Страница:
127.На эту тему существует огромная библиография. См. W. G. Bogoras, The Folklore of Northeasrern Asia, as Compared with That of Northwestern America, "American Anthropologist", n. s., IV, 4, 1902, p.577-683; Berthold Laufer, Columbus and Cathay, and the Meaning of America to the orientalist; B. Frhr von Richthofen, Zur Frage der archaologischen Beziehungen zwischen Nordamerika und Nordasiens, "Anthropos", 27, 1932, p. 123-151; Diamond Jenness, Prehistoric Culture Waves from Asia to America, "Annual Report of the Smithsonian Institution", 1940, Washington, 1941, p. 383-396; G. Hatt, Asiatic Influences in American Folklore, "Det Kgl. Danske Videnskabernes Selskab. Hist.-Filol. Medd.", XXXI, 6, Copenhague, 1949; R. von Heine-Geldern, Cultural Connections between Asia and Pre-Columbian America, "Anthropos", 45, 1950, p. 350-352; на Международном Конгрессе Американистов, состоявшемся в Нью-Йорке в 1949 году, Heine-Geldern ясно показал азиатское происхождение искусства американских племен северо-западного побережья; он утверждает, что идентифицировал один и тот же стилистический принцип у прибрежных племен Британской Колумбии и южной Аляски, на севере Новой Ирландии, в Меланезии, на некоторых памятниках и ритуальных предметах Калимантана, Суматры и Новой Гвинеи и, наконец, в китайском искусстве эпохи Шан. Автор допускает, что этот художественный стиль китайского происхождения распространился, с одной стороны, на Индонезию и Меланезию, с другой же - в восточном направлении, в Америку, куда он попал не позже чем в первой половине первого тысячелетия до н. э. Вспомним, что параллелизм Древний Китай - Америка, исследовавшийся прежде всего на арктических материалах, уже был показан: C. Hentze, Objets rituels, croyances et dieux de la Chine antique et de l'Amerique, Anvers, 1936. О сибирских и китайских влияниях, которые можно открыть в доисторической культуре Ипиутак (западная Аляска, приблизительно первый век нашей эры), см. H. Larsen, The Ipiutak Culture, "Indian Tribes of the Aboriginal America: Selekted Papers of the 29th International Congress of Americanists", ed. Sol Tax, III, Chicago, 1952, p. 22-34. См. также С. Schuster, A Survival of the Eurasiatic Animal Style in Modern Alaskan Eskimo, in ibid., p. 34-45; R. von Heine-Geldern, Das Problem vorcolumbischer Beziehungen zwischen Alter und Neuer Welt und seine Bedeutung fur die allgemeine Kulturgeschichte, "Anzeiger der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften", phil.-hist. Klasse, XCI, 24, Wien, 1955, p. 343-363.
128.Robert H. Lowie, Religious Ideas and Practices of the Eurasiatic and North American Areas, "Essays presented to C. G. Seligman", ed. E. E. Evans-Pritchard, et al., London, 1934, p. 183-188; см. также id., On the Historical Connection between the Old World and the New World Beliefs, особенно p. 547 sq. Один путешественник конца XVII века так описывает финский обычай: крестьяне разогревали камни посреди парильни, поливали их водой и оставались там некоторое время, чтобы открылись поры их кожи, а затем выходили и бросались в очень холодную реку. Тот же обычай был засвидетельствован в Скандинавии в XVI веке. Lowie напоминает, что тлингиты и крау тоже бросаются в ледяную воду после долгой выдержки в паровой бане (op. cit., p. 188). В дальнейшем мы увидим, что паровая баня относится к элементарным техникам, ориентированным на увеличение "мистического тепла", поскольку потение имеет прежде всего творческую ценность: во многих мифологических традициях первый человек сотворен Богом в результате сильного потения; об этом мотиве см. K. Meuli, Scythica ("Hermes", LXX, 1935, p. 121-176), p. 133 sq.; см. также здесь.
129.Ibid., p. 187.
130.Об этом культурном комплексе см. Regina Flannery, The Gros Ventre Shaking Tent ("Primitive Man", XVII, 1944, p. 54-84), p. 82 sq. (сравнительное исследование).
Глава 10 Шаманизм в юго-восточной Азии и Океании
128.Robert H. Lowie, Religious Ideas and Practices of the Eurasiatic and North American Areas, "Essays presented to C. G. Seligman", ed. E. E. Evans-Pritchard, et al., London, 1934, p. 183-188; см. также id., On the Historical Connection between the Old World and the New World Beliefs, особенно p. 547 sq. Один путешественник конца XVII века так описывает финский обычай: крестьяне разогревали камни посреди парильни, поливали их водой и оставались там некоторое время, чтобы открылись поры их кожи, а затем выходили и бросались в очень холодную реку. Тот же обычай был засвидетельствован в Скандинавии в XVI веке. Lowie напоминает, что тлингиты и крау тоже бросаются в ледяную воду после долгой выдержки в паровой бане (op. cit., p. 188). В дальнейшем мы увидим, что паровая баня относится к элементарным техникам, ориентированным на увеличение "мистического тепла", поскольку потение имеет прежде всего творческую ценность: во многих мифологических традициях первый человек сотворен Богом в результате сильного потения; об этом мотиве см. K. Meuli, Scythica ("Hermes", LXX, 1935, p. 121-176), p. 133 sq.; см. также здесь.
129.Ibid., p. 187.
130.Об этом культурном комплексе см. Regina Flannery, The Gros Ventre Shaking Tent ("Primitive Man", XVII, 1944, p. 54-84), p. 82 sq. (сравнительное исследование).
Глава 10 Шаманизм в юго-восточной Азии и Океании
Шаманские верования и техники у семангов, сакаев и джакунов
Негритосы обычно считаются старейшими жителями полуострова Малакка. Кари, Карей или Та Педн, Всевышнее Существо семангов, имеет все характерные черты небесного бога (Кари значит "гром", "буря"), но не является собственно объектом культа: к нему обращаются только в случае бури, принося искупительные кровавые жертвы 1. Знахарь семангов называется хала или халак; этот термин используют также сакаи 2. Как только кто-либо заболеет, хала с ассистентом отправляются в лиственный шалаш и начинают пение с целью вызова сенои, "божьих братьев" 3. Через некоторое время из шалаша раздаются голоса самих сенои; хала и его ассистент поют и разговаривают на неизвестном языке, а когда оставляют шалаш, утверждают, что они его забыли 4. В действительности их устами пели сенои. Нисхождение этих светлых духов проявляется в сотрясениях шалаша (вспомним сеансы североамериканских шаманов, см. выше). Именно они открывают причину болезни и указывают способ ее лечения; считается, что как раз в этот момент хала входит в транс 5.
На самом деле эта техника не так проста, как кажется на первый взгляд. Конкретное присутствие сенои так или иначе подразумевает связь между хала и Небом, если не с самим небесным Богом. "Если бы Та Педн не сказал ему, какое употребить лекарство, когда его подать больному и какие слова при этом сказать, то как же бы хала мог лечить?" - спрашивал один пигмей-семанг 6. Ведь болезни посылаются самим Та Педном, чтобы покарать грешников 7. Существование между небесным Богом и хала более прямых связей, чем между Богом и остальными негритосами, подтверждается также тем фактом, что, как считают менри Келантана, хала обладает божественными силами и поэтому не приносит кровавых жертв во время бури 8. Менрийский хала во время церемонии подпрыгивает в воздух, поет и бросает зеркало и бусы в сторону Кареи 9; как известно, церемониальное подпрыгивание означает вознесение на Небо.
Но существуют еще более точные сведения относительно связей пигмейского шамана с Небом: во время сеанса у негритосов паханг халак держит между пальцами нитки, сделанные из листьев пальмы, или, согласно другим источникам, тоненькие веревочки. Эти нити или шнуры тянутся к самому Бонсу, небесному Богу, живущему над семью этажами Неба. (Он там живет со своим братом, Тенгом; на остальных этажах Неба никого нет.) Пока длится сеанс, халак непосредственно связан с небесным Богом этими нитями или веревками, которые Бог спускает на время церемонии, а по ее окончании вновь поднимает к себе 10. Наконец, принципиальный элемент исцеления составляют кристаллы кварца (шебух), связь которых с небосводом и богами Неба мы уже отмечали (cм. выше и далее). Эти кристаллы можно получить непосредственно от сенои или изготовить; считается, что сенои живут внутри этих магических камней и находятся в распоряжении хала. Говорят, что целитель видит болезнь в кристаллах, то есть что сенои, находящиеся внутри кристаллов, указывают ему причину болезни и способ ее лечения. Но в кристаллах хала может также увидеть тигра, приближающегося к лагерю 11. Сам хала также может превращаться в тигра 12, как и келантанские боморы или малайские шаманы и шаманки 13. Эта концепция свидетельствует о малайском влиянии. Но не следует забывать, что мифический Тигр-Предок во всей Юго-Восточной Азии считается "посвящающим": именно он провожает неофитов в джунгли, чтобы их посвятить (а на самом деле, чтобы их "убить" и "воскресить"). Другими словами, тигр относится к чрезвычайно архаическому религиозному комплексу 14.
Одна негритосская легенда, как нам кажется, сохраняет древний сценарий шаманского посвящения. Она рассказывает о том, что на дороге, ведущей во Дворец Таперна (Та Педна), живет огромный змей Мат Чинои. Он изготавливает ковры для Таперна - прекрасные, с многочисленными узорами, и развешивает их на балке; под этими коврами он и живет. В его брюхе находится от двадцати до тридцати необычайно красивых женщин-чинои, а кроме того, много головных украшений - гребешки и т. п. Чинои, которого зовут Халак Гихмаль ("Оружие-Шаман"), живет на спине Змея как стражник его сокровищ. Когда какой-либо чинои стремится войти в брюхо Змея, Халак Гихмаль подвергает его двум испытаниям инициационной структуры и смысла. Змей лежит растянувшись под балкой, на которой висит семь ковров, и эти ковры движутся, непрерывно приближаясь друг к другу и удаляясь. Чинои-кандидат должен пройти достаточно быстро, чтобы не упасть на спину Змея. Второе испытание заключается в том, чтобы проникнуть в табакерку, крышка которой очень быстро открывается и захлопывается. Если кандидат успешно проходит оба испытания, он может войти внутрь Змея и взять себе жену из женщин-чинои 15.
Здесь виден инициационный мотив с магическими вратами, открывающимися и закрывающимися во мгновение ока, - этот мотив мы уже встречали в Австралии, Северной Америке и в Азии. Вспомним также, что проникновение внутрь змееобразного чудовища равнозначно посвящению.
У батаков Палавана, другой ветви малайских пигмеев, шаман (бальян) достигает транса через танец - явный знак, что техника подверглась индо-малайскому влиянию. Это влияние еще более заметно в верованиях о судьбе души после смерти. Душа умершего четыре дня остается среди своих; затем она переходит через равнину, посреди которой возвышается дерево. Она взбирается на него и достигает точки, в которой Земля касается Неба. Там находится дух-Великан, который на основании ее поступков при жизни решает, может ли она идти дальше или должна быть брошена в огонь. В стране умерших - семь этажей: это и есть Небо. Дух по очереди проходит эти этажи. Дойдя до последнего, он превращается в светлячка 16. Число 7 и наказание огнем являются, как мы видели (см. выше и далее), идеями индийского происхождения.
Две другие домалайские туземные народности полуострова Малакка, сакаи и джакуны, доставляют этнологам много хлопот 17. С историко-религиозной точки зрения, не подлежит сомнению, что шаманизм играет у них намного более существенную роль, чем у пигмеев-семангов, хотя техника остается в принципе той же. Мы видим круглый шалаш из листьев, в который входит хала (сакаи) или поянг (джакуны: вариант малайского термина паванг) со своими ассистентами; представлены также исполняемые ими песни, воззвания к духам-помощникам. Большое значение последних, которые достаются по наследству или обретаются во сне, свидетельствует о малайском влиянии. Иногда духи-помощники вызываются на малайском языке. Внутри шалаша находятся две небольшие пирамиды со ступенями 18- признак символического восхождения на Небо. Перед сеансом шаман надевает специальный головной убор, украшенный многочисленными лентами 19, - другой признак малайского влияния.
Останки сакайских шаманов хранятся в домах, где они умерли, без погребения 20. Путеу семангов кента хоронятся с выходящей из могилы головой; считается также, что их душа отправляется на восток, а не на запад, как души остальных смертных 21. Эти особенности указывают на то, что речь идет о классе избранных существ, которые поэтому наслаждаются посмертной судьбой, отличной от судьбы остальных членов племени. Джакунских поянгов после смерти укладывают на платформах, поскольку "их души возносятся на Небо, тогда как души остальных смертных, тела которых погребаются, нисходят в нижние страны" 22.
Шаманизм на Андаманских и Никобарских островах
Согласно информации Рэдклиф-Брауна, на Северных Андаманах знахарь (око-джума, дословно "тот, кто видит сны" или "тот, кто рассказывает сны") получает свою силу через контакт с духами. С духами встречаются непосредственно, в джунглях или в снах. Но наиболее распространенным средством установления контакта с ними является смерть; если кто-либо умирает и возвращается к жизни, то с этого момента он становится око-джумой. Рэдклиф-Браун видел тяжелобольного человека, который двенадцать часов был без сознания, и его сочли умершим. О другом говорили, что он трижды умирал и воскресал. В этой традиции мы без труда узнаем схему инициационной смерти, после которой наступает воскрешение кандидата. Но нам неизвестны другие подробности, касающиеся теории и техники посвящения; последние око-джумы уже умерли к тому времени, когда в начале нашего века задумались об объективном их исследовании 23.
Око-джумы обязаны своей репутацией эффективности лечения и метеорологической магии (считается, что они предвидят бури). Но собственно лечение состоит в назначении всем известных и всеми используемых лекарств. Иногда они приступают также к изгнанию демонов, вызвавших болезнь; или же обещают провести лечение непосредственно во сне. Духи открывают им магические свойства различных вещей (минеральных субстанций и растений). Им неизвестно применение кристаллов кварца.
Знахари Никобарских островов исцеляют как путем "вытягивания" магического предмета, вызвавшего болезнь, так и поиском души, похищенной духами. На острове Кар Никобарского архипелага существует очень интересная церемония посвящения будущих знахарей. Обычно юноше, проявляющему болезненный темперамент, суждено быть шаманом; духи недавно умерших предков или друзей показывают свой выбор, оставляя ночью какие-либо знаки (листья, куры со связанными ногами и т. п.) в доме избранника. Если больной не желает быть шаманом, то он умирает. После избрания приступают к публичной церемонии, с которой начинается посвящение: родственники и друзья собираются перед домом; внутри шаманы кладут неофита на землю и укрывают его тело листьями и ветвями, а голову - перьями из куриных крыльев. (В этом укрывании растительностью можно прочесть символическое погребение, а в перьях - магический знак мистической способности летать.) Когда кандидат вновь поднимается на ноги, собравшиеся дают ему бусы и различные символические предметы, которые он должен будет носить на шее в течение всего периода посвящения; по истечении срока послушничества он возвращает эти амулеты владельцам.
Затем для него сооружается трон, на котором неофита переносят из деревни в деревню; и еще ему дают своеобразный скипетр и копье для борьбы со злыми духами. Через несколько дней наставники-шаманы уносят его вглубь джунглей в центральной части острова. Некоторые друзья провожают группу до определенного места; они останавливаются возле входа в "страну духов", поскольку души умерших могли бы испугаться. Тайная наука сводится по сути к обучению танцам и видению духов. Проведя некоторое время в джунглях (то есть в стране умерших), неофит и его учителя возвращаются в селение. Кандидат продолжает танцевать каждую ночь в течение по меньшей мере часа перед своим домом на протяжении всего периода послушничества. Когда период посвящения заканчивается, учителя дают ему жезл. Несомненно, существует еще одна церемония посвящения в шаманы, но нам не удалось найти относительно нее никакой достоверной информации 24.
Это весьма любопытное шаманское посвящение мы встречаем только на острове Кар; оно неизвестно на остальных островах Никобарского архипелага. Некоторые его элементы носят, безусловно, архаический характер (присыпание листьями, уход в "страну духов"), но многие другие свидетельствуют об индийском влиянии (трон неофита, копье, скипетр, жезл). Здесь перед нами типичный пример гибридизации шаманской традиции вследствие культурных контактов с высокой цивилизацией, выработавшей чрезвычайно сложную магическую технику.
Малайский шаманизм
Характерными чертами того, что называется малайским шаманизмом, является вызов духа тигра и достижение состояния лупа. Это бессознательное состояние, в котором духи "овладевают" шаманом и отвечают на вопросы собравшихся. Независимо от того, идет ли речь об исцелении или о коллективной церемонии защиты от эпидемий (как, например, в танцах бельянов на Келантане), малайский сеанс обычно включает вызов тигра. Это связано с тем, что роль мифического Предка, а значит и мастера посвящения, во всем этом регионе отводится тигру.
Бенуа, протомалайское племя, верят, что поянг превращается в тигра на седьмой день после смерти. Если сын стремится унаследовать его силы, то он должен сам дежурить над останками, сжигая благовония. Умерший шаман появляется на седьмой день в облике тигра, готового броситься на кандидата, которому нельзя ни прервать окуривание, ни показать малейших признаков страха. Тогда тигр исчезает, а вместо него появляются две красивые женщины-духи; кандидат теряет сознание, и во время транса происходит посвящение. После этого женщины становятся дружественными духами. Если бы сын поянга не выполнил этот обряд, дух умершего навсегда остался бы в теле тигра, а его шаманская "энергия" была бы безвозвратно потеряна для общества 25. Мы здесь узнаем и сценарий типичного посвящения: одиночество в джунглях, бдение над останками, испытание страхом, страшное появление Мастера посвящения (= мифического Предка), покровительство красивой женщины-духа.
Собственно сеанс проходит внутри круглого шалаша или магического круга, а большинство сеансов преследуют цель исцеления, нахождения похищенных душ или пропавших предметов или же познания будущего. Обычно шаман во время сеанса остается под покрывалом. Окуривание, танец, музыка, бой бубна являются необходимыми подготовительными элементами в каждом малайском сеансе. Появление духа определяется по дрожанию пламени свечи. Верят, что дух входит сначала в свечу, поэтому шаман длительное время вглядывается в ее пламя, пытаясь открыть причину болезни. Лечение обычно заключается в сосании больных частей тела, но, входя в транс, поянг может также изгонять демонов и отвечать на все задаваемые ему вопросы 26.
Вызов тигра означает вызов и воплощение мифического Предка, первого Великого Шамана. Исследованный Скитом паванг успешно превращался в тигра: он бегал на четырех лапах, рычал и долго лизал тело больного, как тигрица своих детенышей 27. Магические танцы бельяна бомор на Келантане обязательно включают вызов тигра, независимо от повода организации сеанса 28. Танец приводит к состоянию лупа, вводит в "забытье" или "транс" (санскритское лопа - потеря, исчезновение), в котором исполнитель теряет осознание собственной личности и воплощает в себя какого-либо духа 29. Начинаются бесконечные диалоги между танцором в трансе и зрителями. Если танец исполняется для исцеления, целитель в трансе сам задает вопросы, чтобы выяснить причину болезни и способ ее лечения 30.
Нам не кажется, что такие магические танцы и исцеления следует считать шаманскими в узком значении этого слова. Вызов тигра и транс-одержимость не ограничиваются сферой боморов и павангов. Многие другие люди также могут видеть, вызывать тигра или превращаться в него. Состояние лупа на остальной территории Малайзии (например, у бесиси) доступно всем; во время вызова духов каждый может войти в транс (то есть стать одержимым духом) и отвечать на задаваемые ему вопросы 31. Это явление медиумизма очень популярно также у батаков Суматры. Однако, в свете того, что мы старались показать в этой книге, не следует путать "одержимость" с шаманизмом.
Шаманы и жрецы на Суматре
В религии батаков Сумарты, на которую сильное влияние оказали идеи индийского происхождения, господствует понятие души (тонди); душа входит в тело и оставляет его через темя. Смерть в действительности является похищением души духом (бегу); если умерший мужчина, то его взяла себе в качестве супруга женщина-бегу, и наоборот. Умершие и духи разговаривают через медиумов.
Шаманы сибасо (= "слово") и жрецы (дату), хотя и различаются по религиозному призванию и структуре, стремятся к одной и той же цели: защите души (тонди) от похищения демонами, обеспечению целостности человеческой личности. У северных батаков сибасо всегда женщина, а шаманизм преимущественно наследственный. Обучение у наставника не практикуется; тот, кого "выбрали" духи, получает посвящение непосредственно от них, и это значит, что он обретает способность "видеть" и предсказывать или быть "одержимым" духом, то есть отождествляться с ним 32. Сеанс сибасо проводится ночью; шаманка бьет в свой бубен и танцует около огня, чтобы вызвать духов. У каждого духа есть собственная мелодия и даже собственный цвет - и сибасо, если она стремится вызвать нескольких духов, надевает разноцветный наряд. О приходе духов свидетельствуют произносимые сибасо слова на тайном языке, "языке духов"; их надлежит расшифровать. Диалог касается причины болезни и способа ее лечения; бегу уверяет, что исцелит больного при условии, что он принесет определенные жертвы 33.
Батакский жрец, дату, всегда мужчина и занимает наивысшее после вождя общественное положение. Но он является также и целителем и вызывает духов на тайном языке. Дату защищает от болезней и колдовства; сеанс исцеления заключается в поиске души больного. Кроме того, он может изгонять бегу, вошедших в больного; он может также и отравить, хотя и считается "белым магом". В отличие от сибасо, дату посвящается наставником; особым образом ему открываются тайны магии, записанные в "книгах" на древесной коре. Наставник носит индийское имя гуру; он придает большое значение своему жезлу, украшенному образами предков; в жезле есть отверстие, в котором спрятаны магические вещества. С помощью этого жезла гуру защищает селение и может вызвать дождь. Однако изготовить подобный магический жезл чрезвычайно сложно; для этого даже приносится в жертву ребенок, которого убивают расплавленным свинцом, чтобы вырвать у него душу и превратить ее в духа, который будет в распоряжении магов 34.
Все это свидетельствует о влиянии индийской магии. Мы можем допустить, что дату представляет жреца-мага, тогда как сибасо представляет исключительно экстатика, "специалиста по духам". Дату не знает мистического экстаза; он действует как маг и "ритуалист": он изгоняет демонов. Он должен также отправляться на поиск души больного, но это мистическое путешествие не экстатическое; его связи с духами являются связями вражды или превосходства - отношениями господина и слуги. Сибасо является в наивысшей степени экстатиком - живет с духами в тесной дружбе, позволяет им себя "одержать", обретает ясновидение и изрекает пророчества. Он - "избранный", а против божественного или полубожественного выбора ничего нельзя сделать.
Дукун у минангкабау Суматры является одновременно целителем и медиумом. Эта функция, обычно наследственная, доступна как женщинам, так и мужчинам. Дукуном становятся после посвящения, то есть после обретения способности становиться невидимым и видеть духов ночью. Сеанс проходит в укрытии; через каких-нибудь пятнадцать минут дукун начинает трястись - признак, что его душа оставила тело и отправилась в "селение духов". Из укрытия слышны голоса. Дукун приказывает своим духам искать душу больного. Транс симулируется; дукун не отваживается провести сеанс на глазах у всех, как его батакский коллега 35. Дукуна мы встречаем на Ниасе среди других жрецов и целителей. Во время лечения он надевает специальный наряд: он украшает свои волосы и набрасывает на плечи кусок полотна. Здесь также болезнь обычно вызвана похищением души богами, демонами или духами, а сеанс состоит в ее нахождении; обычно оказывается, что ее похитили "Морские Змеи" (поскольку море - символ потустороннего мира). Чтобы привести ее обратно, знахарь обращается к трем богам - Нинва, Фалахи и Упи - и вызывает их, непрерывно свистя до тех пор, пока не установит с ними связь; именно тогда он входит в транс. Но дукун может прибегнуть и к сосанию и, когда ему удается найти причину болезни, показывает зрителям белые или красные камушки 36.
Шаман у ментавеев применяет также лечение с помощью массажа, очищения, трав и т. п. Но настоящий сеанс осуществляется согласно обычной для Индонезии схемы: шаман длительное время танцует, падает без сознания на землю, а его душа отправляется на Небо в лодке, которую несут орлы. На Небе он разговаривает с духами о причине болезни (бегство души; отравление другими колдунами) и получает лекарства. Ментавайский шаман никогда не подает признаков "одержимости" и не может изгонять злых духов из тела больного 37. Он является скорее фармацевтом, находящим лекарства по результатам небесного путешествия. Этот транс не драматичен; зрители не являются свидетелями диалога с небесными духами. Кажется, что у него нет связи с демонами, "власти" над ними.
Подобную технику использует также шаман кубу (Южная Суматра): он танцует, пока не впадет в транс, и тогда он видит душу больного, плененную духом или сидящую на дереве, как птица 38.
Шаманизм на Борнео и Сулавеси
У дусунов Cеверного Борнео, принадлежащих к протомалайской расе и представляющих коренных жителей острова, принципиальную роль играют жрицы. Их посвящение длится три месяца. Во время церемоний они пользуются тайным языком. При этом они надевают специальный наряд: тело прикрывают синим полотном, а на голову надевают конусообразную шляпу с петушиными перьями и ракушками. Сеанс заключается в танцах и пении, тогда как мужчины ограничиваются музыкальным аккомпанементом. Но их специфическая техника является гадательной и относится скорее к малой магии, чем к собственно шаманизму; жрица держит на пальце бамбуковый стебель в состоянии равновесия и загадывает: если такой-то является преступником, стебель должен сделать то или иное движение и т. п. 39У даяков внутренней части острова маги-целители бывают двух типов: дая берури - обычно мужчины, занимающиеся лечением, и барих - набранные, как правило, из женщин, - специалисты по "лечению" посевов риса. Болезнь объясняется присутствием в теле злого духа или уходом души. Шаманы обоих классов обладают экстатической способностью видения души человека или души посева - даже если они бежали очень далеко. Тогда они гонятся за беглыми душами, ловят их (в облике волоса) и воссоединяют с телом (или с посевом). Если болезнь вызвана злым духом, сеанс сводится к церемонии его изгнания
Негритосы обычно считаются старейшими жителями полуострова Малакка. Кари, Карей или Та Педн, Всевышнее Существо семангов, имеет все характерные черты небесного бога (Кари значит "гром", "буря"), но не является собственно объектом культа: к нему обращаются только в случае бури, принося искупительные кровавые жертвы 1. Знахарь семангов называется хала или халак; этот термин используют также сакаи 2. Как только кто-либо заболеет, хала с ассистентом отправляются в лиственный шалаш и начинают пение с целью вызова сенои, "божьих братьев" 3. Через некоторое время из шалаша раздаются голоса самих сенои; хала и его ассистент поют и разговаривают на неизвестном языке, а когда оставляют шалаш, утверждают, что они его забыли 4. В действительности их устами пели сенои. Нисхождение этих светлых духов проявляется в сотрясениях шалаша (вспомним сеансы североамериканских шаманов, см. выше). Именно они открывают причину болезни и указывают способ ее лечения; считается, что как раз в этот момент хала входит в транс 5.
На самом деле эта техника не так проста, как кажется на первый взгляд. Конкретное присутствие сенои так или иначе подразумевает связь между хала и Небом, если не с самим небесным Богом. "Если бы Та Педн не сказал ему, какое употребить лекарство, когда его подать больному и какие слова при этом сказать, то как же бы хала мог лечить?" - спрашивал один пигмей-семанг 6. Ведь болезни посылаются самим Та Педном, чтобы покарать грешников 7. Существование между небесным Богом и хала более прямых связей, чем между Богом и остальными негритосами, подтверждается также тем фактом, что, как считают менри Келантана, хала обладает божественными силами и поэтому не приносит кровавых жертв во время бури 8. Менрийский хала во время церемонии подпрыгивает в воздух, поет и бросает зеркало и бусы в сторону Кареи 9; как известно, церемониальное подпрыгивание означает вознесение на Небо.
Но существуют еще более точные сведения относительно связей пигмейского шамана с Небом: во время сеанса у негритосов паханг халак держит между пальцами нитки, сделанные из листьев пальмы, или, согласно другим источникам, тоненькие веревочки. Эти нити или шнуры тянутся к самому Бонсу, небесному Богу, живущему над семью этажами Неба. (Он там живет со своим братом, Тенгом; на остальных этажах Неба никого нет.) Пока длится сеанс, халак непосредственно связан с небесным Богом этими нитями или веревками, которые Бог спускает на время церемонии, а по ее окончании вновь поднимает к себе 10. Наконец, принципиальный элемент исцеления составляют кристаллы кварца (шебух), связь которых с небосводом и богами Неба мы уже отмечали (cм. выше и далее). Эти кристаллы можно получить непосредственно от сенои или изготовить; считается, что сенои живут внутри этих магических камней и находятся в распоряжении хала. Говорят, что целитель видит болезнь в кристаллах, то есть что сенои, находящиеся внутри кристаллов, указывают ему причину болезни и способ ее лечения. Но в кристаллах хала может также увидеть тигра, приближающегося к лагерю 11. Сам хала также может превращаться в тигра 12, как и келантанские боморы или малайские шаманы и шаманки 13. Эта концепция свидетельствует о малайском влиянии. Но не следует забывать, что мифический Тигр-Предок во всей Юго-Восточной Азии считается "посвящающим": именно он провожает неофитов в джунгли, чтобы их посвятить (а на самом деле, чтобы их "убить" и "воскресить"). Другими словами, тигр относится к чрезвычайно архаическому религиозному комплексу 14.
Одна негритосская легенда, как нам кажется, сохраняет древний сценарий шаманского посвящения. Она рассказывает о том, что на дороге, ведущей во Дворец Таперна (Та Педна), живет огромный змей Мат Чинои. Он изготавливает ковры для Таперна - прекрасные, с многочисленными узорами, и развешивает их на балке; под этими коврами он и живет. В его брюхе находится от двадцати до тридцати необычайно красивых женщин-чинои, а кроме того, много головных украшений - гребешки и т. п. Чинои, которого зовут Халак Гихмаль ("Оружие-Шаман"), живет на спине Змея как стражник его сокровищ. Когда какой-либо чинои стремится войти в брюхо Змея, Халак Гихмаль подвергает его двум испытаниям инициационной структуры и смысла. Змей лежит растянувшись под балкой, на которой висит семь ковров, и эти ковры движутся, непрерывно приближаясь друг к другу и удаляясь. Чинои-кандидат должен пройти достаточно быстро, чтобы не упасть на спину Змея. Второе испытание заключается в том, чтобы проникнуть в табакерку, крышка которой очень быстро открывается и захлопывается. Если кандидат успешно проходит оба испытания, он может войти внутрь Змея и взять себе жену из женщин-чинои 15.
Здесь виден инициационный мотив с магическими вратами, открывающимися и закрывающимися во мгновение ока, - этот мотив мы уже встречали в Австралии, Северной Америке и в Азии. Вспомним также, что проникновение внутрь змееобразного чудовища равнозначно посвящению.
У батаков Палавана, другой ветви малайских пигмеев, шаман (бальян) достигает транса через танец - явный знак, что техника подверглась индо-малайскому влиянию. Это влияние еще более заметно в верованиях о судьбе души после смерти. Душа умершего четыре дня остается среди своих; затем она переходит через равнину, посреди которой возвышается дерево. Она взбирается на него и достигает точки, в которой Земля касается Неба. Там находится дух-Великан, который на основании ее поступков при жизни решает, может ли она идти дальше или должна быть брошена в огонь. В стране умерших - семь этажей: это и есть Небо. Дух по очереди проходит эти этажи. Дойдя до последнего, он превращается в светлячка 16. Число 7 и наказание огнем являются, как мы видели (см. выше и далее), идеями индийского происхождения.
Две другие домалайские туземные народности полуострова Малакка, сакаи и джакуны, доставляют этнологам много хлопот 17. С историко-религиозной точки зрения, не подлежит сомнению, что шаманизм играет у них намного более существенную роль, чем у пигмеев-семангов, хотя техника остается в принципе той же. Мы видим круглый шалаш из листьев, в который входит хала (сакаи) или поянг (джакуны: вариант малайского термина паванг) со своими ассистентами; представлены также исполняемые ими песни, воззвания к духам-помощникам. Большое значение последних, которые достаются по наследству или обретаются во сне, свидетельствует о малайском влиянии. Иногда духи-помощники вызываются на малайском языке. Внутри шалаша находятся две небольшие пирамиды со ступенями 18- признак символического восхождения на Небо. Перед сеансом шаман надевает специальный головной убор, украшенный многочисленными лентами 19, - другой признак малайского влияния.
Останки сакайских шаманов хранятся в домах, где они умерли, без погребения 20. Путеу семангов кента хоронятся с выходящей из могилы головой; считается также, что их душа отправляется на восток, а не на запад, как души остальных смертных 21. Эти особенности указывают на то, что речь идет о классе избранных существ, которые поэтому наслаждаются посмертной судьбой, отличной от судьбы остальных членов племени. Джакунских поянгов после смерти укладывают на платформах, поскольку "их души возносятся на Небо, тогда как души остальных смертных, тела которых погребаются, нисходят в нижние страны" 22.
Шаманизм на Андаманских и Никобарских островах
Согласно информации Рэдклиф-Брауна, на Северных Андаманах знахарь (око-джума, дословно "тот, кто видит сны" или "тот, кто рассказывает сны") получает свою силу через контакт с духами. С духами встречаются непосредственно, в джунглях или в снах. Но наиболее распространенным средством установления контакта с ними является смерть; если кто-либо умирает и возвращается к жизни, то с этого момента он становится око-джумой. Рэдклиф-Браун видел тяжелобольного человека, который двенадцать часов был без сознания, и его сочли умершим. О другом говорили, что он трижды умирал и воскресал. В этой традиции мы без труда узнаем схему инициационной смерти, после которой наступает воскрешение кандидата. Но нам неизвестны другие подробности, касающиеся теории и техники посвящения; последние око-джумы уже умерли к тому времени, когда в начале нашего века задумались об объективном их исследовании 23.
Око-джумы обязаны своей репутацией эффективности лечения и метеорологической магии (считается, что они предвидят бури). Но собственно лечение состоит в назначении всем известных и всеми используемых лекарств. Иногда они приступают также к изгнанию демонов, вызвавших болезнь; или же обещают провести лечение непосредственно во сне. Духи открывают им магические свойства различных вещей (минеральных субстанций и растений). Им неизвестно применение кристаллов кварца.
Знахари Никобарских островов исцеляют как путем "вытягивания" магического предмета, вызвавшего болезнь, так и поиском души, похищенной духами. На острове Кар Никобарского архипелага существует очень интересная церемония посвящения будущих знахарей. Обычно юноше, проявляющему болезненный темперамент, суждено быть шаманом; духи недавно умерших предков или друзей показывают свой выбор, оставляя ночью какие-либо знаки (листья, куры со связанными ногами и т. п.) в доме избранника. Если больной не желает быть шаманом, то он умирает. После избрания приступают к публичной церемонии, с которой начинается посвящение: родственники и друзья собираются перед домом; внутри шаманы кладут неофита на землю и укрывают его тело листьями и ветвями, а голову - перьями из куриных крыльев. (В этом укрывании растительностью можно прочесть символическое погребение, а в перьях - магический знак мистической способности летать.) Когда кандидат вновь поднимается на ноги, собравшиеся дают ему бусы и различные символические предметы, которые он должен будет носить на шее в течение всего периода посвящения; по истечении срока послушничества он возвращает эти амулеты владельцам.
Затем для него сооружается трон, на котором неофита переносят из деревни в деревню; и еще ему дают своеобразный скипетр и копье для борьбы со злыми духами. Через несколько дней наставники-шаманы уносят его вглубь джунглей в центральной части острова. Некоторые друзья провожают группу до определенного места; они останавливаются возле входа в "страну духов", поскольку души умерших могли бы испугаться. Тайная наука сводится по сути к обучению танцам и видению духов. Проведя некоторое время в джунглях (то есть в стране умерших), неофит и его учителя возвращаются в селение. Кандидат продолжает танцевать каждую ночь в течение по меньшей мере часа перед своим домом на протяжении всего периода послушничества. Когда период посвящения заканчивается, учителя дают ему жезл. Несомненно, существует еще одна церемония посвящения в шаманы, но нам не удалось найти относительно нее никакой достоверной информации 24.
Это весьма любопытное шаманское посвящение мы встречаем только на острове Кар; оно неизвестно на остальных островах Никобарского архипелага. Некоторые его элементы носят, безусловно, архаический характер (присыпание листьями, уход в "страну духов"), но многие другие свидетельствуют об индийском влиянии (трон неофита, копье, скипетр, жезл). Здесь перед нами типичный пример гибридизации шаманской традиции вследствие культурных контактов с высокой цивилизацией, выработавшей чрезвычайно сложную магическую технику.
Малайский шаманизм
Характерными чертами того, что называется малайским шаманизмом, является вызов духа тигра и достижение состояния лупа. Это бессознательное состояние, в котором духи "овладевают" шаманом и отвечают на вопросы собравшихся. Независимо от того, идет ли речь об исцелении или о коллективной церемонии защиты от эпидемий (как, например, в танцах бельянов на Келантане), малайский сеанс обычно включает вызов тигра. Это связано с тем, что роль мифического Предка, а значит и мастера посвящения, во всем этом регионе отводится тигру.
Бенуа, протомалайское племя, верят, что поянг превращается в тигра на седьмой день после смерти. Если сын стремится унаследовать его силы, то он должен сам дежурить над останками, сжигая благовония. Умерший шаман появляется на седьмой день в облике тигра, готового броситься на кандидата, которому нельзя ни прервать окуривание, ни показать малейших признаков страха. Тогда тигр исчезает, а вместо него появляются две красивые женщины-духи; кандидат теряет сознание, и во время транса происходит посвящение. После этого женщины становятся дружественными духами. Если бы сын поянга не выполнил этот обряд, дух умершего навсегда остался бы в теле тигра, а его шаманская "энергия" была бы безвозвратно потеряна для общества 25. Мы здесь узнаем и сценарий типичного посвящения: одиночество в джунглях, бдение над останками, испытание страхом, страшное появление Мастера посвящения (= мифического Предка), покровительство красивой женщины-духа.
Собственно сеанс проходит внутри круглого шалаша или магического круга, а большинство сеансов преследуют цель исцеления, нахождения похищенных душ или пропавших предметов или же познания будущего. Обычно шаман во время сеанса остается под покрывалом. Окуривание, танец, музыка, бой бубна являются необходимыми подготовительными элементами в каждом малайском сеансе. Появление духа определяется по дрожанию пламени свечи. Верят, что дух входит сначала в свечу, поэтому шаман длительное время вглядывается в ее пламя, пытаясь открыть причину болезни. Лечение обычно заключается в сосании больных частей тела, но, входя в транс, поянг может также изгонять демонов и отвечать на все задаваемые ему вопросы 26.
Вызов тигра означает вызов и воплощение мифического Предка, первого Великого Шамана. Исследованный Скитом паванг успешно превращался в тигра: он бегал на четырех лапах, рычал и долго лизал тело больного, как тигрица своих детенышей 27. Магические танцы бельяна бомор на Келантане обязательно включают вызов тигра, независимо от повода организации сеанса 28. Танец приводит к состоянию лупа, вводит в "забытье" или "транс" (санскритское лопа - потеря, исчезновение), в котором исполнитель теряет осознание собственной личности и воплощает в себя какого-либо духа 29. Начинаются бесконечные диалоги между танцором в трансе и зрителями. Если танец исполняется для исцеления, целитель в трансе сам задает вопросы, чтобы выяснить причину болезни и способ ее лечения 30.
Нам не кажется, что такие магические танцы и исцеления следует считать шаманскими в узком значении этого слова. Вызов тигра и транс-одержимость не ограничиваются сферой боморов и павангов. Многие другие люди также могут видеть, вызывать тигра или превращаться в него. Состояние лупа на остальной территории Малайзии (например, у бесиси) доступно всем; во время вызова духов каждый может войти в транс (то есть стать одержимым духом) и отвечать на задаваемые ему вопросы 31. Это явление медиумизма очень популярно также у батаков Суматры. Однако, в свете того, что мы старались показать в этой книге, не следует путать "одержимость" с шаманизмом.
Шаманы и жрецы на Суматре
В религии батаков Сумарты, на которую сильное влияние оказали идеи индийского происхождения, господствует понятие души (тонди); душа входит в тело и оставляет его через темя. Смерть в действительности является похищением души духом (бегу); если умерший мужчина, то его взяла себе в качестве супруга женщина-бегу, и наоборот. Умершие и духи разговаривают через медиумов.
Шаманы сибасо (= "слово") и жрецы (дату), хотя и различаются по религиозному призванию и структуре, стремятся к одной и той же цели: защите души (тонди) от похищения демонами, обеспечению целостности человеческой личности. У северных батаков сибасо всегда женщина, а шаманизм преимущественно наследственный. Обучение у наставника не практикуется; тот, кого "выбрали" духи, получает посвящение непосредственно от них, и это значит, что он обретает способность "видеть" и предсказывать или быть "одержимым" духом, то есть отождествляться с ним 32. Сеанс сибасо проводится ночью; шаманка бьет в свой бубен и танцует около огня, чтобы вызвать духов. У каждого духа есть собственная мелодия и даже собственный цвет - и сибасо, если она стремится вызвать нескольких духов, надевает разноцветный наряд. О приходе духов свидетельствуют произносимые сибасо слова на тайном языке, "языке духов"; их надлежит расшифровать. Диалог касается причины болезни и способа ее лечения; бегу уверяет, что исцелит больного при условии, что он принесет определенные жертвы 33.
Батакский жрец, дату, всегда мужчина и занимает наивысшее после вождя общественное положение. Но он является также и целителем и вызывает духов на тайном языке. Дату защищает от болезней и колдовства; сеанс исцеления заключается в поиске души больного. Кроме того, он может изгонять бегу, вошедших в больного; он может также и отравить, хотя и считается "белым магом". В отличие от сибасо, дату посвящается наставником; особым образом ему открываются тайны магии, записанные в "книгах" на древесной коре. Наставник носит индийское имя гуру; он придает большое значение своему жезлу, украшенному образами предков; в жезле есть отверстие, в котором спрятаны магические вещества. С помощью этого жезла гуру защищает селение и может вызвать дождь. Однако изготовить подобный магический жезл чрезвычайно сложно; для этого даже приносится в жертву ребенок, которого убивают расплавленным свинцом, чтобы вырвать у него душу и превратить ее в духа, который будет в распоряжении магов 34.
Все это свидетельствует о влиянии индийской магии. Мы можем допустить, что дату представляет жреца-мага, тогда как сибасо представляет исключительно экстатика, "специалиста по духам". Дату не знает мистического экстаза; он действует как маг и "ритуалист": он изгоняет демонов. Он должен также отправляться на поиск души больного, но это мистическое путешествие не экстатическое; его связи с духами являются связями вражды или превосходства - отношениями господина и слуги. Сибасо является в наивысшей степени экстатиком - живет с духами в тесной дружбе, позволяет им себя "одержать", обретает ясновидение и изрекает пророчества. Он - "избранный", а против божественного или полубожественного выбора ничего нельзя сделать.
Дукун у минангкабау Суматры является одновременно целителем и медиумом. Эта функция, обычно наследственная, доступна как женщинам, так и мужчинам. Дукуном становятся после посвящения, то есть после обретения способности становиться невидимым и видеть духов ночью. Сеанс проходит в укрытии; через каких-нибудь пятнадцать минут дукун начинает трястись - признак, что его душа оставила тело и отправилась в "селение духов". Из укрытия слышны голоса. Дукун приказывает своим духам искать душу больного. Транс симулируется; дукун не отваживается провести сеанс на глазах у всех, как его батакский коллега 35. Дукуна мы встречаем на Ниасе среди других жрецов и целителей. Во время лечения он надевает специальный наряд: он украшает свои волосы и набрасывает на плечи кусок полотна. Здесь также болезнь обычно вызвана похищением души богами, демонами или духами, а сеанс состоит в ее нахождении; обычно оказывается, что ее похитили "Морские Змеи" (поскольку море - символ потустороннего мира). Чтобы привести ее обратно, знахарь обращается к трем богам - Нинва, Фалахи и Упи - и вызывает их, непрерывно свистя до тех пор, пока не установит с ними связь; именно тогда он входит в транс. Но дукун может прибегнуть и к сосанию и, когда ему удается найти причину болезни, показывает зрителям белые или красные камушки 36.
Шаман у ментавеев применяет также лечение с помощью массажа, очищения, трав и т. п. Но настоящий сеанс осуществляется согласно обычной для Индонезии схемы: шаман длительное время танцует, падает без сознания на землю, а его душа отправляется на Небо в лодке, которую несут орлы. На Небе он разговаривает с духами о причине болезни (бегство души; отравление другими колдунами) и получает лекарства. Ментавайский шаман никогда не подает признаков "одержимости" и не может изгонять злых духов из тела больного 37. Он является скорее фармацевтом, находящим лекарства по результатам небесного путешествия. Этот транс не драматичен; зрители не являются свидетелями диалога с небесными духами. Кажется, что у него нет связи с демонами, "власти" над ними.
Подобную технику использует также шаман кубу (Южная Суматра): он танцует, пока не впадет в транс, и тогда он видит душу больного, плененную духом или сидящую на дереве, как птица 38.
Шаманизм на Борнео и Сулавеси
У дусунов Cеверного Борнео, принадлежащих к протомалайской расе и представляющих коренных жителей острова, принципиальную роль играют жрицы. Их посвящение длится три месяца. Во время церемоний они пользуются тайным языком. При этом они надевают специальный наряд: тело прикрывают синим полотном, а на голову надевают конусообразную шляпу с петушиными перьями и ракушками. Сеанс заключается в танцах и пении, тогда как мужчины ограничиваются музыкальным аккомпанементом. Но их специфическая техника является гадательной и относится скорее к малой магии, чем к собственно шаманизму; жрица держит на пальце бамбуковый стебель в состоянии равновесия и загадывает: если такой-то является преступником, стебель должен сделать то или иное движение и т. п. 39У даяков внутренней части острова маги-целители бывают двух типов: дая берури - обычно мужчины, занимающиеся лечением, и барих - набранные, как правило, из женщин, - специалисты по "лечению" посевов риса. Болезнь объясняется присутствием в теле злого духа или уходом души. Шаманы обоих классов обладают экстатической способностью видения души человека или души посева - даже если они бежали очень далеко. Тогда они гонятся за беглыми душами, ловят их (в облике волоса) и воссоединяют с телом (или с посевом). Если болезнь вызвана злым духом, сеанс сводится к церемонии его изгнания