Фаллон Дженнифер. Харшини

   Ее тон подействовал на него, и он уже наклонился к сдерживающим ее веревкам, но другой боец, неприязненно поглядев на Адрину, остановил его.
   — Оставь ее, Аврид, — приказал он. — Не позволяй провести себя.
   Аврид сконфуженно отдернул руки. Адрина бросила на рейдера взгляд, в который вложила все царственное презрение, которое смогла собрать в таком неудобном положении.
   — Я обещаю, что лично прослежу за тем, чтобы вы все умерли медленной и мучительной смертью. Я сама прослежу за палачами. Люблю смотреть, как мои враги корчатся в долгой жестокой агонии. Вы знаете, что я родом из Фардоннии. Мы умеем заставить человека помучиться подольше.
   — Замолчите! — приказал рейдер, заметив, как изменилось выражение лиц тех, кто слышал ее.
   Адрина холодно усмехнулась.
   — Что же, возможно, мне не придется потрудиться самой. Как только обо всем узнает дитя демона, вы сможете по пальцам рук пересчитать оставшиеся дни. Я уже говорила, что дитя демона — мой друг.
   — Я велел вам замолчать! — В голосе рейдера прорезалась паника. — Ни слова больше!
   — Неужели я тебя напугала? — жизнерадостно спросила она. Вместо ответа рейдер ударил ее по лицу.
   Почти перед рассветом они добрались до цели — маленького каменного причала посреди бурной бухточки, расположенной у подножия массивной белой башни, которая, казалось, вырастала прямо из скалы. Два дреджианских рейдера вытащили ее из лодки и потащили по скользкому причалу к узкой лестнице, поднимающейся к квадрату золотистого света наверху. Дрожа от холода, в мокрой одежде, она отстранила поддерживающих ее людей и поднялась по ступенькам без посторонней помощи, хотя это и стоило ей немалых усилий. Она промерзла и закоченела, у нее все болело, и даже там, где, как она полагала, и болеть-то нечему. Голова кружилась, ее тошнило, а лицо отвратительно распухло.
   На верху лестницы в небольшом зале ее ждало множество рейдеров, окружающих человека в позолоченной броне. Он внимательно посмотрел на Адрину и обратился к рейдеру, ударившему ее в лодке:
   — Лорд Иглспайк не приказывал увечить ее, осел!
   — Ничего страшного с ней не случилось, — защищался тот. — Ничего не сломано. Зато она хоть примолкла.
   Молодой лорд с извиняющимся видом повернулся к Адрине.
   — Прошу прощения, ваше высочество. Мы не хотели причинять вам вред.
   — Тебе не кажется, что это потрясающе скудные извинения?
   — Мы доставили вас сюда… из соображений политических, — стесненно проговорил молодой человек.
   — Вы это так называете? Там, откуда я родом, не принято начинать политические переговоры с преступных действий.
   — Если бы вы оставались там, откуда вы родом, а Дамиан Вулфблэйд прислушивался бы к нашим предостережениям, нам не пришлось бы прибегать к крайним мерам, ваше высочество, — пожал он плечами. — Я Серрин Иглспайк, брат лорда Кируса.
   — Браво! — ответила Адрина равнодушно.
   — Лорд Иглспайк прибудет позже. Возможно, он захочет поговорить с вами, а может, он предпочтет подождать, пока Вулфблэйд рассмотрит наши требования. А пока что можете считать… что вы у нас в гостях.
   Он сделал шаг в сторону, и Адрину провели через зал в длинный узкий коридор. В стены были вделаны ржавые железные решетки, за которыми открывались сырые неприютные камеры. Большей частью они были пусты, а обитатели немногих населенных ячеек не проявили к проходящим никакого интереса.
   Дойдя примерно до середины коридора, сопровождавшие ее остановились и открыли одну из камер на левой стороне. Ее без церемоний втолкнули в дверь и заперли за ней решетку.
   Серрин шел за стражами, а сейчас стоял снаружи от решетки, наблюдая, как она осматривает маленькое высокое окно, покрытый пятнами соли пол и заплесневелый соломенный тюфяк, служащий постелью. Стражи развязали веревки на запястьях, и, осматриваясь, она рассеянно поглаживала ссадины на коже.
   — Не совсем то, к чему вы привыкли, я думаю?
   — Если хочешь подумать о чем-нибудь пикантном, — холодно предложила она, — можешь вообразить, что я сделаю, когда выберусь отсюда. Ты хоть представляешь себе, как долго фардоннцы помнят обиды? Знаешь ли ты, как основательно и долго мы готовимся к отмщению? Может быть, ты слышал что-нибудь о древнем фардоннском обычае мортедью?
   Серрин широко улыбался в ответ.
   — Вы же не думаете, что я испугаюсь женских угроз?
   — А чего тогда ты боишься, милорд? У тебя война на носу, хоть это ты понимаешь?
   — Понимаю? Да мы только на это и рассчитываем! Мы надеемся, что Дамиан Вулфблэйд соберет тысячу человек, которых привел в Гринхарбор, и придет атаковать наши границы, как только узнает, что вы пропали.
   — Тогда почему ты не готовишься к встрече с ним?
   — Потому что к этой встрече мы уже готовы, ваше высочество. Его здесь ждут десять тысяч человек. Он попадется в нашу ловушку прямо как лиса, бегущая на свежий запах цыплячьей крови. Если есть на этом свете что-то, в чем можно быть уверенным, так это реакция Дамиана Вулфблэйда на угрозу тем, кого он любит. Тут уж он бросается в драку, не думая.
   Адрина разразилась смехом, не обращая внимания на боль в разбитых губах.
   — И на этом вы построили свои хитрые планы? Боюсь, в этих рассуждениях есть досадная прореха.
   — Какая еще прореха?
   — Вы считаете, что Дамиан любит меня.
   — А что, разве нет? — сконфуженно спросил Серрин.
   — Мне жаль тебя разочаровывать, Серрин, — проговорила она, сдерживая горестный смех, — но вы ничуть не огорчили Дамиана, вы просто сыграли ему на руку. Он не слишком расстроится, если вы пришлете ему меня, разрезанную на куски. Вы похитили как раз то, от чего он так хотел избавиться!
   Серрин недоверчиво уставился на нее.
   — Это просто слова.
   Адрина уже не могла остановить истерического хохота. Ей трудно было поверить, что они так глупо похитили ее, даже не разузнав, что им это даст.
   — Несчастные обманутые глупцы! — рыдала она. — Любит меня? Боги, да он же меня ни во что ни ставит!
   Серрин отвернулся от нее и зашагал прочь, злобно чеканя шаг по каменному полу. Захлебываясь смехом, Адрина упала на пол камеры и уткнулась лицом в колени. Веселье потихоньку покидало ее, сменяясь слезами, которые лились все сильнее по мере того, как она осознавала, в какую скверную историю влипла.
   Дамиан не станет рисковать ради нее гражданской войной. Это точно. Даже если бы он сам и хотел этого, его удержит Марла или, хуже того, даже благословит его на эту войну, но не раньше, чем будет уверена, что ее поганую невестку уже уморили в плену. Ее могла бы попробовать освободить Р'шейл, но среди прочих ее дел спасение Адрины могло оказаться одним из последних в списке, а дитя демона могла быть не менее безжалостной, чем Марла.
   Самым неприятным было то, что именно сейчас ей нужно было быть в теплом и сухом месте, желательно под заботой Дамиана, подальше отсюда.
   И Тамилан — милая, добрая Тамилан, — она умерла за нее.
   Она с новой силой заплакала, вспомнив рабыню, слишком поздно осознав, что Тами была ее единственным настоящим другом. Одиночество, навалившееся на нее, оказалось ужаснее, чем теснота камеры, омерзительнее, чем разбитое и горящее лицо, хуже даже, чем горькое понимание того, что она, наконец, влюбилась в Дамиана Вулфблэйда и, видимо, уже не сможет сказать ему об этом.
   Дамиан не придет за ней. В этом она была уверена.
   Он даже не знает, что она носит его ребенка.

Глава 24

 
   Р'шейл стояла перед огромным Всевидящим Кристаллом в Храме богов — кристаллической глыбой высотой в человеческий рост, водруженной на мраморный пьедестал. Свечи в массивных серебряных подсвечниках освещали алтарь, их пламя отражалось от камня, отбрасывая дождь дробящихся бликов. Она рассматривала кристалл, пытаясь разобраться, что к чему.
   — Меня тревожит, что дитя демона так мало знает о харшини.
   Р'шейл обернулась. Под сводами гулкого храма к ней шагала Калан. Та уже распорядилась проследить, чтобы никто не отвлекал Р'шейл своим присутствием — может быть, она считала, что дитя демона нужно уединение для общения с богами.
   Р'шейл не стала протестовать против решения Верховного Аррион. Было даже удобно, что Лига чародеев смотрит на нее, как на харшини. Не стоило без повода напоминать им, что она просто медалонская полукровка, воспитанная в презрении к богам и всему, что с ними связано.
   — Тревожит тебя? Я так просто перепугана насмерть.
   Калан нахмурилась.
   — Я предпочла бы считать это шуткой.
   — Я тоже.
   Верховный Аррион поднялась по ступенькам к алтарю и постояла, внимательно разглядывая кристалл.
   — Ты посылала за мной?
   — Мне нужно связаться с Убежищем.
   — И ты хочешь узнать, как пользоваться кристаллом?
   Р'шейл кивнула.
   — Гленанаран и все остальные все еще не оправились. И я не знаю, чем могу помочь.
   — Мы многим им обязаны, — согласилась Калан.
   — Так в чем же шутка с этой штукой?
   Калан растерянно покачала головой.
   — Этой штукой? Божественная, у тебя плохая манера богохульствовать не переставая. Я надеюсь только на снисходительность богов.
   — Я договорилась с ними, что они не станут лезть не в свое дело.
   Калан выразительно вздохнула, но ничего не сказала. Шагнув к кристаллу, она положила на него руку, словно он питал ее силой, и обратилась к Р'шейл.
   — В старые времена, прежде чем Сестринская община покорила Медалон, мы общались с харшини в основном с помощью Всевидящего Кристалла. В те дни множество харшини странствовали по Хитрии и Фардоннии. Медалон был домом, но их учителя жили повсюду, включая даже Кариен, пока Всевышний не пришел к власти. Тогда существовало пять Всевидящих Кристаллов.
   — Пять? И что с ними сталось? Где они теперь?
   — Кристалл из Ярнарроу был увезен на остров Сларн, когда к власти в Кариене пришел Хафиста. Сестринская община как-то избавилась от кристалла в Цитадели. Талабарский кристалл тоже исчез, но никто не знает куда.
   — А пятый кристалл стоит в Убежище.
   Калан кивнула.
   — Наш кристалл молчал почти двести лет, с тех пор как нас покинули харшини. Потом, где-то года три назад, появился Коранделлен, разыскивавший лорда Брэкандарана.
   — Он послал его присмотреть за мной.
   — А теперь здесь появляешься ты и хочешь при помощи кристалла говорить с Коранделленом. Так странно все складывается.
   Р'шейл не знала, должна ли она отвечать. После прибытия в Гринхарбор Калан пребывала в странном настроении. Может быть, дело было в нападении на Лигу.
   — Ты знаешь, как пользоваться кристаллом?
   Калан кивнула.
   — Теоретически, да. Но я никогда не пробовала. Многие знания потеряны с уходом харшини. У нас есть тексты с описаниями различных процедур, но без учителей-харшини, которые могли бы указать на важные, но не очевидные нюансы, многое просто не удается воспроизвести. Использовать кристалл так, как это дано тебе, я не могу. А тебе достаточно просто положить на него руки, вызвать свою силу и подумать о том, с кем ты хочешь общаться.
   — И это все?
   — Мне так говорили.
   — Но точно ты не знаешь?
   — Я не харшини, божественная. Мне не доступны силы, которыми ты управляешь.
   «Может быть, „управлять“ звучит излишне оптимистично», — подумала Р'шейл, но демонстрировать свою неуверенность не стала. Пускай Верховный Аррион считает ее всемогущей. Она шагнула к кристаллу.
   — Жрецы Хафисты пользовались посохами. На них были какие-то кристаллы. Они похожи на этот Всевидящий Кристалл?
   Калан озадаченно нахмурилась.
   — Точно не знаю. Всевышний использовал их, чтобы общаться со своими жрецами, так что, я думаю, они должны действовать примерно так же. Но вблизи я их никогда не видела. — Она слегка улыбнулась. — Сама понимаешь, Лига не слишком часто общается с приспешниками Всевышнего.
   — Их посохи черные, — проговорила Р'шейл, сосредоточенно припоминая виденное когда-то, — и металлические. Ручка посоха сделана из золота, в форме пятиконечной звезды, пересекаемой серебряной молнией. На каждом луче по кристаллу, и еще большая гемма из того же камня в центре звезды.
   — Ты рассказываешь так, словно сама это видела.
   — Имела сомнительное удовольствие общаться с владельцами, — призналась Р'шейл.
   — Это наводит на интересную мысль, — задумчиво проговорила Калан.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Да я подумала, а может, те кристаллы, которые ты видела, — просто куски пропавших кристаллов? Не знаю, кто бы мог это сделать, но думаю, что это в принципе возможно.
   — А если это так, и я могу их использовать?
   Верховный Аррион пожала плечами, но и спорить не стала, спросив только:
   — Для чего?
   — Понятия не имею. Простое любопытство.
   — Даже если эти камни — действительно осколки Всевидящего Кристалла, ты ничего не сможешь сделать с этим посохом, пока не сумеешь справиться с болью, которую он причиняет.
   — Да, это действительно проблема, — согласилась Р'шейл, отогнав от себя неприятные воспоминания о Хафисте и о той боли, которую вызывали его посохи. Однако она справилась тогда с ожерельем, а оно, пожалуй, похуже посоха. Может быть, если бы понадобилось, она и повторила бы это. Но не без труда — и уж явно без особого желания.
   — Я полагаю, ты могла бы обойтись и без посохов, просто используя другой Всевидящий Кристалл, — задумчиво проговорила Калан.
   — А зачем мне другой Всевидящий Кристалл?
   — Но ведь Всевидящие Кристаллы — это просто каналы связи, божественная. Они сосредоточивают силу богов и позволяют использовать ее для определенных целей. Размер кристалла определяет его силу. По слухам, кристалл в Цитадели был в три раза больше этого.
   — Вот оно что… Значит, даже если на посохах установлены осколки Всевидящего Кристалла, они слишком малы, чтобы что-нибудь сделать с их помощью?
   — Я только говорю, что их вряд ли можно использовать так же, как этот. Ты не можешь говорить с их помощью со жрецами. Они могут передавать… даже не знаю, как сказать… возможно, какие-то чувства, неопределенные впечатления в лучшем случае. И это при условии, что у тебя есть доступ к кристаллу, при помощи которого можно обращаться к этим обломкам кристаллов на посохах.
   — Как насчет этого Всевидящего Кристалла? Или того, что стоит в Убежище?
   Она покачала головой.
   — Этот кристалл годится только для общения с Убежищем — харшини позаботились об этом перед уходом, а кристалл в Убежище ты не можешь использовать, потому что тогда Коранделлену пришлось бы возвратить Убежище в поток нашего времени. Если это действительно осколки пропавших кристаллов, тогда, наверное, управлять этими самоцветами можно кристаллом, увезенным на Сларн.
   Р'шейл нахмурилась.
   — Не думаю, что стоит рисковать Проклятием Малика только для того, чтобы удовлетворить любопытство. — Ей случилось как-то встретить человека, заболевшего проказой, идущего из Цитадели в Поселение на Сларне. Он до сих пор снился ей в кошмарах.
   — Эта болезнь еще не самая большая проблема, — отметила Калан. — Даже добраться туда непросто. Ты не сможешь прибегнуть к помощи демонов. Жрецы могут почувствовать их присутствие с другого края Фардоннского залива.
   — Жаль, что потерян Всевидящий Кристалл Цитадели, — вздохнула Р'шейл, глядя на глыбу кристалла, стоящего перед ней. — Ты думаешь, сестры уничтожили его?
   — Никто из людей не владеет той силой, которая была бы способна на это, божественная. Он потерян, конечно, но я не думаю, что уничтожен.
   — Тогда, может быть, он и сейчас в Цитадели? Просто куда-нибудь спрятан.
   Верховный Аррион, кажется, не разделяла ее оптимизма.
   — Не исключено, но я и представить себе не могу, как можно спрятать такую большую вещь, как Всевидящий Кристалл.
   — Может быть, остались документы в библиотеке Цитадели? Сестры-основательницы документировали все подряд. Остались даже записи о том, сколько мешков зерна было конфисковано при взятии Цитадели.
   — Это стоило бы проверить, и я полагаю, что если он все еще там, то искать его значительно безопаснее, чем добираться до того, что стоит на Сларне. Но Цитадель теперь под контролем кариенцев. Как ты попадешь туда? И кроме того, поможет ли это тебе уничтожить Хафисту? Разве у тебя есть лишнее время, чтобы тратить его на такие второстепенные вопросы?
   — Наверное, нет. — Она опять вздохнула, глядя на кристалл. Просто ей показалось, что в голову наконец пришла хорошая мысль.
   Библиотекари перерывали для Р'шейл архивы Лиги в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы ей помочь, но пока ничего не нашли, и Дикориан, главный библиотекарь Лиги, не слишком обнадеживал ее. Он знал архивы как свои пять пальцев и не слышал, чтобы хоть в одном из манускриптов говорилось о том, как уничтожить бога. «Может быть, через некоторое время, при более внимательном изучении документов…» Она нетерпеливо тряхнула головой, напоминая себе, зачем пришла сюда. Действительно, терять время было нельзя.
   — Я хочу попробовать помочь Гленанарану и его друзьям прямо сейчас. Ты проследишь, чтобы мне не мешали?
   Калан кивнула.
   — Конечно.
   Верховный Аррион сошла с алтаря и пустилась в долгий путь к выходу из храма, шагая по украшенному пышными мозаиками полу. Во всех домах Гринхарбора, куда заходила Р'шейл, были полы с подобными мозаиками, от запутанных узоров которых у нее кружилась голова.
   Она дождалась, пока Калан исчезнет в тени храма, прежде чем повернуться к кристаллу. Оставив досужие мысли о Всевидящих Кристаллах и об осколках кристаллов, Р'шейл отмела дурные предчувствия и шагнула к камню. Она положила на него ладони и, открыв себя для силы, почувствовала, как темнеют глаза, почувствовала знакомую возбуждающую сладость волны, прокатывающейся сквозь каждую клеточку ее тела, и попыталась представить Коранделлена.
   — Дитя демона.
   Р'шейл испуганно встрепенулась. Казалось, прошли часы с того мгновения, как она возложила руки на кристалл. Сила переполняла ее. Она открыла сияющие чернотой глаза. В молочной дымке кристалла появилось изображение Коранделлена. Он казался изможденным.
   — Коранделлен!
   — Почему ты так удивлена, дитя демона? Ведь ты сама позвала меня.
   — Я… Я помню… Я просто не была уверена в том, что это подействует.
   — Ты не должна сомневаться в своих силах, Р'шейл. Ты даже не представляешь, сколь многое подвластно тебе.
   — Я рада, что ты так считаешь.
   Король снисходительно улыбнулся.
   — Чем я могу помочь тебе, дитя?
   — Гленанаран, Фаранделан и Джоранара без сознания. На Лигу напали, и они поставили защитный ореол. Он рухнул буквально перед моим появлением, и мы не можем привести их в чувство. Они совсем не выглядят больными — просто не просыпаются.
   Его лицо омрачилось.
   — Наверное, они были неосторожны и использовали слишком много силы. Боги всегда наказывают за это.
   — Боги? Ты хочешь сказать, что они наказаны? — Она решительно подавила волну гнева. Сейчас, когда ее сознание связано с Коранделленом, она может причинить ему вред своей несдержанностью. — Что же мне делать?
   — Боюсь, что тебе придется обращаться прямо к Шелтарану.
   — К богу врачевания? Но я его не знаю.
   — Зато он знает тебя, дитя демона. Я уверен, что он прислушается к твоим просьбам.
   Изображение вздрогнуло, и Р'шейл поняла, что Коранделлен, должно быть, очень слаб. Коранделлен не хуже ее владел силой и, уж конечно, был куда более искусен. Усилие, необходимое для связи через кристалл, было ничтожным. Оно не должно бы было так утомлять его.
   — С тобой все в порядке?
   — Я просто устал.
   — Разве ты можешь устать? Ты же король харшини.
   — Меня ободряет твоя вера в это, Р'шейл. — Лгать Коранделлен не умел, но то, что он уклонился от прямого ответа, насторожило ее еще больше.
   — Что с тобой?
   Он вздохнул — делиться своими тяготами было не в его характере.
   — Не так-то просто удерживать Убежище вне времени, а эта работа лежит на мне.
   — Так отпусти его время, пускай идет. Никто же не знает, где расположено Убежище.
   — Жрецы Хафисты без труда отыщут нас, стоит нам только вернуться в этот мир. Я не могу рисковать.
   — Но, если ты ослабнешь и не сможешь нести эту ношу, они все равно найдут вас.
   — Я надеюсь только на тебя — что ты отведешь от нас угрозу, исходящую от кариенцев, и я могу лишь верить, что ты справишься с этим раньше, чем мои силы иссякнут.
   Коранделлен вовсе не пытался давить на нее — не в его обычаях было вести себя настолько по-человечески, но Р'шейл все равно почувствовала себя неловко. Она же не хотела быть дитя демона. Она вовсе не хотела чувствовать себя ответственной за жизнь всех харшини сразу.
   Король улыбнулся.
   — Боюсь, что я сделал ношу твоего предназначения еще тяжелее. Не беспокойся, Р'шейл. Все выйдет так, как решат боги.
   «Обычная история», — непочтительно подумала она.
   — Я могу сделать что-нибудь?
   — Если ты идешь по пути, ведущему к уничтожению Всевышнего, значит, ты делаешь все, что можешь, дорогая.
   — Что ж, я постараюсь идти по нему чуть быстрее, — бледно улыбнувшись, пошутила она.
   Коранделлен устало кивнул.
   — Я верю, ты победишь.
   По его лицу было видно, как тяжело ему поддерживать контакт с ней. Она убрала руки с камня, и изображение мгновенно померкло, молочная белизна сменилась обычной прозрачностью Всевидящего Кристалла. Р'шейл опустилась на пол, прислонясь спиной к мраморному основанию камня, и уткнулась лбом в колени. Сила неохотно покинула ее.
   «Значит, я должна обратиться к Шелтарану», — сказала она себе. Нужно позаботиться о пострадавших харшини. «Потом… если Дикориан не сможет помочь мне… может быть, ответы на мои вопросы можно найти в Цитадели. Но я опять теряю время».
   Ей раньше не приходило в голову, что харшини может угрожать опасность. Она даже не ощущала, что бежит наперегонки со временем. Она знала, что когда-нибудь в отдаленном будущем ей придется наконец схватиться с Хафистой, но до сих пор она считала, что в этой игре время работает на нее. Может быть, ей удастся выбраться отсюда после этих чертовых выборов. Дамиан силен, а Адрина и еще сильнее. «Может быть, вдвоем они и без меня разберутся, как упрочить свой трон?»
   Она поднялась на ноги и оглядела храм. «Где источник святости? — лениво спросила себя. — В богах — или в людях, поклоняющихся им?»
   — Шелтаран! — Ее голос эхом отразился от сводов храма, но никакого божественного отклика не последовало.
   — Шелтаран! — Может быть, чтобы его вызвать, нужно провести особый ритуал? Зигарнальд приходил просто по ее зову, и Гимлори тоже. Дэйсендаран и Кальяна приходили сами, когда хотели. А других богов она ни разу не пыталась призывать.
   — Эй! Шелтаран! Ты мне нужен!
   — Никогда меня еще не призывали так… красноречиво, дитя Демона.
   Она резко обернулась на голос, раздавшийся прямо у нее за спиной, и обнаружила бога, стоящего, прислонившись к кристаллу, со скрещенными на груди руками. «Они часто так делают, — подумала она. — Ты долго зовешь их, а они объявляются тогда, когда ты совсем к этому не готов».
   — Шелтаран?
   Он невозмутимо улыбнулся. Он был похож на повзрослевшего Дэйса, только без шутовской одежды и развязной усмешки. На нем была длинная белая хламида, похожая на те, какие носили целители в Хитрии, и он был молод — а она-то ожидала увидеть кого-нибудь постарше. Дурацкая идея, если хорошенько подумать, — откуда взяться возрасту у бессмертных. Если они и являются в обличье стариков, то только потому, что сами этого хотят.
   — Зачем ты зовешь меня? Ты вроде неплохо выглядишь.
   — Тут есть харшини, которым ты нужен.
   — Ах да. Переусердствовавшие харшини.
   — Ты знаешь о них?
   — Естественно. Я же бог врачевания. Мне ведомы все болезни и немощи.
   — Тогда почему ты ничего не сделаешь с ними? — требовательно вопросила она.
   — Способность к самоисцелению присуща всякой живой твари, хотя рано или поздно смерть берет от жизни свое, Р'шейл. Все идет так, как должно, Р'шейл. Я не вмешиваюсь без достаточных оснований.
   — Ну вот, теперь у тебя есть достаточное основание. Мне нужно, чтобы они поправились.
   — Тебе это нужно? Я должен нарушить естественный ход вещей ради твоей прихоти, дитя демона?
   Р'шейл немного подумала и решила, что времени на споры у нее нет. Она кивнула.
   — Это серьезная прихоть.
   — С тех пор как появилась ты, мне докучали чаще, чем за последнюю тысячу лет, — нахмурившись, сообщил ей бог.
   — Тогда еще один раз уже ничего не изменит, правда?
   Шелтаран вздохнул.
   — Хорошо, дитя демона. Я сделаю, как ты просишь. Но знай: за все полагается расплата. Существует природное равновесие. И каждый раз, когда ты взываешь к нам, чтобы мы нарушили его, день расплаты становится ближе.
   В его голосе была неясная угроза, смутившая Р'шейл.
   — Я этого не знала.
   — Конечно, не знала. Но ты же дитя демона. Ты тоже сила природы в своем праве.
   Шелтаран исчез без предупреждения, прежде чем Р'шейл успела ответить ему. Ее озадачило его внезапное исчезновение, но как раз с этим все объяснилось быстро — через пару мгновений двери храма распахнулись и под его сводами раздался звук сапог, шагающих по каменным плитам. Она повернулась к ворвавшемуся в храм человеку и дождалась, пока он достигнет освещенного пространства. Это был Альмодавар, капитан армии Дамиана и начальник его рейдеров.