Страница:
На весьма тесном сахарном рынке очень быстро становится известно о том, что у кого-то из производителей проблема со сбытом. Лондонские брокеры неоднократно входили в контакт с Ариан, но она отвергала их предложения, грозившие серьезными убытками, и ждала, когда рыночная конъюнктура станет более благоприятной. Сахар по-прежнему оставался на ее плантациях и складах, а это означало значительные ежедневные потери.
Неожиданная надежда на благополучный исход всего дела возникла у Ариан в связи с ураганом «Элиса», пронесшимся над Карибским бассейном. За день до описываемых событий он всей своей мощью обрушился на Кубу. Кубинские плантации сахарного тростника были практически уничтожены. Что касается русских, они, судя по рекордным закупкам зерна в Америке, были намерены восполнить недостаток продовольствия внутри своей страны за счет импорта. Это означало, что скоро они появятся на рынке. Завтра в Париже Ариан предстояло выяснить, так ли это на самом деле.
– Мадам Щербатьева не хочет с вами встречаться, – сообщил Эдуард Голбинз, как только они с Ариан уселись на диван в его кабинете, из окна которого открывался вид на Елисейские Поля. – Не стоит воспринимать это как проявление личной неприязни – в данный момент она вообще никого не принимает.
– Но мне необходимо с ней встретиться. Ее можно уговорить?
Голбинз улыбнулся.
– Если вы предлагаете отправить ее в салон Кристиана Диора за ваш счет, то не получится – она не тот человек. Однако русские любят, когда их развлекают, и вчера вечером я провел довольно много времени с людьми из ее окружения. Это было весьма утомительно, но полезно.
Ариан заметила темные круги у него под глазами и подумала о том, какого рода развлечения могут понравиться русским, приехавшим на переговоры за границу.
– Проблема состоит в том, что Аргентина для них не играет большой роли как торговый партнер. Всерьез рассматривать возможность сделки с вами они станут только в том случае, если вы предложите им те условия, которые для них приемлемы, а на них вы не согласитесь, если у вас есть здравый смысл. Их интересуют лишь партии объемом не менее двухсот тысяч тонн, и к тому же по цене ниже рыночной. Мало того, они хотят, чтобы цена была жестко зафиксирована в контракте. Неудачная сделка такого масштаба может вам обойтись очень дорого.
Голбинз был прав. Партия в двести тысяч тонн почти вдвое превышала излишки, которые стремилась сбыть Ариан.
– Так вы говорите, что они открыты для предложений? – уточнила она.
– Они так не сказали. Но не сказали и обратного. Я могу связаться с ними. Вы можете сделать им предложение, но, если вы и в самом деле решите заключить с ними сделку, не вешайте на меня вину за возможные последствия ваших дальнейших шагов, – предупредил Голбинз.
– Я собираюсь предложить им такую сделку, от которой они вряд ли откажутся.
Подойдя к столу Голбинза, Ариан быстро написала на листе бумаги несколько строк и показала записку собеседнику.
– Вы с ума сошли! – воскликнул тот. – Вы не только потеряете на этой сделке миллионы, но вдобавок потерпите еще и косвенные убытки.
– Возможно, – ответила Ариан. – Но у меня скопилось много сахара, и я должна от него избавиться. Иногда приходится играть в русскую рулетку. Звоните им сейчас же.
Шесть месяцев спустя двенадцать судов, доставивших в Россию триста тысяч тонн сахара, разгрузились в порту Владивостока. Советское правительство оплатило груз в полном соответствии с необычными условиями сделки. Ариан де ла Форс понесла убытки, исчислявшиеся многими миллионами долларов, но восприняла это весьма спокойно.
Через три месяца после реализации этой сахарной сделки были резко взвинчены цены на нефть, и над мировыми рынками нависла угроза инфляции. Цена золота, в течение многих лет державшаяся на низком уровне, начала расти со скоростью, которая поражала даже экспертов, и вскоре достигла рекордной отметки. Русское золото, которое Ариан получила в качестве оплаты за крупную партию сахара, хранилось в сейфах цюрихских банков. Быстро продав его, она получила чистую прибыль, в четыре раза превышавшую ее убытки в результате продажи сахара в Россию. Мадам де ла Форс была очень довольна, но отнюдь не удивлена: просто ситуация на рынке сложилась именно так, как она и ожидала.
Замужество сделало Ариан известной в деловых кругах. Сделка с Россией превратила ее в легенду.
«В задницу монашку, в задницу монашку», – повторяла про себя Флоринда, вышивая цветочный узор на белом полотне. День медленно клонился к вечеру, и уже пора было возвращаться в камеру. На рукоделие упала тень, и Флоринда вздрогнула – она не могла привыкнуть к способности сестры Росарио передвигаться совершенно бесшумно. Может быть, до того как постричься в монахини, эта женщина тоже была воровкой?
– Прекрасная работа, Флоринда.
– Спасибо, сестра.
В этот день подошла очередь Флоринды убираться в комнате. Она бросилась к стоявшему в углу комоду и схватила метлу и совок для мусора с такой радостью, словно уборка доставляла ей удовольствие. Флоринда аккуратно собрала с пола нитки, то и дело улыбаясь сестре Росарио. При этом она внимательно следила, чтобы эти демонстрации дружелюбия не приняла на свой счет надзирательница по имени Пальмира: за свою привычку с особым рвением проверять, достаточно ли тщательно заключенные моются в душе, эта мегера заслуживала чего угодно, но только не улыбок.
Чем бы ни занималась Флоринда, она думала об одном: ей еще предстояло провести в тюрьме целую вечность – двадцать два года. Впрочем, за хорошее поведение ей могли сократить срок, но и в этом случае она должна была провести в камере семнадцать долгих лет. Когда в тюрьме появилась монахиня с бледным одутловатым лицом, которой нужны были добровольные помощницы, Флоринда, узнав, что, работая в монастыре, она может выйти из тюрьмы раньше срока, с радостью ухватилась за эту возможность. За то, чтобы оказаться на свободе на пять лет раньше, она готова была покрыть вышивкой все скатерти Бразилии.
Флоринда подсчитала, что окажется на воле в возрасте сорока пяти лет. В сорок пять она будет уже старухой. На нее не взглянет ни один мужчина. Ее уделом станут одиночество и нищета. Флоринда не слышала даже пронзительных криков надзирательницы – она была поглощена мыслями о предстоящей мести. Рано или поздно она найдет свою сестру, поклялась она себе. Мечты о том, что она сделает с Сильвией, были единственным развлечением Флоринды.
Глава 29
Неожиданная надежда на благополучный исход всего дела возникла у Ариан в связи с ураганом «Элиса», пронесшимся над Карибским бассейном. За день до описываемых событий он всей своей мощью обрушился на Кубу. Кубинские плантации сахарного тростника были практически уничтожены. Что касается русских, они, судя по рекордным закупкам зерна в Америке, были намерены восполнить недостаток продовольствия внутри своей страны за счет импорта. Это означало, что скоро они появятся на рынке. Завтра в Париже Ариан предстояло выяснить, так ли это на самом деле.
– Мадам Щербатьева не хочет с вами встречаться, – сообщил Эдуард Голбинз, как только они с Ариан уселись на диван в его кабинете, из окна которого открывался вид на Елисейские Поля. – Не стоит воспринимать это как проявление личной неприязни – в данный момент она вообще никого не принимает.
– Но мне необходимо с ней встретиться. Ее можно уговорить?
Голбинз улыбнулся.
– Если вы предлагаете отправить ее в салон Кристиана Диора за ваш счет, то не получится – она не тот человек. Однако русские любят, когда их развлекают, и вчера вечером я провел довольно много времени с людьми из ее окружения. Это было весьма утомительно, но полезно.
Ариан заметила темные круги у него под глазами и подумала о том, какого рода развлечения могут понравиться русским, приехавшим на переговоры за границу.
– Проблема состоит в том, что Аргентина для них не играет большой роли как торговый партнер. Всерьез рассматривать возможность сделки с вами они станут только в том случае, если вы предложите им те условия, которые для них приемлемы, а на них вы не согласитесь, если у вас есть здравый смысл. Их интересуют лишь партии объемом не менее двухсот тысяч тонн, и к тому же по цене ниже рыночной. Мало того, они хотят, чтобы цена была жестко зафиксирована в контракте. Неудачная сделка такого масштаба может вам обойтись очень дорого.
Голбинз был прав. Партия в двести тысяч тонн почти вдвое превышала излишки, которые стремилась сбыть Ариан.
– Так вы говорите, что они открыты для предложений? – уточнила она.
– Они так не сказали. Но не сказали и обратного. Я могу связаться с ними. Вы можете сделать им предложение, но, если вы и в самом деле решите заключить с ними сделку, не вешайте на меня вину за возможные последствия ваших дальнейших шагов, – предупредил Голбинз.
– Я собираюсь предложить им такую сделку, от которой они вряд ли откажутся.
Подойдя к столу Голбинза, Ариан быстро написала на листе бумаги несколько строк и показала записку собеседнику.
– Вы с ума сошли! – воскликнул тот. – Вы не только потеряете на этой сделке миллионы, но вдобавок потерпите еще и косвенные убытки.
– Возможно, – ответила Ариан. – Но у меня скопилось много сахара, и я должна от него избавиться. Иногда приходится играть в русскую рулетку. Звоните им сейчас же.
Шесть месяцев спустя двенадцать судов, доставивших в Россию триста тысяч тонн сахара, разгрузились в порту Владивостока. Советское правительство оплатило груз в полном соответствии с необычными условиями сделки. Ариан де ла Форс понесла убытки, исчислявшиеся многими миллионами долларов, но восприняла это весьма спокойно.
Через три месяца после реализации этой сахарной сделки были резко взвинчены цены на нефть, и над мировыми рынками нависла угроза инфляции. Цена золота, в течение многих лет державшаяся на низком уровне, начала расти со скоростью, которая поражала даже экспертов, и вскоре достигла рекордной отметки. Русское золото, которое Ариан получила в качестве оплаты за крупную партию сахара, хранилось в сейфах цюрихских банков. Быстро продав его, она получила чистую прибыль, в четыре раза превышавшую ее убытки в результате продажи сахара в Россию. Мадам де ла Форс была очень довольна, но отнюдь не удивлена: просто ситуация на рынке сложилась именно так, как она и ожидала.
Замужество сделало Ариан известной в деловых кругах. Сделка с Россией превратила ее в легенду.
«В задницу монашку, в задницу монашку», – повторяла про себя Флоринда, вышивая цветочный узор на белом полотне. День медленно клонился к вечеру, и уже пора было возвращаться в камеру. На рукоделие упала тень, и Флоринда вздрогнула – она не могла привыкнуть к способности сестры Росарио передвигаться совершенно бесшумно. Может быть, до того как постричься в монахини, эта женщина тоже была воровкой?
– Прекрасная работа, Флоринда.
– Спасибо, сестра.
В этот день подошла очередь Флоринды убираться в комнате. Она бросилась к стоявшему в углу комоду и схватила метлу и совок для мусора с такой радостью, словно уборка доставляла ей удовольствие. Флоринда аккуратно собрала с пола нитки, то и дело улыбаясь сестре Росарио. При этом она внимательно следила, чтобы эти демонстрации дружелюбия не приняла на свой счет надзирательница по имени Пальмира: за свою привычку с особым рвением проверять, достаточно ли тщательно заключенные моются в душе, эта мегера заслуживала чего угодно, но только не улыбок.
Чем бы ни занималась Флоринда, она думала об одном: ей еще предстояло провести в тюрьме целую вечность – двадцать два года. Впрочем, за хорошее поведение ей могли сократить срок, но и в этом случае она должна была провести в камере семнадцать долгих лет. Когда в тюрьме появилась монахиня с бледным одутловатым лицом, которой нужны были добровольные помощницы, Флоринда, узнав, что, работая в монастыре, она может выйти из тюрьмы раньше срока, с радостью ухватилась за эту возможность. За то, чтобы оказаться на свободе на пять лет раньше, она готова была покрыть вышивкой все скатерти Бразилии.
Флоринда подсчитала, что окажется на воле в возрасте сорока пяти лет. В сорок пять она будет уже старухой. На нее не взглянет ни один мужчина. Ее уделом станут одиночество и нищета. Флоринда не слышала даже пронзительных криков надзирательницы – она была поглощена мыслями о предстоящей мести. Рано или поздно она найдет свою сестру, поклялась она себе. Мечты о том, что она сделает с Сильвией, были единственным развлечением Флоринды.
Глава 29
Лондон
Июль 1987 года
Остановившись перед дверью своей квартиры, Пандора, немного помедлив, сунула ключ в замочную скважину. Повернув его, она распахнула дверь и быстро прошла через холл в гостиную. Только там Пандора поняла, как сильно изменилась она сама. Она оглядела ситцевые занавески мягкого синего цвета с кремовым цветочным узором, диваны, цвет которых контрастировал, но не диссонировал с занавесками, деревянные оконные рамы, резную каминную доску цвета слоновой кости. Опустившись на стул, она скользнула взглядом по ковру с узором в виде сердца. Пандора гордилась своей квартирой. Теперь ей казалось, что она задыхается от заурядности и обыденности обстановки.
Взяв в руки записную книжку, она быстро перелистала ее, подошла к телефону и набрала номер.
– Здравствуйте, миссис Говард, – сказала она в трубку. – Простите, что беспокою вас дома. Это Пандора Дойл. Да, миссис Лайонс, но я теперь работаю под своей собственной фамилией. Я хотела узнать, не могли бы вы прислать ко мне пару маляров? Мне нужно как можно скорее перекрасить квартиру… да, я знаю, что вы провели у меня малярные работы полгода назад, но я хочу, чтобы все было по-другому…
Парикмахерша выключила фен и протянула маленькое зеркало Пандоре, чтобы та могла посмотреть, как прическа смотрится сзади.
– По-моему, вам очень идет, – сказала она.
Пандора взглянула в огромное, во всю стену, зеркало. Короткая стрижка подчеркнула ее высокие скулы, а несколько прядей, выкрашенных в цвет меди, словно оттенили сине-зеленый цвет глаз. Весьма к лицу ей оказался и тот тип макияжа, который она стала использовать в Нью-Йорке.
– Мне тоже нравится, – улыбнулась она.
Свое первое воскресенье в Лондоне Пандора провела, снимая и упаковывая занавески, картины и прочие вещи. Она хотела кое-что из мебели продать на аукционе, а остальное сдать торговцам подержанными вещами. Затем Пандора занялась наведением порядка в стенных шкафах, отбраковывая свои старые наряды и заменяя их новыми, купленными в Нью-Йорке. Именно разбирая свою одежду, она пришла к выводу, что необходима новая прическа.
Как только она вышла из парикмахерской, к ней приблизился симпатичный молодой человек, державший в руках коробку зеленого цвета.
– Я из организации «Друзья земли», – представился он.
Пандора остановилась. В самолете по пути из Нью-Йорка в Лондон она прочла в «Ньюсуик» статью о катастрофическом сокращении площади тропических лесов Амазонки. Статья вызвала у нее чувство беспокойства и какой-то беспомощности. Теперь ей представилась возможность сделать что-то конкретное для сохранения природы. Она вытащила из кошелька десятифунтовую банкноту и положила в коробку для пожертвований.
– Большое спасибо, – сказал молодой человек. – Хотите стать членом нашей организации?
Пандора на секунду задумалась.
– Да, – ответила она. – Мне нравится то, чем вы занимаетесь.
Молодой человек достал из своей сумки анкету, которую она тут же заполнила и подписала. Вся процедура заняла меньше минуты, и Пандора зашагала дальше, радуясь острому чувству легкости и свободы.
Сидя на полу в гостиной, Пандора разбирала свои заметки. В целом у нее сложилась общая картина рынка услуг, предоставляемых дизайнерами интерьеров.
Преобладающим был современный стиль: тускло-черные цвета, итальянская мебель. По-прежнему не вышли из моды и разнообразнейшие вариации интерьеров в стиле викторианской эпохи – от самых дешевых до весьма дорогостоящих. Однако и тот и другой стиль должны были вот-вот уступить место чему-то другому, так как держались на рынке уже около десяти лет. Следовательно, Пандора должна была предложить нечто новое и оригинальное.
Окинув взглядом пустую гостиную, она поняла, что у нее есть еще одно срочное, хотя и несколько менее важное дело: нужно было купить мебель для собственного дома.
– Я возьму кухонный стол и вон ту пару валлийских стульев, – сказала Пандора продавщице антикварного магазина. – Пожалуйста, пусть их доставят завтра утром, как можно раньше. Я живу совсем рядом, за углом.
Мебель, которую она выбрала, была старой, весьма простой и неполированной, но именно этим она и привлекла Пандору. Помимо всего прочего, в этих предметах было что-то неуловимо знакомое, и это доставляло ей удовольствие.
Уже на улице Пандора сообразила, что именно: стол и стулья, купленные ею, были очень похожи на те, которые она видела в витрине магазина в Нью-Йорке, когда возвращалась в редакцию после завтрака с Джеральдиной. Пандора почувствовала, как по всему ее телу пробежала волна радостного возбуждения. Она нашла свой стиль.
– Я вас поняла. У меня в Лондоне есть знакомый, который может быть вам полезен. Его зовут Крис Аутрам, а фирма называется «Аутрам-Куллинан». Эта компания оказывает консалтинговые услуги в области бизнеса и менеджмента. Я и переговорю с Крисом. Он будет ждать вашего звонка.
Голос Ариан звучал удивительно четко, несмотря на огромное расстояние, разделявшее собеседниц.
Накануне Пандора еще раз проверяла свой бизнес-план и вдруг, импульсивно, решила позвонить Ариан. С одной стороны, ей нужен был совет, но, помимо этого, она очень нуждалась в моральной поддержке после последнего разговора с бухгалтером, который был весьма обеспокоен. Когда Пандора набрала номер Ариан, ей сказали, что миссис де ла Форс путешествует на своей яхте. Положив трубку, Пандора почувствовала даже некоторое облегчение. В конце концов, ее проблемы были ее проблемами, и не следовало перекладывать их на чужие плечи. Однако Ариан ей перезвонила и проявила искренний интерес к тем идеям, которыми Пандора с ней поделилась.
Беседа подошла к концу.
– Надеюсь, у вас все в порядке, – сказала Пандора, перед тем как попрощаться.
– Да, благодарю вас. Погода стоит великолепная. Мой отдых удался на славу. Вы сказали, что готовите бизнес-план для вашего банка. Пожалуйста, пришлите мне копию, как только он будет готов, мне бы хотелось его просмотреть. Надеюсь, мы увидимся в Венеции.
– Разумеется, я обязательно пришлю вам копию. И в Венецию приеду. Я не упущу возможности побывать в городе, о котором столько говорят, – с энтузиазмом сказала Пандора.
– Буду ждать нашей встречи, – откликнулась Ариан. – Позвоните, если вам что-нибудь будет нужно. До свидания.
Пандора положила трубку и снова принялась штудировать цифры.
Поначалу Крис Аутрам задал Пандоре несколько прямых и не слишком приятных вопросов, но, убедившись, что посетительница знает предмет и знает, чего хочет, однозначно поддержал идею, хотя и подчеркнул ее рискованность. Через некоторое время он вызвал одного из экспертов фирмы по вопросам розничной торговли, а сам откланялся. Беседа с экспертом была куда более детальной, проект Пандоры был рассмотрен во всех подробностях. В итоге и надежда на успех, и терзавшие ее страхи усилились.
После того, как в голове ее месяц назад окончательно созрел план действий, она собрала воедино свои идеи относительно мебели и тканей. Однажды утром, когда Пандора сидела дома и работала, ей принесли толстый конверт, присланный «Друзьями земли». Внутри она обнаружила папку с литературой по экологии и списки экологически чистых продуктов, а также извещение, подтверждавшее, что она стала полноправным членом этой организации. Когда Пандора прочла все содержавшиеся в конверте материалы, у нее появилась еще одна идея: в ее интерьерах будут использоваться только те материалы, ресурсы которых в природе могли восстанавливаться, и натуральные красители. Это отвечало ее личным убеждениям и к тому же являлось весьма интересным подходом с точки зрения маркетинга. «Мягкий стиль сделает мир добрее» – это могло стать рекламным слоганом.
Пандора восстановила контакты со своими старыми поставщиками тканей. Для этого ей пришлось несколько раз съездить на север Англии и много часов провести в мастерских Ист-Энда. Данные начали поступать на прошлой неделе.
Как и ожидалось, разница в себестоимости между крупными и мелкими партиями была поразительно велика. Торговля мелкими партиями означала открытие магазина, похожего на тот, который у нее в свое время был. Средства позволяли Пандоре открыть маленький магазинчик, но она просто не могла позволить себе прогореть вторично, тем более что за прошедшие годы в сфере розничной торговли развилась сильнейшая конкуренция: любой новый продукт или изделие тут же пиратским образом копировались и выбрасывались на рынок по демпинговым ценам. В ее ситуации это означало бы разорение. Новизна концепции Пандоры была ее главным козырем, и потому, если она собиралась получить от своих идей серьезную отдачу, нужно было добиться того, чтобы ее продукт был достаточно качественным и в то же время предлагался по достаточно низким ценам, чтобы подделка была бессмысленной.
Пандоре необходимы были несколько торговых точек, желательно в центральной части города, а также достаточно просторные складские помещения, квалифицированный персонал, фургоны для доставки готовых заказов и серьезная рекламная кампания. Пандора отлично запомнила слова Ариан, которая посоветовала ей не размениваться на мелочи и сразу ставить свой бизнес на солидную основу. Но для этого нужны были средства. По самым скромным подсчетам, ей не хватало пяти-шести миллионов фунтов стерлингов.
К счастью, Пандоре удалось решить по крайней мере один из вопросов, который причинял ей немало беспокойства. Беседуя с Крисом Аутрамом, она упомянула о том, что ей нужны компетентные менеджеры.
– Сама я могу работать по семь дней в неделю, но все равно одной мне не справиться, – сказала Пандора. – Мне нужны толковые сотрудники, а для того чтобы собрать хорошую команду, требуется масса времени. Для меня было бы идеальным вариантом, если бы удалось найти уже готовый коллектив и переманить к себе.
– Я точно знаю, что менеджеры, работавшие у Марты Брэдли, в данный момент находятся не у дел, – сказал Крис. – Мы можем устроить вам неофициальную встречу с ними.
Марта Брэдли добилась огромного успеха на декораторском рынке в начале семидесятых годов, но в прошлом году продала свою компанию и ушла на покой, поселившись на Барбадосе. Пандора решила, что обязательно свяжется с ее бывшими сотрудниками.
Но чем она им заплатит? При недостатке средств бесполезно было строить планы. Пандора вспомнила о предложении Ариан, но пришла к выводу, что правильно сделала, отказавшись от него. Ей не нужно было дружеское одолжение – ей нужен был банкир, который решился бы вложить средства в перспективное дело.
Отпуск получился весьма приятным, Чарлз сам сделал для этого все, что от него зависело. Вообще-то слово «отпуск» давно потеряло для него смысл, но в любом случае он сделал намеченное дело и теперь отправлялся в Сен-Тропез.
Как только Глория покинула Нью-Йорк, он выяснил у Кейзи, что она в последний момент договорилась с Паолой Санта Колома о том, что погостит на ее вилле в Кап-Ферра. Узнав об этом, он немедленно забронировал себе номер в отеле «Ла Ресерва» в Болье. В аэропорту Ниццы он какое-то время размышлял, не взять ли ему напрокат какой-нибудь маленький неприметный «рено», но, подумав о том, как мучительна будет езда в такой крохотной машинке при росте в шесть футов и три дюйма, остановил свой выбор на двухдверном «мерседесе».
Прежде чем вступить в непосредственный контакт с Глорией, Мердоку пришлось провести три дня в машине, припаркованной вблизи ворот виллы Паолы. В первый день он видел, как девушки сели в «феррари» Паолы и отправились на соседнюю виллу, где оставались почти до вечера. На второй день Чарлз «довел» их до гавани, где они поднялись на борт одной из больших яхт, стоявших у причала. Шанс представился ему вечером третьего дня, когда девушки, усевшись в машину, отправились куда-то в компании двух одетых в белое молодых повес с набриолиненными и зачесанными назад темными волосами.
Он ехал следом, пока «феррари» не остановился у одного из ресторанов. Выждав немного, Мердок тоже отправился в зал, сказав швейцару у дверей, что его ждут. Войдя, он окинул взглядом помещение и обнаружил, что Глория и ее друзья расположились на террасе, с которой открывался вид на гавань. Он пошел по проходу между столиками, делая вид, будто кого-то ищет. Встретившись глазами с Глорией, Мердок, старательно изобразив на лице удивление, воскликнул:
– Глория! Вот уж не ожидал тебя здесь встретить!
– А вы что здесь делаете? – удивилась девушка.
– Пытаюсь провести несколько дней в тихой и спокойной обстановке. В Нью-Йорке ужасно шумно, а окружающие так и норовят потрепать тебе нервы, – сказал Чарлз, сделав акцент на последней фразе. – Я остановился в «Ла Ресерва». Сегодня нос к носу столкнулся с Клиффордами, они пригласили меня пообедать, но я, должно быть, плохо расслышал название ресторана.
Мердок почувствовал, что Глория колеблется – еще чуть-чуть, и ей пришлось бы представлять его своим друзьям и объяснять, кто он такой и кем ей приходится.
– Пожалуй, лучше вернусь в отель, – проговорил он. – Мне нравится быть одному, но с тобой я с удовольствием пообщаюсь. Дай мне номер телефона – я позвоню завтра.
Глория помедлила секунду, после чего спросила у подруги номер.
Дальше пошло как по маслу. На следующий день он отправился на виллу Паолы выпить коктейль-другой и там пустил в ход все свое обаяние. Перед уходом ему удалось, ненадолго отозвав Глорию в сторонку, сообщить ей, что им нужно как можно скорее переговорить с глазу на глаз. На следующее утро он встал очень рано и предупредил служащих отеля, чтобы те переключали все звонки ему на телефон, установленный около бассейна. Не успел он расположиться на солнце, подставив его лучам левую сторону лица, чтобы добиться идеально ровного загара, как позвонила Глория.
Она сказала, что днем останется одна, поскольку Паола собралась покататься на яхте, и предложила Чарлзу встретиться на вилле подруги. Когда Мердок, явившись на зов, вошел в дом, слуга попросил его подождать в гостиной и отправился сообщить Глории, что ее гость прибыл. Не теряя времени, Мердок выскользнул в холл и сунул в верхний выдвижной ящик шкафа, стоявшего в холле рядом с лестницей, принесенный с собой коричневый конверт. Когда Глория вышла к нему, он уже стоял в гостиной, внимательно разглядывая портрет матери Паолы работы Энди Уорхола.
Хотя было очень жарко, он, в отличие от Глории, которая сразу же бултыхнулась в бассейн, заявил, что должен на минутку зайти в ванную комнату, и быстро направился к дому. Войдя в холл, достал из шкафа конверт и бросился наверх. Еще накануне вечером он заблаговременно поинтересовался у Глории, видно ли из ее комнаты море, и она показала ему свои окна. Поэтому найти ее комнату не составило никакого труда. Войдя туда, Мердок прямиком направился в ванную и запер дверь. На мраморной полке он увидел косметичку Глории. Открыв ее, он сразу обнаружил то, что искал. Заменить один предмет на другой было минутным делом.
Когда он вернулся, Глория все еще была в бассейне. Чувствуя себя на вершине блаженства, Чарлз нырнул в воду. При этом он не забыл на секунду задержаться на краю бассейна, чтобы дать Глории возможность оценить свое мускулистое тело, покрытое ровным загаром, который подчеркивали белые плавки. Переплыв бассейн несколько раз из конца в конец, он встал на ноги на мелководье, поджидая Глорию.
– Твой брасс можно улучшить, – сказал он. – Ты недостаточно широко разводишь руки во время гребка. Плыви сюда – я покажу, в чем твоя ошибка.
Глория подплыла к нему вплотную, и он подвел левую руку под живот девушки, удерживая ее на поверхности. Кончики его пальцев словно ненароком скользнули под купальник Глории и коснулись соска. Переплетя пальцы правой руки с пальцами Глории, Чарлз принялся демонстрировать ей тонкости техники самого экономного из стилей.
– Вот так, видишь? Чем шире ты разводишь руки, тем гребок мощнее, – бормотал Чарлз. Повторив движение несколько раз, он добился того, что левая грудь девушки целиком оказалась в его ладони. Почувствовав, что Глория удивлена и растеряна, он решил остановиться.
– Здесь замечательно, но я все же должен с тобой поговорить, – проговорил он, помогая Глории подняться по ступенькам бассейна.
Они сели за столик. Чарлз, взяв в руку кувшин с апельсиновым соком и кубиками льда, наполнил прохладным питьем два стакана. Глядя прямо в глаза девушке, он начал свою тщательно отрепетированную речь:
– Глория, мне очень трудно об этом говорить… Видишь ли, я решил расстаться с твоей матерью. Отношения между мужчиной и женщиной неизбежно рано или поздно исчерпывают себя, и было бы глупо, если бы я пытался делать вид, что у нас с твоей матерью все обстоит иначе. – Лицо Глории, как он и ожидал, выразило недоверие и интерес. – Я знаю, что ты обо мне думаешь – альфонс, которого интересуют только деньги. В какой-то мере ты права, во всяком случае, в том, что касается прошлого. Но теперь я изменился, и для того, чтобы оставаться честным человеком, мне нужна помощь человека, который верил бы в меня.
Чарлз, умудренный богатым личным опытом, прекрасно знал, что на свете очень мало женщин, способных не откликнуться на подобный призыв привлекательного мужчины. Что же касается Глории, которой явно не хватало уверенности в себе, то она наверняка должна была на это клюнуть.
– В течение многих лет наши отношения были всего лишь своеобразной сделкой, – снова заговорил Мердок. – Гордость долгое время не позволяла мне всерьез заняться разрешением этой проблемы, но то, что случилось недавно – я имею в виду то, что Ариан пыталась лишить тебя наследства, – заставило меня взглянуть правде в глаза. А правда состоит в том, что ты единственный человек, который мне близок и нужен.
Упоминание о том, что отношения с Ариан были своеобразной сделкой, было, пожалуй, единственной крупицей правды в его искусно составленном монологе, и оно помогло Мердоку сохранить нужный проникновенно-искренний тон. Сев на стул, он спрятал лицо в ладонях и, глубоко вздохнув, пошел дальше:
– Когда ты стала женщиной, я понял, что ты значишь для меня гораздо больше, чем я думал. Мне нелегко было признаться в этом самому себе. Я знал, что ты меня недолюбливаешь, и вовсе не виню тебя за это. Ты вполне могла считать, будто я стремлюсь завладеть наследством твоей матери. Честно говоря, мне порой и самому так казалось. Но двуличие матери по отношению к тебе разом поставило все на свои места. Даже если она оставит тебя без средств к существованию, ты нужна мне.
Июль 1987 года
Остановившись перед дверью своей квартиры, Пандора, немного помедлив, сунула ключ в замочную скважину. Повернув его, она распахнула дверь и быстро прошла через холл в гостиную. Только там Пандора поняла, как сильно изменилась она сама. Она оглядела ситцевые занавески мягкого синего цвета с кремовым цветочным узором, диваны, цвет которых контрастировал, но не диссонировал с занавесками, деревянные оконные рамы, резную каминную доску цвета слоновой кости. Опустившись на стул, она скользнула взглядом по ковру с узором в виде сердца. Пандора гордилась своей квартирой. Теперь ей казалось, что она задыхается от заурядности и обыденности обстановки.
Взяв в руки записную книжку, она быстро перелистала ее, подошла к телефону и набрала номер.
– Здравствуйте, миссис Говард, – сказала она в трубку. – Простите, что беспокою вас дома. Это Пандора Дойл. Да, миссис Лайонс, но я теперь работаю под своей собственной фамилией. Я хотела узнать, не могли бы вы прислать ко мне пару маляров? Мне нужно как можно скорее перекрасить квартиру… да, я знаю, что вы провели у меня малярные работы полгода назад, но я хочу, чтобы все было по-другому…
Парикмахерша выключила фен и протянула маленькое зеркало Пандоре, чтобы та могла посмотреть, как прическа смотрится сзади.
– По-моему, вам очень идет, – сказала она.
Пандора взглянула в огромное, во всю стену, зеркало. Короткая стрижка подчеркнула ее высокие скулы, а несколько прядей, выкрашенных в цвет меди, словно оттенили сине-зеленый цвет глаз. Весьма к лицу ей оказался и тот тип макияжа, который она стала использовать в Нью-Йорке.
– Мне тоже нравится, – улыбнулась она.
Свое первое воскресенье в Лондоне Пандора провела, снимая и упаковывая занавески, картины и прочие вещи. Она хотела кое-что из мебели продать на аукционе, а остальное сдать торговцам подержанными вещами. Затем Пандора занялась наведением порядка в стенных шкафах, отбраковывая свои старые наряды и заменяя их новыми, купленными в Нью-Йорке. Именно разбирая свою одежду, она пришла к выводу, что необходима новая прическа.
Как только она вышла из парикмахерской, к ней приблизился симпатичный молодой человек, державший в руках коробку зеленого цвета.
– Я из организации «Друзья земли», – представился он.
Пандора остановилась. В самолете по пути из Нью-Йорка в Лондон она прочла в «Ньюсуик» статью о катастрофическом сокращении площади тропических лесов Амазонки. Статья вызвала у нее чувство беспокойства и какой-то беспомощности. Теперь ей представилась возможность сделать что-то конкретное для сохранения природы. Она вытащила из кошелька десятифунтовую банкноту и положила в коробку для пожертвований.
– Большое спасибо, – сказал молодой человек. – Хотите стать членом нашей организации?
Пандора на секунду задумалась.
– Да, – ответила она. – Мне нравится то, чем вы занимаетесь.
Молодой человек достал из своей сумки анкету, которую она тут же заполнила и подписала. Вся процедура заняла меньше минуты, и Пандора зашагала дальше, радуясь острому чувству легкости и свободы.
Сидя на полу в гостиной, Пандора разбирала свои заметки. В целом у нее сложилась общая картина рынка услуг, предоставляемых дизайнерами интерьеров.
Преобладающим был современный стиль: тускло-черные цвета, итальянская мебель. По-прежнему не вышли из моды и разнообразнейшие вариации интерьеров в стиле викторианской эпохи – от самых дешевых до весьма дорогостоящих. Однако и тот и другой стиль должны были вот-вот уступить место чему-то другому, так как держались на рынке уже около десяти лет. Следовательно, Пандора должна была предложить нечто новое и оригинальное.
Окинув взглядом пустую гостиную, она поняла, что у нее есть еще одно срочное, хотя и несколько менее важное дело: нужно было купить мебель для собственного дома.
– Я возьму кухонный стол и вон ту пару валлийских стульев, – сказала Пандора продавщице антикварного магазина. – Пожалуйста, пусть их доставят завтра утром, как можно раньше. Я живу совсем рядом, за углом.
Мебель, которую она выбрала, была старой, весьма простой и неполированной, но именно этим она и привлекла Пандору. Помимо всего прочего, в этих предметах было что-то неуловимо знакомое, и это доставляло ей удовольствие.
Уже на улице Пандора сообразила, что именно: стол и стулья, купленные ею, были очень похожи на те, которые она видела в витрине магазина в Нью-Йорке, когда возвращалась в редакцию после завтрака с Джеральдиной. Пандора почувствовала, как по всему ее телу пробежала волна радостного возбуждения. Она нашла свой стиль.
– Я вас поняла. У меня в Лондоне есть знакомый, который может быть вам полезен. Его зовут Крис Аутрам, а фирма называется «Аутрам-Куллинан». Эта компания оказывает консалтинговые услуги в области бизнеса и менеджмента. Я и переговорю с Крисом. Он будет ждать вашего звонка.
Голос Ариан звучал удивительно четко, несмотря на огромное расстояние, разделявшее собеседниц.
Накануне Пандора еще раз проверяла свой бизнес-план и вдруг, импульсивно, решила позвонить Ариан. С одной стороны, ей нужен был совет, но, помимо этого, она очень нуждалась в моральной поддержке после последнего разговора с бухгалтером, который был весьма обеспокоен. Когда Пандора набрала номер Ариан, ей сказали, что миссис де ла Форс путешествует на своей яхте. Положив трубку, Пандора почувствовала даже некоторое облегчение. В конце концов, ее проблемы были ее проблемами, и не следовало перекладывать их на чужие плечи. Однако Ариан ей перезвонила и проявила искренний интерес к тем идеям, которыми Пандора с ней поделилась.
Беседа подошла к концу.
– Надеюсь, у вас все в порядке, – сказала Пандора, перед тем как попрощаться.
– Да, благодарю вас. Погода стоит великолепная. Мой отдых удался на славу. Вы сказали, что готовите бизнес-план для вашего банка. Пожалуйста, пришлите мне копию, как только он будет готов, мне бы хотелось его просмотреть. Надеюсь, мы увидимся в Венеции.
– Разумеется, я обязательно пришлю вам копию. И в Венецию приеду. Я не упущу возможности побывать в городе, о котором столько говорят, – с энтузиазмом сказала Пандора.
– Буду ждать нашей встречи, – откликнулась Ариан. – Позвоните, если вам что-нибудь будет нужно. До свидания.
Пандора положила трубку и снова принялась штудировать цифры.
Поначалу Крис Аутрам задал Пандоре несколько прямых и не слишком приятных вопросов, но, убедившись, что посетительница знает предмет и знает, чего хочет, однозначно поддержал идею, хотя и подчеркнул ее рискованность. Через некоторое время он вызвал одного из экспертов фирмы по вопросам розничной торговли, а сам откланялся. Беседа с экспертом была куда более детальной, проект Пандоры был рассмотрен во всех подробностях. В итоге и надежда на успех, и терзавшие ее страхи усилились.
После того, как в голове ее месяц назад окончательно созрел план действий, она собрала воедино свои идеи относительно мебели и тканей. Однажды утром, когда Пандора сидела дома и работала, ей принесли толстый конверт, присланный «Друзьями земли». Внутри она обнаружила папку с литературой по экологии и списки экологически чистых продуктов, а также извещение, подтверждавшее, что она стала полноправным членом этой организации. Когда Пандора прочла все содержавшиеся в конверте материалы, у нее появилась еще одна идея: в ее интерьерах будут использоваться только те материалы, ресурсы которых в природе могли восстанавливаться, и натуральные красители. Это отвечало ее личным убеждениям и к тому же являлось весьма интересным подходом с точки зрения маркетинга. «Мягкий стиль сделает мир добрее» – это могло стать рекламным слоганом.
Пандора восстановила контакты со своими старыми поставщиками тканей. Для этого ей пришлось несколько раз съездить на север Англии и много часов провести в мастерских Ист-Энда. Данные начали поступать на прошлой неделе.
Как и ожидалось, разница в себестоимости между крупными и мелкими партиями была поразительно велика. Торговля мелкими партиями означала открытие магазина, похожего на тот, который у нее в свое время был. Средства позволяли Пандоре открыть маленький магазинчик, но она просто не могла позволить себе прогореть вторично, тем более что за прошедшие годы в сфере розничной торговли развилась сильнейшая конкуренция: любой новый продукт или изделие тут же пиратским образом копировались и выбрасывались на рынок по демпинговым ценам. В ее ситуации это означало бы разорение. Новизна концепции Пандоры была ее главным козырем, и потому, если она собиралась получить от своих идей серьезную отдачу, нужно было добиться того, чтобы ее продукт был достаточно качественным и в то же время предлагался по достаточно низким ценам, чтобы подделка была бессмысленной.
Пандоре необходимы были несколько торговых точек, желательно в центральной части города, а также достаточно просторные складские помещения, квалифицированный персонал, фургоны для доставки готовых заказов и серьезная рекламная кампания. Пандора отлично запомнила слова Ариан, которая посоветовала ей не размениваться на мелочи и сразу ставить свой бизнес на солидную основу. Но для этого нужны были средства. По самым скромным подсчетам, ей не хватало пяти-шести миллионов фунтов стерлингов.
К счастью, Пандоре удалось решить по крайней мере один из вопросов, который причинял ей немало беспокойства. Беседуя с Крисом Аутрамом, она упомянула о том, что ей нужны компетентные менеджеры.
– Сама я могу работать по семь дней в неделю, но все равно одной мне не справиться, – сказала Пандора. – Мне нужны толковые сотрудники, а для того чтобы собрать хорошую команду, требуется масса времени. Для меня было бы идеальным вариантом, если бы удалось найти уже готовый коллектив и переманить к себе.
– Я точно знаю, что менеджеры, работавшие у Марты Брэдли, в данный момент находятся не у дел, – сказал Крис. – Мы можем устроить вам неофициальную встречу с ними.
Марта Брэдли добилась огромного успеха на декораторском рынке в начале семидесятых годов, но в прошлом году продала свою компанию и ушла на покой, поселившись на Барбадосе. Пандора решила, что обязательно свяжется с ее бывшими сотрудниками.
Но чем она им заплатит? При недостатке средств бесполезно было строить планы. Пандора вспомнила о предложении Ариан, но пришла к выводу, что правильно сделала, отказавшись от него. Ей не нужно было дружеское одолжение – ей нужен был банкир, который решился бы вложить средства в перспективное дело.
Отпуск получился весьма приятным, Чарлз сам сделал для этого все, что от него зависело. Вообще-то слово «отпуск» давно потеряло для него смысл, но в любом случае он сделал намеченное дело и теперь отправлялся в Сен-Тропез.
Как только Глория покинула Нью-Йорк, он выяснил у Кейзи, что она в последний момент договорилась с Паолой Санта Колома о том, что погостит на ее вилле в Кап-Ферра. Узнав об этом, он немедленно забронировал себе номер в отеле «Ла Ресерва» в Болье. В аэропорту Ниццы он какое-то время размышлял, не взять ли ему напрокат какой-нибудь маленький неприметный «рено», но, подумав о том, как мучительна будет езда в такой крохотной машинке при росте в шесть футов и три дюйма, остановил свой выбор на двухдверном «мерседесе».
Прежде чем вступить в непосредственный контакт с Глорией, Мердоку пришлось провести три дня в машине, припаркованной вблизи ворот виллы Паолы. В первый день он видел, как девушки сели в «феррари» Паолы и отправились на соседнюю виллу, где оставались почти до вечера. На второй день Чарлз «довел» их до гавани, где они поднялись на борт одной из больших яхт, стоявших у причала. Шанс представился ему вечером третьего дня, когда девушки, усевшись в машину, отправились куда-то в компании двух одетых в белое молодых повес с набриолиненными и зачесанными назад темными волосами.
Он ехал следом, пока «феррари» не остановился у одного из ресторанов. Выждав немного, Мердок тоже отправился в зал, сказав швейцару у дверей, что его ждут. Войдя, он окинул взглядом помещение и обнаружил, что Глория и ее друзья расположились на террасе, с которой открывался вид на гавань. Он пошел по проходу между столиками, делая вид, будто кого-то ищет. Встретившись глазами с Глорией, Мердок, старательно изобразив на лице удивление, воскликнул:
– Глория! Вот уж не ожидал тебя здесь встретить!
– А вы что здесь делаете? – удивилась девушка.
– Пытаюсь провести несколько дней в тихой и спокойной обстановке. В Нью-Йорке ужасно шумно, а окружающие так и норовят потрепать тебе нервы, – сказал Чарлз, сделав акцент на последней фразе. – Я остановился в «Ла Ресерва». Сегодня нос к носу столкнулся с Клиффордами, они пригласили меня пообедать, но я, должно быть, плохо расслышал название ресторана.
Мердок почувствовал, что Глория колеблется – еще чуть-чуть, и ей пришлось бы представлять его своим друзьям и объяснять, кто он такой и кем ей приходится.
– Пожалуй, лучше вернусь в отель, – проговорил он. – Мне нравится быть одному, но с тобой я с удовольствием пообщаюсь. Дай мне номер телефона – я позвоню завтра.
Глория помедлила секунду, после чего спросила у подруги номер.
Дальше пошло как по маслу. На следующий день он отправился на виллу Паолы выпить коктейль-другой и там пустил в ход все свое обаяние. Перед уходом ему удалось, ненадолго отозвав Глорию в сторонку, сообщить ей, что им нужно как можно скорее переговорить с глазу на глаз. На следующее утро он встал очень рано и предупредил служащих отеля, чтобы те переключали все звонки ему на телефон, установленный около бассейна. Не успел он расположиться на солнце, подставив его лучам левую сторону лица, чтобы добиться идеально ровного загара, как позвонила Глория.
Она сказала, что днем останется одна, поскольку Паола собралась покататься на яхте, и предложила Чарлзу встретиться на вилле подруги. Когда Мердок, явившись на зов, вошел в дом, слуга попросил его подождать в гостиной и отправился сообщить Глории, что ее гость прибыл. Не теряя времени, Мердок выскользнул в холл и сунул в верхний выдвижной ящик шкафа, стоявшего в холле рядом с лестницей, принесенный с собой коричневый конверт. Когда Глория вышла к нему, он уже стоял в гостиной, внимательно разглядывая портрет матери Паолы работы Энди Уорхола.
Хотя было очень жарко, он, в отличие от Глории, которая сразу же бултыхнулась в бассейн, заявил, что должен на минутку зайти в ванную комнату, и быстро направился к дому. Войдя в холл, достал из шкафа конверт и бросился наверх. Еще накануне вечером он заблаговременно поинтересовался у Глории, видно ли из ее комнаты море, и она показала ему свои окна. Поэтому найти ее комнату не составило никакого труда. Войдя туда, Мердок прямиком направился в ванную и запер дверь. На мраморной полке он увидел косметичку Глории. Открыв ее, он сразу обнаружил то, что искал. Заменить один предмет на другой было минутным делом.
Когда он вернулся, Глория все еще была в бассейне. Чувствуя себя на вершине блаженства, Чарлз нырнул в воду. При этом он не забыл на секунду задержаться на краю бассейна, чтобы дать Глории возможность оценить свое мускулистое тело, покрытое ровным загаром, который подчеркивали белые плавки. Переплыв бассейн несколько раз из конца в конец, он встал на ноги на мелководье, поджидая Глорию.
– Твой брасс можно улучшить, – сказал он. – Ты недостаточно широко разводишь руки во время гребка. Плыви сюда – я покажу, в чем твоя ошибка.
Глория подплыла к нему вплотную, и он подвел левую руку под живот девушки, удерживая ее на поверхности. Кончики его пальцев словно ненароком скользнули под купальник Глории и коснулись соска. Переплетя пальцы правой руки с пальцами Глории, Чарлз принялся демонстрировать ей тонкости техники самого экономного из стилей.
– Вот так, видишь? Чем шире ты разводишь руки, тем гребок мощнее, – бормотал Чарлз. Повторив движение несколько раз, он добился того, что левая грудь девушки целиком оказалась в его ладони. Почувствовав, что Глория удивлена и растеряна, он решил остановиться.
– Здесь замечательно, но я все же должен с тобой поговорить, – проговорил он, помогая Глории подняться по ступенькам бассейна.
Они сели за столик. Чарлз, взяв в руку кувшин с апельсиновым соком и кубиками льда, наполнил прохладным питьем два стакана. Глядя прямо в глаза девушке, он начал свою тщательно отрепетированную речь:
– Глория, мне очень трудно об этом говорить… Видишь ли, я решил расстаться с твоей матерью. Отношения между мужчиной и женщиной неизбежно рано или поздно исчерпывают себя, и было бы глупо, если бы я пытался делать вид, что у нас с твоей матерью все обстоит иначе. – Лицо Глории, как он и ожидал, выразило недоверие и интерес. – Я знаю, что ты обо мне думаешь – альфонс, которого интересуют только деньги. В какой-то мере ты права, во всяком случае, в том, что касается прошлого. Но теперь я изменился, и для того, чтобы оставаться честным человеком, мне нужна помощь человека, который верил бы в меня.
Чарлз, умудренный богатым личным опытом, прекрасно знал, что на свете очень мало женщин, способных не откликнуться на подобный призыв привлекательного мужчины. Что же касается Глории, которой явно не хватало уверенности в себе, то она наверняка должна была на это клюнуть.
– В течение многих лет наши отношения были всего лишь своеобразной сделкой, – снова заговорил Мердок. – Гордость долгое время не позволяла мне всерьез заняться разрешением этой проблемы, но то, что случилось недавно – я имею в виду то, что Ариан пыталась лишить тебя наследства, – заставило меня взглянуть правде в глаза. А правда состоит в том, что ты единственный человек, который мне близок и нужен.
Упоминание о том, что отношения с Ариан были своеобразной сделкой, было, пожалуй, единственной крупицей правды в его искусно составленном монологе, и оно помогло Мердоку сохранить нужный проникновенно-искренний тон. Сев на стул, он спрятал лицо в ладонях и, глубоко вздохнув, пошел дальше:
– Когда ты стала женщиной, я понял, что ты значишь для меня гораздо больше, чем я думал. Мне нелегко было признаться в этом самому себе. Я знал, что ты меня недолюбливаешь, и вовсе не виню тебя за это. Ты вполне могла считать, будто я стремлюсь завладеть наследством твоей матери. Честно говоря, мне порой и самому так казалось. Но двуличие матери по отношению к тебе разом поставило все на свои места. Даже если она оставит тебя без средств к существованию, ты нужна мне.