Гайворонская Елена Михайловна. Пепел звезд

   Олег снял телефонную трубку, набрал номер.
   – Модельное агентство «Звезды», добрый день, – проворковал приятный женский голосок.
   – Скажите, где состоится сегодня показ?
   – В 19–00, в «Арлекино».
   – Спасибо. – Олег повесил трубку и посмотрел на часы.
 
   Вечером в «Арлекино» яблоку негде было упасть. Судя по возбужденным возгласам и горящим глазам публики, меховые пальто из новой коллекции должны были пойти «в лёт».
   – Дражайшая мадмуазель Юлия, могу ли я с вами побеседовать? – глазки длинноволосого субъекта с бородкой, как у фокстерьера, источали столько масла, что впору было печь блины.
   – Попытайтесь.
   – Я Кирилл Пронин, – он протянул Юльке унизанную перстнями, надушенную руку. – Уверен, вы много слышали обо мне, – субъект манерно поправил волосы и самодовольно улыбнулся. Рядом с ним Нарцисс выглядел бы жалким мазохистом.
   – Да, – внутренне подобравшись, сухо сказала Юлька. – Вы снимаете порно.
   – И горжусь этим, – напыщенно произнес господин Пронин. – Поскольку я делаю не какие-то жалкие низкопробные ролики, а настоящее кино, заключающее в себе философскую и художественную ценность. В моих фильмах человек полностью раскрепощен, внутренне и внешне. Мы несчастны оттого, что всю жизнь подавляем свои инстинкты. От этого происходят все язвы, пороки и болезни, как человека в отдельности, так и общества в целом. Истинный смысл свободы не в демократии, а в гармоничном слиянии с природой, в освобождении от ханжества и условностей!
   – Короче, – прервала поток красноречия Юлька, – что вы хотите от меня? Чтобы я законспектировала вашу лекцию?
   – Моя обольстительная, – Пронин словил Юлькину руку и поднес к мокрым губам. – Я предлагаю вам роль в моем новом шедевре. Вы, с вашим божественным телом…
   – С чего вы взяли, что я соглашусь сниматься в подобных фильмах?! – возмутилась Юлька, брезгливо вытирая обслюнявленное запястье.
   – Я видел вас в «Сладких трусиках», – довольно прищурился Пронин. – Откровенно говоря, кинцо дерьмовое, но вы – вы великолепны…
   – Это ошибка, – повысила голос Юлька, – я никогда…
   – Кого вы пытаетесь обмануть… – снисходительно перебил Пронин. – Да, вашего имени не было в титрах, то есть, оно было вымышленным, но я профессионал, и могу навести справки… Поверьте, вы заслуживаете большего! Вы украсите собой мой новый фильм. Он станет сенсацией! «Титаник» по сравнению с ним – жалкая плавучая муть. Вообразите, – брызгая слюной, Пронин принялся чертить в воздухе размашистые круги, – Древняя Греция! Полная гармония людей и животных, раскрепощение духа и тела! Главная героиня проходит тернистый и сладостный путь познания…
   – По дороге совокупляясь со всеми подряд… – подытожила Юлька.
   – Разумеется! – Радостно воскликнул Пронин. – Именно секс, и только он, движет миром! Люди, животные – все братья, все равны…
   – Что, и с ними тоже? – осторожно поинтересовалась Юлька.
   – Не волнуйтесь, и будет-то пара сцен – с собакой и с ослом, как у Апулея. Животные очень мирные, домашние, – заверил Пронин. – А иначе нельзя. Смысл утратится.
   – Да? – подняла брови Юлька. – А не маловато? Осел, собака – кого этим сейчас удивишь? Вот, если бы крокодил, например… А?
   – Как же? – настала очередь Пронина удивиться, – он ведь сожрать может.
   – И прекрасно! – рявкнул Юлька, – пусть жрет! Тебя, с твоими вонючими идеями, поганый извращенец! Прочь, держись от меня подальше! Иначе, клянусь, я найму парочку крепких ребят – они устроят тебе полное раскрепощение!
   Кипя от злости, как чайник со свистком, Юлька рванула к ресторану. Всего одна дурацкая ошибка молодости постоянно отравляет ей жизнь, осложняет карьеру. Правду говорят – дурная слава приобретается за минуту, а на избавление от нее уходят годы. Сколько серьезных компаний отвернулись от нее после выхода того чертова фильма…
   – Простите, вы не уделите мне пару минут? – невесть откуда перед Юлькой возникла элегантная дама в строгом костюме.
   – Если вы от этого извращенца Пронина… – гаркнула Юлька.
   – Прошу прощения… – дама протянула визитку известной косметической компании.
   – Извините, – Юлька смущённо опустила ресницы. – Чем могу помочь?
   – С Нового года мы запускаем новую продукцию – серию парфюма под названием «Вечная молодость». Для нас было бы большой честью, если бы вы согласились стать «лицом» нашей компании.
 
   – Нет, я Вам еще раз повторяю, я не снимаюсь в рекламе дамских прокладок. Ни на каких условиях. Извините.
   С трудом отмотавшись от назойливого менеджера, Лена скрылась в спасительной гримерке.
   – Достали? – посочувствовала Марина.
   – Не то слово. Ужасная духота. Кондиционеры не работают?
   – Черт их знает.
   – Пойду, умоюсь.
   – Грим не испорть, через десять минут показ.
   – Помню, – вздохнула Лена.
   В коридоре она увидела Олега, нервно переминавшегося с ноги на ногу. Лена нахмурилась. Она не любила встреч с бывшими приятелями, когда в воздухе неизбежно повисает тягостная неловкость. Кивнув в знак приветствия, она сделала было попытку проскочить мимо, но Олег решительно шагнул навстречу.
   – Здравствуй! Прекрасно выглядишь.
   – Работа такая, – отшутилась Лена. – Ты как? – она поинтересовалась из вежливости, но он, кажется, принял безобидный вопрос за ключ к возможному примирению.
   – Не очень… Я хотел сказать… спросить… ты одна теперь?
   – А что?
   – Я подумал… Может, мы могли бы… – он разглядывал тупые носы новеньких ботинок, наконец, собравшись с духом, поднял глаза, – начать сначала, ну, хотя бы, попробовать, а?
   «Вот, так всегда, готовил целую речь, а сумел произнести лишь маловнятный набор слов…» Никогда еще Олег не сожалел, что прогуливал постылые уроки русского и литературы. В мыслях он представлял, что загнет минут эдак на пятнадцать, а под конец сотворит какой-нибудь эффектный жест, и потрясенная красотка со стоном упадет в его объятия. Но чуда не произошло. Тяжело вздохнув, Лена опустила глаза.
   – Я знаю, я виновата перед тобой, Олег. Когда мы познакомились, мне показалось, тебе нужны легкие, необременительные отношения… Я ошиблась. Прости.
   – Знаешь, – Олег отчаянно дернул себя за ворот джемпера, – моя мать тоже не испытывает больших чувств к отцу. И ничего – живут…
   – Это не для меня. Я так не смогу.
   – Но мы можем стать просто друзьями? – дрогнувшим голосом спросил Олег.
   – Извини, но я не верю в дружбу между бывшими любовниками. Со временем ты вновь захочешь большего, а я не смогу тебе этого дать.
   – Черт возьми! – вспыхнул Олег, – чего ради я тут унижаюсь перед тобой? Тебе просто нравится мучить людей, чтобы они из-за тебя вешались, топились или выпрыгивали из окон, как Франсуа Рено, да?
   Лена посмотрела так, словно он ударил ее по лицу.
   – Откуда, – тихо спросила она, – ты знаешь про Франсуа?
 
   В это же время Ник переступал порог клуба «Арлекино».
   У входа в служебное помещение он, носом к носу, столкнулся с Адой, небрежно кивнул. К его немалому удивлению, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Спокойно, даже чуть надменно, та ответила на приветствие, не сбавив шага. Ада выглядела посвежевшей, держалась строже, уверенней, и волосы как-то иначе уложила… Ник проводил бывшую подружку изумленным взглядом. И тотчас ощутил злость – еще вчера в ногах валялась, весь пол слезами залила: «Не бросай меня, Ник…» А теперь – через губу не переплюнет, будто аристократка какая… Дешевка уличная! Он почувствовал себя уязвленным. Но лишь на мгновенье. Хрен с ней, пусть трахается, с кем хочет. Его сейчас интересует совсем другая женщина.
   Полуодетая девица в углу состроила Нику глазки, впрочем, весьма невыразительные. Он спросил, где Лена Веденеева. На кукольном личике девицы появилась гримаска разочарования. Она ответила, что откуда ей знать, может, в туалете. Или еще где… Лена никому о своих делах не докладывает – она ведь – «звезда», ей все позволено…
   Не дослушав, Ник вышел в коридор, и там его поджидал очередной сюрприз, шибанувший покрепче сигары с самой крутой марихуаной. Леночка, эта утонченная фарфоровая недотрога, мило беседовала с каким-то дебилом в золотых цепях, перстнях, с тупой рожей – ни дать, ни взять – персонаж из анекдота о «новых русских». Вот дрянь!
   Услышав шаги Ника, оба обернулись. Лица хмурые, разговор, видно, не из приятных.
   Засунув большие пальцы в карманы стильного распахнутого пиджака, Ник приблизился, смерив соперника высокомерным, уничижительным взглядом:
   – Добрый вечер. Прекрасная погода, не правда ли?
   – Ба! – изобразив фальшивую радость, воскликнула Лена, – вся компания в сборе! Олег – это Ник, Ник – это Олег.
   – Ленка, ну где тебя носит! – ворвалась в коридор Марина. – Показ же пора начинать! Тома вся изошлась!
   – Извините, – церемонно склонила голову Лена, – к сожалению, мне пора. Было очень приятно с вами побеседовать. Надеюсь, вы не будете скучать.
   – И не перегрызете друг другу глотки, – добавила Марина, поглядев на раздувавших ноздри и метавших разъяренные взгляды мужчин. – Что, из-за тебя уже дуэли?
   Лена лишь удрученно махнула рукой, направляясь в раздевалку.
   – Идиоты! – подытожила Марина. – Они даже не думают о том, что к твоему ангельскому личику и божественному телу в нагрузку полагается беспокойная, вечно сомневающаяся душа…
 
   Грязно-бежевая «шестерка» самонадеянно трюхала мимо Кузнецкого, в сторону Большой Дмитровки.
   За рулем восседал Александр Маслов и, безбожно фальшивя, распевал во все горло, в такт звучавшему из магнитолы Меладзе: «Краси-иво ты вошла-а в мою грешную жи-изнь…» Под креслом у него лежала старая кожаная сумка, а в ней – аккуратно перетянутые аптекарскими резинками, несколько пачек зеленых бумажек, с каждой из которой снисходительно взирало на этот суетный мир лицо некоего плешивого американца. Всего двадцать пять тысяч долларов. Сидя на подобном грузе, Шурик ощутил себя настолько крутым, что уверенно показал оттопыренный средний палец попытавшейся его «подрезать» новой «Ауди».
   Путь Маслова лежал в турагентство «Нептун», специализировавшееся по круизам. В офис Маслов ввалился без десяти семь. Внимательно оглядев худого, взлохмаченного типа в линялых джинсах и видавшей виды кожаной куртке, миловидная девушка за столом поджала умеренно подкрашенные губки и хорошо поставленным голосом произнесла:
   – Мы уже закрываемся.
   – Ничего, лапочка, – подмигнул Шурик, – я долго не задержу. Ну-ка, подбери мне путешествие куда-нибудь, поглубже. Желательно, не на «Титанике».
   И громко заржал своей остроте. А следом, распахнув бесформенную сумку, выбросил на стол стопку долларов.
 
   Первым нарушил молчание Олег.
   – Так выходит… Лена теперь с тобой?
   – Да, приятель, – снисходительно улыбнулся Ник. – Так уж получилось. Думаю, тебе лучше удалиться.
   Низко опустив голову, ссутулив плечи, Олег поплелся к выходу, но, внезапно, точно осененный догадкой, оглянулся. В его глазах зажглись торжествующие огоньки.
   – Я тебе не верю, – он усмехнулся Нику в лицо. – Я видел, как она на тебя смотрела. Ты ей безразличен. Между вами ничего нет. Я это понял. Поэтому я не уйду.
   Ник помрачнел.
   – Послушай, парень, – он, с подчеркнутым сарказмом, коснулся мизинцем массивной цепи на шее Олега. – Тебе не кажется, что ты уже проиграл? Ты, как бы выразиться помягче, сел не в свою машину. Найди девочку попроще, где-нибудь, на рынке, например… Прикупишь ей такой же ошейничек, на бибике покатаешь, – и она будет любить тебя вечно. А Елена – не твой уровень. Даже если ты весь обвешаешься золотом и оклеешься долларами, фунтами и марками, с головы до пят. Ты хоть восемь классов-то закончил?
   – Ты, пижон дерьмовый! – покраснев, Олег схватил Ника за борта тонкого кашемирового, в мелкую клеточку, пиджака. – Захлопни пасть.
   – Спокойно, мальчик, убери ручонки. Еще испачкаешь… – лицо и голос Ника были насмешливо саркастичны, но в немигающих глазах застыл могильный лед. – Так или иначе, одному из нас придется уйти. И это будешь ты. Терциум нон датур.^[5]
   – Сам ты – козел вонючий, – зашипел Олег, припирая Ника к стене, – да я тебя размажу…
   – Вот как? – в глазах Ника медленно разгорался холодный фиолетовый огонь. – Тогда выйдем? Решим нашу проблему по-мужски. Но не банально, на кулаках, подобно пьяному быдлу, а по-настоящему…
   – Чего? – вытаращился Олег. – Стреляться что ли будем?
   – Зачем сразу «стреляться»? – улыбнулся Ник. – Мы – современные люди. Есть и другие способы. Ты на машине?
   – Нет, на велосипеде. Хочешь покататься?
   – Хочу. Какая марка?
   – Ну, «БМВ», последняя, – пожал плечами совершенно сбитый с толку Олег.
   – Годится. Поедешь за мной.
   – За каким хреном?
   – Там узнаешь, – приблизив бледное лицо с темно-фиолетовыми полукружьями глаз, произнес Ник. – Или мальчик струсил? – его тонкие бледные губы искривились в усмешке.
   Где-то, в глубине сознания Олега, полыхнул было красный сигнал, упреждающий об опасности.
   «Парень странный. Лучше не связываться.»
   Но последняя фраза подействовала на него гипнотически. В воображении тотчас возникла картина: где-нибудь, за коктейлем, этот фанфарон, небрежно поправляя шелковый галстук, улыбаясь, рассказывает о том, как однажды решил «проверить на вшивость» сынка того самого банкира, Крылова, – предложил ему на машинах с ветерком прокатиться. А тот и облажался…
   Олег упрямо тряхнул головой.
   – Кого мне бояться? Тебя что ли?
   – Тогда пошли?
   – Идем.
 
   Шурик Маслов был крайне доволен собой, и настроение его улучшилось прямо пропорционально тому, насколько облегчилась сумка. Он сам себе удивлялся, шутка ли – выложить тринадцать штук баксов за новогодний круиз по Панамскому каналу в люксовской каюте! Эта девица в агентстве заверила его, что круче только кругосветка, на сто одиннадцать ночей. Но если бы только ночи! Есть же еще и дни, а сто одиннадцать дней с Юлькой может выдержать только глухонемой. Да и то, если он и мазохист впридачу. А вот двенадцать – то, что доктор прописал. Шурик даже не колебался. Ну, разве, самую малость. Игра стоит свеч. Юльку какой-нибудь ерундой, типа Афины – Стамбул, не только не удивишь, но есть все шансы и разозлить. И тогда в путешествие придется отправляться с Татьяной. А подобная перспектива отдыха Шурика почему-то не привлекала. Хоть Новый год и считается семейным праздником… И какой дурак это придумал? Наверно, тот, кому некуда, не с кем и не на что поехать… Так или иначе, придется что-то изобрести для жены. Ничего, отбрешется. Может, их к старикам отправить? Там, в Саратове, зимы помягче. Мол, обещали в Москве суровые холода. Сильно обеспокоен здоровьем дочки… И все такое прочее… А, ну их в пень. Лучше он будет размышлять о предстоящем круизе…
   Шурик довольно сощурился. Вот он ведет Юльку, в умопомрачительном платье, чтоб спина голая, по интимно освещенному залу ресторана, и мужики сворачивают на них все свои головы, судорожно сглатывая слюни. А его, Маслова, ладонь плавно скользит от Юлькиной талии вниз, к обтянутой шелком попке…
   Маслов возбужденно поерзал и решительно взялся за телефон, несмотря на то, что Юлька запрещала звонить к ней на работу.
   Она сперва, конечно, его отлаяла: «У меня сейчас показ… Самого Лапидуса!» Подумаешь, кто он такой, этот Лапидус, Лапи-дуст, хрен моржовый… Можно подумать, это он повезет Юльку в круиз за тринадцать штук баксов! Все это Маслов ей и сказал, и та, как врубилась, о чем речь, тотчас растаяла, убрала язычок в то самое, любимое Шуриком место… Юлька ассоциировалась у Маслова с красивой, породистой, своенравной кошкой: что не по ней – выпустит здоровенные когти. Но стоит найти подход, почесать за бархатным ушком – довольно замурлычет.
   Вот и сейчас – даже голос завибрировал, вызывая в Маслове ответную дрожь. Стала рассказывать, что заключает договор с какой-то компанией, не то «Уральские самоцветы», не то что-то еще в этом роде…
   Что будут теперь выпускать кремы с ее мордашкой на коробочке, под многообещающим названием «Вечная молодость», что завтра у нее презентация… Тут же съязвила, что прибережет баночку для его жены… Терпение Маслова лопнуло, и он, без обиняков, заявил, чтобы с работы Юлька сразу дула домой, где он будет ожидать ее с турпакетом и страшным нетерпением… Юлька, хихикнув, отключилась.
   Настроение Шурика достигло рекордной отметки. Он выехал на развилку дорог и, подобно сказочному богатырю, в нерешительности поскреб затылок. Прямо поедешь – к Юльке попадешь. Направо свернешь – в «лабораторию». Юлия все равно невесть сколько еще проковыряется со своим показом, а оставшиеся деньги не мешало бы припрятать в надежное место. Мало ли что… А на рабочей квартире Маслов соорудил идеальный тайник, не в банк же их нести, в самом деле… Сзади раздался оглушительный рев доброго десятка клаксонов, и Маслов решительно включил правый поворотник.
 
   На широкой черной заднице «Черокки» предупредительно моргнули красные глаза фар.
   Остановка. Олег «прижался» к обочине, вышел, огляделся вокруг.
   Они находились на узкой загородной дороге, темной и пустынной. С одной стороны маячил облезлый бортик бетонного заграждения. Далее, насколько хватало взгляда, тянулись неровные, голые деревья на зубчатых вершинах холмов. С другого края, слегка приукрашенная редким снегом, зияла черная пасть глубокого оврага. То еще местечко…
   – И что мы будем здесь делать?
   Проигнорировав вопрос, Ник неторопливо достал весьма изящный портсигар, открыл, предложил Олегу.
   – Не курю, – мрачно отказался тот.
   – Правильно, – кивнул Ник. – Здоровье надо беречь. А я побалуюсь, с твоего позволения.
   Он щелкнул резной зажигалкой и, полюбовавшись пламенем, медленно поднес аккуратно срезанный кончик толстой, длинной сигары к огню, с наслаждением затянулся.
   – Ты ведь сынок банкира Крылова, не так ли?
   – Ну? – выжидающе буркнул Олег.
   Исподлобья он разглядывал соперника, пытаясь понять, что же у того на уме. Но в голову ничего не приходило, кроме мысли, что этот «золотой мальчик», высокий, смазливый сукин сын, в элегантном укороченном пальто, с дорогой сигарой в длинных пальцах, выглядит, действительно, сексуально и импозантно… Это рогатое, невесть откуда взявшееся слово, крутилось в мозгу, смеясь и показывая язычок. Так могла бы сказать Лена… Этот парень был олицетворением всего, чего ему, Олегу, как бы он ни старался, не удастся достичь ни за какие деньги. Слишком велика была пропасть между ними…
   – Сам-то ты кто? – спросил Олег, переключая внимание с дурацкого слова.
   – Я-то? Дипломат, – Ник выпустил в сухой морозный воздух порцию противного сладковатого дыма и соизволил, наконец, снизойти до разговора.
   – Правила игры таковы. Мы разъезжаемся по разные концы этой Богом забытой трассы и потом, одновременно, стартуем навстречу друг другу, на скорости не менее ста двадцати, с таким расчетом, чтобы встретиться здесь. Кто сдрейфит и свернет первым – тот и проиграл. Победителю достанется девочка. Согласен?
   – Дорога же узкая, – сказал Олег. – Здесь и одному не развернуться. И потом – а если никто не свернет?
   – А в этом-то, – улыбнулся Ник, – и заключается самое интересное. Игра для настоящих мужчин. Это не твоя детская «рулетка» – просадил штуку баксов и ушел. Здесь ставка не деньги, а… жизнь. Но зато, если повезет, ты насладишься сполна. Что, играем?
   Олегу показалось, что взгляд Ника сделался слегка затуманенным. Олег еще раз огляделся по сторонам.
   Стылые деревья раскачивались в такт налетавшему промозглому ветру и зловеще поскрипывали. Глубокий овраг беззвучно клацал гнилыми зубами громадны валунов.
   – Ты псих? – Олег покрутил пальцем у виска, отказываясь поверить в реальность услышанного. – Мы же разобъёмся. Ты притащил меня сюда, чтобы предложить это дерьмо? У тебя с головой все в порядке?
   – А, мальчик уже наложил в штанишки, – издевательским тоном протянул Ник. – Его тонкие губы сложились в презрительную улыбку. – Что и следовало доказать… Я знал, что ты испугаешься. Поезжай домой, попроси мамочку налить тебе горячего чая и поменять памперс. Но запомни – ты ни черта не стоишь, Олег Крылов. Ты – тряпка, слизняк, ничтожество. Ты на всю жизнь останешься всего лишь тенью, тупым сынком выскочки-нувориша.
   Ник выдохнул сизый дым в лицо Олегу.
   В это мгновенье внутри Олега что-то щелкнуло, переключилось. Так машина, когда у нее отказывают тормоза, начинает неизбежное движение под уклон…
   – Т-ты, недоносок с собачьей кличкой вместо имени, – проговорил он сквозь стиснутые зубы, – садись в свой вонючий джип. Сейчас увидим, кто из нас ничтожество.
   Ник приподнял красиво изогнутые брови.
   – О'кей, – он бросил недокуренную сигару в овраг. – Хочешь доказать, что ты чего-то стоишь? Давай, рискни, сынок банкира. Рискни, впервые в жизни, может, тебе повезет… Госпожа удача любит дураков.
   – Садись! – рявкнул Олег, подталкивая Ника к машине. – Или, может, ты сам обосрался?
   – Скажи мне номер твоего мобильника – я дам старт.
   Олег хлопнул дверцей так, что та едва не отлетела.
   «Что я делаю? – мелькнуло в мозгу. – Зачем? Неужели для того, чтобы получить женщину обязательно раскроить башку? Чушь. Она все равно не будет со мной. Не осталась же она с тем, Франсуа… Сейчас не об этом. Просто повернуться и уехать. Сейчас же!..»
   Но снова и снова, разбивая любую логику, вырисовывались в заоконном мраке насмешливые фиалковые глаза красавчика-соперника, удачливого, образованного, с безупречными светскими манерами…
   «Мальчик испугался… тупой сынок выскочки-нувориша… ни черта не стоишь»…
   – Дерьмо!
   Единственным местом, где Олег мог хоть в чем-то сравняться с Ником, была эта дорога.
   Олег рывком пристегнул ремень. Сорвал дребезжащий телефон.
   – Готов?
   – Да.
   – Поехали.
   Что было силы, Олег надавил на газ. Взревев, как подхлестнутый мустанг, «БМВ» рванулся вперед.
   Навстречу противнику. Ночи. Встречному ветру. Ускользающему миражу зеленых глаз. Лоб в лоб со всем миром.
 
   – Что там за шум? – поинтересовалась Марина.
   – Охрана успокаивает горячих кавказских парней, решивших снять наших девочек. – Лена, поежившись, натянула джемпер. – Я думала, сегодняшний день никогда не кончится.
   – У тебя измученный вид, – сказала Марина. – Тебе нужно отдохнуть, хорошенько отоспаться. Съезди куда-нибудь на Новый год. Что решила с Монтана?
   Лена покачала головой.
   – Ничего. Я устала. Иногда такое чувство, что мне не двадцать пять, а все пятьдесят.
   – Мужичка тебе нужно хорошего, во что, – отозвалась сияющая Юлька – А то всех разогнала. Так и с тоски помереть недолго. Выбери парнишку погорячее – и в круиз. Ночей эдак на двадцать.
   – Куда вы с Масловым отправляетесь? – спросила Ада.
   – Да я и сама толком не поняла, – Юлька радостно заиграла всеми своими ямочками, вращаясь с расческой перед зеркалом. – Обещал дома рассказать.
   – И тебя нисколько не волнует, что у него жена и ребенок? – серьезно поинтересовалась Лена.
   – А почему меня это должно волновать? – обиделась Юлька. – Пусть сами разбираются. У меня, между прочим, родители тоже развелись. Ничего – выросла.
   – А почему развелись, если не секрет? – подала голос Ада.
   – Потому. – Юлька швырнула расческу в сумочку и дернула молнию. – Однажды моему папе надоело узнавать, что у моей мамы периодически появляются другие мужчины. А у нее не хватило ума скрывать это получше… Зато теперь все довольны. Вторая жена папочки – домоседка, типа супружницы Маслова. Правда, посимпатичнее. Родила ему двоих детей. Такие почему-то всегда плодовиты, как крольчихи. А мамочка отловила в Париже, куда ездила в командировку, Антуана. Он что-то там строит, и в Москве появляется не очень часто. Ее это вполне устраивает. Полная идиллия. Жизнь, как бы порой она не была отвратительна, продолжается. И это прекрасно.
   – Девчонки, – сунул голову в раздевалку розовощекий Миша, – вы одни остались. Я ухожу.
   – Мы должны испугаться? – поинтересовалась Марина.
   – Может, тебя, того… подбросить?
   Марина устремила на него крайне выразительный взгляд.
   – Спасибо. Я лучше ножками.
   Сокрушенно вздохнув, помреж удалился.
   – А где ты теперь живешь? – спросила Юлька, явно обрадованная смене темы.
   – Там… – Марина неопределенно махнула рукой. Видно было, что этот разговор не доставляет ей особого удовольствия.
   – А кто этот твой новый приятель? – спросила Ада.
   – Бизнесмен, – отозвалась она, запахивая шубку.
   – И что за бизнес? – Юлька натянула высоченные сапоги.
   – Понятия не имею, – неохотно ответила Марина. – Мне не интересно.
   – Просто свинство – скрывать что-то от друзей, – обиделась Юлька.
   – Послушайте, девчонки, если появится что серьезное – я вам тут же сообщу, – Марина виновато улыбнулась. – Честное слово. Но это вовсе не то, о чем вы думаете.