Грейлок недовольно поморщился.
   - Мне бы не хотелось обсуждать эту тему. - Потом его лицо смягчилось. - Выслушай меня внимательно. Если сможешь, перед закатом будь на повороте дороги к востоку от города, там, где кончается овечье пастбище и начинается первый виноградник.
   - Зачем?
   - Я не могу сказать тебе, но это важно.
   - Оуэн, если мой отец так плох, почему он едет в Крондор?
   Грейлок вскочил на лошадь.
   - Плохие новости. Принц умер. Королевский глашатай объявит об этом во всеуслышание в конце недели.
   - Арута мертв? - переспросил Эрик. Грейлок кивнул:
   - Я слышал, что он упал с лошади, сломал бедро и умер от осложнения. Он был стар, почти восемьдесят, если мне не изменяет память.
   Принц Арута правил Крондором на памяти не только Эрика, но и его матери. Он был отцом нынешнего короля, Боррика, который наследовал брату Аруты, Лайэму, всего пять лет назад. Люди уважали Аруту, потому что в основном ему Королевство было обязано тем, что живет в мире с соседями. Для Эрика принц был весьма отдаленной фигурой - разумеется, ведь он никогда не видел его, - и все же Эрик почувствовал легкий приступ печали. Что ни говори, Арута был хорошим правителем, а в юности - еще и героем.
   Грейлок развернул кобылу, и Эрик сказал ему вслед:
   - Передайте отцу, что я буду там, где он просит.
   Грейлок кивнул, слегка пришпорил лошадь и рысью выехал со двора.
   - Тебе потребуется дополнительное время, чтобы отмыться как следует, - заметил Натан, который за это время уже успел в общих чертах познакомиться с историей Эрика.
   - Я об этом не думал. Я хотел уйти после ужина, - ответил Эрик.
   В этом случае он успел бы к назначенному месту, только если бы пошел сразу, прямо в рабочей одежде.
   Натан шутливо постучал Эрика ладонью по затылку.
   - Дурачина. Иди умывайся. Это важные вещи.
   Эрик поблагодарил Натана и поспешил на чердак, где за лестницей стоял сундук со всеми его пожитками. Взяв свою единственную приличную рубашку, Эрик направился к умывальнику. Отмывшись дочиста, он бросил в угол грязную рубашку, надел свежую и пошел на кухню, где уже был накрыт стол. Усаживаясь, он перехватил подозрительный взгляд матери.
   - С чего это ты нацепил свою лучшую рубашку?
   Понимая, что, если рассказать матери о просьбе отца, она пойдет с ним, а это ничем хорошим не кончится, Эрик пробормотал:
   - Да вот, хочу кое с кем встретиться после ужина, - и принялся шумно уплетать тушеное мясо.
   Мило, сидевший во главе стола, рассмеялся.
   - С какой-нибудь из городских девушек, а?
   Розалина бросила на Эрика встревоженный взгляд, а когда он ответил: “Что-то вроде этого”, щеки ее слегка покраснели.
   Мило и Натан занялись обсуждением событий минувшего дня. Женщины замолчали, и Эрик тоже счел за лучшее помалкивать.
   Натан обладал странным чувством юмора, и незнакомому человеку поначалу трудно было понять, насмехается он или просто шутит. Поэтому Мило и Фрейда первое время относились к нему с некоторым холодком, но потом его душевная теплота и способность тонко оценивать разные житейские ситуации покорили даже мать Эрика. Все чаще она безуспешно пыталась прогнать улыбку после шутливых замечаний Натана. Однажды Эрик спросил его, как ему удалось сохранить такую уравновешенность, и был поражен ответом. “Когда ты потерял все, - сказал Натан, - тебе больше нечего терять. И тогда у тебя остаются только две возможности: либо наложить на себя руки, либо начать строить новую жизнь. Оставшись без семьи, я пришел к выводу, что единственное, ради чего стоит жить, - это маленькие радости жизни: хорошо сделанная работа, красивый рассвет, смех играющих детей, стаканчик доброго вина. Они помогают справиться с жестокостью жизни. Короли и маршалы могут оживить в памяти мгновения триумфа, свои великие победы. Но у нас, обычных людей, тоже бывают в жизни маленькие победы, и мы должны уметь находить удовольствие в них.
   Эрик ел торопливо, а потом, извинившись перед остальными, чуть ли не выпрыгнул из-за стола и побежал на улицу. Мило проводил его смехом. Вылетая из дверей трактира, Эрик едва не сшиб Ру, который как раз собирался войти.
   - Погоди! - закричал Ру, бросаясь за Эриком.
   - Не могу! У меня кое с кем важная встреча. Ру схватил Эрика за рукав, и тот буквально протащил его пару шагов, прежде чем остановился.
   - Ну? - нетерпеливо спросил он Ру.
   - Твой отец послал за тобой?
   Эрик давно уже перестал удивляться умению Ру узнавать все городские слухи, но на этот раз он был ошеломлен.
   - Почему ты спросил?
   - Потому, что со вчерашнего вечера по дороге непрерывно снуют королевские гонцы, иногда даже сразу по несколько человек. Утром по восточной окраине прошли рота баронской кавалерии и две роты пехотинцев, а час назад Собрание Виноградарей и Виноделов занял отряд личной гвардии барона. Вот об этом я и хотел тебе рассказать. А ты, я вижу, нацепил свою лучшую рубашку?
   - Умер принц Крондорский, - сказал Эрик. - Вот почему... - Он собирался добавить, что по этой причине его отец едет в Крондор и будет проезжать через Равенсбург, но, опасаясь, что Ру увяжется следом, сказал:
   - ..вся эта суета.
   - Так, значит, войска перебрасывают к кешийским границам, на случай, если после смерти принца императору придет в голову поживиться за наш счет! - Ру задумался, почувствовав себя специалистом по части военных действий, и отпустил Эрика, который сразу же заторопился дальше. Обнаружив, что остался один, Ру громко заорал: “Эй!”, и пустился вдогонку. Он догнал Эрика, когда тот уже сворачивал на городскую площадь.
   - Так куда ты идешь?
   Эрик остановился.
   - У меня свидание.
   - С кем?
   - Не твое дело.
   - Никакое у тебя не свидание, иначе ты пошел бы на север, к фонтану, а не на восток, к баронской дороге. - Глаза Ру вдруг стали круглыми, как две монеты. - У тебя встреча с отцом! Дьявол, а я сказал это в шутку!
   - Мне бы не хотелось, чтобы кто-то что-то болтал по этому поводу, особенно моей матери, - предостерегающе сказал Эрик.
   - Я буду нем как рыба.
   - Отлично. - Эрик большими сильными руками взял Ру за узкие плечи и развернул его. - Иди-ка займись чем-нибудь, только постарайся не нарушать закон. Поговорим позже, встречаемся в трактире.
   Ру насупился, но ушел, сделав вид, что все равно не собирался идти с Эриком, а тот поспешил своей дорогой.
   Он прошел мимо торговых рядов, окружавших городскую площадь, мимо двух-и трехэтажных зданий, нависавших над узкими улочками, миновал скромные дома зажиточных ремесленников, потом - развалюхи сезонных рабочих и мелких лавочников и, наконец, оказался на окраинах.
   Выйдя из города, Эрик заторопился по восточной дороге мимо маленьких огородиков, где зеленщики и разносчики выращивали овощи, мимо обширных виноградников и, дойдя до пересечения баронской дороги, ведущей в Даркмур, с большим трактом, разрезающим Равенсбург с запада на восток, он остановился.
   Стоя в ожидании, он размышлял над причинами, которые заставили его отца назначить встречу в этом достаточно удаленном от города месте. Но разумеется, Эрик исключал самую невероятную из них, а именно то, что мечтам его матери суждено каким-то образом осуществиться, и барон собирается признать его своим сыном.
   Его раздумья прервал стук многих копыт, и вскоре из сгущающихся на северо-востоке сумерек возник отряд кавалеристов. Когда они приблизились, Эрик узнал гвардейцев барона и ту самую карету, на которой тот в последний раз приезжал в Равенсбург, а увидев рядом двух своих единокровных братьев, почувствовал легкое стеснение в груди. Первые всадники эскорта прорысили мимо, но Стефан и Манфред придержали коней.
   - Что! Опять ты! - воскликнул Стефан. Он сделал угрожающее движение, словно намереваясь выхватить меч, но Манфред крикнул:
   - Стефан! Прекрати! Оставь его!
   После этого Манфред пришпорил лошадь и помчался догонять авангард, но Стефан задержался и прокричал, стараясь перекрыть грохот копыт:
   - Предупреждаю тебя, братец: когда я стану бароном, я не буду так терпелив, как отец. Если вы со своей мамашей попадетесь мне на глаза во время какой-нибудь церемонии, я прикажу схватить вас так быстро, что вашим теням придется вас догонять! - Не дожидаясь ответа, он со злостью вонзил шпоры в бока своего коня, пустив его сразу в галоп, и поскакал вслед за братом.
   Почти сразу после этого появилась карета барона и, проезжая мимо Эрика, замедлила ход. Когда она поравнялась с Эриком, занавеска откинулась, и он увидел бледное лицо и пристальные глаза барона фон Даркмура. На мгновение взгляды отца и сына скрестились, и Эрик почувствовал внезапный приступ смятения. И так же внезапно все кончилось; карета прокатила мимо, и кучер прищелкнул вожжами, посылая коней вперед, догонять всадников.
   Простучал копытами арьергард, а Эрик все еще стоял, рассерженный и озадаченный. Он надеялся, на худой конец, поговорить с отцом, а не просто обменяться мимолетными взглядами.
   Когда Эрик повернулся, чтобы уйти, последний всадник остановился и окликнул его.
   Он обернулся и увидел Грейлока. Эрик был до того зол, что забыл о вежливости.
   - Я думал, что мы друзья, мастер Грейлок, по крайней мере насколько позволяет разница в положении. Но вы заставили меня тащиться сюда через весь город, чтобы Стефан осыпал меня угрозами и оскорблениями, а барон фон Даркмур полюбовался мной из теплой кареты!
   - Эрик, это была просьба твоего отца, - ответил Грейлок.
   Эрик расправил плечи:
   - Другими словами, он просил меня выслушать, как Стефан прикажет мне убираться из баронии?
   Грейлок спешился и, ведя свою драгоценную кобылу в поводу, подошел к Эрику.
   - Нет, - сказал он, кладя руку на плечо юноши. - Стефан сделал это экспромтом. Твой отец хотел в последний раз взглянуть на тебя. Он умирает.
   На Эрика нахлынули одновременно испуг и печаль, но чувства эти были отдаленными, как будто переживал их кто-то другой.
   - Умирает?
   - Его лекарь возражал против этой поездки, но в связи со смертью принца барон счел ее необходимой. Боррик назначил преемником Никласа, самого младшего из своих братьев. Но это лишь до тех пор, пока Патрик не достигнет совершеннолетия; тогда он вступит во владение Западным Княжеством. Никлас почти никому неизвестен; все думали, что преемником станет Эрланд. На этой неделе в Крондоре прольются лужи политической крови.
   Эрик знал эти имена: Боррик, король, и Эрланд, его младший брат-близнец. Патрик был старшим сыном короля, и по традиции принцем Крондорским должен был стать один из них. Впрочем, придворные интриги мало интересовали Эрика.
   - Он просил меня быть здесь, чтобы взглянуть на меня из пролетающей мимо кареты?
   Грейлок выразительно сжал плечо Эрика.
   - Чтобы взглянуть на тебя в последний раз. - Меч-мастер достал что-то из своей куртки. - И чтобы передать тебе вот это.
   Эрик увидел в руках Грейлока сложенное письмо и прежде всего обратил внимание, что оно не запечатано. Он взял его и, развернув, начал читать вслух:
   - “Сын мой...” Грейлок его перебил:
   - Никто, кроме тебя, не должен знать, что здесь написано, а когда прочитаешь, я должен буду сжечь письмо. Читай, а я постою в стороне.
   Он отвел лошадь на десяток шагов, а Эрик принялся за чтение:
***
   Сын мой, если я уже не умер, когда ты читаешь мое письмо, то скоро это случится. Я знаю, что у тебя много вопросов, и не сомневаюсь, что твоя мать ответила на некоторые из них. С горечью должен признаться, что не могу многого добавить к тому, что ты уже знаешь.
   В юности мы испытали страсть, а когда стали старше, от нее остались лишь слабые воспоминания. Я думаю, что когда-то я очень любил твою мать. Но даже если любовь и была, то потом она, как и память, угасла.
   Если я и жалею о чем-то, то лишь о том, что не имел возможности знать тебя. Ты не виноват, что твоя мать и я уступили слабости, но у меня есть обязательства, которые нельзя отбросить только потому, что я раскаиваюсь в юношеском неблагоразумии. Я думаю, ты понимаешь, что любая мысль о нашем существовании в качестве отца и сына являлась иллюзией, и надеюсь, что ты неплохой человек, поскольку горжусь кровью, которая течет в наших жилах. Я уверен, ты не посрамишь ее. Я никогда публично не оспаривал слов твоей матери, и благодаря этому ты по меньшей мере имеешь право носить мое имя. Но кроме этого, я мало что мог для тебя сделать.
   Твой брат Стефан чрезвычайно настроен против тебя, а моя супруга видит в тебе угрозу его наследственным правам. Если тебе это доставит удовольствие, то знай, что мне пришлось заплатить высокую цену за возможность молчать в ответ на обвинения твоей матери. Я защищал вас обоих в гораздо большей степени, чем ты, вероятно, считаешь, и с моей смертью эта защита исчезнет. Я настаиваю, чтобы ты увез свою мать из баронии. Пограничные районы вдоль Дальнего Берега и на Закатных островах быстро развиваются, и перед юношей со способностями там открываются определенные возможности.
   Найди в Крондоре некоего Себастьяна Линдера, стряпчего и ходатая. Спроси о нем в кофеине Баррета, что на Королевской улице. Он кое-что тебе передаст.
   Больше я ничего не могу для тебя сделать. Жизнь часто несправедлива, и как бы мы ни мечтали о справедливости, эти мечты, как правило, остаются мечтами. Мне остается только благословить тебя и пожелать счастья.
   Твой отец.
***
   Закончив читать, Эрик еще немного подержал письмо в руках, а потом отдал его Грейлоку. Оуэн взял письмо и достал из кармана изящное кремневое кресало с пружинным механизмом - заветную мечту любого курильщика. Он высекал огонь, пока от одной из искр письмо не зажглось. Держа его за край, он дал огню разгореться, а когда пламя начало лизать его пальцы, отпустил письмо, и оно догорело, еще не долетев до земли.
   Эрик был опустошен. Он ждал большего от встречи в этом пустынном месте. Грейлок уже вскочил в седло, но Эрик остановил его вопросом:
   - Что-нибудь еще?
   - Только одно: он настоятельно просил тебя не пренебрегать этой угрозой и отнестись к его предупреждению со всей серьезностью, - ответил Оуэн.
   - Вы знаете, что это может значить?
   - Не с его слов, Эрик, но я был бы глупцом, если бы не понимал. Вы поступили бы мудро, Эрик, если бы к нашему возвращению из Крондора уже покинули Равенсбург. У Стефана опасный характер, и он ослеплен яростью.
   - Оуэн? - вновь окликнул Эрик мечмастера, когда тот уже отъехал.
   - Что?
   - Как вы думаете, он когда-нибудь любил мою мать по-настоящему?
   Этот вопрос поразил Грейлока, и он ответил не сразу:
   - Я не могу говорить об этом. Твой отец был скрытным человеком. Но одно я должен тебе сказать: что бы ты ни прочитал в том письме, верь этому, потому что по природе своей он - честный человек.
   Грейлок ускакал, а Эрик, оставшись один, внезапно расхохотался. Честный человек! Вся его, Эрика, жизнь - результат обмана. Либо Грейлок плохо знал своего господина, либо Отто сильно изменился после того, как обманул Фрейду. Впрочем, и то, и другое сейчас не имело значения.
   По дороге домой Эрик пытался разобраться в собственных чувствах. Это ему не слишком удалось, но чем больше он думал, тем сильнее склонялся к мысли, что Грейлок не стал бы лишний раз подчеркивать предупреждение отца, если бы угроза не была реальной и смертельно опасной. Впервые в жизни Эрик всерьез подумал о том, чтобы уехать из Равенсбурга. Он вновь горько рассмеялся над насмешкой судьбы: еще не прошло и месяца с того дня, когда из гильдии поступило сообщение о том, что Эрик официально утвержден в качестве ученика Натана.
   Сумерки сгущались. Эрик шагал домой, и на сердце у него было тяжело, а во рту свинцовый привкус. Он никогда не требовал от жизни многого, желания его были просты, но судьба отказывала ему и в этой малости.
   Не зная, что сказать матери, он брел как старик; каждый шаг, медленный и осторожный, давался ему с трудом, а плечи горбились, словно под тяжким грузом.



Глава 3

УБИЙСТВО


   Эрик замер.
   Донесшийся издалека грохот множества копыт был необычен для тихого Равенсбурга. Он положил на пол только что увязанный тюк с одеждой и придвинул его к сундуку, где Фрейда хранила свои вещи.
   Стук копыт определенно усиливался; отряд всадников, несомненно, направлялся к трактиру. Эрик взглянул туда, где Мило о чем-то негромко беседовал с Фрейдой. Эрик долго набирался храбрости сказать матери, что из Равенсбурга необходимо уехать, но, к его удивлению, она не стала возражать. Казалось, Фрейда вдруг примирилась с тем, что Отто никогда не признает Эрика своим сыном. Зато Натан громче всех убеждал их остаться, а когда понял, что уговоры бесполезны, предложил им поехать на Дальний Берег, едва ли не с благоговением отзываясь о тамошних аристократах - герцоге Маркусе, двоюродном брате короля, и бароне Тьюланском, сделавшем все, чтобы оказать помощь пострадавшим от набега пиратов, во время которого погибла семья Натана. Угрозы Стефана он охарактеризовал как “омерзительные”: у Натана были весьма возвышенные взгляды на ответственность дворянства перед народом. Мило по этому поводу сказал лишь, что дворянство Запада, видимо, сильно отличается от даркмурского.
   Эрик и Фрейда собирали пожитки, готовясь утренним дилижансом отправиться на запад, в Крондор. Натан дал ему письмо, адресованное в Собрание Гильдии Кузнецов, где указывал, что причины, вынудившие его ученика покинуть кузницу в Равенсбурге, не имеют ничего общего с мастерством Эрика. В письме содержались кое-какие подробности, в которые Эрику не хотелось бы посвящать посторонних, но Натан заверил его, что гильдия - это все равно что семья. Кроме того, Натан в письме просил гильдию подыскать Эрику место где-нибудь на Дальнем Береге или на Закатных островах.
   Грохот копыт раздался уже под окнами, и Фрейда бросила на Эрика встревоженный взгляд. С того вечера, когда Грейлок сжег письмо Отто, прошло только два дня, но она боялась, что Стефан поспешит осуществить свои угрозы.
   Выглянув на задний двор, Эрик увидел двадцать солдат в мундирах личной гвардии барона. Их возглавлял Оуэн Грейлок.
   - Мастер Грейлок, в чем дело?
   Эрик уже готовился услышать от Оуэна, что тот прибыл арестовать его, но вместо этого мечмастер взял Эрика под руку и отвел в сторону.
   - Твой отец. У него был еще один удар. Мы повернули назад вчера вечером, а сейчас вынуждены остановиться. Его лекарь сказал, что до Даркмура он не дотянет. Его поместили в “Павлиньем хвосте” - это самый большой постоялый двор в Равенсбурге. В Даркмур уже послан гонец за баронессой. Твоему отцу осталось жить не больше двух дней, Эрик.
   К удивлению Эрика, известие о неминуемой смерти его отца не вызвало у него никаких чувств. Письмо разрушило все его детские фантазии об Отто фон Даркмуре, и на смену им пришел отдаленный образ человека, неспособного поступить по справедливости даже со своим собственным сыном, не говоря уж о женщине из простонародья. Впрочем, ему было жаль его - как любого в такой ситуации.
   - Не знаю, что и сказать, Оуэн, - после долгой паузы проговорил Эрик.
   - Ты подумал о нашем последнем разговоре?
   - Мы с матерью уезжаем завтра с утра.
   - Очень хорошо. Только вечером держитесь подальше от городской площади, а утром я сам посажу вас в дилижанс. Братья фон Даркмур, как ты понимаешь, скорбят, и нет нужды говорить, что Стефан может натворить сгоряча. Но пока барон жив, он, разумеется, далеко отходить не будет, и если ты не попадешься ему на глаза, вы спокойно уедете. - Поглядев на солдат, он добавил:
   - Я останусь здесь с моим отрядом, пока меня не позовут к барону.
   Эрик понял, что Грейлок специально решил разместить своих солдат в “Шилохвости” на случай возможных неприятностей.
   - Спасибо, Оуэн.
   - Я просто делаю то, что хотелось бы моему господину, Эрик. А теперь ступай и скажи Мило, что все его комнаты заняты.
   Эрик сказал, и в трактире поднялась суета. Розалина, Мило и Фрейда начали торопливо готовить комнаты, а Эрик с Натаном принялись разносить по стойлам сено для двадцати лошадей. Потом, когда Эрик умывался в кузнице, Натан подошел к нему и, постояв рядом, сказал:
   - Я огорчен, услышав о твоем отце, Эрик.
   Эрик пожал плечами:
   - У меня нет особых чувств по этому поводу. Мило был мне единственным отцом, которого я когда-либо знал, хотя он относился ко мне скорее как дядюшка. А в последние пять месяцев отцом мне были вы, Натан, и куда в большей степени, чем Отто за всю мою жизнь. Я не знаю, что должен чувствовать.
   Натан до боли стиснул плечо Эрика.
   - Никаких “должен”, парень! Ты чувствуешь то, что чувствуешь, и это не может быть правильно или неправильно. Отто был твоим отцом, но ты его никогда не знал. Быть отцом - значит менять пеленки, когда жена хлопочет возле второго ребенка, который простыл; это значит - после трудного долгого дня слушать детский лепет и наслаждаться им, потому что это лепет твоего сына. Вот что это такое, а сделать девушке ребенка может любой дурак. Отец успокаивает ночью испуганное дитя или подбрасывает его на руках, чтобы развеселить. Отто ничего этого не делал. Я понимаю, почему его смерть не вызывает у тебя никаких чувств.
   Эрик повернулся и с уважением посмотрел на кузнеца.
   - Мне будет вас не хватать, Натан. Вы понимаете, что я хочу сказать. Вы помогли мне понять, каким должен быть отец.
   Они обнялись и некоторое время молчали. Потом Натан сказал:
   - А ты дал мне возможность представить, как бы я жил, если бы мои сыновья не погибли. Я ценю это. - Он вдруг засмеялся резким лающим смехом и добавил:
   - Следующему моему ученику, парень, ты устроил сущий ад. У тебя есть талант, подкрепленный годами опыта. Мне просто не хватит терпения возиться с каким-нибудь неуклюжим четырнадцатилетним верзилой, который до того к кузнице и близко не подходил.
   Эрик покачал головой:
   - Что-то я в этом сомневаюсь, Натан. Вы будете справедливы с любым.
   - Ладно, хватит прощаться. Пошли-ка лучше наверх, утянем у солдат из-под носа какой-нибудь еды, пока они не слопали все, что попадется им на глаза.
   Эрик улыбнулся и вдруг почувствовал голод, несмотря на то что перспектива навсегда покинуть родимый край и ожидаемая с часу на час смерть отца должны были отбить у него аппетит.
   На кухне Фрейда, как в самый обычный вечер, хлопотала над стряпней, Розалина разносила тарелки, а Мило таскал из погреба эль и вино. Умывшись, Эрик и Натан поднялись в гостиную. Там было непривычно тихо. Солдаты мирно ели и пили, переговариваясь вполголоса. Грейлок, который в одиночестве сидел за столиком в дальнем углу, жестом пригласил Эрика и Натана присоединиться к нему.
   Они сели за его столик, и Мило принес три больших стеклянных кубка с вином.
   - Так куда лежит завтра ваш путь? - спросил Оуэн, когда трактирщик отошел.
   - В Крондор, - ответил Эрик. - Я должен получить в гильдии новое назначение.
   - А потом на запад?
   - Да. Дальний Берег или Закатные острова.
   - В горах неподалеку от Джонрила были найдены драгоценные камни и золото, и сейчас все устремились туда. Торговцы из Вольных Городов, авантюристы, воры, мошенники - искатели удачи, одним словом. Но вместе с тем там открываются хорошие возможности, и герцог Крайдский то и дело требует прислать новых кузнецов и прочих ремесленников, - сказал Натан.
   Оуэн кивнул, соглашаясь.
   - Здесь, у нас, кем родился, тем и помрешь. У простого человека мало шансов изменить свою жизнь. Но там, если у него есть честолюбие, ум и немножко удачи, он может запросто разбогатеть или даже получить дворянство.
   - Разбогатеть, если повезет - согласен. Но чтобы простолюдин стал дворянином? - недоверчиво сказал Эрик. Оуэн улыбнулся своей кривой улыбкой.
   - Вообще-то об этом мало кому известно, но главный советник короля, герцог Рилланон, по рождению был простолюдином.
   - Неужели? - спросил Натан.
   - Еще почти мальчишкой он оказал какие-то услуги покойному принцу Крондорскому, и за это ему был дарован титул сквайра. Благодаря своему уму и заслугам перед королевством он быстро возвысился и теперь уступает влиянием только членам королевского дома. - Оуэн понизил голос почти до шепота. - Поговаривают, что он был не только простолюдином, но еще и вором.
   - Этого не может быть, - сказал Эрик. Оуэн пожал плечами:
   - По-моему, ничего по-настоящему невозможного в жизни не существует.
   - Может, во времена его юности такое и могло случиться, но с тех пор прошло пятьдесят лет, - возразил Эрик.
   - Все меняется, - согласился Оуэн. - Когда-то, сотни лет назад, здесь была граница.
   Эрик сдвинул брови, словно не понимая.
   - Эрик, я вырос на Дальнем Береге, - пояснил Натан. - И думаю, наш друг Грейлок имел в виду вот что: ты встретишь там людей иного типа, людей, которых больше интересуют твои знания и умения, чем кто был твой отец. Там жизнь слишком сложна, чтобы интересоваться титулом или происхождением; там все зависят друг от друга. Когда тебя повсюду окружают гоблины и черные эльфы, не говоря уже об обычных разбойниках, ты счастлив, если поблизости есть кто-то, кто может помочь, на кого можно положиться, - а волноваться из-за тех мелочей, которым придается столько значения в Королевстве, у тебя просто нет времени.
   Грейлок кивнул. Эрик ничего не ответил, но про себя подумал, что, в конце концов, все может обернуться не так уж и плохо. Внезапно дверь распахнулась, и в трактир вбежал Ру. Он огляделся и быстро направился к столику, за которым сидели Эрик, Натан и Грейлок. Подойдя, он почтительно поклонился мечмастеру и сказал:
   - Мастер Грейлок, вас требуют в “Павлиний хвост”, сэр.