Фьюри Мэгги. Дух камня

   Девушка с лицом из прошлого… Теперь, когда они наконец-то встретились, Аморн не знал, что сказать. Похоже, она испытывала сходные чувства. Широко распахнув глаза, девушка уставилась на него, точно на привидение. На счастье Аморна, дракены происходили из его собственных земель, и потому он был знаком с их повадками. Услышав громкий звук вдыхаемого воздуха, он рухнул ничком, плотно прижавшись к полу.
   Длинная струя пламени, достаточно жаркого, чтобы спалить плоть до костей, пронеслась над его головой и растеклась по стене. В тот же миг Маскулу бросился на защиту своего предводителя. Обнажив алмазные жвала, он ринулся к дракену. Аморну почудилось, будто время замедлило свой бег. Казарл подобрался для прыжка, но у него не осталось ни шанса успеть вовремя убраться с дороги. Дракен был необычайно ловок, но георн — тяжелее и подвижнее. Он несся вперед, неудержимый, как лавина. Единственного удара с размаху хватило бы, чтобы убить противника…
   С диким, отчаянным криком Вельдан кинулась к ним. Аморн прожил долгую, очень долгую жизнь, где были предательства, утраты, изгнание и убийства. Но никогда раньше — никогда и нигде, он не видел на лице человека такого ужаса и такого страдания…
   — Стой !! ! — закричал он, кидая всю свою волю — до последней капли, в атакующего георна.
   Время вернулось к нормальному ходу. Внезапно Аморн оказался на ногах и бросился наперерез Маскулу — и на полпути врезался в девушку. Столкнувшись, оба не удержались на ногах. Георн же резко затормозил, прочерчивая глубокие борозды в полу пещеры. Инерция не позволила ему остановиться: огромный хвост занесло вбок, он хлестко ударил девушку и Аморна, свалив их обратно на пол, едва они попытались подняться. Но вот наконец Маскулу справился со своим телом и замер. Неосознанно поддерживая друг друга, девушка и Аморн встали с пола.
   — Все в порядке? — спросил он.
   Девушка явно сильно ушиблась, но тем не менее кивнула.
   — Спасибо, — тихо проговорила она. — Вам не следовало лезть в самую гущу схватки. Это могло плохо кончиться.
   Прежде чем он успел придумать ответ, девушка подбежала к дрожащему дракену. Тот сидел возле стены, явно ошеломленный произошедшим. Она прижала к себе огромную голову, и Аморн понял, что они безмолвно общаются между собой. Но вот беседа окончилась. Девушка забралась на спину Казарла и одарила георна презрительным взглядом.
   — Он — твой таинственный лидер? Жаль, что я не знала раньше. Поверить не могу, что совершила такую ошибку, и более не намерена принимать в этом участие. Особенно, если он здесь замешан. — Она кивнула на Аморна. — Я сожалею, что пришла сюда… Нет, не беспокойтесь: к Кергорну я не вернусь. Не желаю иметь дела ни с кем из вас. Мы с Казом пойдем своей дорогой. Вот и все.
   Точно так поступила и твоя мать. И назад она не вернулась.
   Аморн невольно подался вперед, но тут же остановился на полушаге, и девушка с дракеном исчезли в туннеле.
   Не думай, что сумеешь убежать от меня. Я тебя не отпущу…
   — Тебе не следовало ее отпускать. — Слова георна прозвучали в такт его мыслям. — Что, если она выдаст нас?
   — Если она это сделает, то по твоей вине, — резко бросил Аморн. — Но этого не будет. Или ты не слышал, что она сказала? И в любом случае я отправляюсь за ней. Вельдан расстроена и зла, но когда первое потрясение пройдет, она быстро успокоится… Эй! А ты куда собрался?
   Один из чародеев — молодой, с темной бородкой — сделал попытку неприметно выскользнуть из пещеры.
   — Я иду с Вельдан, — сообщил он. — Я был с ней в Каллисиоре. Я знаю, кто ты такой и что ты сделал с Завалем и несчастной женой Тормона. Не знаю, правда, что ты здесь забыл, но это не имеет значения. Я не собираюсь играть в твои игры.
   Аморн кивнул Маскулу, и, повинуясь его приказу, тот двинулся к выходу из туннеля.
   — Нет смысла идти за ней. Потому что она пока что никуда не идет, — спокойно проговорил Аморн. — Вельдан еще не скоро отыщет выход из этих туннелей, и прежде чем это случится, я догоню ее и кое-что объясню. — Отвернувшись от озадаченного Элиона, он обратился к георну. — Если желаешь, чтобы твоя воинственность принесла пользу, следовало бы пойти поболтать со Скривой. Притом Кергорн не должен знать о наших планах… Скажи-ка, ты сможешь проложить туннель под землей и выйти прямо в жилище Скривы?
   Гротескное «лицо» георна было лишено всякого выражения, но его ментальный голос зазвенел от восторга.
   — Отличная идея. Мне хватит часа, чтобы туда прокопаться.
   —  Великолепно. Я как раз успею вернуть Вельдан в наши ряды… — Аморн кивнул на Элиона и Байлена. — Позаботься о том, чтобы друзья отсюда не вышли.
   — Легко.
   Георн обнажил алмазные жвала.
   Аморн возвел глаза к потолку. Ему хотелось пойти за Вельдан, и эта задержка изрядно его раздражала.
   — Нет-нет, Маскулу. Я знаю, как твой народ любит войну, знаю как тяжело тебе подавлять естественные инстинкты, но не перебарщивай все же. Советую тебе вспомнить, что в первую очередь ты старший чародей. Я всего лишь хотел сказать: закрой выход и некоторое время не выпускай их отсюда.
   Георн вздохнул в удивительно человеческой манере.
   — Пожалуй, ты прав. По крайней мере в отношении этих людей. Но как насчет Скривы? Что, если она откажется вернуть пленников?
   Лицо Аморна застыло. На нем вновь проступили жесткие, суровые черты лорда Блейда.
   — Тогда мы ее убьем.
 
   Когда Блейд покинул пещеру, георн без труда обрушил потолок двух туннелей. Того, в котором исчезла Вельдан, и того, через который ушел он сам. Элион, Байлен и Аили остались сидеть в свете одного-единственного тусклого светильника.
   Элион покачал головой.
   — Поверить не могу, — сказал он. — Для чего лорд Блейд это сделал? Где смысл? Он может помешать нам сбежать, но не в его силах запретить нам обмениваться мыслями. Если он такой умный, то должен был сообразить, что в подобной ситуации мы первым делом свяжемся с Кергорном.
   Байлен повернул к нему лицо. Темные глаза слепо глянули на Элиона.
   — В самом деле? Что ж, похоже, Аморн знает о нас больше, чем ты думаешь. — Он тяжко вздохнул. — Прости, Элион, но Вауре и бедняга Дэссил слишком глубоко во всем этом увязли. Возможно, они избрали не тот путь, но я не могу предать своих друзей и не позволю тебе это сделать…
   Он был Слушающим. Вдобавок — человеком, лишенным зрения. Всю сознательную жизнь Байлен провел, развивая силу своего разума. Его сознание и воля были сильнее, чем Элион мог хотя бы представить. Внезапно он обнаружил, что его собственный мозг накрепко скован несравненно более, мощным Разумом Байлена. Он оказался во власти слепого чародея. Тело перестало слушаться. Элион сполз по стене и рухнул на пол беспомощный, не в силах даже пошевелиться… Байлен подошел и сел рядом.
   — Прости меня, Элион, но уже поздно идти на попятную. Мы ввязались в конфликт Кергорна и Аморна, и у нас нет пути назад…
   Аили, сидящая в поле его зрения, кивнула.
   — Согласна, — сказала она. — Друг георна — единственный, кто может вернуть нам Тулак и Заваля. Кергорн и пальцем не пошевелит…
   — А как насчет бедной Вельдан? — Лицо Элиона покрылось испариной. Он силился отринуть довлеющую волю чужого сознания, но тщетно… — Что нужно от нее этому ублюдку? Если он только тронет ее, я убью его собственными руками.
   Байлен удивленно поднял брови.
   — Мне странно такое слышать. Когда мы с тобой общались последний раз, ты намеревался собственноручно убить ее.
   — Знаю, — горько сказал Элион. — Это было взаимно. Мы оба были глупы. Лаялись и препирались, в то время как могли бы друг другу помочь. И почему никто из вас — таких мудрых — не сказал нам тогда, что на самом-то деле мы обвиняли и ненавидели самих себя?..
 
   — Итак, мы заблудились? — Каз утратил большую часть своего обычного оптимизма. — Все эти проклятые туннели похожи как две капли воды.
   Вельдан огляделась вокруг в бледном мерцании светильника и вздохнула.
   — Слишком патетический получился уход, — сказала она с отвращением.
   Когда дракен остановился, она соскользнула с его спины и обошла длинное тело, подойдя к голове Казарла.
   — Как ты? В порядке?
   — Я? — переспросил дракен; его ментальный голос звучал невероятно любезно и беззаботно. — Со мной ничего такого. Со мной все прекрасно. Прекрасно. Да.
   — Верно. Конечно, с тобой все прекрасно. — Вельдан встала перед ним. — Ох, Каз, ты идиот. Ты глупый, глупый дурак. Неужели никогда не научишься думать прежде, чем действовать? Коли Маскулу прочит Блейда в архимаги, то, разумеется, он должен был кинуться ему на подмогу. Даже молодой георн — слишком опасный для тебя противник. Так что же говорить о взрослом, с этим его панцирем?..
   — Но я просто защищал тебя, — мягко сказал Каз.
   Вельдан чувствовала, что он все еще дрожит. Она здорово разозлилась на Каза за то, что он так напугал ее. Но и сам он испугался не меньше…
   — Знаю, — сказала она, — и я тебе благодарна. Но может, в следующий раз ты подождешь, пока на меня не начнут нападать?
   — В прошлый раз, когда я видел этот проклятый мешок с дерьмом, он занимался тем, что пытался убить нас, — напомнил дракен с проблеском былого оптимизма. — И что же я должен был делать? Дожидаться, когда он воткнет в тебя нож? Тогда могло быть уже поздно тебя защищать.
   Точно, как в последний раз…
   Вельдан уловила мысль, которую он пытался от нее скрыть. Казарл так и не простил себе, что не оказался рядом, когда был так нужен своей напарнице. Когда на нее напали в пещерах ак'загаров… Она нежно взяла его голову в руки и заглянула в опаловые глаза.
   — Теперь послушай-ка, Каз. Ты не хотел, чтобы я ходила туда, куда ты не можешь за мной последовать. Но я все равно пошла. Никто не виноват в том, что со мной произошло, — ни ты, ни Элион, ни тем более бедная Мельнит… Только я сама. Если помнишь, ты проломился сквозь каменную стену, спеша ко мне на помощь. Ты спас мне жизнь, Каз, и Элиону тоже. Тебе незачем больше доказывать…
   Она резко осеклась, когда раздался новый голос.
   — Вельдан, нам нужно поговорить.
   И из тени выступил лорд Блейд.
   Каз, помня об отповеди Вельдан, на сей раз не стал нападать. Он издал низкое тихое шипение и изогнул длинную шею, прикрывая свою напарницу. Вельдан сделала над собой усилие, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и безразлично.
   — Для жителя Каллисиоры ты хорошо ориентируешься в этих туннелях.
   Он покачал головой:
   — Вовсе нет. Я просто взял план из головы георна, когда уходил.
   Только теперь Вельдан поняла, что он говорит не вслух. А она сама отвечает таким же образом.
   — Ну да, конечно. Ты должен понимать мысленную речь, если хочешь стать архимагом. Но кто ты такой? Лорд Блейд из Каллисиоры не может одновременно быть чародеем, и я никогда не встречала тебя в Гендивале.
   — А… — Он улыбнулся. — Когда-то я жил здесь. Но я очень и очень долго отсутствовал, видишь ли. В свое время я разругался с Кергорном из-за его стремления держать в секрете все знания, которые могли бы действительно помочь миру. И после этой размолвки меня здесь не приветствовали…— Он помедлил. — Возможно, ты слышала обо мне. — Аморн-отступник. Аморн-предатель… Но помни, что ты слышала только вариант Кергорна. Я мог бы рассказать тебе другую историю. Как и твоя мать.
   Вельдан распахнула глаза.
   — Ты — Аморн? И ты знал мою маму?
   Он кивнул:
   — Она помогла мне. Никто так и не узнал, как мне удалось бежать, но это устроила Авеола. Если бы не она, меня казнили бы на рассвете, как и планировал Кергорн. — Его голос сделался мягче. — У тебя ее лицо, ты знаешь об этом? Когда я впервые увидел тебя в горах, то едва мог поверить собственным глазам. Я решил, что вижу призрака.
   — Осторожнее, — раздался в голове Вельдан предостерегающий голос Каза. — Не забывай, хозяйка, кто он такой.
   Каз прав. Тысячи вопросов вертелись у нее на языке. Тысячи вопросов, которые Вельдан хотела бы ему задать, но она решительно отмела их и в упор уставилась на Блейда — или Аморна?
   — Мне наплевать, кем ты себя называешь, или кого ты там знал или не знал, и меня не волнует твое прошлое, — сказала Вельдан. — Я знаю, что сейчас ты хладнокровный бессердечный убийца. Заваль рассказал мне, что ты с ним сделал. Тулак упоминала о твоих «замечательных» деяниях за последние несколько лет. Элион говорит, что ты безжалостно расправился с женой торговца и сделал бы то же самое с ним самим, если бы он не спел убежать. И не так давно вы стреляли в нас с Казом из арбалетов и гонялись за нами…
   В глазах Блейда сверкнула сталь.
   — Я преследовал Заваля, а не вас. Ничего личного. И я хотел вас убить, потому что вы встали у меня на пути и нарушили мои планы…
   — Ах вот оно что! Это, конечно же, все меняет…
   Блейд пропустил ее сарказм мимо ушей.
   — Думаю, Заваль не рассказал тебе заодно, что это он приказал расправиться с женой торговца, чтобы заставить ее молчать. Они обнаружили дракона, а иерарх решил сделать вид, что нашел его сам. Он надеялся таким образом убедить людей, что он все еще в фаворе у Мириаля.
   Вельдан вздрогнула.
   — Он не мог так поступить. Но даже если это правда, как насчет всего остального?
   — Полагаю, Тулак тебе не солгала. — Губы Блейда искривились в усмешке. — После того, что Кергорн сделал со мной, я искал возможности обрести власть. Мне нужен был плацдарм, чтобы в один прекрасный день вернуться и отомстить… Чтобы получить власть в свои руки, мне пришлось учиться быть безжалостным. — Он отвел глаза. — К сожалению, я слишком хорошо в этом поднаторел. Жестокость — словно коварный наркотик. Если ты однажды поймешь, как можно легко и быстро получить то, что тебе нужно, ты привыкаешь к этому и не можешь иначе… И все проще унять свою совесть…
   — Могу поспорить, те люди, что оказались у тебя на пути, прочувствовали это на своей шкуре. — Вельдан фыркнула. — Как теперь я и Каз… Когда ты позволил мне уйти из пещеры георна, я и не думала, что ты выпустишь нас отсюда.
   — Когда ты уходила из пещеры георна, ты вообще не думала, — отозвался Блейд. — Ты просто впала в истерику и взбрыкнула. И ты ошибаешься, полагая, что я хочу причинить тебе вред. — Он развел руки в стороны. — У меня и оружия-то нет.
   — Как насчет ножей в рукавах?
   Он рассмеялся.
   — Что, может, еще и отравленных? Вельдан, ты слишком много читала рыцарских романов… Право же, твой друг Каз давным-давно мог меня сжечь. Вообще говоря, он может убить меня в любой момент…
   Каз издал низкий рык.
   — Это самая лучшая идея, которая от тебя исходила.
   Блейд покачал головой:
   — Нет. Самая лучшая идея из тех, что у меня были, — вернуть вам Тулак. Видишь ли, никто, кроме меня, не сможет этого сделать.
   Вельдан подозрительно глянула на него. Блейд заронил в ее сердце надежду, но как можно доверять этому человеку? Разве не сама Тулак предупреждала ее, как он хитер?
   — Почему? — быстро спросила она.
   Блейд пожал плечами:
   — Ну а кто еще? Подумай сама. Кергорн? Зачем? Его генеральная политика состоит в бездействии. Он не готов противостоять кризису и не станет этого делать. Вдобавок тебе вряд ли удастся убедить его в том, что Тулак достойна присоединиться к Тайному Совету или что Заваль содержит в себе дух драконьего Провидца. Если он уверен, что эти люди не имеют никакого значения, с какой стати он должен с ними возиться?
   — Как ты обо всем узнал? — спросила Вельдан.
   Он нетерпеливо отмахнулся:
   — Маскулу рассказал мне, само собой. Вопрос в другом: прав ли я? Подумай как следует, прежде чем отвечать. От этого может зависеть жизнь Тулак.
   — Вообще-то он прав, — сказал Каз своей напарнице. — Если мы хотим получить назад Тулак и Заваля, старая конская задница будет скорее помехой, чем подспорьем.
   —  Знаю. — Вельдан досадливо поморщилась. — Но Блейд помогает нам не по доброте душевной. — Она повернулась к чародею. — Так зачем тебе это? Какова твоя выгода?
   — Я ведь уже сказал тебе. Я ждал все эти годы, чтобы отомстить Кергорну и направить Тайный Совет по новому пути. Время пришло.
   Вельдан покачала головой:
   — Если я правильно тебя поняла, то ты предлагаешь радикальные перемены. Это слишком серьезный шаг. Информация, которая здесь хранится, может принести людям много добра, но может нанести и непоправимый вред… Я понимаю, чего опасается Кергорн.
   Блейд хмыкнул.
   — Я не предлагаю распространять информацию без разбора. — Он усмехнулся. — Уж это-то я успел понять за двадцать лет… Мы создадим совет, привлечем самых опытных чародеев. Они будут обсуждать все предлагаемые новшества и принимать решение в каждом следующем случае. Но все это позже. В настоящий момент нас подстерегает другая опасность — крушение Завес. Тайному Совету нужен лидер, который не побоится использовать все имеющиеся знания, чтобы совладать с этим катаклизмом. Только когда мир будет спасен, мы сможем решить остальные вопросы.
   — И ты действительно считаешь, что тебе удастся это сделать? — недоверчиво спросила Вельдан.
   — Да. Я уверен. Ключ к спасению лежит в знаниях драконов, если только мы сумеем извлечь его из-под всех гор информации, которую они хранят. Вот почему нам придется вернуть Заваля назад. У нас просто нет выбора. Если быть предельно честным, мне нужен именно он — и только он. Но твоя подруга Тулак вернется вместе с ним. — Стальные глаза чародея глянули на нее в упор. — Пора принимать решение, Вельдан. Ты идешь со мной?
   Вельдан поглядела на Каза.
   — Я и так знаю, что ты хочешь сказать, — хмыкнул он, — согласен. Не буду утверждать, что доверяю ему, но сейчас он для нас предпочтительней, чем конская задница.
   Девушка коротко кивнула Аморну:
   — Да. Мы с тобой.
   На его лице отразилось облегчение, и Вельдан недоуменно спросила себя, отчего это так важно для него…
   — Хорошо, — проговорил Аморн. — Тогда нам пора идти Маскулу уже роет туннель, так что мы сможем незаметно добраться до жилища Скривы. Альва управляет дирканами, которые забрали Тулак и Заваля. Либо она отдаст их нам… либо мы вернем их сами.

ГЛАВА 26. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ГРИМА

 
   Да, их въезд в земли горцев никак не походил на триумфальное шествие… Тормон и его спутники промокли, замерзли и были с ног до головы заляпаны грязью. Всю ночь торговец вел их вперед, не позволяя отдохнуть. Им мучительно хотелось спать, их терзал волчий голод, все тело болело. Они валились с ног, поскольку Тормон заставил их полночи идти пешком, чтобы дать отдых усталым коням.
   К тому времени как они достигли долины клана Аркана, спутники торговца, за исключением верного Сколля, готовы были взбунтоваться. Наконец Тормон сделал короткий привал, чтобы они могли привести себя в порядок перед встречей с вождем. Он слишком поздно понял, что совершил ошибку. Следовало дать им передохнуть гораздо раньше.
   Сколль наблюдал, как Тормон проверяет копыта его гнедой: не застряли ли камни. Серима покачивалась, как пьяная. Она обхватила шею своего огромного жеребца, силясь удержаться на ногах.
   — Не садиться, не садиться, — бормотала она снова и снова.
   Пресвел и Рохалла не брали на себя такой труд. Колени их подогнулись, и оба опустились на влажную землю, откуда им будет невероятно трудно подняться снова. Тормон возвел глаза к небесам. Горожане! Мозгов не больше, чем у полевой мыши. — Кроме леди Серимы, конечно, — прибавил он про себя. — У этой кажется, есть голова на плечах.
   Пресвел просто бросил поводья на землю, и только крайняя усталость помешала коню убрести прочь.
   Аннас повезло больше, чем всем остальным: большую часть ночи она провела, посапывая на руках отца. Теперь же девочка проснулась и принялась жаловаться на голод, жажду и так далее. Тормон передал дочку Сериме.
   — Пригляди за ней минутку. Я разберусь с этими проклятыми идиотами.
   Он одобрительно кивнул, увидев, как женщина намотала на руку поводья, прежде чем взять ребенка, и возблагодарил бога за то, что хоть у кого-то в отряде есть здравый смысл. Освободившись от тяжелой ноши, Тормон помахал затекшими руками, разгоняя кровь.
   Великий Мириаль, мне ничуть не легче, чем всем им. Я чертовски плохо соображаю.
   Он сделал несколько глубоких вдохов, стремясь прочистить мозги, и направился к Пресвелу с Рохаллой.
   — Эй! Вы, двое, — рявкнул он. — Поднимайтесь, живо!
   Пресвел сделал вид, что не слышит, а Рохалла разразилась слезами.
   — Я не могу, — прорыдала она. — Пожалуйста, не заставляй меня садиться на лошадь. Позволь мне отдохнуть. Просто дайте немного поспать, и все будет в порядке.
   За краткое время их знакомства Тормон не раз восхищался отвагой и здравым смыслом юной девушки. Она была очень гордой, и торговец понимал, что Рохалла ни за что не позволила бы себе проявить подобную слабость, не будь она измотана до предела. Но у торговца не оставалось выбора. Они не могли оставаться здесь — посреди влажной, открытой всем ветрам вересковой пустоши.
   — Давай, девочка, — мягко сказал он и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. — Одно последнее усилие. Мы почти у цели, клянусь. Через час у нас будет еда и теплая постель.
   Рохалла всхлипнула и вытерла лицо рукавом.
   — Ладно.
   Она встала, но колени ее подгибались, и Тормон усомнился, что она сможет удержаться на ногах без посторонней помощи. Торговец собрался помочь ей забраться на лошадь, которую она делила с Пресвелом, но тут же передумал. Ему было жаль несчастное животное, которое всю ночь волокло на себе двойную тяжесть и готово было рухнуть от изнеможения. Торговец принял решение. Подняв усталую девушку на руки, он отнес ее к своему огромному сефрийцу и усадил на широкую черную спину. Руска повернул гордую голову и послал хозяину полный страдания взгляд. Тормон похлопал его по шее.
   — Ладно, старина, — снисходительно сказал он. — Слушай, она ничего не весит для такого великана, как ты.
   Манипуляции торговца произвели на Пресвела удивительный эффект. Разом позабыв о своей усталости, он порывисто вскочил на ноги и надвинулся на Тормона. Его глаза пылали яростью, он сжал кулаки.
   — Что это ты творишь?! — прорычал Пресвел. — Она едет со мной!
   — Твоя несчастная лошадь больше не может нести на себе двоих, — спокойно отозвался торговец. — Я довезу девушку до крепости Аркана.
   — Лжец! — взревел Пресвел. — Ты хочешь ее для себя! Это просто предлог наложить на нее свои грязные лапы, ты мерзкий…
   — Пресвел! — загремела Серима.
   Сузив глаза, Тормон глянул на взбешенного мужчину. Лишь неимоверным усилием воли он совладал с охватившей его яростью.
   — Мне не нужен никто, кроме моей Канеллы, а она лежит мертвая в вашем проклятом городе, — сказал он негромко и холодно. — А теперь послушай-ка меня, и повнимательней. Горцы мне не враги, поскольку я торговец, и они меня знают, ты же в безопасности лишь до тех пор, покуда едете вместе со мной. Еще одно слово от тебя, только одно, ты, надутый выскочка, и я оставлю тебя на этом вересковье, предоставив собственной судьбе. Горцы не терпят чужаков на своей территории и они не настолько богаты, чтобы расходовать еду на пленников. Так что если хочешь идти с нами, закрой свой рот и полезай на лошадь. И помни: я тебя предупредил. Еще одно подобное высказывание и ты останешься в одиночестве, что бы ни думала об этом леди Серима…
   Повернувшись спиной к Пресвелу, Тормон направился к Сериме. Женщина спокойно стояла возле своей лошади, держа на руках Аннас и наблюдая за перепалкой. Выражение его лица недвусмысленно дало торговцу понять, что от комментариев лучше бы воздержаться. Она злилась на одного из них — это было очевидно. И Тормон надеялся, что не на него…
   — Не возьмешь ли ты Аннас к себе? — спросил он. — До тех пор, пока мы не прибудем на место?
   Она кивнула:
   — Конечно. Погоди, я залезу на лошадь, и ты передашь ее мне.
   Серима протянула ребенка Тормону. Аннас открыла рот, собираясь сказать, что не хочет ехать с леди Серимой. Однако поймав взгляд отца, девочка проглотила все приготовленные слова и без единого звука устроилась на спине Аврио.
   — Ты готов?
   Торговец обернулся к Сколлю, но мальчик уже сидел в седле и тянул за веревку Эсмеральды, принуждая усталого ослика продолжать путь.
   Он хороший парнишка. Как знать, возможно, у нас с Канеллой мог бы быть такой вот сын…
   Тормон отогнал прочь горестные мысли и запрыгнул в седло за спиной Рохаллы.
   — Вперед, — сказал он.
 
   Серима с презрением глянула на поникшую Рохаллу. Несмотря на свою усталость, несмотря на все потери и кошмарные воспоминания, оставленные в Тиаронде, она осознала, что наслаждается происходящим. Ей нравилось скакать следом за Тормоном на великолепном вороном коне. И пусть Серима была вымотана бесконечной ночью, проведенной в седле, она никогда не позволила бы себе скулить и плакать, как эта жалкая девица. Серима была слишком горда.
   Если бы Аврио не так устал, если бы у нее на руках не было маленькой дочери торговца, она бы пустилась галопом по вересковым полям. Холодный свежий ветер бил бы ей в лицо, а волосы развевались за спиной. Свобода. Много лет Серима верила, что власть и достаток дают ей возможность делать, что хочется. Тогда она считала это свободой. Только теперь, лишившись всего, что имела, она наконец-то поняла, как все это связывало ее. Долгие годы после смерти отца Серима была рабой своих обязанностей: торговли, рудников, купеческой ассамблеи. Она трудилась день и ночь, копя власть, золото и престиж. А приобретя все это, сделала свою жизнь еще сложнее…