Энтони Марк. Врата зимы

   — Открой его! — попросила Грейс.
   Дарж развязал шнурок и высыпал содержимое кошелька на стол.
   — Что это? — спросила Лирит, подходя ближе.
   Грейс подняла выпавший из кошелька гладкий и твердый предмет в форме плоского речного камешка. Он был сделан из пластмассы и удобно ложился в ладонь. На одной его стороне находились две кнопки, на другой — кружок с массой маленьких дырочек. Грейс машинально нажала верхнюю кнопку. Раздалось шипение, прерываемое потрескиванием, затем не знакомый мужской голос произнес: «База слушает! Это ты, Хадсон? Прием!»
   Грейс отбросила устройство в сторону, как какого-нибудь жука, который вдруг укусил ее. Предмет упал на стол и замолчал. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Тревисом.
   — Это что-то вроде радиоприемника, Грейс!
   Когда Тревис и Грейс закончили рассказ о том, что такое радио, для чего оно предназначено и в какой степени распространено на Земле, освещавшие зал факелы уже догорали, и отбрасываемые ими тени превращали окружающее пространство в подобие огромной пещеры. Продолжая свое повествование, Грейс часто бросала взгляды на Бореаса и его сына. Все остальные уже слышали о Земле, а вот королю она еще никогда не рассказывала о том, что провела большую часть своей жизни в другом мире, далеком от Зеи, и что родина Тревиса — Земля. Однако Бореас слушал ее скорее с интересом, нежели с удивлением. Принц Теравиан, напротив, был искренне изумлен услышанным. Впрочем, его удивление длилось недолго, не более минуты. Далее он слушал рассказ Грейс с невыразимым восторгом, широко раскрыв глаза.
   — И все-таки я ничего не понимаю, — произнес наконец Дарж.
   — Злоумышленник мог причинить гораздо больше вреда, если бы поместил зажигательные средства в главной башне замка.
   Бельтан отрицательно покачал головой.
   — В главной башне всегда больше стражников. Его там легко могли заметить.
   — Нет, причина вовсе не в этом, — вступила в разговор Эйрин. — Его целью было не уничтожение замка.
   — А в чем же тогда состояла его цель? — удивился Бельтан.
   — Страх. Он хотел запугать обитателей замка.
   Грейс почувствовала, что у нее сжалось сердце. Все верно, Эйрин абсолютно права.
   — Я согласен, — произнес Тревис. — Если нам станет страшно, мы не сможем сражаться. Они именно этого и добиваются. Они попытаются сбить нас с пути, отвлечь от наших главных целей.
   — О чем ты говоришь, Уайлдер? — задал ему вопрос король Бореас. — Кто пытается встать у нас на пути?
   Тревис посмотрел на лежащий на столе радиоприемник и поднял его. Затем сжал его в руке и прошептал:
   — Рет .
   Когда Тревис разжал пальцы, на его ладони лежали крошечные осколки, напоминающие раздавленную скорлупу грецкого ореха. Покопавшись в них, он вытащил зеленую плату, унизанную транзисторами, и усмехнулся. Белая буква «Д» на зеленом фоне, знакомый логотип.
   — «Дюратек»! — с видимым отвращением произнес Бельтан и, видимо, против собственной воли сделал неприличный жест.
   Именно здесь, Грейс, они присоединили капельницы, такие, которые влили в него кровь эльфов.
   Бореас с любопытством посмотрел на Бельтана.
   — Ты уже встречался с этим, мой дорогой племянник? Значит, ты знаешь, как с ними бороться?
   — Нет, — ответил за него Тревис, пересыпая с ладони на ладонь осколки пластмассы. — Вам, пожалуй, трудно понять, но с ними невозможно бороться. Они имеют все, что только можно себе представить, — оружие, современные технологии, все то, что могло бы показаться вам настоящим волшебством. Они способны разрушить этот Доминион до последнего камня. И непременно сделают это. Они хотят забрать с Зеи все, что можно с выгодой продать на Земле.
   Бореас крепко сжал рукоять кинжала, висевшего у него на поясе.
   — Как бы сильно ни были вооружены в этом королевстве Дюратек, они, судя по твоим словам, настоящие бандиты. Я не знаю, как обстоят дела в твоем мире, Уайлдер, но мы здесь хорошо знаем, на каком языке нужно разговаривать с бандитами.
   Тревис покачал головой, и Грейс одарила его улыбкой, которая в ее понимании означала понимание и сочувствие. Она оговорит с королем Бореасом завтра, но никак не сегодня. Грейс почувствовала себя ужасно неуютно.
   В следующее мгновение она почувствовала прикосновение детской фигурки, устроившейся у нее на коленях. Это была Тира. Девочка посмотрела на нее и зевнула. Грейс тоже не замедлила зевнуть.
   — Давайте поговорим обо всем завтра утром! — сказала Мелия, вставая. — Сегодня был очень тяжелый день.
   — Я могу заварить крепкий чай для тех, кто хочет спать без сновидений, — предложила Лирит.
   — Думаю, никто не отказался бы от чашки чая, дорогая.
   Встав из-за стола, Олдет обратился к Вани:
   — Я уверен, ты думаешь о том же, что и я, так что нам следует держаться вместе.
   — Злоумышленник, которого ты видел, вряд ли ушел далеко, — ответила девушка. — Голос, который прозвучал из этого устройства, знает, что тот, кого он назвал Хадсон, еще не вернулся на их базу или как она там называется. Не сомневаюсь в том, что он решил остаться неподалеку от замка, чтобы посмотреть на последствия своего злодеяния.
   Паук и т'гол еще раз обменялись взглядами и в следующее мгновение растворились в воздухе.
   — Кто еще, кроме меня, считает, что их манера исчезать вызывает раздражение? — поинтересовался Фолкен.
   Почти все присутствующие в знак согласия подняли руки.
   — Пойдем, Мелия, — со вздохом произнес бард. — Давай покажем остальным, как умеем исчезать мы.
   Они с Мелией встали и вместе с сэром Тарусом вышли из зала. За ними последовал и Бореас, продолжая на ходу расспрашивать Тревиса о Земле. Следом шагали Бельтан, Дарж и Теравиан. Грейс взяла Тиру на руки и отправилась к выходу. К ней присоединились Лирит, Сарет и Эйрин.
   Не успела Грейс подойти к дверям — остальные уже вышли в коридор, — как до ее слуха донеслись похожие на рычание звуки, эхом отражавшиеся от каменных стен. Они были похожи на волчий вой, но отличались более высоким тембром и были полны злобы. Затем послышались крики и звон вытягиваемых из ножен клинков.
   — Тревис, вернись! — раздался голос Бельтана.
   Грейс поставила Тиру на ноги.
   — Присмотрите за ней! — обратилась она к Лирит и бросилась в коридор.
   Повернувшись налево, увидела прижавшихся спиной к стене Тревиса и короля Бореаса. На них надвигалось огромное бесформенное чудовище с раскрытой пастью. Бореас размахивал в воздухе коротким кинжалом, а Тревис фехтовал стилетом, на рукоятке которого сиял бриллиант. Они пытались отразить наступление фейдрима, но долго сопротивляться не смогут — одних клинков для этого недостаточно.
   На другой стороне широкого коридора Дарж, Бельтан и Теравиан отбивались еще от двух чудовищ. Бельтан стоял перед принцем, выталкивая его обратно в зал. Как и отец, он был вооружен одним лишь кинжалом. У Даржа, к счастью, в руках был его прославленный эмбарский меч. Правда, пространства для маневра в коридоре было маловато. Фейдримы злобно шипели и брызгали слюной, выжидая удобного момента, чтобы напасть на людей.
   Грейс понимала, что должна была испытывать в эту минуту страх. Однако вместо страха ее неожиданно захлестнула волна жаркой ярости. Она, не раздумывая, выхватила из ножен Фелльринг. В тусклом свете блеснуло серебристое лезвие. Запечатленные на мече руны казались живыми существами.
   — Отстаньте от них! — скомандовала Грейс.
   Два фейдрима обернулись, сверкнув желтыми злобными глазами. Мокрая от пота ладонь Грейс еще крепче сжала рукоять меча. Да, похоже, это не самая худшая идея — воспользоваться Фелльрингом.
   Прежде чем Грейс успела сделать хотя бы одно движение, она услышала крик Даржа. Поскольку два чудовища сдвинулись на пару шагов, надвигаясь на Грейс, старый рыцарь получил достаточное для меткого удара пространство. Чудовище попыталось отступить, однако меч Даржа обрушился на его шею. В следующее мгновение голова монстра покатилась по полу через весь коридор. Описав в воздухе сверкающую дугу, меч с силой вонзился в брюхо второго чудовища. Из разреза на пол вывались черные кольца кишок. Фейдрим дернулся, заскулил и грудой рухнул вниз.
   Два других чудовища набросились на Бореаса, грозя вцепиться королю прямо в горло. Тревис молниеносно выбросил вперед руку со стилетом, целясь в одного из них. Хотя прием оказался не слишком умелым, острое лезвие тем не менее больно укололо фейдрима. Тварь злобно зашипела и набросилась на Тревиса. Опередив монстра на долю секунды, Дарж в три прыжка преодолел пространство, отделяющее его от Уайлдера, и на лету пронзил монстра мечом. Глаза мерзкого создания ярко блеснули и тут же потемнели.
   Грейс рывком вернула Фелльринг в ножны и бросилась к королю.
   — Вы целы, Ваше величество?
   — Я цел, но чувствую, что удар камнем по голове оказался серьезнее, чем я думал. Я даже не успел разглядеть, как это чудовище набросилось на меня в коридоре. К счастью, славный Уайлдер вовремя заметил его. Ударом кинжала он спас меня — не позволил подлой твари вцепиться мне в горло. — Бореас с торжествующей улыбкой посмотрел на Тревиса. — Я обязан тебе жизнью!
   — Не мне, — ответил Тревис и отступил назад. — Это Дарж спас нас. Он был единственным, кто… Дарж, где ты?
   Грейс обернулась, и кровь мгновенно застыла в ее жилах. Лицо Даржа было мертвенно-бледным и искажено мукой. Старый рыцарь задыхался. Он стоял, опираясь на меч, прижимая к груди левую руку.
   — Что случилось, Дарж? — бросилась к нему Грейс.
   — Боль в груди, моя повелительница. Но мне уже становится лучше, боль понемногу уходит.
   Дыхание Даржа постепенно пришло в норму, на лицо вернулся прежний румянец. Тем не менее Грейс взяла его за запястье, чтобы измерить пульс. Даржу было уже за сорок, и сегодня он перенес сильные нагрузки, сначала работая над разборкой завала, а затем вступив в схватку с фейдримами. Он находился в прекрасной для своего возраста физической форме, но это вовсе не значило, что Дарж гарантирован от сердечного приступа.
   Ничего страшного с ним не случилось. Пульс учащенный, но вполне ритмичный и уже начал постепенно снижаться, дыхание тоже нормализовалось. Дарж вовсе не стоически перетерпел боль, она понемногу сама отступила. Но все же следует до конца убедиться в том, что опасность для здоровья Даржа миновала. Грейс прижала руку к его груди и закрыла глаза. Да, сердце у старого рыцаря сильное и здоровое, количество его сокращений в минуту нормальное. И все же в груди у него таится и что-то еще, маленькое и непонятное…
   — Тревис, смотри, у тебя кровь! — произнес Бельтан. Грейс открыла глаза и осмотрелась по сторонам. Тревис поднял левую руку и с удивлением посмотрел на нее. Из пореза на предплечье, там, где его задел когтями фейдрим, текла кровь. Грейс испытала замешательство.
   — Не беспокойтесь обо мне, моя повелительница, — заявил Дарж, выпрямляясь. — Я просто старею, только и всего. Займитесь лучше Тревисом.
   Грейс кивнула и торопливо шагнула к Уайлдеру. Рана была неглубокая, кровь сочилась свободно, и это было неплохо — судя по всему, заражения от когтей чудовища удалось избежать.
   Она достала из кармана чистый носовой платок и перевязала им рану.
   Тревис слегка отодвинулся от нее.
   — Стой спокойно, Тревис!
   — Будь осторожнее, Грейс!
   Она недоуменно посмотрела на него.
   — В чем дело? О чем ты говоришь?
   — Я же был в Касл-Сити. Я…
   Он перевел взгляд на остальных. Бореас громогласно отдавал распоряжения страже, требуя немедленно выяснить, каким образом фейдримы проникли в замок. Теравиан, опустившись на колени, внимательно разглядывал одно из мертвых чудовищ. Остальные стояли поодаль, наблюдая за происходящим.
   Грейс прикоснулась к руке товарища.
   — В чем дело, Тревис? Можешь смело мне обо всем рассказать!
   В его глаза вспыхнул огонек удивления, затем он кивнул.
   — Это связано с кровью скарабея.
   — В чем же дело, Тревис? Ты использовал последнюю каплю, чтобы открыть врата Черной Башни.
   — Нет, Грейс, я не сделал этого. Она не поняла его.
   — Но если ты не использовал ее, то как же ты проник туда? И где тогда находится эта самая последняя капля?
   — Она во мне. Грейс.
   В ее воображении мгновенно возник образ, и Грейс все поняла: последняя встреча Тревиса с колдуном в Касл-Сити, последняя капля скарабея — кровь бога-короля Ору — попала на его руку и проникла в рану, слилась с его собственной кровью и изменила его.
   Охваченная удивлением, Грейс сделала шаг назад.
   — О Тревис!..
   — Сначала Джек сделал меня Повелителем Рун. Затем Крондизар уничтожил меня и создал снова. А теперь вот это. — Он покачал головой. — Теперь я даже не знаю, кто я такой.
   Грейс почувствовала, что ее испуг куда-то исчез, сменившись яростной решимостью. Она плотно обмотала платок вокруг раны, завязала его кончики и взяла руку Тревиса в свою.
   — Ты всегда будешь тем человеком, которого мы все любим.
   Тревис улыбнулся, хотя глаза его оставались невеселыми.
   — Иногда я не понимаю, кто я — либо самый несчастный на свете человек, либо самый счастливый.
   Грейс почувствовала, что у нее увлажнились глаза, и отвела взгляд в сторону. Неподалеку стоял Бельтан, пристально глядя на Тревиса.
   — Ты — счастливый, — прошептала она.

ГЛАВА 7

   Три дня спустя Тревис сидел на стене в нижнем дворике, наслаждаясь скудным теплом зимнего солнца. На другом конце дворика около полусотни человек — крестьян, получивших приказ короля, — разбирали груду камней, в которую после взрыва превратилась башня. Они занимались этим со следующего после взрыва дня. Им уже удалось освободить проход под вратами и подпереть своды туннеля бревнами.
   Все обломки из дворика были уже вынесены, однако сама сторожевая башня представляла собой груду битого камня. В другом углу двора группа людей пыталась заделать брешь в стене рядом с той частью замка, где располагалась Башня Толкователей Рун.
   Со своего места через внешнюю стену замка Тревис мог видеть бескрайний заснеженный ландшафт. Над горизонтом клубились темные тучи, они были еще далеко, но с каждым мгновением делались все гуще.
   Работа пока не имела особого смысла — чтобы заделать брешь в стене, понадобится еще немало месяцев. Но месяцев спокойной жизни у обитателей в запасе не было. Тревис не знал, как скоро темные силы двинутся на Кейлавер, но был уверен, что ждать уже недолго.
   И на нас двинется не один только Бледный Король, Тревис!
   На следующий после взрыва день Вани и Олдет вернулись в замок на рассвете. Они не нашли агента «Дюратека» по имени Хадсон. Однако Пауку и т'гол удалось найти заброшенную хижину в небольшом городке близ Кейлавера, где были явственно видны следы поспешного бегства, а также некий предмет, истинного происхождения и назначения которого они определить не смогли. В нем Тревис узнал моток черной электроизолирующей ленты. Олдет также обнаружил три отчетливых следа ног на грязном полу.
   Но как же «Дюратек» смог перебросить трех своих агентов с Земли на Зею? Может быть, они достигли неких успехов с колдуном на Земле? Теперь они обладали артефактом врат — пусть даже и не полным. Нет никаких сомнений в том, что они тщательно изучили его, но совершенно неизвестно, какое количество крови эльфов они получили. Может быть, у них имеются уже целые галлоны, и они в замороженном виде хранят ее в своих тайниках.
   Они хитроумны, Тревис, и быстро всему учатся. Сначала они научились пересылать в другие миры оружие. Что же дальше будет — станут отправлять целые армии?
   Нет, они пока еще не могли настолько усовершенствовать технологию. Иначе давно проникли бы сюда и взяли здесь верх. Тем не менее они готовятся к полномасштабному вторжению, это ясно как божий день. Вчера король Бореас получил от королевы Инары послание, в котором она описала таинственный взрыв, уничтоживший одну из пограничных башен Перридона. Это означает, что агенты «Дюратека», взорвавшие башни Кейлавера, были не единственным передовым отрядом, отправленным на Зею. Есть и другие, чья задача состоит в том, чтобы сеять раздоры и смуту, ослаблять Доминионы и их жителей, чтобы ко времени появления основных сил «Дюратека» гарантировать их победу.
   Однако «Дюратеку» придется столкнуться с конкурентами, также претендующими на богатую добычу. Бледный Король снова собрал свое войско, готовясь к пришествию своего хозяина, Старого Бога Мога, Властелина Ночи. Находившийся в Черной Башне человек в темном одеянии — тот, которого считали еще одним Разбивателем Рун — получил руну неба. Если бы он разбил ее, мир раскололся бы на границах, и это позволило бы Могу вернуться на Зею. Тогда Могу останется лишь завладеть тремя Великими Камнями. С их помощью он разобьет Первую Руну и создаст новый мир по своему образу и подобию.
   Бледный Король уже заполучил один из Имсари — Гельтизар, Камень Льда. В Черной Башне он попытался отобрать у Тревиса Синфатизар, Рассветный Камень, однако его подручные потерпели неудачу, правда, временную. Затем появилась Тира и отдала Тревису Крондизар, Камень Огня.
   До тех пор, пока девочка-богиня хранила Крондизар на небесах, заполучить его Бледный Король никак не мог. Только теперь все три Имсари оказались на Зее. Бледному Королю оставалось прийти и забрать их.
   — Зачем ты отдала мне Камень? — спросил он Тиру прошлой ночью в опочивальне Грейс. — Что я должен с ним сделать?
   Девочка ответила застенчивой улыбкой, отбежала от него и спрятала наполовину изуродованное шрамами лицо в складках юбок Грейс.
   Кое-что необходимо будет разбить! — прозвучал в его голове чей-то грубый голос.
   Брат Сай. Именно эти слова произнес в Касл-Сити странный проповедник. Тревису было известно, что Сай, Саманда и Миррим — Старые Боги. Около тысячи лет назад они помогли вытеснить Мога за пределы Зеи, но вместе с ним остались там же, когда проход закрылся. Только когда Тревис снова отправился в Касл-Сити, в 1883 год, его Синфатизар соприкоснулся с аналогом волшебного камня, который принес Джек Грейстоун. Две копии одного и того же камня не могли находиться одновременно в одном и том же месте, и потому открылся проход, через который Могу и Саю удалось проскользнуть на Землю. А десятилетия спустя там же оказались воины Бледного Короля, а также ребенок, который позднее подрос и стал Грейс Беккет.
   Тревис потер натруженную шею. Что же имел в виду брат Сай? А что подразумевал своими словами Бельтан?
   Иногда, когда что-то разрушено, единственный способ привести это снова в порядок — разрушить до основания.
   Но ведь мир — не простое здание. Впрочем, Тревис и не собирается уничтожать Зею, что бы там ни говорили пророчества колдуний и драконов.
   Тревис еще какое-то время наблюдал за людьми, занимавшимися разборкой завала. Что ж, в одном он уверен точно. Наступления на Кейлавер больше не нужно ждать — оно уже началось. Король Бореас отправил своих посланцев во все концы Доминиона с призывом собраться под его знаменами. В эти минуты все его бароны, герцоги, графы и рыцари готовятся к грядущей битве и собираются выступить в поход на Кейлавер. Он отправил гонцов и в другие Доминионы, напоминая соседям о военном союзе, заключенном около года назад на Совете Королей. Своего человека он послал даже в Таррас.
   Тревис невольно вздрогнул. Солнце уже опустилось над зубцами крепостной стены. Он соскочил со своего «насеста» и торопливо направился во внутренний двор замка. Возле арки, ведущей в верхний двор, Тревис встретил Эйрин.
   — Привет! — поздоровался он, слегка напугав девушку. Она была погружена в свои мысли, наблюдая за разборщиками завала. Баронесса моргнула и повернулась к нему.
   — Извини, Тревис. Я не заметила тебя.
   Она снова стала наблюдать за работой, слегка нахмурив брови.
   — Что случилось, Эйрин?
   — У тебя когда-нибудь возникало чувство, будто ты что-то уже видел раньше, хотя точно знаешь, что подобного быть не может?
   — Мы называем это ощущение словами «дежа-вю» — «уже было». Так говорят в тех краях, откуда я родом. Что же именно кажется тебе как будто бы уже знакомым?
   — Вот это! — Она кивком указала на разрушенные башни. — Все это кажется мне ужасно знакомым. Я уверена, что подобное уже видела раньше. Такое или нечто подобное. Но только ведь такого быть не может, верно?
   Тревис провел рукой по своим коротко остриженным ярко-рыжим волосам.
   — После моего прибытия на Зею я понял, что «невозможное» означает всего лишь то, что «еще не произошло».
   Его слова заставили юную баронессу усмехнуться.
   — Наверное, ты прав. Нам довелось увидеть многое такого, что всего лишь год назад представлялось совершенно невероятным. — Эйрин улыбнулась, лицо ее прояснилось, а глаза снова сделались темно-голубыми, похожими на сумеречное небо. — Иногда трудно поверить в то, что тебе предстоит…
   Тревис с трудом проглотил застрявший в горле комок.
   — Что же мне такого предстоит сделать?
   — Пойдем внутрь, — ушла от ответа Эйрин.
   Тревис подошел к ней ближе.
   — Ты должна сказать им, что я здесь, верно? Иволейне и другим колдуньям. Они думают, что я уничтожу Зею, что я Разбиватель Рун — тот самый, которого вы ищете, — а теперь ты должна сообщить им, что нашла меня. Я угадал?
   Лицо Эйрин было похоже на маску, выточенную из слоновой кости, на которой застыло выражение решимости. Несмотря на кажущееся самообладание, девушка дрожала, и Тревис понял, что причиной тому — не только холод.
   — Значит, ты все-таки не станешь сообщать им обо мне. Дракон был прав. Он сказал, что ты когда-нибудь предашь своих сестер.
   — Как знать, может быть, я уже сделала это, — сказала Эйрин и скрестила руки на груди. — Фолкен тебе не сказал, что драконы всегда говорят только правду?
   Да, дракон также поведал Тревису о том, что ему, Тревису, уготовано судьбой разрушить мир.
   — Я слышал, о чем Лирит и Грейс вчера разговаривали, — сказал Тревис, немного помолчав. — Они говорили о твоем могуществе. Могуществе, которым не обладает никакая другая из живущих на свете колдуний.
   — И что же из этого следует? — невнятно произнесла баронесса, и Тревис понял, что вопрос предназначался вовсе не для него.
   Тревис протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но неожиданно резко отдернул ее.
   — Ни ты, ни я не просили этого. Этого могущества. Мы с тобой на самом деле не слишком отличаемся друг от друга.
   Эйрин быстро повернулась. В глазах ее застыло испуганное выражение.
   — Нет, я не верю в то, что мы с тобой сильно похожи!
   — Ты права в том, Эйрин, что не желаешь признавать этого. Потому что если ты не хочешь могущества, то тебя ничто не остановит, и ты станешь такой, как они!
   Эйрин кивнула.
   — Верно. Только иногда мне этого все-таки хочется.
   — Ты права, — произнес он и добавил: — Пойдем внутрь.
 
   Несколько следующих дней оказались необычно серыми и бессодержательными. Стояла слишком холодная погода, и заниматься чем-то за пределами замка было невозможно. Впрочем, и в самом замке особых дел у Тревиса не было. Грейс и Бельтан большую часть времени проводили в беседах с королем Бореасом, так же как и Мелия, Фолкен, Дарж, сэр Тарус и Паук Олдет. У Эйрин постоянно были какие-то личные дела с лордом Фарвелом, который занимался подготовкой свадьбы принца Теравиана. Сам принц на людях появлялся крайне редко.
   Вани тоже никто не видел. Тревис знал, что она постоянно занята, совершая обходы ближних к замку земель в поисках фейдримов и прочей нечисти. Тревис тосковал по ней и очень хотел увидеться с ней и поговорить. А также с Бельтаном. И тот, и другая по-прежнему избегали его.
   Тревис довольно часто проводил время в обществе Лирит и Сарета, которые порой присматривали за Тирой, когда Грейс отправлялась к королю Бореасу. В отличие от остальных Лирит и Сарет редко говорили о надвигающейся буре. Напротив, они всячески старались дать понять, что довольны тем, что в настоящее время находятся в замке и наслаждаются покоем. Законы морнишей запрещали Сарету жениться на Лирит, но если не считать его сестры Вани, остальные морниши находились от него на огромном расстоянии. По крайней мере они с Лирит хотя бы могли находиться вместе.
   Со стороны было интересно наблюдать за ними, видеть, что они буквально излучают любовь. Влюбленные спали в разных комнатах, и Тревис еще ни разу не видел, чтобы они — обменивались поцелуями. Тем не менее в том, что они любят друг друга, не было никаких сомнений. Однако в их нежных взглядах часто читалась также и печаль.
   Дневное время они часто проводили в комнате Лирит. Колдунья занималась вышиванием, а Тира обычно играла с куклой, которую Сарет сделал для нее из еловой шишки. Тревис с Саретом часто играли в морнишскую карточную игру, для которой использовали колоду карт т'хот. К собственному удивлению, выигрывал чаще всего Тревис.
   — Мне всегда следует помнить, что я играю в ан'хот с Тем, Кто Не Имеет Судьбы, — однажды проворчал Сарет, перемешивая колоду карт.
   Оконное стекло густо обросло узорами инея, и все, поеживаясь от холода, придвинулись поближе к очагу. Все, кроме Тиры, которая расхаживала по комнате босиком и в одном легком платьице.
   Тревис потер руки и посмотрел на ладонь. Кожа была гладкой — появившаяся вместо старой, сгоревшей в огне Крондизара, — но на ней постепенно становились видны прежние линии. Может быть, они складываются в линию его новой судьбы? Он поймал на себе взгляд Лирит.