Страница:
Эми улыбнулась.
– Вряд ли оно понадобится мне в августе, Лиззи.
Около двух часов пополудни Ричард остановился возле домика Дункана Уорда. Он пообещал заехать за Эми после работы, около шести. Увидев стоящий возле садовой калитки сверкающий двухместный кабриолет, он присвистнул.
– Черт побери, Эми! Классная машина! Не знал, что у Джифа есть такое чудо.
– Я тоже не знала. Лиззи только сегодня утром сказала мне, что он все эти годы держал ее в старой конюшне. – Взгляд ее затуманился. – Когда я впервые попала в Уайдейл-холл, он катал меня по Дербиширу. Помню, он купил мне маленький фотоаппарат, и я все время фотографировала. Как же давно это было!
– На обратном пути надо бы посмотреть на эту штучку поближе, – сказал Ричард.
– Почему бы тебе сейчас не зайти? – спросила Эми.
Ричард покачал головой.
– Извини, не могу. Сегодня утром в карьере вскрыли алебастровую жилу, которая представляется весьма перспективной. Это большая редкость. Мы хотим обработать ее вручную, чтобы не повредить.
– Разве Джордж Шипстоун не справится без тебя? Ричард, рассмеявшись, ладонью взъерошил ей волосы.
– Ты меня подстрекаешь к тому, чтобы я отлынивал от работы? Не выйдет. В данном случае я должен лично проследить за работой. Придется, наверное, грузить алебастр на автоплатформу одним куском. Поэтому я и везу столько каната.
– Будь поосторожнее. – Эми нахмурилась. – Умоляю тебя, никакого риска. Я никогда не прощу Гавриилу того, что он сделал с тобой. – Она поежилась. – Иногда я вздрагиваю при одном упоминании об алебастре, честное слово.
– Не волнуйся, – сказал Ричард. – Гавриил преподал мне два урока. Во-первых, не ввязываться в драку и, во-вторых, держаться подальше от алебастровых ангелов, которые имеют привычку падать на тебя в церкви.
Взгляд ее потеплел, и, нежно поцеловав Ричарда в щеку, она открыла дверцу "лендровера".
– До вечера, – сказал Ричард. В ответ Эми помахала ему рукой.
Не успел Ричард отъехать, у калитки появилась Лиззи. Она стояла в своей обычной позе, подбоченившись, выставив в стороны острые локти.
– Привет, Лиззи! – крикнула Эми, но та, не обращая на нее внимания, хмуро разглядывала стоявший у калитки автомобиль.
– Нашел себе игрушку, – буркнула она.
– Лиззи, ну согласись, машина действительно очаровательная. – Эми благоговейно провела ладонью по сверкающему свежей краской капоту, отметив блестящие хромированные подфарники и бампер. Автомобиль хорошо сохранился, несмотря на то что столько лег простоял в конюшне. Даже кремового цвета кожаные сиденья были как новые.
– Это все благодаря Джону Грэму, – нехотя признала Лиззи. – Он утверждает, что она летает как ветер.
– А где дядя Джиф?
– Дома. – Лиззи махнула рукой. – Похоже, он сегодня в хорошем расположении духа. Но он темная лошадка, никогда не знаешь, что у него на уме.
– Лиззи, по-моему, ты склонна преувеличивать…
– Ничего подобного. – Лиззи стояла на своем. – Он ведет себя странно, что бы ты там ни говорила. Да вот хоть бы вчера. Вдруг велел Джону везти его в Хаттон, ни с того ни с сего. Словно ему вожжа под хвост попала. – Она сокрушенно всплеснула руками. – Через несколько часов возвращается с загадочным видом и ни гугу. Так и не сказал, где был. Джон говорит, что даже ему не признался. Приказал высадить его в центре города, а попозже забрать на том же месте.
– Может, по магазинам ходил?
– Он вернулся без всяких сумок.
– Ну, может, навещал старого друга или еще что-нибудь…
– У Джифа Уэлдона нет друзей. – Лиззи плотно сжала губы, словно решила больше ничего не говорить, однако через несколько секунд не выдержала: – Он что-то затевает. Я сердцем чувствую. Все утро ходил по дому и напевал себе под нос. В конце концов, мне стало действовать на нервы. А когда я его спросила, что это он напевает, сказал, этак загадочно улыбнувшись, что я скоро все узнаю.
– Ну, раз он напевает, значит, ему хорошо, – заметила Эми, открывая калитку. – На твоем месте я бы так не волновалась.
– Не могу я не волноваться. Мне снова снился этот проклятый сон: вы с ним стоите по разные стороны моста, и этот окаянный ангел…
– Ах, Лиззи, зачем же так убиваться? Ведь это всего лишь сон.
– Я не могу просто так отмахнуться от него, мисс Эми. Особенно теперь, когда до твоей свадьбы осталось всего ничего. Мне страшно, мисс Эми, я боюсь, как бы чего не случилось, как бы… – Она растерянно замолчала, затем вполголоса промолвила: – Как бы ваша свадьба не расстроилась…
Эми почувствовала озноб, несмотря на то, что стоял теплый летний день и светило солнце.
– Лиззи, не смей так говорить!
– Ну-ну, полно! Я просто старая ведьма. Не обращай на меня внимания. – Лиззи миролюбиво взяла ее под руку. – Но я действительно беспокоюсь, Эми. Ничего не могу с собой поделать. Плохой выдался год. И мне все время кажется, что самое худшее еще впереди.
Эми взяла женщину за руку и повела к дому.
– Это все из-за того, что тебе приходится жить здесь, – сказала она. – Просто у тебя не выходит из головы, что дядя. Джиф и Дункан Уорд были в этом доме вместе.
Лиззи свободной рукой достала из кармана фартука носовой платок и высморкалась.
– Наверное, ты права. Я ненавижу этот дом.
– А что скажешь насчет того коттеджа, что напротив дома Ричарда?
– Ах, мисс Эми. Это всего лишь мечта. Розовая мечта. – Глаза Лиззи увлажнились. – Том Эберкромби оставил мне кое-какие деньги, но этого недостаточно. Мне не потянуть такую сумму.
– Лиззи, мне бы хотелось, чтобы ты была поблизости. После того, как я выйду замуж. И твоя помощь будет не лишней, когда родится ребенок.
Лиззи растерянно посмотрела на нее; на глаза у нее навернулись слезы.
– Мисс Эми, я все для тебя сделаю. Ты же знаешь. Больше всего на свете мне хотелось бы жить в этом домике, рядом с тобой…
– Мы с Ричардом уже говорили об этом. Он готов купить его для тебя.
– Нет, девочка. – Лиззи покачала головой. – Я не хочу быть обязанной.
– Ты и не будешь никому ничем обязанной.
– Нет, буду. – Взор ее помрачнел; слезы внезапно пересохли. – Я не нуждаюсь ни в чьей жалости.
Они подошли к двери. Эми повернулась к Лиззи.
– Лиззи, пройдет еще немного времени, и ты уже не сможешь заботиться о дяде Джифе. Ему потребуется куда больший уход.
Лиззи мрачно потупилась.
– Да, я понимаю. Он меняется с каждым днем. Я вижу. Он становится все более рассеянным и несговорчивым.
Тут до их слуха долетели его слова:
– Лиззи Эберкромби, куда ты положила мои шоферские перчатки?
Женщины переглянулись, и Эми прыснула со смеху.
– Шоферские перчатки? Я не ослышалась? Лиззи устало кивнула.
– Утром он спросил меня, когда Дункан возвращается с прогулки.
Они вошли в дом. На столе лежало аккуратно сложенное шерстяное пальто Эми, на нем – желтый шарф. Под столом стояли ее зимние сапоги.
– Твои вещи. – Лиззи кивнула на стол. – В Уайдейл-холле почти ничего не осталось.
При виде Эми лицо Джифа Уэлдона просветлело.
– Девочка моя. Как приятно тебя видеть.
– Здравствуй, дядя Джиф.
– Ты видела машину? – Глаза его сияли. Эми улыбнулась.
– Конечно, дядя Джиф. Я сразу вспомнила детство.
– Я тоже помню то лето, – сказал он. – Я знал, что ты пробудешь у меня не больше полугода, и мне хотелось, чтобы у тебя остались какие-то воспоминания об Англии. Поэтому я и возил тебя по всем красивым местам в Дербишире.
– Да, да, я все помню, – промолвила Эми, тепло улыбаясь ему.
Таким оживленным она его еще не видела.
– Прошлое для меня более отчетливо, чем настоящее, – поморщившись, сказал Джиф Уэлдон. – Знаешь, если бы не газеты, я бы вообще потерял представление о том, какое сейчас время.
– Ах, дядя Джиф, со мной происходит то же самое, – сказала Эми в ответ. – Рассеянность – удел не только пожилых людей.
– Пойдем покажу тебе машину. – С этими словами Джиф Уэлдон взял со стола желтый шарф и протянул его ей. – Надень это. В полях может быть прохладно.
– Мы никуда не поедем, дядя Джиф, – мягко возразила Эми. – И потом, сейчас лето. Мне не нужен шарф. – Тем не менее, шарф она взяла.
Они вышли за дверь.
– Я поставила чайник! – крикнула им вслед Лиззи. – Как услышите свист, возвращайтесь!
Эми со смехом обернулась.
– Ступай, ступай, – напутствовала ее Лиззи, – Ему будет приятно, если ты проявишь интерес. Даже мне сегодня утром пришлось просидеть в его машине минут десять, пока он показывал мне приборы и объяснял, зачем они нужны.
Наконец Джиф Уэлдон не без гордости распахнул перед ней дверцу.
– Эми, садись. Видишь, машина совсем как новая, ничуть не изменилась.
Эми послушно опустилась на левое сиденье. Джиф Уэлдон захлопнул за ней дверцу, зашел с другой стороны и сел за руль.
– Часы показывают неправильное время, – недовольно заметил он, окинув взглядом приборный щиток.
– Думаю, они в этом не виноваты, – усмехнувшись, сказала Эми.
Джиф вставил ключ зажигания.
– Может, если завести двигатель…
– Мне кажется, дело в самих часах, дядя Джиф. Может быть, Джон Грэм знает, как установить их. – Эми безмятежно откинулась на спинку сиденья, подставляя лицо солнцу.
– Когда-то тебе нравилось кататься на машине, – сказал он.
– Угу. Это точно. – Она улыбнулась ему. Джиф Уэлдон сидел, повернувшись к ней вполоборота и положив одну руку на спинку сиденья; в его глазах застыло какое-то мечтательно-грустное выражение.
– Я всегда жалел о том, что отправил тебя в Америку, – сказал он. – Но Дункан говорил, что так будет лучше.
На мгновение Эми вновь почувствовала себя отверженной.
– Тебе ни разу не хотелось сказать "нет" Дункану? – спросила она. Джиф покачал головой.
– Он был прав, Эми. Ты была ребенком, а я ничего не знал о том, как надо воспитывать детей.
– Лиззи позаботилась бы обо мне, – с тяжелым сердцем сказала она.
– Но тебе же хорошо жилось в Америке, правда? Эми невольно улыбнулась.
– Мне отлично жилось в Америке, дядя Джиф. Кейт и Марти любили меня как родную.
– Вот видишь. Значит, Дункан все-таки был прав.
– Наверное.
– Это Дункан убедил меня составить завещание в твою пользу. Он сказал, что тогда ты будешь не так винить меня за то, что я отправил тебя в Америку. Это правда?
– Жаль, что я не знала этого раньше, – ответила Эми. – Когда не понимаешь, почему от тебя хотят избавиться, тебя все время гложет чувство собственной неполноценности.
Джиф печально склонил голову.
– Об этом я как-то не думал…
– Дядя Джиф, теперь все это не имеет значения. – Внезапно боль ее прошла; единственное, что она чувствовала теперь, так это жалость к этому старому, немощному человеку. – Жизнь сама расставляет все по местам. По крайней мере, в моем случае это так.
– Хм. – Джиф Уэлдон отвернулся от нее и вновь сосредоточил внимание на приборной доске. – Эти часы меня беспокоят, – сказал он и повернул ключ зажигания.
Эми подалась вперед. Обе стрелки на циферблате застыли на цифре шесть.
– Должно быть, механизм сломался, – сказала она.
Джиф прибавил оборотов, но часы по-прежнему показывали половину седьмого.
– Проклятье! – воскликнул он и ударил кулаком по приборному щитку. – Терпеть не могу, когда что-нибудь не работает. – Хитровато улыбаясь, он покосился в сторону Эми, потом поддал газу, включил передачу, и не успела она и глазом моргнуть, как машина резко взяла с места и устремилась к шоссе.
– Черт побери! – Эми тряхнуло так, что она едва не врезалась головой в приборную панель. – Эй! Тормози! Стой! Нам нельзя выезжать на дорогу. У тебя нет квитанции об уплате дорожного налога.
– Чепуха. – Джиф Уэлдон рассмеялся, словно в опьянении от свежего воздуха. – Все оплачено! – кричал он. – Я вручил Дункану чек, и он взял его с собой в Холборн, на почту!
– Холборн! – Глаза у Эми округлились от ужаса. Машина вылетела на шоссе. Джиф Уэлдон даже не потрудился притормозить, чтобы убедиться, что на дороге нет движущегося навстречу транспорта.
– Это в Лондоне, дорогая. Где же еще, как не в Лондоне, мне платить за машину? Я остановился в "Бедфорде", пока Дункан не переехал на новую квартиру.
– Дядя Джиф! Останови машину! – взмолилась Эми. Машина неуклонно набирала ход. Они уже мчались со скоростью шестьдесят миль в час.
Джиф повернул голову и, явно озадаченый, уставился на нее.
– Ты кто такая? – спросил он.
– Я Эми! – закричала она. – Дядя Джиф, ты болен. Ты сам не понимаешь, что творишь…
– Эми?.. Эми! Ах, да! Я, должно быть, задумался. Мне вдруг показалось, что мы выезжаем с Рассел-сквер.
– Мы в Дербишире, – выдохнула Эми, судорожно вцепившись в дверную ручку. Машина была снабжена ремнями безопасности, но они мчались с такой скоростью, что Эми боялась лишний раз пошевелиться.
Она вспомнила, что впереди должен быть светофор, перед которым дяде Джифу придется остановиться или, по крайней мере, сбросить скорость. Они въехали в Хаттон. Он должен остановиться у светофора. Но он не остановился. Он просто проехал на красный свет, трижды, под аккомпанемент автомобильных гудков, под крики пешеходов, в ужасе шарахающихся в стороны.
Эми закрыла глаза, и, затаив дыхание, положилась на судьбу.
Когда они выехали из Хаттона, она открыла глаза и увидела, что сбываются самые мрачные ее предположения – они ехали к печально известному Терновому перевалу.
ГЛАВА 29
– Вряд ли оно понадобится мне в августе, Лиззи.
Около двух часов пополудни Ричард остановился возле домика Дункана Уорда. Он пообещал заехать за Эми после работы, около шести. Увидев стоящий возле садовой калитки сверкающий двухместный кабриолет, он присвистнул.
– Черт побери, Эми! Классная машина! Не знал, что у Джифа есть такое чудо.
– Я тоже не знала. Лиззи только сегодня утром сказала мне, что он все эти годы держал ее в старой конюшне. – Взгляд ее затуманился. – Когда я впервые попала в Уайдейл-холл, он катал меня по Дербиширу. Помню, он купил мне маленький фотоаппарат, и я все время фотографировала. Как же давно это было!
– На обратном пути надо бы посмотреть на эту штучку поближе, – сказал Ричард.
– Почему бы тебе сейчас не зайти? – спросила Эми.
Ричард покачал головой.
– Извини, не могу. Сегодня утром в карьере вскрыли алебастровую жилу, которая представляется весьма перспективной. Это большая редкость. Мы хотим обработать ее вручную, чтобы не повредить.
– Разве Джордж Шипстоун не справится без тебя? Ричард, рассмеявшись, ладонью взъерошил ей волосы.
– Ты меня подстрекаешь к тому, чтобы я отлынивал от работы? Не выйдет. В данном случае я должен лично проследить за работой. Придется, наверное, грузить алебастр на автоплатформу одним куском. Поэтому я и везу столько каната.
– Будь поосторожнее. – Эми нахмурилась. – Умоляю тебя, никакого риска. Я никогда не прощу Гавриилу того, что он сделал с тобой. – Она поежилась. – Иногда я вздрагиваю при одном упоминании об алебастре, честное слово.
– Не волнуйся, – сказал Ричард. – Гавриил преподал мне два урока. Во-первых, не ввязываться в драку и, во-вторых, держаться подальше от алебастровых ангелов, которые имеют привычку падать на тебя в церкви.
Взгляд ее потеплел, и, нежно поцеловав Ричарда в щеку, она открыла дверцу "лендровера".
– До вечера, – сказал Ричард. В ответ Эми помахала ему рукой.
Не успел Ричард отъехать, у калитки появилась Лиззи. Она стояла в своей обычной позе, подбоченившись, выставив в стороны острые локти.
– Привет, Лиззи! – крикнула Эми, но та, не обращая на нее внимания, хмуро разглядывала стоявший у калитки автомобиль.
– Нашел себе игрушку, – буркнула она.
– Лиззи, ну согласись, машина действительно очаровательная. – Эми благоговейно провела ладонью по сверкающему свежей краской капоту, отметив блестящие хромированные подфарники и бампер. Автомобиль хорошо сохранился, несмотря на то что столько лег простоял в конюшне. Даже кремового цвета кожаные сиденья были как новые.
– Это все благодаря Джону Грэму, – нехотя признала Лиззи. – Он утверждает, что она летает как ветер.
– А где дядя Джиф?
– Дома. – Лиззи махнула рукой. – Похоже, он сегодня в хорошем расположении духа. Но он темная лошадка, никогда не знаешь, что у него на уме.
– Лиззи, по-моему, ты склонна преувеличивать…
– Ничего подобного. – Лиззи стояла на своем. – Он ведет себя странно, что бы ты там ни говорила. Да вот хоть бы вчера. Вдруг велел Джону везти его в Хаттон, ни с того ни с сего. Словно ему вожжа под хвост попала. – Она сокрушенно всплеснула руками. – Через несколько часов возвращается с загадочным видом и ни гугу. Так и не сказал, где был. Джон говорит, что даже ему не признался. Приказал высадить его в центре города, а попозже забрать на том же месте.
– Может, по магазинам ходил?
– Он вернулся без всяких сумок.
– Ну, может, навещал старого друга или еще что-нибудь…
– У Джифа Уэлдона нет друзей. – Лиззи плотно сжала губы, словно решила больше ничего не говорить, однако через несколько секунд не выдержала: – Он что-то затевает. Я сердцем чувствую. Все утро ходил по дому и напевал себе под нос. В конце концов, мне стало действовать на нервы. А когда я его спросила, что это он напевает, сказал, этак загадочно улыбнувшись, что я скоро все узнаю.
– Ну, раз он напевает, значит, ему хорошо, – заметила Эми, открывая калитку. – На твоем месте я бы так не волновалась.
– Не могу я не волноваться. Мне снова снился этот проклятый сон: вы с ним стоите по разные стороны моста, и этот окаянный ангел…
– Ах, Лиззи, зачем же так убиваться? Ведь это всего лишь сон.
– Я не могу просто так отмахнуться от него, мисс Эми. Особенно теперь, когда до твоей свадьбы осталось всего ничего. Мне страшно, мисс Эми, я боюсь, как бы чего не случилось, как бы… – Она растерянно замолчала, затем вполголоса промолвила: – Как бы ваша свадьба не расстроилась…
Эми почувствовала озноб, несмотря на то, что стоял теплый летний день и светило солнце.
– Лиззи, не смей так говорить!
– Ну-ну, полно! Я просто старая ведьма. Не обращай на меня внимания. – Лиззи миролюбиво взяла ее под руку. – Но я действительно беспокоюсь, Эми. Ничего не могу с собой поделать. Плохой выдался год. И мне все время кажется, что самое худшее еще впереди.
Эми взяла женщину за руку и повела к дому.
– Это все из-за того, что тебе приходится жить здесь, – сказала она. – Просто у тебя не выходит из головы, что дядя. Джиф и Дункан Уорд были в этом доме вместе.
Лиззи свободной рукой достала из кармана фартука носовой платок и высморкалась.
– Наверное, ты права. Я ненавижу этот дом.
– А что скажешь насчет того коттеджа, что напротив дома Ричарда?
– Ах, мисс Эми. Это всего лишь мечта. Розовая мечта. – Глаза Лиззи увлажнились. – Том Эберкромби оставил мне кое-какие деньги, но этого недостаточно. Мне не потянуть такую сумму.
– Лиззи, мне бы хотелось, чтобы ты была поблизости. После того, как я выйду замуж. И твоя помощь будет не лишней, когда родится ребенок.
Лиззи растерянно посмотрела на нее; на глаза у нее навернулись слезы.
– Мисс Эми, я все для тебя сделаю. Ты же знаешь. Больше всего на свете мне хотелось бы жить в этом домике, рядом с тобой…
– Мы с Ричардом уже говорили об этом. Он готов купить его для тебя.
– Нет, девочка. – Лиззи покачала головой. – Я не хочу быть обязанной.
– Ты и не будешь никому ничем обязанной.
– Нет, буду. – Взор ее помрачнел; слезы внезапно пересохли. – Я не нуждаюсь ни в чьей жалости.
Они подошли к двери. Эми повернулась к Лиззи.
– Лиззи, пройдет еще немного времени, и ты уже не сможешь заботиться о дяде Джифе. Ему потребуется куда больший уход.
Лиззи мрачно потупилась.
– Да, я понимаю. Он меняется с каждым днем. Я вижу. Он становится все более рассеянным и несговорчивым.
Тут до их слуха долетели его слова:
– Лиззи Эберкромби, куда ты положила мои шоферские перчатки?
Женщины переглянулись, и Эми прыснула со смеху.
– Шоферские перчатки? Я не ослышалась? Лиззи устало кивнула.
– Утром он спросил меня, когда Дункан возвращается с прогулки.
Они вошли в дом. На столе лежало аккуратно сложенное шерстяное пальто Эми, на нем – желтый шарф. Под столом стояли ее зимние сапоги.
– Твои вещи. – Лиззи кивнула на стол. – В Уайдейл-холле почти ничего не осталось.
При виде Эми лицо Джифа Уэлдона просветлело.
– Девочка моя. Как приятно тебя видеть.
– Здравствуй, дядя Джиф.
– Ты видела машину? – Глаза его сияли. Эми улыбнулась.
– Конечно, дядя Джиф. Я сразу вспомнила детство.
– Я тоже помню то лето, – сказал он. – Я знал, что ты пробудешь у меня не больше полугода, и мне хотелось, чтобы у тебя остались какие-то воспоминания об Англии. Поэтому я и возил тебя по всем красивым местам в Дербишире.
– Да, да, я все помню, – промолвила Эми, тепло улыбаясь ему.
Таким оживленным она его еще не видела.
– Прошлое для меня более отчетливо, чем настоящее, – поморщившись, сказал Джиф Уэлдон. – Знаешь, если бы не газеты, я бы вообще потерял представление о том, какое сейчас время.
– Ах, дядя Джиф, со мной происходит то же самое, – сказала Эми в ответ. – Рассеянность – удел не только пожилых людей.
– Пойдем покажу тебе машину. – С этими словами Джиф Уэлдон взял со стола желтый шарф и протянул его ей. – Надень это. В полях может быть прохладно.
– Мы никуда не поедем, дядя Джиф, – мягко возразила Эми. – И потом, сейчас лето. Мне не нужен шарф. – Тем не менее, шарф она взяла.
Они вышли за дверь.
– Я поставила чайник! – крикнула им вслед Лиззи. – Как услышите свист, возвращайтесь!
Эми со смехом обернулась.
– Ступай, ступай, – напутствовала ее Лиззи, – Ему будет приятно, если ты проявишь интерес. Даже мне сегодня утром пришлось просидеть в его машине минут десять, пока он показывал мне приборы и объяснял, зачем они нужны.
Наконец Джиф Уэлдон не без гордости распахнул перед ней дверцу.
– Эми, садись. Видишь, машина совсем как новая, ничуть не изменилась.
Эми послушно опустилась на левое сиденье. Джиф Уэлдон захлопнул за ней дверцу, зашел с другой стороны и сел за руль.
– Часы показывают неправильное время, – недовольно заметил он, окинув взглядом приборный щиток.
– Думаю, они в этом не виноваты, – усмехнувшись, сказала Эми.
Джиф вставил ключ зажигания.
– Может, если завести двигатель…
– Мне кажется, дело в самих часах, дядя Джиф. Может быть, Джон Грэм знает, как установить их. – Эми безмятежно откинулась на спинку сиденья, подставляя лицо солнцу.
– Когда-то тебе нравилось кататься на машине, – сказал он.
– Угу. Это точно. – Она улыбнулась ему. Джиф Уэлдон сидел, повернувшись к ней вполоборота и положив одну руку на спинку сиденья; в его глазах застыло какое-то мечтательно-грустное выражение.
– Я всегда жалел о том, что отправил тебя в Америку, – сказал он. – Но Дункан говорил, что так будет лучше.
На мгновение Эми вновь почувствовала себя отверженной.
– Тебе ни разу не хотелось сказать "нет" Дункану? – спросила она. Джиф покачал головой.
– Он был прав, Эми. Ты была ребенком, а я ничего не знал о том, как надо воспитывать детей.
– Лиззи позаботилась бы обо мне, – с тяжелым сердцем сказала она.
– Но тебе же хорошо жилось в Америке, правда? Эми невольно улыбнулась.
– Мне отлично жилось в Америке, дядя Джиф. Кейт и Марти любили меня как родную.
– Вот видишь. Значит, Дункан все-таки был прав.
– Наверное.
– Это Дункан убедил меня составить завещание в твою пользу. Он сказал, что тогда ты будешь не так винить меня за то, что я отправил тебя в Америку. Это правда?
– Жаль, что я не знала этого раньше, – ответила Эми. – Когда не понимаешь, почему от тебя хотят избавиться, тебя все время гложет чувство собственной неполноценности.
Джиф печально склонил голову.
– Об этом я как-то не думал…
– Дядя Джиф, теперь все это не имеет значения. – Внезапно боль ее прошла; единственное, что она чувствовала теперь, так это жалость к этому старому, немощному человеку. – Жизнь сама расставляет все по местам. По крайней мере, в моем случае это так.
– Хм. – Джиф Уэлдон отвернулся от нее и вновь сосредоточил внимание на приборной доске. – Эти часы меня беспокоят, – сказал он и повернул ключ зажигания.
Эми подалась вперед. Обе стрелки на циферблате застыли на цифре шесть.
– Должно быть, механизм сломался, – сказала она.
Джиф прибавил оборотов, но часы по-прежнему показывали половину седьмого.
– Проклятье! – воскликнул он и ударил кулаком по приборному щитку. – Терпеть не могу, когда что-нибудь не работает. – Хитровато улыбаясь, он покосился в сторону Эми, потом поддал газу, включил передачу, и не успела она и глазом моргнуть, как машина резко взяла с места и устремилась к шоссе.
– Черт побери! – Эми тряхнуло так, что она едва не врезалась головой в приборную панель. – Эй! Тормози! Стой! Нам нельзя выезжать на дорогу. У тебя нет квитанции об уплате дорожного налога.
– Чепуха. – Джиф Уэлдон рассмеялся, словно в опьянении от свежего воздуха. – Все оплачено! – кричал он. – Я вручил Дункану чек, и он взял его с собой в Холборн, на почту!
– Холборн! – Глаза у Эми округлились от ужаса. Машина вылетела на шоссе. Джиф Уэлдон даже не потрудился притормозить, чтобы убедиться, что на дороге нет движущегося навстречу транспорта.
– Это в Лондоне, дорогая. Где же еще, как не в Лондоне, мне платить за машину? Я остановился в "Бедфорде", пока Дункан не переехал на новую квартиру.
– Дядя Джиф! Останови машину! – взмолилась Эми. Машина неуклонно набирала ход. Они уже мчались со скоростью шестьдесят миль в час.
Джиф повернул голову и, явно озадаченый, уставился на нее.
– Ты кто такая? – спросил он.
– Я Эми! – закричала она. – Дядя Джиф, ты болен. Ты сам не понимаешь, что творишь…
– Эми?.. Эми! Ах, да! Я, должно быть, задумался. Мне вдруг показалось, что мы выезжаем с Рассел-сквер.
– Мы в Дербишире, – выдохнула Эми, судорожно вцепившись в дверную ручку. Машина была снабжена ремнями безопасности, но они мчались с такой скоростью, что Эми боялась лишний раз пошевелиться.
Она вспомнила, что впереди должен быть светофор, перед которым дяде Джифу придется остановиться или, по крайней мере, сбросить скорость. Они въехали в Хаттон. Он должен остановиться у светофора. Но он не остановился. Он просто проехал на красный свет, трижды, под аккомпанемент автомобильных гудков, под крики пешеходов, в ужасе шарахающихся в стороны.
Эми закрыла глаза, и, затаив дыхание, положилась на судьбу.
Когда они выехали из Хаттона, она открыла глаза и увидела, что сбываются самые мрачные ее предположения – они ехали к печально известному Терновому перевалу.
ГЛАВА 29
Лиззи, закрыв рот ладонью, в ужасе наблюдала, как маленькая зеленая машина на полном ходу вылетела на шоссе. Она уже понимала, что добром это не кончится.
Первым ее побуждением было броситься за ними вслед и кричать, кричать что есть мочи Джифу Уэлдону, чтобы он остановился. Но вскоре до нее дошло, что из-за рева мотора и свиста ветра он ее просто не услышит.
Заметив, в какую сторону они повернули, Лиззи, не теряя времени, кинулась в дом к телефону.
Она быстро сообразила, что в это время Ричард должен быть на работе. К счастью, Эми записала номера его телефонов в записную книжку, которая в Уайдейл-холле всегда лежала на столике рядом с телефоном. Лиззи про себя поблагодарила "желтошапочников", как она называла строителей, за то, что они вместе с вещами Эми захватили и телефонную книжку.
Лиззи позвонила Ричарду на мобильный телефон. Он ответил после первого же гудка. Она поспешно рассказала ему, что случилось.
– Куда они поехали? – спросил он.
– В сторону Хаттона. Ричард, поезжай за ними. Одному богу известно, что, у старика на уме.
– Лиззи, немедленно позвони в полицию.
– Да, я как раз собиралась это сделать.
– Я выезжаю. Они не могли далеко уехать.
– Нет. – Лиззи душили рыдания. Она хотела сказать еще что-то, но в трубке раздались гудки.
Эми сидела, стиснув зубы, и часто моргала, чтобы унять резь в слезящихся от ветра глазах. Время от времени Джиф Уэлдон с любопытством поглядывал на нее. Заметив, что она дрожит, он крикнул:
– Обмотайся шарфом!
– Дядя Джиф, потише! Прошу тебя, потише! – твердила Эми.
Каково было ее удивление, когда он наконец внял ее мольбам. Сбросив скорость до пятидесяти миль в час, он спросил:
– Так нормально?
– Сорок было бы еще лучше. Здесь такая узкая дорога.
– Отличный денек, а, Эми?
Эми обмотала шею шарфом. Она надеялась, что Лиззи успела связаться с Ричардом. Если Ричард увидит ее шарф, то поймет, что она цела и невредима. К тому же, несмотря на то, что день был теплый, ветер пробирал до костей и Эми страшно замерзла. Она подумала о шерстяном пальто, оставшемся на столе в домике Дункана Уорда, и мысль эта заставила ее улыбнуться.
– Вспомнила что-нибудь смешное? – спросил Джиф Уэлдон.
– Да так.
– Поделись со мной.
– Просто пожалела, что не захватила с собой шерстяное пальто.
– Ты замерзла?
– До смерти, – ответила Эми и тут же пожалела об этом.
Ей была знакома эта дорога. Они проезжали здесь с Ричардом. Через несколько минут должен показаться крутой склон, а за ним хребет Тернового перевала. Ей стало страшно. На такой скорости дядя Джиф ни за что не справится с поворотами, которыми изобиловал этот участок дороги. Она почувствовала, как внутри у нее все оборвалось.
– Ты любила это место, Терновый перевал, – заметил Джиф Уэлдон, – когда была маленькой.
– Да, – с трудом выдавила Эми. – Только я забыла взять с собой камеру. Может, вернемся, дядя Джиф?
Она повернула к нему голову; на губах его играла зловещая улыбка.
– Хороший ход, Эми, – ледяным тоном проронил он. – Только ничего не выйдет.
На миг ей показалось, что у нее остановилось сердце. Ее внезапно осенило – вся эта безумная гонка была заранее им спланирована. А после того как ему удалось безнаказанно промчаться по Хаттону, он решил, что ему все сойдет с рук. Он даже позволил себе немножко расслабиться, поэтому и сбавил скорость. Одного она не могла понять: зачем он заманил ее в машину? Зачем против ее воли везет неизвестно куда?
– Зачем мы туда едем? – спросила она, стараясь не выдать голосом страха.
Показался Терновый перевал.
– Подходящее место, – сказал он.
– Подходящее место для чего? Мы что, устраиваем пикник?
– А ведь когда-то устраивали, а, Эми? Эми улыбнулась вымученной улыбкой.
– Да.
– Я должен был что-то сделать, чтобы загладить свою вину перед тобой.
– Так ты привез меня сюда, чтобы загладить свою вину?
– Да нет. Я не об этом. Я должен был составить завещание, по которому все досталось бы тебе.
– Но ты был не обязан.
– Дункан сказал, что я должен это сделать.
– Добрый старина Дункан, – пробормотала Эми, про себя заметив, что лучше бы ему, Дункану, было держать язык за зубами. Она была уверена, что если бы он так поступил, то она теперь не попала бы в такую передрягу.
Похоже, это роковое завещание сыграло злую шутку с рассудком Джифа. Он снова повернул к ней голову и промолвил:
– Но тогда я ничего не знал о Марке. Никто не заставил бы меня сделать то, что я сделал, если бы я знал о Марке.
– Но ты и теперь еще можешь завещать все Марку, – заметила Эми. – Мы можем развернуться, поехать в Хаттон, найти юриста.
– Я уже сделал это, – сказал Джиф Уэлдон, снова нажимая на педаль газа. – Вчера.
– Тогда в чем же проблема?
– Я не могу жить с тем, что я сделал, и я не мог сказать тебе.
У Эми ёкнуло сердце.
– Сказать мне что? – упавшим голосом спросила она.
Дорога серпантином поднималась в гору. Из-под колес осыпался гравий. Эми уже подумывала о том, чтобы открыть дверцу и выпрыгнуть из машины, но при той скорости, с которой они ехали, это было бы слишком рискованно. Если бы дело касалось только ее самой! Но теперь она должна была думать и о ребенке. Эми прекрасно понимала, что если она прыгнет с обрыва в долину, то шанса выжить не будет ни у нее, ни у малыша.
– Я изменил свое завещание, – сказал Джиф Уэлдон, оборачиваясь к ней. Машину вынесло влево, на поросшую травой кромку над пропастью. Эми вскрикнула и вцепилась в рулевое колесо, чтобы вывернуть на дорогу.
Лицо Джифа было мертвенно-бледным.
– Я не собирался говорить тебе, – прохрипел он. – Думал, что мне не хватит смелости признаться, что я все завещал Марку, кроме небольшой ренты для Лиззи.
– Если ты не собирался говорить мне, зачем же тогда повез меня сюда?
– Чтобы взять тебя с собой. Так будет проще.
– Взять с собой?
– Туда. – Джиф Уэлдон многозначительно кивнул в сторону пропасти. – Эми, дорогая, все будет кончено в считанные секунды.
– Нет, – в ужасе прошептала Эми. – Дядя Джиф, нет. Не нужно этого делать.
Джиф Уэлдон, увидев впереди особенно крутой вираж, снова сбавил скорость.
– Нет, нужно, – безапелляционным тоном заявил он. – Я всех обманул, всех подвел. Прежде всего тебя, дав надежду, что однажды ты унаследуешь Уайдейл.
– Это неважно! – вскричала Эми, не в силах больше сдерживать слезы. – Дядя Джиф, Уайдейл ничего для меня не значит. У меня есть Ричард. И больше мне нечего желать.
Джиф Уэлдон, казалось, не слышал ее. Бесстрастным голосом он продолжал:
– Ричард. Его я тоже подвел. Я убедил его, что он должен раскошелиться на ремонт Уайдейл-холла, а ты была моим главным аргументом.
– Ричарду наплевать на те деньги, которые он вложил в ремонт Уайдейла! – кричала Эми, изо всех сил стараясь привлечь его внимание, заставить его слушать.
– Наконец, я обманул Лиззи Эберкромби. Которая все эти годы заботилась обо мне, невзирая на мой тяжелый характер и приступы депрессии. Перед ней я виноват больше всего, потому что Лиззи не бросила меня даже тогда, когда от меня отвернулись все.
Впереди был крутой поворот. Джиф упорно не сбрасывал скорость, и они ехали непозволительно быстро для такой дороги. Лишь бы не было встречных машин, про себя взмолилась Эми. Оглянувшись, она увидела вдали автомобиль, который быстро двигался в их направлении. Ей показалось, что это "лендровер". Разумеется, на таком расстоянии она не могла разглядеть, кто сидит за рулем. И все же у нее отлегло от сердца. Она решила, что нужно потянуть время и отвлечь внимание Джиффорда.
Они добрались уже почти до самой верхней точки; впереди была та самая смотровая площадка, на которой Эми с Ричардом останавливались по пути в Норфолк. И тут далеко внизу показались две белые полицейские машины с включенными мигалками. Они стремительно приближались.
– Лиззи Эберкромби! – пробормотал Джиф Уэлдон. – Так я и знал, чго она выкинет что-нибудь подобное. Вечно она сует нос не в свое дело!
Эми с ужасом заметила, как он до упора утопил педаль газа.
– Дядя Джиф, не делай этого! – закричала она. – Пощади если не меня, то хотя бы ребенка, ребенка Ричарда.
– Ребенка! – Он вперился в нее недоверчивым взглядом, но скорость все же сбросил.
Эми уронила голову на грудь. По щекам ее катились слезы.
– Не убивай моего ребенка. Дядя Джиф, заклинаю, не убивай ребенка, – причитала она.
Он резко нажал на тормоза; машина дернулась и остановилась.
– Выходи, – приказал он. – Выходи из машины.
Не говоря больше ни слова, Эми судорожным рывком открыла дверь и буквально вывалилась из машины. Ноги не слушались ее. Она стояла, пошатываясь, на самом краю обрыва. Как сквозь сон донесся до ее слуха визг шин. Обернувшись, Эми увидела, что Джиф выехал на дорогу и, неуклонно набирая скорость, помчался к краю пропасти ярдах в пятидесяти от того места, где высадил ее.
Не обращая внимания на раздававшиеся у нее за спиной пронзительные звуки автомобильной сирены, она бросилась вперед, не видя перед собой ничего, кроме зеленой спортивной машины с открытым верхом, которая уже прыгала по камням на самой обочине.
Непроизвольный крик вырвался из груди Эми:
– Дядя Джиф! Н-е-е-ет! Но было поздно.
Машина на мгновение зависла на краю пропасти, перемалывая колесами воздух, и рухнула вниз. Эми, почувствовав острую боль в щиколотке, раскинула руки в отчаянной попытке устоять на ногах. Кто-то звал ее по имени.
– Э-ми-и-и!
Она ударилась о землю и кубарем покатилась вниз. Перед ее глазами проносились разрозненные кадры, словно снятые ускоренной съемкой: зеленая долина, тоненькая лента реки, каменный мостик, маленькая спортивная машина, вращающаяся в воздухе.
Эми хотела уцепиться за траву, но та оставалась в ее пальцах; тогда она, в кровь раздирая ладони, стала хвататься за колючие кусты утесника. А потом исчезли даже и эти жалкие кустики – она скользила по голой скале. Неожиданно она ударилась о что-то твердое и, охнув, остановилась.
Хватая ртом воздух, Эми попыталась осмотреться, понять, где она и что остановило ее падение. Оказалось, она висит на чахлом деревце, которое каким-то чудом прилепилось на голой, почти отвесной скале, зацепившись корнями за небольшую расщелину. Судя по запаху, это был самбук. Эми понимала, что деревце в любую минуту может обломиться под ее тяжестью. Бросив взгляд вниз, в долину, она увидела то, что осталось от спортивной машины, которая рухнула прямо на каменный мостик. Она вдруг вспомнила про сон, который как наваждение преследовал Лиззи: Джиф Уэлдон на одном берегу, и она, Эми, на другом.
Вытянув руку, Эми нащупала щель в скале и втиснула в нее пальцы; другой рукой она обхватила самую толстую ветку и в таком положении застыла, боясь пошевелиться, щекой касаясь гладкой, прохладной скалы.
Эми старалась не поддаваться панике, готовой захлестнуть ее рассудок, понимая, что если дать волю мрачным мыслям, то можно, как бы нечаянно, разжать пальцы и покориться судьбе. Но она не имела на это права. Она заставила себя подумать о Ричарде, о тех страданиях, на которые обречет его, если сейчас позволит себе секундную слабость. Закрыв глаза, она представила, как они гуляют с ним по безлюдному берегу, как он целует ее и она прижимается к нему всем телом.
Вдруг откуда-то сверху до нее долетел крик, ее звали по имени.
– Э-ми-и!
Эми хотела откликнуться, но стоило ей набрать в легкие побольше воздуха, как деревце предательски затрещало, и она почувствовала, как подались слабые корни. Осмелившись лишь слегка приподнять голову, чтобы, может быть, разглядеть на краю обрыва его фигуру, она замерла.
Но разглядеть ей ничего не удалось. Каменный карниз, нависавший над ней, скрывал от нее кромку обрыва. Она понимала, что тот же самый карниз не позволит увидеть ее сверху. Положение было отчаянным.
Ветер донес до ее слуха какой-то сдавленный звук, похожий на приглушенные рыдания. Что-то подсказывало ей, что Ричард, должно быть, увидел наконец внизу, в долине, останки зеленого спортивного автомобиля и решил, что произошло самое страшное.
Первым ее побуждением было броситься за ними вслед и кричать, кричать что есть мочи Джифу Уэлдону, чтобы он остановился. Но вскоре до нее дошло, что из-за рева мотора и свиста ветра он ее просто не услышит.
Заметив, в какую сторону они повернули, Лиззи, не теряя времени, кинулась в дом к телефону.
Она быстро сообразила, что в это время Ричард должен быть на работе. К счастью, Эми записала номера его телефонов в записную книжку, которая в Уайдейл-холле всегда лежала на столике рядом с телефоном. Лиззи про себя поблагодарила "желтошапочников", как она называла строителей, за то, что они вместе с вещами Эми захватили и телефонную книжку.
Лиззи позвонила Ричарду на мобильный телефон. Он ответил после первого же гудка. Она поспешно рассказала ему, что случилось.
– Куда они поехали? – спросил он.
– В сторону Хаттона. Ричард, поезжай за ними. Одному богу известно, что, у старика на уме.
– Лиззи, немедленно позвони в полицию.
– Да, я как раз собиралась это сделать.
– Я выезжаю. Они не могли далеко уехать.
– Нет. – Лиззи душили рыдания. Она хотела сказать еще что-то, но в трубке раздались гудки.
Эми сидела, стиснув зубы, и часто моргала, чтобы унять резь в слезящихся от ветра глазах. Время от времени Джиф Уэлдон с любопытством поглядывал на нее. Заметив, что она дрожит, он крикнул:
– Обмотайся шарфом!
– Дядя Джиф, потише! Прошу тебя, потише! – твердила Эми.
Каково было ее удивление, когда он наконец внял ее мольбам. Сбросив скорость до пятидесяти миль в час, он спросил:
– Так нормально?
– Сорок было бы еще лучше. Здесь такая узкая дорога.
– Отличный денек, а, Эми?
Эми обмотала шею шарфом. Она надеялась, что Лиззи успела связаться с Ричардом. Если Ричард увидит ее шарф, то поймет, что она цела и невредима. К тому же, несмотря на то, что день был теплый, ветер пробирал до костей и Эми страшно замерзла. Она подумала о шерстяном пальто, оставшемся на столе в домике Дункана Уорда, и мысль эта заставила ее улыбнуться.
– Вспомнила что-нибудь смешное? – спросил Джиф Уэлдон.
– Да так.
– Поделись со мной.
– Просто пожалела, что не захватила с собой шерстяное пальто.
– Ты замерзла?
– До смерти, – ответила Эми и тут же пожалела об этом.
Ей была знакома эта дорога. Они проезжали здесь с Ричардом. Через несколько минут должен показаться крутой склон, а за ним хребет Тернового перевала. Ей стало страшно. На такой скорости дядя Джиф ни за что не справится с поворотами, которыми изобиловал этот участок дороги. Она почувствовала, как внутри у нее все оборвалось.
– Ты любила это место, Терновый перевал, – заметил Джиф Уэлдон, – когда была маленькой.
– Да, – с трудом выдавила Эми. – Только я забыла взять с собой камеру. Может, вернемся, дядя Джиф?
Она повернула к нему голову; на губах его играла зловещая улыбка.
– Хороший ход, Эми, – ледяным тоном проронил он. – Только ничего не выйдет.
На миг ей показалось, что у нее остановилось сердце. Ее внезапно осенило – вся эта безумная гонка была заранее им спланирована. А после того как ему удалось безнаказанно промчаться по Хаттону, он решил, что ему все сойдет с рук. Он даже позволил себе немножко расслабиться, поэтому и сбавил скорость. Одного она не могла понять: зачем он заманил ее в машину? Зачем против ее воли везет неизвестно куда?
– Зачем мы туда едем? – спросила она, стараясь не выдать голосом страха.
Показался Терновый перевал.
– Подходящее место, – сказал он.
– Подходящее место для чего? Мы что, устраиваем пикник?
– А ведь когда-то устраивали, а, Эми? Эми улыбнулась вымученной улыбкой.
– Да.
– Я должен был что-то сделать, чтобы загладить свою вину перед тобой.
– Так ты привез меня сюда, чтобы загладить свою вину?
– Да нет. Я не об этом. Я должен был составить завещание, по которому все досталось бы тебе.
– Но ты был не обязан.
– Дункан сказал, что я должен это сделать.
– Добрый старина Дункан, – пробормотала Эми, про себя заметив, что лучше бы ему, Дункану, было держать язык за зубами. Она была уверена, что если бы он так поступил, то она теперь не попала бы в такую передрягу.
Похоже, это роковое завещание сыграло злую шутку с рассудком Джифа. Он снова повернул к ней голову и промолвил:
– Но тогда я ничего не знал о Марке. Никто не заставил бы меня сделать то, что я сделал, если бы я знал о Марке.
– Но ты и теперь еще можешь завещать все Марку, – заметила Эми. – Мы можем развернуться, поехать в Хаттон, найти юриста.
– Я уже сделал это, – сказал Джиф Уэлдон, снова нажимая на педаль газа. – Вчера.
– Тогда в чем же проблема?
– Я не могу жить с тем, что я сделал, и я не мог сказать тебе.
У Эми ёкнуло сердце.
– Сказать мне что? – упавшим голосом спросила она.
Дорога серпантином поднималась в гору. Из-под колес осыпался гравий. Эми уже подумывала о том, чтобы открыть дверцу и выпрыгнуть из машины, но при той скорости, с которой они ехали, это было бы слишком рискованно. Если бы дело касалось только ее самой! Но теперь она должна была думать и о ребенке. Эми прекрасно понимала, что если она прыгнет с обрыва в долину, то шанса выжить не будет ни у нее, ни у малыша.
– Я изменил свое завещание, – сказал Джиф Уэлдон, оборачиваясь к ней. Машину вынесло влево, на поросшую травой кромку над пропастью. Эми вскрикнула и вцепилась в рулевое колесо, чтобы вывернуть на дорогу.
Лицо Джифа было мертвенно-бледным.
– Я не собирался говорить тебе, – прохрипел он. – Думал, что мне не хватит смелости признаться, что я все завещал Марку, кроме небольшой ренты для Лиззи.
– Если ты не собирался говорить мне, зачем же тогда повез меня сюда?
– Чтобы взять тебя с собой. Так будет проще.
– Взять с собой?
– Туда. – Джиф Уэлдон многозначительно кивнул в сторону пропасти. – Эми, дорогая, все будет кончено в считанные секунды.
– Нет, – в ужасе прошептала Эми. – Дядя Джиф, нет. Не нужно этого делать.
Джиф Уэлдон, увидев впереди особенно крутой вираж, снова сбавил скорость.
– Нет, нужно, – безапелляционным тоном заявил он. – Я всех обманул, всех подвел. Прежде всего тебя, дав надежду, что однажды ты унаследуешь Уайдейл.
– Это неважно! – вскричала Эми, не в силах больше сдерживать слезы. – Дядя Джиф, Уайдейл ничего для меня не значит. У меня есть Ричард. И больше мне нечего желать.
Джиф Уэлдон, казалось, не слышал ее. Бесстрастным голосом он продолжал:
– Ричард. Его я тоже подвел. Я убедил его, что он должен раскошелиться на ремонт Уайдейл-холла, а ты была моим главным аргументом.
– Ричарду наплевать на те деньги, которые он вложил в ремонт Уайдейла! – кричала Эми, изо всех сил стараясь привлечь его внимание, заставить его слушать.
– Наконец, я обманул Лиззи Эберкромби. Которая все эти годы заботилась обо мне, невзирая на мой тяжелый характер и приступы депрессии. Перед ней я виноват больше всего, потому что Лиззи не бросила меня даже тогда, когда от меня отвернулись все.
Впереди был крутой поворот. Джиф упорно не сбрасывал скорость, и они ехали непозволительно быстро для такой дороги. Лишь бы не было встречных машин, про себя взмолилась Эми. Оглянувшись, она увидела вдали автомобиль, который быстро двигался в их направлении. Ей показалось, что это "лендровер". Разумеется, на таком расстоянии она не могла разглядеть, кто сидит за рулем. И все же у нее отлегло от сердца. Она решила, что нужно потянуть время и отвлечь внимание Джиффорда.
Они добрались уже почти до самой верхней точки; впереди была та самая смотровая площадка, на которой Эми с Ричардом останавливались по пути в Норфолк. И тут далеко внизу показались две белые полицейские машины с включенными мигалками. Они стремительно приближались.
– Лиззи Эберкромби! – пробормотал Джиф Уэлдон. – Так я и знал, чго она выкинет что-нибудь подобное. Вечно она сует нос не в свое дело!
Эми с ужасом заметила, как он до упора утопил педаль газа.
– Дядя Джиф, не делай этого! – закричала она. – Пощади если не меня, то хотя бы ребенка, ребенка Ричарда.
– Ребенка! – Он вперился в нее недоверчивым взглядом, но скорость все же сбросил.
Эми уронила голову на грудь. По щекам ее катились слезы.
– Не убивай моего ребенка. Дядя Джиф, заклинаю, не убивай ребенка, – причитала она.
Он резко нажал на тормоза; машина дернулась и остановилась.
– Выходи, – приказал он. – Выходи из машины.
Не говоря больше ни слова, Эми судорожным рывком открыла дверь и буквально вывалилась из машины. Ноги не слушались ее. Она стояла, пошатываясь, на самом краю обрыва. Как сквозь сон донесся до ее слуха визг шин. Обернувшись, Эми увидела, что Джиф выехал на дорогу и, неуклонно набирая скорость, помчался к краю пропасти ярдах в пятидесяти от того места, где высадил ее.
Не обращая внимания на раздававшиеся у нее за спиной пронзительные звуки автомобильной сирены, она бросилась вперед, не видя перед собой ничего, кроме зеленой спортивной машины с открытым верхом, которая уже прыгала по камням на самой обочине.
Непроизвольный крик вырвался из груди Эми:
– Дядя Джиф! Н-е-е-ет! Но было поздно.
Машина на мгновение зависла на краю пропасти, перемалывая колесами воздух, и рухнула вниз. Эми, почувствовав острую боль в щиколотке, раскинула руки в отчаянной попытке устоять на ногах. Кто-то звал ее по имени.
– Э-ми-и-и!
Она ударилась о землю и кубарем покатилась вниз. Перед ее глазами проносились разрозненные кадры, словно снятые ускоренной съемкой: зеленая долина, тоненькая лента реки, каменный мостик, маленькая спортивная машина, вращающаяся в воздухе.
Эми хотела уцепиться за траву, но та оставалась в ее пальцах; тогда она, в кровь раздирая ладони, стала хвататься за колючие кусты утесника. А потом исчезли даже и эти жалкие кустики – она скользила по голой скале. Неожиданно она ударилась о что-то твердое и, охнув, остановилась.
Хватая ртом воздух, Эми попыталась осмотреться, понять, где она и что остановило ее падение. Оказалось, она висит на чахлом деревце, которое каким-то чудом прилепилось на голой, почти отвесной скале, зацепившись корнями за небольшую расщелину. Судя по запаху, это был самбук. Эми понимала, что деревце в любую минуту может обломиться под ее тяжестью. Бросив взгляд вниз, в долину, она увидела то, что осталось от спортивной машины, которая рухнула прямо на каменный мостик. Она вдруг вспомнила про сон, который как наваждение преследовал Лиззи: Джиф Уэлдон на одном берегу, и она, Эми, на другом.
Вытянув руку, Эми нащупала щель в скале и втиснула в нее пальцы; другой рукой она обхватила самую толстую ветку и в таком положении застыла, боясь пошевелиться, щекой касаясь гладкой, прохладной скалы.
Эми старалась не поддаваться панике, готовой захлестнуть ее рассудок, понимая, что если дать волю мрачным мыслям, то можно, как бы нечаянно, разжать пальцы и покориться судьбе. Но она не имела на это права. Она заставила себя подумать о Ричарде, о тех страданиях, на которые обречет его, если сейчас позволит себе секундную слабость. Закрыв глаза, она представила, как они гуляют с ним по безлюдному берегу, как он целует ее и она прижимается к нему всем телом.
Вдруг откуда-то сверху до нее долетел крик, ее звали по имени.
– Э-ми-и!
Эми хотела откликнуться, но стоило ей набрать в легкие побольше воздуха, как деревце предательски затрещало, и она почувствовала, как подались слабые корни. Осмелившись лишь слегка приподнять голову, чтобы, может быть, разглядеть на краю обрыва его фигуру, она замерла.
Но разглядеть ей ничего не удалось. Каменный карниз, нависавший над ней, скрывал от нее кромку обрыва. Она понимала, что тот же самый карниз не позволит увидеть ее сверху. Положение было отчаянным.
Ветер донес до ее слуха какой-то сдавленный звук, похожий на приглушенные рыдания. Что-то подсказывало ей, что Ричард, должно быть, увидел наконец внизу, в долине, останки зеленого спортивного автомобиля и решил, что произошло самое страшное.