– Ур-ра! – крикнула птица.
И спикировала вперед, выставив огромную рукоподобную лапу и выхватив Дора из петли.
– Ур-ра, ур-ра! – и, мощно взмахнув крыльями, полетела на юг, прихватив с собой Дора.
Летели они в направлении, нужном Дору, но не тем составом и не тем способом. Добыча для чудовища, громкоголосой птицы! Сейчас он даже радовался тому, что Прыгуна рядом не оказалось, ведь паук вряд ли мог помочь ему избавиться от такого огромного существа и лишь стал бы еще одной жертвой. Вероятно, большая птица представляла опасность и для такого крупного паука!
Теперь, когда судьба ополчилась против него, Дор почему-то чувствовал себя не таким уж испуганным и потерянным, как всегда считал. Там, куда его тащила птица, вероятнее всего, ждала мучительная смерть, но он почему-то чувствовал облегчение оттого, что друг его избежал такой участи. Может, это первый знак, он растет? Как жаль, что он не завершит процесса взросления!
Конечно же, Прыгун застрянет в мире гобелена, если волшебство Дора не освободит его, если чары автоматически не вернут того, кто вовсе не принадлежит этому миру. Один живой паук и переваренные отходы – о, позвольте, так ведь слопать хотят не его собственное тело.
Может, возможен компромисс: его душа наполовину умерла, так что он мог бы вернуться в обличье зомби. Он бы блуждал вокруг мрачной деревни, рассказывая вампирские истории с Джонатаном!
– У-у-ра! – вновь заорала птица, спускаясь на огромное дерево, с раскидистой кроной. И сразу же приземлилась в очень большом гнезде, разместив Дора в центре.
Гнездо было просто невероятным. Его сделали из всяких мыслимых и немыслимых материалов: палочек, листьев, коры, змеиных шкур, морских водорослей, человеческой одежды, перьев и серебряной проволоки, (отец Дора как-то упоминал о серебряном дубе, росшем где-то в джунглях; наверное, птица нашла это дерево), драконьи зубы, окаменевший сэндвич с маслом, пучки волос из хвоста гарпии – гарпии, как известно, имели волосатые перья или перьевые волосы, – щупальца опутывающего дерева, кусочки разбитого стекла, нанизанные вместе, амулет, сделанный из гривы кентавра, несколько высохших червей и других не поддающихся определению вещей.
Но то, что находилось в гнезде, поражало воображение. Там лежали яйца – но яйца не принадлежали этой птице, так как они были всех цветов, размеров и форм. Круглые яйца, продолговатые, зеленые, фиолетовые, яйца в горошек, яйцо, размером с голову Дора, а другое, наоборот, с его мизинчик. По крайней мере, одно из них было замазано алебастром. Среди них лежали орехи, ягоды, винты. Здесь лежала мертвая рыба и живая яркая проволока, золотые ключи и книги в медных переплетах, шишки и рожки из-под мороженного. Там стояла мраморная статуя крылатого коня и лежали мраморные кусочки раздробленного рога единорога. Там были часы и три связанных ледяных кольца. Испачканный солнечный луч и отполированный помет оборотня. Пять таблеток. И Дор.
– У-у-ра! – ликующе закричала птица, хлопая крыльями, да так, что все эти листья, бумажки, перья закрутились в маленьком водовороте. Потом опустились.
Очевидно, птица коллекционировала всякую всячину. Неужели он оказался первым живым человеком в коллекции? Такого он прежде не видел. Или других она сожрала? Да нет, человеческих костей поблизости вроде бы не было видно, ничего такого, что вообще говорило бы о кровожадности; но птица могла переварить кости вместе с плотью. Может быть, он стал достойным экспонатом в качестве летающего человека; необычная птичка.
Дор пролез к ближайшему краю гнезда и выглянул. Но увидел лишь ветви и листву. Он был уверен, что находится высоко на дереве, и потому прыжок вниз обернется самоубийством. Может ли он спуститься? Ветвь, на которой размещалось гнездо, была круглой, с гладкой корой, и влажной. Она разветвлялась у основания гнезда, удерживая огромное сооружение. Дор точно знал, что вывалится при первой же попытке. Вообще-то он был плохим альпинистом.
Он знал, что должен как можно скорее принять решение и что-то сделать до того, как птица вернется, но чувствовал себя совершенно парализованным и не способным сделать что-то позитивное. Прыгнуть вниз значит разбиться и умереть, подняться наверх значит разбиться и умереть; остаться в гнезде – быть съеденным?
– Я не знаю, что же делать, – закричал он со слезами в голосе.
– Проще простого, – ответила статуя. – Сделай веревку из кусков гнезда Хураха и спускайся вниз.
– Только не из меня, – запротестовало гнездо.
Дор схватил кусок веревки и выдернул из гнезда. Он легко вылез. Тогда он потянул за более длинный кусок и быстро вытащил его.
Дор решил использовать старые тряпки и одежду, что тоже не составляло труда. Он схватился за серебряную проволоку, но она оказалась слишком тонкой.
– Ты правильно говорило, гнездо, – сказал он. – Только не из твоего материала. – Он оглянулся, однако решил не расстраиваться. – Есть еще какие-нибудь мнения?
– Я – волшебное кольцо, – выступило золотое кольцо. – Надень меня и загадай желание, причем любое. Я всесильно.
Ну, чем все это закончится? Он не мог себе позволить долго выбирать. Дор надел колечко на мизинец.
– Я желаю оказаться на земле, в безопасности.
Но ничего не случилось.
– Кольцо врет, – прокомментировал помет оборотня.
– Нет! – закричало кольцо. – Просто требуется немного времени. Немножко терпения. Верь мне. И ко всему прочему, я давно не практикую.
В ответ на эту маленькую отчаянную речь загрохотал издевательский смех, издаваемый предметами человеческого труда, населявшими гнездо Хураха. Дор расчистил себе местечко и улегся, пытаясь сосредоточиться. Но голова его совершенно не работала.
Тут через край гнезда свесилась волосатая нога, за ней другая, и на него уставилась пара огромных зеленых глаз в сопровождении набора маленьких глазок.
– Прыгун! – восхищенно закричал Дор. – Как ты нашел меня?
– А мне и не требовалось тебя искать, – защебетал паук, переваливаясь через край очаровательным брюшком.
Его пестрая мохнатая мордочка еще никогда не выглядела так замечательно!
– Как обычно, я прикрепил свой драглайн к тебе. Когда Хурах схватил тебя, меня потянуло за тобой, правда, на изрядном расстоянии. Осмелюсь сказать, фактически я был невидим. Я повис на дереве, потом по нити нашел тебя.
– Вот здорово! А я так боялся, что никогда тебя не увижу!
– Ты, наверное, забыл, что мне просто необходимо твое волшебство, чтобы вернуться домой.
Конечно же, их диалог не был столь краток, потому что Прыгун еще не знал достаточно человеческих слов, но смысл имел именно такой.
– А теперь мы покинем это место?
– Да.
Прыгун присоединил новую веревку к Дору и подготовил все, чтобы спустить Дора вниз сквозь листву. Но тут они услышали звук крыльев птицы. Хурах возвращался!
Прыгун пулей вылетел из гнезда и исчез внизу. Дор было забеспокоился, но потом вспомнил, что ни один паук еще не разбивался, драглайн всегда защищал. Дор тоже мог спрыгнуть за ним, но ему не доставало уверенности, что его собственный драглайн должным образом закреплен. Приближение Хураха стало слышным, когда Прыгун, увидя его, прервал процесс спуска.
Или, возможно, безжалостно напомнил себе Дор, он просто-напросто испугался сделать то, что обязан был сделать вовремя.
Тут показалось попугайское оперение Хураха. Птица накрыла все гнездо. Что-то упало.
– У-у-ра!
И птица вновь улетела – вероятно, на поиски нового экспоната для своей коллекции.
Предмет зашевелился. Оно вытянуло вперед члены, шевеля длинными волосами. Оно выпрямилось и село.
Дор изумленно смотрел.
Перед ним сидела женщина. Молоденькая, очень хорошенькая девушка, здорово напоминавшая горничную.
Глава 4.
Чудовища
Как только огромная птица исчезла из виду из-за противоположной стенки гнезда вылез Прыгун. Девушка заметила его и вскрикнула. Она отбросила назад волосы и топнула ножкой. Это была на редкость здоровая девушка с пронзительным голосом, чудесными белокурыми волосами и поистине великолепными ногами.
– Все отлично! – закричал Дор; правда, он сам не понял, к чему относился его крик – то ли к их положению здесь (тогда его с трудом можно назвать хорошим), то ли к ее ногам (они были более, чем хорошие). И его тело отлично приметило эти замечательные ножки!
– Он друг! Не зови Хураха назад!
Головка девушки резко дернулась, и она повернулась к нему. Она смотрела так же испуганно, как когда-то, впервые увидев этого огромного паука, смотрел Дор.
– Кто ты? Что ты делаешь?
– Я Дор, – просто ответил он. Может быть, однажды и он узнает, как по всем правилам представляться даме. – Паук – мой товарищ.
Она недоверчиво наблюдала за Прыгуном.
– О-о, какой страшный! Никогда раньше не видала подобного чудовища. Уж лучше бы меня сожрала та птица. По крайней мере, знакомо.
– Прыгун никакой не страшный. И он не ест людей. Они не настолько вкусны.
Она снова резко повернулась и взглянула ему в лицо. Золотые волосы взметнулись, закручиваясь и переливаясь. Она казалась странно знакомой. Но в то же время Дор точно знал, что никогда не видел ее прежде, ведь здесь, в прошлом он еще не встречал ни одной женщины.
– А откуда он это знает?
– На нас напала банда гоблинов. Вот он одного и попробовал.
– Гоблины! Да они не настоящие. Конечно, они невкусные!
– А ты откуда знаешь? – спросил Дор, воспользовавшись ее манерой расспрашивать.
– Ну, вполне естественно, что такая красивая девушка гораздо вкуснее старого страшного гоблина!
Дору показалась несколько странной подобная логика. Вообще-то он бы с большим удовольствием поцеловал ее, а не гоблина.
Интересно, почему ему в голову пришла подобная мысль?
– Ничего не понимаю в вашем глупом разговоре, – вступил Прыгун. – Но я пришел к заключению, что женщина твоей породы мне не доверяет.
– Попал в яблочко, чудовище, – согласилась она.
– Ну, ты малость не так себя ведешь, – сказал Дор. – Ты вот для нее такой же странный и необычный, как она для тебя.
Прыгун казался потрясенным до глубины души.
– Но не настолько же!
– Ну, может, я преувеличил.
– Дипломатия или правда?
– Да оно еще и говорит! – воскликнула девушка. – Только почему-то голос доносится с твоего плеча.
– Ну, трудно объяснить…
– Тем не менее, – влез Прыгун, – нам надо как можно скорее покинуть гнездо.
– Почему его голос идет с твоего плеча? – не унималась девушка. Очевидно, она была очень любопытна.
– Там у меня помещается паутина-переводчик, – объяснил Дор. – Прыгун объясняется щебетанием. Ты можешь поздороваться с ним!
– Ух.
Она наклонилась вперед, сознательно давая возможность Дору взглянуть на роскошную грудь.
Ошеломленный, он стоял, словно каменный.
– Эй, привет, Прыгун-чудовище, – сказала она паутине.
– Здорово! – сказала паутина. – Попробовать прочность этого…
– Ты не должна разговаривать с паутиной, – быстро заговорил Дор, хотя ему не хотелось раскрывать ей глаза. Ведь тогда она больше не наклонится к нему. Где-то на задворках ума у Дора мелькнула мысль: почему это паутина так заботится отличать особенности внешнего вида, если она несомненно не интересуется пауками.
– …желтого шелка, – закончила паутина, а мысль о виновности у Дора прогрессировала. Ну, конечно. Пауки всегда интересовались шелком, а цветной шелк, вероятно, был ему в новинку.
– Это волосы, а не шелк, – буркнул Дор.
Потом, погромче, девушке:
– Прыгун понимает тебя и без паутины.
– Уходить из гнезда… – защебетал Прыгун.
– Да! Ты можешь сделать еще одну веревку, для нее?
– Сейчас.
Прыгун направился к девушке.
– А-а-а! – пронзительно закричала она, тряхнув волосами. – Волосатое чудовище хочет сожрать меня!
– Успокойся, – огрызнулся Дор, теряя терпение, несмотря на впечатление, которое она произвела. Или его тело имело исключительное влечение, или он растерял опыт всей своей прежней жизни. – Ты приведешь сюда Хураха.
Она нехотя успокоилась.
– Все равно не позволю твари приблизиться.
Она бы могла сказать это и самому пауку, но не хотела сотрудничать. Наверное, она была такой же юной, как и Дор.
– Я не могу стащить тебя вниз, – объяснил он ей. – Мне ведь только… – тут он замолчал. Не мог же он, имеющий тело цветущего мужчины, объяснить, что ему только 12 лет! – Ну, может, и смогу. Прыгун, а твоя веревка выдержит нас двоих?
– Несомненно. Я делаю только очень крепкую веревку, – прощебетал паук, поглощенный работой.
Через минуту он изготовил из очень крепкой веревки новую сбрую для Дора.
А в это время девушка с истинно женским любопытством, исследовала гнездо.
– Ого, драгоценности! – радостно воскликнула она и захлопала в ладоши.
– И какие? – спросил Дор, соображая, нельзя ли будет впоследствии использовать эти драгоценности, чтобы купить за них еду или ночлег. В Ксанте драгоценности не ценились столь высоко, как в Мандении, но все равно многим они очень нравились.
– Мы искусственные жемчужины, – раздалось несколько тоненьких голосков. – Изящные и хорошо воспитанные, с ниткой, ведем свое начало от императора всех устриц. Среди прочих драгоценных камней мы аристократы.
– Ой, я возьму тебя! – закричала девушка, несказанно удивившись их речи.
Она схватила жемчуг и засунула в карман.
Тут они услышали шум, производимый возвращающимся Хурахом. Дор обхватил девушку за тонкую гибкую талию и, совершенно не напрягаясь, приподнял ее; что за сила таилась в его великолепном теле! А может, это она слишком мало весила? Она казалась легкой, словно перышко, хотя и имела вполне соблазнительное тело. Наверно, все хорошенькие девушки обладают особым волшебным талантом имея пухленькую фигуру весить ничтожно мало.
Он перелез через стенку гнезда, полностью доверяя прочности веревки Прыгуна на разрыв. Девушка вскрикнула, дернула ногой и тряхнула волосами прямо ему в лицо.
– Спокойно, – сказал он, выглядывая из золотой копны и держа девушку еще крепче, чтобы она не вырвалась и не упала. Он чувствовал себя настоящим героем. Веревка сильно натянулась. Она оказалась очень упругой, словно резиновая лента, сделанная из сока каучукового дерева. Их подбросило почти до гнезда. Девушка зашевелилась, тесно прижалась к нему, вся такая мягкая и загадочная, и Дор очень захотелось разгадать эту загадку. Но в данный момент он не имел возможности исследовать интересующий его предмет.
Как только они обрели равновесие, Прыгун тоже стал спускаться, чтобы присоединиться к ним. Он не дергался и не подпрыгивал; он планировал, стараясь держаться рядом, для чего при спуске управлял своей веревкой.
– Я должен был установить блок, – защебетал он. – Мой вес будет уравновешиваться вашим, но, кажется, ваш общий вес больше, чем я ожидал. Но я, регулируя трение, могу спускать вас медленнее.
Дор ничего не понял. Но если волшебство под названием трение безопасно спустит их, тогда все отлично. Все трое спускались по правилам, но не очень быстро, и это было удовлетворительно. Казалось, ветви огромного дерева никогда не закончатся, их широкие листья закрывали троицу от гнезда.
Тут их накрыла тень. Это кружилась птица Хурах, разыскивая исчезнувшие экспонаты. Еще секунда, и она обнаружит беглецов, потому что их хорошо освещали солнечные лучи.
Дор попытался вытащить меч правой рукой, но это оказалось ему не под силу, так как левой он поддерживал девушку. Она оказалась не такой уж легкой. И в то же время он боялся, что, доставая меч из ножен, может перерубить веревку.
– Замри! – заверещал Прыгун. – Неподвижную цель очень трудно найти.
Дор сдался и прекратил попытки вытащить меч. Но замереть они не могли. Ведь Дор и девушка вместе весили довольно много; они снижались, в то время как паук поднимался, буксируемый волшебством блока. Прыгун всеми лапами вцепился в ветку, что-то сделал и помчался к стволу дерева. Дор и девушка не упали. Дор понял, что Прыгун привязал веревку к ветке, снова используя действие блока.
А Дор и перепуганная девушка остались болтаться на веревке, словно приманка для Хураха. Девушка извивалась, трясла золотым водопадом волос и бесполезно лягалась. Левая рука Дора, несмотря на солидные мускулы, изрядно устала. Достаточно скоро он понял, что лучше бы ему спускаться одному. Временами девушка была просто несносной.
Хурах заметил движение.
– Ху-у-рах! – закричала птица и ринулась вниз.
Внезапно со стороны дерева на них бросилось что-то зеленое и серо-коричневое. Да еще с усатой мордой. Девушка пронзительно закричала, выбросив вперед руки, при этом крепко стукнув Дора по носу кулаком. Тот чуть не уронил девицу. Но нечто волосатое уже вошло в соприкосновение с ними, оно мигом оттолкнуло их в сторону и, раскачивало до тех пор, пока они не очутились на заросшей листвой ветке. Пикирующий Хурах потерял добычу из виду и с размаху ткнулся клювом в ствол дерева.
– Я попытаюсь отвлечь его, – защебетал Прыгун; ибо спасти их пытался конечно же он и никто другой. Просто Дор с девушкой увидели его замечательный живописный живот, так похожий на лицо.
– Я затащил вас на ветку. Сидите тихо, если вы будете кричать и дергаться, птица может заметить вас.
Вот это повезло! Девица разинула рот и собралась вновь завизжать, но Дор огромной грубой ручищей закрыл ей рот.
– Тихо!
– У-у-т-т-т, – только и смогла промычать она, выглядывая из-за ладони, причем один глаз злобно смотрел на Дора, а во втором застыл ужас. Он надеялся, что она не станет говорить то, чего обычно женщины не говорят. Он боялся, что любое ее слово повредит первому впечатлению.
– Вот если бы ты согласилась спускаться на собственной веревке одна, мы бы не попали в такую передрягу, – бросил Дор через плечо. Но прекрасно знал, что упреки его не вполне справедливы. Ведь Хурах вернулся так неожиданно.
– Иди сюда и поймай меня, перьевые мозги, – защебетал Прыгун с другой ветки. Конечно, перевод шел с плеча Дора. Но паук еще и помахал передними ногами, что привлекло внимание птицы. Хурах устремился к той ветви, и паук, горячо защебетав, перепрыгнул футов на двадцать на другую. Дор знал, огромная птица не понимает слов Прыгуна, но тон был совершенно недвусмысленным.
И вообще, почему бы птице не понимать язык пауков? Ведь два этих вида контактируют достаточно часто. Что иллюстрировала и удивительная смелость, проявленная Прыгуном, хотя больше всего паук боялся птиц. Чтобы спасти своего друга и чужестранца, паук заманивал свою личную кошмарную угрозу.
– Ты можешь сделать что-нибудь получше, клювоголовый, – снова защебетал Прыгун. И снова прыгнул, как только птица круто развернулась в воздухе. Для такой крупной птицы Хурах оказался достаточно проворным.
После нескольких таких пассажей птица наконец, поняла, что паук слишком быстр, чтобы поймать его. С тем же успехом, как и переводы паучьих оскорблений проходили мимо очаровательных ушей девицы, Хурах оглянулся, ища другую жертву. К счастью, в тот момент они сидели молча и не двигались.
Дор, пытаясь освободить затекшую левую руку, ослабил хватку. Девушка слегка соскользнула вниз и ударилась грудью. Задыхаясь, она вскрикнула, чем страшно испугала Дора.
О, только не это! Стараясь удержаться на ветке, Дор открыл ей рот. Непростительная ошибка!
Хурах сразу же полетел на крик, прямо к ним. Паук в это время находился позади и не мог помешать атаке. Хурах знал, что отыскав их, получит легкую добычу.
Вдохновившись от отчаяния, Дор вцепился правой рукой в одежду девушки, ища ее карманы. Она была одета в эффектное платье, довольно короткое, выше колен, с низким лифом, но прикрытое фартучком.
Она вскрикнула, как будто на нее напали – в данном случае не так уж и неразумно, – но Дор продолжал свое дело, пока не нашел то, что искал: те самые жемчужины, которые девушка подобрала в гнезде.
– Где твоя любимая мозоль? – спросил он, бросая первую жемчужину в воздух.
– Я не делаю любимых мозолей, – возразила жемчужина. – Но я ненавижу людей, бросающих меня с ветки. – Она пропала из поля зрения, и Курах, следуя на звук голоса, последовал за ней вниз.
Прыгун прыгнул к ним.
– Великолепный приемчик! – защебетал он. – Брось следующую, а спущу вас на землю.
– Отлично! – согласился Дор и повернулся к девушке. – И не ори, – предупредил он девицу. Та приготовилась закричать. – Не то защекочу, – пригрозил он.
Ей хватило такой угрозы. Она смиренно позволила спустить себя. Она даже сама вытащила жемчужину из нагрудного кармана фартука и отдала ее Дору. На подобное сотрудничество он даже и не надеялся.
– На что жалуемся, – спросил он жемчужину и бросил ее в сторону.
– Ненавижу некультурных людей, которые не могут оценить культурных жемчужин.
Они услышали громкое «Ху-у-рах» там, куда полетела жемчужина. Птица определенно ценила культурные жемчужины.
Пока они достигли земли, им пришлось разбросать все жемчужины, но зато они оказались вне опасности. Птицы рядом не было. Дор на всякий случай подобрал несколько палок, чтобы обороняться, если Хурах нападет снова, и они пустились в путь.
– Вот видишь! – закричало кольцо на пальце Дора. – Я выполнило твое желание! Ты на земле, в безопасности!
– Не подлежит сомнению, – согласился Дор. Но остался при своем мнении.
Дор предполагал, что теперь они основательно приблизились к Замку Ругна, поскольку птица Хурах тащила их в нужном направлении, но день клонился к закату, а ему очень не хотелось угодить в следующую ловушку. Поэтому путники поужинали, обнаружив зефирные кусты, ананас и несколько замороженных чайных листьев. Прыгун попробовал кусочек ананаса, но заявил, что предпочитает ракообразных. Девушка наконец стала смотреть на паука как на компаньона и даже позволила Прыгуну устроить ей гамак для ночлега. Она призналась, что ужасно боится всяких жуков-пауков на земле, а теперь еще и птиц на деревьях.
Так что вся троица с удобствами переночевала в подвешенном состоянии на безопасном расстоянии от хищников и сверху и снизу. Они наилучшим образом используют паучьи достижения, так решил Дор.
Прыгун хранил молчание – наверняка крепко заснул после переживаний минувшего дня. Но Дор и девушка вполголоса переговаривались, стараясь не привлечь внимания врагов.
– Откуда ты пришел? – спросила она. – И куда направляешься?
Дор отвечал по возможности кратко, умолчав о таких деталях, как его возраст и отношения между их мирами. Он просто рассказал ей, что пришел из чужой земли, вроде этой, но расположенной ужасно далеко, и ищет Повелителя Зомби, который может помочь ему получить эликсир для его друга. Он также разъяснил, что Прыгун пришел из той же страны и является его верным другом.
– И кроме всего прочего, без Прыгуна мы бы никогда не выбрались из гнезда.
Ее история оказалась столь же проста.
– Я девушка, мне почти семнадцать, я из Западного Форта, с очень красивого побережья, где растут глазастые тыквы, пошла счастья искать. Но когда я пересекала высокую гряду, чтобы избежать встречи с тигровыми ландышами – ты ведь знаешь, они особенно любят молодых красоток, эти ландыши из долины – птица Хурах схватила меня, хотя я и отбивалась, как только может отбиваться девушка. Ну, а остальное ты знаешь.
– Мы можем помочь тебе попасть в Замок Ругна, потому что тоже направляемся туда, – заметил Дор.
Вероятно, это нельзя было считать особым совпадением, так как Замок стал общественным и волшебным центром Ксанта; без сомнений, каждый направлялся в Замок Ругна.
Она мило захлопала в ладоши и зашевелилась в гамаке, сказав:
– Неужели? Просто замечательно!
Дору также было приятно. Очаровательная компания!
– Но что ты собираешься делать в Замке Ругна? – спросил он.
– Хочу устроиться там горничной, и случайно повстречать красивого придворного, который полюбит меня и увезет оттуда. Потом я буду счастливо жить в красивом доме, хотя я рассчитывала только на жизнь горничной.
Дор, даже будучи так юн, понимал, что это упрощенное самолюбие. С чего бы придворному жениться на простой горничной? Но у него хватило такта не бить по ее самолюбию. Вместо этого он вспомнил вопрос, который пропустил раньше, потому что именно этот вопрос позволил бы иначе взглянуть на другие черты ее характера. То, как она увертывалась, извивалась, лягалась, кидалась столь свободно.
– Как тебя зовут?
– О.
Она очень мелодично рассмеялась, извиваясь и откидывая волосы.
– Разве я тебе не сказала? Я девица Милли.
Дор висел, совершенно ошеломленный. Ну, конечно же! Он должен был узнать ее. На двенадцать… восемьсот двенадцать лет моложе! Такая, какой она была до того, как он с ней познакомился: молодая, неопытная, полная надежд и, ко всему прочему, еще и невинная.
Лишенная всего жестоким опытом восьми столетий жизни в шкуре привидения, наивная остроумная девочка едва ли была старше, чем он сам.
Едва ли старше? На пять лет старше, но какая это была разница! Каждым дюймом упругого, жизнерадостного тела она была настоящей женщиной, в то время как он все еще оставался мальчиком.
– Хочу быть мужчиной, – прошептал Дор.
– Сделано! – закричало кольцо. – Сейчас я объявлю тебя мужчиной.
– Что? – нежно спросила Милли.
Конечно же, она его не узнала. Не только потому, что он находился не в своем собственном теле, он вообще не мог существовать восемьсот лет назад.
– О, я только пожелал…
– Да? – с готовностью спросило кольцо.
Дор стукнул себя по голове.
– Мне бы избавиться от этой проклятой блохи, которая так мне досаждает, и хоть немножко поспать.