Страница:
Из уст короля вырвался слабый стон, и голова его бессильно свесилась на грудь. Кулган подбежав к монарху, пощупал его запястье.
— Его величество еще жив, но навряд ли он придет в сознание до самой своей кончины. Отнесите его в палатку! — велел он гвардейцам.
Лиам схватил Брукала за руку.
— Герцог! Вы дали ложное свидетельство и принудили меня пойти против моей совести! Ведь старший в нашей семье не я, а Мартин, и вы поклялись отцу защищать его права.
— Потише, ваше высочество, — возразил старый герцог. — Неужто вы не понимаете, что, если Мартин будет объявлен наследником, это даст Гаю право оспаривать его права, ведь старший сын герцога рожден вне брака! Если вы, подобно мне, желаете уберечь страну от гражданской войны, вам надлежит именоваться наследником престола вплоть до дня коронации, когда все соискатели предстанут перед священниками Ишапа и Советом лордов, будь он трижды неладен. А произойдет это, как вам известно, на тринадцатый день после погребения его величества Родрика в королевском склепе Рилланона.
Лиам тяжело вздохнул и наклонил голову.
— Вы правы, герцог. Мне не остается ничего другого, кроме как объявить себя наследником согласно воле монарха. У меня будет достаточно времени все как следует обдумать до дня коронации.
Солдаты отдыхали у костров, освещавших поляну тусклым красноватым светом, когда Кулган вышел из своей палатки и крикнул:
— Король умер!
Он протянул подбежавшему Брукалу перстень с королевской эмблемой, снятый им с руки покойного Родрика, и герцог надел его на средний палец Лиама.
— Король умер! — наперебой выкрикивали солдаты и офицеры, окружившие герцога, Кулгана и принца. — Король умер! Да здравствует наследник! Да здравствует Лиам!
Принц жестом приказал толпе умолкнуть, и на поляне вмиг воцарилась тишина.
— Нынче — день глубокой печали, а не торжества, — сказал Лиам. — Нам надлежит встретить рассвет в молчании и молитвах о душах тех, кто покинул этот мир в минувшие сутки. Помянем же добрыми словами отца моего, герцога Боуррика, и всех, кто сложил головы в долине Серых Башен, и нашего почившего монарха Родрика Четвертого!
Через четыре дня принц получил весть с Келевана. Император извещал его о своем согласии на заключение мира. Пергамент с мирным предложением Лиама доставил в Ассамблею командующий цуранийскими войсками Ватаун. В ночь, когда скончался Родрик Четвертый, Паг продиктовал текст мирного предложения Лиаму, скрепил свиток черной печатью Всемогущего, облачился в свой черный балахон и отправился в долину.
Принц, герцог Брукал и Кулгаи ловили каждое слово Пага, переводившего послание Ичиндара на королевское наречие. Юный император намеревался лично прибыть на Мидкемию в течение ближайшего месяца, чтобы подписать договор о мире с королем, которого изберет к тому времени Совет лордов.
Когда эту новость сообщили воинам и их командирам, в огромном лагере началось такое веселье и ликование, что Пагу и Кулгану, уединившимся в палатке чародея, пришлось прибегнуть к своему искусству, иначе они не смогли бы расслышать друг друга. Оба чародея пробормотали магические формулы, и шум, крики, бой барабанов и топот множества ног внезапно смолкли. В палатке воцарилась тишина, ибо звуки из внешнего мира перестали в нее проникать.
— Ну вот, Паг, — с усмешкой проговорил Кулган, глядя на ученика своими лучистыми синими глазами. — Теперь мне придется брать у тебя уроки. Ведь ты смог без всякого внешнего фокуса проделать то, для чего мне потребовался амулет. — И он разжал ладонь, на которой поблескивал металлический шарик.
— Но я по-прежнему не знаю, как подступиться ко многому из того, что не составляет для вас никакого труда! — возразил Паг.
— Скажешь тоже! — и Кулган погрозил ему пальцем. — Но я всегда возлагал на тебя надежды, дружок. Даже в ту пору, когда ты не умел привести в действие простейшие из заклинаний.
— Но ведь тогда, в день Выбора, вы взяли меня в ученики из жалости, потому лишь, что меня не выбрал никто другой из мастеров. А я так мечтал стать воином или мореходом!
— Это не совсем так, — чародей помотал головой и затянулся из своей неизменной трубки. — Я догадался о твоем даре еще во время нашей встречи, когда ты глядел в мой магический кристалл. Но мне не удалось развить твои способности, дружок. Какое счастье, что этим занялись Всемогущие на чужой планете. Теперь мы с тобой славно поработаем! Когда наш король и их император заключат мир, мы сразу же приступим к строительству школы магов и набору учеников.
— Согласен.
В палатку Кулгана заглянула Кейтала. Она собиралась передать мужу и придворному чародею приглашение принца на скромное торжество, которое он устраивал в штабном павильоне. Однако, увидев, что волшебники погружены в ученую беседу и не замечают ничего вокруг, она с улыбкой попятилась и задернула полог палатки.
— Его величество еще жив, но навряд ли он придет в сознание до самой своей кончины. Отнесите его в палатку! — велел он гвардейцам.
Лиам схватил Брукала за руку.
— Герцог! Вы дали ложное свидетельство и принудили меня пойти против моей совести! Ведь старший в нашей семье не я, а Мартин, и вы поклялись отцу защищать его права.
— Потише, ваше высочество, — возразил старый герцог. — Неужто вы не понимаете, что, если Мартин будет объявлен наследником, это даст Гаю право оспаривать его права, ведь старший сын герцога рожден вне брака! Если вы, подобно мне, желаете уберечь страну от гражданской войны, вам надлежит именоваться наследником престола вплоть до дня коронации, когда все соискатели предстанут перед священниками Ишапа и Советом лордов, будь он трижды неладен. А произойдет это, как вам известно, на тринадцатый день после погребения его величества Родрика в королевском склепе Рилланона.
Лиам тяжело вздохнул и наклонил голову.
— Вы правы, герцог. Мне не остается ничего другого, кроме как объявить себя наследником согласно воле монарха. У меня будет достаточно времени все как следует обдумать до дня коронации.
Солдаты отдыхали у костров, освещавших поляну тусклым красноватым светом, когда Кулган вышел из своей палатки и крикнул:
— Король умер!
Он протянул подбежавшему Брукалу перстень с королевской эмблемой, снятый им с руки покойного Родрика, и герцог надел его на средний палец Лиама.
— Король умер! — наперебой выкрикивали солдаты и офицеры, окружившие герцога, Кулгана и принца. — Король умер! Да здравствует наследник! Да здравствует Лиам!
Принц жестом приказал толпе умолкнуть, и на поляне вмиг воцарилась тишина.
— Нынче — день глубокой печали, а не торжества, — сказал Лиам. — Нам надлежит встретить рассвет в молчании и молитвах о душах тех, кто покинул этот мир в минувшие сутки. Помянем же добрыми словами отца моего, герцога Боуррика, и всех, кто сложил головы в долине Серых Башен, и нашего почившего монарха Родрика Четвертого!
Через четыре дня принц получил весть с Келевана. Император извещал его о своем согласии на заключение мира. Пергамент с мирным предложением Лиама доставил в Ассамблею командующий цуранийскими войсками Ватаун. В ночь, когда скончался Родрик Четвертый, Паг продиктовал текст мирного предложения Лиаму, скрепил свиток черной печатью Всемогущего, облачился в свой черный балахон и отправился в долину.
Принц, герцог Брукал и Кулгаи ловили каждое слово Пага, переводившего послание Ичиндара на королевское наречие. Юный император намеревался лично прибыть на Мидкемию в течение ближайшего месяца, чтобы подписать договор о мире с королем, которого изберет к тому времени Совет лордов.
Когда эту новость сообщили воинам и их командирам, в огромном лагере началось такое веселье и ликование, что Пагу и Кулгану, уединившимся в палатке чародея, пришлось прибегнуть к своему искусству, иначе они не смогли бы расслышать друг друга. Оба чародея пробормотали магические формулы, и шум, крики, бой барабанов и топот множества ног внезапно смолкли. В палатке воцарилась тишина, ибо звуки из внешнего мира перестали в нее проникать.
— Ну вот, Паг, — с усмешкой проговорил Кулган, глядя на ученика своими лучистыми синими глазами. — Теперь мне придется брать у тебя уроки. Ведь ты смог без всякого внешнего фокуса проделать то, для чего мне потребовался амулет. — И он разжал ладонь, на которой поблескивал металлический шарик.
— Но я по-прежнему не знаю, как подступиться ко многому из того, что не составляет для вас никакого труда! — возразил Паг.
— Скажешь тоже! — и Кулган погрозил ему пальцем. — Но я всегда возлагал на тебя надежды, дружок. Даже в ту пору, когда ты не умел привести в действие простейшие из заклинаний.
— Но ведь тогда, в день Выбора, вы взяли меня в ученики из жалости, потому лишь, что меня не выбрал никто другой из мастеров. А я так мечтал стать воином или мореходом!
— Это не совсем так, — чародей помотал головой и затянулся из своей неизменной трубки. — Я догадался о твоем даре еще во время нашей встречи, когда ты глядел в мой магический кристалл. Но мне не удалось развить твои способности, дружок. Какое счастье, что этим занялись Всемогущие на чужой планете. Теперь мы с тобой славно поработаем! Когда наш король и их император заключат мир, мы сразу же приступим к строительству школы магов и набору учеников.
— Согласен.
В палатку Кулгана заглянула Кейтала. Она собиралась передать мужу и придворному чародею приглашение принца на скромное торжество, которое он устраивал в штабном павильоне. Однако, увидев, что волшебники погружены в ученую беседу и не замечают ничего вокруг, она с улыбкой попятилась и задернула полог палатки.
Глава 13. ОБМАН
Тэйтар обвел глазами собравшихся в тронном зале членов королевского совета. Томас, как всегда, встал возле трона Агларанны. Кроме него и эльфов, сюда был приглашен Мартин Длинный Лук. Он остался у сплетенной из ветвей стены зала, за пределами Круга Совета.
— Я имею сообщить вам, — прокашлявшись, повел речь старый Тэйтар, — что волшебники Эльвандара не склонны более видеть в присутствующем здесь Томасе одного из валкеру.
— Рада слышать это, — улыбнулась Агларанна. — Но неужто ты считаешь это достаточным поводом для созыва экстренного совета?
— Позвольте мне договорить, ваше величество. Нас тревожит неопределенность положения, занимаемого Томасом при дворе. Ведь он — отец вашего будущего ребенка! При этих словах королева побледнела и опустила глаза под пристальным взглядом Томаса.
— Я… я не хотела говорить тебе, пока война не закончится, — пробормотала она. — Ты не должен думать ни о чем, кроме защиты Эльвандара от пришельцев.
— Так это правда?
— Да. У нас будет ребенок, Томас.
— А посему вам следует сочетаться узами брака, — вставил Тэйтар.
Принц Калин выступил вперед и окинул Томаса недружелюбным взглядом.
— Учти, если ты намерен властвовать над нами, я воспротивлюсь этому. Я как законный наследник престола буду отстаивать свои права!
Томас подошел к принцу и положил ладонь ему на плечо.
— Успокойся, Калин! У меня и в мыслях не было притязать на трон и корону! И не я поднял вопрос о браке с твоей матерью! Но раз того требуют обстоятельства, — он с улыбкой взглянул на Агларанну, — я желал бы стать консортом, чтобы положение мое при дворе, как выразился Тэйтар, стало определенным. Я не претендую на какую-либо власть, кроме той, какой тебе будет угодно наделить меня. Если ты решишь отказать мне в этом, я беспрекословно покорюсь твоей воле. — Калин кивнул и вопросительно взглянул на Агларанну.
— Желаете ли вы, королева, взять в мужья Томаса из Крайди?
—строго вопросил Тэйтар.
— Я желаю этого всем сердцем! — отозвалась Агларанна. — Имеет ли кто-либо из членов совета возражения против моего выбора?
— Нет! Нет, не имеем. Мы согласны, — ответили эльфы.
— Совет Эльвандара одобряет ваше решение, — подытожил Тэйтар.
Калии подошел к трону матери и поцеловал ее руку.
— Ты поступил мудро, — сказал он Томасу, — и решением своим предотвратил многие беды, которых я опасался. Благодарю тебя.
— Разве я мог принять иное решение? — удивился Томас.
— Твои права на престол неоспоримы, и я первым поднял бы свой меч против всякого, кто посягнул бы на них. Но я намерен требовать, чтобы дитя, родившееся от нашего брака, было признано законным принцем или принцессой! Пообещай мне, Калин, что позаботишься о нашем ребенке, когда мы с моей королевой отправимся на Благословенные острова.
— Обещаю! — кивнул принц. Он поднял руки над головой и крикнул переговаривавшимся между собой членам совета: — Тише! Я объявляю Томаса из Крайди главнокомандующим войск Эльвандара и принцем-консортом королевы. Его слово отныне — закон для всех, кроме моей матери и меня.
—Признаете ли вы это решение принца законным? — обратился Тэйтар к членам совета. Те молча поклонились сперва королеве, а затем Томасу.
Мартин подошел к своему другу и обнял его.
— Поздравляю тебя! Я покину Эльвандар с легким сердцем. Под сенью священных деревьев наконец воцарилось счастье и согласие!
— Неужто вы собираетесь оставить нас? — спросила Агларанна.
— Мне давно пора вернуться в Крайди, — со вздохом ответил Мартин. — Ведь войне не видно конца, и принцу Аруте могут понадобиться мои услуги. Да и Гаррет, боюсь, утратит свои навыки разведчика, нежась здесь на мягком ложе и объедаясь рагу из оленины.
— Но ведь ты останешься на празднование нашей свадьбы? — с надеждой спросил Томас.
Мартин начал было извиняться, но королева перебила его:
— Мы устроим торжество завтра же поутру.
— Что ж, — усмехнулся охотник. — В таком случае мы с Гарретом задержимся у вас еще на денек!
В дверном проеме внезапно показалась приземистая фигура Долгана. Он приблизился к трону и поклонился Агларанне.
— Примите мои поздравления, королева!
— Да откуда же тебе известно о том, что здесь произошло? — удивился Калин.
— Да мало ли откуда! — хитро прищурившись, усмехнулся гном.
Агларанна засмеялась своим серебристым смехом.
— Долган, ты неисправим! Ведь ты опять подслушивал у стены!
— Просто прогуливался неподалеку, — с напускным смирением возразил Долган. — И случайно услыхал, о чем вы тут толковали.
Лори перебрался через реку и спешился.
Лиам не случайно поручил именно ему доставить в Эльвандар весть о скором прекращении войны. Безупречно владея цуранийским языком, менестрель легко миновал расположение войск противника, объяснив начальникам встреченных им патрульных отрядов, куда и зачем он направлялся.
Он расседлал усталого коня и стал протирать его спину щеткой, вынутой из дорожной сумы.
— Приветствую тебя. Лори из Тайр-Сога!
Менестрель удивленно вскинул голову. Из-за толстого ствола дуба вышел невысокий темноволосый мужчина с седыми висками. Он был одет в коричневый балахон, подпоясанный веревкой, и опирался на гнутый посох из дубового корня. Лори был уверен, что никогда прежде не встречал его.
— Разве мы знакомы? — спросил он.
— Нет. Но я знаю, кто ты и куда держишь путь, — ответил незнакомец, неторопливо приближаясь к нему. — Скажи, что именно принц Лиам поручил передать королеве эльфов?
На лице менестреля отразилась внутренняя борьба. Незнакомцу и впрямь было известно многое, он держался со скромным достоинством и дружелюбием. Менестрель готов был проникнуться доверием к нему и поведать о своей миссии, но ведь принц не уполномочил его сообщать кому-либо о его устном послании к Агларанне.
— Поверь, расспрашивая тебя об этом, я руководствуюсь самыми добрыми побуждениями по отношению ко всем, кто живет на этой планете. — Лори все еще не решался ответить на вопрос незнакомца, и тот, усмехнувшись, проговорил: — Хорошо же, я докажу тебе, что знаю больше, чем ты полагаешь. Лиам объявлен наследником престола. Через две-три недели в долину прибудет император Цурануани, чтобы заключить с ним мирный договор. Именно это ты собирался поведать Агларанне, не так ли?
Лори кивнул.
— Видишь ли, я сам направлялся во дворец королевы эльфов. Давай-ка я передам ей сообщение Лиама, а ты, менестрель, возвращайся в лагерь принца. Но не говори ему о нашей с тобой встрече. Сообщи, что ты видел королеву и принца-консорта, что ты передал ей весть о скором прекращении войны. Ты можешь также заверить Лиама от имени Агларанны и Долгана, что эльфы и гномы явятся в долину на встречу с императором Ичиндаром.
— Хорошо. Я так и сделаю, — согласился Лори. Он не знал, правильно ли поступает, но у него не хватило духу отказать незнакомцу, за мягкими, сдержанными манерами которого угадывались недюжинная сила и привычка повелевать. — Я скажу, что виделся о королевой эльфов и доставил ей сообщение принца Лиама.
Когда незнакомец скрылся среди деревьев, менестрель облегченно вздохнул, поспешно оседлал коня и вновь перешел реку вброд. Он был рад, что избежал путешествия через заколдованный лес, полный тайн, чудес и опасностей.
Ни Томаса, на Агларанну не удивило появление на огромной поляне, где торжество по поводу их свадьбы было в самом разгаре, невысокого человека с темной бородой и седыми висками, облаченного в коричневый балахон и опиравшегося на страннический посох.
Приблизившись к почетным местам, на которых восседали королева и принц-консорт, Макрос поклонился и с улыбкой проговорил:
— Примите мои приветствия и поздравления, ваши величества!
— Добро пожаловать за наш стол. Черный Макрос! — ответила Агларанна. — Мы с Томасом и все мои подданные рады видеть тебя.
— Я рад был бы принять ваше приглашение, — сказал Маркое и развел руками, — но у меня очень мало времени. Я должен заняться неотложными делами, но прежде… Прежде я хочу сообщить вам важные новости. Король Родрик Четвертый и герцог Боуррик скончались от ран, полученных в сражениях с цурани. Принц Лиам объявлен наследником престола.
Услышав это, сидевший неподалеку Мартин побледнел и впился глазами в лицо волшебника.
Томас сдержанно сказал:
— Ты принес печальную весть, Макрос! Я не был знаком с королем, но хорошо знал и очень любил герцога Боуррика. Мне жаль принцев и принцессу, которые понесли тяжелую утрату.
— Мартин Длинный Лук, — сказал Макрос, приблизившись к охотнику, — тебе надлежит немедленно вернуться в Крайди. Ты проводишь принцесс Аниту и Каролину в Крондор.
Мартин собрался было заговорить, но волшебник жестом приказал ему молчать и склонился к самому его уху. Тихо, так что никто из находившихся поблизости не слыхал его, он прошептал:
— Отец твой перед самой своей кончиной открыл Лиаму и герцогу Брукалу тайну твоего рождения. Он говорил о тебе с любовью и раскаянием.
Охотник опустил голову, чтобы никто не увидел слез, застилавших его глаза. Макрос выпрямился и с улыбкой произнес:
— Но у меня есть и радостные вести для всех вас. Через двадцать дней принц Лиам и император Цурануани Ичиндар
— Ваше высочество, благодарите богов за этот шторм! — Королевством и Империей!
Радостные возгласы эльфов и гномов огласили огромную поляну и ее окрестности. Листья-светильники на волшебных деревьях вспыхнули ярче.
— А теперь, ваше величество, — обратился Макрос к Агларанне, — я желал бы, если вы не возражаете, поговорить с вашим супругом наедине.
— Ну разумеется. Макрос, — улыбнулась королева и шепнула Томасу:
— Возвращайся поскорее.
Волшебник быстро направился к краю поляны. Томас, поднявшись из-за стола, последовал за ним. Когда стволы деревьев скрыли их от пировавших у дворца, Макрос повернулся к Томасу и проговорил:
— На тебя возлагается весьма ответственная и сложная задача, Томас. Но я уверен, что ты с ней справишься. Ведь именно тебе суждено положить конец этой войне.
Томас удивленно пожал плечами.
— Я не понимаю, о чем ты. Ведь бои закончились, и через три недели правители враждующих стран заключат мирный договор.
— Войскам, которыми ты командуешь, надлежит атаковать цуранийскуго армию, когда Ичиндар и Лиам удалятся в шатер для подписания договора. Лишь этим можно будет предотвратить действия изменников, которые жаждут гибели Королевства и вынашивают коварные планы. Ты один сможешь сорвать эти планы и избавить страну от нависшей над ней угрозы.
— О чем ты, колдун? — недоверчиво спросил Томас.
— Я не могу сказать тебе большего, — покачал головой Макрос. — Ты приведешь свои войска в долину и дашь сигнал к наступлению, когда правители окажутся в шатре.
— Не слишком ли многого ты хочешь от меня? возмутился Томас. — На каком основании ты требуешь от меня слепого подчинения твоим приказам?
— Ты обязан мне столь многим, Томас из Крайди, что на твоем месте я не стал бы сомневаться в правомерности моих требований!
— сурово произнес волшебник. В глазах его загорелись искры гнева, и добродушное, улыбчивое лицо на миг приняло столь свирепое выражение, что Томас в испуге попятился, чувствуя, как по телу его пробежал холодок.
— Что… что ты имеешь в виду? — выдавил он из себя.
— Я направлял твой путь и оберегал тебя от бед все эти долгие годы. Я вывел тебя к подземелью Руага, когда ты едва не заблудился в Мак Мордейн Кадале. Я оставил доспехи валкеру и молот Тоулина в сундуке дракона в чаянии того дня, когда вы с Долганом придете за ними. Не сделай я этого, и нынче от Эльвандара, который так мил твоему сердцу, осталась бы лишь горстка пепла. Я помог Тэйтару и его ученикам ослабить разрушительное воздействие чар Древнейших, которому ты подвергался, облачившись в доспехи Ашен-Шугара и взяв в руки его меч. Когда ты предавался мечтаниям и видел перед собой призраки прошлого, это я спасал тебя от безумия и возвращал твое сознание в настоящее. — Чародей отступил на шаг назад и возвысил голос. — Это я помог тебе выйти победителем из схватки с валкеру, изменив облик пленного цуранийского подростка. Я был неправ, говоря, что ты обязан мне многим. Ты обязан мне всем, Томас из Крайди. И тем, что остался в живых, и тем, что уподобился эльфам, не утратив силы и отваги Древнейших и своей человеческой души.
— Кто же ты? — дрогнувшим голосом спросил Томас. Впервые с того дня, когда он нашел в сундуке Руага доспехи валкеру, душу его обуял ужас. Он понимал, что Макрос, обладавший огромной магической силой, мог бы в мгновение ока уничтожить все живое окрест, захоти он этого. Со страхом взглянув в лицо чародея, он обнаружил, что тот беззвучно смеется.
— Прости, — пробормотал Макрос, издав легкий смешок. — Я забылся и наговорил лишнего. Я прошу, чтобы ты выполнил мою волю не из благодарности за все то, что я для тебя сделал, а из любви к этой планете, которой в одинаковой степени были подвластны и грозный валкеру, и мальчик из Крайди. Запомни, Томас, что если в решительный момент ты дрогнешь, если упустишь время, наша Мидкемия будет безжалостно уничтожена врагом. Клянусь тебе, что это правда.
— Я сделаю все так, как ты велишь, — сдвинув брови, пообещал Томас.
— А теперь возвращайся к своей красавице Агларанне, принц-консорт Эльвандара, — улыбнулся волшебник. — Я же должен торопиться в Каменную Гору к Харторну, чтобы приказать ему присоединиться к твоей армии, когда настанет время.
— А он поверит тебе? — с сомнением спросил Томас.
— Разумеется, — хохотнул Макрос. — Еще бы он мне не поверил.
— Я соберу под свое знамя всех эльфов и всех гномов Серых Башен, — пообещал Томас. — И уничтожу изменников, замышляющих зло, без всякой пощады! Надо раз и навсегда положить конец этой войне.
Макрос кивнул, взмахнул своим посохом и исчез. Томас поспешил к пирующим.
— Я имею сообщить вам, — прокашлявшись, повел речь старый Тэйтар, — что волшебники Эльвандара не склонны более видеть в присутствующем здесь Томасе одного из валкеру.
— Рада слышать это, — улыбнулась Агларанна. — Но неужто ты считаешь это достаточным поводом для созыва экстренного совета?
— Позвольте мне договорить, ваше величество. Нас тревожит неопределенность положения, занимаемого Томасом при дворе. Ведь он — отец вашего будущего ребенка! При этих словах королева побледнела и опустила глаза под пристальным взглядом Томаса.
— Я… я не хотела говорить тебе, пока война не закончится, — пробормотала она. — Ты не должен думать ни о чем, кроме защиты Эльвандара от пришельцев.
— Так это правда?
— Да. У нас будет ребенок, Томас.
— А посему вам следует сочетаться узами брака, — вставил Тэйтар.
Принц Калин выступил вперед и окинул Томаса недружелюбным взглядом.
— Учти, если ты намерен властвовать над нами, я воспротивлюсь этому. Я как законный наследник престола буду отстаивать свои права!
Томас подошел к принцу и положил ладонь ему на плечо.
— Успокойся, Калин! У меня и в мыслях не было притязать на трон и корону! И не я поднял вопрос о браке с твоей матерью! Но раз того требуют обстоятельства, — он с улыбкой взглянул на Агларанну, — я желал бы стать консортом, чтобы положение мое при дворе, как выразился Тэйтар, стало определенным. Я не претендую на какую-либо власть, кроме той, какой тебе будет угодно наделить меня. Если ты решишь отказать мне в этом, я беспрекословно покорюсь твоей воле. — Калин кивнул и вопросительно взглянул на Агларанну.
— Желаете ли вы, королева, взять в мужья Томаса из Крайди?
—строго вопросил Тэйтар.
— Я желаю этого всем сердцем! — отозвалась Агларанна. — Имеет ли кто-либо из членов совета возражения против моего выбора?
— Нет! Нет, не имеем. Мы согласны, — ответили эльфы.
— Совет Эльвандара одобряет ваше решение, — подытожил Тэйтар.
Калии подошел к трону матери и поцеловал ее руку.
— Ты поступил мудро, — сказал он Томасу, — и решением своим предотвратил многие беды, которых я опасался. Благодарю тебя.
— Разве я мог принять иное решение? — удивился Томас.
— Твои права на престол неоспоримы, и я первым поднял бы свой меч против всякого, кто посягнул бы на них. Но я намерен требовать, чтобы дитя, родившееся от нашего брака, было признано законным принцем или принцессой! Пообещай мне, Калин, что позаботишься о нашем ребенке, когда мы с моей королевой отправимся на Благословенные острова.
— Обещаю! — кивнул принц. Он поднял руки над головой и крикнул переговаривавшимся между собой членам совета: — Тише! Я объявляю Томаса из Крайди главнокомандующим войск Эльвандара и принцем-консортом королевы. Его слово отныне — закон для всех, кроме моей матери и меня.
—Признаете ли вы это решение принца законным? — обратился Тэйтар к членам совета. Те молча поклонились сперва королеве, а затем Томасу.
Мартин подошел к своему другу и обнял его.
— Поздравляю тебя! Я покину Эльвандар с легким сердцем. Под сенью священных деревьев наконец воцарилось счастье и согласие!
— Неужто вы собираетесь оставить нас? — спросила Агларанна.
— Мне давно пора вернуться в Крайди, — со вздохом ответил Мартин. — Ведь войне не видно конца, и принцу Аруте могут понадобиться мои услуги. Да и Гаррет, боюсь, утратит свои навыки разведчика, нежась здесь на мягком ложе и объедаясь рагу из оленины.
— Но ведь ты останешься на празднование нашей свадьбы? — с надеждой спросил Томас.
Мартин начал было извиняться, но королева перебила его:
— Мы устроим торжество завтра же поутру.
— Что ж, — усмехнулся охотник. — В таком случае мы с Гарретом задержимся у вас еще на денек!
В дверном проеме внезапно показалась приземистая фигура Долгана. Он приблизился к трону и поклонился Агларанне.
— Примите мои поздравления, королева!
— Да откуда же тебе известно о том, что здесь произошло? — удивился Калин.
— Да мало ли откуда! — хитро прищурившись, усмехнулся гном.
Агларанна засмеялась своим серебристым смехом.
— Долган, ты неисправим! Ведь ты опять подслушивал у стены!
— Просто прогуливался неподалеку, — с напускным смирением возразил Долган. — И случайно услыхал, о чем вы тут толковали.
Лори перебрался через реку и спешился.
Лиам не случайно поручил именно ему доставить в Эльвандар весть о скором прекращении войны. Безупречно владея цуранийским языком, менестрель легко миновал расположение войск противника, объяснив начальникам встреченных им патрульных отрядов, куда и зачем он направлялся.
Он расседлал усталого коня и стал протирать его спину щеткой, вынутой из дорожной сумы.
— Приветствую тебя. Лори из Тайр-Сога!
Менестрель удивленно вскинул голову. Из-за толстого ствола дуба вышел невысокий темноволосый мужчина с седыми висками. Он был одет в коричневый балахон, подпоясанный веревкой, и опирался на гнутый посох из дубового корня. Лори был уверен, что никогда прежде не встречал его.
— Разве мы знакомы? — спросил он.
— Нет. Но я знаю, кто ты и куда держишь путь, — ответил незнакомец, неторопливо приближаясь к нему. — Скажи, что именно принц Лиам поручил передать королеве эльфов?
На лице менестреля отразилась внутренняя борьба. Незнакомцу и впрямь было известно многое, он держался со скромным достоинством и дружелюбием. Менестрель готов был проникнуться доверием к нему и поведать о своей миссии, но ведь принц не уполномочил его сообщать кому-либо о его устном послании к Агларанне.
— Поверь, расспрашивая тебя об этом, я руководствуюсь самыми добрыми побуждениями по отношению ко всем, кто живет на этой планете. — Лори все еще не решался ответить на вопрос незнакомца, и тот, усмехнувшись, проговорил: — Хорошо же, я докажу тебе, что знаю больше, чем ты полагаешь. Лиам объявлен наследником престола. Через две-три недели в долину прибудет император Цурануани, чтобы заключить с ним мирный договор. Именно это ты собирался поведать Агларанне, не так ли?
Лори кивнул.
— Видишь ли, я сам направлялся во дворец королевы эльфов. Давай-ка я передам ей сообщение Лиама, а ты, менестрель, возвращайся в лагерь принца. Но не говори ему о нашей с тобой встрече. Сообщи, что ты видел королеву и принца-консорта, что ты передал ей весть о скором прекращении войны. Ты можешь также заверить Лиама от имени Агларанны и Долгана, что эльфы и гномы явятся в долину на встречу с императором Ичиндаром.
— Хорошо. Я так и сделаю, — согласился Лори. Он не знал, правильно ли поступает, но у него не хватило духу отказать незнакомцу, за мягкими, сдержанными манерами которого угадывались недюжинная сила и привычка повелевать. — Я скажу, что виделся о королевой эльфов и доставил ей сообщение принца Лиама.
Когда незнакомец скрылся среди деревьев, менестрель облегченно вздохнул, поспешно оседлал коня и вновь перешел реку вброд. Он был рад, что избежал путешествия через заколдованный лес, полный тайн, чудес и опасностей.
Ни Томаса, на Агларанну не удивило появление на огромной поляне, где торжество по поводу их свадьбы было в самом разгаре, невысокого человека с темной бородой и седыми висками, облаченного в коричневый балахон и опиравшегося на страннический посох.
Приблизившись к почетным местам, на которых восседали королева и принц-консорт, Макрос поклонился и с улыбкой проговорил:
— Примите мои приветствия и поздравления, ваши величества!
— Добро пожаловать за наш стол. Черный Макрос! — ответила Агларанна. — Мы с Томасом и все мои подданные рады видеть тебя.
— Я рад был бы принять ваше приглашение, — сказал Маркое и развел руками, — но у меня очень мало времени. Я должен заняться неотложными делами, но прежде… Прежде я хочу сообщить вам важные новости. Король Родрик Четвертый и герцог Боуррик скончались от ран, полученных в сражениях с цурани. Принц Лиам объявлен наследником престола.
Услышав это, сидевший неподалеку Мартин побледнел и впился глазами в лицо волшебника.
Томас сдержанно сказал:
— Ты принес печальную весть, Макрос! Я не был знаком с королем, но хорошо знал и очень любил герцога Боуррика. Мне жаль принцев и принцессу, которые понесли тяжелую утрату.
— Мартин Длинный Лук, — сказал Макрос, приблизившись к охотнику, — тебе надлежит немедленно вернуться в Крайди. Ты проводишь принцесс Аниту и Каролину в Крондор.
Мартин собрался было заговорить, но волшебник жестом приказал ему молчать и склонился к самому его уху. Тихо, так что никто из находившихся поблизости не слыхал его, он прошептал:
— Отец твой перед самой своей кончиной открыл Лиаму и герцогу Брукалу тайну твоего рождения. Он говорил о тебе с любовью и раскаянием.
Охотник опустил голову, чтобы никто не увидел слез, застилавших его глаза. Макрос выпрямился и с улыбкой произнес:
— Но у меня есть и радостные вести для всех вас. Через двадцать дней принц Лиам и император Цурануани Ичиндар
— Ваше высочество, благодарите богов за этот шторм! — Королевством и Империей!
Радостные возгласы эльфов и гномов огласили огромную поляну и ее окрестности. Листья-светильники на волшебных деревьях вспыхнули ярче.
— А теперь, ваше величество, — обратился Макрос к Агларанне, — я желал бы, если вы не возражаете, поговорить с вашим супругом наедине.
— Ну разумеется. Макрос, — улыбнулась королева и шепнула Томасу:
— Возвращайся поскорее.
Волшебник быстро направился к краю поляны. Томас, поднявшись из-за стола, последовал за ним. Когда стволы деревьев скрыли их от пировавших у дворца, Макрос повернулся к Томасу и проговорил:
— На тебя возлагается весьма ответственная и сложная задача, Томас. Но я уверен, что ты с ней справишься. Ведь именно тебе суждено положить конец этой войне.
Томас удивленно пожал плечами.
— Я не понимаю, о чем ты. Ведь бои закончились, и через три недели правители враждующих стран заключат мирный договор.
— Войскам, которыми ты командуешь, надлежит атаковать цуранийскуго армию, когда Ичиндар и Лиам удалятся в шатер для подписания договора. Лишь этим можно будет предотвратить действия изменников, которые жаждут гибели Королевства и вынашивают коварные планы. Ты один сможешь сорвать эти планы и избавить страну от нависшей над ней угрозы.
— О чем ты, колдун? — недоверчиво спросил Томас.
— Я не могу сказать тебе большего, — покачал головой Макрос. — Ты приведешь свои войска в долину и дашь сигнал к наступлению, когда правители окажутся в шатре.
— Не слишком ли многого ты хочешь от меня? возмутился Томас. — На каком основании ты требуешь от меня слепого подчинения твоим приказам?
— Ты обязан мне столь многим, Томас из Крайди, что на твоем месте я не стал бы сомневаться в правомерности моих требований!
— сурово произнес волшебник. В глазах его загорелись искры гнева, и добродушное, улыбчивое лицо на миг приняло столь свирепое выражение, что Томас в испуге попятился, чувствуя, как по телу его пробежал холодок.
— Что… что ты имеешь в виду? — выдавил он из себя.
— Я направлял твой путь и оберегал тебя от бед все эти долгие годы. Я вывел тебя к подземелью Руага, когда ты едва не заблудился в Мак Мордейн Кадале. Я оставил доспехи валкеру и молот Тоулина в сундуке дракона в чаянии того дня, когда вы с Долганом придете за ними. Не сделай я этого, и нынче от Эльвандара, который так мил твоему сердцу, осталась бы лишь горстка пепла. Я помог Тэйтару и его ученикам ослабить разрушительное воздействие чар Древнейших, которому ты подвергался, облачившись в доспехи Ашен-Шугара и взяв в руки его меч. Когда ты предавался мечтаниям и видел перед собой призраки прошлого, это я спасал тебя от безумия и возвращал твое сознание в настоящее. — Чародей отступил на шаг назад и возвысил голос. — Это я помог тебе выйти победителем из схватки с валкеру, изменив облик пленного цуранийского подростка. Я был неправ, говоря, что ты обязан мне многим. Ты обязан мне всем, Томас из Крайди. И тем, что остался в живых, и тем, что уподобился эльфам, не утратив силы и отваги Древнейших и своей человеческой души.
— Кто же ты? — дрогнувшим голосом спросил Томас. Впервые с того дня, когда он нашел в сундуке Руага доспехи валкеру, душу его обуял ужас. Он понимал, что Макрос, обладавший огромной магической силой, мог бы в мгновение ока уничтожить все живое окрест, захоти он этого. Со страхом взглянув в лицо чародея, он обнаружил, что тот беззвучно смеется.
— Прости, — пробормотал Макрос, издав легкий смешок. — Я забылся и наговорил лишнего. Я прошу, чтобы ты выполнил мою волю не из благодарности за все то, что я для тебя сделал, а из любви к этой планете, которой в одинаковой степени были подвластны и грозный валкеру, и мальчик из Крайди. Запомни, Томас, что если в решительный момент ты дрогнешь, если упустишь время, наша Мидкемия будет безжалостно уничтожена врагом. Клянусь тебе, что это правда.
— Я сделаю все так, как ты велишь, — сдвинув брови, пообещал Томас.
— А теперь возвращайся к своей красавице Агларанне, принц-консорт Эльвандара, — улыбнулся волшебник. — Я же должен торопиться в Каменную Гору к Харторну, чтобы приказать ему присоединиться к твоей армии, когда настанет время.
— А он поверит тебе? — с сомнением спросил Томас.
— Разумеется, — хохотнул Макрос. — Еще бы он мне не поверил.
— Я соберу под свое знамя всех эльфов и всех гномов Серых Башен, — пообещал Томас. — И уничтожу изменников, замышляющих зло, без всякой пощады! Надо раз и навсегда положить конец этой войне.
Макрос кивнул, взмахнул своим посохом и исчез. Томас поспешил к пирующим.
Глава 14. ИЗМЕНА
Все произошло так, как предсказывал Макрос. Томас и его воины, затаившись среди деревьев у восточной оконечности долины, видели, как из небесных врат выплыли носилки, на которых восседал юный император Ичиндар. Принц Лиам верхом на белоснежном жеребце ожидал его у выстроившихся для торжественного парада войск Королевства. Армия цурани была представлена немногочисленным отрядом не более чем в тысячу человек. Основные силы неприятеля покинули Мидкемию за несколько дней до встречи двух властителей.
Лиам отсалютовал прибывшему императору и пригласил его в свой походный шатер, украшенный множеством знамен. Томас и эльфы видели, как Лиам под руку с императором Ичиндаром исчез в шатре. Следом за монархами туда вошли Арута, Кулган, отец Тулли и Паг, взявший на себя обязанности переводчика, а также граф Вандрос, герцог Брукал и несколько представителей знатнейших семейств Цурануани.
Томас и его воины не сводили глаз с цуранийских солдат. Те стояли неподвижно, палимые яркими лучами летнего солнца. Вдруг воздух перед глазами эльфов и гномов заколебался, и в знойном мареве они увидели, как неприятельские солдаты схватились за рукоятки своих мечей и вынули их из ножен.
— Вперед! — скомандовал Томас. — В атаку!
Внимание Ичиндара и Лиама, провозгласивших тост за дружбу между Цурануани и Королевством, привлек донесшийся снаружи шум. Руки с воздетыми кубками замерли в воздухе. Властители двух государств обменялись недоуменными взглядами. В эту минуту полог шатра приподнялся, пропуская цуранийского офицера.
— Измена! — выкрикнул он. — Ваше императорское величество! Лесные великаны и толстые карлики напали на наши отряды!
Ичиндар бросился к выходу из шатра. Зрелище, представшее перед его взором, ошеломило его.
— Так вот каковы ваши мирные намерения! — гневно бросил он Лиаму. — Изменники и предатели! Я уничтожу вашу страну!
Он бросился прочь из шатра. Следом за ним на поляну выбежали остальные цурани, принимавшие участие в переговорах.
Лиам не понял слов императора, но по его искаженному ненавистью и отчаянием лицу, по шуму и крикам, доносившимся с поляны, понял, что между противниками снова завязался бой.
— Что… что случилось? — спросил он, растерянно обводя глазами своих приближенных. — Кто отдал приказ о наступлении?
— Боюсь, что произошло недоразумение, — проговорил Паг, выходя на середину шатра. — Но оно может дорого обойтись нашей стране, если мы не предпримем срочных мер.
— Что же ты предлагаешь? — с ноткой негодования в голосе спросил Арута. — Отказаться от боя? Отступить перед ничтожной горсткой цуранийских солдат, которые наверняка и повинны в случившемся?
— Я не знаю, по чьей вине на нашей земле снова льется кровь, — глядя в глаза принцу, ответил Паг. — Но мне известно, что численность цуранийских войск превышает миллион. Если мы теперь же не закроем небесные врата, не уничтожим рифт, то через несколько часов вся эта огромная армия, отряды всех кланов, доныне не принимавших участия в войне, окажутся здесь. Они не оставят от Королевства камня на камне. Поверьте, ваши высочества, я знаю, что говорю.
Лиам кивнул и с тяжелым вздохом проговорил:
— Если ты и в самом деле способен закрыть рифт, действуй, Паг. Но прежде надо убедиться, что путь к Звездным Вратам открыт. Я не желаю, чтобы ты, единственный чародей на нашей планете, владеющий искусством Высшей магии, рисковал собой.
Паг выглянул из шатра. Он видел, как немногочисленный отряд цурани кольцом окружил узкую платформу с установленными на ее концах столбами. Несколько придворных под руки вели к Звездным Вратам упиравшегося Ичиндара. Император то и дело озирался и выкрикивал угрозы в адрес коварных противников. Паг не мог разобрать его слов, но по лицу юного императора он видел, что тот, распалившись гневом, жаждал скрестить мечи с неприятельскими воинами. Но на подмогу к главам кланов поспешили солдаты, и вскоре Ичиндара насильно втащили в небесный коридор.
Но силы противников были неравны, и через несколько минут воины Королевства оттеснили цуранийских солдат от рифтовой машины.
— Я не знаю, удастся ли мне закрыть выход в небесный коридор и уничтожить рифт, — сказал Паг стоявшим возле него Лори и Кулгану. — Но по-моему, настало время попытаться сделать это.
— Остановись!
Паг взглянул туда, откуда донесся этот властный голос. Слева от шатра он увидел невысокого человека в коричневом балахоне.
— Макрос! — воскликнул Кулган, ошеломленный этим внезапным появлением.
— Я выполнил свое обещание, — с невеселой улыбкой проговорил волшебник, — и явился перед вами, когда вам понадобилась моя помощь. Тебе не удалось бы одному уничтожить космическую тропу на Келеван, — сказал он, обращаясь к Пагу. — Как, впрочем, и я не смог бы сделать это без тебя. Идемте же, крайдийские чародеи!
Он взмахнул посохом, и через мгновение оказался у рифтовой машины вместе с Пагом и Кулганом.
— Я вижу, мой посох при тебе, — усмехнулся он, глядя на Кулгана. — Покрепче упрись в землю его острием, если тебе дорог твой ученик. С помощью этого посоха ты сможешь помочь Пагу вернуться на Мидкемию из первозданного хаоса, в который мы с ним погрузимся через несколько минут. А пока выслушайте меня, вы оба! Когда рифт будет уничтожен, отправляйтесь не мешкая на мой остров. Там вы получите объяснение всему, что свершилось на Мидкемии и Келеване в последние несколько лет.
— А что же ты? — спросил Кулган.
— Не беспокойся обо мне, — усмехнулся Макрос. — Моя судьба давно предрешена. Как и твоя роль в этом спектакле! А теперь изо всех сил обопрись на посох, друг Кулган. И прощай! Нам пора!
Он взял Пага за руку. Мгновение, и оба волшебника исчезли в пронизанной слабым мерцанием пустоте небесных врат.
Паг, рассчитывавший попасть на Келеван вместе с Макросом, против всякого ожидания оказался в мглистом пространстве без света, без малейшего движения воздуха, без конца и без начала. Душу его объял ужас. Он был здесь совсем один! С трудом разжав онемевшие губы, он прошептал:
— Макрос…
Где-то вблизи послышался сдавленный смешок.
— Я здесь, Паг. Ты не видишь меня, потому что тут нет и не может быть света.
— Но где же мы?
— Мы в пространстве между мирами, там, где прежде бушевали Войны Хаоса. Я приложил все свои силы к тому, чтобы изменить облик этого гиблого места. Иначе рассудок твой не выдержал бы представшего перед твоим взором жуткого зрелища.
Лиам отсалютовал прибывшему императору и пригласил его в свой походный шатер, украшенный множеством знамен. Томас и эльфы видели, как Лиам под руку с императором Ичиндаром исчез в шатре. Следом за монархами туда вошли Арута, Кулган, отец Тулли и Паг, взявший на себя обязанности переводчика, а также граф Вандрос, герцог Брукал и несколько представителей знатнейших семейств Цурануани.
Томас и его воины не сводили глаз с цуранийских солдат. Те стояли неподвижно, палимые яркими лучами летнего солнца. Вдруг воздух перед глазами эльфов и гномов заколебался, и в знойном мареве они увидели, как неприятельские солдаты схватились за рукоятки своих мечей и вынули их из ножен.
— Вперед! — скомандовал Томас. — В атаку!
Внимание Ичиндара и Лиама, провозгласивших тост за дружбу между Цурануани и Королевством, привлек донесшийся снаружи шум. Руки с воздетыми кубками замерли в воздухе. Властители двух государств обменялись недоуменными взглядами. В эту минуту полог шатра приподнялся, пропуская цуранийского офицера.
— Измена! — выкрикнул он. — Ваше императорское величество! Лесные великаны и толстые карлики напали на наши отряды!
Ичиндар бросился к выходу из шатра. Зрелище, представшее перед его взором, ошеломило его.
— Так вот каковы ваши мирные намерения! — гневно бросил он Лиаму. — Изменники и предатели! Я уничтожу вашу страну!
Он бросился прочь из шатра. Следом за ним на поляну выбежали остальные цурани, принимавшие участие в переговорах.
Лиам не понял слов императора, но по его искаженному ненавистью и отчаянием лицу, по шуму и крикам, доносившимся с поляны, понял, что между противниками снова завязался бой.
— Что… что случилось? — спросил он, растерянно обводя глазами своих приближенных. — Кто отдал приказ о наступлении?
— Боюсь, что произошло недоразумение, — проговорил Паг, выходя на середину шатра. — Но оно может дорого обойтись нашей стране, если мы не предпримем срочных мер.
— Что же ты предлагаешь? — с ноткой негодования в голосе спросил Арута. — Отказаться от боя? Отступить перед ничтожной горсткой цуранийских солдат, которые наверняка и повинны в случившемся?
— Я не знаю, по чьей вине на нашей земле снова льется кровь, — глядя в глаза принцу, ответил Паг. — Но мне известно, что численность цуранийских войск превышает миллион. Если мы теперь же не закроем небесные врата, не уничтожим рифт, то через несколько часов вся эта огромная армия, отряды всех кланов, доныне не принимавших участия в войне, окажутся здесь. Они не оставят от Королевства камня на камне. Поверьте, ваши высочества, я знаю, что говорю.
Лиам кивнул и с тяжелым вздохом проговорил:
— Если ты и в самом деле способен закрыть рифт, действуй, Паг. Но прежде надо убедиться, что путь к Звездным Вратам открыт. Я не желаю, чтобы ты, единственный чародей на нашей планете, владеющий искусством Высшей магии, рисковал собой.
Паг выглянул из шатра. Он видел, как немногочисленный отряд цурани кольцом окружил узкую платформу с установленными на ее концах столбами. Несколько придворных под руки вели к Звездным Вратам упиравшегося Ичиндара. Император то и дело озирался и выкрикивал угрозы в адрес коварных противников. Паг не мог разобрать его слов, но по лицу юного императора он видел, что тот, распалившись гневом, жаждал скрестить мечи с неприятельскими воинами. Но на подмогу к главам кланов поспешили солдаты, и вскоре Ичиндара насильно втащили в небесный коридор.
Но силы противников были неравны, и через несколько минут воины Королевства оттеснили цуранийских солдат от рифтовой машины.
— Я не знаю, удастся ли мне закрыть выход в небесный коридор и уничтожить рифт, — сказал Паг стоявшим возле него Лори и Кулгану. — Но по-моему, настало время попытаться сделать это.
— Остановись!
Паг взглянул туда, откуда донесся этот властный голос. Слева от шатра он увидел невысокого человека в коричневом балахоне.
— Макрос! — воскликнул Кулган, ошеломленный этим внезапным появлением.
— Я выполнил свое обещание, — с невеселой улыбкой проговорил волшебник, — и явился перед вами, когда вам понадобилась моя помощь. Тебе не удалось бы одному уничтожить космическую тропу на Келеван, — сказал он, обращаясь к Пагу. — Как, впрочем, и я не смог бы сделать это без тебя. Идемте же, крайдийские чародеи!
Он взмахнул посохом, и через мгновение оказался у рифтовой машины вместе с Пагом и Кулганом.
— Я вижу, мой посох при тебе, — усмехнулся он, глядя на Кулгана. — Покрепче упрись в землю его острием, если тебе дорог твой ученик. С помощью этого посоха ты сможешь помочь Пагу вернуться на Мидкемию из первозданного хаоса, в который мы с ним погрузимся через несколько минут. А пока выслушайте меня, вы оба! Когда рифт будет уничтожен, отправляйтесь не мешкая на мой остров. Там вы получите объяснение всему, что свершилось на Мидкемии и Келеване в последние несколько лет.
— А что же ты? — спросил Кулган.
— Не беспокойся обо мне, — усмехнулся Макрос. — Моя судьба давно предрешена. Как и твоя роль в этом спектакле! А теперь изо всех сил обопрись на посох, друг Кулган. И прощай! Нам пора!
Он взял Пага за руку. Мгновение, и оба волшебника исчезли в пронизанной слабым мерцанием пустоте небесных врат.
Паг, рассчитывавший попасть на Келеван вместе с Макросом, против всякого ожидания оказался в мглистом пространстве без света, без малейшего движения воздуха, без конца и без начала. Душу его объял ужас. Он был здесь совсем один! С трудом разжав онемевшие губы, он прошептал:
— Макрос…
Где-то вблизи послышался сдавленный смешок.
— Я здесь, Паг. Ты не видишь меня, потому что тут нет и не может быть света.
— Но где же мы?
— Мы в пространстве между мирами, там, где прежде бушевали Войны Хаоса. Я приложил все свои силы к тому, чтобы изменить облик этого гиблого места. Иначе рассудок твой не выдержал бы представшего перед твоим взором жуткого зрелища.