Энтони Марк. Цитадель Огня

   Тошнота подступила к горлу Грейс.
   — Но тогда я потеряю себя.
   Неожиданно Тревис улыбнулся.
   — Нет, Грейс. Наоборот, ты себя найдешь.
   Грейс закрыла глаза, и перед ее мысленным взором на мгновение возник залитый солнцем сад.
   Мне кажется, я бы не смогла, — сказала она.
   Пожилая женщина, чья кожа была столь же тонкой и нежной, как лепестки цветка, улыбнулась.
   Смогла бы, дорогуша. Нужно только решиться отдать себя другому человеку — всю целиком, пожертвовать тем, что у тебя есть.
   Грейс открыла глаза.
   — Помоги мне.
   Тревис ответил ей улыбкой.
   Она взяла его руку и приложила к ране Бельтана, а потом прижала ее сверху ладонью. Потом сделала глубокий вдох, закрыла глаза и в следующее мгновение увидела знакомую картину: мерцающие нити, связывающие их всех вместе. Она быстро нашла нить Бельтана — тусклую и неожиданно тонкую. И вновь Грейс увидела страшную тень на своей нити; казалось, пятно стало больше и ближе, но она знала, что ей нельзя терять время.
   Грейс нашла нить Тревиса, сильную и яркую, и попыталась соединить ее с нитью Бельтана. Но они выскользнули из ее сияющих пальцев. Ничего не получалось — она не могла связать их напрямую. Значит, придется обратиться к общей паутине. Не успела она подумать об этом, как увидела блистающую изумрудно-золотую нить собственной жизни. После коротких колебаний, Грейс схватила ее.
   Тень была рядом — огромная, пугающе стремительная. Сгоревшие двери хлопали, подобно крыльям черных птиц, разбитые окна смотрели, словно слепые, обвиняющие глаза. Нить Грейс вела в самое сердце мрака.
   Но Грейс не отступила. Она последовала за своей нитью в самое сердце мрака. Навстречу ей, из темноты, точно бледные совы, полетели воспоминания. Тянулись руки, пытались ее схватить. Что-то прижалось к лицу, мягкое, но безжалостное, и стало душить. Она содрогнулась, когда холодный воздух прикоснулся к обнаженной коже. Сначала давление, затем — словно вспышка молнии — боль; ослепительная, сокрушающая все на своем пути. Где-то открылась дверь, и Грейс вспомнила. Вспомнила все.
   Поток воспоминаний едва ее не утопил. Теперь, когда она позволила им вернуться, она больше не могла с ними сражаться — как и не обращать внимания на собственные раны. Но Грейс решила, что разберется с этим позже, и отвернулась от тени.
   Пятно проплыло у нее за спиной — оно никуда не исчезло и будет всегда сопровождать Грейс — и вышло на свет. И вновь она увидела нить Бельтана; тончайший завиток паутины. Поймала ее одной рукой, а другой нащупала нить Тревиса. Затем подтянула их поближе, и с улыбкой…
   Как все просто, доктор.
   … соединила со своей нитью.
   И в тот же миг Грейс, Тревис и Бельтан открыли глаза.
   Бельтан сделал глубокий вдох и попытался сесть. Тревис подхватил друга за плечи, но Грейс заставила его лечь.
   — Я… жив? — хрипло спросил рыцарь. Грейс улыбнулась сквозь слезы и кивнула.
   — Ты ужасный болван. Разве ты не обещал, что будешь лучше о себе заботиться?
   Несмотря на боль, Бельтан усмехнулся.
   — Обещал, но из этого вовсе не следует, что в следующий раз я поступлю иначе.
   К ним подошла Мелия, сверкая янтарными глазами.
   — Он исцелен?
   Грейс вздохнула, посмотрела на нее и покачала головой:
   — Я выиграла немного времени, леди Мелия, вот и все. Нам необходимо доставить Бельтана туда, где я могла бы сделать ему операцию.
   Но где в средневековом замке можно сделать такую операцию?
   — Тревис?..
   Глаза Бельтана вновь подернулись дымкой. Тревис наклонился к рыцарю.
   — Что ты хочешь сказать, Бельтан?
   Голос рыцаря звучал едва слышно.
   — Не думаю, что у меня осталось много времени. Поэтому я хочу тебе сказать, что сожалею.
   Тревис покачал головой:
   — Я не понимаю, Бельтан. О чем ты сожалеешь?
   — Об этом.
   Рыцарь приподнял голову и прикоснулся залитыми кровью губами к губам Тревиса. Потом его голова опустилась, и он закрыл глаза. В серых глазах Тревиса застыло удивление, на губах алели капли крови.
   Мелия прижала руку к груди.
   — Он?..
   — Нет, — покачала головой Грейс. — Он жив. Но если мы ничего не предпримем, он умрет. Вот только у меня нет инструментов. — Она покачала головой. — Сейчас мне нужна медицина, а не волшебство.
   Тревис посмотрел на потерявшего сознание рыцаря.
   — Теперь я понимаю, Грейс, почему он так расстроился, когда я прогнал его после нашей первой схватки с Эрионом. Я весь пылал — ему было опасно ко мне прикасаться. А из-за рева огня я не слышал, что он говорил…
   Грейс вспомнила разговор между Бельтаном и Мелией, который она однажды подслушала.
   — Он любит тебя, Тревис. Вот что Бельтан пытался сказать. Он любит тебя больше жизни.
   Тревис посмотрел на Мелию, и леди кивнула.
   — А ты любишь его, дорогой? — тихо спросила она. — Ты можешь его любить?
   Тревис взглянул на лежащего рыцаря.
   — Не знаю. Мне кажется, да. Может быть — я не уверен. Но сначала его нужно спасти, Грейс.
   Она вздохнула.
   — Если бы удалось доставить его в Денверский госпиталь, все было бы в порядке.
   Мелия приблизилась к ним.
   — Вспомни, дорогой. Такая возможность существует.
   Грейс и Тревис посмотрели на царственную женщину, а потом переглянулись и кивнули.
   Уже через несколько минут Грейс и Тревис были готовы и встали рядом с Бельтаном. Они накрыли рыцаря плащом Фолкена, а Тревис надел одежду Бельтана, которую Эйрин нашла при входе в бани.
   — Вы помните, что нужно делать? — спросил Фолкен, печально глядя на них своими выцветшими голубыми глазами.
   Грейс посмотрела на Тревиса, и он кивнул.
   — Мы оба должны представить себе госпиталь, — сказала она.
   — Будьте осторожны, мои дорогие, — сказала Мелия.
   Грейс сжала половинку серебряной монетки, которую когда-то вручил ей брат Сай. Тревис держал в руке свою. Грейс надеялась, что монета доставит их в Денверский госпиталь. Она сомневалась, что ее волшебство сможет долго поддерживать в Бельтане жизнь, когда они окажутся на Земле. Пока они готовились к путешествию, Тревис успел рассказать ей, что руны там работают, но их могущество гораздо слабее, чем на Зее. Интересно, а как обстоит дело с Духом Природы?
   — Да хранит вас Сайя, — сказала Лирит.
   Колдунья стояла рядом с Эйрин, держа ее за левую руку.
   — Нам будет вас недоставать, — сказала баронесса, и в ее васильковых глазах заблестели слезы.
   Дарж стоял чуть в стороне. Он молчал, пока они готовились к возвращению в свой мир, но только теперь Грейс поняла почему. Одинокая слеза скатилась по иссеченной шрамами щеке.
   Она протянула к нему руку.
   — О Дарж…
   — Возвращайтесь к нам, миледи, — сказал он, и его голос дрогнул. — Мы будем вас ждать.
   — Нам пора, Грейс.
   Она посмотрела Тревису в глаза.
   — Давай.
   — Знаешь, — негромко проговорил он, — дракон ошибся. Оказалось, что Спардис и есть Цитадель Огня. Но мы остались живы.
   Грейс ощутила затаившуюся за спиной тень, которую теперь никогда не удастся спрятать, и накрыла ладонью руку Тревиса, коснувшись его новой, гладкой кожи.
   — Нет, дракон оказался прав, — пробормотала она. — Мы умерли.
   Тревис ничего не ответил. Он лишь посмотрел на нее и на лежащего между ними Бельтана. Каждый из них положил руку на грудь рыцаря, а потом они совместили половинки монет.
   — Давай вернемся домой, Грейс.
   И тени исчезли, а мир наполнился серебряным светом.
 
   Здесь кончается «Цитадель Огня», вторая книга «Последней руны». Описание приключений Тревиса, Грейс и их спутников будет продолжено в книге третьей: «Мрак остается».