Энтони Марк. Цитадель Огня

   — Бельтан?
   Он замер на месте, опустив плечи, но, услышав голос Грейс, поднял голову и улыбнулся.
   — Леди Грейс.
   И хотя его улыбка была прежней, Грейс сразу почувствовала, как страдает рыцарь.
   Ему очень плохо. Вот почему он сидит здесь, в стороне от остальных. Он не может стоять и не хочет, чтобы мы это заметили.
   Она опустилась на колени рядом с ним
   — Давай, я посмотрю.
   Сначала он сопротивлялся, но она сурово посмотрела на него, и он молча убрал руку. Грейс уверенными движениями расстегнула куртку и коснулась его бока прохладными пальцами. Бельтан задохнулся от боли. Грейс наклонилась, чтобы осмотреть рану — швы не разошлись, но Грейс многое бы отдала за возможность сделать рентген, чтобы выяснить, нет ли внутренних разрывов.
   Ты же можешь использовать свои собственные возможности, Грейс.
   И она решительно обратилась к Дару. Как в зеленых полях Фаланора и на мосту через Димдуорн, она не стала использовать собственную нить, а ухватилась за сияющую золотую нить Бельтана. Грейс быстро проверила брюшную полость. Да, здесь было небольшое внутреннее кровотечение, но оно прекратилось. Опасность ему не грозила. Она приготовилась выпустить его нить…
   … и боковым зрением заметила тень. Страх сжал ее сердце. Неужели она случайно воспользовалась собственной нитью? Нет, эта тень меньше и слабее, чем ее собственная, и не связана с ее нитью. Она на нити Бельтана. Грейс всмотрелась внимательнее. Что-то двигалось в самом сердце тени: две окровавленные руки соскользнули с рукояти кинжала.
   — Леди Грейс?
   Нить выскользнула из ее пальцев. Она заморгала, земное зрение вернулось.
   — Что произошло? — Бельтан вопросительно приподнял бровь.
   Она отпустила куртку.
   — Твои мышцы все еще слабы в том месте, где к ним прикоснулись клыки фейдримов. Из чего следует, что ты можешь легко повредить их снова. Сейчас все обошлось, но в следующий раз последствия могут быть серьезными. Я понимаю, что даю глупый совет, но постарайся соблюдать осторожность.
   — Я сожалею, леди Грейс.
   — Извинения принимаются. — Она отвела светлые волосы Бельтана с высокого лба. — Ты должен заботиться о себе, Бельтан Кейлаванский. Ты мне нужен. И всем остальным тоже.
   Необычный свет загорелся в его глазах. И Бельтан посмотрел в сторону Тревиса.
   — Вы так действительно думаете, миледи? — Он говорил совсем тихо. — Вы уверены?
   Грейс внимательно всмотрелась в лицо Бельтана, она поняла, что рыцарю причиняла боль не только старая рана в боку.
   — Бельтан, — сказала она, повинуясь интуиции. — Когда я осматривала твою рану, то заметила кое-что еще. Две руки, покрытые кровью, которые выпустили кинжал.
   Бельтан нахмурился.
   — Как странно. Как вы смогли такое увидеть?
   — А что это было? Он пожал плечами.
   — Иногда ко мне приходит один и тот же сон. Но если он что-то значит, мне об этом ничего не известно. Кроме того, он мне уже довольно давно не снился.
   Грейс хотела задать еще несколько вопросов, но Бельтан ее опередил.
   — Нам нужно идти, леди Грейс.
   Она встала и протянула руку, чтобы помочь Бельтану подняться. После недолгих колебаний он взял ее руку, и боль исказила его лицо, но с помощью Грейс рыцарь встал на ноги. Наверное, он весит не меньше ста килограммов, — подумала она.
   Когда Грейс и Бельтан вернулись в лагерь, они увидели своих спутников, стоявших полукругом с удивленно разинутыми ртами. Как только Грейс поняла причину их изумления, она и сама не смогла отвести взгляда от пожилого человека в снежно-белом одеянии, который сидел возле их костра. Он наливал себе чашку мэддока.
   Дарж вытащил из-за спины свой огромный меч. Услышав скрежет стали, старик поднял голову и из-под косматых седых бровей взглянул на них золотистыми глазами.
   — Ну, едва ли в этом есть необходимость, молодой человек, — проговорил он тихо. — Здесь хватит всем.
   Дарж застыл на месте, и на его лице появилось выражение крайнего удивления, впрочем, Грейс так и не смогла решить, что поразило рыцаря — дерзость незнакомца или то, что он назвал Даржа молодым человеком. В следующий момент Мелия бросилась вперед.
   — Том!
   Старик проворно поднялся на ноги — и успел раскрыть ей объятия.
   — Дитя мое, как я рад тебя видеть.
   Теперь пришел черед удивляться Грейс. Ей и в голову не приходило, что кто-то может назвать Мелию дитя! Но в этот момент на лице Мелии появилось выражение искренней детской радости, да и сама она, такая маленькая и хрупкая, застыла в объятиях старика, который ростом и сложением не уступал Бельтану.
   — Идите сюда, все, — со смехом сказал Фолкен. — Это наш старый друг — мы вам о нем говорили. Точнее, он очень старый друг.
   Незнакомец — очевидно, его звали Том — посмотрел на барда сияющими золотыми глазами.
   — Вот уж кому не стоит говорить о возрасте, так тебе, Фолкен из Малакора!
   Грейс и сама не поняла, как это получилось, но уже через несколько минут они расселись вокруг костра и весело пили мэддок из деревянных чашек, которые им роздал Том. Вот только она сомневалась, что там был только мэддок. Впрочем, с каждой минутой ей становилось очевидно, что Том совсем не так прост, как могло показаться с первого взгляда. Безусловно, он был стар. Глубокие морщины избороздили лицо, борода — такая же снежно-белая, как одеяние — спускалась на грудь, а лысая макушка оказалась идеально гладкой. Уши Тома украшали блестящие золотые кольца.
   Однако Грейс пришла к выводу, что морщины Тома — следствие веселого нрава и мудрости. Когда он протянул чашку Эйрин, юная баронесса всплеснула руками и захихикала — редкий случай в последнее время, — а Тира немедленно устроилась у него на коленях.
   Лишь на Бельтана веселые манеры Тома не произвели никакого впечатления. Рыцарь устроился у самого края света и тени и молча пил горячий напиток из своей чашки. Один раз Грейс показалось, что глаза Бельтана остановились на Тревисе. Неужели между ними что-то произошло во время схватки с крондримами? Однако в этот момент в руках Грейс оказалась чашка.
   — Выпейте, — предложил Том, сверкая глазами. Он наполнил чашку Лирит и Эйрин, которые сидели рядом с Грейс. — И вы тоже, дочери Сайи.
   Грейс сделала глоток.
   — Кто такая Сайя? — неожиданно сорвался с ее губ вопрос. Она уже несколько раз слышала, как Лирит, Мелия и даже дракон произносили это слово.
   Том усмехнулся, продемонстрировав идеальные зубы.
   — Вы спрашиваете, кто такая Сайя? Что ж, мое дорогое дитя, вы задали хороший вопрос. Я и сам часто над этим размышляю. Может быть, леди Мелия захочет на него ответить?
   Мелия скрестила на груди руки.
   — Не собираюсь!
   Щеки царственной леди раскраснелись, и она слегка раскачивалась на своем месте. Если бы Грейс не знала ее, она подумала бы, что Мелия слишком много выпила.
   Фолкен посмотрел на Лирит.
   — Может быть, тогда ответит наставница леди Грейс и леди Эйрин? Честно говоря, я удивлен, что она этого до сих пор не сделала.
   Грейс и Эйрин посмотрели на Лирит. Колдунья кивнула и опустила свою чашку. Смех прекратился, и все придвинулись поближе к ней, чтобы услышать ее рассказ.
   — В разных местах Сайю называли разными именами, но все они означали одно и то же — Богиня. От Сайи произошел Дух Природы, паутина, которая связывает воедино все жизни. — Лирит пальцем нарисовала на земле круг. — Именно Сайя создала мир. Да и сама она является этим миром, поскольку Зея есть ее тело.
   Тревис поскреб заросший подбородок.
   — Я думал, что Мировой Кузнец создал мир, когда произнес Первую руну. — Он посмотрел на Фолкена. — Во всяком случае, я слышал такую легенду.
   — В нее верят толкователи рун, — спокойно ответила Лирит. — Но существуют и другие легенды о сотворении мира, не совпадающие с теми, которые рассказывают в Серой Башне.
   Эйрин провела пальцем по кругу.
   — Если Дух Природы произошел от Сайи, почему ты никогда не говорила о ней раньше?
   Казалось, Лирит тщательно подбирает слова.
   — Сейчас многие колдуньи предпочитают не произносить имя Сайи.
   — Почему? — удивилась Грейс. Лирит пожала плечами.
   — Кое-кто связывает Сайю с прежними временами и ведьмами.
   Теперь Грейс поняла.
   — Значит, Сайя вызывает у колдуний незабываемый образ — вот что ты хочешь сказать?
   Молчание Лирит уже само по себе послужило ответом. Грейс собралась задать новый вопрос, но раньше заговорила Мелия, все следы опьянения исчезли.
   — Не хочется прерывать вашу исключительно интересную теологическую дискуссию, но нам необходимо обсудить ряд важных вопросов. Например, как ты здесь оказался, Том. — Ее янтарные глаза обратились к нежданному гостю. — Кажется, мы договаривались, что ты встретишь нас в Спардисе.
   Веселое настроение тут же исчезло. Грейс поставила чашку, и взоры всех путешественников обратились на Тома.
   — Верно. Но когда я добрался до Спардиса и обнаружил, что вас там нет, то решил отправиться вам навстречу. Дело в том, что мне удалось кое-что узнать о том, кто украл Крондизар.
   Фолкен кивнул:
   — Как и нам. Мы вошли в храм в Фол Эренне. Ты был прав — камня там нет. Его украл Дакаррет.
   На лице Тома появилась печаль, но потом она исчезла, и на ее место пришел гнев.
   — Значит, вот кто за этим стоит. Что ж, я удивлен, если учесть, что удалось узнать мне.
   — Что ты узнал, Том? — Мелия накрыла ладонью его руку. — Расскажи нам.
   — Я знаю, почему он украл Крондизар, — со вздохом ответил Том. — Он хочет с его помощью пройти превращение.
   По спине Грейс пробежал холодок.
   — Превращение, — пробормотала она. — Какое превращение?
   Том обратил к ней золотые глаза.
   — Он хочет превратиться в бога, — ответил он.

ГЛАВА 69

   — Много лет назад тринадцать Ниндари воспользовались телами умерших, чтобы попасть на Зею в качестве некромантов Бераша, Бледного Властелина.
   Тревис внимательно наблюдал за Мелией. Он почувствовал, как рука Грейс сжала его ладонь, и пожал ее в ответ. Все, затаив дыхание, слушали барда, леди и златоглазого незнакомца.
   Фолкен сквозь пальцы руки в черной перчатке смотрел на огонь.
   — Похоже, Дакаррету надоело быть человеком, и он хочет снова стать одним из Ниндари.
   — Нет, ему недостаточно стать одним из Новых Богов, — возразил Том. — Прежде чем он превратился в некроманта, Дакаррет не был величайшим среди Ниндари. Но сейчас он хочет вернуться в сиянии славы и править Новыми Богами.
   Руки Мелии сжались в кулаки.
   — Но он не может…
   — Боюсь, что может, дорогая.
   Морщинистые руки Тома осторожно разжали ее пальцы.
   — Но я не понимаю, — сказала Грейс, — почему Новые Боги не пытаются остановить… тех, кто стал некромантами?
   — Потому что все делалось втайне, дитя, — грустно ответил Том. — А когда Ниндари узнали об их ужасном деянии, было уже слишком поздно.
   — Однако кое-что они сделали, — вмешался Фолкен. — Когда тринадцать взяли мертвые тела и стали рабами Бледного Властелина, девять других покинули свой небесный дом и приняли форму людей, чтобы иметь возможность попасть на Зею и противостоять некромантам.
   Слова Фолкена зажгли искру в груди Тревиса.
   — Значит, у нас еще остается надежда. Может быть, нам удастся найти кого-нибудь из девяти Ниндари — и они сумеют остановить Дакаррета.
   Мелия посмотрела в усыпанное звездами небо.
   — Нет, Тревис, больше не стоит ждать помощи от Девяти. Многих из них больше нет. — Она вздохнула. — Слишком многих…
   Тревис покачал головой.
   — А куда они ушли?
   Однако ответил ему Том.
   — Некоторые погрузились глубоко под землю, других унес ветер, а кое-кто превратился в морскую пену. Ты даже не можешь себе представить, Тревис, как тяжело богу жить в теле человека, оставаясь бессмертным. После Войны Камней, когда все решили, что некроманты исчезли с лица Зеи, большая часть Девятки отказалась нести свою ношу, они покинули мир.
   — Иными словами, вновь превратились в богов? — спросила Эйрин.
   — Нет, дитя. Никто из Тринадцати, или Девяти, не мог проделать обратный путь. Они исчезли навсегда.
   Тревис содрогнулся. Том сказал, что человек не в силах представить себе, какую тяжкую ношу взвалили на себя боги, возможно, он прав. Однако Тревис прекрасно понимал, что значит отказаться от всего, что ты когда-либо любил. Ведь именно так поступила Девятка, когда сошла на Зею, не так ли?
   — Тогда почему он этого не сделал? — спросил Дарж.
   — Чего не сделал, молодой человек? — Том посмотрел на рыцаря через костер.
   — Если Дакаррет похитил Огненный Камень, — поморщившись, сказал Дарж, — при помощи которого он может стать богом, почему он до сих пор этого не сделал?
   Том щелкнул пальцами.
   — Хороший вопрос, молодой человек. Именно по этой причине мы до сих пор сидим здесь и ведем разговоры, вместо того чтобы под бичами надсмотрщиков возводить храм великому богу Дакаррету. Огненный Камень способен превратить своего владельца в кого угодно. Но только в том случае, если он знает ключ.
   Мелия открыла глаза.
   — Конечно, — сказала она, и теперь ее голос звучал спокойно. — У него нет ключа от Крондизара, без которого он не сможет осуществить свое желание.
   Том кивнул:
   — Вот почему крондримы получаются такими ущербными, и многие погибают, когда идет превращение, которое выбрал для них Дакаррет. Без ключа у Дакаррета нет полного доступа к могуществу Крондизара.
   Лирит посмотрела на Фолкена.
   — Мне кажется, человек, которого мы встретили на границе Перридона, Паук, говорил о ключе?
   — Да, — кивнул бард. — Он говорил о встрече с огневиком, который сказал, что он ищет огненный ключ. У тебя хорошая память.
   Лирит кивнула и молча разгладила подол платья.
   — Возможно, именно для этого и нужны крондримы, — предположил Бельтан. Светловолосый рыцарь молча сидел немного в стороне от остальных, но сейчас подошел к костру. — У нас сложилось впечатление, будто они что-то ищут, — теперь мы знаем точно.
   — Ты прав, сэр рыцарь, — сказал Том. — Дакаррет устроил эпидемию огненной чумы, чтобы создать себе армию рабов, которые найдут для него ключ к Крондизару.
   — Я знаю еще одного человека, который упоминал про ключ, — облизнув губы, сказал Тревис.
   Все посмотрели на него. Тревис сделал глубокий вдох и повторил слова человека в черном — повелителя рун Майндрота, которые тот произнес в «Шахтном стволе».
   Да, именно тебе я должен передать ключ…
   Он закончил свой рассказ, и все долго молчали, слышалось лишь потрескивание горящего дерева.
   — И он отдал его тебе? — наконец спросил Том.
   — Что?
   — Ключ. Майндрот передал тебе ключ?
   Тревис опустил плечи.
   — Нет. Он лишь сказал: «Берегись — он пожрет тебя». А потом… он сгорел.
   Из мрака ночи налетел ветер, взметнулось вверх пламя костра, в небо полетели кармазинные искры, которые тут же гасли, подобно звездам.
   Фолкен слегка отодвинулся от огня.
   — Ну, нам необходимо помешать Дакаррету завладеть ключом к Крондизару.
   — А мы успеем его опередить? — спросила Мелия.
   — Вы найдете его в Цитадели Огня, — негромко проговорил Том.
   — В Цитадели Огня? — встрепенулся Бельтан. Том нахмурился.
   — Да. Дакаррет спрятал там Крондизар. Мне удалось узнать, что Цитадель находится в Пустоши, к северо-востоку от Спардиса. Но в твоем вопросе содержится еще что-то, не так ли, сэр рыцарь?
   Бельтан ничего не ответил.
   — Нам говорил о Цитадели дракон Сфитризир, — пояснил Фолкен.
   Тревис повернулся и увидел, что Грейс смотрит на него. Она сжала его руку.
   Том нахмурил густые брови.
   — Надеюсь, ты знаешь, что драконам нужно верить с большой осторожностью, Фолкен?
   — Но они говорят правду, не так ли? — прошептал Бельтан, скорее для себя, чем для Тома.
   — Нет, — возразил Том, — драконы говорят собственную правду.
   Бельтан покачал головой, но больше ничего не сказал.
   — Благодарю тебя, Том, — сказала Мелия. Тира забралась к ней на колени, и леди гладила ее волосы, в то время как девочка смотрела в огонь. — Это знание поможет нам. Впрочем, мне следовало бы догадаться самой. Дакаррет всегда был жестоким и мелким, даже до того, как Бледный Властелин использовал Имсари, чтобы привязать к себе некромантов.
   Дарж нахмурился.
   — Вы говорите так, словно знали его лично, леди Мелия.
   Янтарные глаза сверкнули в свете костра.
   — Я действительно его знаю.
   Тревис вряд ли смог бы объяснить, как ему удалось связать факты. Может быть, виной тому сотни мелких подсказок — поступки Мелии и ее слова, — но перед ним вдруг возникла ошеломляющая картина: совершенно неожиданная, но все объясняющая.
   — Вы, — сказал он, глядя на Мелию через танцующее пламя костра. — Вы одна из них. Верно?
   — Одна из кого? — не выдержал Дарж.
   — Одна из Девяти. — И прежде чем кто-то успел возразить, Тревис повернулся к старику в белых одеяниях. — И вы тоже. Леди Мелия сказала, что вы старые друзья. — Безумный смех зародился в его груди. — Она только не сказала, насколько старые.
   Эйрин покачала головой.
   — О чем ты говоришь, Тревис?
   — Они боги, Эйрин. Или когда-то ими были. Пока не пришли на Зею, чтобы воевать с некромантами.
   Голубые глаза баронессы широко раскрылись. Она посмотрела на Фолкена. После долгой паузы он кивнул — а за ним Бельтан и Лирит.
   — Но почему, леди Мелия? — Слова душили Тревиса, но он собрался с духом и продолжал: — Почему вы никогда не говорили нам правду?
   — А разве ты рассказал мне, кто ты на самом деле, дорогой?
   Тревис ударил кулаком по колену. Нет, такой ответ его не устраивает.
   — Фолкен, почему ты молчишь?
   На губах у Мелии появилась улыбка, но глаза оставались печальными.
   — У Фолкена полно своих секретов, дорогой. В конце концов, не я одна знакома с Дакарретом.
   Тревис в изумлении уставился на барда.
   — О чем она говорит? Как ты мог знать Дакаррета?
   Фолкен молчал так долго, что Тревис уже решил: ответа не будет. Потом бард поднял руку в черной перчатке.
   — Это сделал со мной Дакаррет.
   Все смотрели на барда, не в силах заговорить. Голос Фолкена стал горьким, точно яд.
   — Он взял мою руку в качестве награды. И напоминания. За роль, которую я сыграл, сам того не зная, когда приложил руку к гибели королевства.
   — О каком королевстве ты говоришь, Фолкен? — тихо спросил Дарж.
   Бард сжал в кулак руку в черной перчатке и произнес одно слово:
   — Малакор.
   Мелия накрыла ладонью его кулак, в ее глазах сияла печаль.
   — Ты не должен себя винить, дорогой.
   Фолкен опустил руку.
   — Да, это сделают другие.
   Эйрин сжала левой рукой подол своего платья.
   — Но этого не может быть. Малакор пал семь столетий назад.
   — Да, — кивнул Том, — совершенно верно.
   Тревис уже ничему не удивлялся.
   — Конечно, Фолкен из Малакора. Именно так он представился мне в Зимнем лесу. Из чего следует, что…
   — Семьсот сорок два года, — закончил за него бард с невеселым смехом. — Тебе стало легче, когда ты узнал истину?
   — Но как? — просто спросила Грейс. Фолкен пожал плечами.
   — Дар Дакаррета. Я буду жить вечно, чтобы помнить, какие деяния совершила рука, которую я потерял.
   Мелия обняла барда, и они склонили головы, а Том смотрел на них, и в его золотых глазах стояли слезы.
   Игла скорби пронзила сердце Тревиса… потом он решительно тряхнул головой. Кто такие эти люди — нет, эти существа, — чтобы использовать их всех? Они даже хуже, чем Сфитризир. Как и «Дюратек», дракон ничего от них не скрыл. Мелия и Фолкен больше походили на Ищущих — открывали только то, что им было удобно в данный момент.
   Грейс удивленно смотрела на него.
   — Тревис, что случилось?
   Он вскочил на ноги, с гневом глядя на барда и янтарно-глазую леди.
   — Ну и какие еще секреты вы скрыли от нас? — с ядовитой усмешкой спросил он.
   Губы Мелии вытянулись в тонкую ниточку. Потом она вновь склонила голову, оперлась на плечо Фолкена и заговорила, но теперь в ее голосе не слышалось ни гнева, ни печали, а лишь бесконечная усталость.
   — Оставь нас в покое, Тревис. Пожалуйста. Оставь нас в покое.
   Гнев ушел, так вода выливается из пробитой пулей фляги, и он ощутил пустоту. Опустившись на землю, Тревис посмотрел на побледневшие лица остальных. Потом его руки коснулись легкие пальцы.
   — Все в порядке, Тревис, — тихо проговорила Грейс. — Они все еще Мелия и Фолкен.
   Я знаю, — хотелось ему ответить. — Но остался ли прежним я сам?
   Но он лишь опустил голову ей на колени и заплакал.

ГЛАВА 70

   Со спины Шандис Грейс разглядывала замок, вздымающийся в небо над туманными водами озера.
   Ну, похоже, я сумела сюда добраться, Бореас.
   Грейс засунула руку под плащ и нащупала свернутый пергамент. Казалось, прошла вечность с тех пор, как Бореас дал ей рекомендательное письмо. За время их долгого путешествия Грейс стала участницей событий, о которых и подумать не могла. И практически забыла о поручении, которое дал ей король Бореас тем летним утром в Кейлавере — выступить в роли шпиона в замке Спардис. Но в конце концов путешествие привело ее к замку, где она и должна была оказаться.
   Вот только с вами нет двух рыцарей и мальчика, Грейс.
   Ее сердце сбилось с ритма. Стоило ли жертвовать их жизнями? Может быть, Каллет и Меридар погибли зря? А Дейнен?
   Но Грейс знала, что все жертвы — и их путешествие, спасение Тревиса, поручение, которое ей дал Бореас — окажутся бессмысленными, если они не найдут способ помешать Дакаррету добраться до ключа к Огненному Камню. И это при том, что Грейс не слишком верила в богов. Да и не под силу ей с ними сражаться.
   А тебе и не придется сражаться с ним, Грейс. Ни тебе, ни Тревису. Фолкен и Мелия отправятся в Цитадель Огня и встретятся с Дакарретом. Одни.
   Пока Фолкен и Мелия оставались непреклонными относительно тех вопросов, которые обсуждались утром, Бельтан говорил с поразительной горячностью — Грейс еще не приходилось слышать, чтобы его голос сохранял жесткость и неподатливость стального клинка.
   — Вы не пойдете в Пустошь, леди Грейс. Тревис тоже. Вы меня понимаете?
   Грейс и Тревис с удивлением посмотрели на светловолосого рыцаря, слишком ошеломленные, чтобы спорить. Бельтан скрестил руки на широкой груди.
   — Дракон сказал, что вы оба погибнете, если отправитесь в Цитадель Огня. Значит, вы туда не пойдете. Вы останетесь в Спардисе, где я буду за вами присматривать.
   Грейс знала, что ей не следует этого говорить, но слова уже сорвались с ее языка.
   — А как же леди Мелия?
   Зеленые глаза Бельтана стали холодными и отрешенными, но Мелия подошла к нему и положила руку на плечо.
   — Я освобождаю сэра Бельтана от обязанностей рыцаря-хранителя.
   Бельтан удивленно уставился на леди Мелию.
   — На данное время, — быстро добавила она, встретив его взгляд. Потом повернулась к Грейс. — Будет лучше, если мы с Фолкеном проделаем это путешествие вдвоем, дорогая. Нам придется побывать в таких местах, где… не могут существовать смертные. Вы все останетесь в Спардисе и подождете нашего возвращения.
   Если вы возвратитесь, — добавила про себя Грейс, но произнести эти слова вслух не осмелилась. Она прекрасно понимала, что если Мелия и Фолкен потерпят поражение, то все остальное потеряет всякий смысл. Огонь найдет каждого из них.
   Сейчас, сидя в седле своего вороного жеребца, Фолкен показал в сторону Спардиса.
   — Так мы въезжаем в замок?
   Эйрин зябко куталась в плащ.
   — Да, и поскорее. Будет просто замечательно хотя бы на время избавиться от холода и сырости.
   Грейс поплотнее запахнула полы своего плаща. Много раз, когда они скакали по жарким равнинам Перридона, ей хотелось сбросить плащ на землю. Однако сегодня, когда они подъезжали к замку, температура резко упала, и влага в виде мелких жемчужин появилась всюду, куда только могла попасть. Именно таким Грейс и представляла себе Перридон: окруженным холодным туманом и тайной.
   Дарж первым направил своего коня вниз по склону, остальные последовали за ним. Даже и без колеблющегося полога тумана сосчитать башенки Спардиса было бы совсем непросто. Большие и маленькие, толстые и вытянутые вверх, уходящие к небесам и приземистые — они венчали остров, находящийся посреди серебристого озера.
   Грейс направила Шандис к белой кобыле Мелии. Ей хотелось кое-что узнать.
   — А куда пойдет он, Мелия? Я имею в виду Тома.
   Мелия не сводила глаз с замка.
   — У него есть другие дела, дорогая. К тому же, подобные задачи не для Тома. Он всегда был самым кротким из нас.
   Грейс вздрогнула — и не только от холода. Из нас. Одного из Девяти, — хотела сказать Мелия. Грейс посмотрела на царственную леди, а потом ее взгляд устремился к ехавшему рядом барду. В голове у нее все перепуталось после того, как они узнали правду о Мелии и Фолкене. Они бессмертны — и забыть об этом невозможно. А с другой стороны, все осталось, как прежде — ведь Мелия и Фолкен не перестали быть Мелией и Фолкеном только потому, что Грейс узнала их тайну. Наверное, дело в том, что изменилась сама Грейс.
   Они выехали на мощеную дорогу, которая шла по насыпи к острову в озере, копыта лошадей зацокали по камням. Туман сомкнулся над ними, скрыв воду, и у Грейс появилось ощущение, будто они едут по мосту через море облаков. Потом туман расступился, и перед ними возникли деревянные ворота, окованные железом.