Дор оторвал от скорлупы кусок бумаги, взял щепку чернильного дерева и нацарапал несколько строчек.
«Король Ругна, пожалуйста, подтвердите подлинность данного чудовищам разрешения в течение двух дней безнаказанно уничтожать манденийцев. Необходимо освободить от манденийской осады замок Повелителя Зомби, который в скором времени придет к вам. Всем жителям Ксанта надлежит надеть зеленые пояса, чтобы таким образом их можно было отличить от манденийцев. Подписываюсь: волшебник Дор».
Он свернул записку и передал шерстистой курице.
– Отнеси послание королю и немедленно возвращайся с ответом.
Птица подхватила записку и умчалась. Она умчалась так быстро, что Дор даже не увидел самого процесса передвижения.
– Должен признать, такая перспектива мне приятна, – заметил дракон, праздно перебирая холмик бриллиантов, блестящими когтями. – Если все провалится, я могу вспомнить, что ты нарушил мой сон. Не рассчитывай, что твой друг-паук сможет вытащить тебя с помощью веревки; пламя моментально сожжет ее дотла.
Суть угрозы была абсолютна ясна Дору. Ему захотелось вскрикнуть и забрыкаться. Определенно, это частично сняло бы напряжение, ведь так всегда защищалась Милли. Но у него тело мужчины, и он должен действовать по-мужски.
– Я боялся врагов, когда отправлялся к тебе в логово.
– Ты не просишь меня и не угрожаешь возмездием, – сказал дракон. – Такое поведение мне по душе. Фактически, жарить волшебников бестактно, и особенно я не хочу досаждать Повелителю Зомби. Его птица-рух мотается по окрестностям в поисках тел. Я бы не хотел столкнуться с этой огромной птицей по соображениям эстетического характера. Поэтому я не собираюсь поджаривать тебя, если ты не попытаешься навредить мне.
– Полагаю, это может быть вашей позицией, сэр.
Появилось облако пыли – курочка принесла ответ короля. Дор прочел записку вслух: «Подтверждаю подлинность разрешения. Вперед. Подписано: король».
Он показал записку с подписью дракону.
– Значит, так и порешим, – сказал дракон, выпустив большую струю дыма. – Курица, отправляйся к моим подданным и собери их на буйство. Пусть пошевеливаются, а не то мне придется подпалить им хвосты. Я всех проинструктирую через час. – И он повернул морду к Дору. – С вами, сэр, приятно иметь дело.
Но Дор был осторожен. Он помнил проклятие волшебника Мэрфи, насланное на Замок Ругна: если что-нибудь плохое может случиться, оно обязательно случается. Послание имело отношение к Замку Ругна. Почему же тогда проклятье не сработало? Ведь помешать не составило бы никакого труда.
– Вам лучше уйти до того, как сюда придут отряды, – сказал дракон. – До тех пор, пока я не проинструктирую их, они будут считать вас обычной привлекательной дичью.
– Э-э, я… – тут Дору пришла в голову отличная идея.
– Сэр, позвольте мне кое-что проверить. Простая формальность, но… – и он спросил записку, что держал в руке: – Ты от короля?
– Да, – ответила бумага.
– И послание, что содержится в тебе, действительно написано рукой короля?
– Да.
– Твое волшебство подтвердило подлинность послания, – сказал дракон. – Я удовлетворен. А почему ты спрашивал?
– Я просто… сомневаюсь. Я боюсь, может случиться что-то дурное.
Дракон задумался.
– Очевидно, ты совершенно неопытен в конспирации и бюрократической путанице, с которой мы встречаемся в джунглях. Спроси, рукой какого короля оно написано.
– Какой король писал это? – повторил Дор.
– Король гоблинов, – ответила бумага.
Дор и дракон испуганно переглянулись.
– Король гоблинов! А не король Ругна?
– Нет, – подтвердила бумага.
– Идиотка – птица, – взорвался дракон, чуть не спалив Дора горячим дыханием. – Ты послал ее к королю, не сказав определенно, к какому, а король Гоблинов живет ближе. Я должен был усомниться, потому что ответ пришел подозрительно быстро.
– И, естественно, король гоблинов только и добивается, чтобы внести беспорядок в наши отношения, – заключил Дор. – Проклятие Мэрфи действует. Недоразумение возможно, поэтому…
– Разве это означает, что мы не сговорились? – зловеще спросил дракон, просунув голову в дымовое кольцо…
– Это значит, что наше соглашение не подтверждено королем Ругна, – сказал Дор. – Я уверен, что король согласился бы с ним, но сами мы не сможем получить сообщение из-за…
– Почему это король гоблинов удостоверил его? У меня есть некоторый опыт общения с гоблинами, и я знаю, что они не слишком хорошие существа. Они даже не вкусные. Несомненно, они охотнее расстроили бы наше соглашение, чем содействовали ему. Гоблины не любят ни людей, ни драконов.
– То-то и удивительно, – согласился Дор. – Он должен был бы прислать сообщение «сделка отменяется», так, чтобы мы не смогли скооперироваться. Или вообще оставил наше послание без ответа, чтобы мы торчали без дела и ждали.
– Вместо этого он ответил точно так, как мы и ожидали, то есть дал нам возможность действовать без промедления, – в задумчивости дракон выпустил несколько больше дыма. – Какое зло могло случиться, если бы звери начали уничтожать людей в огромных количествах, не имея на то разрешения.
Дор рассудил так:
– Великое соглашение – не озорство, – решил он. – Тут дело принципа. Король не позволит несанкционированные убийства, он против анархии. Такие действия безусловно приведут к войне между чудовищами и человеческим населением королевства.
– И в результате междоусобной резни в стране станут верховодить гоблины, – заключил дракон. – У них ведь тоже имеются значительные силы. Эти гоблины из преисподней такие маленькие грубые животные! Думаю, твои сородичи имели бы настоящие затруднения, если бы не существовало безумного противостояния между гарпиями и гоблинами. Эти существа хорошо умеют одно – размножаются. Сейчас их слишком много.
– Ну, один человек может убить пять гоблинов.
– А один дракон справится с пятьюдесятью. Но гоблинов гораздо больше, чем людей и драконов.
– М-да, – задумчиво согласился Дор.
– Знаешь, а я бы обманулся этой писулькой, если бы ты не задал пару вопросов бумаге, – заметил дракон. – Не люблю чувствовать себя дураком.
На этот раз он выпустил не дым, а кольцо пламени. Оно достигло выхода, блестя и вращаясь, подобно зловещему оку.
– Я тоже, – согласился Дор, ему тоже ужасно захотелось подтвердить свои слова и выпустить огонь колечками.
– Будет ли твой король возражать, если нескольких гоблинов случайно съедят во время похода?
– Думаю, нет. Но лучше бы отправить королю Ругна еще одно послание.
– А пока пусть гоблины считают, что они одурачили нас и заставили вступить в междоусобную войну.
Дор мрачно улыбнулся.
– У тебя есть другой, более надежный посыльный?
– У меня много посыльных, но позволь нам на этот раз воспользоваться твоим талантом. Мы пошлем твоему королю вместе с бумагой бриллиант из моего гнезда, он же должен будет вернуть письмо с устным ответом. Ни один обычный человек не сможет отказаться от подобного камня, и никто, кроме тебя, не сможет заставить его заговорить.
– Потрясающе! – воскликнул Дор. – Трудно представить, чтобы какой-нибудь гоблин смог бы подделать сообщение. Ты просто гений.
– Ты слишком превозносишь меня, черт тебя побери, – прорычал дракон.
***
Дор присоединился к Прыгуну почти на рассвете. С радостной новостью они быстро добрались до замка.
Милли и Повелитель Зомби встретили их радостным вздохом облегчения.
– Вы должны первыми услышать новость, – объявил волшебник.
– Девица Милли оказала мне честь согласившись стать моей женой.
– Итак, соглашение подписано, – прощебетал Прыгун.
– Примите наши поздравления! – произнес Дор со смешанным чувством радости и досады.
Он был рад за Повелителя Зомби, достойного волшебника и порядочного человека. Но что же он сам?
Милли сшила всем зеленые кушаки, включая и паука, который обвязал свой живот. Потом она угостила их завтраком из мамалыги с другого дерева, росшего во внутреннем дворике. Повелитель Зомби работал всю ночь, создавая новых зомби из тех трупов, что притащила птица Рух, так что защита замка была укомплектована новыми силами.
Повелитель Зомби, казалось, излучал радость и с трудом мог ее сдержать. Он знал, что Милли не проживет долго, но по крайней мере он урвал кусочек блаженства доступного ему.
Милли выглядела менее восторженной, даже едва ли не расстроенной. Было совершенно очевидно, что ей нравился волшебник, нравилась ей, как девушке практичной, и жизнь, которую предлагал волшебник, но девушку сковывало присутствие Дора, который совсем недавно отверг ее. Все они понимали ситуацию, за исключением пары элементов: первое – Милли не знала, что скоро ей придется погибнуть, второе – ни Дор, ни Повелитель Зомби не знали, как именно она погибнет, потому что в той жизни Дора девушка никогда не говорила об этом. И еще: никто из них точно не знал, чем завершится вся эта история с осадой – может быть, помощи зомби окажется недостаточно, чтобы король Ругна одержал победу. Вообще-то Дор был вполне доволен, ведь они достигли максимума из того, что имели. Он старался не смотреть на восхитительную Милли, потому что тело его тотчас начинало реагировать.
Я хотел стать мужчиной, думал он жестоко. А если так и было, какая разница между ним и зомби? Его разум одушевил в большей степени мертвое тело манденийца. Чары волшебника оживляли зомби. Но, конечно же, зомби не замечали женские фигуры. Они совершенно не интересовались сексом.
А как же тогда Джонатан – зомби из его собственного времени? Почему он лепился к Милли вместо того, чтобы отдыхать себе спокойненько в какой-нибудь симпатичной могиле? Если сексуальная привлекательность не имела для него никакого значения, что же тогда руководило им? Может, некоторые зомби чувствовали себя ужасно одинокими?
Ну, хорошо, если Дор вернется в свой мир и сумеет восстановить Джонатана, он задаст ему этот вопрос. В Джонатане есть что-то странное, или Милли сбежала от него много столетий назад, до того, как стала привидением?
Так много всяких липких загадок. Возможно, то, что необходимо Дору, не имеет многочисленных ответов, но вопросов слишком много.
На рассвете манденийцы вновь атаковали, в этот раз они приволокли ко рву огромный фургон. Он был снабжен выступающей стрелой, достаточно высокой, чтобы подняться до уровня наружной стены, и достаточно длинной, чтобы полностью перекрыть ров. Теперь солдаты без труда могли переправиться через ров. Должно быть, они работали над строительством фургона всю ночь, и теперь он представлял настоящую угрозу.
Но тут нанесли удар чудовища. Повелитель джунглей не подкачал! Он привел из чащи своих подданных, ревущих и изрыгающих пламя, которое охватило деревянную крепость. За предводителем шли: грифон, кит о четырех лапах, несколько плотоядных кроликов, пара троллей, громоподобная птица, кот-щепка, гиппогриф, сатир, крылатый конь, три змея, панклоп, огнедышащий селезень, двуглавый орел, циклоп, химера, усоногий рак и много других созданий, которых Дор в спешке не смог идентифицировать. Вероятно, они очутились в эпохе чудовищ, во времена жизни Дора драконы стали совсем обыкновенными, да и их поголовье заметно уменьшилось. Вероятно, в течение столетий выживали самые приспособленные, и драконы оказались самыми жизнеспособными среди чудовищ, люди – среди человекообразных, а опутывающие деревья – среди деревьев-хищников. Сейчас страна Ксант все еще экспериментировала, производя многочисленные формы жизни.
Однако манденийцы не струсили, к тому же они численно превосходили армию чудовищ. Они тут же переформировали войско, чтобы встретить бешеную атаку, и выставили вперед воинов, вооруженных мечами, а лучников оставили позади. Дор, Милли, Прыгун и Повелитель Зомби с радостным удивлением наблюдали из-за крепостного вала, как борьба, закипевшая вокруг замка, теперь отхлынула от него. Сначала летающие чудовища гудели над ними, но сразу же исчезли, увидев зеленые пояса. Король-Дракон обладал на редкость дисциплинированной армией. Дор порадовался еще раз: когда-то ему внушили, как важно сотрудничество; чудовища были просто неоценимыми помощниками. Однако не явилась ли сложившаяся ситуация результатом усилий Милли, а не его? Не обернется ли она в конце концов против них? Милли сумела уговорить Повелителя Зомби помочь королю Ругна, поэтому представляло огромную ценность, но если подмога придет вовремя с подачи Дора, будет ли это иметь такую же ценность? Как жестоко – знать это!
Сейчас, однако, он мог лишь надеяться, что Мэрфи ошибся, и восхищаться битвой.
Король-Дракон завершил атаку, подкатив к деревянной платформе-башне, и с громким чавканьем одним укусом разгрыз сооружение пополам. Не было равных дракону в сражении! Манденийские лучники забросали полированную чешую дракона стрелами, но те разлетались в разные стороны, не причиняя ему никакого вреда. Воины пытались рубить с плеча тело чудовища, но лишь затупили мечи. Дракон ударил огромным блестящим хвостом, сбил с ног и превратил в огромный грубый узел ног и рук целую толпу нападавших. Он разинул пасть и изрыгнул сноп пламени. Дор радовался, что сражение с драконом происходит за пределами крепости. Существовали всякие буйные истории о честных поединках между человеком и драконом, но то были лишь сказки. Фактически, один человек не мог противостоять даже маленькому дракону, а с огромным не смогли бы справиться и двенадцать молодцев. А тот, кто сомневался, мог посмотреть на это сражение, в котором пятьдесят хорошо вооруженных сильных мужчин не могли даже ранить короля Драконов.
Между тем и остальные чудовища не остались без дела. Крылатый конь встал на дыбы и топтал врагов, кролики вгрызались в ноги противника, двуглавый орел выклевывал глаза и проглатывал их целиком, сатир… Дор изумленно уставился на него, потом отвел глаза. Он не представлял, что человека можно убить таким способом. Дико веселясь, ужасные чудовища пожирали трупы. Веками они воздерживались от столь свободной расправы с людьми, побаиваясь мести.
Манденийцы, однако, отличались стойкостью и отвагой. Они не владели волшебством, но это компенсировалось их железной дисциплиной в сражении и мастерским владением оружием. Быстро сообразив, что не смогут ни победить в открытом бою, ни спастись, они отступили и начали искусно защищаться. Горящий вагон представлял прекрасную баррикаду, а ров закрывал их с другой стороны. Хвост дракона оставил горы земли и обломков, тоже служившие превосходным укрытием. Лучники, устроившиеся позади укрытия, обстреливали мелких чудовищ, подбили гусей-щипунов, кроликов, ранили страшную птицу и щепкообразного кота. Воины-меченосцы овладели хитрыми приемами борьбы с бронированными чудовищами, так, чтобы острие, скользя, попадало между чешуйками в жизненно важные органы. В результате боевых действий погибло не менее четверти манденийцев, но и половина чудовищ уже погибла или получила сильные раны, и бой явно принял иной оборот. Дор даже не предполагал, что такой исход возможен. Что за удивительные бойцы были эти дикари!
– Теперь наша очередь помочь союзникам, – сказал Повелитель Зомби.
– О, только не ты! – протестовала Милли. – Тебя убьют, и я даже не успею выйти замуж.
– Моя жизнь завершилась, когда я получил аналогичное предостережение относительно тебя, – пробормотал волшебник.
– Не смейся надо мной. Я с ума схожу, так за тебя волнуюсь.
– Шутки здесь неуместны, – серьезно сказал он. – Всю жизнь я мечтал о таком к себе внимании. Однако положение обязывает.
– Нет!
– Спокойно, моя любимая. Зомби не могут умереть.
– Ох.
Она была так наивна.
Дор, прослушавший короткий диалог, опять немного приревновал. Однако он удостоверился, что Милли нашла в лице Повелителя Зомби хорошего и порядочного спутника жизни, о каком могла только мечтать. Волшебник любил ее, но оставался честен. Он знал, что она умрет, и все равно собирался жениться на ней. Он обладал порядочностью, какой хотел научиться Дор. Для Повелителя Зомби не существовало противоречия между честью и любовью, они слились воедино.
Волшебник выслал отряд зомби, подпоясанных зелеными кушаками. И чудовища, и манденийцы были поражены. Но чудовища беспрепятственно позволили зомби пройти. Бессмертные атаковали позиции манденийцев, подобрав по дороге брошенное оружие, и рубили врагов – не слишком твердо, но с отвратительной целеустремленностью.
Манденийцы вступили в бой с зомби. И все же они оказались застигнуты врасплох подобной вылазкой и с отвращением отражали атаку полуживых существ. Живые вновь напали, яростно разрубая живых мертвецов, и потеснили их. Потом чудовища вновь объединились и с новыми силами вступили в бой. Зомби изменили положение дел: защитные позиции манденийцев оказались прорванными, и бойня возобновилась.
Но чудовища уже утомились, и некоторые остановились, чтобы насытиться плотью убитых манденийцев. Чудовища превосходили противника злобностью, но не числом, а некоторые оказались к тому времени убиты. Манденийцы все еще численно превосходили чудовищ, и после промедления, возникшего после атаки зомби, великолепная дисциплина вновь дала о себе знать. Ход сражения вновь изменился, несмотря на усилия зомби. Наконец их осталось совсем немного.
Потом один особенно смышленый мандениец сообразил, для чего нужны были зеленые кушаки. Он снял один такой с расчлененного зомби и обвязался сам. И конечно же, чудовища не стали на него нападать.
– Катастрофа! – воскликнул Дор, вспомнив Мэрфи. – Через минуту они все опояшутся зелеными кушаками! – И он с ужасом уставился на главные ворота.
– Я спущу нас вниз, – прощебетал Прыгун. – И очень быстро.
– Но… – Милли смотрела испуганно.
Дор почувствовал прилив гордости: она заботилась и о его благополучии!
Прыгун быстро обмотал веревку вокруг талии Дора. Дор перепрыгнул через парапет. Прыгун ловко управлял веревкой, так, чтобы Дор быстро, но очень осторожно спустился в ров.
Милли сдавленно вскрикнула, но Дор спустился вполне благополучно. Вода смягчила спуск, а суматоха снаружи была настолько сильна, что даже чудовище из рва не заметило его. Он прошлепал к берегу. Прыгун спрыгнул на землю и прокатился по водной поверхности, чтобы удостовериться, что с Дором все нормально.
Никто не обратил на них внимания. Они прошли мимо грифона, потрошившего убитого манденийца. Чудовище взглянуло на них, увидело кушаки и снова занялось поеданием человеческой плоти. Дор и Прыгун беспрепятственно прошли к ближайшему подпоясанному зеленым кушаком манденийцу. Мужчина энергично сражался с химерой, нанося удары направо и налево, чудовище неуверенно отступало. Оно не знало, законно ли будет съесть подпоясанного зеленым бойца, который оказался неприятелем.
Дор не чувствовал угрызений совести. Он атаковал, обнажив меч. Мандениец увидел его.
– Иди сюда, друг, давай добьем эту мерзкую тварь.
И тут меч Дора пронзил его насквозь. Мандениец с удивлением взглянул и умер.
– Все в порядке, Химера, иди вперед! – Дор подгонял чудовище.
Сомнения Химеры, наконец, рассеялись, она вновь ринулась в атаку против неподпоясанных манденийцев.
Дор направился к следующему подпоясанному зеленым кушаком манденийцу. Тут его уже стала заедать совесть. Его охватило чувство вины за то, что он собирался сделать, но он напомнил себе, что творили манденийцы, нарядившиеся, как и его друзья. Если они не начали воплощать чудовищно освобожденный гуманизм, они бы не были одурачены настоящими зелеными поясами. Дор просто восстановил законность определения. И потому сомнения притихли, а потом и вовсе неохотно отступили. Поле боя не самое подходящее место для сомнений.
Прыгун был аномален: похожий на чудовище, однако в зеленом кушаке. Оборотень взглянул на него, замер, потом вновь принялся сражаться. Прыгун заарканил манденийца, ловко откусил ему голову железными клешнями и тихонько смылся. Прыгуну это явно понравилось, и кроме того, именно манденийцы лишили его четырех лап.
Благодаря активности Дора и Прыгуна чудовища медленно начали теснить варваров. Манденийцы на этот раз не оказали никакого сопротивления, под нажимом чудовищ, зомби, Дора и Прыгуна они, подбирая раненых, отступили по направлению базовому лагерю. Сражение почти завершилось.
Тут неожиданно объявился другой умный мандениец. Смышленые манденийцы – весьма неприятное явление. Он подскочил к Дору и сорвал с него зеленый кушак!
– Повоюй-ка теперь! – воскликнул он.
Дор пронзил противника мечом, но и сам понес определенные убытки. Пояса не стало, и чудовищный гриф сразу же спикировал на него. Теперь Дор не отличался от манденийцев.
Гиппогриф имел переднюю часть грифона, а заднюю часть лошади, это придавало ему замечательные боевые качества, совмещенные с отличными скоростными возможностями. Орлиный клюв и злобные когти. Дор отскочил в сторону, потом ударил мечом по крылу. Он не слишком усердно оборонялся, потому что не хотел серьезно ранить или убить животное. Потом наступила очередь гиппогрифа действовать уклончиво. Но он свернул крылья и вновь раскрыл, и Дор понял, что не сможет пережить еще одну долгую, яростную атаку. Чудовище было так огромно, так быстро и очень сильно; оно побаивалось меча Дора, но вполне могло увернуться. Конечно, гиппогриф устал, но и Дор устал тоже.
– Прыгун! – закричал Дор.
Но потом увидел, что Прыгун сражается с тремя неподпоясанными манденийцами, никак не может выпутаться и прийти на помощь Дору.
Между ними вдруг вклинилась четырехфутовая громадина, разинула страшную пасть и проглотила манденийца; она случайно загородила подходы от Дора к Прыгуну. И все-таки он должен был идти вперед. О, какой ужас!
Но высоко в замке Повелитель Зомби наблюдал за ним. Раздался приглушенный вскрик Милли, мелькнул отблеск золота волос и затем последовала неясная команда волшебника.
– Эгор!
Из замка вылетел людоед с огромной дубиной. Он раскидал в стороны манденийцев и чудовищ, нападавших на Дора.
И столкнулся с наземным китом. Это чудовище было чересчур огромно, чтобы передвигаться, и не могло поддаться людоеду, даже подпоясанному зеленым кушаком.
Кит не атаковал, он просто переваливался. У него была голова и клыки, как у борова, и ряды шипов на теле, и львиные ноги – медлительное, но очень грозное животное. Людоед попытался обойти его, и в самый критический момент, когда произошла заминка, гиппогриф сложил крылья, подняв облако пыли прямо в лицо Дору, так что тот мгновенно ослеп, и, вцепившись когтями в меч Дора, разоружил юношу. Стараясь защититься, Дор беспомощно выбросил вперед руки. Он почувствовал, что его как пушинку поднимают вверх. Испугавшись, он прослезился, пыль вышла из глаз, и он вновь стал видеть. Тут он обнаружил, что прицепился к самому концу длинного хвоста короля Драконов. А на расстоянии пятидесяти футов виднелась оскаленная морда дракона, выпускавшая клубы дыма.
– Что он там говорит? – спросил Дор у камня, мимо которого его пронес драконий хвост.
– Ты бы лучше повнимательнее относился к своему поясу, волшебник! – перевел камень.
Король-Дракон узнал Дора и спас. В одно мгновение Дора перенесли через ров, подальше от сражения. Хвост Тут же вернулся за Прыгуном, чтобы спасти и его.
– С его согласия, – прорычал Дракон. – Я сам, лично, убью нескольких подпоясанных мужчин. Среди них нет твоих соратников, только зомби, правильно?
– Правильно! – закричал Дор, благодарный Дракону за его проницательность.
Обычные чудовища могли не понять разницы, но только не король Драконов.
– Нечего удивляться, на то он и король, – прощебетал Прыгун.
Прыгун потерял ногу, но остальные были в целости и сохранности.
– Мы должны вернуться в замок, чудовища наверняка победят.
– Хорошо. Может отозвать Эгора?
– Он прекрасно развлекается, позволю ему побуянить.
Они вернулись в замок, где поджидала Милли с целебным эликсиром. Через минуту у паука выросла новая нога, а у Дора зажили все ссадины.
Милли быстренько обняла Прыгуна и повернулась к Дору, но воздержалась от подобного жеста. Ведь сейчас она, кроме всего прочего, стала нареченной другого. Они вернулись на верхний выступ и стали следить за ходом боя.
На этот раз чудовища окончательно победили. Крепкие выносливые манденийцы все-таки сдали, и оставшиеся в живых сбежали. Чудовища преследовали их, беспощадно убивая. Район замка был освобожден, земля усеяна телами людей, чудовищ и кусками, потерянными зомби.
– Теперь мне пора браться за работу, – сказал Повелитель Зомби. – Дор, если ты присмотришь за доставкой тел ко мне в лабораторию, я превращу их в верных зомби. Потребуется за несколько минут приложить немного усилий, так что тебе не нужно будет особенно торопиться, но чем быстрее мы выполним работу, тем сильнее получатся зомби. Ведь мы должны управиться в течение дня, чтобы вовремя прийти к Замку Ругна и успеть помочь.
Дор согласно кивнул. Он увидел, каким усталым выглядит волшебник, и вспомнил, что тот провел прошлую ночь, изготовляя новых зомби. Ему требовался отдых! Но это означало бы промедление. И самому Дору неплохо было бы отдохнуть.