– Память он сохранил, – словно нехотя пояснил Данте, – теперь его личность живет внутри этого тела, наблюдает за всем, может даже выполнять некоторые нехитрые действия. Впрочем, точно я не знаю. Все, что связано с дахами, покрыто завесой тайны. Они – очень скрытные существа.
Заклинатель светился теперь так, словно он обратился в подобие солнца. Круг Ахерона заполнило яркое сияние, и, кроме этого слепящего света, ничего нельзя было различить.
– Так он что же, теперь будет жить вечно? – спросил я. Данте пожал плечами:
– Да кто его знает?! Я с одержимыми дахами не общаюсь, у них мозги очень странные. И цели их тоже мне непонятны. Они все о владычестве во Внешнем мире помышляют. На что нам, ценителям поэзии, эти ненормальные дахи? – Демон снова откупорил бочку. – Давай-ка лучше выпьем, друг мой, и ты расскажешь мне, как дошел до жизни такой, что тебя разыскивают одержимый дахами и эта сволочь – Кевлар Чернокнижник…
– Давай, – согласился я, поднимая кружку, – за твое совершенное искусство, Данте…
– Точно, – откликнулся демон и улыбнулся во всю пасть, зубы его блеснули, – за меня и мое совершенное искусство.
Мы чокнулись и сделали по хорошему глотку. Тут мне в голову неожиданно пришла свежая мысль.
– Что-то я не понимаю…
– Чего ты не понимаешь? – поинтересовался Данте.
– Не понимаю, почему они не подвергли меня ритуалу дахов… – Тут я с сомнением посмотрел на демона, вспомнив, что он ничего не знает о том, что со мной произошло.
Но Данте, оказывается, уже придумал свою версию событий. Он хмыкнул:
– Мне-то, в отличие от тебя, все ясно. Дах похитил тебя из Внешнего мира, чтобы из тебя своего слугу сделать, так, что ли?
Подумав всего мгновение, я кивнул:
– Ага. А я взял да и сбежал…
– Прыткий, – одобрил Данте. – История не нова. Дахи, как я уже говорил, помышляют о владычестве во Внешнем мире, подчиняют разум нужного им человека и используют его в качестве слуги.
– Но… почему бы им просто…
– Если кого-то хотят сделать слугой, – перебил меня демон, – его дахам не отдают. Так ведь ты бы уже не слугой был, а дахом. Новым дахом. Понимаешь, о чем я? Тут индивидуальное сознание не подходит. Тут требуется подвластный разум. А разум даха контролировать нельзя. Он непредсказуем. Да и зачем один дах будет контролировать разум другого даха? Каждый дах – отдельная мыслящая единица, он думает только о своей выгоде.
– Да, кажется, понял. – Я глотнул эля. – А что, если Заклинателю не удалось бы подчинить себе чей-то разум, что тогда?
– Ну, – задумался Данте, – я даже не знаю. Тогда, наверное, он все же отдаст этого несчастного своим собратьям дахам… Да, наверное, именно так он и поступит.
При известии о том, какая участь меня ожидает в случае поимки, я вздрогнул. Какая-то тварь вытеснит мое сознание и будет пользоваться моим телом во веки вечные, а моя личность будет сидеть в уголке, наблюдая за тем, какие злодеяния творит то, что раньше было Дартом Вейньетом…
– А Кевлар Чернокнижник? – помедлив, спросил я. – Ты назвал его сволочью… Ты что же, знаком с ним?
Данте проницательно посмотрел на меня и поинтересовался:
– У тебя с ним личные счеты, да? Я почему спрашиваю – больно у тебя рожа зверская стала, когда ты про него вспомнил.
– Да, – показал я на пустую глазницу, – он должен мне глаз и руку.
– Не отдаст, – вполне серьезно заявил Данте, – если чего кому должен, не отдаст. Брал у меня пару лет назад отличный хлыст из тех, что срывают кожу с ягодиц с одного удара, и не отдал, собака; уж я его и просил, и требовал, и угрожал, все одно – не отдает, бог его раздери. Я, говорит, вижу, что ничего плохого ты мне не сделаешь. Одним словом, провидец. Ненавижу эту породу, упрямые, самоуверенные, еще бы – они же все видят наперед. А этот еще ко всему прочему и наемник – презренное племя, слуга. Но всегда ведет какую-то свою игру. По крайней мере, насколько я знаю, еще ни один из тех, кому он служил, не бывал им доволен, всегда с ними потом случались какие-нибудь неприятности, а Кевлар оставался в выигрыше. Его в Пределах все недолюбливают и презирают. Многие, правда, только потому, что побаиваются. Он же видит будущее, может его предсказывать, ну, знает то, что произойдет. Я и сам хотел ему за кнут голову отвернуть, но потом подумал, что лучше с ним не связываться. Раз он меня совсем не боится, значит, что-то такое у него есть на уме, что он может против меня повернуть…
– М-да, – выдавил я, – но я все равно до него доберусь.
– Как знаешь, – пожал плечами демон, – но я тебе не советую. Зачем тебе глаз и рука. Ты и так неплохо выглядишь. Знаешь, на мой взгляд, две руки – это уже лишнее. Роскошь, если хочешь. Голова есть – и ладно.
– Мне нужны две, – решительно заявил я.
– Ну ты и хапуга! – осуждающе покачал головой Данте. – Не одобряю я такую жажду к стяжательству, об искусстве надо больше думать, об искусстве, да и потом, заимеешь две, тебе потребуется три, будет три – захочешь четыре. Знаю я, как это бывает. Такова человеческая природа. Все вам мало.
– Какие еще три, – вскричал я, – какие четыре?! Мне нужны две, понимаешь, две…
– Ну две и две, – сказал демон. – А чего так кричать-то?! Но я тебя предупредил – Кевлар не отдаст.
– Да как он может мне ее отдать? – постучал я костяшками по лбу. – Он же мне ее отрубил.
– Ах отрубил. – Глаза демона расширились. – Ну, это меняет дело. Тогда, конечно, не вернет. Да она небось и испортилась уже. Зачем тебе испорченная рука? Как ты с ней ходить-то будешь?!
Представив, что моя рука, которая вместе со мной росла, ласкала девушек, сжимала рукоять меча и еще делала множество разных полезных дел, теперь испортилась, я едва не закричал.
– А куда делся король Нижних Пределов? – спросил я, чтобы перевести тяжелый для меня разговор на нейтральную тему.
– Что ты имеешь в виду? – Лицо Данте отразило некоторое недоумение и озабоченность.
– Ну, я хочу сказать – кто-то же должен управлять подземным миром, быть здесь главой, Властителем Тьмы, так, кажется, называют здешнего правителя?
– Ах вот ты о чем, король Нижних Пределов. – Демон хмыкнул. – Про Властителя Тьмы можешь забыть. Был у нас когда-то Черный Властелин, бессмертный, все державший в руках. Но его магистры Радужного спектра приговорили еще в незапамятные времена к беспамятству. Так что теперь мы не знаем, где он находится. Да и он сам, наверное, не знает.
– Магистры Радужного спектра? – опешил я. – Властителя Тьмы?
– Ну да, боги, создатели этого мира – магистры Радужного спектра – белый там, розовый, оранжевый, лиловый, серобуркозявчатый… А он был черным, Черным Властелином, черным магистром Радужного спектра. Ну и его никто не понимал, как водится, потому что он был очень оригинален в своем творчестве. Особенно им не понравилось его последнее произведение искусства – Нижние Пределы. Ты что, об этом совсем ничего не знаешь, что ли? Я затряс головой:
– Первый раз слышу.
– Ну хорошо, расскажу тебе, – проявил великодушие Данте. – Все началось с того, что Белый магистр Сева Стиан – его еще называют Спасителем – создал Высшие Пределы, где предпочел обретаться сам, туда после смерти попадают праведники, служители анданской церкви – в общем, там" одни младенцы, девственницы и инквизиторы, компания та еще подобралась. А куда, спрашиваю я, деваться грешникам, таким, как мы с тобой?
– Куда? – тупо спросил я.
– Вот именно, – откликнулся Данте, – а я о чем. Так вот, когда этот мир создавали, про грешников как-то забыли и непонятно было, что им делать после смерти. Вот Черный Властелин и создал Нижние Пределы, населил их существами, в высшей степени трепетными и поэтичными. – Тут он громко захохотал, запрокидывая голову… – А остальные магистры Радужного спектра не поняли его конструктивной доработки мира. Считали, наверное, что грешники должны после смерти совсем исчезать, а не претерпевать вечное наказание. Вот они на него и поперли. Ну, если уж говорить совсем откровенно, то Властелин любил не только править созданными им Нижними Пределами, но и насылать мор и войну на человечество, пополняя ряды грешников. Точнее сказать, он сам организовывал наверху мор и войну. Любил, понимаешь, по Внешнему миру пошляться. Там появится – кровавые разборки устроит, здесь пройдет – эпидемия бубонного нонгита всех свалит. А потом, как я уже говорил, магистры Радужного спектра – те, кто в этот момент были в силе, – собрались да и долбанули его по мозгам. Он память утратил и на долгие века исчез.
– И что же теперь?
– А что теперь, – нехорошо усмехнулся демон, – баланс сил странным образом не нарушился, хотя многие говорили тогда, что конец света близок, человечество не исправилось – ряды грешников продолжают пополняться, но у нас тут, под землей, наступил совершеннейший хаос. И в общем-то это вполне объяснимо. Черный Властелин нас покинул, а без него какой порядок? На его место время от времени метит кто-нибудь из местных и даже сидит иногда на троне, как ты там сказал – короля Нижних Пределов, но толку-то от этого сидения… Одним словом, воцарился тут бардак. Все организуют друг против друга заговоры, враждуют, духи грешников носятся где ни попадя, долина вулканов забита до отказа дахами и их жертвами, колдуны полностью подчинили демонов и обращаются с ними так, словно они их враги, охранительный предел, где раньше томилось пять сотен узников, опустел… И даже Куксоил, гнилая кочерыжка, чтоб ему пусто было, куда-то запропастился… – Данте вздохнул. – Я не удивлюсь, если скоро дойдет до того, что в Нижних Пределах откроется отделение анданской церкви. – Он хлопнул кулаком по песку. – Да что там говорить, я и сам вот – поэзией увлекся… Ты где-нибудь слышал о демоне, который увлекался бы поэзией? Я отрицательно покачал головой.
– Вот и я говорю, это же НЕНОРМАЛЬНО. А я ничего с собой поделать не могу. Что и говорить, без Черного Властелина Пределам не жить… Но надежда у нас все же есть. – Данте хитро улыбнулся. – Провидцы, а их среди нас немало, говорят: настанет час, и черный магистр – создатель Нижних Пределов явится в подлунный мир, чтобы объявить войну всему живому…
– Жуть-то какая! – заметил я, забыв, что у нас с демоном несколько разные представления о том, что такое жуть.
– Ну почему жуть, – обиделся он, – это светлая сказка. Я ее еще в детстве слышал. И очень надеюсь, когда-нибудь все именно так и будет. Его явлению будут предшествовать множество знамений. Провидцы говорят так: «И полезут когда из земли твари, Нижним Пределам принадлежащие, вызванные во Внешний мир волею темных сил, и когда будут те твари ратью безумца раздавлены, будет падение их возвещать возвращение Его…»
– Значит, раздавлены ратью безумца? – переспросил я.
– Ага, – подтвердил Данте. – Я даже стихи пробовал об этом славном событии сочинить, но получилось не очень хорошо. Все-таки это такие светлые события – сложновато, знаешь ли, их освещать. Ну ты меня понимаешь. Когда о чем-то реальном пишешь, намного труднее нужные слова подбирать.
– Конечно, – закивал я, – понимаю. Это да, такие события освещать может не каждый… Хотя у тебя наверняка все получилось бы в лучшем виде.
– Ты думаешь? – просиял поэт. – А что, может, еще и попробую…
– Конечно, попробуй, – сказал я, – кто еще, если не ты, опишет возвращение Черного Властелина.
Известие о том, что в Нижних Пределах творится совершеннейший бардак, подтверждало мои прежние наблюдения. Ну что же, в бардаке затеряться куда легче, правда, и ноги протянуть тоже возможностей намного больше.
– А знаешь что, – сказал Данте, заметив мою задумчивость, – есть у меня одна идея, где тебе можно укрыться до времени. А как все поутихнет, я тебя оттуда вызволю и помогу тут, в Нижних Пределах, устроиться. Лет этак десять – пятнадцать посидишь в этом убежище, а потом…
– Пятнадцать?! – вскричал я. – Прости, Данте, но у меня нет возможности столько ждать. Мне нужно наверх. Понимаешь – наверх! Во Внешний мир.
– Наверх? – расстроился демон. – Ну ты и упрямец, Дарт! А я думал, тебе будет интересно время от времени узнавать, что новенького я написал…
– Конечно, интересно! – выкрикнул я. – Но сейчас у меня нет никакой возможности тут оставаться. Мне угрожает опасность. А наверху у меня множество важных дел. Очень важных дел!
– Ладно, – махнул рукой Данте, – видно, такая уж у меня несчастная судьба – читать свои стихи самому себе. Так и быть, отводу тебя к одному колдуну, он все-все знает, направит тебя, куда сам пожелаешь. Он мне ни в чем не отказывает – как-то раз я ему помог от демонесс смыться.
Ох и жуткая была история, скажу я тебе. Они уже приковали его к стене, стянули с него штаны, и давай…
– Данте, дружище, – поднялся я на ноги, – с удовольствием выслушаю твою славную историю, но только по дороге. Мне не терпится как можно скорее попасть к твоему колдуну.
– Ну хорошо, – сказал демон, его моя поспешность несколько огорчила, – прямо сейчас и пойдем, тем более что в данный момент он должен быть там, где я его в прошлый раз оставил и, наверное, уже дозрел…
– Как это – дозрел? – с подозрением спросил я («сочный старик Ахерон» никак не шел у меня из головы).
– Сильно он меня разозлил, – пояснил Данте, – стихи мои критиковал, гаденыш, слушать ему второй час их, видите ли, скучно стало, ну я и зашвырнул его на огненный утес, он там уже почти двое суток сидит, исправился, наверное, многое обдумал и мнение свое изменил.
Я в который раз похвалил себя за проявленное благоразумие и дальновидность. Мой ушибленный мозг, похоже, начинал приходить в норму. Впрочем, пользоваться интеллектом я решил как можно меньше и старался не утруждать мозг, ведь полагаться на поврежденный разум – все равно что сидеть на табурете, одна из ножек которого прикручена лентой от праздничного торта.
Поэт снова схватил меня поперек туловлища, взвалил на плечо и стремительно помчался по подземному лабиринту.
– Про…кля… тие! – выкрикнул я (от тряски у меня зубы и подбородок все время бились о твердую лопатку демона).
Мелькнуло несколько входов в пещеры, какое-то странное существо на тоненьких лапках, попискивая, пронеслось мимо, потолок стал значительно ниже, песок пожелтел. Я уже собирался попросить Данте бежать помедленнее, как вдруг он резко остановился и поставил меня на песок. Я повернулся, ожидая увидеть огненный утес и сидящего на нем колдуна, но вместо этой увлекательной картины узрел уходящий вдаль коридор и преградивших нам дорогу четырех невысоких, но очень коренастых демонов. Все они сжимали в руках корявые дубинки.
– Зайди-ка мне за спину, Дарт, – сказал поэт. Я немедленно его послушался.
– Что вам угодно? – Данте был сама галантность, но здесь его манеры, кажется, никто не ценил.
– Пошел прочь, стихоплет жалкий! – гаркнул один из демонов, – у нас приказ забрать у тебя вот этого.
– Отследили по кругу Ахерона, ясно, – понял поэт, – не думал, что такое возможно.
– А ты прежде думай, а потом делай, – сказал демон.
– Хороший совет, – заметил я.
– Кому же понадобился скромный ценитель поэзии? – Данте сделал вид, будто не понимает, что происходит.
– Одному очень важному колдуну! – гаркнул тот же демон. – И больше мы ничего не знаем. Подтолкни-ка его сюда. Тебя мы не тронем, жалкий писака. Можешь убираться.
– Думаю, самое время тебе бежать, Дарт, – невозмутимо сказал демон, – может, еще увидимся.
– А как же ты? – Я растерянно посмотрел на него.
– Давно не разминался, – пояснил поэт, – сейчас мне предоставляется отличный случай размяться, и я не собираюсь его упустить. Да ты не думай, они для меня – не противники. Сейчас я их мигом расшвыряю.
– Так, может, мне тогда остаться? – спросил я.
– Нет, вали отсюда как можно скорее, я же сказал. Он скрестил пальцы и вытянул лапы вперед, послышался характерный хруст. Данте принял боевую стойку.
– Ну давайте, подходите, гады, сейчас я покажу вам, на что способен создатель величайших од подземного мира.
Чувствуя, что поступаю нехорошо, бросая Данте Алигьери одного разбираться с неприятностями, я припустил прочь.
– Тебе не уйти, – бросил мне вслед один из демонов.
Ответом я его не удостоил, обернулся на бегу и увидел, что невысокие крепыши окружили героического поэта полукругом и бьют его дубинками, а он, отчаянно вскрикивая, декламирует строки своих бессмертных творений. Рыкающий баритон заглушали громкие звуки ударов.
– Настоящий поэт всегда должен быть готов пострадать за искусство! – услышал я яростный вопль моего друга.
«С такой несовершенной техникой боя Данте вряд ли продержится долго, – подумал я. – Интересно, кто учил его драться?! А может, он просто не считает возможным применять насилие к существам, наделенным разумом? Но как же он существует в Нижних Пределах, отягощенный такими странными для демона моральными стандартами, ведь здесь применяют насилие все и ко всем. Порой просто необходимо быть жестким, а иногда и жестоким, хотя бы для того, чтобы выжить».
Тут на меня накинулась какая-то маленькая зубастая тварь и попыталась укусить за ногу. Я взревел и пнул ее так, что она впечаталась в глинистую стену и осталась висеть на ней скорбным напоминанием о том, что с Дартом Вейньетом шутки плохи.
...Вы сильно заблуждаетесь, если думаете, что в Нижних Пределах обитают исключительно демоны, духи, разноплеменная нечисть да черные колдуны. Помимо демонов, колдунов, духов и разнообразных тварей, чье существование оскорбляет самого Спасителя, там также имеются существа глубоко греховные, олицетворяющие самый грязный порок и невоздержанность людскую – демонессы. Они не менее опасны, чем злобные демоны, но куда более жестоки и коварны. Ходят демонессы обычно обнаженными, к тому же обладают интеллектом, значительно более развитым, нежели у демонов. Они приручили большое количество бездушных созданий, обитающих в Нижних Пределах, и умело обращаются с ними. В то время как демоны частенько подвергаются нападению разноплеменной нечисти, Силы зла используют демонесс для совращения мужчин и обращения их в лоно зла через противную духовной природе мерзкую черную похоть…
И если демонов можно перехитрить и отогнать силой священных заклятий, от демонесс так просто не отделаться, ибо плоть человеческая слаба и нутро начинает сильно дрожать при виде совершенного женского тела…
Из записок святого отца, представителя анданскоп церкви Вивьена Сластолюбца Премногораскаявшегося
ГЛАВА ПЯТАЯ
В ней рассказывается о развратных, глубоко греховных существах с выдающимися внешними достоинствами и их отвратительных и страшных развлечениях
Коридоры подземного мира петляли перед моим обезумевшим взором. Я все бежал и бежал, чувствуя, как ноги мои сначала наливаются свинцовой тяжестью, а потом и вовсе превращаются в подобие железных колодок. Пот застилал глаза, а в спину можно было гвозди забивать – я бы ничего не почувствовал, так она одеревенела. Но я и не думал останавливаться. Меня преследовали посланные Заклинателем демоны, и я намеревался убежать от них как можно дальше. Если за вами когда-нибудь бегали настоящие исчадия ада, вы легко меня поймете.
Этот круг Нижних Пределов, к несчастью, оказался местом весьма густонаселенным. В пути мне встретилось множество удивительных, но неизменно уродливых созданий. Мое появление вносило панику и хаос в их привычное существование.
Сначала я наступил на какого-то плоского и жирного таракана – он пронзительно завизжал на одной ноте и выпустил струю вонючей жидкости, от которой у меня еще долго щипало в носу. Потом я распугал толпу маленьких, хрупких человечков с красными, отечными лицами – доходяги с криками бросились врассыпную. Споткнулся о две глазастые тумбы и выслушал в свой адрес поток самой грязной площадной брани. Врезался в черного монстра – он погнался за мной, потрясая кулаками, но догнать так и не смог, потому что нога у него была всего одна. Правда, надо отдать ему должное – скакал он на ней довольно сноровисто. И, наконец, я оказался в коридоре, где меня попыталось съесть несколько плотоядных растений. Отрывая цепкие лианы от натруженных ног, я вырвался к относительно свободному участку коридора и сумел перевести дух.
«Пожалуй, на охранительном круге все-таки было спокойнее», – подумал я и вздохнул, вспоминая едва не лишившую меня рассудка гробовую тишину.
Теперь отовсюду до меня доносились дикие вопли, рев, шум борьбы и тяжелые удары. А еще свист, писк, шелест, кряхтенье и даже звуки, напоминавшие пускание газов. Позади вдруг раздался оглушительный скрежет, такой, словно сама старушка-смерть, приближаясь ко мне, точила косу. Я рванул с места, не раздумывая ни секунды.
Я бежал ото всех и вся, уже не совсем понимая, существует ли то, что вижу, в действительности, или же я окончательно спятил и все эти удивительные гады мне только чудятся.
После того как меня покусала стайка золотистых ящерок, я окончательно уверился, что кошмары происходят со мной наяву и, следовательно, я должен вести себя как можно осторожнее, если, конечно, хочу сохранить себя для грядущих поколений белирианцев.
Я остановился, едва не падая от усталости. Чтобы удержаться на ногах, пришлось облокотиться о стену. Опрометчивый поступок – в указательный палец немедленно вцепилась скользкими ручками и ножками маленькая липкая вонючка, с лицом, напоминающим боевую раскраску луноликого стервятника. Вонючка скалилась и хрипела. Я затряс рукой, а она в ответ плюнула мне в лицо, да так метко, что едва не попала клейкой зеленоватой слюной в единственный глаз.
Сбросив вонючку и потоптав ее для верности ногами, я решил, что останавливаться больше нельзя. Надо идти дальше, поскольку общеизвестно: если ты никуда не идешь, то вряд ли когда-нибудь доберешься до цели. Впрочем, меня уже начали мучить серьезные сомнения в том, что я вообще смогу покинуть этот безумный круг Нижних Пределов. Зато у меня возникла стойкая уверенность, что если на этом круге я остановлюсь еще хотя бы на секунду, то до меня может добраться уже не маленькая вонючка с лицом луноликого стервятника или одноногий субъект с агрессивными наклонностями, а кто-нибудь большой и плотоядный.
Я сделал всего несколько шагов и услышал звук тяжелой поступи из смежного коридора. Не раздумывая ни секунды (любое промедление могло стоить мне свободы, а возможно, и жизни), я свернул в узкий коридор и вжался в стену. Хвала всем богам – обладатели тяжелых ступней прошагали мимо. Между собой они совсем не разговаривали, сохраняли мрачное молчание. Мне так и не суждено было узнать, что это за существа и были ли они разумны. Возможно, что и нет, потому что шагали они в ногу, словно солдаты на марше, чеканили шаг, сопели и даже похрюкивали, словно у них были не лица, а свиные рыла.
Сразу за хрюкающими «солдатами» появился отряд демонов, посланный Заклинателем поймать меня. Я понял, что это именно они, потому что на бегу демоны не переставая ругали меня и Данте Алигьери. Я уже думал, что они пробегут мимо, когда один из крепышей остановился с явным намерением заглянуть в коридор, где я прятался. К счастью, другой окликнул его и даже отвесил старательному демону подзатыльник, после чего отряд в полном составе побежал дальше.
Я облегченно выдохнул – все то время, что демон топтался у поворота в мое укрытие, я совсем не дышал.
Я собирался уже выбраться в коридор, где только что протопало целых два отряда враждебных мне существ, как вдруг гортанные крики зазвучали снова. Я понял, что отряд Заклинателя возвращается, должно быть, их что-то насторожило.
Я отступил и уткнулся во что-то мягкое.
«Ну все, добегался!» – промелькнуло в голове.
Я обернулся и вскрикнул от неожиданности – прозрачные глаза гигантского слизня рассматривали меня с неподдельным интересом, небольшие рожки над скользким, покатым лбом непрестанно двигались. Я выругался про себя, отметив, что отступать мне в общем-то некуда: сзади, все ближе и ближе, слышались крики драчунов с дубинками. А перед моим носом, почти полностью перекрыв узкий проход бледным и скользким телом, возвышалась мерзкая гадина.
Больше всего на свете мне не хотелось быть съеденным гигантским брюхоногим легочным моллюском. А потому я собирался, признаться, уже выбежать к демонам и будь что будет, когда слизень задрожал всем телом и, освобождая коридор, прижался к стене. Из-за его массивной туши вышла обнаженная темноволосая красотка.
Появление в Нижних Пределах столь колоритной особы было настолько неожиданным, что я забылся и потянулся к шляпе, собираясь сдернуть ее в приветственном жесте, как делал это многократно прежде, встречаясь с приятными глазу дамами во Внешнем мире. Разумеется, никакой шляпы на голове не оказалось, и рука моя повисла в воздухе, немного не дотянувшись до комка спутанных, грязных волос.
Красотка смотрела на меня пронзительными синими глазами. Ее крепкое тело было почти совершенным. Вот только грудь, на мой вкус, несколько пышновата. Впрочем, нет… И грудь тоже очень даже… И живот… Что за гладкий, крепкий живот… И бедра… Тут я одернул себя, титаническим усилием воли заставив перевести взгляд немного выше. В руке красотка сжимала длинный хлыст с черной кожаной рукоятью и тугим узлом на конце. Постановка длинных ног придавала ее позе решительность, в осанке читалась привычка повелевать людьми и событиями. И хотя я привык руководить людьми и событиями сам, в голову мою невольно стали закрадываться мысли, что такой красотке я, пожалуй, не прочь подчиниться на пару-тройку часиков. Долгие месяцы вынужденного воздержания заставили мое сердце забиться учащенно, а налитые свинцом ноги едва не подкосились от внезапно охватившего меня чувства прекрасного. Хорошо, что сейчас в ногах было столько железа, что они совсем не сгибались в коленях, так что я выстоял…