Страница:
— А ты еще в постели горячая и нежная? — Одна бровь на красивом лице поплыла вверх.
— Ты издеваешься, — заключила я, скрестив руки на груди.
— Мне нравится твоя футболка, — кивнул он на мою трикотажную ночную сорочку. На этот раз на груди прыгали веселые розовые поросята в красных спальных чепчиках.
— Выметывайся! — Кивнула коротко я, тут же в душе обругав себя последними словами.
Отчего-то меньше всего хотелось, чтобы он ушел. Сердце изнывало от предательской неги.
— Хорошо, — как-то легко согласился он, поворачивая ручку на входной двери. — Как хочешь. Я просто тут подумал. Может, ты покажешь мне свой мир?
— Что?! — опешила я, вытаращившись.
— Покажи мне свой мир, — повторил он вполне серьезно.
Раздумье заняло ровно секунду, бешено бьющегося сердца унять все равно не получилось бы, как не вышло проглотить комок в горле от странного сладко-горького чувства.
— Ты на вчерашней тачке? — Деловито поинтересовалась я.
— Да. — Насторожился Люк.
— Я покажу. Только мне нужно двадцать минут на сборы. И я за рулем.
Люк заколебался, с недоверием покосившись на черную карту-ключ от замка зажигания, которую крутил в руках.
— Я подожду тебя внизу. — Сдался он.
— Хорошо.
Люкка ушел, а я заметалась по квартире, как полубезумная. Наверное, быстрее меня в то раннее утро одевались и умывались лишь новобранцы в военных частях. Стараясь придать своему лицу больше лоска, я попыталась намазать ресницы тушью, но ткнула кисточкой в глаз, отчего тот заслезился, пришлось срочно смывать косметику. Пока я безрезультатно накладывала макияж времени, чтобы выбрать наряд, совсем не осталось. Все красивые платья еще с начала лета валялись в стирке, поэтому, натянув джинсы и футболку, я кинулась в прихожую обуваться. Высокие каблуки приподняли меня над полом на дециметр. Оглядев себя в зеркало, обутая я ринулась обратно к шкафу и переоделась в полупрозрачный шифоновый топ. Выглядела я, как чучело огородное. Уже в лифте я обнаружила, что надела топ наизнанку и быстро стянула его, чтобы вывернуть. В этот момент лифт остановился на одном из этажей, и в кабину вошла дама с собачкой. Она сделала вид, что не обратила внимания на полуобнаженную девицу. Чувствуя себя круглой дурой и сгорая от стыда, я натянула топ обратно, не смея даже взглянуть на соседку.
С жизнерадостной улыбкой я выскользнула из подъезда, тут же подвернув ногу под пристальным взглядом Люка, и покраснела, кажется, до корней волос.
— Ну, поехали? — Источала я жизнерадостность.
— Угу, — мужчина без особого энтузиазма протянул мне ключ.
Я уселась за руль, только сейчас обнаружив три педали вместо двух.
— У тебя не автомат, — заключила я и сунула ключ в зажигание.
Палец неопределенно заскользил по панели. Люкка опередил меня, быстро нажав на кнопку, мотор довольно заурчал. Машина, казалось, вышла с конвейера параллельного мира. Вместо привычных окошек спидометра и уровня топлива светились непонятные экраны с цифрами.
— Ты уверена? — Уточнил Люк.
Мы оба услышали в его голосе напряжение.
— Конечно, — легкомысленно улыбнулась я, подвигая сиденье поближе к чуть погнутому рулю. — Я же училась на механике, а ты водишь так, что я боюсь за своих родителей.
— Родителей? — Он недоуменно покосился на меня.
— Если они потеряют дочь, то не переживут.
— В таком случае, лучше мне сесть за руль. — Обреченно покачал он головой.
— Не переживай. Сегодня они не останутся сиротами, — ослепила я его улыбкой, выжала сцепление и, включив скорость, резко нажала на газ.
Автомобиль взревел и буквально отпрыгнул назад.
— Осторожно! — Вскрикнул Люк, ловко хватаясь за руль и выворачивая его.
Мы остановились в пяти сантиметрах от соседского серебристого седана.
— О. — Удивилась я, разглядывая в зеркальце едва не покореженную дверцу. — Раньше со мной такого не случалось.
— Со мной тоже, — пробормотал мужчина и быстро пристегнулся. — Пристегнись. Когда ты разобьешь мою машину, то ты хотя бы не вылетишь через лобовое стекло.
— Что ты, — уверила я его, щелкая замком ремня безопасности, — сейчас машин немного, так что мы отлично доедем, — и тихонечко тронулась, выруливая из двора и цепляя низким бампером бордюр.
От скрежета железа Люка перекосило, и он, кажется, скрипнул зубами, вероятно, проклиная минуту, когда доверил мне управление. Румянец залил мои щеки, стало страшно неуютно.
— Ведь у тебя машина застрахована? — На всякий случай поинтересовалась я, набирая скорость и стремясь к шумному потоку автомобилей на широкой улице.
— Переключись, пожалуйста, на вторую, — попросил меня Люк, игнорируя вопрос.
Я влилась в стройную шеренгу разноцветных авто и с удовольствием нажала на газ. Послушная машинка резво набирала скорость.
— А теперь на третью, — посоветовал Люк загробным голосом.
Как ни странно до места мы добрались без особых приключений. К середине пути Люк даже немного расслабился и позволил себе отвлечься от дороги. Надо сказать, он сохранял напряженное молчание, его рука все время дергалась к рулю, когда я проносилась в рискованной близости от припаркованных автомобилей.
Я привезла его к огромному старому парку, недалеко от дома моих родителей. Именно здесь проходило мое детство, на детской площадке, где в песочнице мы с подружками лепили куличи. По длинным зеленым аллеям я каталась на трехколесном велосипеде, а потом, повзрослев, на одной из белых выкрашенных лавочках впервые поцеловалась. Когда я закрывала глаза, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, то представляла именно этот парк.
— Это? — Люк недоверчиво разглядывал огромные раскрытые настежь решетчатые ворота.
— Ты же просил показать мой мир, — объяснила я, припарковываясь, — он начинается отсюда.
Я заглушила мотор.
— Признаться, — хмыкнул Люк, покосившись на меня, — не думал, что ты воспримешь мои слова буквально.
— Отлично, — скривилась я. — Ты разбудил меня в половину седьмого и желаешь, чтобы я тебя развлекла на полную катушку. К твоему сведению, в такое время в Городе позавтракать негде. Закрыты даже забегаловки.
Он только улыбнулась и, выйдя, потянулся.
— Пойдем? — Позвала я. — Природа — это хорошо.
Парк дышал свежестью и утром. Шелестели деревья, солнце раскрашивало выметенные дорожки кружевным узором тени. На траве блестела роса, и как-то по-осеннему грустно пахли распустившие на клумбах астры. По аллеям бодрой рысцой бегали сонные приверженцы здорового образа жизни, как один сильно утомленные ранним пробуждением и физической нагрузкой. На полянке носились разномастные собаки, а их хозяева, сбившись в стайку, обсуждали последние сплетни, изредка окрикивая расшалившихся питомцев.
Люк шел рядом со мной с постным выражением на скуластом лице.
— Чего-то не вижу энтузиазма, — я чувствовала, что все шло не так.
Никакой тебе романтики, а живот перестало сводить сладкой волной. Голова раскалывалась, накатывало запоздалое утреннее недовольство и желание глотнуть кофе.
— Я не любитель прогуливаться, — признался он.
— Ну, извините, — ощетинилась я.
— Ладно, спаси свое свидание сам, — усмехнулся он и взял меня за руку.
От его горячей ладони от кончиков пальцев до самого плеча закололо, как от электрического разряда. Моя ладонь тут же стала влажной.
— У нас свидание?
Он потащил меня туда, где за деревьями и плотной стеной подстриженных кустов пряталась залитая солнцем полянка с деревянными выкрашенными в разные цвета фигурами животных, поставленными для утехи детей.
— Назовем это так.
— Тогда почему ты завалился ко мне без цветов и шампанского? — Буркнула я.
Он внимательно посмотрел мне в глаза:
— Это просто свидание, а не соблазнение.
— Спасибо предупредил, — все сильнее злилась я, — теперь буду знать. Когда в следующий раз заявишься с охапкой роз и ящиком вина, претворюсь, что дома никого нет, и не открою дверь.
— Откроешь, конечно, — едва улыбнулся он, убежденный в своих словах.
Господи, конечно, открою, вернее, скорее всего, забуду с ночи запереться. Кто бы спорил?! Но зачем так откровенно?
Люк нашел самое солнечное место и улегся на траву, увлекая меня за собой. Я неловко присела, пока он с удовольствием растянулся, закинув руки за голову. Я себя чувствовала героиней дешевой мыльной оперы. Между тем, не произнося ни слова, мужчина закрыл глаза, буквально через минуту молчания его грудь стала подниматься спокойно и размеренно. Похоже, наглец просто заснул! Невероятно!
— Сегодня не получилось поспать, — не открывая глаз, пробормотал он. — Чувствую себя вымотанным. Здесь хорошо, людей мало, энергии много. Все-таки не плохая идея приехать сюда. У тебя отличный мир, когда не видишь пробок и бумажных денег.
Я ни черта не поняла из его объяснения, но сильно обрадовалась, что не ввела мужчину своей мечты в такую тоску, что он захрапел в середине разговора.
Он перевернулся на бок, подпер голову локтем и стал внимательно изучать мелкие цветочки на моем полупрозрачном топе. Я почувствовала себя страшно неуютно и для чего-то, словно это могло помочь выглядеть не так вызывающе, поправила глубокий вырез.
— Значит, ты пишешь книгу, — задумчиво произнес Люк.
— Э-э-э, — замялась я, — ну, нечто в этом роде.
— И сколько злодеев уже мертво? — Он мельком глянул на меня.
— Ну, — я судорожно подбирала слова, — пока нисколько, если честно. Я пока в стадии изучения методических пособий.
Тут же вспомнилась высокая стопка фантастических романов на журнальном столике и еще большая глянцевых журналов.
— И как успехи? — Похоже, мое замешательство его сильно веселило. Темные глаза засветились смехом.
— Ну, кое-какие выводы я уже сделала. Например, что сейчас очень модно описывать главных героев всемогущими монстрами. К примеру, кот с головой орла или орк с зеленым лицом. Чем чуднее, тем лучше. Сложно найти оригинальность там, где все уже придумали, не дождавшись твоей гениальной книги.
— Ты тоже пишешь о монстрах? — Неожиданно его пальцы стали играть с жемчужной пуговкой на моем топе.
— Нет, я думаю, уродства хватает и в обыденной жизни. В моем романе идеально красивый главный герой. Он будет плохим парнем, и в него обязательно влюбится какая-нибудь глупышка. Он ее станет спасать и тоже увлечется ей. Она окажется сплошным наказанием и магнитом для неприятностей. А еще будут параллельные миры, — вдохновенно сочиняла я.
— Параллельные миры и любовь к плохому парню? Очень любопытно, но избито. — Он изогнул одну бровь.
Его рука медленно досчитала все пуговки и добралась до завязки, стягивающей лиф. Пальцы осторожно играли с тонкими лентами, и, кажется, стук моего сердца разносился по всему парку.
— И что, ни одного вампира? — Задумчиво спросил Люк и дернул за ленты завязки.
Узелок как по мановению волшебной палочки распутался.
— Э-э-э, ни одного вампира… — я запнулась, покраснев. — Ты же говорил, что это свидание, а не соблазнение…
— Я передумал, — прошептал он и медленно потянул завязки, что мне пришлось нагнуться.
Голова пошла кругом, и улетучились все мысли. Его губы были мягкими и требовательными. Казалось бы, лишь мимолетное касание, легкий общий вздох, а мое тело сковала невыносимая сладость. Я даже не поняла, как он опрокинул меня за спину.
— Ки-и-и-ки-и-и-и! — В мои туманные грезы безжалостно ворвался вопль высокого сопрано.
Я шарахнулся от Люка, как от чумного, тут же усевшись. В трех шагах от нас появилась дама в розовом со стразами спортивном костюме, в руке нежданная гостья на нашем маленьком празднике держала белый поводок. Она подозрительно покосилась на меня, покрасневшую и смущенную, потом на довольно ухмылявшегося мужчину и поинтересовалась:
— Вы рыжего дога не видели?
Какого, к черту, дога?!
— Побежал за те кусты. — Махнул Люк рукой на другой конец поляны.
В отличие от меня, похоже, он все прекрасно видел, слышал и подмечал. Острое чувство разочарования сломало волшебство момента. Дама направилась разыскивать потерявшуюся собаку, а я трясущейся рукой схватилась за сумочку и долго рылась в ней, выискивая сигареты, под пристальным взглядом Люкки. Наконец, пачка нашлась между давно прочитанной книжкой, расческой и мобильным телефоном. Все еще дергаясь, я поспешно прикурила и выдохнула ментоловый дым.
— Чего ты так на меня смотришь? — Буркнула я.
— Зачем ты куришь? — От его внимательных взоров хотелось повеситься, так было неудобно.
— Это успокаивает меня.
Он спокойно забрал у меня сигарету и выкинул подальше.
Я было открыла рот, чтобы возмутиться, но Люк прижал палец к моим губам и тихо прошептал:
— Не кури.
Его горячая ладонь легла туда, где находилось солнечное сплетение. Невыносимый жар пронзил до самых легких. Я с ужасом смотрела в его пристальные темные глаза и желала убежать, но тело отказывалось шевелиться. Сейчас его рука казалась магнитом, удерживающим меня на месте в одном положении. Через несколько секунд все закончилось, он удовлетворенно кивнул, улыбнувшись, и мягко произнес:
— Я говорил, что лучшие друзья девушек — это украшения, а не сигареты.
— Кофе было бы неплохо, — проворчала я.
Непонятный страх все еще растекался по венам и артериям.
Неожиданно лицо мужчины стало серьезным, резким, даже отстраненным. Он что-то разглядывал за моей спиной, а потом встал.
— Пойдем! — Холодно приказал он и дернул меня за руку, поднимая.
Мы быстро шли по аллеям парка в гробовом молчании, а я не могла понять, что произошло. От смущения я не смела выдавить из себя даже слова. Люк открыл дверцу машины и буквально запихнул меня в салон, сам сел за руль.
— Пристегнись! — Коротко бросил он, заводя мотор.
— Люк, что произошло? — Не выдержала я, чувствуя, как к горлу подступает горький комок слез.
Не хватало еще разреветься в машине этого хама!
— Ничего. Мы возвращаемся домой. — Бесцветно отозвался он.
Люк сосредоточенно гнал, играя на оживших улицах в «пятнашки» с соседними автомобилями, словно действительно куда-то сильно торопился.
Он высадил меня у подъезда и, коротко кивнув, нажал на газ, что завизжали колеса. Испугавшись, в панике забрался на дерево полосатой кот соседки бабы Кати, откуда разглядывал машину круглыми желтыми глазами. Надо думать, что у меня в тот момент были такие же глаза: большие и круглые, покрасневшие от навернувшихся слез. Вот так тебе и свидание с соблазнением!
Я все еще стояла на тротуаре, теребя ремешок сумочки, когда неожиданно автомобиль Люка влетел обратно во двор, снова шуганув кота, только-только набравшегося смелости спуститься на землю. Машина остановилась рядом со мной, стекло медленно опустилось вниз. Темные глаза Люкки осмотрели меня с макушки до кончиков туфель, мужчина растянул губы в ленивой улыбке:
— Ты просто прелесть. Не откажешься в следующий раз показать, что еще есть в твоем мире?
От изумления я даже плакать передумала. От резких перепадов настроения Люкка меня трясло и ввергало в тоску. Вместо того чтобы послать подлеца куда-нибудь подальше, к примеру, на северный полюс, я нагнулась и, игриво поцеловав его в губы, прошептала:
— Конечно. Только не пропадай надолго.
И он уехал.
Черт возьми, я была готова вручить ему ключи от своего сердца и от квартиры, а он за все утро ни разу не назвал меня по имени.
ИЯ
— Ты издеваешься, — заключила я, скрестив руки на груди.
— Мне нравится твоя футболка, — кивнул он на мою трикотажную ночную сорочку. На этот раз на груди прыгали веселые розовые поросята в красных спальных чепчиках.
— Выметывайся! — Кивнула коротко я, тут же в душе обругав себя последними словами.
Отчего-то меньше всего хотелось, чтобы он ушел. Сердце изнывало от предательской неги.
— Хорошо, — как-то легко согласился он, поворачивая ручку на входной двери. — Как хочешь. Я просто тут подумал. Может, ты покажешь мне свой мир?
— Что?! — опешила я, вытаращившись.
— Покажи мне свой мир, — повторил он вполне серьезно.
Раздумье заняло ровно секунду, бешено бьющегося сердца унять все равно не получилось бы, как не вышло проглотить комок в горле от странного сладко-горького чувства.
— Ты на вчерашней тачке? — Деловито поинтересовалась я.
— Да. — Насторожился Люк.
— Я покажу. Только мне нужно двадцать минут на сборы. И я за рулем.
Люк заколебался, с недоверием покосившись на черную карту-ключ от замка зажигания, которую крутил в руках.
— Я подожду тебя внизу. — Сдался он.
— Хорошо.
Люкка ушел, а я заметалась по квартире, как полубезумная. Наверное, быстрее меня в то раннее утро одевались и умывались лишь новобранцы в военных частях. Стараясь придать своему лицу больше лоска, я попыталась намазать ресницы тушью, но ткнула кисточкой в глаз, отчего тот заслезился, пришлось срочно смывать косметику. Пока я безрезультатно накладывала макияж времени, чтобы выбрать наряд, совсем не осталось. Все красивые платья еще с начала лета валялись в стирке, поэтому, натянув джинсы и футболку, я кинулась в прихожую обуваться. Высокие каблуки приподняли меня над полом на дециметр. Оглядев себя в зеркало, обутая я ринулась обратно к шкафу и переоделась в полупрозрачный шифоновый топ. Выглядела я, как чучело огородное. Уже в лифте я обнаружила, что надела топ наизнанку и быстро стянула его, чтобы вывернуть. В этот момент лифт остановился на одном из этажей, и в кабину вошла дама с собачкой. Она сделала вид, что не обратила внимания на полуобнаженную девицу. Чувствуя себя круглой дурой и сгорая от стыда, я натянула топ обратно, не смея даже взглянуть на соседку.
С жизнерадостной улыбкой я выскользнула из подъезда, тут же подвернув ногу под пристальным взглядом Люка, и покраснела, кажется, до корней волос.
— Ну, поехали? — Источала я жизнерадостность.
— Угу, — мужчина без особого энтузиазма протянул мне ключ.
Я уселась за руль, только сейчас обнаружив три педали вместо двух.
— У тебя не автомат, — заключила я и сунула ключ в зажигание.
Палец неопределенно заскользил по панели. Люкка опередил меня, быстро нажав на кнопку, мотор довольно заурчал. Машина, казалось, вышла с конвейера параллельного мира. Вместо привычных окошек спидометра и уровня топлива светились непонятные экраны с цифрами.
— Ты уверена? — Уточнил Люк.
Мы оба услышали в его голосе напряжение.
— Конечно, — легкомысленно улыбнулась я, подвигая сиденье поближе к чуть погнутому рулю. — Я же училась на механике, а ты водишь так, что я боюсь за своих родителей.
— Родителей? — Он недоуменно покосился на меня.
— Если они потеряют дочь, то не переживут.
— В таком случае, лучше мне сесть за руль. — Обреченно покачал он головой.
— Не переживай. Сегодня они не останутся сиротами, — ослепила я его улыбкой, выжала сцепление и, включив скорость, резко нажала на газ.
Автомобиль взревел и буквально отпрыгнул назад.
— Осторожно! — Вскрикнул Люк, ловко хватаясь за руль и выворачивая его.
Мы остановились в пяти сантиметрах от соседского серебристого седана.
— О. — Удивилась я, разглядывая в зеркальце едва не покореженную дверцу. — Раньше со мной такого не случалось.
— Со мной тоже, — пробормотал мужчина и быстро пристегнулся. — Пристегнись. Когда ты разобьешь мою машину, то ты хотя бы не вылетишь через лобовое стекло.
— Что ты, — уверила я его, щелкая замком ремня безопасности, — сейчас машин немного, так что мы отлично доедем, — и тихонечко тронулась, выруливая из двора и цепляя низким бампером бордюр.
От скрежета железа Люка перекосило, и он, кажется, скрипнул зубами, вероятно, проклиная минуту, когда доверил мне управление. Румянец залил мои щеки, стало страшно неуютно.
— Ведь у тебя машина застрахована? — На всякий случай поинтересовалась я, набирая скорость и стремясь к шумному потоку автомобилей на широкой улице.
— Переключись, пожалуйста, на вторую, — попросил меня Люк, игнорируя вопрос.
Я влилась в стройную шеренгу разноцветных авто и с удовольствием нажала на газ. Послушная машинка резво набирала скорость.
— А теперь на третью, — посоветовал Люк загробным голосом.
Как ни странно до места мы добрались без особых приключений. К середине пути Люк даже немного расслабился и позволил себе отвлечься от дороги. Надо сказать, он сохранял напряженное молчание, его рука все время дергалась к рулю, когда я проносилась в рискованной близости от припаркованных автомобилей.
Я привезла его к огромному старому парку, недалеко от дома моих родителей. Именно здесь проходило мое детство, на детской площадке, где в песочнице мы с подружками лепили куличи. По длинным зеленым аллеям я каталась на трехколесном велосипеде, а потом, повзрослев, на одной из белых выкрашенных лавочках впервые поцеловалась. Когда я закрывала глаза, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, то представляла именно этот парк.
— Это? — Люк недоверчиво разглядывал огромные раскрытые настежь решетчатые ворота.
— Ты же просил показать мой мир, — объяснила я, припарковываясь, — он начинается отсюда.
Я заглушила мотор.
— Признаться, — хмыкнул Люк, покосившись на меня, — не думал, что ты воспримешь мои слова буквально.
— Отлично, — скривилась я. — Ты разбудил меня в половину седьмого и желаешь, чтобы я тебя развлекла на полную катушку. К твоему сведению, в такое время в Городе позавтракать негде. Закрыты даже забегаловки.
Он только улыбнулась и, выйдя, потянулся.
— Пойдем? — Позвала я. — Природа — это хорошо.
Парк дышал свежестью и утром. Шелестели деревья, солнце раскрашивало выметенные дорожки кружевным узором тени. На траве блестела роса, и как-то по-осеннему грустно пахли распустившие на клумбах астры. По аллеям бодрой рысцой бегали сонные приверженцы здорового образа жизни, как один сильно утомленные ранним пробуждением и физической нагрузкой. На полянке носились разномастные собаки, а их хозяева, сбившись в стайку, обсуждали последние сплетни, изредка окрикивая расшалившихся питомцев.
Люк шел рядом со мной с постным выражением на скуластом лице.
— Чего-то не вижу энтузиазма, — я чувствовала, что все шло не так.
Никакой тебе романтики, а живот перестало сводить сладкой волной. Голова раскалывалась, накатывало запоздалое утреннее недовольство и желание глотнуть кофе.
— Я не любитель прогуливаться, — признался он.
— Ну, извините, — ощетинилась я.
— Ладно, спаси свое свидание сам, — усмехнулся он и взял меня за руку.
От его горячей ладони от кончиков пальцев до самого плеча закололо, как от электрического разряда. Моя ладонь тут же стала влажной.
— У нас свидание?
Он потащил меня туда, где за деревьями и плотной стеной подстриженных кустов пряталась залитая солнцем полянка с деревянными выкрашенными в разные цвета фигурами животных, поставленными для утехи детей.
— Назовем это так.
— Тогда почему ты завалился ко мне без цветов и шампанского? — Буркнула я.
Он внимательно посмотрел мне в глаза:
— Это просто свидание, а не соблазнение.
— Спасибо предупредил, — все сильнее злилась я, — теперь буду знать. Когда в следующий раз заявишься с охапкой роз и ящиком вина, претворюсь, что дома никого нет, и не открою дверь.
— Откроешь, конечно, — едва улыбнулся он, убежденный в своих словах.
Господи, конечно, открою, вернее, скорее всего, забуду с ночи запереться. Кто бы спорил?! Но зачем так откровенно?
Люк нашел самое солнечное место и улегся на траву, увлекая меня за собой. Я неловко присела, пока он с удовольствием растянулся, закинув руки за голову. Я себя чувствовала героиней дешевой мыльной оперы. Между тем, не произнося ни слова, мужчина закрыл глаза, буквально через минуту молчания его грудь стала подниматься спокойно и размеренно. Похоже, наглец просто заснул! Невероятно!
— Сегодня не получилось поспать, — не открывая глаз, пробормотал он. — Чувствую себя вымотанным. Здесь хорошо, людей мало, энергии много. Все-таки не плохая идея приехать сюда. У тебя отличный мир, когда не видишь пробок и бумажных денег.
Я ни черта не поняла из его объяснения, но сильно обрадовалась, что не ввела мужчину своей мечты в такую тоску, что он захрапел в середине разговора.
Он перевернулся на бок, подпер голову локтем и стал внимательно изучать мелкие цветочки на моем полупрозрачном топе. Я почувствовала себя страшно неуютно и для чего-то, словно это могло помочь выглядеть не так вызывающе, поправила глубокий вырез.
— Значит, ты пишешь книгу, — задумчиво произнес Люк.
— Э-э-э, — замялась я, — ну, нечто в этом роде.
— И сколько злодеев уже мертво? — Он мельком глянул на меня.
— Ну, — я судорожно подбирала слова, — пока нисколько, если честно. Я пока в стадии изучения методических пособий.
Тут же вспомнилась высокая стопка фантастических романов на журнальном столике и еще большая глянцевых журналов.
— И как успехи? — Похоже, мое замешательство его сильно веселило. Темные глаза засветились смехом.
— Ну, кое-какие выводы я уже сделала. Например, что сейчас очень модно описывать главных героев всемогущими монстрами. К примеру, кот с головой орла или орк с зеленым лицом. Чем чуднее, тем лучше. Сложно найти оригинальность там, где все уже придумали, не дождавшись твоей гениальной книги.
— Ты тоже пишешь о монстрах? — Неожиданно его пальцы стали играть с жемчужной пуговкой на моем топе.
— Нет, я думаю, уродства хватает и в обыденной жизни. В моем романе идеально красивый главный герой. Он будет плохим парнем, и в него обязательно влюбится какая-нибудь глупышка. Он ее станет спасать и тоже увлечется ей. Она окажется сплошным наказанием и магнитом для неприятностей. А еще будут параллельные миры, — вдохновенно сочиняла я.
— Параллельные миры и любовь к плохому парню? Очень любопытно, но избито. — Он изогнул одну бровь.
Его рука медленно досчитала все пуговки и добралась до завязки, стягивающей лиф. Пальцы осторожно играли с тонкими лентами, и, кажется, стук моего сердца разносился по всему парку.
— И что, ни одного вампира? — Задумчиво спросил Люк и дернул за ленты завязки.
Узелок как по мановению волшебной палочки распутался.
— Э-э-э, ни одного вампира… — я запнулась, покраснев. — Ты же говорил, что это свидание, а не соблазнение…
— Я передумал, — прошептал он и медленно потянул завязки, что мне пришлось нагнуться.
Голова пошла кругом, и улетучились все мысли. Его губы были мягкими и требовательными. Казалось бы, лишь мимолетное касание, легкий общий вздох, а мое тело сковала невыносимая сладость. Я даже не поняла, как он опрокинул меня за спину.
— Ки-и-и-ки-и-и-и! — В мои туманные грезы безжалостно ворвался вопль высокого сопрано.
Я шарахнулся от Люка, как от чумного, тут же усевшись. В трех шагах от нас появилась дама в розовом со стразами спортивном костюме, в руке нежданная гостья на нашем маленьком празднике держала белый поводок. Она подозрительно покосилась на меня, покрасневшую и смущенную, потом на довольно ухмылявшегося мужчину и поинтересовалась:
— Вы рыжего дога не видели?
Какого, к черту, дога?!
— Побежал за те кусты. — Махнул Люк рукой на другой конец поляны.
В отличие от меня, похоже, он все прекрасно видел, слышал и подмечал. Острое чувство разочарования сломало волшебство момента. Дама направилась разыскивать потерявшуюся собаку, а я трясущейся рукой схватилась за сумочку и долго рылась в ней, выискивая сигареты, под пристальным взглядом Люкки. Наконец, пачка нашлась между давно прочитанной книжкой, расческой и мобильным телефоном. Все еще дергаясь, я поспешно прикурила и выдохнула ментоловый дым.
— Чего ты так на меня смотришь? — Буркнула я.
— Зачем ты куришь? — От его внимательных взоров хотелось повеситься, так было неудобно.
— Это успокаивает меня.
Он спокойно забрал у меня сигарету и выкинул подальше.
Я было открыла рот, чтобы возмутиться, но Люк прижал палец к моим губам и тихо прошептал:
— Не кури.
Его горячая ладонь легла туда, где находилось солнечное сплетение. Невыносимый жар пронзил до самых легких. Я с ужасом смотрела в его пристальные темные глаза и желала убежать, но тело отказывалось шевелиться. Сейчас его рука казалась магнитом, удерживающим меня на месте в одном положении. Через несколько секунд все закончилось, он удовлетворенно кивнул, улыбнувшись, и мягко произнес:
— Я говорил, что лучшие друзья девушек — это украшения, а не сигареты.
— Кофе было бы неплохо, — проворчала я.
Непонятный страх все еще растекался по венам и артериям.
Неожиданно лицо мужчины стало серьезным, резким, даже отстраненным. Он что-то разглядывал за моей спиной, а потом встал.
— Пойдем! — Холодно приказал он и дернул меня за руку, поднимая.
Мы быстро шли по аллеям парка в гробовом молчании, а я не могла понять, что произошло. От смущения я не смела выдавить из себя даже слова. Люк открыл дверцу машины и буквально запихнул меня в салон, сам сел за руль.
— Пристегнись! — Коротко бросил он, заводя мотор.
— Люк, что произошло? — Не выдержала я, чувствуя, как к горлу подступает горький комок слез.
Не хватало еще разреветься в машине этого хама!
— Ничего. Мы возвращаемся домой. — Бесцветно отозвался он.
Люк сосредоточенно гнал, играя на оживших улицах в «пятнашки» с соседними автомобилями, словно действительно куда-то сильно торопился.
Он высадил меня у подъезда и, коротко кивнув, нажал на газ, что завизжали колеса. Испугавшись, в панике забрался на дерево полосатой кот соседки бабы Кати, откуда разглядывал машину круглыми желтыми глазами. Надо думать, что у меня в тот момент были такие же глаза: большие и круглые, покрасневшие от навернувшихся слез. Вот так тебе и свидание с соблазнением!
Я все еще стояла на тротуаре, теребя ремешок сумочки, когда неожиданно автомобиль Люка влетел обратно во двор, снова шуганув кота, только-только набравшегося смелости спуститься на землю. Машина остановилась рядом со мной, стекло медленно опустилось вниз. Темные глаза Люкки осмотрели меня с макушки до кончиков туфель, мужчина растянул губы в ленивой улыбке:
— Ты просто прелесть. Не откажешься в следующий раз показать, что еще есть в твоем мире?
От изумления я даже плакать передумала. От резких перепадов настроения Люкка меня трясло и ввергало в тоску. Вместо того чтобы послать подлеца куда-нибудь подальше, к примеру, на северный полюс, я нагнулась и, игриво поцеловав его в губы, прошептала:
— Конечно. Только не пропадай надолго.
И он уехал.
Черт возьми, я была готова вручить ему ключи от своего сердца и от квартиры, а он за все утро ни разу не назвал меня по имени.
ИЯ
Ия напряженно следила за большим мрачным домом, спрятанным на самом краю северного района. Над остроконечной крышей виднелась стена желто-красного леса, окружавшего весь Город. Окна, закрытые занавесками, казались неживыми. На когда-то белых стенах, обшитых панелями, темнели грязно-желтые влажные кляксы, и жалобно свисал поломанный посередине дождевой желоб. Девушка продрогла, желая немного согреться, она завела машину, взятую взаймы у брата, и тревожно посмотрела на экран с уровнем заряда, который мигал красным. Не хватало, чтобы у нее разрядился мотор, и тогда из городской дыры пришлось бы добираться пешком — денег на такси не было ни одного кредита. День минул свою половину, а хозяин дома не думал появляться, и девушка совсем отчаялась.
Неожиданно дверь распахнулась, и на крыльцо вышел высокий мужчина в короткой кожаной куртке и направился к припаркованному на обочине дороги дорогущему автомобилю, сильно заляпанному грязью, ведь подъезд в район знаменовался выбоинами, лужами и отсутствием современно дорожного покрытия. Ия выскочила из машины, громко хлопнув дверцой, и поплотнее запахнуло пальто — промозглый осенний холод студил.
— Феликс! — Позвала она, торопясь за мужчиной.
Тот даже не оглянулся.
— Феликс! — Она нагнала его и схватила за рукав.
Мужчина резко оглянулся, не сразу узнавая Ию. Выглядел он измотанным и осунувшимся, под воспаленными от недосыпа глазами темнели бессонные мешки.
— Привет, — Ия замялась.
— А, привет, — Феликс открыл автомобиль и улыбнулся одними уголками губ. — Уже привыкаешь к новой жизни? Слышал, что тебя позвали в судейский секретариат?
— Слушай, Феликс, я поговорить хотела, — призналась Ия.
— О чем? — Он уселся за руль, очевидно, не собираясь продолжать на его взгляд бессодержательных бесед.
— Я знаю, что ты сейчас ищешь вещь, которую украл Люкка Романов.
Лицо Феликса превратилось в непроницаемую маску, он так резко хлопнул дверью, что Ии ничего не оставалось делать, как отступить на шаг. Она тут же постучалась в стекло, которое медленно опустилось. Мужчина смотрел холодно и безразлично. Набрав в легкие побольше воздуха, Ия затараторила, боясь, что он уедет, так и не дав ей высказаться.
— Послушай, Феликс. Я знаю, это против правил, это приговор Суда. Я все это знаю и рада, что контора отделалась такой малой кровью. Я… — она запнулась. — Он разрушил все мои планы и мечты. Мне надо, я хочу найти его вместе с тобой и вернуть пропавшую вещь. Я хочу, чтобы контора знала, что мне можно доверять. Возможно, они пересмотрят приговор. Понимаешь?
— Нет. — Феликс резко тронулся, плеснув на брюки Ии грязью из-под колес.
Она осталась стоять на дороге, кусая губы, чтобы не разреветься.
— Я хочу отомстить!!! — Заорала она через ком в горле. — Я хочу, чтобы этому подонку было так же плохо, как и мне!
Вероятно, водитель услышал ее отчаянный крик и сдал назад. Феликс глянул на нее почти насмешливо.
— А как же добро и справедливость? — Спросил он. — Как же девиз хранителей — "мы боремся за свет"?
— Ты знаешь, и я теперь знаю, что нет никакого света! — Жестко произнесла Ия, глядя в синие глаза мужчины. — Я не смогу дальше жить, понимая, что он остался безнаказанным.
Феликс отвернулся, некоторое время он молчал, рассматривая лес в конце извилистой улицы, а потом грубовато произнес:
— Садись в машину.
Впервые на проходной в здании конторы хранителей у Ии забрали идентификационную карту. Шагая по пустым, таким знакомым коридорам она почувствовала себя чужой, выкинутой из всего того, что было ей дорого и важно.
— Заходи. — Не стучась, Феликс открыл перед ней дверь в кабинет Главного конторы и пропустил вперед.
Альфред сидел за столом, отвернувшись к большому окну. Без включенного света кабинет утопал в осенней серости.
— Я просил приехать с утра. — Не поворачиваясь к посетителям, недовольно произнес Альфред.
— Я ждал новостей о его перемещениях в пространстве между параллелями. — Спокойно, не испугавшись тона начальника, объяснил Феликс и уселся на привычное место на диване. Ия осталась стоять в дверях, не решаясь пройти дальше, и нервно теребила пуговицу на расстегнутом пальто.
— И как? — Сдержано спросил Глава.
— Пока отдел молчит, но я знаю, у кого еще можно спросить. Что с маятником?
— Тоже ничего. Анатоль сегодня не вышел на работу…
Альфред резко повернул кресло, увидев Ию, он сморщился.
— Что она здесь делает?
Щеки Ии загорелись, она с надеждой посмотрела на Феликса. Тот сохранял непроницаемое спокойствие.
— Мы говорили, что мне нужен помощник в этом деле, чтобы ничего не упустить. Пусть будет она.
— Суд запретил ей работать в конторе, — опроверг Альфред, поджав губы.
— Официально запретил, — поправил его Феликс. — Но никто не мешает ей стать добровольной помощницей. Ия специалист по чтению энергетических следов. Это то, что нам сейчас нужно, чтобы понять, куда перемещался Романов в последние два дня.
— Я справлюсь! — С жаром заверила Ия.
Сейчас, когда надежда светилась на ее небосводе яркой звездой, ей не хотелось прощаться с ней так быстро.
Альфред помолчал, а потом вздохнул:
— Ну, хорошо. Возможно, оно и правильно. Проходи, Ия, садись.
Девушка уселась на самый краешек дивана рядом с Феликсом и во все глаза смотрела на Главу конторы, чувствуя, как повлажнели ладони.
— Он знает все про указатель и про третью параллель, и про маятник тоже. — Хмуро продолжил разговор Альфред. — Он набрался наглости и позвонил мне ночью. Люкка пытается торговаться, он хочет, чтобы мы взяли на себя ответственность за инцидент.
— Ты же понимаешь, что, если мы сделаем подобное, то люди перестанут верить хранителям. — Бесстрастное лицо Феликса неожиданно пошло гневными пятнами. — Если хранители нападают на мирных граждан, то и ждать от нас ничего хорошего не стоит. Город и так волнуется.
— Да, знаю я все! — Ия удивилась, что под внешним спокойствием Главного оказывается бушевало страшное раздражение. — Поэтому я хочу, чтобы ты нашел указатель. А потом избавил меня от этого… — он шумно вздохнул. — Мальчишка, перешел все границы.
Ия притихла, опешившая.
— Я даю тебе право решать самому, как лучше действовать. — Альфред сжал кулак, что побелели костяшки пальцев. — Держи.
На колени Феликсу упала зеленая пластиковая карта с большим золотым кругом посередине — эмблемой хранителей. У Ии была такая же, когда она работала помощницей Анатоля, только белого цвета. Зеленый пропуск открывал любые двери первого мира. Мужчина кивнул, разглядывая карточку, и встал.
— Пойдем, Ия.
— Куда мы? — девушка едва успевала за Феликсом, отчаянно стуча каблуками по линолеуму коридора.
— Получить ответы на некоторые вопросы. — Мужчина криво улыбнулся ей. — Не отставай.
Они вышли из здания под моросящий дождь. Осень этого года налетела внезапно, холодной волной обдала город, закрыв солнце серыми тучами. Погода словно вторила душевному состоянию Ии.
Быстро забравшись на переднее сиденье, Ия пристегнулась.
— Ты должна знать. — Феликс выехал на оживленную площадь, проигнорировав знак запрета проезда. — Должна понимать, что происходит на самом деле.
Девушка внимательно прислушалась, чувствуя, как от волнения затрепыхало сердце.
— Полгода назад мы обнаружили раскол пространства. Сначала отдел исследований решил, что это очередной провал между первой параллелью и Индустриалом, не придал значения, но следить продолжил. И тут выяснилось, что энергия, проникающая из трещины, имеет другое свойство, нежели энергия дублера. Она была чистая, сильная, буквально живая вода для умирающего. В том месте, где она просачивалась, даже деревья пошли буйным ростом. Одной капли было достаточно, чтобы наполнить самый крупный ловец на две недели.
— Невозможно. — Потрясенно прошептала Ия и покосилась на медальон у себя на шее.
Он едва поблескивал, уже разряжаясь, а ведь она ходила в резервуар в утро перед судом. Когда энергия в ловце заканчивалась, то наступало страшное недомогание, головная боль, сонливость — все то, что в их мире называли "энергетическим голодом". Ей снова придется отстоять длинную очередь, чтобы вернуться очень скоро. Замкнутый круг, поводок, на который к Городу привязывались все жители.
— Возможно. — Спокойно подтвердил Феликс. — Если построить передатчики в новом мире, то можно качать энергию оттуда. Она совсем не похожа на потоки Индустриала. Понимаешь? Оттуда идут смешенные волны, их приходится фильтровать, пропускать через датчики… Да, что я тебе рассказываю, тебя этому учили в Академии. — Внезапно раздражаясь, буркнул он.
— И что дальше?
Феликс помолчал.
— А дальше разлом закрылся. Захлопнулся, как крышка, не оставив и следа. Потом через пару дней появился новый, но уже в другом месте и так же быстро закрылся. Его появления были хаотичны и непредсказуемы, пока окончательно не закончились. Два месяца назад всплеск повторился недалеко от Лесанска, и тогда контора решила действовать наверняка. Исследовательский отдел сумел перехватить пару капель и сделал указатель — стрелку, магнит. Она впитывает в себя энергию и благодаря этому может указать место разлома.
— Почему он мог убить меня? — Тихим голосом спросила Ия, пряча глаза.
— Я же говорю, он впитывает энергию. Притом любую. Ты забрала стрелку в Землицком, до тебя указатель везли и другие курьеры, но они оказались слишком любопытны, вытаскивали его… и тут же теряли все силы. Сердце не выдерживало…
— А Романов? — Озадачилась Ия. — Почему он жив?
— Слишком силен, подлец. — Скорчился Феликс, сжав губы в тонкую линию. — Такого так просто не прикончишь. Он и ловец свой носит только для того, чтобы от других не отличатся. Природа наградила его внутренним ловцом. Помню, все преподаватели в Академии восхищались его ресурсами.
Неожиданно дверь распахнулась, и на крыльцо вышел высокий мужчина в короткой кожаной куртке и направился к припаркованному на обочине дороги дорогущему автомобилю, сильно заляпанному грязью, ведь подъезд в район знаменовался выбоинами, лужами и отсутствием современно дорожного покрытия. Ия выскочила из машины, громко хлопнув дверцой, и поплотнее запахнуло пальто — промозглый осенний холод студил.
— Феликс! — Позвала она, торопясь за мужчиной.
Тот даже не оглянулся.
— Феликс! — Она нагнала его и схватила за рукав.
Мужчина резко оглянулся, не сразу узнавая Ию. Выглядел он измотанным и осунувшимся, под воспаленными от недосыпа глазами темнели бессонные мешки.
— Привет, — Ия замялась.
— А, привет, — Феликс открыл автомобиль и улыбнулся одними уголками губ. — Уже привыкаешь к новой жизни? Слышал, что тебя позвали в судейский секретариат?
— Слушай, Феликс, я поговорить хотела, — призналась Ия.
— О чем? — Он уселся за руль, очевидно, не собираясь продолжать на его взгляд бессодержательных бесед.
— Я знаю, что ты сейчас ищешь вещь, которую украл Люкка Романов.
Лицо Феликса превратилось в непроницаемую маску, он так резко хлопнул дверью, что Ии ничего не оставалось делать, как отступить на шаг. Она тут же постучалась в стекло, которое медленно опустилось. Мужчина смотрел холодно и безразлично. Набрав в легкие побольше воздуха, Ия затараторила, боясь, что он уедет, так и не дав ей высказаться.
— Послушай, Феликс. Я знаю, это против правил, это приговор Суда. Я все это знаю и рада, что контора отделалась такой малой кровью. Я… — она запнулась. — Он разрушил все мои планы и мечты. Мне надо, я хочу найти его вместе с тобой и вернуть пропавшую вещь. Я хочу, чтобы контора знала, что мне можно доверять. Возможно, они пересмотрят приговор. Понимаешь?
— Нет. — Феликс резко тронулся, плеснув на брюки Ии грязью из-под колес.
Она осталась стоять на дороге, кусая губы, чтобы не разреветься.
— Я хочу отомстить!!! — Заорала она через ком в горле. — Я хочу, чтобы этому подонку было так же плохо, как и мне!
Вероятно, водитель услышал ее отчаянный крик и сдал назад. Феликс глянул на нее почти насмешливо.
— А как же добро и справедливость? — Спросил он. — Как же девиз хранителей — "мы боремся за свет"?
— Ты знаешь, и я теперь знаю, что нет никакого света! — Жестко произнесла Ия, глядя в синие глаза мужчины. — Я не смогу дальше жить, понимая, что он остался безнаказанным.
Феликс отвернулся, некоторое время он молчал, рассматривая лес в конце извилистой улицы, а потом грубовато произнес:
— Садись в машину.
Впервые на проходной в здании конторы хранителей у Ии забрали идентификационную карту. Шагая по пустым, таким знакомым коридорам она почувствовала себя чужой, выкинутой из всего того, что было ей дорого и важно.
— Заходи. — Не стучась, Феликс открыл перед ней дверь в кабинет Главного конторы и пропустил вперед.
Альфред сидел за столом, отвернувшись к большому окну. Без включенного света кабинет утопал в осенней серости.
— Я просил приехать с утра. — Не поворачиваясь к посетителям, недовольно произнес Альфред.
— Я ждал новостей о его перемещениях в пространстве между параллелями. — Спокойно, не испугавшись тона начальника, объяснил Феликс и уселся на привычное место на диване. Ия осталась стоять в дверях, не решаясь пройти дальше, и нервно теребила пуговицу на расстегнутом пальто.
— И как? — Сдержано спросил Глава.
— Пока отдел молчит, но я знаю, у кого еще можно спросить. Что с маятником?
— Тоже ничего. Анатоль сегодня не вышел на работу…
Альфред резко повернул кресло, увидев Ию, он сморщился.
— Что она здесь делает?
Щеки Ии загорелись, она с надеждой посмотрела на Феликса. Тот сохранял непроницаемое спокойствие.
— Мы говорили, что мне нужен помощник в этом деле, чтобы ничего не упустить. Пусть будет она.
— Суд запретил ей работать в конторе, — опроверг Альфред, поджав губы.
— Официально запретил, — поправил его Феликс. — Но никто не мешает ей стать добровольной помощницей. Ия специалист по чтению энергетических следов. Это то, что нам сейчас нужно, чтобы понять, куда перемещался Романов в последние два дня.
— Я справлюсь! — С жаром заверила Ия.
Сейчас, когда надежда светилась на ее небосводе яркой звездой, ей не хотелось прощаться с ней так быстро.
Альфред помолчал, а потом вздохнул:
— Ну, хорошо. Возможно, оно и правильно. Проходи, Ия, садись.
Девушка уселась на самый краешек дивана рядом с Феликсом и во все глаза смотрела на Главу конторы, чувствуя, как повлажнели ладони.
— Он знает все про указатель и про третью параллель, и про маятник тоже. — Хмуро продолжил разговор Альфред. — Он набрался наглости и позвонил мне ночью. Люкка пытается торговаться, он хочет, чтобы мы взяли на себя ответственность за инцидент.
— Ты же понимаешь, что, если мы сделаем подобное, то люди перестанут верить хранителям. — Бесстрастное лицо Феликса неожиданно пошло гневными пятнами. — Если хранители нападают на мирных граждан, то и ждать от нас ничего хорошего не стоит. Город и так волнуется.
— Да, знаю я все! — Ия удивилась, что под внешним спокойствием Главного оказывается бушевало страшное раздражение. — Поэтому я хочу, чтобы ты нашел указатель. А потом избавил меня от этого… — он шумно вздохнул. — Мальчишка, перешел все границы.
Ия притихла, опешившая.
— Я даю тебе право решать самому, как лучше действовать. — Альфред сжал кулак, что побелели костяшки пальцев. — Держи.
На колени Феликсу упала зеленая пластиковая карта с большим золотым кругом посередине — эмблемой хранителей. У Ии была такая же, когда она работала помощницей Анатоля, только белого цвета. Зеленый пропуск открывал любые двери первого мира. Мужчина кивнул, разглядывая карточку, и встал.
— Пойдем, Ия.
— Куда мы? — девушка едва успевала за Феликсом, отчаянно стуча каблуками по линолеуму коридора.
— Получить ответы на некоторые вопросы. — Мужчина криво улыбнулся ей. — Не отставай.
Они вышли из здания под моросящий дождь. Осень этого года налетела внезапно, холодной волной обдала город, закрыв солнце серыми тучами. Погода словно вторила душевному состоянию Ии.
Быстро забравшись на переднее сиденье, Ия пристегнулась.
— Ты должна знать. — Феликс выехал на оживленную площадь, проигнорировав знак запрета проезда. — Должна понимать, что происходит на самом деле.
Девушка внимательно прислушалась, чувствуя, как от волнения затрепыхало сердце.
— Полгода назад мы обнаружили раскол пространства. Сначала отдел исследований решил, что это очередной провал между первой параллелью и Индустриалом, не придал значения, но следить продолжил. И тут выяснилось, что энергия, проникающая из трещины, имеет другое свойство, нежели энергия дублера. Она была чистая, сильная, буквально живая вода для умирающего. В том месте, где она просачивалась, даже деревья пошли буйным ростом. Одной капли было достаточно, чтобы наполнить самый крупный ловец на две недели.
— Невозможно. — Потрясенно прошептала Ия и покосилась на медальон у себя на шее.
Он едва поблескивал, уже разряжаясь, а ведь она ходила в резервуар в утро перед судом. Когда энергия в ловце заканчивалась, то наступало страшное недомогание, головная боль, сонливость — все то, что в их мире называли "энергетическим голодом". Ей снова придется отстоять длинную очередь, чтобы вернуться очень скоро. Замкнутый круг, поводок, на который к Городу привязывались все жители.
— Возможно. — Спокойно подтвердил Феликс. — Если построить передатчики в новом мире, то можно качать энергию оттуда. Она совсем не похожа на потоки Индустриала. Понимаешь? Оттуда идут смешенные волны, их приходится фильтровать, пропускать через датчики… Да, что я тебе рассказываю, тебя этому учили в Академии. — Внезапно раздражаясь, буркнул он.
— И что дальше?
Феликс помолчал.
— А дальше разлом закрылся. Захлопнулся, как крышка, не оставив и следа. Потом через пару дней появился новый, но уже в другом месте и так же быстро закрылся. Его появления были хаотичны и непредсказуемы, пока окончательно не закончились. Два месяца назад всплеск повторился недалеко от Лесанска, и тогда контора решила действовать наверняка. Исследовательский отдел сумел перехватить пару капель и сделал указатель — стрелку, магнит. Она впитывает в себя энергию и благодаря этому может указать место разлома.
— Почему он мог убить меня? — Тихим голосом спросила Ия, пряча глаза.
— Я же говорю, он впитывает энергию. Притом любую. Ты забрала стрелку в Землицком, до тебя указатель везли и другие курьеры, но они оказались слишком любопытны, вытаскивали его… и тут же теряли все силы. Сердце не выдерживало…
— А Романов? — Озадачилась Ия. — Почему он жив?
— Слишком силен, подлец. — Скорчился Феликс, сжав губы в тонкую линию. — Такого так просто не прикончишь. Он и ловец свой носит только для того, чтобы от других не отличатся. Природа наградила его внутренним ловцом. Помню, все преподаватели в Академии восхищались его ресурсами.