Энтони Марк. Врата зимы

   Эмбарка отрицательно покачала головой и улыбнулась.
   — Даже волшебство не всегда способно ответить на все вопросы.
   — Верно, — согласилась Грейс и вздохнула.
   Прежде чем уйти, женщины спросили у Грейс, не будет ли она возражать, если ее попросят взять на себя роль Матроны в тайном совете.
   — Поскольку я самая старая и уродливая, — сказала Сенраэль, — то кому, как не мне, быть Старухой. А из Лурсы выйдет прекрасная Дева.
   — Вообще-то я немного старовата для этого, — нахмурилась Лурса. — Мне уже двадцать четыре зимы.
   — И все-таки ты — лучшая Дева. И знаешь это, — поправила ее Сенраэль. — Так что не бойся быть Девой. Я прослежу за тем, чтобы ни один воин не посмел даже пальцем прикоснуться к тебе. А если кто и осмелится, то скоро увидит, что его мужское достоинство сморщилось до размеров виноградины.
   Грейс не особенно верила в то, что ее воины станут посягать на честь колдуний. Она, конечно, видела взгляды, которые мужчины бросали на новых спутниц, но замечала также знаки, которые они делали у них за спиной. Так что Дарж был не единственным, у кого колдуньи вызывали подозрения.
   — Если понадобится, то я, конечно, стану Матроной, — ответила Грейс и слегка поморщилась. — Но я совершенно не знаю, что для этого нужно делать. Боюсь, в моем облике нет ничего материнского.
   — Неужели? — сказала Сенраэль и выразительно посмотрела на койку, на которой безмятежно посапывала Тира, сжимая в руках обожженную куклу.
 
   Теперь Грейс наблюдала за тем, как арьергард ее войска переходит через мост. Сэр Тарус и командор Палладус громко выкрикивали приказания, и, повинуясь им, воины принялись проворно устанавливать на противоположном берегу реки палатки. Приближалась ночь, ясная и морозная. Мастер Гредин и другие Толкователи Рун ходили по всему лагерю и, прикасаясь к камням, произносили руны огня.
   Рассвет наступил мгновенно. Не успела Грейс прилечь на койку, как настало время подъема.
   Было уже утро, когда в поле зрения попали семь башен Ар-Толора с развевающимися над ними зелеными флагами, Грейс представила себе, что сейчас ей придется войти в замок и встретиться с Иволейной. Однако когда они подошли ближе к стенам Ар-Толора, их взглядам предстал небольшой шатер, стоявший напротив ворот. Холщовые стенки его были украшены золотистыми и зелеными полосами, а на центральном шесте развевался королевский флаг. Королева, видимо, вышла поприветствовать ее. Но с какой целью?
   Она скорее всего желает укрыться от любопытных глаз и ушей. Может быть, сестра Лиэндра все еще находится в Ар-Толоре?
   К Грейс приблизилась верхом на пони Сенраэль.
   — Королева не должна видеть меня и моих сестер, — заявила старая колдунья и указала на отдаленную чахлую рощицу. — Мы подождем тебя там.
   Грейс посмотрела на шатер и вздохнула.
   — Мне почему-то кажется, что в глубине сердца Иволейна поддерживает нас.
   — Может быть, — согласилась Сенраэль. — Однако все равно она — Матрона Верховного Шабаша и по-прежнему связана с сотканным там Узором. Если она сейчас нас увидит, то поймет, что мы изменили другим колдуньям.
   — А как же я? — спросила Грейс. — Разве она не знает, что я тоже изменила остальным колдуньям?
   — Ты не можешь изменить им, — усмехнулась Сенраэль. — Ведь ты не была частью Узора.
   Грейс прижала к груди руку, словно пытаясь успокоить боль, кольнувшую ее прямо в сердце.
   — Тогда частью какого Узора я являюсь?
   — Тебе предстоит самой соткать собственный Узор, — ответила старуха и, развернув своего пони, направилась к колдуньям.
   Двенадцать женщин поспешили в сторону рощи безлистных деревьев. Но не успели они пройти и фарлонга, как вокруг них вихрем взвился воздух, и в следующее мгновение силуэты колдуний бесследно исчезли.
   — Ваше величество! — позвал Дарж. — Королева Иволейна ждет вас!
   К удивлению Грейс, королева Иволейна встретила ее сдержанно и официально — не как женщина женщину и не как колдунья колдунью, а как королева королеву. Между ними всегда сохранялась дистанция. Иволейна сидела на складном резном стуле из позолоченного дерева и жестом предложила Грейс садиться, указывая менее роскошный стул. Грейс сразу же попросила у нее разрешения пройти со своим войском по землям Толории. После этого слуги принесли кубки с подогретым, сдобренным пряностями вином и расставили в шатре уровни с углями, чтобы было теплее. Когда слуги ушли, женщины снова остались одни. Тресса, ближайшая помощница, советчица Иволейны, отсутствовала.
   Она скорее всего вернулась в замок, Грейс, чтобы присматривать за сестрой Лиэндрой.
   —  Тебе следует защищать свои мысли, — заметила Иволейна. — Подслушать могут не только слова, которые произносятся вслух.
   Грейс крепче сжала кубок.
   — А кто может услышать нас?
   — Я бы дорого заплатила за возможность узнать ответ на этот вопрос, сестра. Я просто знаю, что за мной следят. Ощущение того, что за тобой наблюдают чужие глаза, приходит и уходит, как тучи в теплый летний день. Но теперь тучи приходят чаще, чем появляется солнечный свет. Грядет буря, и я думаю, что она сметет нас всех.
   Грейс не знала, что на это ответить, но отметила про себя, что Иволейна назвала ее сестрой. Выходит, теперь они беседуют не как королевы, а как колдуньи? Имелся только один способ выяснить это.
   — Ты не спросила меня, сестра, зачем мне и моему войску нужно проехать через твои земли.
   — Это твое личное дело, — ответила Иволейна.
   Грейс отставила в сторону кубок.
   — Нет, дела не только мое. Это наше общее дело. Все, с кем я встречалась, говорили мне о том, что скоро грянет Решающая Битва, и у меня нет оснований сомневаться в правоте их слов. Поэтому-то я и направляюсь к Неприступной Цитадели, что находится в Сумеречной Стране, прямо у врат Омберфелла. Когда я доберусь до этого места, то стану ждать прихода воинов Ватриса, ведомых королем Бореасом.
   Иволейна выслушала ее слова молча, ни единым словом ли жестом не проявив своего удивления. Она по-прежнему неподвижно сидела на стуле. Однако Грейс успела заметить лихорадочный блеск, сверкнувший в глазах королевы, и что ее щеки покрылись красными пятнами.
   — А как же мой… как же принц Теравиан? — негромко спросила Иволейна. — Тоже отправится на войну вместе отцом?
   — Думаю, да.
   — Да, конечно, он обязательно будет сопровождать отца, — невнятно произнесла Иволейна, как будто обращаясь к себе самой, а не к своей гостье. — Он ведь обязан это сделать, не так ли? Ведь в битве должен участвовать не отец, а сын.
   Иволейна резко встала, и ее кубок упал на устилавшие пол охапки тростника, испачкав их пятнами, похожими на кровь. Королева посмотрела на ярко-красную лужицу.
   — Плохая примета, — хрипло произнесла она. — Прольется кровь. Королевская кровь. Но я приду к нему, прежде чем наступит конец. Я увижу его, прежде чем этот бык сломает его, как клинок. Я перестану быть королевой. И Матроной тоже перестану быть. Мне все равно, что произойдет. Мне остается сыграть предпоследнюю мою роль.
   Грейс не могла скрыть охвативший ее ужас. С тех пор как она познакомилась с королевой-колдуньей, владычицей Толории, Иволейна всегда казалась ей властной натурой, умевшей держать себя в руках, гордой и прекрасной женщиной, которой, казалось, неведомы страх и волнение. Сейчас же перед Грейс стояла совершенно другая Иволейна, нисколько не похожая на себя. Плечи ссутулились, волосы в беспорядке рассыпались по плечам, красивое лицо исказил страх, подобно трещинам, тонкой паутиной покрывшим некогда безупречный кристалл.
   — Сестра! — окликнула ее Грейс, видя, что королева Толории устремила взгляд в пространство, как будто не видя ее. — Ваше величество!
   Иволейна рывком подняла голову.
   — Уходи! — прошипела она. — Это последнее, что сделаю в роли королевы — позволю тебе пройти через мои земли. Уходи поскорее, прежде чем тебя и твой тайный совет — кто-нибудь увидит. Их иллюзорное волшебство не сможет долго скрывать их от глаз окружающих, а особенно тех, кто следит за ними. Но если вас обнаружат, я не смогу ничего — сделать, чтобы защитить вас.
   С этими словами Иволейна отвернулась от Грейс и нырнула в щель в полотняной стене шатра. Грейс удивленно смотрела ей вслед, пытаясь понять, что же только что произошло. Мне остается сыграть предпоследнюю мою роль, сказала королева-колдунья. Что же она имела в виду? И куда собралась после того, как сыграет ее?
   — Ваше величество, вы здесь? — раздался голос Даржа. Рыцарь стоял у входа в шатер. — Мы проследили за тем, как королева вместе со своими слугами вернулась в замок, и поняли, что ваша встреча окончена. Вы получили ее разрешение на проезд по землям Толории?
   Грейс ответила коротким кивком. Она сделала шаг и, споткнувшись, ухватилась за спинку стула.
   — С вами все в порядке, Ваше величество? — спросил Дарж.
   Она почувствовала, что частичка боли поселилась в ее сердце. Теперь она будет лучше понимать верного эмбарца, в груди которого таится смертельная опасность. Несмотря на слабость в ногах, Грейс заставила себя выпрямиться. Подобно Иволейне, она тоже должна играть роль, которой ее наделила судьба.
   — Пойдем, Дарж! Нужно поскорее отправляться в путь!

ГЛАВА 24

   Им по-прежнему удавалось двигаться с удивительной скоростью, преодолевая за короткое время огромные расстояния, держа курс на восток. На исходе второго дня, после того как они пересекли реку, впереди показался шпиль Серой Башни.
   Как бы ни хотелось Орагиену и остальным Толкователям рун заглянуть туда и поинтересоваться жизнью собратьев, войско не останавливаясь, отправилось дальше. Вечером следующего дня войско достигло края пустыни, лежащей между Толорией и Перридоном.
   — Завтра двинемся на север, — сообщил Тарус, когда Грейс вместе с остальными военачальниками ужинала у костра.
   Палладус посмотрел на холодное звездное небо.
   — Я еще никогда не видел, чтобы войско так быстро преодолевало настолько большие расстояния. Наверняка нам благоприятствуют боги!
   Грейс крепче обняла Тиру.
   — Я уверена, что по крайней мере одна богиня оказывает нам свою милость!
   На следующий день земли Толории остались позади, и войско вступило в переделы пустыни. Прошлым летом, когда они проходили по здешним местам по пути к замку Спардис, Фолкен назвал этот край Дан-Дордурун, что на языке могримов означает Междуземелье . Правда, могримы исчезли с этих земель много-много лет тому назад, и с тех пор здесь больше никто не селился.
   Пейзаж производил чрезвычайно унылое впечатление — затянутые дымкой тумана долины да поросшие кустарником горные цепи, тянувшиеся на многие лиги, насколько хватал глаз. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был редкий клекот ястреба. Войско редко проходило мимо человеческого жилья, хотя иногда в поле зрения попадали жалкие остатки того, что когда-то было сложенными из камня домами.
   Солнце уже клонилось к зениту, когда они достигли холма, на котором красовалось гигантское изображение Мога.
   — Значит, он остался на своем прежнем месте, — пробормотала Грейс.
   Похоже, за многие столетия ничего здесь не изменилось. Она невольно вздрогнула, несмотря на тепло, исходившее от тельца Тиры.
   — Что это? — спросил говорливый мастер Гредин, ехавший верхом на муле рядом с Грейс на протяжении нескольких последних лиг пути.
   Он охотно отвечал на все вопросы, касавшиеся того, что Толкователи Рун узнали за то время, пока пытались восстановить рунный камень.
   — Это — Мог, — коротко ответила Грейс, чьи слова из-за сильного порыва ветра прозвучали почти как шепот.
   Жизнерадостное настроение Гредина моментально сменилось серьезностью.
   — Властелин Ночи. Самый страшный из Старых Богов и, пожалуй, самый могущественный, если, конечно, не считать самого Олрига.
   Тарус тихонько присвистнул.
   — Выглядит не слишком симпатичным. Верно?
   Грейс не могла отвести глаз от грубой, но выразительной фигуры, высеченной в скале. Разинутый рот Мога ощерился острыми зубами, а единственный глаз, казалось, проникал прямо в душу. Скульптура достигала в высоту не менее ста футов.
   — Она была не такой, когда мы видели ее в последний раз, — сказал, нахмурившись, Дарж. — Кое-какие камни заменили. Видите? Он больше не держит в правой руке человеческих тел. Вместо них сжимает лишь три больших камня, да и другие камни тоже поменяли, раньше они были белого цвета.
   Дарж оказался прав. Грейс вспомнила, что гигантская фигура бога была окаймлена белыми камнями. Теперь же большинство камней покрывало что-то вроде бурой ржавчины.
   — Кровь, — произнесла Грейс и, судя по расширившимся от удивления глазам спутников, поняла, что те пришли к тому же выводу. — Камни выкрашены кровью. Кто-то, видимо…
   Закончить фразу ей не дал неожиданно раздавшийся откуда-то издалека крик. Сначала Грейс подумала, что это снова прозвучал клекот ястреба, однако небо было пусто, да и сам звук имел несколько иную природу — то был крик страдания. А может быть, голода.
   — Какой-то звериный рык, Ваше величество, — пояснил мастер Гредин.
   — Да, но какого зверя? — спросил Дарж, оглядываясь по сторонам.
   Грейс с трудом проглотила застрявший в горле комок.
   — Поехали вперед! — скомандовала она.
   — Простите меня, Ваше величество, — вступил в разговор Тарус, — но солнце скоро зайдет. Нужно до наступления темноты разбить лагерь. Кроме того, тут недалеко протекает ручей. Это прекрасное место для ночлега.
   — Нет! — резким тоном возразила Грейс. — Мы не будем здесь останавливаться. Необходимо идти дальше. В путь!
   Войско отправилось дальше. На мир стремительно опускались сумерки. Воины поднялись на гору и спустились в долину. К этому моменту солнце окончательно опустилось за вершины гор. Тишину нарушало лишь легкое дуновение вечернего ветра.
   — Что-то здесь не так, — понизив голос, обратился к Грейс эмбарец. — Скоро настанет ночь. Должно быть слышно пение птиц, а вместо этого стоит тишина.
   На этот раз Грейс подумала, что Дарж нисколько не преувеличивает. Что-то действительно было не так, она почувствовала это, прикоснувшись к Паутине Жизни.
   — Мы тоже чувствуем, сестра, — прозвучал в ее голове мысленный голос Сенраэль.
   Грейс посмотрела через плечо и увидела недалеко от себя Сенраэль, Лурсу и других колдуний. Похоже, будто нити Паутины отскакивают назад от отвращения.
   В следующее мгновение раздался еще один крик — пронзительный, злобный, кровожадный.
   — Вы слышали? — спросил Тарус, когда удалось наконец успокоить перепутанных лошадей. — Это какое-то необычное дикое животное!
   Мастер Гредин боязливо огляделся по сторонам.
   — Тогда что же это такое?
   — Ты хотел спросить — кто это такие, — поправил Олдет, шагнувший откуда-то из тени к всадникам.
   Тарус отнял руку от меча.
   — Смею ли я предложить тебе больше никогда не подкрадываться к нам сзади, если не желаешь получить удар мечом.
   Паук недовольно посмотрел на него.
   — Не торопись убирать меч в ножны, кейлаванский рыцарь! Он может тебе скоро понадобиться!
   Грейс с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
   — В чем дело, Олдет?!
   — Фейдримы, Ваше величество. Я точно не знаю, сколько их, но они идут за нами следом. Сейчас поднимаются вверх по склону.
   В сгущавшихся сумерках разглядеть что-либо было невозможно, однако через несколько секунд раздался новый крик, за которым, подобно эху, последовало еще несколько, они прозвучали уже совсем рядом. Сидевшая перед Грейс Тира закапризничала.
   — Почему они не нападают на нас? — спросила Грейс, прижимая к себе девочку.
   — Не знаю, — покачал головой Олдет. — Похоже на то, что они чего-то ждут.
   — Чего же? — полюбопытствовал юный Толкователь Рун.
   Как только он произнес эти слова, вершины горного хребта, высившегося у них за спиной, коснулся холодный, почти такой же, как лунный, свет. Правда, луна никогда не восходит так рано и обычно появляется на востоке, а не на западе.
   — Призраки! — прошептала Грейс.
   Всадники обменялись взглядами и пустили лошадей вскачь.
   — Нужно поскорее добраться до вершины! — крикнул Дарж пытаясь перекрыть звонкий цокот лошадиных копыт. — Нельзя позволить им окружить нас в низине!
   Тарус бросился назад к остальным воинам с приказом двигаться как можно быстрее к вершине горы.
   Когда войску удалось достичь вершины, солнце уже скользнуло за линию горизонта. Грейс развернула Шандис и посмотрела вниз, на темную долину. Там подобно светлячкам роились бесчисленные желтые огоньки. Грейс поняла, что это глаза свирепых фейдримов.
   — Смотрите! — хриплым шепотом произнес Олдет.
   Когда над долиной проплыл призрачный свет, море желтых огоньков разделилось на отдельные части. Грейс разглядела одинокую фигуру, двигавшуюся в центре сферы серебристого свечения. Дарж прижал руку к груди, лицо его исказилось гримасой боли.
   В следующую секунду к ним подъехал Тарус.
   — Ваше величество, у нас очень мало времени. Какие будут приказания?
   Грейс открыла рот, чтобы ответить ему, но поняла, что не знает, что сказать. Глупо было воображать себя королевой или военачальником. Она врач, а не воин, и не знает, как поступить в данном случае.
   — Сколько их? — удалось ей выдавить из себя.
   — Там, внизу, по меньшей мере тридцать мальтеру, — ответил приблизившийся к ней командор Палладус.
   — Считайте, что их полсотни, — раздался голос вынырнувшей из темноты Саматы. Ее плащ серебром сверкнул в лунном свете. — Но это явно не все — их гораздо больше.
   — Что ты видела, Самата? — спросил ее Олдет.
   — Это не я видела, а Лерис. Он доложил, что с севера двигаются еще двадцать фейдримов. Мне неприятно сообщать об этом, но, похоже, с ними еще один призрак.
   Палладус сердито сжал кулаки.
   — Если бы не силтери, то с пятьюдесятью мальтеру мы бы справились сами. Мне знакомы старинные сказания, в которых речь идет о сражениях в северных землях. Прикосновение Бледных означает неминуемую смерть, молниеносную холодную.
   Мастера Гредина сотрясала дрожь.
   — Но что они делают здесь, так далеко от Доминионов? — спросил он.
   — Чудовищ не так уж много, — пояснила Самата, задумчиво поглаживая себя по щеке. — Мне кажется, они проникли сюда с юга и пробрались в здешние края через Фол Эренн.
   — Ваше величество, мы ждем приказаний! — проговорил Дарж. — Что нам делать? Приказывайте!
   Эмбарцу либо стало лучше, либо он искусно скрывал боль, пронзавшую его сердце. Между тем бледные огоньки начали перемещаться со дна долины вверх по склону горы, за ними неотступно следовали желтые огоньки.
   — Ваше величество, приказывайте! — настойчиво повторил Дарж.
   Грейс почувствовала, что в ушах у нее зазвенело. Она попыталась что-то сказать, но не могла произнести ни слова.
   — Мы должны вступить с ними в бой! — заявил Палладус. — Скрыться нам не удастся, тем более что половина нашего войска — пехота. Надеяться на то, что чудовища не заметят нас в темноте, — бессмысленно. Что вы на это скажете, Ваше величество?
   Грейс прижала ладонь ко лбу — в эти минуты она была не способна даже думать.
   — Мы сейчас находимся на самой вершине горы, — вступил в разговор Тарус. — Это должно дать нам определенное преимущество. Поставим пехотинцев с пиками в центр, по обоим флангам разместим конницу, а немного выше по склону засядут лучники. Мы обязаны любой ценой спасти жизнь нашей королевы. — Он повернулся к Грейс. — Одно только слово, Ваше величество, и мы именно так и поступим.
   Грейс попыталась произнести слово «да». Ведь они воины, им знакома военная наука. Однако у нее не было сил даже произнести одно это короткое слово.
   — Ваше величество, времени у нас больше нет, — произнес Тарус. — Командуйте, и мы начнем занимать оборону!
   Серебристые и желтые огоньки настойчиво продолжали карабкаться вверх по склону.
   — Королева, несомненно, по достоинству оценила этот план, — заявил Палладус. — Ее молчание означает согласие. Да будет так!
   Тарус кивнул.
   — Приказывайте своей роте, Палладус! А я прикажу рыцарям Доминиона. Мы займем позиции там, где…
   — Нет! — неожиданно для себя самой промолвила Грейс.
   Тарус и Палладус удивленно посмотрели на нее.
   — Ваше величество! — воскликнул Тарус.
   — Я сказала — нет!
   Страх придал Грейс еще больше решительности. Ей неожиданно стало ясно, что поставленный Палладусом и Тарусом «диагноз» — неверен.
   Сражаться с призраками — бесполезно, во всяком случае, прямое столкновение не даст никаких результатов. Даже одного Бледного достаточно, чтобы погубить все ее войско, а их, судя по всему, двое. Грейс понимала, что необходимо срочно выбрать другую тактику, и слова Палладуса окончательно убедили ее в собственной правоте. Она лихорадочно раздумывала, что же ей предпринять.
   — Мы здесь не останемся, мы спустимся с горы с другой стороны.
   Глаза Таруса расширились от удивления.
   — Ваше величество, этого нельзя делать. Господствующая высота — главное наше преимущество!
   Грейс пренебрежительно взмахнула рукой. Времени для объяснений не было.
   — Мастер Гредин! — повернулась она к юному Толкователю Рун. — Вы и ваши братья сумеете правильно произнести руны света и камня?
   Решительный тон королевы, по-видимому, стряхнул с юноши страх, и он выпрямился в седле.
   — Этими двумя рунами мы владеем лучше всего, Ваше величество. Произнося их вместе, мы сумеем вызвать вспышку яркого света и сдвинуть с места даже самый большой камень.
   — Вам придется сдвигать нечто большее, чем один камень.
   Грейс повернулась, чтобы позвать тех, кто ей был нужен в эту минуту, однако двенадцать женщин в серых и коричневых одеяниях уже направлялись к ней.
   — Мы здесь, сестра! — сказала Лурса. — Что ты прикажешь нам делать?
   — Вам нужно поколдовать, — ответила Грейс. — Вы должны создать иллюзию.
   Она почувствовала, что слова даются ей с трудом, и, собрав все мысли, направила их в Паутину Жизни.
   — Это будет настоящее колдовство, сестра! — усмехнулась, открыв беззубый рот, Сенраэль. — Но для него наш тайный совет должен насчитывать полное количество колдуний. Ты должна стать нашей Матроной.
   — Обязательно стану, — пообещала Грейс и повернулась к Тарус и Палладусу. — Соберите всех воинов вместе и спуститесь на сто ярдов вниз по противоположному склону горы. Все они, и пешие, и конные, должны стать кругом как можно ближе друг к другу.
   — Но это неправильный боевой порядок! — запротестовал Палладус. — Нас тут же атакуют со всех сторон!
   — Ваше величество, я… — собрался поддержать его Тарус.
   — Ты слышал, что сказала Ее величество, — оборвал его — Дарж, еле сдерживая нетерпеливого Черногривого. — Выполняй приказ! Немедленно!
   Оба сторонника оборонительной тактики посмотрели на королеву и ее верного рыцаря, потом друг на друга. На какой-то миг им показалось, что они ослушаются ее. Однако рыцари развернули лошадей и бросились отдавать приказания воинам.
   — Всем вниз! На другую сторону горы! — закричал Тарус.
   — Сомкнуть ряды! — рявкнул Палладус. — Стойте хоть на плечах друг у друга, но чтобы между вами нельзя было даже лезвие ножа просунуть!
   Грейс покачнулась в седле, но сильная рука Даржа удержала ее.
   — Спасибо, Дарж! — поблагодарила она.
   — Что делать мне, Ваше величество?
   — Следи за Тирой.
   Она сняла девочку и передала ее рыцарю. Затем соскользнула с седла на землю.
   — Ни один волос не упадет с ее головы, — пообещал Дарж.
   Посадив малышку перед собой, он взял Шандис под уздцы и стал спускаться на Черногривом вниз по склону в указанном Грейс направлении.
   Грейс вместе с двадцатью Толкователями Рун и дюжиной колдуний оказалась на вершине горы. Все они спешились, оставив мулов и пони в стороне.
   — Должен признаться, выбранная вами тактика кажется мне интересной, Ваше величество! — заявил Орагиен, глядя на немногочисленный отряд, состоявший теперь из мужчин и женщин столь разного возраста.
   — Мы не станем вступать с ними в бой, гроссмейстер, — ответила Грейс. — По крайней мере брать в руки мечи мы не будем.
   В воздухе раздались грубые звериные крики и звон металла. В северном направлении мелькнула вспышка яркого света.
   — Все за мной! — выкрикнула Грейс и шагнула к краю утеса.
   — Что нам делать, Ваше величество?
   Грейс положила одну руку на плечо ему, вторую — плечо Орагиена. По нитям Паутины Жизни потянулись ее слова. Судя по испуганным взглядам обоих Толкователей Рун — старого и молодого, — они услышали их.
   — Объясните своим братьям! — сказала она им, и те что-то быстро зашептали остальным Толкователям Рун.
   — А что делать нам, сестра? — прозвучал в ее голове мысленный голос Лурсы.
   — Делайте как я! — ответила Грейс.
   Она закрыла глаза и увидела, как двенадцать светящихся нитей стали переплетаться с ее собственной нитью. Времени для объяснений не было, как не было и необходимости что-то объяснять в эту минуту.
   Грейс принялась сплетать Паутину Жизни в новый узор, чувствуя, что нити как будто являются продолжением ее тела.
   На короткое мгновение ощущение близости и единения произвело на нее ошеломляющее впечатление. Грейс и раньше сплетала свою нить с нитями Эйрин и Лирит, но делать это вместе с целой дюжиной колдуний ей еще не приходилось. Все ее существо наполнило опьяняющее тепло…