- И что же ты собираешься делать? - спросил Кэлис.
   - Я собирался уехать сегодня вечером. Направлюсь на юг - может, удастся обогнать слухи. Если не выйдет найти службу в Махарте, постараюсь сесть на корабль, идущий в Город на Змеиной Реке или вниз, в Чатистан, - одним словом, туда, где меня никто не знает. Найду другой отряд или наймусь в телохранители к какому-нибудь купцу. - На мгновение он задумчиво посмотрел на север. - Но судя по тому, что творится там... Я думаю, что не будет мирной жизни нигде. Я никогда раньше не видел такой войны. Капитан, видите этот дым?
   Кэлис кивнул.
   - Заняв город, они его подожгли. Нет, не отдельные пожары, они подожгли весь город. Мы видели это с холма, когда пытались бегством спасти свои шкуры, да, мы это видели. - Риан понизил голос, словно боялся, что его могут подслушать. - Пожар охватил весь город, из конца в конец, и дым поднимался так высоко, что пробивался сквозь облака. Целый день с неба падала сажа. Двадцать, тридцать тысяч солдат стояли у ворот плечом к плечу, восхваляли богов и пели, убивая тех, кто отказывался служить их делу. И я видел ее.
   - Кого? - спросил Кэлис с неожиданным интересом.
   - Изумрудную Королеву, так они ее называют. Лица, правда, не разглядел ее, но видел отряд ящериц на этих их чертовски больших лошадях, и огромную повозку, совершенно немыслимого размера. На повозке стоял большой золотой трон, а на нем восседала эта женщина в длинной мантии. Я видел мерцание у нее на шее и на запястьях, и корону, тоже усыпанную изумрудами. А ящерицы, они неистовствали, шипели и молились, и даже некоторые люди, те, кто служит им достаточно долго, тоже кланялись, когда она проезжала мимо.
   - Ты сообщил полезные сведения, - сказал Кэлис. - Возьми свежую лошадь, еды, сколько нужно, и уезжай на закате, когда сменится караул.
   Риан отсалютовал ему и ушел. Эрик тоже повернулся, чтобы уйти, но Кэлис остановил его:
   - Помалкивай о том, что услышал.
   Эрик кивнул и спросил:
   - Капитан, а лошади?
   Кэлис покачал головой:
   - Ладно. Делай все, что можешь, только не в ущерб нашим. Никаких лекарств, запасы которых ты не можешь пополнить.., вернее, легко пополнить.
   Он повернулся и вошел в домик, а Эрик заторопился к загону; если ему не удастся сотворить чудо, кое-кому из спутников Зилы придется через два дня уходить отсюда пешком.
***
   - Эрик!
   Эрик поднял голову и увидел Эмбрису, стоявшую у изгороди.
   - Привет! - ответил он.
   - Ты не поужинаешь сегодня с нами? - застенчиво спросила она.
   Эрик улыбнулся. Эмбриса уже дважды приглашала его к себе, чтобы познакомить со своими родителями. На самом деле он не раз встречался с ними на рынке и знал их в лицо, но девушка хотела, чтобы все было как полагается. Несомненно, она решила, что Эрик ею интересуется, и он был польщен этим и обеспокоен одновременно.
   В Равенсбурге она достигла бы того возраста, когда девушки выходят замуж, еще только лишь через пару лет, но то в Равенсбурге. Здесь, где дети начинали трудиться с трехлетнего возраста, подбирая в поле колоски и зерна во время жатвы, мальчик становился мужчиной в двенадцать лет, а отцом - в пятнадцать.
   Эрик перелез через изгородь и позвал:
   - Иди сюда, - а когда Эмбриса подошла, положил руку ей на плечо и негромко сказал:
   - Ты очень мне нравишься. Ты - самая милая девушка, которую я встречал, но ведь скоро я должен буду уехать отсюда.
   - Ты мог бы остаться, - возразила она торопливо. - Ты же только наемник, и можешь уйти из отряда. Кузнеца все бы уважали, и скоро ты стал бы старостой.
   Эрик усмехнулся: Эмбриса была столь же расчетлива, сколь и симпатична. Из всего отряда она выбрала именно того, кто быстрее всего бы разбогател - по крайней мере по деревенским меркам, - оставшись здесь и занявшись ремеслом.
   - Неужели в деревне нет парня... - начал он.
   - Нет, - перебила она полусердито, полусмущенно. - Почти у всех уже есть жены, а другие еще не выросли. Во время войны девушек всегда больше...
   Эрик кивнул. Их отряд состоял из преступников, но многие в прошлом были крестьянами. Они вступили на эту дорожку, чтобы хоть как-то себя прокормить.
   Внезапно рядом возник Ру, и Эрик понял, что тот слышал весь разговор, хотя и делал вид, что это не так.
   - Эмбриса! - как ни в чем не бывало воскликнул он. - Я тебя не заметил. Как дела?
   - Хорошо, - недовольным тоном сказала она, опуская глаза, а Ру, словно не замечая этого, продолжал, обращаясь к Эрику:
   - Только что говорил с Хенриком. Ты его сегодня не видел?
   Хенрик, который был родом из-под Равенсбурга, служил в другом отделении, и за время похода Эрик не перекинулся с ним и дюжиной слов. Хенрик был туповат, и говорить с ним было особенно не о чем.
   - Нет, сегодня нет, - ответил Эрик, не понимая, к чему он клонит.
   Ру заговорщицки понизил голос:
   - Он заявил, что собирается вернуться сюда после того, как истечет его договор. Говорит, ему тут понравилось, и он хочет, - Ру взглянул на Эмбрису, - обосноваться здесь навсегда. Найду, говорит, жену, выстрою мельницу...
   Глаза Эмбрисы округлились.
   - А разве он мельник?
   - Папаша его был мельником, это уж точно.
   - Ну ладно, мне надо идти, - вдруг заторопилась Эмбриса. - Жалко, что ты не придешь сегодня, Эрик.
   Подождав, пока она отойдет подальше, Эрик сказал:
   - Спасибо. Ты меня выручил.
   - Я случайно услышал вашу беседу, - усмехнулся Ру, - и подумал, что должен подсунуть твоей маленькой подружке другую мишень. Ну а кто в деревне может зарабатывать больше, чем кузнец? Только мельник.
   - А что, Хенрик действительно думает остаться, или ты просто решил ему насолить?
   - Ну, не знаю, как насчет насолить, но эта бойкая девчонка с большими сиськами и аппетитной задницей - лакомый кусочек. Кто знает? Может, он влюбится по-настоящему, и завтра впрямь будет думать, как бы остаться.
   - Или как спрятаться от ее отца, - покачал головой Эрик.
   - Все ее родственники уехали сегодня вниз по реке, - назидательно сказал Ру. - Малышка просто готовила тебе ловушку. Хотя, - он посмотрел в том направлении, куда ушла Эмбриса, - провести с ней ночку я бы не отказался.
   - Ру, ей еще и пятнадцати нет, - сказал Эрик.
   - В этих краях в ее возрасте уже рожают, - пожал плечами Ру. - Впрочем, в любом случае у нее ничего не выгорит, поскольку капитан никого из нас не отпустит.
   - Это уж точно, - согласился Эрик.
   - Кстати - через два дня выступаем.
   - Как?
   - Только что с юга прискакали гонцы. Через два дня к нам присоединится еще один отряд, и мы двинемся на север.
   - Тогда мне лучше поторопиться, - заметил Эрик. - Похоже, Зиле и его людям придется оставить здесь не меньше десятка лошадей.
   - Крестьяне будут в восторге, - сказал Ру с ухмылкой. - А тех, на которых нельзя пахать, они съедят.
   Эрик кивнул, понимая, что в этой шутке немалая доля правды.
   - Пойдем, поможешь мне.
   Ру заворчал, но пошел вслед за Эриком в загон, отгонять хромых лошадей.
***
   У ворот царило оживление. Зила со своими людьми ушел прошлой ночью, а новый отряд с юга прибыл раньше, чем ожидалось. Де Лонгвиль заранее отдал распоряжение: если они появятся до полудня, в этот же день выступить в поход, оставив в крепости дюжину человек на случай, если придется отступать в южном направлении. Только сейчас Эрик осознал, зачем строились эти укрепления: двенадцать хорошо вооруженных солдат могли дать отпор бандитам, втрое превосходящим их численностью, а если бы к защитникам присоединились крестьяне, чтобы взять деревню, потребовалась бы небольшая армия.
   Не дожидаясь приказа, люди поспешно готовились к походу. Внезапно среди вновь прибывших Эрик заметил знакомую фигуру.
   - Грейлок! - воскликнул он, спеша к пожилому меч-мастеру.
   Оуэн Грейлок обернулся, шагнул навстречу Эрику и сгреб его в охапку, приветственно похлопывая по спине. Потом он отпустил юношу и сказал:
   - Ты выглядишь молодцом, Эрик.
   - Нам с Ру показалось однажды, что мы видели вас на палубе "Охотника", но на берегу вас не было...
   Развязывая платок, защищавший лицо от дорожной пыли, Грейлок сказал:
   - А я не сходил на берег. Кое с кем я отплыл в Город на Змеиной Реке, кое-что подготовить, потом - в Махарту, присмотреть кое за чем. Когда "Охотник" ушел в Крондор, я неделю скакал без остановки, чтобы скорее добраться до Ланады. А потом сломя голову помчался сюда. Задница стала как каменная.
   В южные ворота продолжали въезжать солдаты, на вид - сущие оборванцы.
   - Кто это? - подозрительно спросил Эрик.
   - Пусть тебя не обманывает их внешность. Наш приятель Праджи лично отбирал этих людей. Они - лучшие из воинов этой земли. - Понизив голос, он добавил:
   - Следует немного разбавить наши ряды.
   - А вы-то как здесь очутились? - спросил Эрик. - В последний раз я видел вас перед тем, как меня схватили.
   - Длинная история. Сейчас я доложусь Кэлису, а после того как мы утолим жажду и голод, за стаканчиком вина я расскажу тебе все.
   - Тогда это будет только вечером, на биваке, - ответил Эрик. - Через час мы выступаем. У вас будет время только сменить лошадей и быстро перекусить.
   Грейлок застонал:
   - Значит, этот сукин сын так и не даст моей заднице отдохнуть?
   - Боюсь, что не даст. Пойдемте со мной: у нас есть несколько неплохих лошадей, и я подберу специально для вас одну помягче.
   Грейлок рассмеялся:
   - Ну что же, веди.



Глава 16

РАНДЕВУ


   Кэлис подал сигнал к остановке.
   Эрик и его товарищи, которые ехали сразу за Кэлисом и де Лонгвилем, придержали лошадей и передали приказ по цепочке. Оуэн Грейлок скакал рядом с Кэлисом, и Эрик еще не успел с ним поговорить.
   Двое разведчиков, высланных вперед на рассвете, галопом вернулись к отряду. Один из них - воин из клана Хатониса, имени которого Эрик не знал, - доложил:
   - В часе езды - разграбленный купеческий караван. Они пытались сопротивляться, но на шесть повозок у них было не больше шести воинов.
   - Купец двигался налегке, - сказал де Лонгвиль.
   Второй разведчик, которого звали Дьюрэни, добавил:
   - Они даже не успели остановить повозки. Бандиты устроили засаду и утыкали их стрелами, прежде чем те сообразили, что происходит. Убийцы раздели всех догола, забрали доспехи, оружие и все, что смогли унести.
   - Сколько, по-вашему, было бандитов? - спросил Кэлис.
   - Человек двадцать, может быть, больше, - ответил воин из клана Хатониса.
   - Где они теперь? - вставил Эрик. Не обращая внимания на нарушение субординации, Кэлис кивком велел разведчикам отвечать, и Дьюрэни сказал:
   - Они скрылись в зарослях. Мы шли по следу около часа, до того места, где они повернули на юг. - Он огляделся. - Нам их никогда не догнать. Они давно могли проскочить позади нас.
   - Как быть с деревней? - встревожился де Лонгвиль.
   - Наш гарнизон способен ее удержать, если будет прямая атака. Но, судя по всему, это был отряд наемников, а не обычных грабителей. Если они подберутся к деревне незаметно или обманом заставят открыть им ворота... - Кэлис мгновение помолчал, а потом приказал:
   - Бобби, возьми шесть человек и скачи туда, предупредить наших. Это все, что мы можем сделать. Потом как можно быстрее догоняй нас.
   Де Лонгвиль кивнул.
   - Поедешь со мной, - сказал он Эрику. - И вы тоже, - бросил он остальным пятерым, поворачивая лошадь. Они пришпорили лошадей и поскакали назад, к деревне.
***
   Густой дым сказал Эрику, что они опоздали, а с холма он увидел обугленные остатки внешней стены и горящую наблюдательную вышку.
   Не дожидаясь приказа, Эрик погнал лошадь к пожарищу, громко выкрикивая имена тех крестьян, которых он знал. Через минуту из зарослей выглянул человек.
   - Тармил! - закричал Эрик. - Что случилось?
   Тармил, весь измазанный в саже, печально вздохнул:
   - Те люди, что уехали вчера ночью, утром вернулись, но не одни, еще с какой-то шайкой, и попросили продать им еды. Ваши солдаты отказались, они принялись их уговаривать, клялись, что сразу уедут, обещали хорошо заплатить... - Крестьянин махнул рукой в сторону дороги. - Пока они препирались у южных ворот, вторая шайка перелезла через северную стену и открыла ворота там. Ваши люди пытались драться, но на них набросились с двух сторон и перерезали вмиг. Мы попрятались кто куда, а потом вспыхнул пожар, и бандитам стало не до нас: они были слишком заняты, пытаясь спасти от огня все мало-мальски ценное.
   - Потом они ушли? Все?
   Тармил отрицательно покачал головой:
   - Нет. Кажется, нет. Несколько человек где-то здесь, на холмах. Они взяли двух наших женщин, Финию и Эмбрису, и увели с собой.
   - Может, они забрали их и уехали? - спросил подъехавший де Лонгвиль.
   - Они увели женщин в холмы.
   Де Лонгвиль выругался.
   - Я же говорил Кэлису... - Он оборвал себя на полуслове. - Давно они ушли и сколько их?
   - Меньше часа назад, пять или шесть человек, - ответил Тармил.
   - Рассыпаться, - приказал де Лонгвиль. - Может быть, нам удастся наткнуться на след.
   Натомби нашел следы большого отряда, уходящие к югу, а Шо Пи - другого, поменьше, ведущие к холмам. Де Лонгвиль приказал бывшему кешийскому легионеру запомнить место и повел людей по второму следу.
   Проехав совсем немного, они услышали пронзительные крики. Де Лонгвиль отдал приказ спешиться и растянуться цепью.
   Торопливо стреножив коня, Эрик снял со спины щит и обнажил меч. Справа от него был Ру, слева - Луи де Савона. Они проползли через заросли и от зрелища, открывшегося впереди, Эрика бросило в дрожь.
   Двое мужчин навалились на двух женщин. Одна пыталась сопротивляться, другая не двигалась. Еще трое мужчин смотрели на это, передавая друг другу вымазанный землей кувшин. Послышался крик боли, и женщина затихла; мужчина поднялся с нее, застегивая штаны. Один из тех, что пили, отставил кувшин и принялся развязывать пояс, но вдруг остановился и, глядя на неподвижное тело, воскликнул:
   - Боги и демоны, Кулли, болван, ты же ее убил!
   - Она кусалась, и мне пришлось зажать ей рот.
   - Дурак, ты ее задушил!
   - Саджер, она только что сдохла. Валяй, она еще теплая.
   Эрик разглядел лицо мертвой, и сердце у него остановилось. Это была Эмбриса. На мгновение картина показалась ему до боли знакомой, он словно наяву увидел перед собой Розалину в разодранном платье. Ослепленный яростью, он вскочил и бросился на бандитов. Двое были поглощены спором, но третий начал подниматься. Но он не успел даже встать: одним ударом Эрик снес ему голову.
   Товарищи Эрика с криками выскочили из зарослей, и четверо оставшихся бандитов схватились за оружие. Эрик метнулся к бандиту по имени Саджер. Тот был вооружен только кинжалом, и когда Эрик налетел на него как посланец смерти в человеческом облике, лицо Саджера исказил страх. Впрочем, он не собирался сдаваться. Он сделал ложный выпад, но Эрик, не обращая внимания на блеск стали, шагнул вперед и ударил его щитом так, что сбил с ног. Свистнул меч. Саджер непроизвольно вскинул руку, пытаясь защититься, но меч Эрика отсек ее и разрубил Саджера от плеча до пояса.
   Упершись ногой убитому в грудь, Эрик освободил лезвие и обернулся, но все было уже кончено. Оставшиеся бандиты побросали мечи и сняли шлемы в знак того, что сдаются. Взгляд Эрика остановился на Кулли; не помня себя от ярости, он дико взревел и устремился к нему.
   Де Лонгвиль бросился Эрику наперерез:
   - Фон Даркмур, возьми себя в руки!
   Услышав свое имя, Эрик остановился и посмотрел туда, где лежали женщины. Финия, совершенно нагая, не двигалась, и только слабое дрожание губ говорило, что она жива. Тело Эмбрисы от живота до колен было залито кровью. Эрик вновь повернулся к Кулли:
   - Он умрет. Сейчас. Медленно.
   - Ты ее знал? - спросил де Лонгвиль.
   - Да, - ответил Эрик, частью сознания удивляясь, что де Лонгвиль об этом не знает. - Ей было всего четырнадцать.
   - Они же крестьяне! Мы понятия не имели, что они кому-то принадлежат, - сказал один из пленных.
   Эрик слепо двинулся на него, но де Лонгвиль его оттолкнул:
   - Стоять, я приказываю! - И, повернувшись к бандитам, спросил:
   - Из какого отряда?
   - Ну, капитан, последнее время мы вроде как сами по себе, - ответил тот, кого звали Кулли.
   - Это вы ограбили караван в полудне езды к северу?
   Кулли обнажил в ухмылке черные сломанные зубы:
   - К чему все валить на нас, капитан? Это неправильно. Там было еще шесть или семь человек. Они были заодно с теми людьми, что хотели напасть на этот форт. Жирный мужик повел их, у него еще такой большой чалый конь.
   - Зила, - сказал де Лонгвиль. - Однажды я с ним еще посчитаюсь.
   - А мы смотрели из зарослей, и когда они ушли, решили подобрать, что осталось, - продолжал Кулли. - Из горящего дома выскочили эти две бабы, и мы подумали, что не грех немного и позабавиться. - Он кивнул в сторону лежащей без чувств Финии и мертвой Эмбрисы. - Мы не хотели жестокости, но нашли только этих двух, а нас было пятеро. Капитан, если эти девчонки ваши, мы заплатим вам золотом, и покончим на этом. Мы согласны даже забыть о тех двух парнях, которых вы зарубили. Одна баба подохла, но двое за одну - более чем справедливо. А этой дайте пару часов отдохнуть, и она обслужит и вас всех, и нас троих в придачу.
   - На колени! - приказал де Лонгвиль. Бигто, Натомби и Луи схватили бандитов и бросили их на колени.
   - Дайте мне этого, - сказал Эрик, мечом показывая на Кулли. - Я подвешу его над муравейником мордой вниз и буду смотреть, как он подыхает.
   Де Лонгвиль развернулся и изо всех сил ударил Эрика по лицу. Он неожиданности Эрик пошатнулся и едва не упал, а когда в глазах у него прояснилось, он увидел, что де Лонгвиль зашел за спину первому бандиту. Экономным движением он вытащил кинжал, схватил мужчину за волосы, задрал ему голову и одним взмахом перерезал горло.
   Остальные двое попытались подняться, но Бигто и Луи держали их крепко. Они умерли прежде, чем Эрик успел открыть рот. Подойдя к телу Кулли, он поглядел на де Лонгвиля, и тот приказал:
   - Позаботься о женщинах. - И, видя, что Эрик колеблется, властно прикрикнул:
   - Быстро!
   Эрик и Ру подошли к Финии. Ее глаза невидяще смотрели в небо. Когда они склонились над ней, в них впервые появилось осмысленное выражение, и она прошептала:
   - Неужели все это кончилось?
   Эрик молча кивнул, а Ру снял свой плащ, прикрыл ее и помог ей подняться. Ее всю трясло; посмотрев на Эмбрису, она сказала:
   - Я говорила ей, чтобы она делала все, что они скажут. Но она царапалась и кусалась. Она кричала и плакала, и нос у нее был забит. Когда ей зажали рот, она задохнулась.
   Кивком головы Эрик велел Ру отвести Финию к лошадям, а сам, сняв с себя плащ, обернул им Эмбрису и, подняв ее на руки, покачал, словно она спала.
   - Теперь ты никогда не найдешь себе богатого мужа, - тихо сказал он.
   Вернувшись к лошадям, Эрик увидел, что его лошадь держит под уздцы де Лонгвиль. Он передал ему тело Эмбрисы, вскочил в седло и снова взял труп у де Лонгвиля. Когда сержант садился на свою лошадь, Эрик сказал:
   - Они слишком легко отделались.
   - Знаю, - ответил де Лонгвиль.
   - Они должны были умереть на медленном огне.
   - Согласен, но я не хочу никого заставлять страдать.
   - Почему? Неужели вас волнует, что случится с таким дерьмом?
   Де Лонгвиль подъехал вплотную к Эрику:
   - Меня не волнует, что случится с таким дерьмом. Ты мог бы отрезать у них по кусочку в неделю, и мне было бы плевать на их вопли. Но вот то, что произошло бы потом с тобой, Эрик, меня очень волнует. - Не дожидаясь ответа, он отъехал и приказал:
   - В галоп! Мы должны догнать капитана.
   Всю дорогу Эрик размышлял над тем, что сказал ему де Лонгвиль. Он так и не понял, что тот имел в виду, но был очень встревожен его словами.
***
   До лагеря они добрались уже в темноте, и, заслышав стук копыт, часовой громко окликнул их:
   - Кто идет?
   - Молодец, - похвалил его усталый де Лонгвиль. - А теперь быстро опускай мост, иначе я оторву тебе уши.
   Не узнать его голос было невозможно, и часовые без лишних слов перекинули мост через ров, окружающий лагерь. Подковы прогремели по дереву и железу, а навстречу отряду уже шел Кэлис.
   - Зила объединился с бандитами, - скупо доложил де Лонгвиль. - Они спалили деревню. Потом они ушли, но не все. - Он взглянул на Эрика. - Пять человек задержались. Они убили девушку, а мы - их.
   Кэлис кивнул и жестом пригласил де Лонгвиля в командирскую палатку. Эрик взял поводья его лошади и повел вместе с остальными к загону. Больше часа у него ушло на то, чтобы вычистить и остудить лошадей, сменить подстилки и задать свежего корму. Каждое движение давалось с трудом, ныла каждая косточка, и Эрик знал, что это не простая усталость. Чтобы убить человека, нужно не так уж много усилий.
   По пути к палатке он вспоминал сегодняшний день. Первый человек, которого он убил, был всего лишь препятствием на дороге. Он вовсе не старался его обезглавить, просто хотел смахнуть в сторону. Луи потом говорил что-то насчет того, какой это был страшный удар, так же как и удар, которым он рассек Саджера, но Эрик думал об этом как-то отстраненно, как будто сражался кто-то другой. Еще он мог отчетливо вспомнить запахи: чад горящей деревни, дым костра на поляне, вонь пота, железный привкус крови во рту и запах страха. Он чувствовал, как отдается в руке каждый удар, и слышал грохот собственной крови в висках, но все это казалось каким-то далеким, почти исчезающим, и Эрик никак не мог собрать воедино все, что произошло.
   Он знал, что хотел замучить убийцу Эмбрисы. Он хотел, чтобы тот испытал боль в тысячу раз сильнее ее боли, но теперь он умер, отделавшись минутным страданием. Если верить Бигто, его будет судить Богиня Смерти, но что бы там ни было, в этой жизни он уже не испытает боли.
   Возможно, де Лонгвиль был прав. Эрик подумал, что сейчас страдает только он сам, и мысль об этом была одновременно печальной и раздражающей. Эрик подошел к палатке и увидел, что Ру заканчивает укреплять ту секцию, которую должен был поставить он, Эрик.
   - Спасибо, - сказал Эрик, исподлобья глядя на Ру.
   - Просто я подумал, что ты и так тратишь слишком много времени, ухаживая за моей лошадью, - сказал Ру.
   - И за моей, - добавил Бигго.
   - И вообще за всеми лошадьми, - подвел итог Луи. - Послушайте, вам не кажется, что мы должны платить этому парню за то, что он берет на себя наши обязанности?
   Эрик посмотрел на Луи и с удивлением встретил теплый открытый взгляд обычно вспыльчивого и высокомерного родезанца.
   - Это уж точно, - согласился Бигто. - Хотя проще, мне представляется, взять на себя его часть работы по разворачиванию лагеря, как сегодня.
   - Я сам в состоянии справиться со своими обязанностями, - ответил Эрик. - Мне не нужны няньки, и никто не должен делать мою работу вместо меня. - Он сам поразился, как раздраженно звучит его голос, и внезапно понял, что очень рассержен.
   Бигго протянул руку через узкий проход, разделяющий три спальных места с каждой стороны палатки, и сказал:
   - Дружище, не кипятись. Дело в том, что ты и так делаешь больше, чем должен. Все молчат и никто не признается, что для нашей кучки головорезов ты стал конюхмастером.
   При слове "головорез" перед глазами Эрика возник де Лонгвиль, перерезающий горло бандитам, и он неожиданно ощутил тошноту и жар, словно при лихорадке. На мгновение прикрыв глаза, Эрик пробормотал:
   - Спасибо вам. Я знаю, вы хотели как лучше... - Он чуть помолчал, потом выпрямился настолько, насколько позволял низкий потолок палатки, и вышел. - Я скоро вернусь. Мне надо отдышаться.
   - Через два часа заступаем в караул, - крикнул вслед ему Ру.
   Шагая по лагерю, Эрик старался унять тошноту. Он чувствовал себя так, будто бы отравился, и еле успел добежать до отхожего места.
   В желудке жгло как огнем. Эрик склонился над сточной канавой, и его вырвало. Потом еще раз. И еще. Ему казалось, что из него вылетает пламя. Когда наконец его немного отпустило, он чувствовал себя совсем обессиленным. У ближайшего ручья он умылся, а потом поплелся туда, где у костра сидел Оуэн Грейлок с большой плошкой тушеных овощей и краюхой хлеба в руках.
   Хотя его только что вырвало, едва учуяв запах еды, Эрик почувствовал страшный голод. Он схватил деревянную плошку и зачерпнул ею прямо из котла, погрузив туда, к ужасу Грейлока, руки.
   - Осторожно! - крикнул Оуэн. - Боги, ты же обваришься.
   Эрик поднес плошку к губам, сделал шумный глоток и, утирая губы, сказал:
   - Жар мне не вредит. У кузнечного меха я к нему привык. Наоборот, мне вредит холод. Оуэн рассмеялся.
   - Проголодался?
   Вместо ответа Эрик отломил себе большой кусок хлеба.
   - Не могли бы мы немного поболтать?
   Оуэн жестом предложил Эрику сесть рядом. Поблизости никого не было, если не считать двух дежурных по кухне, которые были заняты уборкой и подготовкой к приготовлению завтрака.
   - С чего прикажешь начать? - сказал Оуэн.
   - Мне хотелось послушать, как вы сюда попали, но сначала можно у вас кое-что спросить?
   - Валяй.
   - Когда вы убивали людей, то что потом чувствовали? Оуэн надул щеки и с шумом выпустил воздух.
   - Непростой вопрос. - С минуту он помолчал, затем сказал:
   - Эрик, мне приходилось убивать людей, как правило, в двух ситуациях. Как мечмастер своего лорда, я приводил в исполнение смертные приговоры, и мне пришлось повесить не одного человека. Каждый раз это бывало по-разному, но легко - никогда. И еще многое зависело от того, кто это был. Убийцы, насильники, разбойники, они... Я, пожалуй, не чувствовал ничего особенного, может быть, лишь облегчение, когда все кончалось. Но когда случай был сомнительный, вроде того, как вышло с тобой, тогда это было весьма неприятное занятие. Я чувствовал себя как после долгой-долгой горячей бани. Впрочем, это бывало редко. Ну а в бою все происходит очень стремительно, тем более что ты обычно чересчур занят тем, как уцелеть самому, и тебе некогда задумываться о переживаниях. Такой ответ тебя устраивает?