на костре. Ты же должен убедить их отдать ее тебе. Скажи, что ты заберешь ее с собой в Ос, чтобы допросить.
   — Это будет непросто, Эмми, — с сомнением сказал он.
   — Да нет. Просто скажи им, что священнослужителям в Осе нужно выведать планы Дэвы, чтобы предпринять ответные меры. Трагически упомяни печальную участь мира, вечную тьму, орды демонов, несущихся из ада, и всякие такие глупости. Я попрошу Альтала сопровождать твои слова раскатами грома и землетрясением, а также, может быть, и небесными трубами.
   — Эмми! — возразил он.
   — Что? Что-то здесь не так?
   — То, о чем ты говоришь, — чистое надувательство!
   — Ну и что?
   — Я священник, Эмми, а не шарлатан! Мы не можем так действовать.
   — Почему?
   — Я должен говорить правду.
   — Но это же правда, Бхейд. Все, что тебе нужно сделать, — это разъяснить все попроще, чтобы простые люди поняли.
   — А эта женщина, которую мы должны спасти, — действительно ведьма?
   — Конечно же нет. Она — одна из нас, или станет одной из нас, как только прочтет надпись на Кинжале. Она нужна нам, Бхейд. Мы потерпим поражение, если ее не будет с нами.
   — Ты вынуждаешь меня нарушить один из моих самых священных обетов.
   — О, прости. Тогда поступим иначе. Мы просто поубиваем всех в этой части Кверона. Ты будешь стоять по пояс в крови, но совесть твоя будет чиста. Это прибавит тебе гордости?
   — Чудовищно!
   — Все зависит только от тебя, Бхейд. Можешь стать либо обманщиком, либо убийцей. Выбирай. — Она помолчала. — Скорее, скорее, Бхейд. Выбирай, что нам делать, чтобы покончить с этим. Если нам предстоит убить всех этих людей, лучше приступить к этому сейчас.
   — Не слишком ли ты на него давишь, Эм? — шепнул ей Альтал из далекого закоулка своего сознания.
   — Он научится делать то, что ему говорят, милый. Слова, которые каждый из вас прочитывает на лезвии Кинжала, относятся ко всем нам. Ты не единственный, кто ищет, а Андина не единственная должна повиноваться. Мы все ищем и все повинуемся. — Затем она вслух обратилась к молодому священнику, пребывавшему в сильном замешательстве: — Ну что, Бхейд, что ты выбираешь? Ложь или кровь?
   — Какой у меня выбор? — безнадежно ответил он. — Я солгу им.
   — Прекрасно, — одобрительно сказала она.
   Они поскакали в убогую деревеньку, в которой до наступления льдов, по-видимому, жили рыбаки. Альтал слез с лошади и подошел к одному из местных жителей — человеку с густой бородой, ведущему за собой вола.
   — Простите, — обратился к нему Альтал, — вы не знаете, где я могу найти местного священника?
   — Вот там находится церковь. Только он, наверное, еще спит.
   — Я его разбужу, — ответил Альтал. — Мой преподобный хозяин хочет поговорить с ним.
   — Ему не нравится, когда его поднимают с постели.
   — Быть погребенным заживо понравится ему еще меньше.
   — Погребенным заживо? — воскликнул бородач.
   — Во время обвала.
   — Какого обвала?
   — Того, который скоро произойдет в этих горах. Спасибо за сведения, дружище. Доброго тебе дня.
   — Ты не должен был говорить этого, Альтал, — прошептал Бхейд, когда встревоженный человек со своим волом уже не мог их слышать.
   — Это подготовка, Бхейд, — объяснил Альтал. — В подобной ситуации всегда полезно распустить жуткие слухи.
   Местный священник оказался высоким неопрятным человеком с грустными глазами. Звали его Теркор.
   — Я не настолько хорошо изучал астрологию, как, наверное, должен был, брат, — признался он Бхейду. — Мы живем далеко от цивилизации. Я забочусь о больных, утешаю сирот и улаживаю местные споры. Поэтому у меня мало времени, чтобы учиться. Что же вы узнали от звезд?
   — Дракон переместился в седьмой дом, — не раздумывая ответил Бхейд, — а когда луна находится в асценденте, есть большая вероятность природного катаклизма. Полагаю, вы верите в небесные знамения.
   — В этом случае мне придется поверить вам на слово, брат, — признался Теркор. — Такие сложные вещи выходят далеко за пределы моего понимания.
   — Дракон — это один из трех знаков земли, — пояснил Бхейд, — а луна означает большую вероятность нестабильности — землетрясения, обвалы и тому подобное. В общем, составив график движения созвездия Медведя, я понял, что катастрофа произойдет здесь, в Квероне. Мне было поручено предупредить вас, и мы с моим слугой тут же вскочили на коней. Слава Богу, что мы добрались до вас вовремя.
   — Вы благородный человек, брат. Большинство людей, которых я знаю, не стали бы беспокоиться.
   — Это мой долг, брат. Именно для этого я читаю по звездам: чтобы предупреждать моих собратьев, когда такие вещи должны случиться. Большинство моих духовных братьев в Осе сосредоточены на составлении гороскопов людей за деньги. А я наблюдаю за звездами, чтобы увидеть там намеки на подобные катастрофы.
   — Удалось ли вам увидеть какие-нибудь знаки относительно того, что за несчастье должно случиться?
   — Положение луны вроде бы говорит о том, что это должно случиться на склонах гор.
   — Обвал? Господи боже!
   — Именно это я и узнал. Некоторые из моих братьев в Осе считают, что с землей должна столкнуться комета, но я с ними не согласен. Для кометы Петух находится не в том доме.
   — Комета или обвал — не важно, что на нас свалится, брат, — сказал Теркор. — И то и другое может убить многих моих соплеменников.
   Бхейд оглянулся вокруг, как будто чтобы убедиться, что они одни.
   — Брат Теркор, не происходило ли в здешней округе чего-нибудь необычного в последнее время? — спросил он. — Я узнал о присутствии здесь какого-то великого зла. Похоже, звезды стремятся помешать этому злу.
   — С той стороны залива находится Неквер, брат Бхейд, — довольно сухо сказал Теркор. — Это такое зло, какое только возможно.
   — Нет, брат Теркор. Это что-то находится здесь, в Квероне. Но оно может быть неявным.
   — Скорее всего, это ведьма, которую брат Амбо недавно показывал в деревне Петелейя примерно в миле по берегу к югу. Брат Амбо — весьма ревностный охотник за ведьмами.
   — Ведьма? — воскликнул Бхейд в притворном ужасе.
   — Похоже, брат Амбо считает ее ведьмой. По правде говоря, между нами, его свидетельства малоубедительны. Ее зовут Лейта, и Амбо собирается сжечь ее завтра утром на костре.
   — Слава Дейвосу! — воскликнул Бхейд. — Я приехал как раз вовремя, чтобы отговорить его от этого решения.
   — Сомневаюсь, брат Бхейд. Амбо твердо решил ее сжечь. Он очень ревностный охотник за ведьмами.
   — Я смогу его разубедить, — мрачно сказал Бхейд.
   — Не думаю. Когда дело касается борьбы с ведьмами, Амбо — совершенный фанатик.
   — Вы хотите сказать, что здесь еще не слышали о решении, которое было принято в прошлом году? — спросил Бхейд. — Был созван торжественный конклав высшего духовенства всех религий, и они приняли единодушное решение. Всех ведьм следует отправлять в Ос для допроса. О чем только думает ваш экзарх? Известие об этом решении должно было быть распространено незамедлительно.
   — Кверон находится далеко от Оса, брат Бхейд, — отвечал Теркор. — Я сомневаюсь, что наш экзарх даже знает, где это. А почему мы должны отправлять наших ведьм в Ос, вместо того чтобы сжигать их?
   — У нас должна быть возможность допросить их, брат Теркор. Ведьмы связаны с Дэвой. Если нам удастся заставить их говорить, мы сможем выведать планы демона. Судьба человечества, может быть, зависит от того, получим ли мы эти ответы.
   — Я никогда не видел ни одной ведьмы, которая бы даже призналась в том, что она ведьма.
   — Это потому, что вы не умеете их допрашивать. В Осе есть святыни. Ни один служитель ада не может вынести их вида. Боль, которую причиняет ведьмам и остальным приспешникам Дэвы вид этих святынь, настолько сильна, что они расскажут нам все, что знают, за то, чтобы мы просто убрали святыни с их глаз. Если нам удастся поймать хотя бы двух или трех ведьм, мы узнаем самые сокровенные мысли Дэвы.
   — Очевидно, наш любимый экзарх посчитал, что нам не нужно об этом знать, — сказал Теркор.
   — Мы должны поехать в Петелейю и убедить брата Амбо отдать нам проклятую женщину, чтобы я мог отвезти ее в Ос допрашивать. От этого может зависеть судьба всего рода людского.
   — Я схожу за лошадью, — сказал Теркор и поспешно вышел.
   — А ты весьма ловок, Бхейд, — в восхищении сказал Альтал.
   — Я это ненавижу, — ответил Бхейд. — Теркор — хороший человек.
   — Да, хороший, — согласился Альтал. — Но ты не так уж и обманул его, Бхейд. Судьба рода человеческого действительно зависит от того, что мы делаем. Он поступает верно, исходя из неверных предпосылок, но он все равно поступает правильно.
 
   — Тебе придется применить все твое красноречие, чтобы убедить Амбо отдать тебе ведьму Лейту, брат Бхейд, — говорил Теркор, пока они скакали на юг. — Он славится тем, что отправляет на костер даже тех, чья вина в колдовстве не доказана. Достаточно пары обвинительных свидетельств, как он уже начинает разводить костры. На твоем месте я рассказал бы ему о том, что ты прочитал по звездам. Если я правильно понял, между природным катаклизмом и ведьмой из Петелейи существует какая-то связь.
   — Похоже, тут ты прав, Теркор, — согласился Бхейд. — Звездам случайно удалось узнать о том, что творится. Их послания — это предупреждения, и зачастую в этих предостережениях скрывается решение. — Он запустил руку под рясу и достал оттуда свернутую звездную карту. — Дай-ка я еще раз взгляну, — сказал он.
   — Если не совсем совпадает, сделай так, чтоб совпало, — тихонько пробормотал Альтал.
   — Хорошо, — шепотом согласился Бхейд. — Предупреди Эмми, что для достижения моей цели могут понадобиться несколько камней, катящихся по этому склону.
 
   Священник Петелейи оказался худым как скелет человеком, на лице которого застыло жестокое выражение.
   Вследствие его деятельности по сжиганию ведьм слава о нем распространилась далеко в западном Квероне, и идея передать пленницу в руки Бхейда не совсем соответствовала его представлениям о том, как надо поступать.
   — Конклав Оса мне не указ, Бхейд, — заявил он почти воинственно.
   — Может быть, и нет, Амбо, — холодно ответил Бхейд, — но вот звезды — да. Не обращая внимания на их предостережения, ты рискуешь своей головой. Под каким знаком ты родился?
   — Под знаком Кабана, — слегка занервничав, ответил Амбо.
   — Я так и думал. Звезды предупреждали нас о человеке Кабана.
   — Как ты смеешь оскорблять мой знак? — Глаза Амбо налились кровью.
   — Вы — Кабаны — очень упрямые, — просто сказал Бхейд. — Иногда звездам приходится годами падать с неба, чтобы привлечь ваше внимание.
   Он воздел руки к небу.
   — Я совершил то, что требовали от меня звезды, — заявил он. — Я тебя предупредил. Если ты предпочитаешь не прислушиваться ко мне, то, что произойдет, будет не на моей совести.
   — Слово, которое тебе нужно — «твей», милый, — прошептала Эмми Альталу. — Когда будешь произносить его, думай о глубоком, раскатистом звуке. Только будь с этим поосторожней.
   Альтал повернулся лицом к горе, видневшейся над деревушкой Петелейя.
   — Твей, — тихо скомандовал он.
   Высоко над землей разнесся гул грома. Звук был таким низким, что, казалось, его скорее можно было ощутить физически, нежели услышать. Он медленно замирал, уходя куда-то на северо-запад.
   — Что это было? — вскричал Амбо.
   — Мне кажется, это было последнее предупреждение тебе, человек Кабана, — ответил Бхейд. — Советую тебе помириться со своим Богом. Полагаю, что ни один из нас не доживет сегодня до заката, если ты не согласишься отдать мне свою ведьму.
   — Это было просто совпадение, — усмехнулся Амбо.
   — Совпадений не бывает, брат мой. Во всем, что происходит, есть замысел. Выбирай, Амбо, выбирай, но знай, что от твоего выбора зависит жизнь и смерть каждой живой души в Петелейе.
   Альтал снова слегка потряс землю — на сей раз немного сильнее.
   Треск, раздавшийся у них под ногами, был похож на тот звук, который издают заледеневшие деревья на далеком севере, когда они раскалываются от мороза, и сама земля содрогнулась у них под ногами.
   С отвесных горных склонов сорвалось несколько крупных камней.
   — Со следующим толчком, вероятно, все будет кончено, — спокойно сказал Альтал, бросив взгляд на горы. — Прощайте, мистер Бхейд. Я был рад служить вам. Если повезет, обвал убьет нас мгновенно. Мне страшно не нравится идея быть погребенным заживо, а вам?
   — Забирай ее! — почти закричал Амбо. — Забери эту ведьму в Ос, только прекрати это!
   — Мне почему-то всегда казалось, что он это скажет, — сказал Альтал, не обращаясь ни к кому конкретно.

ГЛАВА 15

   У ведьмы Лейты были льняные волосы, словно сияющие изнутри, а кожа — очень белая, почти как мрамор, столь ценимый скульпторами. Она была высокой и стройной, а в ее больших синих глазах светился ум. Девушка была прикована цепями к каменному столбу, совершенно почерневшему от предыдущих костров.
   Когда они пришли освобождать Лейту, на лице ее, казалось, отражалась безучастность, но глаза сверкали великим гневом.
   — Это всего лишь отсрочка, ведьма, — хрипло произнес Амбо, грубо отвязывая ее. — Священники из святого города Оса будут допрашивать тебя со всей строгостью, уж они-то заставят тебя ответить на все вопросы о твоем подлом хозяине. А потом ты будешь сожжена.
   — У меня нет хозяина, Амбо, — невозмутимо отвечала она. — Я не такая, как ты. Я заглядывала в твою душу — там черно. В страстях, которые в ней кипят, виноват ты, а не я — и не остальные, кого ты послал на костер. Твоя похоть — единственное зло, и, как ни старайся, ты не сможешь утолить ее, сжигая тех, к кому ты ее питаешь. Каждой мыслью ты нарушаешь свои обеты, и языки пламени, в которых ты будешь гореть, будут жечь тебя гораздо сильнее, чем костры, на которых ты нас сжигаешь. Уходи и очисть свою душу.
   Амбо уставился на нее, и его изможденное лицо внезапно озарилось раскаянием и отвращением к самому себе. Затем он повернулся и ушел.
 
   За лошадь для Лейты Альтал заплатил баснословную цену, а потом они с Бхейдом попрощались с Теркором и поскакали обратно к лесным холмам. Когда деревня скрылась из виду, Альтал остановил коня.
   — А теперь давай освободимся от этих цепей, — сказал он, сходя с лошади и помогая Лейте спуститься.
   Он осмотрел грубый замок на цепи, которой были связаны ее руки. Затем разомкнул его, развязал девушку и в приступе внезапной ярости зашвырнул цепи как можно дальше в кусты.
   — Спасибо, Альтал, — сказала она спокойно.
   — Ты знаешь мое имя? — Он был несколько удивлен.
   — Теперь знаю.
   — О, дорогой, — прошептала Эмми.
   — Что? — недоуменно спросил он.
   — Двейя знает, что я могу слышать твои мысли, Альтал, — с легкой улыбкой сказала Лейта. — Мне кажется, это ее беспокоит.
   — Ты можешь это делать? — воскликнул Бхейд.
   — Да. Меня всегда удивляло, что другие этого не могут.
   — Так вот за что Амбо хотел сжечь тебя на костре.
   — Вообще-то нет. Амбо дал обет целомудрия, но в мыслях он продолжает нарушать этот обет. Он предпочитает обвинять в этом тех, кто невольно возбуждает в нем эти мысли, вместо того чтобы винить самого себя. Я заметила, что многие так поступают.
   — У тебя великий дар, Лейта.
   — Если вам угодно рассматривать это в таком ключе, то да. Я была бы счастлива отдать его тебе, если б могла. Должно быть, тишина — это приятно.
   Она посмотрела прямо на Эмми.
   — Нет смысла пытаться это скрывать, Двейя, — сказала она. — Рано или поздно они все равно все узнают. В Петелейе я допустила промах. Я попыталась скрыть этот так называемый дар, и вот что едва со мной не произошло.
   — Отойди в сторону, Альтал, — приказала Эмми.
   — Я могу слышать тебя и без его голоса, Двейя, — сказала Лейта. — Думаю, мне не хотелось бы идти с вами.
   — Думаю, у тебя нет выбора, Лейта, — услышал Альтал ответ Эмми.
   Лейта вздохнула.
   — Может быть, и нет, — сказала она печально.
   — Что происходит? — недоумевающе спросил Бхейд Альтала.
   — Девушки разговаривают, — объяснил Альтал. Он постучал пальцем себе по лбу. — Здесь, — добавил он. — Сейчас тут тесновато. — Он оглянулся. — Поехали, — сказал он. — Я хотел бы добраться до остальных засветло.
 
   Над предгорьями западного Кверона спускались сумерки, когда они добрались до лагеря среди деревьев, где ждали их Элиар, Андина и Гер.
   — Она — та самая? — спросил Гер у Альтала.
   — По-видимому, Эмми так считает, — ответил Альтал.
   — Она ужасно красивая, правда?
   — Да, красивая. Из-за этого ее чуть не сожгли заживо. У священника в ее деревне была привычка сжигать красивых девушек на костре. У него от них возникают всякие грязные мыслишки, и он, похоже, считает, что лучший способ от этих мыслей отделаться — пустить девушек на дрова.
   — Ты убил его? — в ярости спросил Гер.
   — У меня была такая идея, но Эмми отговорила меня. Я нежно люблю Эмми, но иногда она бывает так безрассудна. Она не одобряет убийство того, кого ты не собираешься съесть.
   — Если хочешь, я поговорю с Элиаром. Тогда ты сможешь отвлечь Эмми, а мы с Элиаром снова пойдем в эту деревню и убьем священника.
   — Она узнает, — с досадой сказал Альтал. — И тогда она будет кричать на нас по крайней мере неделю.
   — Я все слышала, Альтал. — В голосе Эмми слышался упрек.
   — Я вовсе не удивлен, Эм. Если бы ты не совала свой нос в то, что тебя не касается, ты не услышала бы так много обидного для себя.
   — Ты думаешь, что сможешь укротить Гера? Он же сущий дикарь.
   — Он мне нравится. Мы дадим Лейте прочитать надпись на Кинжале сегодня вечером?
   — Давай подождем до утра. Думаю, мне нужно немного поработать над ней. Она действительно совсем не хочет принимать участия в том, что мы делаем.
   — А разве кто-то из нас хотел?
   — Веди себя хорошо, милый.
   — Слушаюсь, дорогая.
 
   Лес был темный и непролазный, а небо — серо-стального цвета. Альтал понял, что заблудился, хотя в точности не мог припомнить, куда он шел до того, как попал в этот мрачный лес. Его мысли, казалось, тоже блуждали, и каждый раз, когда он хотел сконцентрировать их, приглушенный плач уносил их вновь, и он продолжал бездумно, на ощупь продвигаться сквозь заросли лиан и кустов. Казалось, этому лесу забвения не будет конца, но Альтал с каким-то беспомощным упорством сурово шел вперед и вперед.
   Внезапно его разум прояснился, и он начал пробиваться через мысли и воспоминания, такие же темные и непролазные, как сам лес, словно этот приглушенный плач затягивал его обратно в глубины мира, которым Генд опутал его, как паутиной какого-то страшного паука.
   «Она идет», — запели деревья. «Она идет», — вторили лианы. «Она идет!» — раздался с небес пронзительный крик.
   «Падите пред нею ниц в униженном подобострастии!»
   И снова Генд шел через леса и долины, а день возвращался вспять к рассвету.
 
   — А как ты, вор, будешь приветствовать ее? — спросил Генд Альтала, и глаза его загорелись огнем.
   — Я брошу ей вызов, — отвечал вор, — так же, как я бросаю вызов тебе, как я бросаю вызов твоему Хозяину.
   — Ты бросаешь свой ничтожный вызов некстати, Альтал, — с глубочайшим презрением молвил Генд, сверкая горящим взором. — Ибо Гелта, Королева Ночи, одолеет тебя, а я — служитель Тьмы — унесу тебя в бездну, и Дэва — Всевластитель — призовет к себе твою душу.
   И засмеялся Альтал.
   — Твоя иллюзия неправдоподобна, Генд, но можешь цепляться за нее, если иначе нельзя. Прижми ее покрепче к своей груди, и будь как можно осторожнее. Но несмотря на все твои старания, я украду у тебя иллюзию прямо из-под носа и снова сделаю так, чтобы солнце пошло своим обычным ходом. Время не вернется туда, откуда оно ушло. Твои иллюзии безумны, а проклятия — тщетны. Я бросаю вызов тебе в лицо, служитель Тьмы, более того: я бросаю вызов в лицо твоего Хозяина, который никогда не станет моим.
   И Генд закричал…
 
   …и Альтал проснулся.
   — Ты с ума сошел? — почти закричала на него Эмми, голос ее эхом отозвался в его голове.
   — Мне трудно судить об этом, Эм, — ответил он спокойно. — Безумцы ведь не знают, что они безумны? Мне казалось, мы несколько раз говорили об этом там, в Доме. Мне просто подумалось, что будет интересно отплатить Генду его же монетой. Он пытается играть с реальностью, но я и сам мастер на эти дела. Мне известны разные способы изменить правила любой игры, какую он только может придумать.
   — Ты не должна так удивляться, Двейя, — послышался негромкий голос Лейты. — Разве не поэтому ты в первую очередь наняла его?
   — Ты не должна быть здесь, Лейта! — резко оборвала Эмми.
   — Забавно, Двейя, — отвечала Лейта. — Ты же знаешь, что не можешь по-настоящему помешать мне проникнуть сюда.
   — Может быть, девочки, вы пойдете куда-нибудь в другое место, чтобы обсудить это? — попросил Альтал. — Я хотел бы немного вздремнуть, а вы там так шумите.
 
   Когда они проснулись, рассвет уже занялся, и Альтал, взяв с собой Элиара и Бхейда, отправился в лес, чтобы быстро исследовать округу.
   — Это не совсем дружественная нам территория, джентльмены, — предупредил он их. — Сами по себе кверонцы не представляют большой угрозы, но, по-моему, мы находимся слишком уж близко к Некверу.
   Он решил не рассказывать им пока о том, что ночью его посетил Генд.
   Вернувшись в лагерь, они застали Андину и Лейту увлеченно что-то обсуждающими, а Гер в это время со скучающим видом сидел неподалеку. Завидев их, мальчик просиял.
   — Вы что-нибудь нашли? — спросил он с надеждой.
   — Мы видели оленя, — ответил Альтал. — Но людей не было.
   — Давайте дадим корма лошадям, джентльмены, — предложил Альтал. — А потом я позабочусь о завтраке.
   — А я уж думал, что ты о нем забыл, — сказал Элиар. — Как раз хотел тебе напомнить.
   — О чем говорят девушки, Гер? — спросил Бхейд, когда они подошли туда, где были привязаны лошади.
   — В основном об одежде, — ответил Гер. — А до этого говорили о волосах. Похоже, они прекрасно поладили друг с другом. Эмми, конечно же, лежит на коленях у Андины, так что она, наверное, следит, чтобы они не ссорились.
   — Эмми тоже женщина, Гер, — напомнил Элиар. — Должно быть, она тоже интересуется одеждой и волосами.
   Позаботившись о лошадях, они вернулись к девушкам, и Альтал соорудил для них завтрак.
   — Разве это не самая странная вещь, какую ты когда-либо видела? — спросил Элиар у Лейты.
   — Очень интересно, — согласилась она, с некоторым удивлением наблюдая, как яростно Элиар набросился на свой завтрак.