Я резко обернулся. Кевлар Чернокнижник спускался сверху, выражение лица у него было, как всегда, непроницаемым и холодным. В бесцветных глазах поблескивали огоньки – отражение искрящихся, плюющихся огнем вулканов.
– Ненавижу вопли! – сказал он. – И кстати, это не я, а ты его убил.
– Ты убил Нормана Джуисона… – пробормотал я и осекся: я уже успел порядком отвыкнуть от его манеры предугадывать слова.
– Я пришел как раз вовремя. – Тут Кевлар Чернокнижник поступил очень опрометчиво – он приблизился ко мне на расстояние удара. – Вероятность того, что тебе удастся расправиться с глупыми демонами и ты попытаешься ускользнуть, была очень велика. Но теперь все вернулось к основному течению судьбы. Поднимайся наверх, Дарт Вейньет. Тебя ожидает ритуал дахов. Кстати, хочу предупредить, что, если сейчас ты попробуешь меня ударить, я сломаю тебе запястье. Я вижу это так же ясно, как и то, что твоя история завершится в самое ближайшее время. И пытливый историограф уронит перо и разрыдается… Пресветлый король Белирии по возвращении из тьмы принес своему народу одно только зло… Это я о далеком будущем. – О чем это ты? – спросил я…
...Только тот не ротозей, кто ограбил сто друзей.
Друг всегда с тобой встретит злой запой.
Тот умнее всех людей, кто живет за счет друзей.
Ходи по осени за плугом, весну пропейте вместе с другом.
Главный враг жены – соэльник мужа.
Не заменит старый друг дюжину лихих подруг.
Свиног варкалапу не товарищ.
С женщиной дружить – удовлетворенным быть.
Настоящий друг не приходит вдруг.
Женщину определяй по ногам, а друга по большим деньгам.
Народные белирианские пословицы о дружбе
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В ней друзья, а точнее те, кого назвать друзьями можно с большой натяжкой, приходят на помощь пленнику Нижних Пределов и одаривают его некоторыми полезными частями организма (как потом выясняется, отнюдь не безвозмездно)
Мой заклятый враг стоял передо мной на расстоянии удара. И вовсе не был напуган перспективой, что я смогу покромсать его на ломтики для салата по-королевски. Напротив – Кевлар радовался нашей новой встрече от всей души и ощущал уверенность в собственной безнаказанности. Рот его кривился в нахальной усмешке, а глаза сияли торжеством карлика, купившего туфли на высоком каблуке. У него действительно имелось передо мной значительное преимущество – ведь он предвидел будущее. Даже такое далекое, в котором мой «пытливый историограф роняет перо»…
Ярость разрослась внутри меня в невыносимый, жгучий шар, сковала сердце каленым железом. Я до того распалился, что от гнева даже стал задыхаться, у меня задрожали пальцы на ногах. А еще запершило в носу и захотелось чихнуть прямо в его наглую морду. В этот момент крайнего напряжения всех чувств меня остановила от немедленного убийства отъявленного мерзавца только его угроза. Не то чтобы я боялся вступить с ним в схватку – просто у меня не было никаких сомнений в том, что Кевлару по силам осуществить обещанный перелом запястья. Однажды я уже проигнорировал его предупреждение – тогда я потерял глаз и руку. Снова испытывать на себе таланты Чернокнижника в предвидении будущего мне совсем не хотелось.
То, что я подавил яростные порывы и взял себя в руки, не укрылось от Кевлара.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заметил он, – я чувствую, ты образумился.
– Не совсем, – ответил я, – просто подожду, пока представится случай поудобнее, и всажу тебе нож в спину. Взгляд Кевлара сделался жестким.
– Такой случай тебе не представится никогда.
– Вот и посмотрим, – заявил я.
– По крайней мере сейчас ситуация для меня вполне благоприятна. Я предвижу несколько вариантов развития событий…
– И что же ты предвидишь? – Я выругался, меня порядком раздражало ему умение начинать отвечать на вопрос, прежде чем он задан.
– Я предвижу несколько вариантов, – повторил он. – Ты можешь попытаться нанести мне увечье, и я сломаю тебе запястье. Можешь прыгнуть в пропасть и разбиться о камни. И последний, самый, на мой взгляд, разумный путь: ты проявляешь благоразумие и мы вместе поднимаемся на эту гору для проведения ритуала дахов. После чего мы станем союзниками.
– Других вариантов нет? – поинтересовался я.
– Нет. – Кевлар покачал головой.
– У меня к тебе другое предложение, – сказал я. – Помнишь, однажды мы обсуждали, что я отдам тебе дочь, когда она родится…
Чернокнижник медленно кивнул.
– Ты все еще заинтересован в том, чтобы ее получить?
Конечно, торговать собственными детьми – безнравственный, омерзительный поступок, но я ведь не собирался на самом деле отдавать ему свою неродившуюся дочь.
В невыполнении обещаний я преуспел еще в юности. Например, обещая всем своим многочисленным девицам, что мы поженимся и они станут принцессами. Такая перспектива пьянила их почище вина. Они поворачивались ко мне спиной и ласковыми голосами говорили: «Дарт, золотце, помоги мне со шнуровкой».
– Ну так как?
Кевлар внимательно посмотрел на меня:
– Что-то мне подсказывает, что цена будет слишком высокой.
– Вовсе нет, тебе просто нужно будет доставить меня наверх, в Стерпор.
– И только-то? – спросил он.
– Ну да, и мы забудем обо всех наших разногласиях.
– Вынужден тебя огорчить. – Мне показалось или его губы снова тронула издевательская усмешка. – Ни в одном из вариантов будущего я не вижу моей встречи с твоей дочерью…
– Вот как? – Почему-то меня это не удивляло.
– Поскольку все изменилось для тебя в худшую сторону, полагаю, у тебя попросту не будет дочери. Следовательно, этот разговор беспредметен.
– Не будет дочери? Хм… Но ты говорил, что непременно будет. Выходит, будущее может меняться?
– Не совсем. – Кевлар помрачнел, ему явно было неприятно, что его прогнозы могут оказаться неточными. – Будущее многовариантно. Но во всех видимых мною сейчас вариантах ты либо сгинешь в Нижних Пределах, либо станешь одержимым дахами, а они, как известно, не могут иметь детей…
– Так, значит, Заклинатель действительно не он, а оно. – Я засмеялся. – Теперь понятно, почему он так разозлился, когда я сказал ему…
– Ну хватит, – перебил меня Кевлар, – твой треп мне порядком наскучил. Поднимайся наверх, Дарт Вейньет!
– Знаешь, – сказал я, сжимая гвоздь покрепче и принимая боевую стойку, – я тут подумал: раз будущее можно изменить, наверное, мне, все же, стоит попробовать тебя продырявить. Сейчас я наделаю в тебе столько дырок, что тебе позавидует любой дуршлаг.
– Поднимайся наверх, – повторил Чернокнижник.
– Не-а, – возразил я.
Он провел в воздухе ладонью и сотворил сияющую черту. Я почувствовал, что дело запахло жареным, и уже собирался прыгнуть на него, но за спиной Кевлара вдруг что-то шевельнулось. Непроницаемое лицо Чернокнижника на миг отразило недоумение – должно быть, в его видении будущего новое обстоятельство не было предусмотрено. Кевлар резко обернулся. Здоровенный указательный палец с глянцевым тяжелым когтем щелкнул его по носу. Нос с хрустом сломался. Голова Чернокнижника мотнулась, он потерял равновесие, замахал руками. Я едва успел отскочить в сторону. Взбрыкивая длинными ногами, мой заклятый враг полетел в пропасть.
– Не понима-а-айу-у-у! – прокричал Кевлар напоследок и скрылся за телами парящих над бездной теней.
Созданное им волшебство – сияющая черта медленно растаяла в воздухе. К счастью, мне так и не довелось испытать, чем именно она мне угрожала.
«Самое неприятное, – подумал я, глядя вниз, – это когда твоя сокровенная мечта сбывается у кого-то другого».
– Ну вот, – проворчал я, – всегда так…
– Нет, ну пожалуйста. – Дундель по прозвищу Щелчок уловил мое настроение. Это был именно он, да и у кого еще могут быть такие здоровенные указательные пальцы, словно специально созданные для того, чтобы щелкать моих заклятых врагов по носам. – Можем организовать тебе развлеченьице. Сейчас я его верну, и ты попытаешься столкнуть его сам… Только он уже будет того… – покашлял демон, – несколько поломанный. Ничего?
– Не надо, – сказал я, – я уже смирился с неизбежным. Душа светлее будет…
– Чего?! – выкрикнул маленький демон.
– Да ничего-ничего, это я пошутил, – попытался я его успокоить.
– Ну хорошо тогда… если пошутил, – сказал маленький демон, – душа светлее будет, скажешь тоже… Уф. Кошмар какой-то! Даже представить такое страшно.
Я вдруг подумал, что произошедшее на самом деле выглядит очень странно.
– Как это могло получиться, что Кевлар не смог предугадать твое появление? – спросил я. – Или я просто чего-то не понимаю.
– А, ерунда, – махнул рукой Щелчок, – кто такой твой Кевлар рядом с самим Оссианом.
– А при чем тут Оссиан?
– Ну, как при чем. Это же Оссиан ему подсунул фальшивые предвидения, а он и рад им поверить. Купился, словно какой-нибудь огненный жуй. И побежал, и заспешил, и засеменил ножками вниз по горке, чтобы поскорее нашего хитроумного папашку схватить.
– Кого схватить, я не понял, какого папашку? – вконец запутался я.
– Ну ты ваше! – Щелчок постучал себя по лбу. – Ничего не понимаешь? Как с тобой разговаривать-то ваще?
– При чем тут Оссиан? Кто такой этот Оссиан? Какого папашку хотел схватить Кевлар? Или ты меня, что ли, папашкой называешь? Это из-за бороды, наверное? – рассердился я, спрятал гвоздь в лохмотья и сжал бороду в кулак. – Да я молодой еще совсем. Мне всего двадцать шесть. А может, двадцать семь. Точно я теперь и не знаю.
– Ну вот, раскричался. – Не ответив ни на один из моих вопросов, Щелчок вдруг сделался почти прозрачным, затем послышался хрустальный звон, и он исчез.
– Эй! – заорал я. – Ты куда это делся?! А как же дело, которое у тебя ко мне было? Ты что, забыл про него, что ли? Что же вы все, сволочи, как до дела доходит, смываетесь?!
Я затопал ногами, потрясая кулаком, когда из горячего воздуха внезапно вынырнула демоническая пятерня и утащила меня во тьму…
Там, где я оказался, царила гробовая тишина, мрачное безмолвие могилы. Обстановка более всего напоминала фамильный склеп дома Вейньет. Вот ты просыпаешься от сна, выбираешься из гроба и оказываешься один на один с тишиной и скорбью этого покойного, неуютного места.
Мрак рассеивал свет всего одного вставленного в металлический крепеж факела. А в самом центре пещеры на нескольких черных от копоти цепях болтался масляный светильник.
Я услышал какие-то странные звуки, хруст и скрежет, оглянулся по сторонам, но ничего не смог разглядеть – большая часть пещеры скрывалась в темноте из-за скудного освещения. Блики пламени высвечивали зеленоватое лицо Дунделя. Маленький нескладный демон радовался от всей души. Выражалось это в широченной улыбке во всю морду и сияющих в скудном освещении, как два угля, глазках. Никогда не видел, чтобы демоны были так чем-нибудь довольны. Разве что Данте Алигьери, когда я сказал ему, что его стихи понравились мне «ритмикой, музыкальностью, а еще использованием оригинальных лексических приемов».
Тут меня снова охватили параноидальные настроения, и я с подозрением уставился на Дунделя. «Чему это он так радуется? Может быть, тому, что ему удалось меня отловить и он сможет теперь передать меня Заклинателю и получить награду? Но в таком случае какой ему резон был в том, чтобы сбрасывать в пропасть Кевлара и утаскивать меня из долины вулканов? А может, все это было хорошо продуманным спектаклем? Он договорился с Кевларом и взял меня в заложники, чтобы потом Заклинатель выложил ему за меня кругленькую сумму. Ну нет, это уже и вовсе глупость какая-то! – одернул я себя. – Похоже, я опять впадаю в болезненное состояние. Надо бы проследить за тем, чтобы мои мозги снова не вышли из-под контроля».
– Вы обязаны мне подчиняться, вы обязаны мне подчиняться, вы обязаны… – забормотал я.
– Чего это ты? – удивился Щелчок.
– Это я с мозгами разговариваю, – пояснил я.
– С мозгами? – удивился он, потом понимающе склонил голову. – Ну ничего, это пройдет. – И добавил: – Наверное…
– Последнее время они меня часто беспокоят, – пожаловался я.
– И все же с ними лучше, чем без них, – заметил Дундель. – Я вот знаю множество существ, обитающих здесь, у которых мозгов вовсе нету, а они, заметь, по этому поводу совсем не беспокоятся. Если ты беспокоишься, значит, они у тебя есть.
– Такой аргумент утешает, – согласился я. – Так что у тебя за дело ко мне?
– Видишь ли… – начал Щелчок.
Тут за моей спиной возобновились странные поскребывания, и я обернулся.
– Не обращай внимания, – посоветовал Щелчок, – так вот, видишь ли, я…
– Ты все еще демон-истребитель, – вскрикнул я, пораженный внезапной догадкой, – и тебя прислали, чтобы ты меня истребил!
– Нет-нет, я теперь не истребитель, с истребителем не заладилось, – грустно проговорил Щелчок, – вызывающие оказались такими кретинами, что у меня просто слов нет. Возмущались постоянно, требовали кого-нибудь попредставительнее. Ваакхмерита, например. Говорили, будто у него порода сразу в глаза бросается, а у меня… В общем, пришлось мне уйти с этой должности, теперь я официально почетный демон-избавитель.
– А почему почетный? – спросил я. – Ты что, заслужил какие-то специальные награды и тебе теперь почет и уважение?
– Нет, – помрачнел Щелчок еще больше, – работаю на полставки, только по четным числам. Но я лучший избавитель в Пределах… Это точно.
– Вот как! – с подозрением сказал я. – И что же, ты пришел меня от жизни избавлять?
– Хех, и почему все, кто в Нижних Пределах немного в неволе потомится, такими мрачными становятся? – хмыкнул Щелчок.
– Потому что здесь запросто свихнуться можно! – выкрикнул я. – Вот почему!
– Ну ладно, ладно, не надо так волноваться. Не от жизни избавлять, разумеется, не от жизни. Я вот тебя от Кевлара Чернокнижника пока избавил, а там и от пребывания в Нижних Пределах, возможно, избавлю.
– Это меняет дело. – Я воодушевился, но слишком бурной радости пока не испытывал, потому что просто не поверил, что наконец выберусь наружу – что-то слишком уж все гладко выходило. – Итак, если я правильно тебя понял, – проговорил я вполне спокойным голосом, – ты собираешься отправить меня во Внешний мир?
– Ну да, – подтвердил Щелчок.
– Туда где солнышко, травка, небо, да? – Следовало уточнить все детали.
– Туда, туда, – заверил меня демон.
– В мое родное королевство, в Белирию, да? Не куда-нибудь на Южный полюс?
– Ну конечно, в Белирию, о чем речь…
– А сегодня четное число?
– Четное, – кивнул Дундель.
Тут я окончательно поверил, что он собирается отправить меня на поверхность, и меня пробрало до глубины души чувство глубокой благодарности к маленькому кривоногому уродцу с большими указательными пальцами.
– Родной ты мой! – Я кинулся к демону, намереваясь задушить его в объятиях.
– Эй-эй-эй, – закричал Щелчок и отпрыгнул назад, – ты что это, сбрендил совсем, что ли? Я же демон-избавитель, нечего тут нюни разводить. Просто это моя работа… Сегодня же четный день. Так?
И почему мне не показалось странным, что он так горел желанием избавить от неволи именно меня? Но нет, я расплылся в улыбке, смахнул сентиментальную слезу и проговорил:
– Я… я увижу солнце… Если бы ты только знал, как я тебе благодарен.
– За Кевлара, наверное, вдвойне? – язвительно поинтересовался он.
– Конечно, – подтвердил я. – Кстати, надеюсь, его не воскресят? Отъявленный мерзавец сдох окончательно и бесповоротно?
– Конечно нет, – хмыкнул Щелчок. – Как это он сдохнет? Он тварь живучая, выкарабкается. Сейчас небось уже лезет по стене наверх…
– Что?! – вскричал я. – Так он жив?
– Ну да, только поломался сильно.
– Мы должны вернуться и добить его, – решительно заявил я, – не могу чувствовать себя спокойно, пока он жив.
– Да ладно тебе, – сказал Щелчок, – ему и так порядком досталось.
– Убить! – выкрикнул я.
– Да нельзя мне! – Дундель обернулся, словно кто-то мог нас подслушивать. – Я и так свои полномочия превысил, одно дело какую-нибудь нечисть прибить и совсем другое – колдуна-провидца. За это могут и члены гильдии покарать…
– Какой, к блохам собачьим, гильдии? Да у вас тут бардак такой творится, что слов нет!
– Сегодня, может, и бардак, а завтра Черный Властелин вернется и тогда всем достанется по делам их, – заметил Щелчок. – Гильдия все за всеми записывает. За кем какие грешки водятся, все знает. А потом доложат Властелину, и кранты.
– Убить его! И все дела! – бесновался я. – Кто мне глаз вернет?! Кто мне вернет руку?!
– Оссиан, – сказал Щелчок, – Оссиан и вернет.
– Как Оссиан? – осекся я.
– Так Оссиан, – демон понизил голос, – он все может. Почти все. Поверь мне. И давай возьмись-ка за мое плечо.
– Это еще зачем? – с подозрением спросил я.
– А ты что, хочешь и дальше в этом могильнике торчать?
Я обернулся. Зрение мое успело привыкнуть к мраку, и теперь я смог осмотреться. Помещение было намного больше, чем мне показалось изначально, и все оно от пола до потолка было заполнено гробами. Мертвецы в них вовсе не собирались лежать спокойно, как полагается порядочным покойникам. Под крышками что-то беспрестанно шевелилось. Судя по звукам, полуистлевшими пальцами покойники скребли дерево, пытались выбраться наружу, достать нас. А мы все это время стояли в непосредственной близости и спокойно обсуждали насущные вопросы… Меня прошиб холодный пот.
– Ты… ты зачем меня сюда притащил? – проговорил я.
– Тут поговорить можно спокойно, без свидетелей, – пояснил демон, – я часто сюда прихожу.
– Вытащи меня отсюда, – потребовал я, – давай, отправляй меня наверх! – И выкрикнул, будучи не силах сдерживаться: – Наверх! Немедленно в Стерпор!
Несколько гробов резко вздрогнули, а один даже перевернулся на бок. Судя по всему, мертвец в нем прямо-таки ходуном ходил, так ему не терпелось вцепиться в меня зубами.
– Тсс, – приложил к губам палец Щелчок, – тут кричать не стоит.
– Наверх! – шепотом сказал я.
– Сначала мы отправимся в чертог Оссиана, – спокойно заявил Щелчок, – он уже нас ждет. Я обещал ему, что ты будешь у него сегодня в гостях…
– Почему именно сегодня? – выдавил я.
– Сегодня четное число, – напомнил Дундель, – сегодня я работаю.
– Так ты мог меня вытащить гораздо раньше, – рассердился я, – но так ничего и не предпринял, пока я бегал по этим паршивым подземельям, рискуя жизнью!
– Не мог, – поднял демон вверх указательный палец. – Четные дни случаются не так часто, – вздохнул он, – а в остальное время меня колбасит…
– Что? – удивился я.
– Ну колбасит, припадки у меня, – пояснил Дундель.
– И в чем они выражаются? – с содроганием спросил его я.
– Лучше не спрашивай! – Он махнул лапой. – Думаешь, я всегда таким был?..
В крышку перевернутого гроба ударило, и я вздрогнул всем телом.
– И где же находится этот чертог Оссиана, еще в каком-нибудь могильнике? – спросил я.
– Нет, почему в могильнике? – удивился Щелчок. – Чертог располагается в одной из комнат его замка, точнее, дублирует комнату… Ну, в общем, я всегда таким не был. Это я, когда еще молодой, зеленый совсем был, повздорил с одним колдуном – да ты его знаешь, ты его Заклинателем называешь, – так что теперь я такой вот непредставительный, – демон заскрипел зубами, – в отличие от проклятого Ваакхмерита. Но это не все, я еще и почетный…
– Так вот почему ты решил меня избавить, – догадался я. – Чтобы Заклинателю насолить.
– И поэтому тоже, – кивнул демон, – мы еще с ним посчитаемся. Дай только срок.
Новый удар потряс крышку гроба, и она, подпрыгнув, сдвинулась в сторону. У меня от ужаса зашевелились волосы на всем теле. Щелчок не обратил на происшедшее никакого внимания, только спросил:
– Так мы отправляемся или нет?
– Да, – согласился я, – и как можно скорее… Скорее!
– Ну так клади руку на плечо.
Я подошел, с опаской оглядываясь на гроб. Оттуда выпрыгнула синеватая пятерня и вцепилась в край крышки.
Я поспешно положил ладонь на костлявое плечико демона. Он тотчас замотал головой из стороны в сторону и плюнул, после чего очертания могильника расплылись, а уже через мгновение собрались снова, превратившись в комнату замка.
Впервые за долгие месяцы заключения я оказался в человеческом жилище. На каменных стенах висели картины в золоченых рамах, несколько красочных гобеленов, пол устилал кроваво-красный шерстяной ковер, освещалась комната несколькими масляными светильниками, стоящими по углам, окон в ней не было, зато слева темнела дубовая дверь с бронзовой ручкой… Дверь! Сейчас я открою ее и окажусь в замке Оссиана, пробегу по коридорам и, если повезет, увижу солнце и выберусь наружу. Я ринулся вперед.
– Стой! – заорал Щелчок, но я уже дернул за ручку и распахнул дверь.
Подо мной закачалась огненная бездна. Я едва не свалился, отшатнулся и застыл на пороге. Целое море огня, которому не видно конца и края. Пламя тянулось вверх гигантскими жаркими языками, взвивалось бесчисленными ярко-красными полотнищами, трепетало подо мной и рвалось коснуться меня.
Дверь захлопнулась сама собой. Пораженный невиданным зрелищем и почти ослепленный, я стоял перед ней, не поворачиваясь.
– Ну вот, – расстроенно сказал Щелчок, – это же не настоящая комната замка, а колдовской чертог. Своего рода представительство. Слушайся меня, а не то с тобой точно какая-нибудь неприятность случится… Где же Оссиан? – вдруг разволновался демон. – Он уже должен был подойти… Может быть, он сегодня не в настроении?
– Я здесь. – Голос прозвучал из угла комнаты, интонации показались мне очень зловещими, похоже, Оссиан и правда был сегодня не в настроении.
– О! – выкрикнул Щелчок. – Оссиан, старина, никак не привыкну к твоим неожиданным появлениям.
– Пора бы привыкнуть, – сказал Оссиан. – Еще раз назовешь меня стариной, и я сделаю так, что твой язык высохнет и превратится в труху.
– Не надо, – попросил Щелчок. – Гляди, Оссиан, я тебе привел того, кого ты просил. Ну разве я не молодец? Разве не умник? Разве я не заслужил хорошего обращения?
Колдун ничего не ответил. Он сидел в бархатном кресле и сверлил меня глубоко посаженными темными глазами.
Я вспомнил, что о нем упоминал Ваакхмерит, когда рассказывал о том, что Щелчок заточил его в камень с помощью могучего колдуна.
Где-то еще я слышал это имя – Оссиан… Но где?
И тут я неожиданно вспомнил. И испугался, что если эта история вскроется, то об освобождении я могу забыть. Имя Оссиан упоминал Ламас. Тогда старый колдун зачем-то гнал по небу целую тучу гиппогрифов, собранных им со всей Белирии. Интересно, зачем они ему понадобились? Не проговориться бы. А то рассердится, что мы ему создали некоторые помехи.
– Значит, это ты – Дарт Вейньет? – спросил Оссиан.
– Я – Дарт Вейньет.
– У тебя внушительная внешность, – отметил колдун, и я подумал, что он, должно быть, надо мной издевается, но Оссиан продолжил: – Когда-то я увлекался физиономикой – наукой о лицах. Ты – ярко выраженный маниакальный и сугубо волевой тип. Такие люди – прирожденные лидеры, их трудно столкнуть с пути. Задавшись однажды целью, они уже никогда не свернут с дороги. Если, конечно, их кто-нибудь не скинет. – Он хмыкнул.
– Все правда, – признался я, – я очень волевой и целеустремленный, вот только насчет маниакальности не согласен.
– И своенравный к тому же, – заметил Оссиан и вдруг сообщил: – Мы будем по очереди загадывать друг другу загадки – кто первый ошибется, тот проиграл. Обожаю эту игру. Если выиграешь ты, получишь от меня щедрые дары, и кроме того я дам Дунделю свиток, чтобы с его помощью он смог отправить тебя во Внешний мир. Выиграю я – ты на веки вечные будешь у меня в услужении. – Он потер руки. – Так мы тоже сможем получить то, что нам надо. Ну что скажешь? Договорились?
– Что-то мне не нравится эта идея. – Я обернулся к демону.
Щелчок пожал плечами, словно говорил: «Старикан с причудами, но другого выхода у тебя нет».
– Все равно помирать когда-то. Так что соглашайся, – посоветовал он.
– Легко сказать соглашайся, а если я проиграю… – Я покачал головой. – Не нравятся мне что-то такие игры.
– Пока никто у меня не выигрывал, – уточнил Оссиан, – но Дундель рекомендовал тебя как одного из самых хитрых, остроумных и изворотливых людей на земле… Так что я не мог упустить такую возможность и отказать себе в удовольствии посоревноваться.
Вот тебе и демон-избавитель. Втянул меня в неприятности.
– Он сильно мне польстил, – заметил я, – остроумный – возможно, но хитрый и изворотливый… нет, нет – это точно не про меня.
– Правда, сейчас мы не на земле, а под землей, – уточнил Оссиан и снова потер руки. – Еще он сказал, что ты всегда идешь вперед, не страшась трудностей. Физиономика это подтверждает. Или я на этот раз ошибся, оценивая твою внешность? Порой один маленький штришок может перевернуть мое мнение о человеке. Погоди-ка, вот эта морщинка. Не является ли она?..
– Это правда, – был вынужден согласиться я, – трудности бегут меня… Я всегда иду вперед, не страшась трудностей…
– Вот видишь, – подмигнул Оссиан, – неужели ты испугаешься ма-а-хонькой преграды, которая отделяет тебя от свободы. А?
– Ладно, – решился я, – сыграем. Только если я выиграю, чур, условия договора соблюдать.
Глаза Оссиана сверкнули нехорошим огоньком: