– По-тихому не выйдет! – бесновался человек в клетке. – Свобо-о-о-оду мне! Свобо-о-о-оду!
Я уже собирался, сжимая коробочку с гвоздями, потихоньку отползать, как вдруг услышал, что по коридору за моей спиной кто-то идет. Меня сковал ужас, что сейчас я буду обнаружен и демонические палачи вобьют мне в голову украденные гвозди. Я отполз подальше в тень от стены и принялся зарываться в песок. Судя по звуку шагов, незнакомец приближался. Я кидал на себя песок, пока это было возможно, потом, как глупая птица, ткнулся в него лицом, надеясь, что хотя бы так он меня не заметит.
– Здорово, рухлики! – прозвучал надо мной сиплый голос. – Кто тут у вас орет?
– Сам ты рухлик! – хором откликнулись демоны.
– Ладно, не обижайтесь. – Незнакомец закаркал, засмеялся. – Это я по-доброму, по-братски, так сказать.
– Ну вот, – проворчал Норнор, – уже сползаются тут всякие… А я говорил тебе – не ори! – Он изо всех сил ударил по клетке, но пленник и не думал умолкать, продолжая требовать свободы.
– Ты лучше скажи нам, Какрун, чего там снаружи делается? – попросил Аруга. – Все бегают, как психи последние. К нам вот уже три раза врывались!
– Да какой-то важный узник сбежал, вот ищут его теперь, – ответил Какрун.
Тут мне очень захотелось чихнуть. Я попробовал раздуть ноздри и пошевелить носом, в результате песок попал в рот. Желание чихать прошло, зато захотелось плеваться.
– … Ну далеко ему не убежать, черную стаю пустят по следу или скелетное охранение – и все, каюк беглецу, – сообщил Какрун.
– А чего ловить-то? Его небось сожрали уже! Слыхал, Куксоил пропал?! Так что сейчас все друг дружку лопают! – Норнор хмыкнул.
– Не, говорят, энтого не слопают, – важно заметил голос, помолчал немного и добавил: – Не завидую я ему – Заклинатель, наверное, хочет жизнь из него высосать!
– Ты что, думаешь, Заклинатель жизнь из людишек сосет?
– Сам однажды видел… Он и нашим братом не брезгует, не только людишками.
– Так он, значит, того, дах он, что ли?! – спросил Аруга.
– А ты что, не знал?
Больше я сдерживаться не мог, приподнял голову и чихнул. К моему счастью, никто этого не заметил, потому что в тот момент, когда я чихал, в пещере оглушительно грохнуло, а затем раздался дикий нечеловеческий вопль. Это клетка, не выдержав натиска пленного, продолжавшего раскачивать ее с неистовостью, на которую способен только обреченный, рухнула на землю и отдавила Норнору ногу – демон закричал так, что на его крик точно должны были сбежаться все Нижние Пределы.
– Эй, пойду я, наверное, – проговорил сиплый голос, – у вас и без меня весело! – Он потоптался на месте. – А вы тут не особенно трупами разбрасывайтесь! Убирайте за собой. Кулинары, хе!
Незнакомец затопал, удаляясь.
– Чего это он? – спросил Аруга. – Трупами не разбрасывайтесь… С ума, что ли, сбрендил? Какими еще трупами?
Норнор все еще прыгал на одной ноге, держась за нее, и скулил. Потом присел на песок и затих.
– Я говорю, чего это он? – повторил Аруга, оглядываясь по сторонам.
– Да плевать мне, чего он! Плевать! – заорал Норнор. – Ты что, не видишь, клетка мне всю ногу расплющила.
– Слава Саготу! – крикнул узник.
– Не всю, а только пальцы на ноге, – назидательно заметил Аруга. – Ты лучше скажи, безногий, где гвозди? Где гвозди, тупая твоя морда?! Гвозди где, дылда бестолковая?!
– А вот я сейчас тебе покажу, где гвозди! – вскричал Норнор, вскакивая на ноги, – Сейчас ты у меня узнаешь дылду бестолковую! – И кинулся на приятеля с кулаками…
– Когда у тебя есть только молоток, – мрачно проговорил Аруга, – все вокруг похоже на гвоздь!
Сказал и хорошенько врезал молотком по голове стремительно приближавшегося к нему Норнора. Тот рухнул как подкошенный.
«Метко сказано, – подумал я, – и у меня тоже была возможность высказаться красиво, но я ее упустил. Все, пора отсюда убираться!»
Сжав покрепче коробочку с гвоздями, я пополз назад. Оказавшись на достаточном расстоянии от опасной пещеры, я вскочил на ноги и припустил прочь.
Мне показалось удивительным, что в последнее время все бьют друг дружку по головам молотками. Странная какая-то закономерность прослеживается.
Некоторое время я раздумывал, что мне делать с гвоздями, но потом неподалеку раздался дикий рев (такой громкий, что у меня чуть барабанные перепонки не полопались), и я выкинул всю коробку, оставив себе только один гвоздь. Попытался спрятать его в лохмотьях, но оказалось, что проделать это невозможно – гвоздь неизменно оказывался на песке. Тогда я проделал в штанах дыру и сунул гвоздь в нее. Наружу осталась торчать круглая шляпка, которую прикрывал подол того, что осталось от рубашки.
Яростный рев тем временем раздался намного ближе. На этот раз он был настолько сильным, что потолок и стены вздрогнули, а под ногами отозвалось тяжелым, все нарастающим гулом.
«Что же это за зверюга такая сюда направляется?!» – испугался я, метнулся в коридор по левую руку и побежал, надеясь, что смогу запутать следы и страшная тварь, возможно, за мной не последует. Для верности я повернул еще и еще раз и уже думал, что мне удалось убежать от неведомого хищника, как вдруг рев раздался совсем рядом, куда ближе, чем я рассчитывал. Потолок и стены вздрогнули так, словно началось землетрясение. Я выругался, ускорил шаг, споткнулся, упал, поднялся и снова побежал. Тут меня обогнало несколько Довольно крупных зубастых тварей, тоже со всех ног улепетывающих от неизвестного зверя. На ходу они клацали челюстями, возможно, от ужаса… Я бежал теперь уже безоглядно, одержимый надеждой спастись. Вынужден, к своему стыду, признаться, что я отчаянно струсил и поминутно оглядывался, опасаясь, что неведомый хищник бросится мне на спину. Я все бежал и бежал… И оказался в тупике. «Проклятие!». Тварь проревела где-то совсем уже близко. Звуковая волна была такой мощной, что стены заходили ходуном, а по голове мне словно стукнули молотком. Опять молотки! Я остановился, не веря в то, что все кончено, и схватился за гвоздь. Если суждено умереть, то буду биться до последнего! Я просто стоял и ждал, когда появится мой враг. А он все медлил и медлил с появлением, будто хотел извести меня одним только ожиданием…
Я уже окончательно утратил рассудок и собирался броситься ему навстречу, чтобы принять последний бой, как вдруг заметил взмывшую вверх черную точку, похожую на садовую мушку. Мушка пошла на посадку, приземлилась на песок и снова взметнулась вверх. Направлялась она явно в мою сторону. Прыгнув еще и еще раз, она темной точкой замерла на песке между моих босых ног. Я присел на корточки, вглядываясь в микроскопическое создание. Оказалось, что это крохотная темно-зеленая жабка.
«Наверное, тоже пытается спастись от жуткого зверя, приближающегося к нам».
Едва я это подумал, как кроха распахнула маленький ротик и исторгла такой яростный рев, что меня отбросило назад и ударило о стену. Я почувствовал, что совершенно оглох, ослеп и вообще лишился всех осязательных чувств. Каким-то чудом я все еще понимал, что она продолжает орать и никак не заткнет свою противную маленькую глотку. Скорее всего, создание решило прикончить меня своим невозможным ревом. Тут я заорал в ответ и, преодолевая жуткую боль в висках, метнулся вперед. Кулак свистнул в воздухе, и я припечатал им гадкую жабку. Атакующая звуковая волна мгновенно смолкла, и наступила успокоительная тишина, которую нарушал только отчетливый звон и биение пульса в моей голове. Тут я пошатнулся, упал на колени, ткнулся лицом в песок и надолго погрузился в небытие…
Пришел в себя я очень нескоро. Думаю, прошла по меньшей мере половина земных суток. Хорошо, что за это время меня никто не слопал, не отъел мне какую-нибудь полезную часть королевского организма. Я поднялся на ноги, спрятал гвоздь под одеждой и, придерживаясь за качающиеся стены, побрел назад по коридору. В ушах стоял бесконечный звон, а время от времени слышалось отчетливое «Дзы-ы-нь», как будто я стал языком гигантского невидимого колокола. Потом в общем гуле я различил голос Заклинателя. Одержимый дахами нашептывал мне: «Ты – ничтожество. Ты никто. Ты жалок, жалок, жалок…»
– Пошел вон из моей головы! – заорал я. – Я – Дарт Вейньет! Король Стерпора! Если и есть в мире величие духа, то его воплощаю Я! Я! Я! Я!
Странное дело! Крики словно придали мне уверенности. Я вдруг ощутил необыкновенный душевный подъем, как в былые времена почувствовал, что меня переполняет сила. И решил, что отныне буду тверд как кремень. Пора наконец прекратить этот безостановочный бег и показать здешним обитателям, кто есть кто! Надо действовать! Если бы, например, я, впав в недостойный короля сентиментальный настрой, не занимался разглядыванием крохотного создания, а на всякий случай пришиб маленькую жабку в тот самый момент, когда я только ее увидел, то сейчас чувствовал бы себя намного лучше. И меня не донимал бы бесконечный звон в ушах и рвущий на части душу голос Заклинателя.
Я достал гвоздь и сжал его в кулаке.
При случае я непременно пущу его в дело.
Словно услышав мою угрозу, звон стал затихать, затихать, а потом и вовсе смолк. Я обрадовался, что снова могу слышать, покрутил головой, решая, в какой коридор свернуть, и внезапно уловил в одном из них ласкающие слух девичьи голоса. Интонации показались мне призывными и очень меня взволновали. Я пригляделся и увидел, что одна из пещер по правую руку светится бледным, едва различимым светом.
Я привычно уже упал на песок и пополз, намереваясь разведать, что там, собственно, происходит и нельзя, ли добыть у девушек немного еды. Вскоре я смог, соблюдая крайнюю осторожность, заглянуть внутрь…
Напротив мутного шара развалился на троне пухлый незнакомец с одутловатым скорбным лицом. В руке он сжимал тяжелую глиняную кружку. Несмотря на то что его окружали чудесного вида красотки, вид у него был недовольный. Время от времени незнакомец тяжело вздыхал. Девушки гладили его, ласкали, не оставляя в покое ни на минуту. Я решил, что они находятся под воздействием мощного завораживающего заклинания. В пещере слышался их томный, возбужденный шепот:
– Гондор, поцелуй меня. Гондор, возьми меня.
Но Гондору, судя по всему, было не до них. Он не обращал на красоток ровным счетом никакого внимания, а иногда довольно грубо отталкивал самых ретивых. Гондора занимало действо, разворачивающееся в магическом шаре. Там что-то стремительно двигалось, мелькало, картинки сменялись с бешеной частотой. Я пригляделся, стараясь различить, что так занимает толстяка, который не может отвлечься и уделить завороженным девушкам пару минут. Внутри шара какие-то маленькие человечки бегали друг за другом, хохотали и ругались на незнакомом языке. Гондор все продолжал и продолжал смотреть в шар, потом неожиданно выкрикнул:
– Как же мне все это надоело!..
Он закрыл лицо ладонями и отчаянно разрыдался. Истерика продолжалась довольно продолжительное время, потом Гондор вскочил и заходил из угла в угол. Он заламывал руки и причитал.
– Это все он, – говорил доведенный до отчаяния человек, – противный, противный, противный колдун. Ну подождите же, вы еще попомните Гондора Поголовеушибленного… – Голос его сорвался. – Зачем, о, зачем он так со мной?
Он схватил одну из девиц за руки:
– Скажи мне, безмозглая идиотка, скажи мне, что мне делать?! Я так жалок, я так беспомощен… И я, я… ведь столько для них сделал. Проклятый Заклинатель… – Гондор отпихнул девушку и, вытирая текущие по щекам слезы, выкрикнул: – Я не хочу жить! Я не хочу жить! Проклятый Заклинатель!
В пещере вдруг так ярко полыхнуло, что я испугался и отпрыгнул назад, едва не выдав свое присутствие. Фигурки людей в магическом шаре исчезли – вместо них появился Заклинатель. Я видел только капюшон и очертания головы под ним, но я ни за что не перепутал бы Заклинателя с кем-нибудь другим. Это был именно он – мой враг и мой мучитель.
– Ты что-то с-сказал? – раздался знакомый звук змеиного голоса, и я почувствовал, как по спине пробежал предательский холодок.
– А что я, я ничего… я так просто… – принялся оправдываться Гондор… – это я так… я… я…
– Тебя не ус-страивает жизнь? – спросил Заклинатель.
– Я заточен тут, – пискнул Гондор и едва не разрыдался снова, он приложил ладонь ко рту, и глаза его наполнились слезами.
– Ты же знаешь, что у тебя есть предназначение, – сказал Заклинатель, – наступит время, и ты вернешься на землю, чтобы занять подобающее место. Место, которого ты достоин. Ты станешь главой большой страны. Ты будешь королем во Внешнем мире. Ты будешь править на земле во славу Нижних Пределов.
– Когда? – спросил Гондор сбивающимся шепотом.
– Скоро, – заверил его Заклинатель, – а пока продолжай обучение. Надеюсь, тренажер идеального монарха тебе еще не наскучил? – Заклинатель обвел взглядом пространство магического шара.
– Наскучил, – выдохнул Гондор, – мне все наскучило… У меня нет интересов… У меня нет жизни… И этот проклятый тренажер…
– Это плохо, – сказал Заклинатель, – потому что тебе придется продолжить занятия.
– Они все там тупые в этом шаре… тупые… тупые… Я гнию тут! – На последнем слове Гондор дал петуха и, не сдержавшись, снова разрыдался: – Мне не хватает светлого эля… это вгоняет меня в депрессию… а сегодня утром меня пытались съесть…
– Съесть?! – удивился Заклинатель.
– Да-да, съесть! – Гондор всхлипнул.
– Кто?
– Кто-кто, этот ненормальный демон, Данте Алигьери. Негодяй бродил по округе в поисках пищи. Куксоил, видите ли, ничего не принес ему на завтрак, вот он и вышел на охоту…
– Не думал, что до этого дойдет, – сказал Заклинатель. – И что же дальше?
– Пришлось отдать ему одну из моих девочек, – выкрикнул Гондор. – Если вопрос с провизией не решится в ближайшее время, этот стихоплет вскоре сожрет всех моих девочек, а потом и меня… О моя несчастная судьба! О моя боль!
– До этого не дойдет, – заверил Заклинатель.
– Откуда ты знаешь?! А вдруг дойдет?! – закричал Гондор и зарыдал в голос, мотая головой из стороны в сторону и топая ногами. – Я не хочу… не хочу быть съеденным.
– Ждать осталось недолго – ты будешь могущественным монархом во Внешнем мире… – начал Заклинатель, но, увидев, что его речи не помогают, зашептал скороговоркой: «Карестамале густамаркеркале рекарастале беркарстале».
Его речь слилась для меня в единое, невнятное бормотание. Гондор замолчал, успокоился, лицо его разгладилось, на нем появилась довольно глупая улыбка.
«Интересно, что за королевство они приготовили для Гондора? – подумал я. – Кривию, Катар, Тур, Северный или Южный Мерквий, просвещенную Миратру? А может, они хотят отдать ему Белирию?! Мою Белирию?! Как бы то ни было такой правитель не нужен ни одной стране мира. Достаточно посмотреть на него, чтобы понять – от него мало что осталось. Судя по тому, что я увидел, Заклинатель делает из людей неполноценных существ, которые, утратив волю, служат его темной цели. Очевидно, Заклинатель умеет властвовать умами, он может забрать разум человека и использовать его согласно своим желаниям, а сделав из человека слугу, он лишает его возможности мыслить свободно, лишает самостоятельности, то есть полностью подчиняет своей воле. Неужели это случилось и с моим братом Фаиром?!»
Я вспомнил свой поздний визит в Центральное королевство. Фаир с отсутствующим взглядом сидит на балконе фамильного замка, сальные волосы свисают сосульками, руки безвольно лежат на коленях. Складывалось ощущение, что он попросту не понимает, где находится. Я внезапно понял, что меня так поразило тогда. Мой брат показался мне восковой куклой, не настоящим человеком, а только оболочкой, за которой скрывается какая-то иная сущность. Даже черты лица, обычно отражающие характер человека, у Фаира были размазанными, словно характера у него не было вовсе.
Конечно, Фаир всегда питал склонность к черному колдовству, и с самого рождения он был злым, отвратительным типом, но в его формировании не последнюю роль, очевидно, сыграл управляющий его сознанием Заклинатель. Разум Фаира в результате этого воздействия подвергся глубокой трансформации. Когда эта беда случилась с ним? Когда Заклинатель начал прибирать его сознание к рукам? Очевидно, его воля уже частично разложилась в тот момент, когда он перестал мыться, и от него начал исходить отвратительный запах нечистого тела…
Со мной Заклинатель, наверное, тоже надеялся со временем проделать нечто подобное, превратить меня в своего слугу, чтобы я, став послушной марионеткой, воплощал его далеко идущие замыслы. Но я оказался невосприимчив к его речам, подавить меня ему не удалось.
Мне стало вдруг очень не по себе. Мой враг все вокруг оплел паутиной, вырваться из которой будет очень и очень непросто. Судя по всему, он подбирался к нашей семье давно. Он подчинил себе одного из сыновей Бенедикта Вейньета. Возможно, он же устроил так, что отец погиб. И может быть, именно он внушил отцу мысль о разделе наследства и Центральное королевство по его темной воле перешло не ко мне, наиболее достойному среди братьев, а к Фаиру?
– А сейчас, – услышал я голос Заклинателя, – отдыхай, у меня есть одно неотложное дело. Кое-кто немного меня расстроил… Не ты. Не ты, – поспешно уточнил он, потому что Гондор, еще недавно спокойный, как бронзовая статуя короля Георга, снова сморщился, собираясь разрыдаться…
«Он хотел сделать из меня такое же безвольное существо, – подумал я, – чтобы в моем королевстве повсюду лилась кровь, казнили невинных, и лаборатории Темных Заклинателей, открываясь повсюду, сделали Белирию похожей на Нижние Пределы. Ну нет, не бывать этому никогда!»
– Вот что, – сказал Заклинатель, – ты что-то сильно сдал, Гондор… Надеюсь, когда я вернусь в следующий раз, твое состояние будет стабильнее. Ты же понимаешь, что я не могу сделать тебя правителем, если ты недостаточно тверд.
«До чего ловок, негодяй, – подумал я, – сам же подавил его волю, сделал его бесхребетным созданием, а теперь говорит, что, пока Гондор не будет достаточно тверд, он не может сделать его правителем. Да он никогда уже не будет достаточно тверд».
Гондор закивал, вытирая глаза:
– Я… я уже в порядке…
– Смотри! – Заклинатель погрозил ему пальцем. – Дело уладится в ближайшее время, и я вернусь, чтобы поговорить с тобой.
– А вдруг не уладится? – пробормотал Гондор.
– Непременно уладится. – На лице колдуна появилась яростная гримаса. – По следу идет скелетное охранение – они доставят мне дичь прямо в руки.
– Дичь? – робко спросил Гондор. – Это интересно. Мы участвуем в охоте?
– Я участвую в охоте, – поправил его Заклинатель, – и эта дичь от меня не уйдет.
Он щелкнул пальцами и замер, задумавшись о чем-то. Похоже, я вызывал у него серьезную обеспокоенность. При одной мысли о том, что я стал причиной обеспокоенности заклятого врага, мое настроение улучшилось.
– А нельзя ли выделить мне еще девочек? – заканючил Гондор. – Эти мне уже надоели, я не испытываю от них никакой радости…
– Все! – рявкнул Заклинатель. – Я удаляюсь!
Он шевельнулся внутри шара. Я увидел точеный профиль бледного лица, испугался, что колдун меня заметит, и пополз назад. Но уже в следующее мгновение понял, что помощник брата Фаира (а скорее всего, полновластный правитель Центрального королевства, диктующий моему брату свою темную волю) исчез. Я обернулся, опасаясь, что он стоит у меня за спиной и улыбается той самой мерзкой усмешкой, что растягивала его губы, когда он приходил унизить меня, растоптать мое достоинство, лишить меня воли. Позади никого не было, только в глубине коридора шевелилось странное плоское создание, издавая едва слышное попискивание. Я уже так освоился со здешней обстановкой, что не обратил на зверя никакого внимания.
Я решил подобраться поближе, чтобы посмотреть, что будет происходить в пещере дальше. Откровенно говоря, я надеялся выбрать момент и стащить что-нибудь полезное.
После исчезновения Заклинателя Гондор Поголовеушибленный сделал дамочкам знак, они притащили ему откуда-то целый поднос с яствами, припрятанный, надо думать, загодя.
«Ах вот как мы бедствуем, жучила подлый!» – подумал я и ощутил, что слюна у меня во рту буквально закипает, и если я сейчас же не съем что-нибудь, то грохнусь в голодный обморок.
Мучимый желанием перекусить, я выхватил гвоздь и рванул вперед. При виде несущегося к нему с гвоздем наголо бородатого и одноглазого человека, явно настроенного очень решительно, Гондор уронил кусок мяса и вскрикнул.
– А ну не двигаться! – рявкнул я на него, схватил с подноса недоеденное мясо и принялся яростно пережевывать его. Челюстями я работал настолько активно и так громко чавкал, что дамочки в страхе разбежались и попрятались по углам пещеры.
Бешено вращая глазом, я проглотил мясо, схватил с подноса еще пару сочных кусков и принялся запихивать их в рот. Поскольку гвоздь я сжимал в той же руке, какой пихал в себя пищу, то едва не лишился последнего глаза. Съев все, что было, я выставил гвоздь перед собой, глядя на человека на троне со всей возможной свирепостью. В желудке разливалась приятная сытость.
– Сидеть, не шевелиться, – сказал я, хотя Гондор Поголовеушибленный даже и не думал о том, чтобы пошевелиться, и снова напомнил мне бронзовую статую короля Георга. Красотки поскуливали по углам.
Тут мне в голову пришла забавная мысль:
– Передашь Заклинателю, что здесь был Дарт Вейньет, король Стерпора. Скажи ему, что я до него еще доберусь! Он у меня на крючке. Понял?
Тут Гондор почему-то потерял сознание и медленно сполз с трона. Я хмыкнул, глядя на распростертое у моих ног тучное тело. Затем повернулся, выбежал в смежный коридор (пещера была проходной) и поспешил прочь.
Я снова бежал, увязая в песке. Теперь-то я знал, что Нижние Пределы настолько обширны, что здесь можно проблуждать целую вечность. Воочию я наблюдал пока только круги, где были горячий песок и каменные своды, но я отлично помнил виденную мною в круге Ахерона долину вулканов.
«Если выхода во Внешний мир в Нижних Пределах нет, – думал я, – то почему бы мне действительно не отправиться в долину вулканов, на круг духов? Там я смогу найти Заклинателя и прикончить его».
Идея была довольно смелой и настолько же дикой. Ведь я не знал даже, где нахожусь и куда иду. Но решимость моя все крепла и крепла.
«Посмотрим, кто кого, – сказал я, – отчаяние не для меня!»
И громко, через силу, я засмеялся, заставляя свой рот растянуться в саркастической, злой усмешке.
Если бы кому-нибудь довелось увидеть эту жуткую гримасу, ручаюсь, он не забыл бы ее до конца дней.
И тут я заметил маленького человечка с молниями во всклокоченной рыжей шевелюре. Малыш смотрел на меня, приложив ко рту ладошку, и трясся от страха. Потом с криками убежал прочь.
«Ну вот, замечательно, – подумал я, – даже обитатели здешних мест находят меня кошмарным. Ну погодите же, я вас еще не так напугаю!».
Широко растянув рот в ужасающей улыбке, я направился дальше.
Пусть все, кто меня видит, разбегаются в страхе! Идет Дарт Вейньет, король Стерпора! Дарт Вейньет, внушающий ужас и содрогание обитателям подземного мира!
...…и тогда сказал наш пресветлый владыка Дарт Вейньет: «Да пребудете вы все во тьме на веки вечные, дети тьмы!», да как даст им бой, да такой, что им очень и очень не поздоровилось. Разлетелись они все на части малые, а собраться уже не смогли. Ну а он, гордый славной победой, сказал: «Так-то, гады!» и отправился дальше по неведомому нам пути во Внешний мир.
Из записок летописца Варравы, год 1456-й со дня окончания Лихолетья
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В ней рассказывается о том, что даже существа, лишенные плоти, могут быть крайне опасны для того, кого разыскивает сам Заклинатель
Я испытывал самые противоречивые чувства. С одной стороны, мне удалось слопать несколько кусков вкусного, отлично прожаренного мяса, чему я радовался от всей души (и мой желудок вместе со мной, издавая довольное урчание). К тому же своей улыбкой я до смерти напугал маленького рыжеволосого человечка, и это происшествие также вызвало у меня одни только положительные эмоции. Но с другой стороны – теперь я знал, что за мной началась по-настоящему большая охота и по моему следу идет какое-то скелетное охранение. В прежней своей, земной, жизни я точно не встречал никого из скелетных охранников, но воображение рисовало мне самые жуткие картины: скрипящие кости, белые черепа, пустые глазницы, зажатые в иссушенных пальцах ржавые мечи. Вот они появляются из-за очередного поворота и кидаются на меня, щелкая челюстями, бряцая оружием, угрожающе вращая тазобедренными суставами.
Бррр! Я попытался отогнать страшное видение, но, едва только избавился от призрака скелетного охранения, на ум мне пришел Заклинатель и принялся нашептывать уничижительные слова:
– Ты жалок, ты – ничтожество, ты – никто…
– А ну заткнись, сволочь бледная! – крикнул я, и мой вопль растворился в извивах подземного лабиринта.
Заклинателя сменила Инесса-демонесса с оскаленным тонкогубым ртом.
– …тут никто не нарушит наш покой, – заявила она, – и мы можем с тобой развлекаться очень и очень долго…
Я затряс головой, пытаясь изгнать дамочку-садистку за пределы моего поврежденного рассудка. Одновременно я подавлял тошноту – давно не получавший пищи желудок плохо воспринял сочное мясо…
Ценой неимоверных усилий мне удалось избавиться от дурных предчувствий, вестников беды и рвотных позывов.
Я заставил себя думать о вещах куда более увлекательных и приятных – я шел и размышлял о том, как можно было, бы улучшить жизнь в Белирии, окажись я ее полновластным правителем. Отцу и не снились те замечательные реформы, которые я бы предпринял, чтобы сделать существование моих подданных безбедным и счастливым. Я создал бы общество абсолютного равенства и братства. Общество, где не было угнетения человека человеком. Землю я бы отдал рабочим, а фабрики крестьянам! Или наоборот… Каждая женщина получила бы в пользование здорового, крепкого мужчину, а каждый мужчина – возможность работать и развиваться духовно и физически. Мы искоренили бы последствия войны – голод, разруху, безграмотность и всех отъявленных мерзавцев по всей Белирии. Всех мерзавцев в расход, непременно в расход! Я реформировал бы общество, сделал его бесклассовым и сам, будучи человеком прогрессивным и широко мыслящим, стал называться уже не королем единой Белирии, а, скажем, – ее генеральным правителем! Эх, что за жизнь бы тогда началась! Я бы стал для своих сограждан уже не просто монархом. О нет! Я был бы для них богом, создателем не только нового государственного устройства, но и новой религии. Общеизвестно, что церковь и государство едины и неделимы. И я бы не разделял их больше, я дал бы им в лице созданного мною совершенного государственного устройства новую веру. Веру в возможность наступления светлого будущего и, конечно, веру в свои неограниченные возможности.