Страница:
Наступило неловкое молчание. Джанет нахмурилась и откашлялась, стараясь справиться со смущением.
– Я предложила отвезти Джосс домой, если она выпьет у меня чашку чая. Если вы хотите кого-то обвинить, то обвиняйте меня. Кстати, где Люк?
В дверях кухни показался Том. Он немного постоял на крыльце, потом спрыгнул со ступенек, подбежал к Джанет и взял ее за руку.
– Он пошел искать свою жену. – Лин захлопнула дверь машины.
– Когда? – Джосс резко повернулась и сквозь арку ворот внимательно посмотрела в темноту сада.
– Несколько часов назад.
– Так где он сейчас?
– Не знаю. – Лин встревоженно покачала головой. – С тех пор он не возвращался. А как вы думаете, зачем бы я поехала из дома на ночь глядя? Я проехала по дороге возле скал до самой деревни. Его нигде нет.
– Он ушел, когда было еще светло? – Джосс схватила сестру за плечи. – А сейчас уже темно, Лин. Я отправилась к Джанет тоже несколько часов назад. Так где сейчас может быть Люк? – Джосс ощутила во рту кислую отрыжку страха.
Темноту двора теперь рассекал только узкий клин света, проникавшего на улицу сквозь окно заднего холла. Тени от большого и маленького силуэтов Джанет и Тома, вырисовывавшиеся на фоне окна, тянулись по камням двора к ногам Джосс.
– Пойдем в дом, Джосс. – В тишине отчетливо прозвучал голос Джанет. – И вы, Лин. Нет никакого смысла стоять на улице и мерзнуть. Я уверена, что с Люком все в порядке. Он, наверное, уже у нас на ферме и пытается выяснить, куда мы все делись. Пошли.
После недолгого колебания Лин подошла к Джанет, оторвала от нее Тома, взяла его на руки и исчезла в доме.
Джанет не двигалась с места.
– Джосс?
– Он здесь, Джанет, здесь, во тьме. – В голосе Джосс прозвучал неприкрытый ужас. В голове неотвязно вертелись строки из письма Дэвида. «Джон Беннет… прогуливался по саду Белхеддона… столкнулся с кем-то… его разум, уже подорванный смертью единственного сына, совсем его покинул… насколько мог вспомнить… бросился бежать в наступавшую темноту… Фигура высотой больше семи футов…»
Джанет обняла Джосс за плечи.
– Джосс…
– Он здесь, Джанет. Разве вы этого не чувствуете? Не чувствуете, что он здесь, в темноте, и смотрит на нас?
– Вы имеете в виду Люка? – Джанет посмотрела в ту же сторону, что и Джосс, но ничего не увидела.
– Нет, не Люка. Его. Дьявола. Чудовище, которое преследует Белхеддон.
Джанет, вздохнув, сокрушенно покачала головой.
– Нет, я его не чувствую. Я вообще ничего не чувствую от холода. Пошли в дом и выпьем по чашке чая…
– Он ищет Кэтрин.
– Кто такая Кэтрин? – Джанет насторожилась. – Джосс, ради Бога!
– Он убивает всех, кто становится на его пути. – В животе у Джосс зашевелился болезненный ком, ноги ее подкосились, и она крепче вцепилась в руку Джанет. – Мы должны найти Люка, и вы мне поможете.
Ворота были заперты, и Джосс изо всех сил начала дергать ледяную железную задвижку, стараясь ее поднять.
– Джанет!
– Джосс, мне не нравится ваша идея. – Джанет начал охватывать страх. Это чувство заразительно. Она оглянулась, порыв холодного ветра пошевелил ей волосы. Джанет прислушалась, как завывает в ветвях каштана ветер, и ей захотелось, чтобы он стих и снова наступила тишина, в которой стали бы слышны и другие звуки. – Джосс. Пойдемте в дом. Глупо куда-то двигаться сейчас. Мы не знаем, где он, и ни за что не найдем его в такой темноте.
Задвижка, издав металлический щелчок, наконец поддалась, и ворота широко распахнулись. Над головами женщин, временами скрываясь за несущимися тучами, светила луна. В этом прерывистом призрачном свете был виден луг, усеянный опавшими, серыми в ночном одноцветном мире листьями. Выбежав на траву, Джосс огляделась. За сумеречным лунным светом стояли черные непроницаемые тени, скрывавшие все… или ничто.
Джанет последовала за Джосс и крепко взяла ее под руку.
– Пошли в дом, Джосс. – В ее голосе слышалась не просьба, это был приказ. – Прошу вас.
– Он здесь, Джанет.
– Его здесь нет, – Джанет не могла понять, о ком говорит Джосс – о Люке или… о ком? Она почувствовала, как по ее спине снова прокатилась волна страха. – Джосс, вас ждут дети. Вы должны идти к ним. Надо упаковать вещи и ехать ко мне. Мне кажется, что Люк ждет нас на ферме.
– Я тоже так думаю, – все еще колеблясь, ответила Джосс. Она посмотрела в сторону теней, и ей почудилось там какое-то движение, от которого сердце ее ушло в пятки. Какое-то время она ничего не видела, потом поняла, что Джанет смотрит туда же. Вдруг она весело рассмеялась.
– Это же Кит и Кэт! Посмотрите.
Двое котят выбежали из темноты с поднятыми хвостами, охваченные охотничьим азартом. Игра была в самом разгаре. Вот они одновременно подпрыгнули в воздух, приземлились и исчезли в поблекшей розовой клумбе в дальнем конце лужайки.
Напряжение спало. Не говоря больше ни слова, Джосс последовала за Джанет во двор. Фермерша заперла ворота, и через несколько секунд обе были уже в доме.
Джанет с размаху опустилась на стул и подперла голову руками.
– Если вы сейчас предложите мне чашку черного кофе, то я, скорее всего, не откажусь.
Джосс молча поставила чайник на плиту. Джанет провела рукой по лицу.
– Что это было, Джосс?
– Я же вам говорила.
Джанет испытующе посмотрела на Джосс. Потом решительно встала и подошла к телефону.
– Позвоню на ферму. Может быть, Люк там. Он знает, где я прячу ключи.
Она ждала пару минут, слушая длинные гудки, потом повесила трубку.
– Конечно, он не стал заходить, поняв, что нас там нет.
– Его там нет, Джанет. – Джосс посмотрела на свои дрожавшие руки. – Он бродит где-то на улице.
Как Джон Беннет. Как ее отец.
– Соберите детские вещи, Джосс. – Джанет подошла к Джосс сзади и принялась нежными, но уверенными движениями слегка массировать ей плечи.
Кивнув, Джосс встала, стараясь не обращать внимания на странное нежелание покидать дом, который опутал ее липкой, как паутина, сетью.
– Лин, должно быть, взяла детей наверх. Я пока соберу чемодан. Вы подождете здесь?
Джанет отрицательно покачала головой.
– Лучше я пойду с вами. Дайте мне руку.
Кухня, всегда такая теплая и гостеприимная, показалась женщинам самым надежным в мире убежищем, когда они открыли дверь в холл. Ветер, пробивавшийся сквозь неплотно закрытую входную дверь, был ледяным.
Обе женщины торопливо пересекли холл, и Джосс, не дав себе времени на раздумья, стала подниматься по лестнице. Лин была в комнате Нэда и меняла малышу пеленки. Том, уйдя в свою спальню, высыпал на пол содержимое ящика с игрушками и наслаждался произведенным беспорядком.
– Лин, я хочу забрать детей к Джанет на пару дней. – Джосс наклонилась, чтобы поднять с полу детский свитер. В ней снова проснулось нежелание уезжать; конечно, намного проще было бы остаться.
– Вы тоже можете поехать к нам, Лин, – Джанет приветливо улыбнулась Лин, которая воззрилась на фермершу, держа в руке баночку с тальком.
– Было бы неплохо, если бы ты тоже поехала с нами, – без всякого энтузиазма поддержала Джанет Джосс. – Или, если хочешь, отдохни несколько дней, съезди к маме и папе. Они будут в восторге.
Лин вернулась к прерванному занятию; ловко запеленав Нэда, она натянула на него ползунки и поставила мальчика на ножки.
– Люк вернулся? – спросила она, взяв младенца на руки и прижав его к плечу.
Джосс покачала головой.
– Его нет. – Она закусила губу. – Лин, когда он ушел?
– Примерно через час после тебя.
– И с тех пор о нем ничего не слышно?
На этот раз покачала головой Лин.
– Должно быть, он вне себя и успел обследовать всю местность до самого Суона.
Джосс вяло улыбнулась.
– Хотелось бы так думать. – Она обернулась к Джанет. – Я не могу уехать до тех пор, пока не узнаю, что с ним все в порядке. Пойду его искать. Смотри за детьми, Лин. Не спускай с них глаз. – Она поцеловала Нэда в макушку, повернулась и побежала к двери.
– Джосс! – крикнула Джанет ей вслед. – Подождите, я пойду с вами.
– Нет, оставайтесь здесь и помогите Лин. Не оставляйте мальчиков одних.
Последние слова Джосс произнесла, перепрыгивая через две ступеньки и сбегая вниз по лестнице. Лин взглянула на Джанет и поджала губы.
– Ей очень надо отдохнуть.
Джанет кивнула.
– Да, ей неплохо было бы немного отвлечься. Этот дом плохо действует на нее. – Она, вздрогнув, оглянулась. – Вы тоже думаете, что здесь что-то есть? – Голос ее превратился в шепот.
Лин улыбнулась.
– Конечно нет. Саймон говорит, что у Джосс легкая послеродовая депрессия. Ему кажется, что она взвалила на себя слишком много дел. Но он просто не понимает, кто здесь на самом деле работает. Если кто и нуждается тут в отдыхе, так это я. – Тон ее голоса стал едким. Она уложила Нэда в кроватку и укрыла его одеялом.
– Вы хотите оставить его здесь одного? – Джанет отступила на шаг, чтобы не мешать Лин, принявшейся сновать по комнате, наводя в ней порядок и складывая аккуратными стопками белье ребенка.
– Я включу электронную няню – селектор. Мальчик спокоен. Если он заплачет, то мы услышим, а Том-Тома можно взять на кухню, пусть попьет чаю. Джосс не будет, может быть, несколько часов, а вернется она еще более измотанной. – Лин тяжело вздохнула. – Не очень-то легко работать у собственной сестры, Джанет. У сводной сестры, я бы сказала. Нам нельзя забывать о нашем истинном родстве. – Она с треском задвинула ящик комода.
Джанет нахмурилась.
– Знаете, я думаю, вы несправедливы к ней, если можно так выразиться. Она любит вас как родную сестру. У меня их три, и мы все время ругаемся, как кошки с собаками. Но это не значит, что мы не любим друг друга. Один – за всех и все за – одного, так мы ведем себя, если кто-то вмешивается в наши отношения. Не забывайте, как тяжело ей все это досталось, Лин. Обрести свою родную семью и этот дом было для Джосс сильнейшим эмоциональным потрясением. Вы и ваша семья стали для нее вдвое дороже. Вы находитесь здесь, как и раньше, только ради нее. Ее настоящая мать – это персонаж сновидения, и, скорее всего, кошмарного.
«Кроме того, в этом доме и правда есть что-то пугающее». Джанет едва не произнесла это вслух, но вовремя сдержалась.
– Пошли, Лин, накормим этого славного молодого человека, чтобы, когда вернется Джосс, мы могли бы сразу погрузиться в мою машину и поехать на ферму.
Она оглянулась, посмотрела на Нэда, который лежал в своей кроватке, мирно посапывая. Во сне Нэд шевелил ручками в воздухе, воздухе, который вдруг стал странно холодным.
Освещая себе путь узким лучом карманного фонарика, Джосс побежала по лужайке к воротам. Справа в темной воде озера отражались примерзшие к небу звезды, выделяясь мелкими сверкающими точками между черными пятнами промокших от дождей и почти скрывшихся под поверхностью воды лилий. Когда Джосс ступила на промерзшую траву, внезапно раздался всплеск и шорох крыльев. Крякнула вспугнутая утка.
Джосс сглотнула слюну и крепко сжала в руке фонарик. Люк должен догадаться, что она пойдет по дорожке до скал, а потом свернет на тропинку, ведущую вдоль них до торфяника с объеденной кроликами травой, и дальше до того места, где тропинка круто обрывается, выходя к берегу моря. Это был любимый маршрут прогулок Джосс. По этой дорожке было очень легко идти даже с коляской. Дорога делала потом поворот, после которого начиналась развилка: можно было либо вернуться домой, либо обогнуть поле озимой пшеницы за фермой. Длина всей дороги, по подсчетам Джосс, была не больше трех миль. Она дрожала. Ночь была тихой и очень холодной. Стиснув зубы, она торопливо пошла вперед, освещая фонариком тянувшуюся справа и слева живую изгородь и канавы, окаймлявшие дорогу.
– Люк! – Голос ее казался тонким и призрачным в невообразимой, поистине вселенской тишине ночи. – Люк, ты здесь?
Он мог упасть и вывихнуть ногу… Впрочем, могло случиться и нечто худшее. Он мог упасть здесь в любом месте. Джосс остановилась и осветила фонариком канаву, которая расширялась на стыке двух полей. Вода, лившаяся из дренажных труб, проложенных в почве под зарослями крапивы и ежевики, сильно шумела и превращала канаву в бурный, как река, поток. Джосс медленно пошла вдоль канавы; луч фонарика временами выхватывал из темноты кораллово-красные ягоды, висящие среди веток колючего кустарника, растущего на краю поля. До слуха Джосс донесся вскрик потревоженной куропатки.
– Люк!
Идти по замерзшей траве в сапогах было очень неудобно.
– Люк, где ты?
Она резко обернулась, посветив фонариком назад. Сердце дико забилось. Но сзади никого не было.
Как далеко от дома может он – оно – зайти? Джосс судорожно глотнула, застыла на месте и тщательно прислушалась.
– Люк, – отчаянным шепотом произнесла она.
Неожиданно для себя она перешла на бег, размахивая фонариком, скользя и оступаясь в попытках вернуться на ровную тропинку.
Тяжело дыша, она добежала до края скалы. Застыв на месте, она принялась всматриваться в темноту раскинувшегося перед ней моря. Был высокий прилив. В пятнистом, неровном свете луны Джосс могла различить воду, слюдяную темную массу, медленно шевелившуюся у ее ног. Берега было не видно. Прилив такой же, как и всегда. Подняв голову, Джосс вгляделась в горизонт. Вдали виднелись огни, северное море пересекал громадный паром, шедший на Харвич. На какой-то момент она успокоилась, представив себе огромное судно, полное пассажиров, убаюканных неутомимой работой бессонных винтов. Потом она представила невообразимые размеры моря и снова задрожала от страха.
От скалы дорога была видна так ясно, что Джосс выключила фонарик и торопливо пошла по невысокой траве. Вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ни одного человеческого существа. Не было видно вообще ничего. Она внезапно почувствовала на губах соленый привкус и поняла, что до крови искусала их на ледяном ветру. Губы болели, на языке тоже был привкус крови.
– Люк!
Звать его бесполезно, глупо, но Джосс успокаивалась от звука собственного голоса и продолжала звать мужа.
Она снова включила фонарь, когда свернула на дорогу, петлявшую среди полей, и пошла по замерзшей грязи к недавно засеянному озимой пшеницей полю, кустам и старому саду на задах фермы. Отсюда до Белхеддон-Холла было несколько миль. Здесь ей не может угрожать никакая опасность. Никакая опасность, кроме обычных неприятностей от ночного блуждания. Свет фонаря потускнел. Она направила его луч на кучу старых яблонь.
– Люк! – Голос ее стал хриплым от усталости, и Джосс вдруг почувствовала, что из ее глаз, орошая щеки, потекли горячие слезы. – Люк, ты здесь?
Ответа не было. За ее спиной, в поле, переговаривались, о чем-то сплетничая, чибисы. Тучи ушли, небо очистилось, и с него ярко засияли вечные звезды.
29
– Я предложила отвезти Джосс домой, если она выпьет у меня чашку чая. Если вы хотите кого-то обвинить, то обвиняйте меня. Кстати, где Люк?
В дверях кухни показался Том. Он немного постоял на крыльце, потом спрыгнул со ступенек, подбежал к Джанет и взял ее за руку.
– Он пошел искать свою жену. – Лин захлопнула дверь машины.
– Когда? – Джосс резко повернулась и сквозь арку ворот внимательно посмотрела в темноту сада.
– Несколько часов назад.
– Так где он сейчас?
– Не знаю. – Лин встревоженно покачала головой. – С тех пор он не возвращался. А как вы думаете, зачем бы я поехала из дома на ночь глядя? Я проехала по дороге возле скал до самой деревни. Его нигде нет.
– Он ушел, когда было еще светло? – Джосс схватила сестру за плечи. – А сейчас уже темно, Лин. Я отправилась к Джанет тоже несколько часов назад. Так где сейчас может быть Люк? – Джосс ощутила во рту кислую отрыжку страха.
Темноту двора теперь рассекал только узкий клин света, проникавшего на улицу сквозь окно заднего холла. Тени от большого и маленького силуэтов Джанет и Тома, вырисовывавшиеся на фоне окна, тянулись по камням двора к ногам Джосс.
– Пойдем в дом, Джосс. – В тишине отчетливо прозвучал голос Джанет. – И вы, Лин. Нет никакого смысла стоять на улице и мерзнуть. Я уверена, что с Люком все в порядке. Он, наверное, уже у нас на ферме и пытается выяснить, куда мы все делись. Пошли.
После недолгого колебания Лин подошла к Джанет, оторвала от нее Тома, взяла его на руки и исчезла в доме.
Джанет не двигалась с места.
– Джосс?
– Он здесь, Джанет, здесь, во тьме. – В голосе Джосс прозвучал неприкрытый ужас. В голове неотвязно вертелись строки из письма Дэвида. «Джон Беннет… прогуливался по саду Белхеддона… столкнулся с кем-то… его разум, уже подорванный смертью единственного сына, совсем его покинул… насколько мог вспомнить… бросился бежать в наступавшую темноту… Фигура высотой больше семи футов…»
Джанет обняла Джосс за плечи.
– Джосс…
– Он здесь, Джанет. Разве вы этого не чувствуете? Не чувствуете, что он здесь, в темноте, и смотрит на нас?
– Вы имеете в виду Люка? – Джанет посмотрела в ту же сторону, что и Джосс, но ничего не увидела.
– Нет, не Люка. Его. Дьявола. Чудовище, которое преследует Белхеддон.
Джанет, вздохнув, сокрушенно покачала головой.
– Нет, я его не чувствую. Я вообще ничего не чувствую от холода. Пошли в дом и выпьем по чашке чая…
– Он ищет Кэтрин.
– Кто такая Кэтрин? – Джанет насторожилась. – Джосс, ради Бога!
– Он убивает всех, кто становится на его пути. – В животе у Джосс зашевелился болезненный ком, ноги ее подкосились, и она крепче вцепилась в руку Джанет. – Мы должны найти Люка, и вы мне поможете.
Ворота были заперты, и Джосс изо всех сил начала дергать ледяную железную задвижку, стараясь ее поднять.
– Джанет!
– Джосс, мне не нравится ваша идея. – Джанет начал охватывать страх. Это чувство заразительно. Она оглянулась, порыв холодного ветра пошевелил ей волосы. Джанет прислушалась, как завывает в ветвях каштана ветер, и ей захотелось, чтобы он стих и снова наступила тишина, в которой стали бы слышны и другие звуки. – Джосс. Пойдемте в дом. Глупо куда-то двигаться сейчас. Мы не знаем, где он, и ни за что не найдем его в такой темноте.
Задвижка, издав металлический щелчок, наконец поддалась, и ворота широко распахнулись. Над головами женщин, временами скрываясь за несущимися тучами, светила луна. В этом прерывистом призрачном свете был виден луг, усеянный опавшими, серыми в ночном одноцветном мире листьями. Выбежав на траву, Джосс огляделась. За сумеречным лунным светом стояли черные непроницаемые тени, скрывавшие все… или ничто.
Джанет последовала за Джосс и крепко взяла ее под руку.
– Пошли в дом, Джосс. – В ее голосе слышалась не просьба, это был приказ. – Прошу вас.
– Он здесь, Джанет.
– Его здесь нет, – Джанет не могла понять, о ком говорит Джосс – о Люке или… о ком? Она почувствовала, как по ее спине снова прокатилась волна страха. – Джосс, вас ждут дети. Вы должны идти к ним. Надо упаковать вещи и ехать ко мне. Мне кажется, что Люк ждет нас на ферме.
– Я тоже так думаю, – все еще колеблясь, ответила Джосс. Она посмотрела в сторону теней, и ей почудилось там какое-то движение, от которого сердце ее ушло в пятки. Какое-то время она ничего не видела, потом поняла, что Джанет смотрит туда же. Вдруг она весело рассмеялась.
– Это же Кит и Кэт! Посмотрите.
Двое котят выбежали из темноты с поднятыми хвостами, охваченные охотничьим азартом. Игра была в самом разгаре. Вот они одновременно подпрыгнули в воздух, приземлились и исчезли в поблекшей розовой клумбе в дальнем конце лужайки.
Напряжение спало. Не говоря больше ни слова, Джосс последовала за Джанет во двор. Фермерша заперла ворота, и через несколько секунд обе были уже в доме.
Джанет с размаху опустилась на стул и подперла голову руками.
– Если вы сейчас предложите мне чашку черного кофе, то я, скорее всего, не откажусь.
Джосс молча поставила чайник на плиту. Джанет провела рукой по лицу.
– Что это было, Джосс?
– Я же вам говорила.
Джанет испытующе посмотрела на Джосс. Потом решительно встала и подошла к телефону.
– Позвоню на ферму. Может быть, Люк там. Он знает, где я прячу ключи.
Она ждала пару минут, слушая длинные гудки, потом повесила трубку.
– Конечно, он не стал заходить, поняв, что нас там нет.
– Его там нет, Джанет. – Джосс посмотрела на свои дрожавшие руки. – Он бродит где-то на улице.
Как Джон Беннет. Как ее отец.
– Соберите детские вещи, Джосс. – Джанет подошла к Джосс сзади и принялась нежными, но уверенными движениями слегка массировать ей плечи.
Кивнув, Джосс встала, стараясь не обращать внимания на странное нежелание покидать дом, который опутал ее липкой, как паутина, сетью.
– Лин, должно быть, взяла детей наверх. Я пока соберу чемодан. Вы подождете здесь?
Джанет отрицательно покачала головой.
– Лучше я пойду с вами. Дайте мне руку.
Кухня, всегда такая теплая и гостеприимная, показалась женщинам самым надежным в мире убежищем, когда они открыли дверь в холл. Ветер, пробивавшийся сквозь неплотно закрытую входную дверь, был ледяным.
Обе женщины торопливо пересекли холл, и Джосс, не дав себе времени на раздумья, стала подниматься по лестнице. Лин была в комнате Нэда и меняла малышу пеленки. Том, уйдя в свою спальню, высыпал на пол содержимое ящика с игрушками и наслаждался произведенным беспорядком.
– Лин, я хочу забрать детей к Джанет на пару дней. – Джосс наклонилась, чтобы поднять с полу детский свитер. В ней снова проснулось нежелание уезжать; конечно, намного проще было бы остаться.
– Вы тоже можете поехать к нам, Лин, – Джанет приветливо улыбнулась Лин, которая воззрилась на фермершу, держа в руке баночку с тальком.
– Было бы неплохо, если бы ты тоже поехала с нами, – без всякого энтузиазма поддержала Джанет Джосс. – Или, если хочешь, отдохни несколько дней, съезди к маме и папе. Они будут в восторге.
Лин вернулась к прерванному занятию; ловко запеленав Нэда, она натянула на него ползунки и поставила мальчика на ножки.
– Люк вернулся? – спросила она, взяв младенца на руки и прижав его к плечу.
Джосс покачала головой.
– Его нет. – Она закусила губу. – Лин, когда он ушел?
– Примерно через час после тебя.
– И с тех пор о нем ничего не слышно?
На этот раз покачала головой Лин.
– Должно быть, он вне себя и успел обследовать всю местность до самого Суона.
Джосс вяло улыбнулась.
– Хотелось бы так думать. – Она обернулась к Джанет. – Я не могу уехать до тех пор, пока не узнаю, что с ним все в порядке. Пойду его искать. Смотри за детьми, Лин. Не спускай с них глаз. – Она поцеловала Нэда в макушку, повернулась и побежала к двери.
– Джосс! – крикнула Джанет ей вслед. – Подождите, я пойду с вами.
– Нет, оставайтесь здесь и помогите Лин. Не оставляйте мальчиков одних.
Последние слова Джосс произнесла, перепрыгивая через две ступеньки и сбегая вниз по лестнице. Лин взглянула на Джанет и поджала губы.
– Ей очень надо отдохнуть.
Джанет кивнула.
– Да, ей неплохо было бы немного отвлечься. Этот дом плохо действует на нее. – Она, вздрогнув, оглянулась. – Вы тоже думаете, что здесь что-то есть? – Голос ее превратился в шепот.
Лин улыбнулась.
– Конечно нет. Саймон говорит, что у Джосс легкая послеродовая депрессия. Ему кажется, что она взвалила на себя слишком много дел. Но он просто не понимает, кто здесь на самом деле работает. Если кто и нуждается тут в отдыхе, так это я. – Тон ее голоса стал едким. Она уложила Нэда в кроватку и укрыла его одеялом.
– Вы хотите оставить его здесь одного? – Джанет отступила на шаг, чтобы не мешать Лин, принявшейся сновать по комнате, наводя в ней порядок и складывая аккуратными стопками белье ребенка.
– Я включу электронную няню – селектор. Мальчик спокоен. Если он заплачет, то мы услышим, а Том-Тома можно взять на кухню, пусть попьет чаю. Джосс не будет, может быть, несколько часов, а вернется она еще более измотанной. – Лин тяжело вздохнула. – Не очень-то легко работать у собственной сестры, Джанет. У сводной сестры, я бы сказала. Нам нельзя забывать о нашем истинном родстве. – Она с треском задвинула ящик комода.
Джанет нахмурилась.
– Знаете, я думаю, вы несправедливы к ней, если можно так выразиться. Она любит вас как родную сестру. У меня их три, и мы все время ругаемся, как кошки с собаками. Но это не значит, что мы не любим друг друга. Один – за всех и все за – одного, так мы ведем себя, если кто-то вмешивается в наши отношения. Не забывайте, как тяжело ей все это досталось, Лин. Обрести свою родную семью и этот дом было для Джосс сильнейшим эмоциональным потрясением. Вы и ваша семья стали для нее вдвое дороже. Вы находитесь здесь, как и раньше, только ради нее. Ее настоящая мать – это персонаж сновидения, и, скорее всего, кошмарного.
«Кроме того, в этом доме и правда есть что-то пугающее». Джанет едва не произнесла это вслух, но вовремя сдержалась.
– Пошли, Лин, накормим этого славного молодого человека, чтобы, когда вернется Джосс, мы могли бы сразу погрузиться в мою машину и поехать на ферму.
Она оглянулась, посмотрела на Нэда, который лежал в своей кроватке, мирно посапывая. Во сне Нэд шевелил ручками в воздухе, воздухе, который вдруг стал странно холодным.
Освещая себе путь узким лучом карманного фонарика, Джосс побежала по лужайке к воротам. Справа в темной воде озера отражались примерзшие к небу звезды, выделяясь мелкими сверкающими точками между черными пятнами промокших от дождей и почти скрывшихся под поверхностью воды лилий. Когда Джосс ступила на промерзшую траву, внезапно раздался всплеск и шорох крыльев. Крякнула вспугнутая утка.
Джосс сглотнула слюну и крепко сжала в руке фонарик. Люк должен догадаться, что она пойдет по дорожке до скал, а потом свернет на тропинку, ведущую вдоль них до торфяника с объеденной кроликами травой, и дальше до того места, где тропинка круто обрывается, выходя к берегу моря. Это был любимый маршрут прогулок Джосс. По этой дорожке было очень легко идти даже с коляской. Дорога делала потом поворот, после которого начиналась развилка: можно было либо вернуться домой, либо обогнуть поле озимой пшеницы за фермой. Длина всей дороги, по подсчетам Джосс, была не больше трех миль. Она дрожала. Ночь была тихой и очень холодной. Стиснув зубы, она торопливо пошла вперед, освещая фонариком тянувшуюся справа и слева живую изгородь и канавы, окаймлявшие дорогу.
– Люк! – Голос ее казался тонким и призрачным в невообразимой, поистине вселенской тишине ночи. – Люк, ты здесь?
Он мог упасть и вывихнуть ногу… Впрочем, могло случиться и нечто худшее. Он мог упасть здесь в любом месте. Джосс остановилась и осветила фонариком канаву, которая расширялась на стыке двух полей. Вода, лившаяся из дренажных труб, проложенных в почве под зарослями крапивы и ежевики, сильно шумела и превращала канаву в бурный, как река, поток. Джосс медленно пошла вдоль канавы; луч фонарика временами выхватывал из темноты кораллово-красные ягоды, висящие среди веток колючего кустарника, растущего на краю поля. До слуха Джосс донесся вскрик потревоженной куропатки.
– Люк!
Идти по замерзшей траве в сапогах было очень неудобно.
– Люк, где ты?
Она резко обернулась, посветив фонариком назад. Сердце дико забилось. Но сзади никого не было.
Как далеко от дома может он – оно – зайти? Джосс судорожно глотнула, застыла на месте и тщательно прислушалась.
– Люк, – отчаянным шепотом произнесла она.
Неожиданно для себя она перешла на бег, размахивая фонариком, скользя и оступаясь в попытках вернуться на ровную тропинку.
Тяжело дыша, она добежала до края скалы. Застыв на месте, она принялась всматриваться в темноту раскинувшегося перед ней моря. Был высокий прилив. В пятнистом, неровном свете луны Джосс могла различить воду, слюдяную темную массу, медленно шевелившуюся у ее ног. Берега было не видно. Прилив такой же, как и всегда. Подняв голову, Джосс вгляделась в горизонт. Вдали виднелись огни, северное море пересекал громадный паром, шедший на Харвич. На какой-то момент она успокоилась, представив себе огромное судно, полное пассажиров, убаюканных неутомимой работой бессонных винтов. Потом она представила невообразимые размеры моря и снова задрожала от страха.
От скалы дорога была видна так ясно, что Джосс выключила фонарик и торопливо пошла по невысокой траве. Вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ни одного человеческого существа. Не было видно вообще ничего. Она внезапно почувствовала на губах соленый привкус и поняла, что до крови искусала их на ледяном ветру. Губы болели, на языке тоже был привкус крови.
– Люк!
Звать его бесполезно, глупо, но Джосс успокаивалась от звука собственного голоса и продолжала звать мужа.
Она снова включила фонарь, когда свернула на дорогу, петлявшую среди полей, и пошла по замерзшей грязи к недавно засеянному озимой пшеницей полю, кустам и старому саду на задах фермы. Отсюда до Белхеддон-Холла было несколько миль. Здесь ей не может угрожать никакая опасность. Никакая опасность, кроме обычных неприятностей от ночного блуждания. Свет фонаря потускнел. Она направила его луч на кучу старых яблонь.
– Люк! – Голос ее стал хриплым от усталости, и Джосс вдруг почувствовала, что из ее глаз, орошая щеки, потекли горячие слезы. – Люк, ты здесь?
Ответа не было. За ее спиной, в поле, переговаривались, о чем-то сплетничая, чибисы. Тучи ушли, небо очистилось, и с него ярко засияли вечные звезды.
29
Лин усадила Тома на его стульчик, дала ему разогретый сандвич и сама устроилась за кухонным столом напротив Джанет.
– Лин, я на вашем месте не стала бы недооценивать беспокойства Джосс за детей. – Джанет задумалась. – Не все ее страхи мнимые, вы же понимаете.
– Вы имеете в виду призраки?
Джанет кивнула.
– У этого дома дурная репутация, и дурная слава о странных происшествиях, случавшихся в нем, идет уже несколько столетий. Я не думаю, что все это высосано из пальца. – Она виновато улыбнулась. – В небесах и на земле часто происходят удивительные вещи.
Лин изумленно вскинула брови.
– А я думаю, что все это вздор. Я не верю в привидения и никогда не верила. В этом мире – что ты видишь, то и получаешь. И то, что ты видишь, и есть весь мир. После не будет ничего. – Она встала и, подойдя к крану, налила себе стакан холодной воды.
– Значит, вы думаете, что в доме все в полном порядке? – умиротворяющим тоном заговорила Джанет, стараясь не показать растущего негодования.
Лин пожала плечами.
– Может быть, я не так хорошо образованна, как Джосс, но я достаточно много знаю, чтобы понять, что религия – это не более чем способ держать в повиновении толпу. Это промывание мозгов невиданного масштаба. Ориентация массового сознания в нужном направлении. Человек настолько много о себе вообразил, что не в состоянии поверить в то, что может просто перестать быть. – Она села и поставила перед собой стакан. – Может быть, вам это покажется чересчур циничным.
Джанет криво усмехнулась.
– Да, пожалуй.
– Джосс, кроме того, что она, на мой взгляд, сверх меры образованна, еще и истерична. – Лин вздохнула. – Все это из-за доставшихся ей по наследству писем и дневников, в которых ее родственники записывали всю эту чушь и в которых она теперь старательно копается. Конечно, деревенские жители верят во все это – ведь каждый любит истории о привидениях. Я тоже люблю, но при этом помню, что это всего лишь то, что есть, – то есть вымышленная история.
– Значит, вы не волнуетесь за Люка?
Лин пожала плечами.
– Я немного волнуюсь, потому что он ушел очень давно, но я не думаю, что на него могут напасть какие-то призраки или демоны. Не думаю, что они нападут и на Джосс. Я вряд ли отпустила бы ее из дому, если бы хоть на минуту верила в существование такой опасности.
– Не думаю, что вы бы ее не отпустили, – голос Джанет стал немного тусклым. – И тем не менее я считаю, что с Джосс и детьми не случится ничего плохого, если они на несколько дней сменят обстановку. Вы не согласны?
Лин снова пожала плечами.
– Согласна. Как бы то ни было, если говорить честно, то я была бы очень рада отдохнуть. Атмосфера здесь временами становится страшной.
– Атмосфера в отношениях между Люком и Джосс?
Лин покачала головой.
– Не совсем так. Просто Джосс захвачена своими потусторонними теориями. Во всяком случае, мне так кажется. Иногда мне кажется, что она может привести все это в исполнение одной силой воли. – Она вдруг подняла голову, напряженно прислушиваясь. – Кто-то подошел к двери?
Джанет слегка вздрогнула и оглянулась через плечо. На кухню потянуло ледяным сквозняком, который прекратился так же быстро, как и начался, когда захлопнулась входная дверь.
– Лин, она не появлялась? – В дверях стоял Люк, не снявший куртку. Он увидел Джанет, Тома, смачно уплетавшего сандвич, и взгляд его смягчился. – Вижу, что появилась. Она была у вас, Джанет?
Женщина кивнула.
– Прошу прощения, но, кажется, произошло маленькое недоразумение.
– А где она сейчас? – Люк сбросил куртку.
– Пошла искать тебя. – Лин встала и машинально потянулась к чайнику. – Она подумала, что на тебя мог напасть призрак.
– О Господи, только не это! – Усевшись за стол, Люк испустил тяжкий вздох.
– Люк, – опираясь на локти, Джанет подалась вперед, – послушайте, не отмахивайтесь так легко от всего, что говорит Джосс…
– Вся беда в том, что вы поощряете ее! – Люк возмущенно тряхнул головой. – Она меньше всего нуждается в том, чтобы слушать деревенские сплетни, которые питают ее нелепые фантазии. В доме не происходит ничего сверхъестественного. Детям не угрожает и никогда не угрожала никакая опасность. Все это плод ее воображения, все это у нее в голове. Россказни. Принужденная вера. Романтическое сочинение, которое она сама и состряпала, история с ней самой в роли главной героини. Разве вы не видите этого, Джанет? Все это часть унаследованного вместе с домом. Она мечтательница, благослови ее Господь. Представляете, факт оказался лучше, чем любой сюжет, который она только могла придумать. Оставьте ее в покое, и все пройдет само по себе.
– Она хотела забрать детей к Джанет на несколько дней, Люк, – тихо произнесла Лин, – чтобы сменить обстановку.
– Нет! – Люк с силой грохнул кулаком по столу. – Нет, Джанет. Вы очень добры, но я категорически возражаю. Я был бы вам очень признателен, если бы вы оставили ее в покое.
– Это решать ей, Люк, – стараясь сохранить спокойствие, сказала Джанет.
– Нет, не ей. На этот раз не ей! Это касается только нас двоих – меня и ее.
– Но…
– Джанет, – Люк резко поднялся, – пожалуйста, не сочтите меня слишком грубым, но я был бы очень вам признателен, если бы вы немедленно покинули наш дом. Тому пора спать. Позвольте нам с Джосс самим разобраться в этом деле.
Джанет уставилась на Люка, приоткрыв рот. Она медленно встала, отодвинула стул, сделала глубокий вдох.
– Очень хорошо. Пусть будет так, если вы этого хотите. Бедняжка Джосс! – она посмотрела на покрасневшую от неловкости Лин. – Позаботьтесь о всех них. Скажите Джосс, что я всегда готова помочь, если я ей понадоблюсь.
Она вышла при полном молчании.
– Это было очень грубо, Люк, – мягко сказала Лин. – Она прекрасная женщина.
– Временами ее забота становится слишком навязчивой. – Он встал. – Пойду проверю, заперты ли гаражи.
Несколько минут после его ухода Лин молча сидела за столом, потом, словно очнувшись, обратилась к Тому:
– Ну что, вы готовы пить сок, молодой человек?
Распахнув ворота гаража, Люк остановился и принялся рассматривать капот «лагонды». В свете флуоресцентной лампы матово поблескивала светло-голубая краска. Скрестив на груди руки, Люк задумался, прислушиваясь к затихавшему вдали шуму мотора «ауди» Джанет.
– Люк? – послышался нерешительный голос Джосс. – Люк, это ты?
Джосс стояла у калитки. Он вздохнул.
– Да, я.
– С тобой все в порядке? – Озябшими руками она попыталась закрыть щеколду, потом пошла к мужу, оставив калитку открытой. – Слава Богу! Люк, я думала, что с тобой случилось что-то ужасное!
– То же самое я думал о тебе немного раньше. – Он обнял ее за плечи и привлек к себе. Она сильно дрожала. – Почему ты не сказала, что уходишь на весь вечер?
– Я сказала. Я совершенно точно говорила об этом.
Он умиротворяюще улыбнулся.
– Ну ладно, что прошло, то прошло. Ты вернулась в целости и сохранности. – Он мягко отстранил ее от себя. – Пошли в дом. Лин приготовит ужин.
– Где машина Джанет? – Джосс тревожно огляделась по сторонам.
– Она уехала.
– Уехала? Но я же собиралась поехать вместе с ней. Я хотела взять мальчиков…
– Я сказал ей, что сейчас не время для этого. Ты очень нужна мне здесь, Джосс. – С этими словами он взял ее за руку.
– Люк! – Она вырвала руку. – Ты ничего не понимаешь. Мне надо увезти мальчиков отсюда. Я должна это сделать.
Мышеловка захлопнулась. Джосс почувствовала апатию, дом притягивал ее, как гигантский магнит, усиливая нежелание уезжать. Он держал ее мертвой хваткой и не думал выпускать из своих железных объятий.
– Нет, дорогая, ты ничего не должна. Я думаю, что настало время взглянуть правде в глаза, как ты считаешь? Все то ужасное, что здесь якобы происходит, просто плод твоего воображения. Ты должна признать это. Лин и я всегда готовы тебе помочь. Нет никакой угрозы для мальчиков… ее вообще нет. Все эти бредни о призраках лишь истерический вздор, который щекочет нервы таким людям, как Дэвид, и – будем смотреть правде в глаза – Джанет. Пошли. Пошли домой. Поговорим об этом после ужина.
– Люк…
– Потом, Джосс. Пошли. Здесь чертовски холодно. Пойдем.
Он закрыл гаражные ворота, защелкнул замок и подал Джосс руку. Она неохотно протянула ему свою.
После жуткого холода улицы кухня встретила их приятным теплом. Том играл своими игрушками на коврике, постеленном перед телевизором, наблюдая за приключениями Пингу, пока Лин чистила картошку. Она подняла глаза от стола, когда вошли Джосс и Люк.
– Наконец-то. Вся семья в полном сборе. Если пойдешь наверх, Джосс, то загляни к Нэду. Он кажется, забеспокоился. – Она энергично вонзила картофелечистку в глубокий глазок.
Джосс посмотрела на Лин и бегом бросилась к лестнице.
В их с Люком спальне горела одна лампочка. Торопливо сбросив куртку и кинув ее на кровать, она опрометью побежала к спальне младенца. Было тихо, лишь из окна доносился свист ветра в голых ветвях опавших деревьев. Она открыла дверь спаленки.
– Нэд, – прошептала она и, крадучись, подошла к кроватке. – Нэд?
Он лежал на животике, сжатые в кулачки ручки рядом с головкой.
– Нэд? – Она склонилась над сыном. Он лежал совершенно неподвижно. Джосс охватила паника, она стянула с малыша одеяльце. – Нэд!
Ее крик разбудил его, он встрепенулся и, когда Джосс взяла его на руки, возмущенно заплакал.
Лин появилась в спальне через считанные секунды. Следом за ней в комнату вбежал Люк.
– Джосс, что случилось? С мальчиком все хорошо? Мы слышали, как ты кричала.
– С ним все в порядке. – Джосс прижала сына к груди, стараясь успокоить. – Я не поняла, что он спит, и разбудила его, бедного малютку.
Она сама дрожала, как осиновый лист на ветру. Лин заметила это. Она взглянула на Люка, потом протянула руки к ребенку.
– Дай его мне, Джосс. Ты замерзла и устала. Почему бы тебе не принять ванну, пока я буду готовить ужин? Я успокою этого молодого человека, а потом уложу его в кроватку. – Она взяла Нэда и скорчила гримасу. – Сначала я его быстренько перепеленаю. Ну-ка, не спорь со мной. Иди и прими ванну. Люк принесет тебе что-нибудь выпить.
Уложив ребенка на пеленальный столик, Лин начала снимать с мальчика пижаму. Выходя из комнаты, Джосс услышала, как Лин тихо ахнула. Она остановилась и обернулась. Лин в это время показывала пальцем на ручку Нэда.
– Лин, я на вашем месте не стала бы недооценивать беспокойства Джосс за детей. – Джанет задумалась. – Не все ее страхи мнимые, вы же понимаете.
– Вы имеете в виду призраки?
Джанет кивнула.
– У этого дома дурная репутация, и дурная слава о странных происшествиях, случавшихся в нем, идет уже несколько столетий. Я не думаю, что все это высосано из пальца. – Она виновато улыбнулась. – В небесах и на земле часто происходят удивительные вещи.
Лин изумленно вскинула брови.
– А я думаю, что все это вздор. Я не верю в привидения и никогда не верила. В этом мире – что ты видишь, то и получаешь. И то, что ты видишь, и есть весь мир. После не будет ничего. – Она встала и, подойдя к крану, налила себе стакан холодной воды.
– Значит, вы думаете, что в доме все в полном порядке? – умиротворяющим тоном заговорила Джанет, стараясь не показать растущего негодования.
Лин пожала плечами.
– Может быть, я не так хорошо образованна, как Джосс, но я достаточно много знаю, чтобы понять, что религия – это не более чем способ держать в повиновении толпу. Это промывание мозгов невиданного масштаба. Ориентация массового сознания в нужном направлении. Человек настолько много о себе вообразил, что не в состоянии поверить в то, что может просто перестать быть. – Она села и поставила перед собой стакан. – Может быть, вам это покажется чересчур циничным.
Джанет криво усмехнулась.
– Да, пожалуй.
– Джосс, кроме того, что она, на мой взгляд, сверх меры образованна, еще и истерична. – Лин вздохнула. – Все это из-за доставшихся ей по наследству писем и дневников, в которых ее родственники записывали всю эту чушь и в которых она теперь старательно копается. Конечно, деревенские жители верят во все это – ведь каждый любит истории о привидениях. Я тоже люблю, но при этом помню, что это всего лишь то, что есть, – то есть вымышленная история.
– Значит, вы не волнуетесь за Люка?
Лин пожала плечами.
– Я немного волнуюсь, потому что он ушел очень давно, но я не думаю, что на него могут напасть какие-то призраки или демоны. Не думаю, что они нападут и на Джосс. Я вряд ли отпустила бы ее из дому, если бы хоть на минуту верила в существование такой опасности.
– Не думаю, что вы бы ее не отпустили, – голос Джанет стал немного тусклым. – И тем не менее я считаю, что с Джосс и детьми не случится ничего плохого, если они на несколько дней сменят обстановку. Вы не согласны?
Лин снова пожала плечами.
– Согласна. Как бы то ни было, если говорить честно, то я была бы очень рада отдохнуть. Атмосфера здесь временами становится страшной.
– Атмосфера в отношениях между Люком и Джосс?
Лин покачала головой.
– Не совсем так. Просто Джосс захвачена своими потусторонними теориями. Во всяком случае, мне так кажется. Иногда мне кажется, что она может привести все это в исполнение одной силой воли. – Она вдруг подняла голову, напряженно прислушиваясь. – Кто-то подошел к двери?
Джанет слегка вздрогнула и оглянулась через плечо. На кухню потянуло ледяным сквозняком, который прекратился так же быстро, как и начался, когда захлопнулась входная дверь.
– Лин, она не появлялась? – В дверях стоял Люк, не снявший куртку. Он увидел Джанет, Тома, смачно уплетавшего сандвич, и взгляд его смягчился. – Вижу, что появилась. Она была у вас, Джанет?
Женщина кивнула.
– Прошу прощения, но, кажется, произошло маленькое недоразумение.
– А где она сейчас? – Люк сбросил куртку.
– Пошла искать тебя. – Лин встала и машинально потянулась к чайнику. – Она подумала, что на тебя мог напасть призрак.
– О Господи, только не это! – Усевшись за стол, Люк испустил тяжкий вздох.
– Люк, – опираясь на локти, Джанет подалась вперед, – послушайте, не отмахивайтесь так легко от всего, что говорит Джосс…
– Вся беда в том, что вы поощряете ее! – Люк возмущенно тряхнул головой. – Она меньше всего нуждается в том, чтобы слушать деревенские сплетни, которые питают ее нелепые фантазии. В доме не происходит ничего сверхъестественного. Детям не угрожает и никогда не угрожала никакая опасность. Все это плод ее воображения, все это у нее в голове. Россказни. Принужденная вера. Романтическое сочинение, которое она сама и состряпала, история с ней самой в роли главной героини. Разве вы не видите этого, Джанет? Все это часть унаследованного вместе с домом. Она мечтательница, благослови ее Господь. Представляете, факт оказался лучше, чем любой сюжет, который она только могла придумать. Оставьте ее в покое, и все пройдет само по себе.
– Она хотела забрать детей к Джанет на несколько дней, Люк, – тихо произнесла Лин, – чтобы сменить обстановку.
– Нет! – Люк с силой грохнул кулаком по столу. – Нет, Джанет. Вы очень добры, но я категорически возражаю. Я был бы вам очень признателен, если бы вы оставили ее в покое.
– Это решать ей, Люк, – стараясь сохранить спокойствие, сказала Джанет.
– Нет, не ей. На этот раз не ей! Это касается только нас двоих – меня и ее.
– Но…
– Джанет, – Люк резко поднялся, – пожалуйста, не сочтите меня слишком грубым, но я был бы очень вам признателен, если бы вы немедленно покинули наш дом. Тому пора спать. Позвольте нам с Джосс самим разобраться в этом деле.
Джанет уставилась на Люка, приоткрыв рот. Она медленно встала, отодвинула стул, сделала глубокий вдох.
– Очень хорошо. Пусть будет так, если вы этого хотите. Бедняжка Джосс! – она посмотрела на покрасневшую от неловкости Лин. – Позаботьтесь о всех них. Скажите Джосс, что я всегда готова помочь, если я ей понадоблюсь.
Она вышла при полном молчании.
– Это было очень грубо, Люк, – мягко сказала Лин. – Она прекрасная женщина.
– Временами ее забота становится слишком навязчивой. – Он встал. – Пойду проверю, заперты ли гаражи.
Несколько минут после его ухода Лин молча сидела за столом, потом, словно очнувшись, обратилась к Тому:
– Ну что, вы готовы пить сок, молодой человек?
Распахнув ворота гаража, Люк остановился и принялся рассматривать капот «лагонды». В свете флуоресцентной лампы матово поблескивала светло-голубая краска. Скрестив на груди руки, Люк задумался, прислушиваясь к затихавшему вдали шуму мотора «ауди» Джанет.
– Люк? – послышался нерешительный голос Джосс. – Люк, это ты?
Джосс стояла у калитки. Он вздохнул.
– Да, я.
– С тобой все в порядке? – Озябшими руками она попыталась закрыть щеколду, потом пошла к мужу, оставив калитку открытой. – Слава Богу! Люк, я думала, что с тобой случилось что-то ужасное!
– То же самое я думал о тебе немного раньше. – Он обнял ее за плечи и привлек к себе. Она сильно дрожала. – Почему ты не сказала, что уходишь на весь вечер?
– Я сказала. Я совершенно точно говорила об этом.
Он умиротворяюще улыбнулся.
– Ну ладно, что прошло, то прошло. Ты вернулась в целости и сохранности. – Он мягко отстранил ее от себя. – Пошли в дом. Лин приготовит ужин.
– Где машина Джанет? – Джосс тревожно огляделась по сторонам.
– Она уехала.
– Уехала? Но я же собиралась поехать вместе с ней. Я хотела взять мальчиков…
– Я сказал ей, что сейчас не время для этого. Ты очень нужна мне здесь, Джосс. – С этими словами он взял ее за руку.
– Люк! – Она вырвала руку. – Ты ничего не понимаешь. Мне надо увезти мальчиков отсюда. Я должна это сделать.
Мышеловка захлопнулась. Джосс почувствовала апатию, дом притягивал ее, как гигантский магнит, усиливая нежелание уезжать. Он держал ее мертвой хваткой и не думал выпускать из своих железных объятий.
– Нет, дорогая, ты ничего не должна. Я думаю, что настало время взглянуть правде в глаза, как ты считаешь? Все то ужасное, что здесь якобы происходит, просто плод твоего воображения. Ты должна признать это. Лин и я всегда готовы тебе помочь. Нет никакой угрозы для мальчиков… ее вообще нет. Все эти бредни о призраках лишь истерический вздор, который щекочет нервы таким людям, как Дэвид, и – будем смотреть правде в глаза – Джанет. Пошли. Пошли домой. Поговорим об этом после ужина.
– Люк…
– Потом, Джосс. Пошли. Здесь чертовски холодно. Пойдем.
Он закрыл гаражные ворота, защелкнул замок и подал Джосс руку. Она неохотно протянула ему свою.
После жуткого холода улицы кухня встретила их приятным теплом. Том играл своими игрушками на коврике, постеленном перед телевизором, наблюдая за приключениями Пингу, пока Лин чистила картошку. Она подняла глаза от стола, когда вошли Джосс и Люк.
– Наконец-то. Вся семья в полном сборе. Если пойдешь наверх, Джосс, то загляни к Нэду. Он кажется, забеспокоился. – Она энергично вонзила картофелечистку в глубокий глазок.
Джосс посмотрела на Лин и бегом бросилась к лестнице.
В их с Люком спальне горела одна лампочка. Торопливо сбросив куртку и кинув ее на кровать, она опрометью побежала к спальне младенца. Было тихо, лишь из окна доносился свист ветра в голых ветвях опавших деревьев. Она открыла дверь спаленки.
– Нэд, – прошептала она и, крадучись, подошла к кроватке. – Нэд?
Он лежал на животике, сжатые в кулачки ручки рядом с головкой.
– Нэд? – Она склонилась над сыном. Он лежал совершенно неподвижно. Джосс охватила паника, она стянула с малыша одеяльце. – Нэд!
Ее крик разбудил его, он встрепенулся и, когда Джосс взяла его на руки, возмущенно заплакал.
Лин появилась в спальне через считанные секунды. Следом за ней в комнату вбежал Люк.
– Джосс, что случилось? С мальчиком все хорошо? Мы слышали, как ты кричала.
– С ним все в порядке. – Джосс прижала сына к груди, стараясь успокоить. – Я не поняла, что он спит, и разбудила его, бедного малютку.
Она сама дрожала, как осиновый лист на ветру. Лин заметила это. Она взглянула на Люка, потом протянула руки к ребенку.
– Дай его мне, Джосс. Ты замерзла и устала. Почему бы тебе не принять ванну, пока я буду готовить ужин? Я успокою этого молодого человека, а потом уложу его в кроватку. – Она взяла Нэда и скорчила гримасу. – Сначала я его быстренько перепеленаю. Ну-ка, не спорь со мной. Иди и прими ванну. Люк принесет тебе что-нибудь выпить.
Уложив ребенка на пеленальный столик, Лин начала снимать с мальчика пижаму. Выходя из комнаты, Джосс услышала, как Лин тихо ахнула. Она остановилась и обернулась. Лин в это время показывала пальцем на ручку Нэда.