Федотова Юлия. Наемники Судьбы

   Хельги взглянул на себя и (без всякой радости) обнаружил, что тело его не то пронизано, не то и вовсе соткано из тех же самых нитей. Он выглядел запутанным мотком, имеющим спригганские очертания. От этого «клубка» тянулись во все стороны – из глаз, носа, ушей, с кончиков пальцев – цветные нити. Они были продолжением его самого, его органов чувств, и заполняли весь мир. «Паук в паутине» – нашлось подходящее сравнение.
   Он позволил своему разуму скользить, плыть вдоль них. Сознание его расширилось, оно забиралось все дальше, поднималось в немыслимые выси, тонуло в глубинах океана, пронзало твердь земную, заполняло все. Он одновременно был самой маленькой букашкой и самым могучим императором. Все мысли всех живущих, живших и будущих жизней хлынули в его распахнутый разум. По сравнению с этой устрашающей какофонией вопли чужих сущностей, пожранных Ирракшаной, казались жалким писком. Но они послужили своего рода тренировкой, иначе Хельги просто спятил бы.
   Время исчезло. Пространство сжалось в кокон, сузилось до размера его тела…
   Пегас оказался совсем рядом, на конце левого мизинца. Случайно прицепился к нему хвостом. Хельги потянул за нить, скользнул по ней, еще больше напомнив себе паука…
 
   Хельги исчез внезапно. Только что она прижималась к его спине – и вдруг провалилась в пустоту, ткнулась лицом в воняющую псиной шерсть. Амариллис и Трофей ушли далеко вперед. Пегас стремился за ними и демонстративно игнорировал визг и возню седоков. Ильза сорвала голос, разбила кулаки о спину летучей твари, сама чуть не свалилась вниз, но привлечь внимание окружающих ей не удалось.
   Она совсем выдохлась и отчаялась, как вдруг кошмар оборвался сам собой. Хельги сидел на своем месте, будто никуда не пропадал. Силы Стихий, какой же он был мокрый!
   Хельги дрожал, струи соленой воды стекали с его волос и одежды, застывали корочками льда. Даже грифон под ним промок и заворчал от проникшего под шерсть холода. Сил для сопротивления у Хельги уже не осталось, он наверняка замерз бы, продлись полет лишний час. К счастью, темнота рассеялась, из-за Арвейских гор выкатился малиновый огненный шар. Грифоны пошли на посадку.
   – Хельги! – Меридит за шиворот стащила окоченевшего напарника с Пегасовой спины на твердь земную. – С тобой что?!
   – Он… мокрый! – хлюпнула Ильза. – Он сперва пропал, а потом вернулся… мокрый! Я кричала, кричала…
   – Где ты был? – спросила диса почти свирепо.
   – Не поверишь! – лязгнул зубами демон.
   – Рассказывай!
   – В Уэллендорфе. В кабинете П… Перегрина… Ну разведите же кто-нибудь костер… в пентаграмме.
   Энка недоумевала:
   – Ты думаешь, мы что-нибудь поняли?
   – Я до смерти замерзну, пока вы поймете. Перегрин вызывал демона для студентов, как обычно. Вот я и попался.
   – А мокрый почему?
   – Так он меня назад вернул! В небо! Только вы оттуда уже улетели. Что я, по-вашему, сделал?
   – Что? – глуповато спросил Рагнар. Он вообще ничего не понимал.
   – В воду рухнул, разумеется! Что же еще? Крыл у меня нету.
   – Крыльев.
   – Один демон!
   Самый умный вопрос задал Аолен:
   – А нас ты как нашел?
   – Костер где? Если у меня не случится воспаление легких, значит, я точно демон.
   Воспаления у него не случилось стараниями Меридит, вплотную занявшейся его одеждой, и Аолена, взявшего на себя медицинскую часть проблемы. После чего Хельги наконец соизволил связно описать свое ночное приключение.
   – Что ни делается, все к лучшему, – пришла к выводу Энка. – Ты приобрел бесценный опыт использования демоновой магии.
   – Демонической, – поправила диса. – «Демоновой» – это ругательство.
   Энка отмахнулась.
   – Я предпочел бы приобретать его в менее экстремальных условиях, – проворчал герой недавних событий.
   – В других условиях ты по-прежнему стал бы камни раскладывать, как старуха – пасьянс. Что, нет?
   Возразить было нечего, он и не стал.
   Долго задерживаться на Эттелийском побережье грифонокрады не решились из-за неприятного соседства скагаллы. Как только Хельги немного согрелся, полетели дальше. На взлете Ильза посмотрела вниз, и ей почудилось, что она видит Самитру, подпрыгивающую и грозящую кулаками. Скорее всего, это был плод ее воображения. Хотя как знать?
   Удивительно быстро летают грифоны! День пути – и они уже в Даан-Азаре. Вернее, над ним. Гномье королевство скрыто в глубине гор.
   Полет был захватывающим. Снизу проплывали величественные горные вершины, окруженные облаками, будто морские скалы коралловыми рифами.
   Правда, красотами любовались недолго, слишком уж холодно оказалось в горах. Пришлось свернуть к побережью и лететь намного ниже, на высоте вороньего полета. Это тоже было интересно, а после заоблачных высей совершенно не страшно.
   Но приземлились – и оказалось, что Энка опять недовольна.
   – Эти родичевы грифоны плетутся, будто вчера летать научились! То ли дело был мой Тимпан! Вот что. Раз Хельги умеет перемещаться по каким-то нитям, пусть переместит нас на Север без лишней возни.
   – Во-первых, я НЕ умею перемещаться по нитям, у меня случайно получилось с перепуга. Во-вторых, перемещать кого бы то ни было я тем более не умею. Я даже не уверен, что смогу снова увидеть эти нити. Если бы знать, что это такое…
   – По-моему, я знаю, – заговорил эльф робко. – Я читал труды Соламина, великого мага древности. Если верить ему, нити – это магические потоки разной мощности и сути, они образуют Астрал – систему магического отображения реального мира. Великие, самые великие маги умеют выводить туда свое сознание и черпать информацию. Но не более. Иное дело демоны. Они населяют Астрал, творят и трансформируют его, изменяя тем самым нашу жизнь…
   Рагнар громко зевнул. Из всех слов, произнесенных ученым эльфом, он и четверти не понял. А Ильза прошептала наивно: «Это он заклинания читает? А зачем?»
   – Точно! – вспомнила Меридит неожиданно для самой себя. – Астральная теория! Мэтр Перегрин говорил, она устаревшая и вообще лженаучная.
   – Что-то не слышала, когда он про это сообщил, – сказала сильфида.
   – На каком курсе? – спросил Хельги. – Совершенно не помню.
   – На третьем. Просто кое-кто из рода сильфов летал на карнавал в Эттесс, а кое-кто из рода спригганов врал на кафедре, что у него бубонная чума, потому что боялся коллоквиума.
   – Оспа! – с укоризной поправил Хельги. – Черная оспа. И не врал, а самую малость преувеличивал.
   На самом деле у него была ветрянка, настолько легкая, что, если бы не коллоквиум, он ее и не заметил бы.
   – Все ясно! – заключила скорая на выводы сильфида. – Перегрин – старый осел, а ты, Хельги, зря время не трать, постарайся хотя бы войти в Астрал, может, узнаешь нечто полезное. Это даже паршивые великие маги могут, а ты худо-бедно демон.
   Хельги старался довольно долго, с закрытыми глазами, чтобы лучше сосредоточиться. Возможно, у него получилось бы быстрее, не лягай его Энка время от времени ногой. Она желала удостовериться, что он действительно старается, а не задрых.
   Но – получилось!
   Реальный мир померк, пространство заполонили светящиеся потоки магии.
   Первое, что узрел Хельги, были его спутники. В Астрале они выглядели очень забавно, все по-разному, и решительно отличались от него самого.
   Энка представляла собой очерченный желтым светящимся контуром силуэт. Аолена белая магическая линия обвивала двойной спиралью, концы ее смыкались. Меридит напоминала тусклый голубой экватор и пару совсем блеклых меридианов. Гном выглядел как сильно деформированный обруч. Ильза состояла из двух отдельных колечек: яркого белого и тусклого черного. Не иначе у нее есть задатки ведьмы, решил Хельги. Стоит отдать ее в обучение. Эдуард выглядел крошечной беленькой восьмеркой. И только магическая линия Рагнара оказалась разомкнутой – этакая буква «С». Не потому ли он был столь сильно подвержен влиянию чужих чар?
   Из всей компании больше всего магии оказалось в грифонах, но даже их линии не выходили за пределы физических тел. Никакого сходства с пауком.
   Изучив как следует всю компанию, Хельги отправился дальше, туда, куда продолжалась его левая нога. Его внимание привлекло плотное облако мерцающих точек. Черная линия, извиваясь, теснила их, гнала вперед. Он перевел изображение в привычный для восприятия вид и обнаружил, что это саранча на полях Сехала.
   Тут его и растолкала Энка:
   – Ты что, решил навеки поселиться в своем Астрале? Узнал что-нибудь?
   Хельги кивнул:
   – Узнал. В Сехале урожая не будет, все саранча пожрала.
   – Да что нам за дело до сехальской саранчи? – возмутилась девица. – Ныряй обратно, добудь конструктивную информацию.
   – Чего ты мной помыкаешь? – обиделся Хельги. – Меридит, скажи ей, чего она мне указывает! Я устал и никуда больше не полезу. Я спать хочу.
   – Как же ты узнал про саранчу? – восхищенно спросила Ильза. – Сехал – это очень далеко?
   – В районе моей левой ноги, – брякнул Хельги, не подумав.
   – Да-а! – присвистнула сильфида. – Скажу я вам, Астрал очень дурно влияет на психику!..
   Несколько часов утренней тренировки – и новоявленный демон научился лихо нырять в магическое пространство и возвращаться в материальный мир без пинков сильфиды. Весь следующий день полета он бороздил Астрал мыслью. И не только. Но Ильза больше не пугалась, когда он исчезал. Тем более что Хельги заверил ее, будто для страховки примотал свой нос к ноге Пегаса. Нельзя сказать, что это сообщение сильно обрадовало девушку, но она готова была влюбить Хельги и спятившим.
   А он вовсе не был таковым. Просто магический поток тянущийся от носа, показался ему самым бесполезным, вот он и применил его на манер путеводной нити, чтоб зря не болтался. И правильно сделал. Возвращаться по нему было очень удобно.
   Но сколько ни пытался начинающий демон переместиться в заранее запланированное место – ничего не получалось. Промахивался на сотни километров. Вместо Дрейда угодил в окрестности Эскерольда, вместо Серого Дольмена – на один из крошечных островов Замерзшего Архипелага. А захотел попасть в Аполидий – очутился в местности и вовсе неведомой. Степь не степь, пустыня не пустыня, а люди бегают голые и черные, будто натертые сажей. Увидали его, перепугались, конечно. Их тоже можно понять: никому не понравится, если в чан с обедом ногой угодит незнакомый демон. Но зачем же сразу копьем? Еле увернулся!
   После этого происшествия исследовательский азарт Хельги поугас.
 
   Очередную посадку наметили произвести в Оттоне. На этом настаивал Рагнар. Он жаждал сообщить родителям, что жив. Наверняка они уже оплакивали сына, ведь больше года от него не было вестей.
   – Вы подождете меня на побережье, там есть такая уютная пещерка… – смущаясь, говорил Рагнар своим спутникам. – Я был бы счастлив пригласить вас в замок, но не знаю, как там сейчас относятся к нелюдям… Мне так неловко.
   – Не бери в голову, – утешила сильфида, – мы прекрасно посидим там, где безопасно. Главное – принеси чего-нибудь вкусного, королевского. Я, например, оладьи люблю.
   – Целый воз принесу! – пообещал рыцарь.
   Но плану его не суждено было осуществиться.
   Уже на подлете к городу опытный взгляд воинов уловил знакомое движение внизу: войско на марше. Будто серая змея скользит в траве. Энка направила грифонов вниз, и охваченный тревогой Рагнар ясно разглядел тяжелые шлемы и серо-желтые щиты пехоты Дольна.
   Армия шла на Оттон.
   Сильфида среагировала быстро. Грифоны на бешеной скорости рванули к столице.
   Жестокая битва кипела под самыми стенами королевского замка. Не надо быть стратегом, чтобы понять – оттонцев могло спасти лишь чудо. И чудо свершилось. С неба на головы врагов обрушились три здоровые крылатые твари – страшные, неуязвимые грифоны! А те, кто правил ими, были еще страшнее: жуткие злобные нелюди, и во главе их – о ужас! – призрак самого принца Рагнара, Оттонского Орка, ставшего от пребывания на том свете еще кошмарнее, чем раньше!
   С нечеловеческой яростью посланцы Инферна врезались строй пехотинцев. Свистели чудовищные мечи из запретного металла, без промаха разили колдовские стрелы, копья легко пробивали даже бронированные доспехи командиров, разум затопляли волны потусторонней жути. Ни площадная брань сотников, ни тумаки десятников уже не могли остановить всеобщее бегство. Паника захлестнула могучую армию Дольна. Люди бежали без оглядки, бросая оружие и щиты, топча раненых и слабых. Спешили скрыться с поля битвы даже те, кто стоял в задних рядах и не ведал, от какой беды спасается. Не армия – стадо перепуганных животных.
   Воодушевленные оттонцы с победными воплями ринулись в контрнаступление, с легкостью разметав подтянувшиеся к столице резервные отряды Дольна – те самые, что были замечены с грифонов.
   Как ни сильно было искушение приписать победу над целой армией собственному воинскому искусству и доблести, но наемники честно признавались сами себе: великое дело – хорошая психологическая атака!
   Эффектное появление Рагнара ошеломило не только солдат Дольна. Король Оттонский долго не мог поверить, что перед ним не призрак любимого отпрыска, ниспосланный потусторонними силами ради спасения державы, а самый настоящий принц, из плоти и крови.
   – Да вы, Ваше Величество, ткните его мечом – сразу увидите, призрак он или нет! – предложила Энка.
   Слова ее почему-то сразу убедили короля, последовала трогательная сцена встречи отца с сыном. Суровые, могучие воины обнимались, целовались, обильно окропляя друг друга слезами. Наблюдая семейную сцену, Ильза и Аолен тоже прослезились от избытка чувств, Хельги впервые в жизни подумал о том, что иметь отца, наверное, не так уж плохо, а Эдуард и вовсе разрыдался, вспомнив своих покинутых родителей.
 
   Назвать время, проведенное в Оттоне, приятным – ничего не сказать. Это были дни подлинного блаженства и неги.
   Король с королевой и слышать не хотели о том, чтобы отпустить Рагнара от себя ранее чем через неделю.
   Дольн был разгромлен, ликующие оттонцы праздновали победу. Никто и не помышлял преследовать нелюдей, напротив, их встречали как народных героев, приводя Хельги в состояние легкой паники.
   Король поселил друзей любимого сына в лучших покоях, кормил будто знатных послов, угождал как мог. Гному и эльфу показывал сокровищницу с чудесными изделиями древних мастеров-ювелиров, предлагая при этом брать все, что нравится, – приходилось отнекиваться. Перед Хельги, Энкой и Меридит распахнулись двери замковой библиотеки, полной редких фолиантов и уникальных манускриптов. Обилие книг поражало, особенно с учетом того, что и король, и королева, и добрая часть придворных были совершенно неграмотны. Молчаливая Меридит не сумела отбрыкаться и стала счастливой обладательницей редчайшего экземпляра средневековой «Книги народов и языков» (пергамент, кожа, золотое тиснение, гравюры Трогга, размеры – полшага на полтора). К счастью, король согласился оставить книгу на хранение до лучших времен.
   Эдуард и Ильза довольствовались развлечениями попроще – карнавалы, ярмарки, рыцарские турниры и представления придворных комедиантов.
   Рагнара в эти дни они почти не видели – тот пропадал в родительских покоях. Грифонов – тоже. Отпустить их в свободный полет Энка не решалась, поэтому животные обретались в королевских конюшнях.
   Первое время не слишком уютно чувствовал себя Орвуд. Его беспокоило, в каких отношениях на данный момент состоит Оттон и Даан-Азар. Оказалось, в прекрасных. Информация, полученная в Кансалоне, действительности не соответствовала. На самом деле Оттон уже полгода как заключил тайный военный союз с Подгорным королевством против Дольна, а слухи о войне с гномами распространялись специально, в тактических целях.
   Душевное равновесие Орвуда восстановилось, теперь все были довольны жизнью, и ничто не предвещало новых событий из разряда экстраординарных.
   Наступил пятый вечер пребывания в Оттоне…
   Меридит уже растянулась на пуховой перине, повизгивая от комфорта, Энка как раз переодевалась в ночную рубашку. Ей уже больше года не выпадало такого удовольствия – спать в ночной рубашке, да не простой, а розовой, шелковой и в кружавчиках. Хельги соответственно сидел уткнувшись носом в стену. В походных условиях Энка излишней скромностью не страдала – могла при необходимости переодеться на глазах у всей сотни. Но королевский замок – другое дело, можно и повоображать.
   Вообще-то каждому гостю были выделены отдельные покои, но наемники по привычке разместились вместе, слегка шокировав тем самым придворных.
   Итак, Меридит залегла, Энка нарочито медленно переодевалась, Хельги, недовольно сопя, созерцал стену и вопрошал: «Скоро, что ли?»
   Тут оно и произошло!
 
   Посреди комнаты, прямо из ничего материализовалась могучая мужская фигура. На вид фьординг фьордингом: светлые волосы, борода в две косы, рогатый шлем, меч – все как полагается. Вот только ростом под потолок. Ну и, само собой разумеется, фьординги не умеют материализовываться из ничего. Потому не требовалось большого ума, чтобы догадаться: ДЕМОН! Уж Энка-то сразу догадалась. Но это не помешало ей заорать во всю мощь сильфовых легких:
   – Куда лезешь, осел невоспитанный! Не видишь, дама переодевается!
   Демон и бровью не повел, будто не почтенная сильфида орала, а комар пищал. Взгляд пришельца был обращен на Меридит, и только на нее.
   – Внемли мне, дева! – раздался голос, глухой, как вой ветра в трубе. – Я Один, покровитель твоего народа. Ты храбро сражалась в последней битве, совет асов счел тебя Достойной. Радуйся, смертная, тебе выпала великая честь и возможность прославить свой род! Я призываю тебя в Вальхаллу!
   Меридит скосила глаза на Хельги. Напарник не побелел даже – посинел.
   Энка глупо моргала.
   Диса кашлянула, не зная, как начать.
   – Послушай, Один! Это, понятно, большая честь и все такое… Мне неприятно тебе говорить… Но в Вальхаллу я не пойду, уж извини. У меня другие планы.
   Хельги охнул и привалился к стене.
   – Что-о?! – взревел северный бог. – Опомнись, безумная! Тысячелетия живет твой народ, и ни одна из вас не осмелилась отклонить мой призыв, все приняли его как священный дар.
   – Значит, я буду первая, – тяжело вздохнула диса. Ей, как назло, ужасно захотелось стать валькирией.
   – Презренная! Ничтожная! – Бог стал страшен. – Ты осмелилась променять богов своего народа на нового, жалкого, слабого…
   – Это кто тут жалкий и слабый?.. – начала было Энка, но Хельги заставил ее умолкнуть, швырнув подушкой в голову. Только поединка с Одином ему не хватало!
   А Меридит словно прозрела. Скажите пожалуйста! «Совет асов»! «Счел достойной»! Как бы не так! Заело их там, что у нее другой бог. Решили назад переманить. А она-то растаяла!
   – Знаешь что, – зло заговорила диса, – а не пошел бы ты, откуда явился? Я в Вальхалле ничего не забыла, так и передай своим асам. Все. Приятно было познакомиться.
   – За дерзость ты будешь уничтожена на месте! – пообещал бог.
   – Попробуй уничтожь, – согласилась несостоявшаяся валькирия.
   Но Один пробовать не стал, вместо этого обернулся к Хельги и грозно прорычал:
   – Не надейся, что тебе и дальше будет позволено переманивать наших подданных. Старые боги тоже кое-чего стоят!
   – Нужны мне ваши подданные как гангрена в ухе! – От неожиданности Хельги повел себя менее вежливо, чем собирался. Он с детства воспитывался в почтении к асам и грубить Одину не хотел. Так получилось.
   Оскорбленный бог погрозил мечом и исчез.
   Диса уселась на кровати, скрестив ноги по-сехальски, и принялась исходить злостью.
   – Чего ты бесишься? – осторожненько спросила Энка. – Такое уважение тебе оказали, а ты…
   – Как – чего? Ты не поняла?! Если бы этот индюк не вообразил, что я поклоняюсь Хельги, фиг бы призвали меня в Вальхаллу! Видите ли, я храбро сражалась в последней битве! Ты вспомни Сехал! Вспомни Аль-Оркан! И кто куда меня призывал? А тут поорали, мечом помахали, народ попугали – пожалуйте в валькирии! У-у, ненавижу! И чего я не демон, я бы им показала! Пусть только еще раз сунутся, я им такую песнь спою! Надолго запомнят!
   Хельги шмыгнул носом и спросил мрачно:
   – Скажи. Если честно. Тебе ведь хочется в Вальхаллу?
   – Не говори при мне этого слова, – отрезала диса. – Пустые амбиции. На самом деле между простыми дисами и валькириями разница лишь в названии и местожительстве.
   – Это ты из-за меня так говоришь, – грустно сказал Хельги.
   – Да если бы не ты, меня к Вальхалле близко б не подпустили, не то что силком тащить. Забыл про прапрабабку Брюнхильд?
   Энка захихикала:
   – Ну теперь ты похлеще ее прославишься!
   – Ох и не говори! Надо пока родным на глаза не попадаться. Прибьют, ох прибьют!
 
   Восемь дней прожили потенциальные спасители Мира в гостеприимном замке Рагнара, а на девятый продолжили свой путь. Эдуард был счастлив. Ему обещали: несколько дней полета над землями Срединных герцогств – и он поручит возможность осчастливить родителей своим появлением.
   Но то ли разгневанные асы решили отомстить так мелко, то ли просто не повезло – планы опять были нарушены. На сей раз подвели грифоны. Благополучно доставили седоков до границ Эттесса и улетели. Упорхнули без всякого предупреждения. Видимо, магия Энки исчерпала себя.
   Сильфида чуть не плакала с досады, сыпала заклинаниями пополам с непечатной бранью – и все без толку!
   – Подожди, – сказал Хельги, – какой смысл орать, они уже далеко. Давай я попробую их вернуть. Мне все равно надо нос от Пегаса отвязать.
   Энка молча покрутила пальцем у виска.
   А Хельги взялся за дело. Нырнул в Астрал и выудил оттуда Пегаса как рыболов рыбку. Амариллис и Трофея он тоже хотел схватить, но те проскользнули между пальцами и удрали. А от завихрений магических потоков, тянущихся с кончиков его ногтей, в районе островов Дану случился мощный шквал. Чудом обошлось без жертв, но разрушения были немалые. Шокированный экспериментатор оставил на этом всякие попытки поймать грифонов. Какое, оказывается, опасное место Астрал!
   От плененного Пегаса тоже не вышло толку. Грифон, сколько ни возилась с ним сильфида, подчиняться не желал. В конце концов Хельги плюнул, отвязал нос и отпустил упрямую тварь на все четыре стороны.
   – Какая разница, – утешал он Энку. – Одного грифона на восьмерых в любом случае мало.
   Сильфида шипела от злости и бормотала себе под нос об идиотских крылатых уродах и недоделанных демонах. А Рагнар опять испытывал угрызения совести. Ведь это из-за него компания потеряла неделю в Оттоне. За это время вполне можно была добраться если не до Перевала, то по крайней мере до Эскерольда.
   Остальным тоже было невесело. Что ни говори, положение сложилось аховое. Они находились в самом сердце исконно человеческих земель. Здесь и в мирное время не очень-то жаловали нелюдей. Случалось всякое: не открывали городских ворот проезжим эльфам и гномам, громили лавки гоблинов, сгоняли с мест водяниц и лесовиков… Страшно подумать, что сталось с этими существами теперь!
   Впрочем, жизнь людей за минувший год тоже не улучшилась.
   Местность обезлюдела настолько, что до самых предместий Эттесса путники шли, почти не таясь. Даже в давние годы страшного нашествия орков Срединные Земли не знали столь жуткой разрухи. Кисли под осенними дождями печальные поля, поросшие глухим бурьяном. Не вспаханные, не засеянные, не убранные. Стрелы, копья, кости – вот весь урожай минувшего лета. Лишь каменные изгороди и развалины очагов отмечали теперь места, где недавно были деревни и фермы. Бездомные собаки сбивались в стаи, превращались из друзей человека в опаснейших его врагов. Одичавшие кошки охотились на тощих крыс, дожиравших последние крохи былого благополучия.
   Величавые замки староземской знати смотрели на мир пустыми, черными от копоти провалами окон. Над черными, обугленными балками крыш вились черные, будто тоже обугленные, вороны.
   По обочинам разбитых коваными сапогами дорог валялись непогребенные останки разной степени свежести. Скагаллы и простые виселицы торчали тут и там как верстовые столбы. На кладбищах не было числа развороченным могилам, к ним вели проторенные тропки – войны и беды всегда плодят упырей.
   Нежить процветала. Жизнь еле теплилась по землянкам, подвалам и погребам. Но даже эта жалкая, голодная, оборванная, загнанная в угол жизнь продолжала нести гибель иной жизни. Везде, где уцелели люди, были и страшные амулеты с головами, нет, не эльфов, конечно: не осталось в этих краях ни эльфов, ни гномов, ни вездесущих торговых гоблинов.
   Теперь от проклятого Инферна спасались, насаживая на неструганые колья головки мирных домовиков-брауни – тех самых, которым хозяйки на праздник выставляли тарелки с кашей и сливками, чтобы были счастье и достаток в доме, – головки скромных и услужливых домовых гоблинов, маленьких ундинок-ручейниц, проказливых лесных пикси. Не щадили даже фей-ночниц. Колья для них, понятно, не годились, использовали соломинки и прутики. Их втыкали в щели дверного косяка.
   Это зрелище доконало Хельги. Он высадил дверь землянки, шагнул внутрь и скоро вышел оттуда, брезгливо вытирая меч пучком соломы.
   Ильза, Эдуард, даже Рагнар смотрели на него с испугом.
   – Простите, – прошептал демон и отвернулся.
   А вечером Ильза сказала убежденно:
   – Я хочу вступить в Гильдию учеником.
   Меридит закашлялась, поперхнувшись кипятком: