Страница:
Глава 10. МИССИЯ
Корабль входил в гавань. Лори и Касами стояли на палубе, любуясь башнями величественных дворцов Рилланона.
До сих пор обстоятельства складывались для них как нельзя более удачно. Благополучно миновав небесные врата с одним из передовых отрядов армии Шиндзаваи и оказавшись в расположении войск цурани на Мидкемии, они во время первой же ночной стычки с разведотрядом Королевства укрылись в кустах у подножия холма. Хокану, который вместе со старшим братом участвовал в осуществлении мирных планов императора, должен был по прибытии в лагерь объявить о гибели Касами и безымянного жреца Красного Бога. Друзья переоделись в мидкемийское платье и поспешили к дороге на Занн. Продав несколько самых мелких бриллиантов, которыми щедро снабдил их старый Камацу, они купили лошадей и продолжали путь верхом. В Крондоре Лори узнал от знакомого трактирщика о пленении принца Эрланда Гаем де Бас-Тайрой и бегстве принцессы Аниты в Крайди. Всюду, где проезжали путники, им встречались отряды воинов, направлявшиеся на север. Королевство готовилось к отражению весенней атаки цурани. Лори и Касами торопились в столицу, чтобы как можно скорее передать Родрику Четвертому мирное предложение императора Ичиндара. Они меняли лошадей в каждом городе и селении, встречавшемся на их пути.
Касами, прищурившись, пристально взглянул на изящные башни с куполами, крытыми разноцветной черепицей, и мечтательно произнес:
— Что за сказочный город этот ваш Рилланон! Трудно поверить, что все это мне не пригрезилось.
— А знаешь, — ответил Лори, — мы с Пагом тоже решили было, что попали в сказку, когда впервые очутились в вашем Джамаре. Наверное, все дело в том, что оба города так красивы и в то же время так разнятся между собой.
Они переменили платье, надев самые изысканные и дорогие из купленных ими в Крондоре нарядов, и сошли на берег. Время близилось к полудню, и друзья не стали нанимать комнаты в гостинице, чтобы отдохнуть с дороги, а заторопились прямо во дворец. Миссия их была слишком важна и ответственна, и они не могли позволить себе тратить несколько часов на личные нужды.
Окинув двух путников, облаченных в богатые одежды, подозрительным взглядом, офицер дворцовой стражи осведомился, по какой надобности те намеревались испрашивать аудиенции его величества.
— Я имею сообщить королю важные сведения касательно нынешней войны, — с достоинством ответил Касами.
Поколебавшись, капитан проводил обоих в один из дворцовых флигелей, где друзьям пришлось более получаса дожидаться прихода вице-канцлера. Когда тот наконец появился, Лори и Касами поспешно вскочили с жестких стульев у стены приемной и склонились в почтительном поклоне. Вице-канцлер, низенький толстяк с заплывшими жиром темными глазами, ответил на их приветствие коротким кивком и просипел:
— Что привело вас во дворец, джентльмены?
— Мы уполномочены передать его величеству важную депешу, содержащую в себе секретные сведения. Речь идет о войне с пришельцами, — ответил Лори.
— Скажите на милость! — фыркнул вице-канцлер и покрутил головой на толстой шее. — Почему же, позвольте спросить, сей документ не был доставлен подобающим образом, через посредство военной почты, а доверен вам, никому не известным искателям приключений?
Недоверие толстяка возмутило Касами. Тронув Лори за рукав, он громко и отчетливо проговорил:
— Друг, нам лучше обратиться к тому из придворных, кто сможет проводить нас к королю. Здесь же мы просто попусту тратим время.
Лицо вице-канцлера побагровело. Казалось, еще мгновение, и его хватит удар. Взбешенный дерзостью искателя королевской аудиенции, он взвизгнул:
— Я — лорд Грей! Вы обязаны подробно доложить мне о цели вашего визита, иначе я прикажу страже без всяких церемоний вышвырнуть вас на улицу! Не хватало еще, чтобы всякие авантюристы досаждали его величеству своей назойливостью!
Касами шагнул вперед и ухватил надменного толстяка за отворот камзола.
—А я— Касами из рода Шиндзаваи. Мой отец — военачальник клана Каназаваи. И я добьюсь встречи с вашим королем, чего бы мне это ни стоило!
Лорд Грей побледнел и впился глазами в лицо столь непочтительно обошедшегося с ним незнакомца. Он сразу понял, что, представившись, тот не солгал ему. Он и впрямь был сыном знатного вельможи с планеты Келеван. Лорд Грей впервые видел перед собой цурани и впервые осознал, что война, о которой прежде он знал лишь понаслышке, вполне реальна и исход ее, может статься, зависит от содержания той депеши, что доставил Касами из рода Шиндзаваи. Все еще не оправившись от потрясения, он часто-часто закивал своей круглой головой с коротко остриженными волосами и, лишь только Касами разжал пальцы, стремглав выбежал из приемной. У самой двери он оглянулся и выкрикнул:
— Я немедленно доложу о вас лорду-канцлеру, господа!
Через несколько минут порог приемной перешагнул пожилой седовласый вельможа.
— Что вам угодно? — спросил он, обращаясь к Касами.
— Я уполномочен передать вашему королю послание от императора Цурануани, — вытянувшись во фронт, отчеканил Касами. Он сразу признал в лорде Келдрике военного высокого ранга.
Король сидел на своем просторном балконе, с блуждающей улыбкой глядя на изящные мостики, перекинутые через узкую реку, на дворцы вельмож и особняки, на запруженные народом улицы Рилланона. Касами с все возраставшей досадой в который уже раз отметил про себя, что Родрик вовсе не прислушивается к его изложению мирных планов императора. Он не удивился бы, если бы выяснилось, что король успел уже и вовсе позабыть об их с Лори присутствии.
— Все, что я имел честь сообщить вашему величеству, — с поклоном проговорил он, — занесено на этот пергамент императорскими писцами и скреплено личной печатью Света Небес.
— И он передал свиток герцогу Келдрику. — Если вы соблаговолите ознакомиться с ним и дать свой ответ, я готов доставить его на Келеван.
Король продолжал молча разглядывать улицы, площади и мосты Рилланона. Касами собрался было заговорить вновь, но тут Родрик скользнул по его лицу равнодушным взглядом и с мечтательной улыбкой пробормотал:
— А знаете, это так захватывает — смотреть на моих подданных, снующих по улицам столицы, словно муравьи, и сознавать, что я могу в любую минуту лишить жизни всякого из них. Вот просто указать пальцем на кого-нибудь из прохожих и крикнуть: «Эй, стража! Схватите-ка вон того в синем плаще и отрубите ему голову! « А все потому, что я — король!
По спине Лори пробежал щекочущий холодок. Родрик выказывал явные признаки тяжелого душевного недуга. Было похоже, что он не слышал ни одного слова из того, что сообщил ему Касами.
— Если наша миссия не увенчается успехом, одному из нас следует предупредить об этом моего отца, — прошептал Касами ему на ухо на цуранийском языке.
Родрик вскинул голову и, резко наклонившись вперед, стукнул кулаком по столу.
— Не сметь шептаться в моем присутствии! Все, все как один о чем-то шепчутся за моей спиной. И все они — предатели. А предателям нет пощады. Я приказал повесить предателя Керуса, и так будет со всяким, кто замышляет зло против своего короля! — Он взглянул на Касами и Лори налитыми кровью глазами. — Думаете, я не догадался, что вас подослал ко мне негодяй Боуррик, который состоит в заговоре с Эрландом. Но Эрланда уже нет в живых, — по губам Родрика скользнула зловещая ухмылка, он окинул присутствующих растерянным взглядом и поспешил добавить:
— Вернее, он болен, тяжко болен. Потому-то я и послал ему на помощь моего верного Гая де Бас-Тайру! Он будет править Крондором, пока наш любезный дядюшка не выздоровеет. — На мгновение взгляд короля прояснился, и он поспешно произнес: — Простите меня, я что-то неважно себя чувствую. Вам следует явиться сюда завтра поутру. Мне станет лучше, и мы продолжим нашу беседу.
Король величественно поднялся с кресла и прошествовал к выходу в зал. Не доходя до дверей, он оглянулся. Придворные, двинувшиеся за ним вслед, замерли в почтительных позах. С лиц их не сходило выражение испуга и тревожного ожидания.
— А зачем, собственно, вы пожаловали ко мне? — спросил он Лори и сам же поспешно ответил: — Ах, припоминаю! Речь идет о мирном договоре. Что ж, я не против. Война эта разразилась совсем некстати. Из-за нее я не могу продолжить благоустройство столицы.
Стоило Родрику, придворным и слугам уйти с балкона, как герцог Келдрик, почти не разжимая губ, обратился к Касами и Лори:
— Следуйте за мной. И ради всех богов, не издавайте ни звука!
Он быстро провел Друзей в отведенную для них спальню, прикрыл за собой дверь и прошептал:
— Я очень опасаюсь, что ваши смелые начинания не увенчаются успехом. Виной тому тяжкий недуг нашего монарха. Но возможно, что завтра поутру рассудок его прояснится, и он окажется способен продиктовать ответ императору Цурануани. Будем уповать на это. А пока оставайтесь здесь и ждите, когда я пришлю за вами. Сейчас вам подадут обед.
Поклонившись, Келдрик вышел в коридор. Шпоры его сапог застучали по каменным плитам. Лори и Касами остались одни.
Среди ночи их разбудил пронзительный крик короля. Выглянув из окна, Лори увидел монарха, стоявшего на балконе противоположного крыла дворца. Указывая мечом куда-то вниз, Родрик визгливым голосом командовал: — Стража! Обыщите все закоулки, все кусты! Они где-то здесь! Они покушаются на мою особу! Взять их!
Касами выглянул во двор из-за плеча Лори. Воины королевской гвардии с фонарями в руках бегали взад-вперед по дорожкам, осматривали кусты, забирались под скамейки. Разумеется, нигде не было и следов злоумышленников, по всей видимости, явившиеся Родрику в ночном кошмаре.
— Боги прогневались на вашу страну. Лори! — с чувством воскликнул Касами. — Они наслали безумие на ее правителя.
— Боги здесь ни при чем, — помотал головой менестрель. — И уж во всяком случае, нам с тобой теперь следует не доискиваться причин монаршего недуга, а позаботиться о собственной безопасности. Сдается мне, Родрик не способен не только вести переговоры о мире, но даже уразуметь, что именно предлагает ему ваш император. Зато с него станется заточить нас в подземелье или велеть палачу отрубить нам головы. Нам надо бежать из дворца и не мешкая добраться до герцога Боуррика.
— Разве он сможет остановить войну, этот твой герцог?
Лори подошел к стулу, на спинке которого висела его одежда, и стал натягивать рубаху.
— Надеюсь, что это в его силах. А кроме того, раз столичные вельможи, видя, в каком состоянии пребывает король, не подняли вопрос о его низложении, нашей стране не миновать гражданской войны. Нам следует рассказать обо всем, что происходит в столице, герцогу Боуррику.
Лишь только они оделись и приготовились незаметно выскользнуть из своей комнаты, а затем, пользуясь всеобщей суматохой, и из дворца, чтобы покинуть Рилланон на первом же судне, отплывающем на запад с утренним приливом, как дверь их комнаты отворилась и на пороге появился герцог Келдрик.
— Вот и хорошо, что вы успели собраться, — сказал он вместо приветствия. — Ведь король грозился, что прикажет повесить шпионов. И я склонен опасаться, что угрозу свою он выполнит.
— Неужто его величество принял нас за шпионов? — изумился Лори.
Герцог печально вздохнул.
— Кто знает, что он в самом деле думает, чему верит, чего опасается? Как можно понять ход мыслей безумца? Беда еще и в том, что многих здесь как нельзя более устраивает такой ход вещей. Они втерлись в доверие к недужному королю и, подогревая его страхи и мнительность, умело обращают гнев Родрика против тех, кто стоит на их пути. Боюсь, что в скором времени и я паду жертвой их интриг.
Касами дотронулся до рукоятки своего меча.
— Тогда почему вы не отправитесь к герцогу Боуррику вместе с нами, ваше сиятельство?
— Потому, чужеземец, — гордо выпрямившись, ответил старый герцог, — что я слуга моего отечества и долгом своим почитаю стоять на страже его интересов. Пока это в моих силах, я защищаю страну от происков тех, кто может причинить ей вред, пользуясь нездоровьем Родрика. А кроме того, я — верноподданный его величества, я верен тому, кто в настоящую минуту занимает трон Королевства, каким бы недугом он ни страдал.
— Я понимаю вас, герцог, и на вашем месте поступил бы так же. Вы — отважный человек, — произнес Касами.
Герцог вяло отмахнулся от этой похвалы чужеземного воина.
— Прежде всего я — усталый человек, обремененный множеством забот и обязанностей. Родрик теперь спит, приняв из моих рук успокоительное снадобье. Пока еще, как видите, я не утратил его доверия. Когда он проснется, вам ради вашей безопасности следует находиться уже в открытом море. Отправляйтесь к лорду Боуррику и расскажите ему обо всем, чему были свидетелями. Ведь он теперь — законный наследник бездетного Родрика.
Выйдя из комнаты вместе с Лори и Касами, герцог приказал стоявшим у дверей гвардейцам проводить гостей в гавань и доставить на борт «Королевской Ласточки».
— А это вы отдадите капитану, — сказал он, протягивая Лори свернутый вчетверо лист пергамента. — Это приказ, скрепленный королевской печатью, и предписывающий капитану доставить вас в Саладор. А вот еще один приказ лорда-канцлера. Он обязывает всех воинов армии Королевства оказывать вам всяческое содействие. — Герцог вручил Лори второй лист пергамента, и друзья заспешили вдоль по коридору следом за своими провожатыми. У поворота на лестницу Лори оглянулся. Герцог глядел им вслед с выражением печали и решимости на усталом, осунувшемся лице. Певец поймал себя на мысли, что ни за какие блага не согласился бы поменяться местами с лордом-канцлером Королевства.
Всадники пришпорили коней и погнали их к вершине холма. Они приближались к расположению войск герцогов Брукала и Боуррика. На то, чтобы добраться сюда из Рилланона, им потребовался целый месяц. Сойдя с борта «Королевской Ласточки», бросившей якорь в Саладоре, они купили лошадей и продолжали путь верхом. Командиры патрульных отрядов, которые они встречали на дороге, ознакомившись с приказом лорда-канцлера, охотно предоставляли им свежих лошадей. Лист пергамента с подписью герцога Келдрика и королевской печатью позволил им благополучно миновать все заставы. Теперь они были уже почти у цели.
Войска пришельцев нанесли сокрушительное поражение армиям Королевства и захватили территорию, прилегавшую к Северному перевалу. Теперь эльфы, гномы и гарнизоны Дальнего берега были отрезаны от основных сил Королевства. Сообщение с армиями герцогов прекратилось для них после гибели в пути всех почтовых голубей главной ставки. Командующие Западными армиями не ведали о судьбе других фронтов.
Сражение, длившееся три дня и три ночи, завершилось накануне прибытия в эти края Лори и Касами. Повсюду они видели следы недавней трагедии. После поражения, нанесенного армиям войсками цурани, ставка герцогов была перенесена в глубь лесного массива, и, приближаясь к ней, друзья слышали отовсюду стоны раненых и видели искаженные отчаянием лица тех воинов, кому посчастливилось выйти из боя невредимыми.
К просторной палатке, где располагался главный штаб войск, их проводил начальник караульной службы. Друзья спешились, и слуга отправился доложить о них герцогам. Через несколько минут навстречу им вышел высокий молодой человек с приветливым лицом, обрамленным светлой бородкой. Он был облачен в воинский плащ с гербом герцогства Крайди. Из-за плеча его выглянул дородный седовласый старик, в котором Лори, взглянув на его длинный балахон, без труда признал чародея. Следом за ними на поляну ступил великан в зеленой кожаной куртке с багровым шрамом на щеке. Лори сделал шаг навстречу молодому офицеру и, поклонившись, произнес:
— Мы имеем сообщить нечто важное его сиятельству герцогу Боуррику.
Юноша с горькой улыбкой ответил:
— Вы можете изложить свое дело мне. Я — сын герцога, принц Лиам.
Лори помотал головой.
— При всем уважении к вам, ваше сиятельство, я не могу нарушить волю герцога Келдрика. Я должен лично встретиться с его сиятельством Боурриком.
Молодой человек обменялся взглядом с дородным чародеем и, когда тот кивнул ему, отступил в сторону и приподнял кусок брезента, закрывавший ВХОД В крытый павильон. Он кивком приказал путникам следовать за собой. Войдя внутрь, они увидели огромный стол, заваленный пергаментными свитками, и несколько стульев. В походной печке у одной из брезентовых стен тлел огонь. Лиам отдернул занавеску, отделявшую главное помещение штаба от соседней комнаты. Там на узкой кровати лежал высокий худощавый мужчина с тронутыми сединой висками. Он был до самых подмышек укрыт шерстяным одеялом, из-под которого виднелись полотняные бинты, стягивавшие его грудь. У постели раненого сидел пожилой воин с длинными седыми усами.
— Эти люди доставили нам известия от Келдрика, — шепотом сообщил ему принц. Старик вышел в просторный штабной павильон и, окинув Лори и Касами пытливым взглядом, отрывисто проговорил:
— Я — Брукал. Боуррик, как вы видели, тяжело ранен, и я принял на себя командование Западными армиями. Вам следует передать послание герцога Келдрика мне.
Поколебавшись, Лори сдержанно произнес:
— Мы привезли вам плохие вести, герцог. Король Родрик отказался выслушать моего друга Касами, посланца императора Цурануани, желающего заключить мир с Королевством. Его величество находится во власти тяжкого душевного недуга. Герцог де Бас-Тайра умертвил принца Эрланда. Его сиятельство Келдрик полагает, что только лорд Боуррик смог бы спасти страну от гибели.
Новости, сообщенные менестрелем, произвели гнетущее впечатление на всех присутствовавших. На несколько минут в палатке воцарилась зловещая тишина. Наконец герцог Брукал, покачивая седой головой, обратился к принцу:
— Я понимаю, Лиам, что все ваши помыслы устремлены сейчас к раненому отцу. Но государственные дела не терпят отлагательств. На плечи ваши опустилась тяжелая ноша, принц! Ведь Боуррику не суждено оправиться от ранения. Дни его сочтены. Вам предстоит унаследовать его титул, а возможно, и престол Королевства. Ведь Эрланда нет в живых, а Родрик бездетен. Черный Гай, похоже, решил удержать за собой Крондор. Лишь вы могли бы этому воспротивиться. Все вельможи Запада последуют за вами, как прежде следовали за вашим отцом. Только от вас, Лиам, теперь зависит, начнется ли в нашей стране гражданская война.
До сих пор обстоятельства складывались для них как нельзя более удачно. Благополучно миновав небесные врата с одним из передовых отрядов армии Шиндзаваи и оказавшись в расположении войск цурани на Мидкемии, они во время первой же ночной стычки с разведотрядом Королевства укрылись в кустах у подножия холма. Хокану, который вместе со старшим братом участвовал в осуществлении мирных планов императора, должен был по прибытии в лагерь объявить о гибели Касами и безымянного жреца Красного Бога. Друзья переоделись в мидкемийское платье и поспешили к дороге на Занн. Продав несколько самых мелких бриллиантов, которыми щедро снабдил их старый Камацу, они купили лошадей и продолжали путь верхом. В Крондоре Лори узнал от знакомого трактирщика о пленении принца Эрланда Гаем де Бас-Тайрой и бегстве принцессы Аниты в Крайди. Всюду, где проезжали путники, им встречались отряды воинов, направлявшиеся на север. Королевство готовилось к отражению весенней атаки цурани. Лори и Касами торопились в столицу, чтобы как можно скорее передать Родрику Четвертому мирное предложение императора Ичиндара. Они меняли лошадей в каждом городе и селении, встречавшемся на их пути.
Касами, прищурившись, пристально взглянул на изящные башни с куполами, крытыми разноцветной черепицей, и мечтательно произнес:
— Что за сказочный город этот ваш Рилланон! Трудно поверить, что все это мне не пригрезилось.
— А знаешь, — ответил Лори, — мы с Пагом тоже решили было, что попали в сказку, когда впервые очутились в вашем Джамаре. Наверное, все дело в том, что оба города так красивы и в то же время так разнятся между собой.
Они переменили платье, надев самые изысканные и дорогие из купленных ими в Крондоре нарядов, и сошли на берег. Время близилось к полудню, и друзья не стали нанимать комнаты в гостинице, чтобы отдохнуть с дороги, а заторопились прямо во дворец. Миссия их была слишком важна и ответственна, и они не могли позволить себе тратить несколько часов на личные нужды.
Окинув двух путников, облаченных в богатые одежды, подозрительным взглядом, офицер дворцовой стражи осведомился, по какой надобности те намеревались испрашивать аудиенции его величества.
— Я имею сообщить королю важные сведения касательно нынешней войны, — с достоинством ответил Касами.
Поколебавшись, капитан проводил обоих в один из дворцовых флигелей, где друзьям пришлось более получаса дожидаться прихода вице-канцлера. Когда тот наконец появился, Лори и Касами поспешно вскочили с жестких стульев у стены приемной и склонились в почтительном поклоне. Вице-канцлер, низенький толстяк с заплывшими жиром темными глазами, ответил на их приветствие коротким кивком и просипел:
— Что привело вас во дворец, джентльмены?
— Мы уполномочены передать его величеству важную депешу, содержащую в себе секретные сведения. Речь идет о войне с пришельцами, — ответил Лори.
— Скажите на милость! — фыркнул вице-канцлер и покрутил головой на толстой шее. — Почему же, позвольте спросить, сей документ не был доставлен подобающим образом, через посредство военной почты, а доверен вам, никому не известным искателям приключений?
Недоверие толстяка возмутило Касами. Тронув Лори за рукав, он громко и отчетливо проговорил:
— Друг, нам лучше обратиться к тому из придворных, кто сможет проводить нас к королю. Здесь же мы просто попусту тратим время.
Лицо вице-канцлера побагровело. Казалось, еще мгновение, и его хватит удар. Взбешенный дерзостью искателя королевской аудиенции, он взвизгнул:
— Я — лорд Грей! Вы обязаны подробно доложить мне о цели вашего визита, иначе я прикажу страже без всяких церемоний вышвырнуть вас на улицу! Не хватало еще, чтобы всякие авантюристы досаждали его величеству своей назойливостью!
Касами шагнул вперед и ухватил надменного толстяка за отворот камзола.
—А я— Касами из рода Шиндзаваи. Мой отец — военачальник клана Каназаваи. И я добьюсь встречи с вашим королем, чего бы мне это ни стоило!
Лорд Грей побледнел и впился глазами в лицо столь непочтительно обошедшегося с ним незнакомца. Он сразу понял, что, представившись, тот не солгал ему. Он и впрямь был сыном знатного вельможи с планеты Келеван. Лорд Грей впервые видел перед собой цурани и впервые осознал, что война, о которой прежде он знал лишь понаслышке, вполне реальна и исход ее, может статься, зависит от содержания той депеши, что доставил Касами из рода Шиндзаваи. Все еще не оправившись от потрясения, он часто-часто закивал своей круглой головой с коротко остриженными волосами и, лишь только Касами разжал пальцы, стремглав выбежал из приемной. У самой двери он оглянулся и выкрикнул:
— Я немедленно доложу о вас лорду-канцлеру, господа!
Через несколько минут порог приемной перешагнул пожилой седовласый вельможа.
— Что вам угодно? — спросил он, обращаясь к Касами.
— Я уполномочен передать вашему королю послание от императора Цурануани, — вытянувшись во фронт, отчеканил Касами. Он сразу признал в лорде Келдрике военного высокого ранга.
Король сидел на своем просторном балконе, с блуждающей улыбкой глядя на изящные мостики, перекинутые через узкую реку, на дворцы вельмож и особняки, на запруженные народом улицы Рилланона. Касами с все возраставшей досадой в который уже раз отметил про себя, что Родрик вовсе не прислушивается к его изложению мирных планов императора. Он не удивился бы, если бы выяснилось, что король успел уже и вовсе позабыть об их с Лори присутствии.
— Все, что я имел честь сообщить вашему величеству, — с поклоном проговорил он, — занесено на этот пергамент императорскими писцами и скреплено личной печатью Света Небес.
— И он передал свиток герцогу Келдрику. — Если вы соблаговолите ознакомиться с ним и дать свой ответ, я готов доставить его на Келеван.
Король продолжал молча разглядывать улицы, площади и мосты Рилланона. Касами собрался было заговорить вновь, но тут Родрик скользнул по его лицу равнодушным взглядом и с мечтательной улыбкой пробормотал:
— А знаете, это так захватывает — смотреть на моих подданных, снующих по улицам столицы, словно муравьи, и сознавать, что я могу в любую минуту лишить жизни всякого из них. Вот просто указать пальцем на кого-нибудь из прохожих и крикнуть: «Эй, стража! Схватите-ка вон того в синем плаще и отрубите ему голову! « А все потому, что я — король!
По спине Лори пробежал щекочущий холодок. Родрик выказывал явные признаки тяжелого душевного недуга. Было похоже, что он не слышал ни одного слова из того, что сообщил ему Касами.
— Если наша миссия не увенчается успехом, одному из нас следует предупредить об этом моего отца, — прошептал Касами ему на ухо на цуранийском языке.
Родрик вскинул голову и, резко наклонившись вперед, стукнул кулаком по столу.
— Не сметь шептаться в моем присутствии! Все, все как один о чем-то шепчутся за моей спиной. И все они — предатели. А предателям нет пощады. Я приказал повесить предателя Керуса, и так будет со всяким, кто замышляет зло против своего короля! — Он взглянул на Касами и Лори налитыми кровью глазами. — Думаете, я не догадался, что вас подослал ко мне негодяй Боуррик, который состоит в заговоре с Эрландом. Но Эрланда уже нет в живых, — по губам Родрика скользнула зловещая ухмылка, он окинул присутствующих растерянным взглядом и поспешил добавить:
— Вернее, он болен, тяжко болен. Потому-то я и послал ему на помощь моего верного Гая де Бас-Тайру! Он будет править Крондором, пока наш любезный дядюшка не выздоровеет. — На мгновение взгляд короля прояснился, и он поспешно произнес: — Простите меня, я что-то неважно себя чувствую. Вам следует явиться сюда завтра поутру. Мне станет лучше, и мы продолжим нашу беседу.
Король величественно поднялся с кресла и прошествовал к выходу в зал. Не доходя до дверей, он оглянулся. Придворные, двинувшиеся за ним вслед, замерли в почтительных позах. С лиц их не сходило выражение испуга и тревожного ожидания.
— А зачем, собственно, вы пожаловали ко мне? — спросил он Лори и сам же поспешно ответил: — Ах, припоминаю! Речь идет о мирном договоре. Что ж, я не против. Война эта разразилась совсем некстати. Из-за нее я не могу продолжить благоустройство столицы.
Стоило Родрику, придворным и слугам уйти с балкона, как герцог Келдрик, почти не разжимая губ, обратился к Касами и Лори:
— Следуйте за мной. И ради всех богов, не издавайте ни звука!
Он быстро провел Друзей в отведенную для них спальню, прикрыл за собой дверь и прошептал:
— Я очень опасаюсь, что ваши смелые начинания не увенчаются успехом. Виной тому тяжкий недуг нашего монарха. Но возможно, что завтра поутру рассудок его прояснится, и он окажется способен продиктовать ответ императору Цурануани. Будем уповать на это. А пока оставайтесь здесь и ждите, когда я пришлю за вами. Сейчас вам подадут обед.
Поклонившись, Келдрик вышел в коридор. Шпоры его сапог застучали по каменным плитам. Лори и Касами остались одни.
Среди ночи их разбудил пронзительный крик короля. Выглянув из окна, Лори увидел монарха, стоявшего на балконе противоположного крыла дворца. Указывая мечом куда-то вниз, Родрик визгливым голосом командовал: — Стража! Обыщите все закоулки, все кусты! Они где-то здесь! Они покушаются на мою особу! Взять их!
Касами выглянул во двор из-за плеча Лори. Воины королевской гвардии с фонарями в руках бегали взад-вперед по дорожкам, осматривали кусты, забирались под скамейки. Разумеется, нигде не было и следов злоумышленников, по всей видимости, явившиеся Родрику в ночном кошмаре.
— Боги прогневались на вашу страну. Лори! — с чувством воскликнул Касами. — Они наслали безумие на ее правителя.
— Боги здесь ни при чем, — помотал головой менестрель. — И уж во всяком случае, нам с тобой теперь следует не доискиваться причин монаршего недуга, а позаботиться о собственной безопасности. Сдается мне, Родрик не способен не только вести переговоры о мире, но даже уразуметь, что именно предлагает ему ваш император. Зато с него станется заточить нас в подземелье или велеть палачу отрубить нам головы. Нам надо бежать из дворца и не мешкая добраться до герцога Боуррика.
— Разве он сможет остановить войну, этот твой герцог?
Лори подошел к стулу, на спинке которого висела его одежда, и стал натягивать рубаху.
— Надеюсь, что это в его силах. А кроме того, раз столичные вельможи, видя, в каком состоянии пребывает король, не подняли вопрос о его низложении, нашей стране не миновать гражданской войны. Нам следует рассказать обо всем, что происходит в столице, герцогу Боуррику.
Лишь только они оделись и приготовились незаметно выскользнуть из своей комнаты, а затем, пользуясь всеобщей суматохой, и из дворца, чтобы покинуть Рилланон на первом же судне, отплывающем на запад с утренним приливом, как дверь их комнаты отворилась и на пороге появился герцог Келдрик.
— Вот и хорошо, что вы успели собраться, — сказал он вместо приветствия. — Ведь король грозился, что прикажет повесить шпионов. И я склонен опасаться, что угрозу свою он выполнит.
— Неужто его величество принял нас за шпионов? — изумился Лори.
Герцог печально вздохнул.
— Кто знает, что он в самом деле думает, чему верит, чего опасается? Как можно понять ход мыслей безумца? Беда еще и в том, что многих здесь как нельзя более устраивает такой ход вещей. Они втерлись в доверие к недужному королю и, подогревая его страхи и мнительность, умело обращают гнев Родрика против тех, кто стоит на их пути. Боюсь, что в скором времени и я паду жертвой их интриг.
Касами дотронулся до рукоятки своего меча.
— Тогда почему вы не отправитесь к герцогу Боуррику вместе с нами, ваше сиятельство?
— Потому, чужеземец, — гордо выпрямившись, ответил старый герцог, — что я слуга моего отечества и долгом своим почитаю стоять на страже его интересов. Пока это в моих силах, я защищаю страну от происков тех, кто может причинить ей вред, пользуясь нездоровьем Родрика. А кроме того, я — верноподданный его величества, я верен тому, кто в настоящую минуту занимает трон Королевства, каким бы недугом он ни страдал.
— Я понимаю вас, герцог, и на вашем месте поступил бы так же. Вы — отважный человек, — произнес Касами.
Герцог вяло отмахнулся от этой похвалы чужеземного воина.
— Прежде всего я — усталый человек, обремененный множеством забот и обязанностей. Родрик теперь спит, приняв из моих рук успокоительное снадобье. Пока еще, как видите, я не утратил его доверия. Когда он проснется, вам ради вашей безопасности следует находиться уже в открытом море. Отправляйтесь к лорду Боуррику и расскажите ему обо всем, чему были свидетелями. Ведь он теперь — законный наследник бездетного Родрика.
Выйдя из комнаты вместе с Лори и Касами, герцог приказал стоявшим у дверей гвардейцам проводить гостей в гавань и доставить на борт «Королевской Ласточки».
— А это вы отдадите капитану, — сказал он, протягивая Лори свернутый вчетверо лист пергамента. — Это приказ, скрепленный королевской печатью, и предписывающий капитану доставить вас в Саладор. А вот еще один приказ лорда-канцлера. Он обязывает всех воинов армии Королевства оказывать вам всяческое содействие. — Герцог вручил Лори второй лист пергамента, и друзья заспешили вдоль по коридору следом за своими провожатыми. У поворота на лестницу Лори оглянулся. Герцог глядел им вслед с выражением печали и решимости на усталом, осунувшемся лице. Певец поймал себя на мысли, что ни за какие блага не согласился бы поменяться местами с лордом-канцлером Королевства.
Всадники пришпорили коней и погнали их к вершине холма. Они приближались к расположению войск герцогов Брукала и Боуррика. На то, чтобы добраться сюда из Рилланона, им потребовался целый месяц. Сойдя с борта «Королевской Ласточки», бросившей якорь в Саладоре, они купили лошадей и продолжали путь верхом. Командиры патрульных отрядов, которые они встречали на дороге, ознакомившись с приказом лорда-канцлера, охотно предоставляли им свежих лошадей. Лист пергамента с подписью герцога Келдрика и королевской печатью позволил им благополучно миновать все заставы. Теперь они были уже почти у цели.
Войска пришельцев нанесли сокрушительное поражение армиям Королевства и захватили территорию, прилегавшую к Северному перевалу. Теперь эльфы, гномы и гарнизоны Дальнего берега были отрезаны от основных сил Королевства. Сообщение с армиями герцогов прекратилось для них после гибели в пути всех почтовых голубей главной ставки. Командующие Западными армиями не ведали о судьбе других фронтов.
Сражение, длившееся три дня и три ночи, завершилось накануне прибытия в эти края Лори и Касами. Повсюду они видели следы недавней трагедии. После поражения, нанесенного армиям войсками цурани, ставка герцогов была перенесена в глубь лесного массива, и, приближаясь к ней, друзья слышали отовсюду стоны раненых и видели искаженные отчаянием лица тех воинов, кому посчастливилось выйти из боя невредимыми.
К просторной палатке, где располагался главный штаб войск, их проводил начальник караульной службы. Друзья спешились, и слуга отправился доложить о них герцогам. Через несколько минут навстречу им вышел высокий молодой человек с приветливым лицом, обрамленным светлой бородкой. Он был облачен в воинский плащ с гербом герцогства Крайди. Из-за плеча его выглянул дородный седовласый старик, в котором Лори, взглянув на его длинный балахон, без труда признал чародея. Следом за ними на поляну ступил великан в зеленой кожаной куртке с багровым шрамом на щеке. Лори сделал шаг навстречу молодому офицеру и, поклонившись, произнес:
— Мы имеем сообщить нечто важное его сиятельству герцогу Боуррику.
Юноша с горькой улыбкой ответил:
— Вы можете изложить свое дело мне. Я — сын герцога, принц Лиам.
Лори помотал головой.
— При всем уважении к вам, ваше сиятельство, я не могу нарушить волю герцога Келдрика. Я должен лично встретиться с его сиятельством Боурриком.
Молодой человек обменялся взглядом с дородным чародеем и, когда тот кивнул ему, отступил в сторону и приподнял кусок брезента, закрывавший ВХОД В крытый павильон. Он кивком приказал путникам следовать за собой. Войдя внутрь, они увидели огромный стол, заваленный пергаментными свитками, и несколько стульев. В походной печке у одной из брезентовых стен тлел огонь. Лиам отдернул занавеску, отделявшую главное помещение штаба от соседней комнаты. Там на узкой кровати лежал высокий худощавый мужчина с тронутыми сединой висками. Он был до самых подмышек укрыт шерстяным одеялом, из-под которого виднелись полотняные бинты, стягивавшие его грудь. У постели раненого сидел пожилой воин с длинными седыми усами.
— Эти люди доставили нам известия от Келдрика, — шепотом сообщил ему принц. Старик вышел в просторный штабной павильон и, окинув Лори и Касами пытливым взглядом, отрывисто проговорил:
— Я — Брукал. Боуррик, как вы видели, тяжело ранен, и я принял на себя командование Западными армиями. Вам следует передать послание герцога Келдрика мне.
Поколебавшись, Лори сдержанно произнес:
— Мы привезли вам плохие вести, герцог. Король Родрик отказался выслушать моего друга Касами, посланца императора Цурануани, желающего заключить мир с Королевством. Его величество находится во власти тяжкого душевного недуга. Герцог де Бас-Тайра умертвил принца Эрланда. Его сиятельство Келдрик полагает, что только лорд Боуррик смог бы спасти страну от гибели.
Новости, сообщенные менестрелем, произвели гнетущее впечатление на всех присутствовавших. На несколько минут в палатке воцарилась зловещая тишина. Наконец герцог Брукал, покачивая седой головой, обратился к принцу:
— Я понимаю, Лиам, что все ваши помыслы устремлены сейчас к раненому отцу. Но государственные дела не терпят отлагательств. На плечи ваши опустилась тяжелая ноша, принц! Ведь Боуррику не суждено оправиться от ранения. Дни его сочтены. Вам предстоит унаследовать его титул, а возможно, и престол Королевства. Ведь Эрланда нет в живых, а Родрик бездетен. Черный Гай, похоже, решил удержать за собой Крондор. Лишь вы могли бы этому воспротивиться. Все вельможи Запада последуют за вами, как прежде следовали за вашим отцом. Только от вас, Лиам, теперь зависит, начнется ли в нашей стране гражданская война.
Глава 11. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Кровь впитывалась в песок огромной арены. Миламбер, сидевший на почетной трибуне для Всемогущих рядом с Хочокеной и Шимони, не раз пожалел о том, что позволил друзьям уговорить себя прийти на Большой Императорский стадион, где устраивались праздничные Игры в честь Ичиндара. Зрелище, которое так увлекало многотысячную толпу жителей Священного Города, запрудивших стадион, казалось Миламберу отвратительным. На арене одиночные бойцы и группы сражавшихся сменяли одна другую. Под одобрительные вопли горожан коротышки из Цубара храбро атаковали огромных насекомых, напоминавших чо-джайнов, но, в отличие от разумных муравьев, лишенных интеллекта. После окончания битвы служители в синих балахонах поспешно вынесли с арены трупы низкорослых бойцов и мертвых насекомых. Оставшиеся в живых побрели за ними следом. Многие из них едва держались на ногах, истекая кровью. Служители засыпали кровавые пятна чистым песком, разровняли его и отступили к краю арены. Трубы возвестили о начале следующего сражения.
Дата Игр в честь императора Ичиндара была назначена давно, однако, к великой радости и гордости Стратега, организовавшего их, незадолго до их начала с планеты Мидкемия была получена весть о сокрушительной победе армий Цурануани над войсками Королевства. Когда герольд объявил об этом, толпа, собравшаяся на стадионе, разразилась ликующими криками. Один лишь император, восседавший на золоченом троне в окружении глав пяти самых могущественных кланов, остался недвижим и не разомкнул уст. Миламбер не сводил глаз с его юного, свежего лица. На секунду взгляды их встретились. Слабой, грустной улыбкой и едва заметным кивком головы император дал Миламберу понять, что знает о той роли, которая отводилась ему в мирных планах, что вынашивались долгих шесть лет и нынче оказалась под угрозой краха.
Между тем кровавые побоища на арене продолжались. С все возраставшим возмущением Миламбер наблюдал за тем, как восемнадцать преступников, осужденных на смерть за кражи, убийства и поджоги, убивали и калечили друг друга острыми мечами и кинжалами, как две дюжины бойцов сражались с огромным харултом — клыкастым чудовищем, ростом своим превосходившим слона и двигавшимся с удивительным проворством. Четверо пленных, оставшихся в живых после этой отчаянной схватки, вступили затем в единоборство с пойманным специально для этих целей молодым свирепым тюном. Служители сбились с ног, унося с арены трупы, оторванные и отсеченные конечности и головы, уводя тяжелораненых и посыпая песком все новые и новые лужи крови.
К горлу Миламбера подступила тошнота. Ему стало трудно дышать. Он не мог бы сказать, что вызывало в нем большее возмущение — готовность, с какой все эти люди жертвовали своей жизнью ради услаждения собравшихся, или кровожадный восторг, во власти которого находилась толпа зрителей. Больше всего его огорчило, что Всемогущие, не исключая и Шимони с Хочокеной, вполне разделяли настроение простолюдинов, то и дело оглашавших стадион восторженными криками. В глазах обоих чародеев при каждом ударе меча или кинжала, обрывавшем чью-то жизнь, мелькала кровожадная радость.
Когда на арену вывели нескольких пленных мидкемийцев, которые должны были биться на мечах с жителями Турила, из уст его вырвалось:
— Будь прокляты ваши кровавые забавы! — Поймав на себе недоуменно-испуганные взгляды нескольких Всемогущих, он добавил, возвысив голос: — А так-же и все, кто приходит в восторг от подобных возмутительных зрелищ!
— Потише, Миламбер, — прошептал Хочокена. — Ведь и ты — цурани. Не забывай об этом и не принимай происходящее слишком близко к сердцу. Ты не сможешь ничего изменить, а твоя несдержанность лишь повредит тебе.
— Ошибаешься! — воскликнул Миламбер, вставая со скамьи. — Я в силах изменить здесь очень многое и намерен теперь же заняться этим! Я не стану спокойно наблюдать, как мои соотечественники будут увечить и убивать турильцев, земляков моей жены!
— Миламбер, молю тебя, остановись! — вскричал Хочокена, а Шимони ухватил его за руку. Но Миламбер резким движением высвободил запястье и откинул голову назад. Перед его взором вновь возникли огненные письмена, как уже бывало прежде, во время схватки о троллями и поединка с Роландом, но теперь он умел контролировать и подчинять себе ту огромную силу, что таилась в недрах его души. Он вскинул правую руку вверх, и над ареной внезапно взметнулась молния. Она со свистом и шипением обрушилась на воинов личной гвардии Стратега, которые вывели пленных на арену. Те из солдат, кто не был убит на месте, попадали на песок оглушенные и ослепленные яркой вспышкой и раздавшимся вслед за ней ударом грома.
Взгляды ошеломленных зрителей обратились к Миламберу. Он обернулся к Хочокене и Шимони и вполголоса проговорил: — Позаботьтесь о безопасности императора.
Всемогущие встали со своих мест и начали поспешно пробираться к трибуне, на которой стоял позолоченный трон Ичиндара. Они не могли догадаться, каковы были намерения их взбунтовавшегося собрата, но из слов его заключили, что Миламбер затевает нечто ужасное. Им следовало выполнить свой первейший долг — увести со стадиона Свет Небес. Времени терять было нельзя.
Через несколько секунд императорский трон опустел. Вместе с Ичиндаром стадион покинули и оба чародея.
— Кто осмелился нарушить ход Имперских Игр? — послышался справа, с почетной трибуны Стратега, голос Алмеко.
— Я! — ответил Миламбер, окинув гневным взглядом приземистую фигуру Стратега в белых боевых доспехах и шлеме с огромным плюмажем. — Эти кровавые побоища должны быть прекращены!
— По какому праву ты здесь распоряжаешься?! — проревел Алмеко. Жилы на его короткой шее вздулись, глаза едва не вылезли из орбит. Казалось, еще немного, н он набросится на волшебника с кулаками.
— По праву Всемогущего, — вполне овладев собой, спокойно ответил Миламбер.
Внезапно возле Алмеко появился один из нескольких преданных ему черноризцев, Хочокена и Шимони называли их «ручными» Всемогущими Стратега.
— Ты позоришь звание Всемогущего! — пронзительно выкрикнул «ручной» маг, грозя Миламберу тощим пальцем. — Ты дерзнул оспорить приказ Стратега и тем самым посягнул на святые устои Империи!
Миламбер усмехнулся и скрестил руки на груди.
— Уж не хочешь ли ты потягаться со мной в нашем искусстве?
Стратег склонился к щуплому чародею и прорычал, кивком указывая на Миламбера.
— Убей его!
Миламбер повел головой из стороны в сторону, и внезапно тело его оказалось укрыто прозрачным мерцающим куполом. Тщетно пытался «ручной» волшебник Стратега пробить эту защитную оболочку разрядами молний и огненными стрелами. Миламбер остался неуязвим. Черноризец, бросив на него исполненный страха и ненависти взгляд, пробормотал заклинание и исчез. Миламбер поднял руки над головой, и внезапно ясное синее небо заволоклось тучами. Солнце померкло, и в наступившей тьме над трибунами стадиона прогремел гром. Но его раскаты перекрыл голос чародея:
Дата Игр в честь императора Ичиндара была назначена давно, однако, к великой радости и гордости Стратега, организовавшего их, незадолго до их начала с планеты Мидкемия была получена весть о сокрушительной победе армий Цурануани над войсками Королевства. Когда герольд объявил об этом, толпа, собравшаяся на стадионе, разразилась ликующими криками. Один лишь император, восседавший на золоченом троне в окружении глав пяти самых могущественных кланов, остался недвижим и не разомкнул уст. Миламбер не сводил глаз с его юного, свежего лица. На секунду взгляды их встретились. Слабой, грустной улыбкой и едва заметным кивком головы император дал Миламберу понять, что знает о той роли, которая отводилась ему в мирных планах, что вынашивались долгих шесть лет и нынче оказалась под угрозой краха.
Между тем кровавые побоища на арене продолжались. С все возраставшим возмущением Миламбер наблюдал за тем, как восемнадцать преступников, осужденных на смерть за кражи, убийства и поджоги, убивали и калечили друг друга острыми мечами и кинжалами, как две дюжины бойцов сражались с огромным харултом — клыкастым чудовищем, ростом своим превосходившим слона и двигавшимся с удивительным проворством. Четверо пленных, оставшихся в живых после этой отчаянной схватки, вступили затем в единоборство с пойманным специально для этих целей молодым свирепым тюном. Служители сбились с ног, унося с арены трупы, оторванные и отсеченные конечности и головы, уводя тяжелораненых и посыпая песком все новые и новые лужи крови.
К горлу Миламбера подступила тошнота. Ему стало трудно дышать. Он не мог бы сказать, что вызывало в нем большее возмущение — готовность, с какой все эти люди жертвовали своей жизнью ради услаждения собравшихся, или кровожадный восторг, во власти которого находилась толпа зрителей. Больше всего его огорчило, что Всемогущие, не исключая и Шимони с Хочокеной, вполне разделяли настроение простолюдинов, то и дело оглашавших стадион восторженными криками. В глазах обоих чародеев при каждом ударе меча или кинжала, обрывавшем чью-то жизнь, мелькала кровожадная радость.
Когда на арену вывели нескольких пленных мидкемийцев, которые должны были биться на мечах с жителями Турила, из уст его вырвалось:
— Будь прокляты ваши кровавые забавы! — Поймав на себе недоуменно-испуганные взгляды нескольких Всемогущих, он добавил, возвысив голос: — А так-же и все, кто приходит в восторг от подобных возмутительных зрелищ!
— Потише, Миламбер, — прошептал Хочокена. — Ведь и ты — цурани. Не забывай об этом и не принимай происходящее слишком близко к сердцу. Ты не сможешь ничего изменить, а твоя несдержанность лишь повредит тебе.
— Ошибаешься! — воскликнул Миламбер, вставая со скамьи. — Я в силах изменить здесь очень многое и намерен теперь же заняться этим! Я не стану спокойно наблюдать, как мои соотечественники будут увечить и убивать турильцев, земляков моей жены!
— Миламбер, молю тебя, остановись! — вскричал Хочокена, а Шимони ухватил его за руку. Но Миламбер резким движением высвободил запястье и откинул голову назад. Перед его взором вновь возникли огненные письмена, как уже бывало прежде, во время схватки о троллями и поединка с Роландом, но теперь он умел контролировать и подчинять себе ту огромную силу, что таилась в недрах его души. Он вскинул правую руку вверх, и над ареной внезапно взметнулась молния. Она со свистом и шипением обрушилась на воинов личной гвардии Стратега, которые вывели пленных на арену. Те из солдат, кто не был убит на месте, попадали на песок оглушенные и ослепленные яркой вспышкой и раздавшимся вслед за ней ударом грома.
Взгляды ошеломленных зрителей обратились к Миламберу. Он обернулся к Хочокене и Шимони и вполголоса проговорил: — Позаботьтесь о безопасности императора.
Всемогущие встали со своих мест и начали поспешно пробираться к трибуне, на которой стоял позолоченный трон Ичиндара. Они не могли догадаться, каковы были намерения их взбунтовавшегося собрата, но из слов его заключили, что Миламбер затевает нечто ужасное. Им следовало выполнить свой первейший долг — увести со стадиона Свет Небес. Времени терять было нельзя.
Через несколько секунд императорский трон опустел. Вместе с Ичиндаром стадион покинули и оба чародея.
— Кто осмелился нарушить ход Имперских Игр? — послышался справа, с почетной трибуны Стратега, голос Алмеко.
— Я! — ответил Миламбер, окинув гневным взглядом приземистую фигуру Стратега в белых боевых доспехах и шлеме с огромным плюмажем. — Эти кровавые побоища должны быть прекращены!
— По какому праву ты здесь распоряжаешься?! — проревел Алмеко. Жилы на его короткой шее вздулись, глаза едва не вылезли из орбит. Казалось, еще немного, н он набросится на волшебника с кулаками.
— По праву Всемогущего, — вполне овладев собой, спокойно ответил Миламбер.
Внезапно возле Алмеко появился один из нескольких преданных ему черноризцев, Хочокена и Шимони называли их «ручными» Всемогущими Стратега.
— Ты позоришь звание Всемогущего! — пронзительно выкрикнул «ручной» маг, грозя Миламберу тощим пальцем. — Ты дерзнул оспорить приказ Стратега и тем самым посягнул на святые устои Империи!
Миламбер усмехнулся и скрестил руки на груди.
— Уж не хочешь ли ты потягаться со мной в нашем искусстве?
Стратег склонился к щуплому чародею и прорычал, кивком указывая на Миламбера.
— Убей его!
Миламбер повел головой из стороны в сторону, и внезапно тело его оказалось укрыто прозрачным мерцающим куполом. Тщетно пытался «ручной» волшебник Стратега пробить эту защитную оболочку разрядами молний и огненными стрелами. Миламбер остался неуязвим. Черноризец, бросив на него исполненный страха и ненависти взгляд, пробормотал заклинание и исчез. Миламбер поднял руки над головой, и внезапно ясное синее небо заволоклось тучами. Солнце померкло, и в наступившей тьме над трибунами стадиона прогремел гром. Но его раскаты перекрыл голос чародея: