Хамфри бесцеремонно взглянул на голема.
– А, привет, Гранди. Что ты здесь делаешь? Разве я не сказал тебе, как стать настоящим?
– Я – настоящий, гном, – ответил Гранди. – Я просто говорю на твоем языке, в этом заключается мой талант. Я нахожусь здесь с моим другом Дором, чтобы показать ему, как привлечь внимание волшебника.
– Дору не требуется внимание волшебника. Он сам волшебник. Ему нужно испытание. Он должен отправиться на поиски Ответа, как сделать из зомби вновь человека, чтобы ублажить привидение Милли. Кроме того, я не одет для пребывания в обществе. Мои носки…
– Да черт с ними, с твоими носками, – воскликнул Гранди. – Мальчик проделал такой тяжелый путь, чтобы спросить тебя, как разгадать тайну, и ты должен дать ему Ответ.
– Черт, мои носки! Они чистые? Я не хотел бы умереть в грязных носках.
– Ох, добрый волшебник… – произнес мальчик, направляясь к нему.
– Неужели так трудно стирать носки? – раздраженно продолжал Хамфри. – Я же выдал ей стиральное волшебство. – Он оглянулся. – А где же девушка? Неужели она думает, что весь Ксант состоит из каменных мужчин, прислуживающих для ее удобства?
– О, добрый волшебник Хамфри, – сказал Дор, пытаясь обратить на себя внимание. – Я пришел, чтобы спросить…
– Не могу оставаться без носков ни минуты, – сказал Хамфри, усаживаясь на ступеньку. – Я ведь не какой-нибудь босоногий мальчишка, и даже когда был таковым, всегда носил ботинки. Однажды я рассыпал чесночный порошок, и тот попал на пальцы ног… Если эта глупая девчонка сейчас не…
– Эй, старый гном, – заорал Гранди.
– Отлично, гном, я принесу твои носки, – сказал Гранди. – А ты постой здесь, на ступеньке, и поговори с Дором, ладно?
С этими словами он спрыгнул и выскочил из комнаты.
– Ох, простите, – начал нерешительно Дор.
– Гранди потребуется некоторое время, чтобы выполнить поручение, но мыслительные способности голема крайне ограничены. Сейчас, когда он оставил нас одних, я могу поделиться своими соображениями.
– О, я не возражаю против Гранди…
– Фактически ты, Дор, возглавляешь список кандидатов на престол Ксанта. Сейчас я бы мог получить за твой Ответ обычный причитающийся мне гонорар, но, думаю, поступать так невежливо, если ты успеешь стать королем до моей смерти. Я предполагаю, такое может случиться. Но, конечно, абсолютно уверенным быть нельзя, учебники по истории будущего извращают все почти так же, как в учебниках прошлого извращают прошлое. Зачем так глупо рисковать? Ты настоящий волшебник со всеми правами, такой же силы, что и я. Со временем ты будешь знать столько же, сколько и я. Гораздо выгоднее иметь дело с собратьями-волшебниками на равных. Кроме того, год, выброшенный из твоей жизни на этой стадии, может самым изощренным образом представлять угрозу благополучию твоего отца, Бинка, который очень о тебе заботится и переживает. Это было бы бессовестным баловством. Помню, когда я попытался угадать, в чем его талант, появился невидимый великан, гораздо больше, чем великан-людоед, и чуть не развалил весь замок. Впрочем, это уже другой вопрос. В данном случае я не могу дать тебе полный Ответ, потому что существует некоторая двусмысленность в записях. Вероятно, тайну хранит другой волшебник. Ну так что, ты хочешь идти дальше?
– Я, ух… – сказал Дор, еще не сокрушенный, но близкий к тому.
История будущего? Королевство в обозримом будущем? Загадочный талант его отца? Другой волшебник?
– Очень хорошо. То, что ты хочешь получить, – это Эликсир Восстановления. Что хочу я – историческую информацию о переломной, туманной, но чрезвычайно важной Волне Ксанта. Этот Эликсир подобен Целительному Эликсиру, который общеизвестен и сегодня, но имеет несколько другую формулу, приспособленную для зомби. Только Повелитель Зомби Четвертой Волны знает эту формулу. Если я помогу тебе встретиться с ним, дашь ли ты мне полный отчет о путешествии в то царство?
– Чего? Четвертой Волны? Но…
– Так положено! – сказал Хамфри. – Поставь свою подпись на разрешающей форме, здесь, так, чтобы я смог привязать мои исторические записки к волшебству.
И он сунул перо в вялую руку Дора, а под нее положил исписанный пергамент. Дор почти автоматически подписал его.
– Как приятно иметь дело с рассудительным волшебником. Ах вот, наконец, и мои носки. Давно пора!
Тут появился голем, пошатываясь под тяжестью ноши.
Хамфри тут же начал натягивать носки на огромные лапищи. Неудивительно, подумал Дор, что они так быстро пачкаются. Ведь волшебник даже не подумал помыть ноги перед тем, как надеть чистые носки.
– Проблема с Четвертой Волной колонизации Ксантом человечеством состоит в том, что события эти происходили приблизительно восемь столетий назад. Надеюсь, ты знаком с историей Ксанта? Учитель-кентавр знакомил тебя с новостями? Отлично. Поэтому я не стану напоминать тебе о том, как люди хлынули жестокой Волной и убивали, грабили до тех пор, пока все не опустошили, а потом не нашли ничего лучше, чем осесть и наблюдать, как их дети вернулись к волшебству, после чего некоторая очередная Волна варваров-неволшебников смогла напасть и в свою очередь покорить этих детей. То есть Волна могла быть некоторой продолжительной генерацией. Самой жесточайшей из них, по причинам, в которые мы не хотели бы вдаваться, была Четвертая Волна. В то время жил величайший волшебник древности – король Ругна, который построил Замок Ругна, его заклятый враг и сотрапезник волшебник Мэрфи, и Повелитель Зомби, с которым ты встретишься. Плюс таланты послабее, вроде нео-колдуньи Вадны. Как ты добудешь формулу у Повелителя Зомби, я не знаю; ведь он жил затворником и совсем не общался с обитателями Ксанта.
Гранди насмешливо фыркнул.
– Спасибо, – сказал Хамфри. Казалось, он расцветал от оскорблений.
– Сядь, Дор. Именно здесь все и произойдет.
Дор, слишком растерянный, чтобы протестовать, уселся на узорный ковер, на котором стоял. Гранди устроился рядом. Ткань ковра оказалась пышной и приятной на ощупь, и вообще ковер был очень удобный.
– Но главная проблема заключается во временных рамках. Повелитель Зомби не может прийти к тебе, следовательно, ты должен отправиться к нему. И единственно возможной дорогой является путь через гобелен.
– Гобелен? – спросил удивленный Дор. – Гобелен Замка Ругна?
– Да, тот самый. Я дам тебе волшебную возможность проникнуть внутрь. Конечно же, ты не сделаешь это чисто физически; твое тело слишком велико, чтобы соответствовать масштабу гобелена. Волшебство может все подогнать, но ты в сотни раз больше любой фигурки. Поэтому ты оживишь тело одного из героев, изображенного на гобелене. И мы должны будем найти место, где разместится твое нынешнее тело – ах, я знаю! Умный Коралл! Я обязан ему… Или он обязан мне… Впрочем, какая разница. Коралл всегда хотел испытать свои возможности на мертвом. Он может оживить твое тело на время твоего отсутствия, так что ни одна душа ни о чем не узнает. Голем, конечно же, поможет прикрыть тебя.
– Я это делаю постоянно, – самодовольно сказал Гранди.
– Сейчас ковер отправит тебя к Кораллу, потом – к гобелену. Не беспокойся, я все запрограммировал. Сюда, лучше возьми что-нибудь поесть на дорожку. Горгона!
Тут же появилась Горгона с тремя сосудами.
– Ты опять не вымыл ноги, – с ужасом закричала она волшебнику.
Хамфри взял у нее белый сосуд.
– Я должен был сделать это раньше, так что если содержимое превратит твой желудок в камень, вини ее, но не меня. – Он почти смеялся, передавая закрытый сосуд Дору. – Гранди, ты лучше улавливай волшебство. Помни, оно из двух частей: желтый введет его в гобелен, зеленое впустит Коралл в его тело. Не перепутай!
И он передал голему два крошечных цветных пакетика.
– Есть ли другой путь?
– Да, он с тобой.
Он громко хлопнул в ладоши, и ковер, на котором сидел Дор, поднялся в воздух.
Слишком удивленный, чтобы протестовать, Дор вцепился в край ковра и только крутил головой.
– Ты опять не вымыл ноги, – слышал он, возмущенный голос Горгоны, вылетая из комнаты. – Но я принесла два моющих волшебства, по одному на каждую ногу, так что…
Дор забеспокоился. Ковер выплыл из комнаты, пролетел через несколько других, завернул за угол, начал подниматься вверх по бесконечной винтовой лестнице и буквально пулей вылетел из высокого окна башни. Дор даже ободрал о стенки костяшки пальцев. Вдруг земля оказалась ужасно далеко внизу, улетела еще дальше, и вот уже замок волшебника превратился в маленькую точку.
– Эй, а я думал, что боюсь высоты, – закричал Дор, отшатываясь от зрелища внизу.
– Ерунда, – ответил Гранди. – Все просто здорово, разве нет? Что ты собираешься делать, прыгать?
– Не-е-е-ет! – в ужасе закричал Дор. – Но я могу упасть.
– Тебе сейчас просто необходимо хорошенько поесть, чтобы успокоить желудок, – сказал Гранди. – Позволь мне открыть белую бутылочку…
– Я не голоден! Думаю, меня тошнит от высоты!
Голем потянул за пробку, и та вылетела. Появился приятный дымок, он закрутился в кольца и наконец превратился в два отличных сандвича, полный до краев стакан молока и веточку петрушки. Дору пришлось схватить съестное, пока ветер не сбросил продукты вниз.
– Мы действительно путешествуем с размахом, – сказал Гранди, хрустя петрушкой. – Выпей молока, Дор.
– Ты говоришь почти как Милли.
Но Дор все-таки выпил молоко. Оно оказалось очень вкусным, свежим, словно только что выдавленным из стручка, а само молочное растение, вероятно, росло в шоколадной почве.
– Я слышал, в Мандении молоко получают от животных, – произнес Гранди.
От этого замечания Дора чуть не стошнило. В Мандении действительно живут варвары.
Потом он принялся за сандвич, поскольку, чтобы освободить руки и вцепиться в ковер, ему нужно было либо съесть его, либо выбросить. Сандвич оказался его любимым, с дверным джемом и репой. Очевидно, добрый волшебник хорошенько изучил его вкусы и подготовился еще до того, как Дор прибыл в замок. Второй имел хлюпающую начинку из красного картофеля, зато на вкус казался просто великолепным. Да, Горгона обладала поистине прекрасным вкусом.
Дор подумал о непоследовательности такого грозного существа, как Горгона, помогавшая обслуживать волшебника в замке, в то время как она только хотела узнать, женится ли Хамфри на ней? Разве такое поведение не свойственно большинству нормальных женщин? Может быть, волшебник просто показывал, что ожидает ее в замужестве. Такой урок был предпочтительнее, чем фактический Ответ. Или, может, являлся частью Ответа? Добрый волшебник имел свои странности, но так же и хитрое окольное толкование реальной ситуации. Он, очевидно, все знал и о Доре, и о том, с каким трудом мальчик пробирался в замок. Странная компетентность.
Ковер, кружась, летел вперед. Дор снова почувствовал головокружение. Но полет протекал вполне безопасно. Материал ковра, казалось, надежно и крепко удерживал мальчика, так что ему не грозило соскользнуть с ковра, даже если тот резко наклонится. Чудесное волшебство!
Сейчас ковер, закружившись, накренился, стараясь приземлиться, но так и не сел. Он нырнул на огромной скорости прямо в темную расщелину в земле.
– Куда мы направляемся? – в тревоге закричал Дор.
– Прямо в зубы к опутывающему дереву! – ответил Гранди. – Самому большому!
И он указал вперед, правда, на этот раз менее уверенно.
– Правильно! – согласился ковер, ускоряясь.
Это действительно было большое опутывающее дерево – такое, что его мог испугаться и людоед. Огромный толстый ствол рос из дна расщелины, а верхние ветви выглядывали из края ущелья. Какая опасность ожидала путешественников, которые попытались бы пересечь расщелину!
Ковер вновь накренился, вновь ускорился и нацелился на верхушку дерева.
– Неужели ковер спятил? – спросил Дор. – Никто не справится с таким опутывающим деревом!
– О, крупному сфинксу, пожалуй, такое поведение сошло бы с рук, – сказал Гранди. – Или старому невидимому великану. Или василиску.
Ковер опять накренился, волосы Дора развевались. Он еще раз резко обошел вокруг верхушки дерева. Ветки опутывающего дерева приготовились: они поднялись вверх, чтобы схватить.
– Погибель! – закричал Дор. – Почему…
Но ковер нырнул ниже ветвей, пролетел мимо голого и хмурого ствола опутывающего дерева, прямо к его подножию. Там, где начинался ствол, виднелась крошечная расселина, пробитая корнем, – и ковер нырнул прямо в эту дыру.
Ниже, ниже – страх высоты сменился страхом глубины! Дор пригнулся, боясь разбиться в лепешку о стену. Но, оказалось, ковер прекрасно знал путь и ни разу не коснулся стены.
Впереди забрезжил свет – отблеск от стен. Но это лишний раз показало, насколько замысловатым был район. Комната за комнатой, открытая и закрытая, и проходы, идущие под разными углами. Ковер безошибочно летел по заранее запрограммированному маршруту прямо в самое сердце Ксанта.
Глубина. Дора все еще подташнивало. Такая опрометчивая прогулка…
Тут ковер резко затормозил и остановился рядом с мрачным подземным озером. При слабом освещении вода слегка фосфоресцировала, открывая мрачные глубины, которые, по всей вероятности, и таили секреты. Ковер приземлился на пол пещеры и задрожал.
– Наверное, здесь наша остановка, – поделился своим наблюдением Гранди.
– Но здесь же ничего нет! Никакого жилья.
– Я здесь, – пронеслось у него в голове. – Я Умный Коралл, здесь, незримый, на дне озера. Ты несешь позор доброго волшебника, и тебя сопровождает его голем. Ты пришел уменьшить, приуменьшить его долг?
– Я свой собственный голем, – протестовал Гранди. – И вообще, я больше не голем. Я настоящий!
– Он сказал, что это ты ему должен, – волнуясь, сказал Дор Кораллу.
Место казалось совершенно неудобным, а в голосе чувствовалась беспокойная мощь и чуждое достоинство. Существо это было класса волшебника, но все-таки это был не человек.
– Я думаю.
– Тоже самое, – думал голос. Возможно, это именно голос мыслей. – Какое предложение?
– Ты не хочешь позаботиться о моем теле, оживить его в то время, как мой дух будет отсутствовать – думаю, тело не очень большое, я ведь подросток…
– Сделаю! – ответил Коралл. – Заставь работать свое волшебство, я займу твое место.
– Ну спасибо тебе, я…
– Тебе спасибо. Я существую тысячу лет, охраняя смертных в моем озере, обладающем консервирующими свойствами, без всякого ощущения собственной смертности. Сейчас, наконец, я поэкспериментирую с ними, хотя и мимолетно.
– Ух, да, я догадываюсь. Понимаю, я хочу вернуть свое тело, когда…
– Естественно. Подобное волшебство всегда самоограничено. Не более, чем через две недели все станет по-прежнему. Времени достаточно.
Самоограничено? Дор не знал этого. Что за хорошую вещь устроил добрый волшебник. Попытайся Дор применить сам волшебство, он мог бы застрять бы в гобелене навсегда. Лучшие чары – малонадежные.
Ковер взлетел без всякого предупреждения.
– Прощай, Коралл, – закричал Дор, но ответа не получил. Либо зона досягаемости общения Коралла оказалась короткой, либо он уже не обращал внимания. Или же он возражал против глупых церемоний.
Путь наверх ничем не отличался от спуска те же крутые виражи, но теперь Дор чувствовал себя намного увереннее, и желудок благополучно разместился на своем законном месте. Мальчик получил новое подтверждение планов доброго волшебника и способностей ковра. Он лишь слегка вздрогнул, когда ковер вылетел из расщелины к подножию опутывающего дерева. Мальчик почувствовал легкий приступ тошноты, когда ветви содрогнулись. Ковер просто увернулся от ужасных объятий и помчался вдоль расщелины, а ветви поневоле ухватили лишь пустоту. Потом, окончательно отдалившись от дерева, ковер плавно поднялся из расщелины и взмыл в небо. После мрачного подземелья день показался особенно ярким.
Теперь они летели на север. Дор поглядел вниз, стараясь рассмотреть Волшебную Деревню, но увидел лишь джунгли. Одно место было темное, как будто его выжгли. Но никаких следов деревни не обнаружилось. Потом, очень скоро, показался Замок Ругна. Ковер разок облетел его, по привычке, потом влетел через окно в холл, комнату, где висел гобелен.
– Вот первое волшебство, – сказал Гранди, вынимая желтый пакет.
– Нет, подожди! – закричал Дор, внезапно испугавшись значимости того, что он созерцал.
Он полагал, что должен найти несколько скрытых причин в современном мире, а теперь столкнулся с гораздо более серьезным делом. Вот проникнуть в картину…
– Мне необходимо время для того, чтобы ноги расслабились, чтобы… решить, смогу ли я выдержать испытание. Может быть…
Но Гранди почти разорвал пакет. Вылетел желтый легкий туман, поднялся в воздух и образовал маленькое облако.
– Я даже не знаю, какое тело на гобелене…
Потом туман окутал мальчика. Дор почувствовал, что качается, падая без падения. Секунду он видел собственное тело, глупо стоящее там, с взлохмаченными волосами и открытым ртом. Потом огромный гобелен начал надвигаться на него, увеличиваясь в размерах. Вот жук, огромный и волосатый. Он мельком увидел кусок вытканных джунглей, крепкого мускулистого юношу, державшего огромный меч и не подпускавшего…
Глава 3.
Прыгун
Дор стоял около бухты и держал меч. Гоблины, стоявшие перед ним, вдруг исчезли и он не успел их внимательно рассмотреть. Прежде он никогда не видел гоблинов, так сказать, во плоти. Он встретил маленьких, согбенных, страшненьких существ с непропорционально большими головами, руками и ногами.
Гоблины? Конечно же, он никогда не видел их прежде. На поверхности Ксанта при дневном свете можно было найти не более пары-тройки гоблинов. Обычно они селились в пещерах, глубоко под землей, подальше от солнечных лучей.
О, но все это не существовало в настоящем. События происходили на гобелене, вытканном восемь столетий назад. Потому там и находились гоблины – некоторые особо нахальные…
Но он сам – что же случилось с ним? Что за тело – тело рослого, сильного юноши. Никогда ранее Дор не испытывал ощущений от обладания такой силой; тяжеленный меч, словно перышко, лежал у него в руках, тогда как в той, нормальной жизни, такой меч он мог сдвинуть лишь двумя руками. Вот именно о таком сильном, прекрасном теле он и мечтал.
Кто-то ужалил его в голову. Дор хлопнул себя так, что закружилась голова, но это нечто уже улетело. Похоже на блоху или вошь. К сожалению, он не захватил антиблошиного волшебства. Вот и первые неприятности примитивной жизни.
Джунгли находились совсем близко. Огромные спокойные ветви, казалось, образовывали плотную земную стену. Здесь росло значительно больше волшебных деревьев, чем он знал, многие очень напоминали деревья, распространенные в Мандении. Что, вероятно, объяснялось тем, что по природным условиям Ксант, особенно в древности сильно напоминал Мандению. Эволюция – наставник-кентавр рассказывал мальчику о том, как волшебные предметы и явления развивали свои волшебные свойства, чтобы лучше конкурировать и выживать.
Что-то появилось на заднем плане. Он словно почувствовал его присутствие. Дор обернулся – и тут понял, что не его меч заставил гоблинов отступить.
Позади него стоял паук – размером с человека.
Дор тотчас забыл о скрывшихся гоблинах. Он с легкостью выхватил тяжелый меч. Да, ему явно досталось тело тренированного бойца; можно сказать, ему повезло, потому что сам Дор не умел хорошо владеть мечом. Он мог бы разрубить чудовище, если бы то не обладало хорошими рефлексами.
Паук тоже приготовился к атаке. Естественно, он не держал меч, но едва ли тот был ему нужен. У него имелось восемь волосатых ног и два огромных зеленых глаза – о нет, четыре глаза, два побольше и два поменьше – да нет, их было по крайней мере шесть вокруг головы. Два острых клыка выступали и загибались внутрь нижней челюсти, а две дополнительные ноги торчали изо рта наружу. И вообще, чудовище имело такой ужасный вид, какой Дор вряд ли мог представить. Теперь монстр приготовился наброситься на него. Кроме того, существо издавало чирикающие звуки, которые можно было принять за некую угрозу. Вот голем Гранди мог бы перевести, но он находился в будущем, отделенный от Дора восемью веками вперед. Две передние лапы паук уже поднял; несмотря на то, что на них не было ни пальцев, ни когтей, ни клешней, они выглядели достаточно грозно. Да и нижняя челюсть, и безумные глаза…
Дор, к собственному удивлению, ловко начал орудовать мечом, тело оказалось тренированным и ловким. Монстр отскочил назад, злобно чирикая.
«Так что же он пытается сказать?» – нервно спрашивал себя Дор, ведь не было никакой уверенности, что он сможет отбить атаку чудовища, несмотря на собственную мощь и силу.
Тут меч, который держал Дор, заговорил:
– Я знаю язык битвы. Чудовище сказало, что вообще-то не хочет сражаться, но никогда прежде он еще не видел подобного ужаса. И еще ему интересно, каков ты на вкус.
– Ужас, подобный мне? – воскликнул недоверчиво Дор. – Чудовище сошло с ума.
– Я не могу быть судьей в этом вопросе, – ответил меч. – Я понимаю лишь суть боя. Это существо кажется сбитым с толку, но ход его мыслей для меня понятен. Насколько мне известно, ты тоже можешь считаться сумасшедшим.
– Я – просто-напросто двенадцатилетний мальчик из восьмисотлетнего будущего – или, вернее, оттуда, из-за гобелена, если это вообще имеет какой-то смысл.
– Теперь последние сомнения рассеялись. Ты, без всяких сомнений, спятил.
– Черт побери, ты теперь в моих руках, – уязвленно сказал Дор. – Ты будешь делать то, что прикажу я.
– Обязательно. Меч всегда считается лучшим слугой сумасшедших.
Чудовищный паук не нападал. Казалось, его внимание что-то отвлекло. Определить, что же именно, не представлялось возможности, так как его многочисленные глаза одновременно глядели в разные стороны. Может, он пытался понять суть разговора Дора с мечом. Дор попытался все-таки определить, куда же смотрел паук, и увидел, что гоблины вернулись.
Что сказать о гоблинах: основное то, что они были врагами. Никто точно не знал, как все произошло, но можно предположить, что их загнали под землю после столетней войны, причиной которой явилась их непримиримая ненависть к человеку, как гласит легенда. Гоблины мирно уживались с людьми – в самом деле, ведь они состояли, хотя и в дальнем, родстве с человеком. Но что-то изменилось…
– Нехорошо получается, – сказал Дор. – Если я сражусь с чудовищем, гоблины атакуют меня сзади. Но если я отвернусь от паука, тот сожрет меня. Или нечто подобное.
– Поэтому разруби чудовище, а потом нападешь на гоблинов, – ввернул меч. – Погибнуть в честном бою – таков путь воина.
– Да какой я воин! – испуганно закричал Дор.
Так не должно быть, гобелен не представляет для него никакой угрозы. Но теперь он находился внутри него, мир казался вполне реальным, и ему не хотелось знать, где он найдет смерть. Возможно, смерть просто перенесет его назад, уничтожит волшебство, отправив его в собственное тело с невыполненной миссией. Возможно, таким и будет финал всего испытания.
– Всего несколько минут назад ты казался очень воинственным, – ответил ему меч. – Кто-то очень глупый, уж будь уверен, заманил тебя в ловушку, пеструю банду гоблинов, но он явно не воин. Разум не имеет потребности в какой-либо войне, он, фактически, склонен к ответственности. Сейчас ты вдруг, черт побери, стал робким, еще и разговариваешь со мной. Ты ведь никогда не делал это прежде.
– Таков мой талант. Разговаривать с неодушевленными предметами.
– Звучит как оскорбление, – ответил меч, зловеще блеснув.
– Совсем нет, – ответил поспешно Дор.
Еще не хватало, чтобы его собственный меч рассердился!
– Только я имею привилегию разговаривать с мечами. Другие люди разговаривают только друг с другом.
– О, – воскликнул меч, смягчившись. – Тогда это необыкновенная честь. Почему же ты не разговаривал со мной раньше?
Дор пожал плечами. Ему не хотелось вновь влезать во все это безумие.
– Может быть, просто в этом не было необходимости.
– Может быть, – согласился меч.
– Сейчас давай разрубим монстра.
– Нет. Если он до сих пор не атаковал меня, я верю сказанному – он не хочет сражаться. Мой отец всегда говорит, что лучше, если возможно, стать другом. Он как-то подружился даже с драконом.
– Ты забыл, я был мечом твоего отца до того, как ты получил меня в наследство. Ничего такого он никогда не говорил. Он говорил:
– «Нажраться, напиться и девку, а завтра мы выпустим кишки». – Потом муж девки догнал его, когда он жрал и напивался, и выпустил ему кишки.
Да, жители Мандении действительно были варварами, Дор уже знал об этом. Так что сведения об обладателе его нового тела не вызвала такого уж большого потрясения. Однако все это имело теперь непосредственное отношение к нему.
– «Дружба с драконом» – это слово используется в качестве слэнга для обозначения агрессивной женщины.
Меч засмеялся.
– О, точно. И совершенно безумно. Ты прав, твой старик мог бы так сказать. Дружба с драконом.
Дор решил рискнуть. Меч мог перевести некоторые фразы, сказанные чудовищем, на человеческий язык, но не мог переводить с человеческого на паучий, потому что для этого ему явно не хватало таланта. То есть перевод шел в одну сторону. Но общение стало бы возможным, если он постарается как следует.
– Я собираюсь предложить мир посредством жеста, – объяснил он мечу.
– Предложить мир? Да твой папаша перевернется в своей проспиртованной могиле!