Флетчер Донна. Дерзкий обман

   Она бросила взгляд на сестру, не сомневаясь, что та поддержит ее.
   Элис не разочаровала ее.
   – Я согласна с сестрой.
   – У тебя ангельское терпение, Элис, раз ты так покорна сестре, – сказал Тарр, поддразнивая ее. – Мне следовало бы влюбиться в тебя.
   – Влюбиться? – спросила Фиона отрывисто. – Ты объявил мне о своей любви, чтобы добиться желаемого – получить жену и племенную кобылу в одном лице.
   – Только если любишь, можно примириться с твоими глупостями.
   – Глупостями?
   – Ты меня слышала, – ответил Тарр, приближая к ней лицо. – Возможно, вначале я и хотел получить племенную кобылу в лице жены, но больше не хочу этого.
   – Хочешь сказать, что не ожидаешь, что я рожу тебе детей?
   – Не в том дело, – ответил он. – Я всегда хотел детей, но хочу, чтобы мы зачали их в любви, а не из чувства долга.
   – Как романтично! – вздохнула Элис.
   – Дай ему договорить! – распорядилась Фиона.
   – Фиона права, – вмешалась Анна. – Пусть Тарр продолжит.
   Огден покачал головой:
   – Он все объяснил. Он ее любит. Чего еще вы хотите от него?
   – Мне нечего сказать, кроме того, что я люблю Фиону. – Тарр пожал плечами. – Это случилось...
   – И потрясло тебя, – перебила его Фиона.
   – Да, потрясло, – легко согласился Тарр. – Я ничего не знал о любви. Был слишком занят тем, что старался научиться быть хорошим вождем, как того требовал отец. К тому же существовала договоренность о браке. Это в порядке вещей.
   – Не для меня.
   – Я это понял.
   – Значит, глупо хотеть любить человека, за которого выходишь замуж?
   – Раньше я так считал, – ответил Тарр. – Мне казалось, что я предлагаю тебе достаточно и что ты, не оценив моего благородного порыва, проявила не только глупость, но и эгоизм.– Тарр прижал палец к губам Фионы, которая попыталась что-то сказать. – Но с течением времени я стал думать и чувствовать иначе. Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше мне хотелось быть с тобой. Я понял, что восхищаюсь тобой и уважаю тебя. Мне понравилась даже та хитрость, на которую ты пустилась. Я сделал все эти удивительные открытия, еще не понимая, что влюбился в тебя.
   Она оттолкнула его палец от своих губ.
   – Как удобно!
   – Да, для нас обоих, – ответил Тарр и склонился к ее лицу так близко, что они соприкоснулись носами. – Я хочу сказать еще многое, но не здесь, не перед всеми.
   – Почему?
   – Есть слова, предназначенные только для одних ушей.
   – Дай ему шанс, – вмешалась Элис.
   – Да, – сказал Огден. —;Поговори с ним. Фиона посмотрела на Анну:
   – А ты что думаешь?
   – Я скажу тебе об этом позже.
   – Я согласен с отцом и Элис, – вступил в разговор Рейнор. – Будет только справедливо, если ты поговоришь с Тарром с глазу на глаз.
   Фиона встала.
   – Я даю тебе несколько минут.
   Тарр тоже поднялся с места, взял ее за руку и повел за собой.
   – Это все, что мне нужно.

Глава 25

   Они направились к спальне Тарра, но у двери Фиона заколебалась.
   – Это самое спокойное место, там нам наверняка никто не помешает, – объяснил Тарр.
   Фиона вошла в комнату и направилась к окну. Она не собиралась любоваться чудесным пейзажем, ей надо было сохранить дистанцию между ними. Она была готова подарить Тарру обещанные несколько минут, послушать, что он скажет, но не более того. Фиона решила, что не позволит емудотронутьсядосебя и ужни в коем случае не даст поцеловать себя. Эта мысль взволновала ее.
   – Говори побыстрее, и покончим с этим, – сказала она резче, чем собиралась, и нетерпеливо посмотрела на него.
   – А зачем? – к удивлению Фионы, абсолютно спокойно спросил он. – Ведь ты уже все решила. Что бы я ни сказал, это ничего не изменит.
   – Я обещала выслушать тебя.
   – Но станешь ли слушать?
   Он стоял возле закрытой двери и даже не пытался приблизиться к Фионе. Она ожидала, что Тарр подойдет к ней, попытается прикоснуться, но он этого не сделал. Иногда его самообладание приводило ее в ярость, потому что обычно это означало, что он поступит по-своему.
   Поступит как воин.
   Был ли он готов сражаться?
   Этот невысказанный вопрос беспокоил Фиону, потому что напоминал ей о том, что именно она готовилась сражаться и обороняться от него.
   Но тут она посмотрела Тарру в глаза и неожиданно увидела в них отчаяние и мольбу.
   Фиона почувствовала, как у нее перехватило горло. Она попыталась проглотить мешавший комок.
   – Я хочу услышать тебя.
   Тарр прошел на середину комнаты и оказался в нескольких футах от нее.
   – Хочешь? Я знаю, что ты имеешь право сомневаться в правдивости моих слов, но как ты сможешь узнать правду, если не избавишься от этого тяжелого панциря, которым защищаешь от меня свое сердце?
   Фиона стояла не двигаясь. Тарр сделал еще один шаг.
   – Сквозь этот панцирь не могут проникнуть ни правда, ни страсть, ни любовь. Как в таком случае ты можешь что-нибудь почувствовать? Ты говоришь мне, что хочешь познать любовь, но как может любовь проникнуть сквозь такую линию защиты?
   Она крепче прижала руку к груди. Он медленно приблизился к ней.
   – Ты взяла на себя труд защищать себя и сестру после смерти родителей. Ты не хочешь полагаться на других, отказываешься доверять кому бы то ни было. Как в таком случае ты можешь мечтать о любви?
   Эти слова Тарра попали в цель, ударили ее прямо в сердце. Никакой щит не спас ее.
   – Мы с тобой очень похожи, и потому, думаю, нас тянет друг к другу так сильно. Когда и как это случилось, совсем не важно. Я знаю только, что люблю тебя. Если ты спросишь, почему я тебя люблю, – Тарр пожал плечами и улыбнулся, – я каждый раз буду давать тебе разные ответы. Сейчас я люблю тебя, потому что ты так тверда, не боишься меня слушать, а еще потому, что твои зеленые глаза свидетельствуют о неуверенности, а нежные губы искушают меня.
   Он покачал головой, остановившись в нескольких дюймах от нее.
   – Я люблю тебя, Фиона. Не знаю, как это выразить по-другому, но единственное, что я могу произнести, – эти три простых слова, которые я буду тебе повторять в течение всей нашей совместной жизни. Тарр нежно взял ее за запястья.
   – Выходи за меня, Фиона. Выходи за меня, потому что я люблю тебя. Выходи за меня, потому что я тебя люблю.
   Фиона оцепенела, потому что все мышцы ее были напряжены. Она споткнулась, когда Тарр заключил ее в объятия.
   – Я всегда буду готов поддержать тебя, если ты станешь падать, – прошептал он ей на ухо. – И знаю, что и ты сделаешь для меня то же самое, потому что мы любим друг друга.
   По щеке Фионы поползла слезинка, когда она заглянула в глаза Тарра, и он поцелуем стер эту слезинку.
   – Не могу обещать, что мне удастся стереть поцелуями каждую твою слезу, но знаю, что по моей вине ты никогда не станешь плакать.
   Она поцеловала его, потому что вдруг ощутила потребность в этом. Его губы были теплыми и податливыми – и такими нежными.
   Тарр отстранился от нее, чтобы снова сказать:
   – Я люблю тебя. Поверь, что люблю.
   Легкое прикосновение его губ к ее губам вызвало отклик во всем ее теле, и Фиона жадно прильнула к нему.
   Этот поцелуй еще больше воспламенил ее, и она схватила Тарра за тунику, отчаянно желая сорвать ее и прикоснуться к его обнаженному телу.
   Но Тарр оттянул ее голову назад, и их губы разомкнулись.
   – Если мы не прервем нашего занятия, то оно закончится в моей постели, Фиона.
   Она не ответила и снова потянулась к нему.
   И тогда Тарр обнял ее за талию, приподнял над полом и понес к постели. Они упали на постель, не размыкая объятий, и он потянул за завязки ее блузы.
   Наконец ему удалось высвободить грудь Фионы, и он поймал губами ее сосок. Она задыхалась, Тарр же продолжал дразнить и искушать ее, лаская ее сосок языком. Волосы Фионы рассыпались и окутали их обоих, скрыв эти интимные ласки. По всему телу Фионы прошла жаркая волна, воспламеняя все сильнее, распаляя ее желание все больше и больше.
   Тарр поднял ее юбку. Его пальцы сжали ее ягодицы, а потом, переместившись, ощутили влагу между ее ног. Фиона вскрикнула, когда страсть, словно удар молнии, пронзила ее. Пальцы Тарра продолжали играть с ней.
   – Ты моя, – сказал он, обнимая Фиону за шею свободной рукой и притягивая ее к себе еще ближе, так что рот ее оказался у его губ. – Моя навсегда.
   Но его слова подействовали на нее, как ушат ледяной воды, выплеснутой прямо в лицо. Фиона вырвалась из объятий Тарра, вскочила, все еще задыхаясь, и теперь стояла у края кровати.
   – Что случилось? – спросил он, с трудом восстанавливая дыхание.
   Фиона покачала головой и только тут заметила, что грудь ее обнажена. Она поправила блузку и трясущимися руками завязала тесемки.
   Тарр сел на кровати. Фиона отступила на несколько шагов.
   – Скажи мне, в чем дело, – взмолился Тарр.
   Но она продолжала качать головой, а потом выбежала из комнаты, оставив его сидеть на кровати в полном изумлении и оцепенении.
   Фиона миновала пролет лестницы, моля Бога о том, чтобы Элис уже оказалась в их комнате, но вместо нее застала там Анну, которая сидела на стуле возле камина. При ее появлении в столь диком виде Анна вздрогнула, а увидев слезы в глазах дочери, вскочила и прижала ее к себе. Фиона не колеблясь бросилась в ее объятия, чтобы выплакаться на материнском плече.
   Когда слезы Фионы наконец иссякли, мать и дочь сели рядом на кровать. Рука Анны обнимала Фиону за плечи.
   – Разговор с Тарром не прошел гладко? Фиона шмыгнула носом.
   – Я дура.
   – Мы все глупеем, когда приходит любовь.
   – Он меня не любит.
   – Почему ты так решила? – спросила Анна. Фиона посмотрела на нее опухшими красными глазами.
   – Он пытался убедить меня простыми и понятными словами, а сам в это время...
   Анна поняла то, чего Фиона не договорила.
   – Интимные отношения между любящими людьми нормальны.
   Фиона вздохнула:
   – Он сказал «моя навсегда», а это значит, что с самого начала, с первой нашей встречи, он считал, что я ему принадлежу. Он меня не любит, я для него всего лишь его имущество.
   – Я понимаю, почему ты в нем сомневаешься.
   – Понимаешь? – спросила Фиона с облегчением.
   – Конечно. Ты хотела бы доверять ему полностью, но не можешь, так как он лжет.
   Глаза Фионы округлились.
   – Он не лжет. Он человек слова. Настоящий воин.
   – Он и сейчас такой?
   – Да. Тарр защищает свой клан с присущей ему гордостью и силой и обеспечивает своих людей всем необходимым. Потому он и хотел жениться на мне.
   – В таком случае ты и есть его имущество.
   – Этот брак был ему необходим для выживания его клана, – попыталась защитить его Фиона.
   – Он сам сказал тебе это? – спросила Анна.
   – Да, повторял много раз. Он был честен со мной с самого начала.
   Анна нежно сжала руку дочери.
   – Тогда что же заставляет тебя думать, будто он нечестен с тобой сейчас?
   Фиона застыла с раскрытым ртом.
   – Рейнор рассказал нам о Тарре в том послании, где сообщалось, что вы отыскались. Там было всего несколько слов, но этого было достаточно для того, чтобы составить портрет человека правдивого и честного, способного держать слово. Ты, Фиона, сомневаешься не в Тарре, а в себе.
   Анна отвела волосы Фионы от ее лица.
   – Я тоже была такой, как ты, прямой и дерзкой. – Она рассмеялась. – Огден говорит, что я такой и осталась, но это не так. Я изменилась под влиянием страха, страха не быть любимой, потому что совсем немногие молодые люди проявляли ко мне интерес.
   – Ко мне вообще никто не проявлял интереса.
   – Это потому, что мы сильные женщины и от мужчины требуются огромные сила и терпение, если он полюбит такую женщину. Я сомневаюсь, что Тарр понимал тебя, когда впервые увидел.
   – Он даже не знал, кто из нас Фиона, а кто Элис, – усмехнулась Фиона. – Но говорил, что восхищается моим умением обращаться с оружием и отвагой. И повторял это не один раз.
   – И постепенно начал открывать твою подлинную сущность. Только мужчина, равный по силе такой женщине, способен не испугаться подобного Открытия, а, напротив, приветствовать это. Я думаю, Тарр принял все, что узнал о тебе, и гордится тем, что любит такую женщину.
   – Я дура, – сказала Фиона и опустила голову. Анна приподняла ее лицо за подбородок.
   – Любовь – глупая вещь. Быть влюбленной глупо. Но все прощается, если любовь настоящая. Ты любишь Тарра?
   – Всем сердцем, – взволнованно сказала Фиона. – Меня даже пугает то, как сильно я его люблю. Меня беспокоит, что...
   – Что он не любит тебя так же сильно? Фиона кивнула.
   – Тарр – человек слова, Фиона. Если он говорит, что любит тебя, верь ему.
   – Он сказал, что я должна ему верить и что он будет говорить мне о своей любви каждый день в течение всей нашей совместной жизни.
   – Как красиво и трогательно это звучит, но скажу тебе, что будут в вашей жизни дни, когда, возможно, это будет и не так, – усмехнулась Анна.
   – Тарр любит меня, – сказала Фиона, будто впервые осознав и принимая этот факт.
   – Если ты чувствуешь это сердцем, то так и есть.
   – Мое сердце ощутило и приняло это значительно раньше разума.
   – В таком случае скажи Тарру об этом, – убежденно посоветовала ее мать.
   – Он сочтет меня дурой, – поморщилась Фиона.
   – Не волнуйся. Он, вероятно, считает себя идиотом.
   – Почему? – удивленно спросила Фиона.
   – Сейчас он сидит и думает, что он сделал не так.
   – Он ничего такого не сделал.
   – Но думает что сделал, корит себя за это и гадает, как это исправить.
   – Я его обидела, – вздохнула Фиона.
   – Это не первая и не последняя обида, – ответила ее мать.
   – Он сказал, что никогда не допустит, чтобы я плакала. Анна рассмеялась:
   – О, моя дорогая, прелестная дочь, пока он будет помнить об этом, так и будет, хотя иногда невольно он может нарушить свое обещание и будет огорчен твоими слезами и постарается исправить ошибку. Это неизбежно, но это и есть любовь.
   – Неужели любовь приносит больше огорчений, чем радости?
   – Это решать самим любящим.
   – Я все испортила, заставила страдать нас обоих, – неохотно признала Фиона.
   – В таком случае надо исправить содеянное. Фиона с сомнением покачала головой.
   – Будь терпелива и снисходительна. Для тебя это внове, должно пройти время, чтобы ты поняла это. Доверься своему сердцу и забудь обо всем остальном.
   – За все эти годы страх научил меня быть осторожной.
   – Тебе не нужно больше бояться, – ласково сказала ее мать. – Теперь у тебя есть я и отец. Мы не смогли когда-то уберечь наших девочек, но даю тебе слово, что это не повторится.
   Фиона улыбнулась:
   – Значит, если бы ты решила, что Тарр нехорош для меня, ты бы расстроила наш брак?
   – Непременно. Огден и я хотим для наших девочек только самого лучшего, пусть даже это значит отдать мужьям едва обретенных дочерей.
   – Наши родители были такими же. Они в первую очередь думали о нас с Элис.
   – Ты не представляешь, как я счастлива от сознания, что вас обеих любили. Я опасалась, что жизнь могла быть суровой к вам. Я так рада, что у вас были столь любящие приемные родители. – Анна всхлипнула. – Хотя не могу сказать, что меня не огорчает то, что все эти годы мы прожили в разлуке с вами.
   Теперь наступила очередь Фионы утешать ее.
   – У нас впереди еще много лет, и теперь, когда у вас есть Рейнор, Элис и я, вам предстоит баловать многочисленных внуков.
   Анна поцеловала ее в щеку и шепнула:
   – Не заставляй меня ждать слишком долго. Фиона ответила ей объятием.
   – Я и сама мечтаю об этом.
   – Держу пари, что и Тарр хочет того же.
   – А что, если он сочтет меня безумной?
   – Скорее безумно влюбленной в него. Иди к нему и не думай ни о чем, кроме любви. Забудь о сомнениях и будь готова любить со всей страстью, которую ты чувствуешь в своем сердце. Поверь мне, когда я говорю, что этого будет достаточно и никаких слов тебе не понадобится.
   – Спасибо тебе, – растроганно сказала Фиона, торопливо обняла мать и поспешила из комнаты, пока ее решимость не иссякла.

Глава 26

   Фиона ринулась в комнату Тарра, захлопнув за собой дверь с такой силой, что, казалось, вся башня содрогнулась.
   Тарр находился в той же позе, в какой она его оставила, – он сидел на кровати. Фиона остановилась у двери и не двигалась с места. Тогда встал он, и они оба теперь пристально смотрели друг на друга, в их взглядах был один и тот же вопрос. Затем Тарр протянул к ней руки.
   Фиона вихрем пролетела разделявшее их короткое расстояние и опрокинула бы его навзничь, если бы он не был готов к столкновению. Его руки обвились вокруг нее, и теперь он прижимал ее к себе с такой силой, что она поверила – он никогда ее не отпустит.
   Она подняла на него глаза, а он покачал головой:
   – Сейчас не надо никаких слов. Я хочу показать тебе, как сильно тебя люблю.
   «Не думай ни о чем, кроме любви».
   Фиона улыбнулась и посмотрела на кровать.
   Тарр ответил улыбкой и бережно опустил ее на постель, но прежде, чем лечь с ней рядом, он снял с себя всю одежду – один предмет за другим. От вида его наготы у Фионы захватило дух.
   Он был великолепен – большой, сильный уверенный в себе.
   – Теперь твоя очередь.
   И Тарр принялся медленно раздевать ее. Его пальцы ласкали и гладили ее обнаженное тело. Короткие прикосновения, долгие и снова короткие – до тех пор, пока Фиона не застонала.
   – Это нечестно.
   Но и она вела себя так же. Она, ничуть не колеблясь, включилась в игру, в которую никогда не играла прежде. Она сознавала только, что хочет в ней участвовать. Ее рука скользнула по его груди, потом по твердому теплому животу и внезапно замерла, когда он сжал ее грудь и принялся ласкать языком ее сосок, словно опьяненный вкусом ее тела.
   Фиона застонала, и рука ее дюйм за дюймом спустилась вниз, пока она не захватила его мужской орган и не сжала его. Он был шелковистым и гладким и твердым как камень и пульсировал под ее рукой. Новое ощущение захватило Фиону, и ей не хотелось прекращать свои действия.
   Она ласкала, поглаживала и массировала его. Голова Тарра оказалась рядом с ее головой.
   – Ты понятия не имеешь, что делаешь, девочка.
   – Так поучи меня, – ответила она с вызовом и снова принялась ласкать и потирать его, прижимая к своему разгоряченному телу.
   Тарр откинул голову назад и застонал. Никогда прежде Фиона не слышала, чтобы он издавал подобные звуки, и это еще сильнее воспламенило ее кровь.
   – Продолжай – и все закончится, еще не начавшись, – ухитрился он пробормотать.
   Она выпустила его, не желая, чтобы их первое любовное объятие закончилось так скоро.
   Как только она это сделала, Тарр прильнул к впадине между ее ногами, чтобы ощутить ее вкус, и это вызвало в ней бурный порыв страсти, настолько сильный, что Фиона вцепилась в подушки и сжала их. Она откинула голову назад – голова ее металась по подушке, в то время как язык Тарра проделывал с ней все эти восхитительные запретные вещи.
   Она умоляла его не прекращать этих ласк, да он и не собирался этого делать. Он продолжал ласкать и мучить ее, пока не исторг из ее груди криков наслаждения.
   Тогда он остановился, и она застонала снова. Тарр притянул ее ноги к себе, положил их себе на плечи и медленно овладел ею. Она была готова к их соединению и отчаянно пыталась притянуть его еще ближе.
   – Полегче, девочка, я не хочу причинить тебе боль. Она смотрела на него сверкающими зелеными глазами.
   – Боль будет благословенна, если принесет облегчение от этого напряжения.
   Тарр рассмеялся:
   – Бог любит тебя, Фиона, раз ты такая страстная женщина.
   – В таком случае утоли мою страсть, мой будущий муж.
   – Значит, ты все-таки выйдешь за меня? По доброй воле выйдешь?
   – Да, да! – выкрикнула она, сдаваясь, и принялась двигаться, прижимаясь к нему изо всей силы. – Я люблю тебя, Тарр.
   Он сжал ее бедра и осторожно вошел в нее.
   – Сильнее, – умоляла она.
   Он вошел в нее целиком, и она приняла его.
   Тарр склонился над ней, и они задвигались в одном ритме.
   Он завладел ее ртом, его язык встретил ее язык, заигрывая, дразня, требуя и приноравливаясь к ее движениям с той же страстью.
   Фиона прервала их поцелуй, и все ее чувства сосредоточились на новых ощущениях. Дыхание стало быстрым и прерывистым – она приближалась к пику наслаждения.
   Его движения тоже ускорились, и она издала громкий и долгий стон, когда движения Тарра стали яростными и мощными.
   Ее будто подхватила гигантская волна и омыла с головы до ног, и это повторялось снова и снова. Ей казалось, что она тонет. Фиона услышала стон Тарра, и он крепко прижал ее к себе, и сжимал, пока последние всплески и отголоски наслаждения сотрясали ее тело, а потом замирали где-то в глубине.
   Тарр перевернулся на спину, и теперь они лежали рядом. Рука его потянулась к Фионе. Он взял ее за руку.
   Фиона крепко прижалась к нему, будто цеплялась за спасительный якорь, будто опасалась, что бурные волны унесут ее. Прошло несколько минут, прежде чем дыхание ее стало размеренным. Потом она повернулась и посмотрела на него..
   – Я не думала, что это – такое наслаждение.
   Тарр рассмеялся и повернулся набок, потом притянул к губам ее руку и поцеловал.
   – Рад, что ты так считаешь. Это значит, что ты захочешь заниматься этим часто.
   – Очень часто, – ответила Фиона серьезно. – Я постараюсь, чтобы это было так.
   – Я тоже постараюсь.
   – К тому же это способ завести детей.
   – Я рожу тебе их столько, сколько ты захочешь. Тарр перестал улыбаться.
   – Ты и в самом деле хочешь выйти за меня, Фиона?
   – Да, – ответила она радостно и запечатлела влажный поцелуй на его губах. – Да, я хочу выйти за тебя замуж.
   – Отлично! В таком случае наши дети станут плодом любви.
   – Этой любви так много, что нам следует пожениться как можно скорее.
   – Согласен, но я хотел бы отпраздновать свадьбу у себя дома, чтобы весь мой клан мог принять участие в торжестве. Конечно, твои родители должны присутствовать.
   Фиона стремительно села на постели.
   – Мы должны сообщить им о нашем намерении вступить в брак.
   – Сейчас?
   – Они испытают облегчение, когда узнают, что между нами все решено.
   – Попозже, – сказал он и снова решительно уложил ее в постель. – Я так долго и терпеливо этого ждал, что заслужил лежать здесь рядом с тобой и любоваться твоим прекрасным телом.
   – Никогда в жизни не проводила время в постели днем. Тарр усмехнулся:
   – Ну, это внесет в твою жизнь некоторое разнообразие. Фиона хмыкнула, обвила его шею руками и игриво укусила за мочку уха.
   – Мне нравится твой вкус.
   – Можешь вкушать меня в любое время.
   – Будь осторожен. Вдруг я не смогу насытиться тобой?
   – Можешь мной пользоваться, девочка, сколько угодно, хоть уморить меня. Я не возражаю.
   На следующее утро Тарр и Фиона сидели за столом, когда в парадную дверь большого зала вошла Элис.
   – Где ты была? – с беспокойством спросил Тарр, опередив Фиону.
   Элис зевнула, не успев ответить.
   – Да ты и не спала, – удивился Тарр, поднимаясь с места, чтобы усадить ее.
   – Ночью я принимала упрямого младенца, – сказала Элис, с благодарностью усаживаясь на скамью.
   – Похоже, прошлой ночью никто из нас не спал. Лицо Элис озарилось столь широкой улыбкой, что, казалось, улыбнулись даже глаза.
   – Я счастлива за вас обоих.
   – Фиона согласилась выйти за меня.
   – Что я слышу? – раздался взволнованный голос Огдена. Он и Анна вошли в зал, за ними следовал улыбающийся Рейнор.
   Анна поспешила вперед и сжала в объятиях фиону.
   – У нас есть план, как это отпраздновать.
   – Ваша помощь будет неоценимой, – кивнула Фиона, – хотя мы хотим сыграть свадьбу на земле Хеллевиков.
   – Но мы могли бы устроить отличный праздник и здесь, – заметил Рейнор.
   – Прими мою благодарность, – сказал Тарр, – но мы поженимся в моем доме.
   – Но вы ведь еще не уезжаете? – с беспокойством спросила Анна.
   – Мы уедем через неделю, а потом пригласим вас в клан Хеллевиков.
   – А что, если бы Фиона пока осталась здесь, с нами? – предложил Рейнор. – У нее было бы больше времени узнать родителей, а потом мы вместе прибыли бы в твой замок.
   К изумлению Фионы, Тарр повернулся к ней:
   – Что скажешь, Фиона?
   Он предоставлял ей право решать, и от этого благородного жеста сердце Фионы наполнилось такой радостью, что, казалось, готово было лопнуть. Поступок Тарра подтверждал, что он уважает ее стремление к независимости, а это было свойственно далеко не многим мужчинам. Ее будущий муж был удивительным человеком, и внезапно Фиона ощутила благодарность к нему.
   Ее рука обвилась вокруг талии Тарра.
   – Я поеду с Тарром.
   – Тогда с нами может остаться Элис, – предложил Рейнор.
   – Она не сможет, – последовал краткий и твердый ответ Фионы.
   – Разве она не сама решает? – спросил Рейнор.
   – Я знаю, что она ответит. Она не останется без меня. Так ведь, Элис?
   Элис сидела, подперев голову рукой, и силилась держать открытыми слипающиеся глаза.
   – Что?
   – Господи Боже! Она выглядит совсем измученной, – всполошилась Анна и подошла к дочери. – Пойдем, дорогая, позволь мне уложить тебя в постель.
   Фиона с трудом удержалась, чтобы не броситься к сестре.
   – Я о ней позабочусь.
   – Все в порядке. Я помогу Элис, – с достоинством возразила Анна.
   Тарр почти силой удержал Фиону рядом с собой.
   – Спасибо, Анна. Нам с Фионой надо еще о многом позаботиться.
   С ее языка уже был готов сорваться дерзкий ответ, однако предостерегающий взгляд Тарра остановил ее.