Страница:
Чем обширнее станет наш опыт, тем больше случаев будем мы иметь, чтобы убедиться в том, что слово дух не имеет никакого смысла даже для тех, кто его придумал, и не может пригодиться нигде - ни в физике, ни в морали. То, что современные метафизики понимают под этим словом, в действительности представляет собой какую-то скрытую силу, придуманную для объяснения скрытых качеств и действий, но не объясняющую ничего. Дикие народы допускают существование духов, чтобы объяснить явления, причин которых они не знают или которые кажутся им чудесными.
Но разве, приписывая духам происходящие в природе или человеческом теле явления, мы рассуждаем иначе, чем дикари? Люди наполнили природу духами, так как они почти никогда не знали истинных причин явлений. Не зная сил природы, решили, что она одушевлена каким-то великим духом. Аналогичным образом, не зная свойственной человеческому организму энергии, его сочли одушевленным каким-то духом. Отсюда ясно, что словом дух обозначают лишь неизвестную причину явления, которое не умеют объяснить естественным образом. Именно в силу подобной логики индейцы Америки думали, что страшные действия пороха производятся духами или божествами. На том же основании люди до сих пор верят в ангелов и демонов, а наши предки некогда верили в богов, призраков, добрых и злых гениев; рассуждая подобно им, мы должны были бы приписать духам тяготение, электричество, явления магнетизма и так далее. Легко понять, что представление о духах, придуманное дикарями и усвоенное невежественными людьми, может задержать прогресс знания, так как оно мешает нам искать истинные причины наблюдаемых нами явлений и благоприятствует лености человеческой мысли. Эта леность и невежество могут быть очень полезны теологам, но они крайне пагубны для общества. Жрецы всегда преследовали тех, кто впервые объяснял естественным образом те или иные явления природы; достаточно вспомнить имена Анаксагора, Аристотеля, Галилея, Декарта и др." Развитие истинной физики может повлечь за собой только гибель богословия.
Глава 8. ОБ УМСТВЕННЫХ СПОСОБНОСТЯХ - ВСЕ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ ПРОИЗВОДНЫМИ ОТ СПОСОБНОСТИ ЧУВСТВОВАТЬ.
Чтобы убедиться, что способности, которые называют умственными, есть лишь вытекающие из организации нашего тела способы бытия и действия, нам остается только проанализировать их; мы у видим тогда, что все действия, приписываемые нашей душе, представляют собой лишь модификации, на которые не может быть способна непротяженная, или нематериальная, субстанция.
Первая способность, которую мы наблюдаем в живом человеке и из которой вытекают все прочие,- это способность ощущать (sentiment). Какой бы непонятной ни казалась эта способность на первый взгляд, присмотревшись к ней ближе, мы найдем, что она вытекает из сущности и свойств организованных существ, подобно тому как тяжесть, магнетизм, эластичность, гибкость, электричество и так далее вытекают из сущности, или природы, некоторых других тел, причем эти последние явления не менее непонятны, чем ощущения. Как бы то ни было, если мы захотим составить себе точное представление об этой способности, то обнаружим, что ощущать - значит испытывать воздействия особым способом, свойственным некоторым органам живых тел и обнаруживающимся при наличии материального предмета, действующего на эти органы, движения или сотрясения которых передаются мозгу. Мы ощущаем лишь посредством нервов, широко разветвленных в нашем теле, являющемся, так сказать, одним большим нервом и похожем на большое дерево, ветви которого испытывают через посредство ствола исходящее от корней действие. Нервы человека соединяются в мозгу, и этот орган является настоящим средоточием ощущений. Подобный пауку в центре своей паутины, он быстро узнает о всех заметных изменениях, происходящих в теле, пронизанном на всем его протяжении нервными нитями или ветвями. Опыт показывает нам, что человек перестает ощущать те части своего тела, сообщение которых с мозгом прервано; если же в самом мозгу произошло какое-нибудь нарушение или он испытал слишком резкое воздействие, то человек ощущает лишь несовершенным образом или совсем перестает ощущать. ("Труды королевской Академии наук в Париже") дают нам доказательства вышеизложенного; в них говорится о человеке, у которого сняли черепную коробку и заменили ее кожей; когда через эту кожу надавливали рукой на мозг, то человек впадал в своего рода летаргию и ровно ничего не чувствовал. Этот опыт был произведен г. де ла Пейрони1. Борелли3 в своем трактате ("О движении животных") называет мозг ("царство души"). Есть все основания думать, что именно от мозга зависит различие не только между человеком и животным, но и между умным и глупым, мыслящим и невежественным, рассудительным и безрассудным людьми. Бартолини3 утверждает, что мозг человека вдвое больше бычьего; это наблюдение было сделано до пего еще Аристотелем. Виллис4, вскрывая труп одного слабоумного, убедился, что его мозг меньше нормы; он говорит, что самое крупное различие, замеченное им между частями тела этого слабоумного и органами нормального человека, заключается в том, что сплетение межреберных нервов (которое, по его словам, свойственно только человеку, являясь посредником между сердцем и мозгом) было очень мало у исследуемого им субъекта и имело меньшее количество нервов, чем обыкновенно. Согласно тому же Виллису, обезьяна имеет больший мозг, чем все остальные животные; она же является наиболее умным животным после человека. (Виллис, Анатомия мозга, гл. 26; там же, "Описание нервов"). Кроме того, было замечено, что у лиц умственного труда мозг больше, чем у других; аналогичным образом у гребцов руки гораздо больше, чем у прочих людей.
Как бы то ни было, чувствительность мозга и всех его частей является фактом. Если нас спросят, откуда взялось это свойство, то мы ответим, что оно результат свойственного животному телосложения и присущего ему сочетания веществ: грубая и бесчувственная материя, оживотворяясь, то есть сочетаясь и отождествляясь с животным, становится чувствительной. Так, молоко, хлеб и вино превращаются в субстанцию человека, являющегося чувствующим существом: сочетаясь с чувствующим целым, эти грубые вещества становятся чувствующими. Некоторые философы думают, что способность ощущать есть всеобщее свойство материи. В этом случае было бы бесполезно спрашивать, откуда является у нее это свойство, которое мы знаем по его проявлениям. Если принять эту гипотезу, то по аналогии с двоякого рода движениями, различаемыми в природе и именуемыми живой и мертвой силой, можно будет различать двоякого рода ощущающую способность:
одну - активную, или живую, а другую - инертную, или мертвую; в этом случае оживотворение субстанции будет означать устранение препятствий, мешающих ей быть активной и чувствующей. Одним словом, ощущение есть или качество, которое сообщается подобно движению и приобретается путем сочетания, или качество, присущее всей материи. И в том и в другом случае субъектом его не может быть непротяженное существо, каким предполагают человеческую душу. "Все части природы могут стать одушевленными; разница между одушевленным и неодушевленным не является существенной и зависит от изменения состояния. Если спросят, что необходимо для того, чтобы одушевить какое-нибудь тело, я отвечу:
ничего, кроме силы природы в соединении с организацией. Жизнь есть совершеннейшее произведение природы; в природе нет части, которая бы не стремилась к жизни и не достигала этого одним и тем же путем... Акт жизни неодинаков. Хотя жизнь в насекомом или собаке не означает ничего другого, чем жизнь в человеке, но акт жизни становится, с нашей точки зрения, совершеннее пропорционально усложнению структуры органов, определяемой семенем, которое содержит в себе принцип жизни более, чем всякая другая часть материи. Следовательно, верно то, что ощущения, страсти, восприятия предметов, идеи, их образование и сравнение, повиновение или воля представляют собой органические способности, зависящие от соответствующего устройства частей животного". "Dissertations mкlйes".
Форма, структура, ткань, утонченность внешних и внутренних органов человека и животных делают их части весьма подвижными, вследствие чего их организм может быть приведен в действие с очень большой быстротой. В теле, представляющем собой совокупность волокон и нервов, соединенных в одном общем центре, соприкасающихся друг с другом и всегда готовых прийти в действие, или в целом, составленном из жидких и твердых веществ, части которых находятся, так сказать, в равновесии и мельчайшие молекулы которых соприкасаются, активно и быстро осуществляют свои движения, последовательно сообщают друг другу получаемые ими впечатления, колебания, сотрясения, малейшее движение быстро распространяется, и колебания, вызванные в отдаленнейших частях организма, очень скоро передаются мозгу, который благодаря своей тонкой ткани способен очень легко видоизменяться. В нервах и волокнах непрерывно циркулируют столь подвижные агенты, как воздух, огонь и вода, несомненно способствующие той невероятной быстроте, с которой мозг узнает обо всем, что происходит в отдаленнейших частях тела.
Хотя внутренние и внешние причины воздействуют на человека непрерывно, он, несмотря на большую подвижность своей организации, не всегда ясно и раздельно ощущает испытываемые его органами впечатления. Он ощущает их только тогда, когда они производят изменение, или сотрясение, в его мозгу. Так, хотя воздух окружает нас со всех сторон, мы ощущаем его действие лишь тогда, когда он с достаточной силой поражает наши органы и нашу кожу, так что наш мозг получает предупреждение о присутствии этого воздуха. Так, в глубоком и спокойном сне, не нарушаемом сновидениями, человек перестает ощущать. Наконец, так, несмотря на происходящее в человеческом механизме непрерывное движение, человек как бы ничего не ощущает, когда все движения его тела совершаются подобающим образом. Он не замечает здоровья, но замечает боль или болезнь, потому что в первом случае его мозг не испытывает сильного воздействия, между тем как во втором его нервы испытывают бурные и беспорядочные сокращения, сотрясения, движения, предупреждающие мозг о том, что какая-то причина сильно и необычно действует на них; это и определяет состояние, которое мы называем болью.
С другой стороны, иногда случается, что внешние предметы производят очень значительные изменения в нашем теле, хотя в тот момент, когда эти изменения происходят, мы их не замечаем. Часто в пылу битвы солдат не замечает опасной раны, так как стремительные, многообразные и быстрые движения, которыми полон его мозг, мешают ему различить отдельные изменения, происходящие в какой-нибудь части его тела. Наконец, когда на человека одновременно и со слишком большой энергией действует множество причин, то он не выдерживает этого, падает в обморок, теряет сознание, лишается способности ощущать.
Вообще ощущение имеет место лишь тогда, когда мозг может различать впечатления, производимые телами на органы. Сознание состоит в явственном сотрясении, в воспринятой нами модификации мозга. Согласно доктору Кларку6, "сознание - это обдуманный акт, при посредстве которого мне становится известно, что я мыслю и мои мысли или действия принадлежат мне, а не другому человеку". См. его письмо против Додуэла (6). Отсюда ясно, что ощущение-это способ бытия нашего мозга, или явственное изменение, происшедшее в нем под влиянием воздействий, получаемых нашими органами от внешних или внутренних причин, надолго или на короткое время видоизменяющих их. Действительно, мы наблюдаем, что человек, на органы которого не действуют никакие внешние предметы, чувствует самого себя и сознает происходящие в нем изменения; в этом случае его мозг видоизменяется или обновляется благодаря внутренним модификациям. Не будем удивляться этому; в столь сложной машине, как человеческое тело, все части которого сообщаются с мозгом, последний непременно должен получать сведения о затруднениях, изменениях и импульсах, происходящих в целом, чьи чувствительные по своей природе части находятся в непрерывном взаимодействии и объединяются в мозгу.
Когда человек испытывает боль от подагры, он сознает, то есть внутренне чувствует, что в нем происходят очень заметные изменения, хотя непосредственно на него не воздействует никакая внешняя причина. Однако в поисках настоящего источника этих изменений мы обнаружим, что они произведены такими внешними причинами, как полученные нами от родителей организация и темперамент, известного рода пища и тысячи мелких и незаметных причин, которые, мало-помалу накапливаясь, производят соки подагры, очень чувствительно дающие себя знать. Боль от подагры порождает в мозгу идею, или модификацию, обладающую способностью повторяться в ном даже тогда, когда человек уже избавился от подагры: мозг человека путем ряда движений приходит тогда в состояние, аналогичное тому, в котором он находился, когда реально испытывал эту боль; человек не имел бы представления о ней, если бы никогда раньше не испытал ее.
Органами чувств называют видимые органы нашего тела, посредством которых видоизменяется мозг. Модификациям, которым он подвергается, дают различные наименования. Слова ощущение, восприятие, идея означают лишь изменения, происходящие во внутреннем органе в связи с впечатлениями, производимыми на внешние органы действующими на них телами. Эти изменения, рассматриваемые сами по себе, называются ощущениями; когда внутренний орган замечает их или предупрежден о них, они называются восприятиями; когда внутренний орган относит эти изменения к произведшему их предмету, они называются идеями.
Таким образом, всякое ощущение представляет собой лишь сотрясение, полученное нашими органами, всякое восприятие представляет собой это сотрясение, распространившееся до мозга; всякая идея - это образ предмета, от которого происходит ощущение и восприятие. Отсюда ясно, что если наши органы чувств не испытывают никакого воздействия, то у нас не может быть ни ощущений, ни восприятий, ни идей. Впоследствии мы еще докажем это тем, кто станет сомневаться в столь очевидной истине.
Человек отличается от других существ, называемых нами бесчувственными и неодушевленными, большей подвижностью своей организации; различная степень подвижности организации, присущая тем или иным людям, устанавливает между ними невероятное множество оттенков и различий как по телесным способностям, так и по способностям, которые называют умственными, или интеллектуальными. Эта большая или меньшая подвижность определяет ум, чувствительность, воображение, вкус и так далее. Остановимся в настоящий момент на деятельности наших органов чувств и посмотрим, как действуют на них и видоизменяют их внешние предметы, а затем рассмотрим реакцию внутреннего органа.
Глаза представляют собой очень подвижные и нежные органы, посредством которых мы испытываем ощущения света или цвета, сообщающие мозгу отчетливое восприятие, в результате которого светящееся или цветное тело порождает в нас некоторую идею. Лишь только я открываю веки, как сетчатка моих глаз получает определенное воздействие: в жидкости волокон и нервов, из которых состоят мои глаза, возбуждаются колебания, которые передаются мозгу и рисуют в нем образ действующего на наши глаза тела; благодаря этому мы получаем идеи цвета этого тела, его величины и формы, а также расстояния от нас до него - так объясняется механизм зрения.
Благодаря подвижности и эластичности волокон и нервов, образующих ткань кожи, достаточно приложить эту оболочку человеческого тела к другому телу, чтобы она очень быстро испытала воздействие последнего; она предупреждает мозг о присутствии этого чужого тела, о его размерах, его шероховатости, гладкости, тяжести и других качествах, сообщающих мозгу раздельные восприятия и порождающих в нем различные идеи. Все это составляет осязание.
Тонкость оболочки, которая покрывает внутреннюю часть ноздрей, позволяет ей испытывать возбуждения даже от невидимых и неощутимых частиц, которые исходят от издающих запах тел и несут с собой мозгу ощущения, восприятия, идеи; все это составляет чувство обоняния.
Рот, будучи заполнен чувствительными, подвижными, возбудимыми нервными сосочками, содержащими в себе соки, способные растворять соли, очень быстро испытывает воздействие проходящей через него пищи и передает мозгу полученные им впечатления. Этим объясняется вкус.
Наконец, ухо, способное благодаря своему строению воспринимать различные впечатления от различным образом модифицированного воздуха, сообщает мозгу колебания, или ощущения, порождающие восприятие звуков и идею звучащих тел. Это составляет слух.
Таковы единственные пути, посредством которых мы получаем ощущения, восприятия и идеи. Эти последовательные модификации нашего мозга, вызываемые предметами, воздействующими на наши органы чувств, сами становятся причинами и производят в душе новые модификации, которые называются мыслями, размышлениями, памятью, воображением, суждениями, желаниями, действиями и всегда имеют в основе ощущение.
Чтобы составить себе точное представление о мысли, надо тщательно исследовать то, что происходит в человеке в присутствии какого-нибудь предмета. Предположим на минуту, что таким предметом является персик. Этот плод сперва производит на мои глаза два различных впечатления, то есть вызывает в них две модификации, передающиеся мозгу; в связи с этим мозг испытывает два новых способа бытия, или восприятия, которые я называю цветом и круглостью, в результате у меня оказывается идея круглого и цветного тела. Приблизив руку к этому плоду, я прикасаюсь к нему органом осязания; тотчас же моя рука испытывает три новых впечатления, которые я обозначаю названиями: мягкость, свежесть, тяжесть; отсюда вытекают три новых восприятия в мозгу и три новых идеи. Если я приближаю этот плод к органу обоняния, последний испытывает новую модификацию, передающую мозгу новое восприятие и новую идею, называемую запахом. Наконец, если я беру этот плод в свой рот, то орган вкуса испытывает новое воздействие, сопровождаемое восприятием, вызывающим во мне идею сочности. Соединяя все эти различные впечатления, или модификации моих органов, сообщенные моему мозгу, то есть сочетая полученные мною ощущения, восприятия и идеи, я получаю идею целого и называю это целое, которым может заниматься моя мысль или о котором я имею представление, персиком. Только что сказанное доказывает, что мысль имеет начало, продолжительность, конец, иными словами, рождается, существует известное время и разлагается, как все прочие модусы материи; подобно последним мысль возбуждается, определяется, растет, делится, складывается, упрощается и так далее. Но если душа, или мыслящее начало, неделима, то как может она последовательно мыслить, делить, абстрагировать, комбинировать, расширять свои идеи, удерживать в памяти и терять, помнить и забыть их? Почему она перестает мыслить? Если формы материи кажутся делимыми, то лишь при абстрактном рассмотрении их по способу геометров; но эта делимость форм не существует в природе, где нет ни совершенно правильных атомов, ни совершенно правильных форм. Отсюда следует заключить, что эти формы материи не менее неделимы, чем мысль.
Всего сказанного достаточно, чтобы объяснить нам возникновение ощущений, восприятий и идей, равно как и их соединение и связь в мозгу. Мы видим, что эти различные модификации представляют собой лишь следствия последовательных импульсов, передаваемых внешними органами внутреннему органу, обладающему тем, что мы называем способностью мыслить, то есть способностью замечать в самом себе, или воспринимать, различные полученные им модификации, или идеи, комбинировать и разделять, расширять или суживать, сравнивать, возобновлять их и так далее. Отсюда ясно, что мысль есть лишь восприятие модификаций, которые наш мозг получает от внешних предметов или вызывает в себе сам.
Действительно, наш внутренний орган не только замечает получаемые им извне модификации, но и сам способен модифицировать себя и рассматривать происходящие в нем изменения и движения, или собственные операции, что доставляет ему новые восприятия и новые идеи. Деятельное проявление этой способности мозга обращаться к самому себе называется размышлением.
Отсюда ясно, что мыслить и размышлять - значит чувствовать или замечать в самих себе впечатления, ощущения, идеи, получаемые нами от действующих на наши чувства предметов, и различные изменения, производимые нашим мозгом, или внутренним органом, в самом себе.
Память есть способность внутреннего органа приходить в состояние, подобное тому, в какое его уже приводили вызванные в нем внешними предметами восприятия, ощущения, идеи, возобновлять в самом себе полученные им модификации в том порядке, в каком он их получил без нового воздействия со стороны этих предметов и даже тогда, когда эти предметы отсутствуют. Наш внутренний орган замечает, что эти модификации те же, что и видоизменения, испытанные им ранее в присутствии предметов, к которым он относит или с которыми связывает свои восприятия, ощущения и идеи. Память верна, если эти модификации те же, что и прежде; память не верна, если они отличаются от тех, которые наш мозг испытал раньше.
Воображение - это способность мозга видоизменять старые или создавать новые восприятия по образцу тех, которые он получил от воздействия внешних предметов на органы чувств. В этом случае наш мозг лишь комбинирует полученные им идеи, которые он вспоминает, чтобы составить из них совокупность модификаций, некоторое целое, не воспринимавшееся им ранее, хотя ему и известны отдельные идеи или части, из которых он составляет это идеальное, существующее лишь в нем самом сочетание. Именно так человек получает идеи кентавров, гиппогрифов, богов, демонов и так далее. С помощью памяти наш мозг возобновляет полученные им ощущения, восприятия, идеи и представляет себе предметы, которые когда-то реально воздействовали на органы чувств. С помощью же воображения он комбинирует эти модификации, чтобы создать из них предметы, или совокупности, которые никогда не воздействовали на органы чувств, хотя элементы, или идеи, из которых они им составлены, и были известны ранее. Так, люди, комбинируя большое количество заимствованных ими у самих себя идей, таких, как идеи справедливости, мудрости, доброты, разума и так далее, образовали при содействии воображения некое идеальное целое, названное ими божеством.
Суждением назвали способность мозга сравнивать между собой модификации, или идеи, которые он получает или может пробудить в себе, чтобы вскрыть взаимоотношения, или действия, соответствующих предметов.
Воля - это модификация нашего мозга, благодаря которой он способен к действию, то есть может двигать органы тела так, чтобы добывать себе то, что модифицирует его соответствующим его бытию способом, или же устранять то, что вредит ему. Хотеть - значит быть расположенным к действию. Внешние предметы или внутренние идеи, порождающие в нашем мозгу это расположение, называются мотивами, так как являются движущими пружинами, побуждающими мозг действовать, то есть приводить в движение органы тела. Поэтому движения тела, вызванные модификациями мозга, являются произвольными движениями. Вид плода модифицирует мой мозг, побуждая его привести в движение мою руку, чтобы достать увиденный мной плод и поднести его ко рту.
Все модификации, испытываемые внутренним органом, или мозгом, все ощущения, восприятия и идеи, которые он получает от действующих на органы чувств предметов или возобновляет в самом себе, приятны или неприятны нам, полезны или вредны нашему привычному или временному способу бытия, предрасполагая наш мозг к действию. Он действует так в силу своей собственной энергии, которая неодинакова во всех существах человеческого рода и зависит от их темперамента. Темперамент порождает более или менее сильные страсти, которые являются движениями воли, определяемой действующими на нас предметами, причем их воздействие находится в сложной зависимости от соответствия или несоответствия между этими предметами и нашим способом бытия, а также от силы нашего темперамента. Ясно, таким образом, что страсти - это способы бытия, или модификации, внутреннего органа, притягиваемого или отталкиваемого предметами и, следовательно, на свой лад подчиненного физическим законам притяжения и отталкивания.
Способность внутреннего органа получать восприятия, или испытывать модификации, как под влиянием внешних предметов, так и под влиянием самого себя называется иногда рассудком (entendement). Разумом (intelligence) назвали совокупность различных способностей мозга. Умом (raison) называют некоторый определенный способ проявления им своих способностей. Остроумием, мудростью, добротой, благоразумием, добродетелью и так далее называют постоянные или временные расположения, или модификации, внутреннего органа, побуждающие людей к действиям.
Одним словом, как мы скоро будем иметь случай показать, все умственные способности, то есть приписываемые душе способы действия, сводятся к модификациям, качествам, способам бытия, изменениям, производимым движением в мозгу, который, несомненно, является в нас носителем способности к ощущениям и источником всех наших действий. Эти модификации зависят от объектов, действующих на наши органы чувств, импульсы которых передаются мозгу, или же от идей, которые эти объекты порождают в мозгу и которые он способен воспроизводить. Мозг в свою очередь приходит в движение, воздействует на самого себя и заставляет действовать органы, которые объединяются в нем как в центре или, точнее, являются лишь распространением его собственной субстанций. Так скрытые движения внутреннего органа становятся видимыми, выражаясь в видимых признаках. Мозг, испытав модификацию, называемую нами страхом, вызывает дрожание конечностей и бледность лица. Испытав чувство боли, мозг вызывает слезы на глазах, хотя бы никакой предмет не действовал на него; ярко представляемой им идеи достаточно, чтобы он испытывал очень энергичные модификации, которые явно влияют на весь организм.
Но разве, приписывая духам происходящие в природе или человеческом теле явления, мы рассуждаем иначе, чем дикари? Люди наполнили природу духами, так как они почти никогда не знали истинных причин явлений. Не зная сил природы, решили, что она одушевлена каким-то великим духом. Аналогичным образом, не зная свойственной человеческому организму энергии, его сочли одушевленным каким-то духом. Отсюда ясно, что словом дух обозначают лишь неизвестную причину явления, которое не умеют объяснить естественным образом. Именно в силу подобной логики индейцы Америки думали, что страшные действия пороха производятся духами или божествами. На том же основании люди до сих пор верят в ангелов и демонов, а наши предки некогда верили в богов, призраков, добрых и злых гениев; рассуждая подобно им, мы должны были бы приписать духам тяготение, электричество, явления магнетизма и так далее. Легко понять, что представление о духах, придуманное дикарями и усвоенное невежественными людьми, может задержать прогресс знания, так как оно мешает нам искать истинные причины наблюдаемых нами явлений и благоприятствует лености человеческой мысли. Эта леность и невежество могут быть очень полезны теологам, но они крайне пагубны для общества. Жрецы всегда преследовали тех, кто впервые объяснял естественным образом те или иные явления природы; достаточно вспомнить имена Анаксагора, Аристотеля, Галилея, Декарта и др." Развитие истинной физики может повлечь за собой только гибель богословия.
Глава 8. ОБ УМСТВЕННЫХ СПОСОБНОСТЯХ - ВСЕ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ ПРОИЗВОДНЫМИ ОТ СПОСОБНОСТИ ЧУВСТВОВАТЬ.
Чтобы убедиться, что способности, которые называют умственными, есть лишь вытекающие из организации нашего тела способы бытия и действия, нам остается только проанализировать их; мы у видим тогда, что все действия, приписываемые нашей душе, представляют собой лишь модификации, на которые не может быть способна непротяженная, или нематериальная, субстанция.
Первая способность, которую мы наблюдаем в живом человеке и из которой вытекают все прочие,- это способность ощущать (sentiment). Какой бы непонятной ни казалась эта способность на первый взгляд, присмотревшись к ней ближе, мы найдем, что она вытекает из сущности и свойств организованных существ, подобно тому как тяжесть, магнетизм, эластичность, гибкость, электричество и так далее вытекают из сущности, или природы, некоторых других тел, причем эти последние явления не менее непонятны, чем ощущения. Как бы то ни было, если мы захотим составить себе точное представление об этой способности, то обнаружим, что ощущать - значит испытывать воздействия особым способом, свойственным некоторым органам живых тел и обнаруживающимся при наличии материального предмета, действующего на эти органы, движения или сотрясения которых передаются мозгу. Мы ощущаем лишь посредством нервов, широко разветвленных в нашем теле, являющемся, так сказать, одним большим нервом и похожем на большое дерево, ветви которого испытывают через посредство ствола исходящее от корней действие. Нервы человека соединяются в мозгу, и этот орган является настоящим средоточием ощущений. Подобный пауку в центре своей паутины, он быстро узнает о всех заметных изменениях, происходящих в теле, пронизанном на всем его протяжении нервными нитями или ветвями. Опыт показывает нам, что человек перестает ощущать те части своего тела, сообщение которых с мозгом прервано; если же в самом мозгу произошло какое-нибудь нарушение или он испытал слишком резкое воздействие, то человек ощущает лишь несовершенным образом или совсем перестает ощущать. ("Труды королевской Академии наук в Париже") дают нам доказательства вышеизложенного; в них говорится о человеке, у которого сняли черепную коробку и заменили ее кожей; когда через эту кожу надавливали рукой на мозг, то человек впадал в своего рода летаргию и ровно ничего не чувствовал. Этот опыт был произведен г. де ла Пейрони1. Борелли3 в своем трактате ("О движении животных") называет мозг ("царство души"). Есть все основания думать, что именно от мозга зависит различие не только между человеком и животным, но и между умным и глупым, мыслящим и невежественным, рассудительным и безрассудным людьми. Бартолини3 утверждает, что мозг человека вдвое больше бычьего; это наблюдение было сделано до пего еще Аристотелем. Виллис4, вскрывая труп одного слабоумного, убедился, что его мозг меньше нормы; он говорит, что самое крупное различие, замеченное им между частями тела этого слабоумного и органами нормального человека, заключается в том, что сплетение межреберных нервов (которое, по его словам, свойственно только человеку, являясь посредником между сердцем и мозгом) было очень мало у исследуемого им субъекта и имело меньшее количество нервов, чем обыкновенно. Согласно тому же Виллису, обезьяна имеет больший мозг, чем все остальные животные; она же является наиболее умным животным после человека. (Виллис, Анатомия мозга, гл. 26; там же, "Описание нервов"). Кроме того, было замечено, что у лиц умственного труда мозг больше, чем у других; аналогичным образом у гребцов руки гораздо больше, чем у прочих людей.
Как бы то ни было, чувствительность мозга и всех его частей является фактом. Если нас спросят, откуда взялось это свойство, то мы ответим, что оно результат свойственного животному телосложения и присущего ему сочетания веществ: грубая и бесчувственная материя, оживотворяясь, то есть сочетаясь и отождествляясь с животным, становится чувствительной. Так, молоко, хлеб и вино превращаются в субстанцию человека, являющегося чувствующим существом: сочетаясь с чувствующим целым, эти грубые вещества становятся чувствующими. Некоторые философы думают, что способность ощущать есть всеобщее свойство материи. В этом случае было бы бесполезно спрашивать, откуда является у нее это свойство, которое мы знаем по его проявлениям. Если принять эту гипотезу, то по аналогии с двоякого рода движениями, различаемыми в природе и именуемыми живой и мертвой силой, можно будет различать двоякого рода ощущающую способность:
одну - активную, или живую, а другую - инертную, или мертвую; в этом случае оживотворение субстанции будет означать устранение препятствий, мешающих ей быть активной и чувствующей. Одним словом, ощущение есть или качество, которое сообщается подобно движению и приобретается путем сочетания, или качество, присущее всей материи. И в том и в другом случае субъектом его не может быть непротяженное существо, каким предполагают человеческую душу. "Все части природы могут стать одушевленными; разница между одушевленным и неодушевленным не является существенной и зависит от изменения состояния. Если спросят, что необходимо для того, чтобы одушевить какое-нибудь тело, я отвечу:
ничего, кроме силы природы в соединении с организацией. Жизнь есть совершеннейшее произведение природы; в природе нет части, которая бы не стремилась к жизни и не достигала этого одним и тем же путем... Акт жизни неодинаков. Хотя жизнь в насекомом или собаке не означает ничего другого, чем жизнь в человеке, но акт жизни становится, с нашей точки зрения, совершеннее пропорционально усложнению структуры органов, определяемой семенем, которое содержит в себе принцип жизни более, чем всякая другая часть материи. Следовательно, верно то, что ощущения, страсти, восприятия предметов, идеи, их образование и сравнение, повиновение или воля представляют собой органические способности, зависящие от соответствующего устройства частей животного". "Dissertations mкlйes".
Форма, структура, ткань, утонченность внешних и внутренних органов человека и животных делают их части весьма подвижными, вследствие чего их организм может быть приведен в действие с очень большой быстротой. В теле, представляющем собой совокупность волокон и нервов, соединенных в одном общем центре, соприкасающихся друг с другом и всегда готовых прийти в действие, или в целом, составленном из жидких и твердых веществ, части которых находятся, так сказать, в равновесии и мельчайшие молекулы которых соприкасаются, активно и быстро осуществляют свои движения, последовательно сообщают друг другу получаемые ими впечатления, колебания, сотрясения, малейшее движение быстро распространяется, и колебания, вызванные в отдаленнейших частях организма, очень скоро передаются мозгу, который благодаря своей тонкой ткани способен очень легко видоизменяться. В нервах и волокнах непрерывно циркулируют столь подвижные агенты, как воздух, огонь и вода, несомненно способствующие той невероятной быстроте, с которой мозг узнает обо всем, что происходит в отдаленнейших частях тела.
Хотя внутренние и внешние причины воздействуют на человека непрерывно, он, несмотря на большую подвижность своей организации, не всегда ясно и раздельно ощущает испытываемые его органами впечатления. Он ощущает их только тогда, когда они производят изменение, или сотрясение, в его мозгу. Так, хотя воздух окружает нас со всех сторон, мы ощущаем его действие лишь тогда, когда он с достаточной силой поражает наши органы и нашу кожу, так что наш мозг получает предупреждение о присутствии этого воздуха. Так, в глубоком и спокойном сне, не нарушаемом сновидениями, человек перестает ощущать. Наконец, так, несмотря на происходящее в человеческом механизме непрерывное движение, человек как бы ничего не ощущает, когда все движения его тела совершаются подобающим образом. Он не замечает здоровья, но замечает боль или болезнь, потому что в первом случае его мозг не испытывает сильного воздействия, между тем как во втором его нервы испытывают бурные и беспорядочные сокращения, сотрясения, движения, предупреждающие мозг о том, что какая-то причина сильно и необычно действует на них; это и определяет состояние, которое мы называем болью.
С другой стороны, иногда случается, что внешние предметы производят очень значительные изменения в нашем теле, хотя в тот момент, когда эти изменения происходят, мы их не замечаем. Часто в пылу битвы солдат не замечает опасной раны, так как стремительные, многообразные и быстрые движения, которыми полон его мозг, мешают ему различить отдельные изменения, происходящие в какой-нибудь части его тела. Наконец, когда на человека одновременно и со слишком большой энергией действует множество причин, то он не выдерживает этого, падает в обморок, теряет сознание, лишается способности ощущать.
Вообще ощущение имеет место лишь тогда, когда мозг может различать впечатления, производимые телами на органы. Сознание состоит в явственном сотрясении, в воспринятой нами модификации мозга. Согласно доктору Кларку6, "сознание - это обдуманный акт, при посредстве которого мне становится известно, что я мыслю и мои мысли или действия принадлежат мне, а не другому человеку". См. его письмо против Додуэла (6). Отсюда ясно, что ощущение-это способ бытия нашего мозга, или явственное изменение, происшедшее в нем под влиянием воздействий, получаемых нашими органами от внешних или внутренних причин, надолго или на короткое время видоизменяющих их. Действительно, мы наблюдаем, что человек, на органы которого не действуют никакие внешние предметы, чувствует самого себя и сознает происходящие в нем изменения; в этом случае его мозг видоизменяется или обновляется благодаря внутренним модификациям. Не будем удивляться этому; в столь сложной машине, как человеческое тело, все части которого сообщаются с мозгом, последний непременно должен получать сведения о затруднениях, изменениях и импульсах, происходящих в целом, чьи чувствительные по своей природе части находятся в непрерывном взаимодействии и объединяются в мозгу.
Когда человек испытывает боль от подагры, он сознает, то есть внутренне чувствует, что в нем происходят очень заметные изменения, хотя непосредственно на него не воздействует никакая внешняя причина. Однако в поисках настоящего источника этих изменений мы обнаружим, что они произведены такими внешними причинами, как полученные нами от родителей организация и темперамент, известного рода пища и тысячи мелких и незаметных причин, которые, мало-помалу накапливаясь, производят соки подагры, очень чувствительно дающие себя знать. Боль от подагры порождает в мозгу идею, или модификацию, обладающую способностью повторяться в ном даже тогда, когда человек уже избавился от подагры: мозг человека путем ряда движений приходит тогда в состояние, аналогичное тому, в котором он находился, когда реально испытывал эту боль; человек не имел бы представления о ней, если бы никогда раньше не испытал ее.
Органами чувств называют видимые органы нашего тела, посредством которых видоизменяется мозг. Модификациям, которым он подвергается, дают различные наименования. Слова ощущение, восприятие, идея означают лишь изменения, происходящие во внутреннем органе в связи с впечатлениями, производимыми на внешние органы действующими на них телами. Эти изменения, рассматриваемые сами по себе, называются ощущениями; когда внутренний орган замечает их или предупрежден о них, они называются восприятиями; когда внутренний орган относит эти изменения к произведшему их предмету, они называются идеями.
Таким образом, всякое ощущение представляет собой лишь сотрясение, полученное нашими органами, всякое восприятие представляет собой это сотрясение, распространившееся до мозга; всякая идея - это образ предмета, от которого происходит ощущение и восприятие. Отсюда ясно, что если наши органы чувств не испытывают никакого воздействия, то у нас не может быть ни ощущений, ни восприятий, ни идей. Впоследствии мы еще докажем это тем, кто станет сомневаться в столь очевидной истине.
Человек отличается от других существ, называемых нами бесчувственными и неодушевленными, большей подвижностью своей организации; различная степень подвижности организации, присущая тем или иным людям, устанавливает между ними невероятное множество оттенков и различий как по телесным способностям, так и по способностям, которые называют умственными, или интеллектуальными. Эта большая или меньшая подвижность определяет ум, чувствительность, воображение, вкус и так далее. Остановимся в настоящий момент на деятельности наших органов чувств и посмотрим, как действуют на них и видоизменяют их внешние предметы, а затем рассмотрим реакцию внутреннего органа.
Глаза представляют собой очень подвижные и нежные органы, посредством которых мы испытываем ощущения света или цвета, сообщающие мозгу отчетливое восприятие, в результате которого светящееся или цветное тело порождает в нас некоторую идею. Лишь только я открываю веки, как сетчатка моих глаз получает определенное воздействие: в жидкости волокон и нервов, из которых состоят мои глаза, возбуждаются колебания, которые передаются мозгу и рисуют в нем образ действующего на наши глаза тела; благодаря этому мы получаем идеи цвета этого тела, его величины и формы, а также расстояния от нас до него - так объясняется механизм зрения.
Благодаря подвижности и эластичности волокон и нервов, образующих ткань кожи, достаточно приложить эту оболочку человеческого тела к другому телу, чтобы она очень быстро испытала воздействие последнего; она предупреждает мозг о присутствии этого чужого тела, о его размерах, его шероховатости, гладкости, тяжести и других качествах, сообщающих мозгу раздельные восприятия и порождающих в нем различные идеи. Все это составляет осязание.
Тонкость оболочки, которая покрывает внутреннюю часть ноздрей, позволяет ей испытывать возбуждения даже от невидимых и неощутимых частиц, которые исходят от издающих запах тел и несут с собой мозгу ощущения, восприятия, идеи; все это составляет чувство обоняния.
Рот, будучи заполнен чувствительными, подвижными, возбудимыми нервными сосочками, содержащими в себе соки, способные растворять соли, очень быстро испытывает воздействие проходящей через него пищи и передает мозгу полученные им впечатления. Этим объясняется вкус.
Наконец, ухо, способное благодаря своему строению воспринимать различные впечатления от различным образом модифицированного воздуха, сообщает мозгу колебания, или ощущения, порождающие восприятие звуков и идею звучащих тел. Это составляет слух.
Таковы единственные пути, посредством которых мы получаем ощущения, восприятия и идеи. Эти последовательные модификации нашего мозга, вызываемые предметами, воздействующими на наши органы чувств, сами становятся причинами и производят в душе новые модификации, которые называются мыслями, размышлениями, памятью, воображением, суждениями, желаниями, действиями и всегда имеют в основе ощущение.
Чтобы составить себе точное представление о мысли, надо тщательно исследовать то, что происходит в человеке в присутствии какого-нибудь предмета. Предположим на минуту, что таким предметом является персик. Этот плод сперва производит на мои глаза два различных впечатления, то есть вызывает в них две модификации, передающиеся мозгу; в связи с этим мозг испытывает два новых способа бытия, или восприятия, которые я называю цветом и круглостью, в результате у меня оказывается идея круглого и цветного тела. Приблизив руку к этому плоду, я прикасаюсь к нему органом осязания; тотчас же моя рука испытывает три новых впечатления, которые я обозначаю названиями: мягкость, свежесть, тяжесть; отсюда вытекают три новых восприятия в мозгу и три новых идеи. Если я приближаю этот плод к органу обоняния, последний испытывает новую модификацию, передающую мозгу новое восприятие и новую идею, называемую запахом. Наконец, если я беру этот плод в свой рот, то орган вкуса испытывает новое воздействие, сопровождаемое восприятием, вызывающим во мне идею сочности. Соединяя все эти различные впечатления, или модификации моих органов, сообщенные моему мозгу, то есть сочетая полученные мною ощущения, восприятия и идеи, я получаю идею целого и называю это целое, которым может заниматься моя мысль или о котором я имею представление, персиком. Только что сказанное доказывает, что мысль имеет начало, продолжительность, конец, иными словами, рождается, существует известное время и разлагается, как все прочие модусы материи; подобно последним мысль возбуждается, определяется, растет, делится, складывается, упрощается и так далее. Но если душа, или мыслящее начало, неделима, то как может она последовательно мыслить, делить, абстрагировать, комбинировать, расширять свои идеи, удерживать в памяти и терять, помнить и забыть их? Почему она перестает мыслить? Если формы материи кажутся делимыми, то лишь при абстрактном рассмотрении их по способу геометров; но эта делимость форм не существует в природе, где нет ни совершенно правильных атомов, ни совершенно правильных форм. Отсюда следует заключить, что эти формы материи не менее неделимы, чем мысль.
Всего сказанного достаточно, чтобы объяснить нам возникновение ощущений, восприятий и идей, равно как и их соединение и связь в мозгу. Мы видим, что эти различные модификации представляют собой лишь следствия последовательных импульсов, передаваемых внешними органами внутреннему органу, обладающему тем, что мы называем способностью мыслить, то есть способностью замечать в самом себе, или воспринимать, различные полученные им модификации, или идеи, комбинировать и разделять, расширять или суживать, сравнивать, возобновлять их и так далее. Отсюда ясно, что мысль есть лишь восприятие модификаций, которые наш мозг получает от внешних предметов или вызывает в себе сам.
Действительно, наш внутренний орган не только замечает получаемые им извне модификации, но и сам способен модифицировать себя и рассматривать происходящие в нем изменения и движения, или собственные операции, что доставляет ему новые восприятия и новые идеи. Деятельное проявление этой способности мозга обращаться к самому себе называется размышлением.
Отсюда ясно, что мыслить и размышлять - значит чувствовать или замечать в самих себе впечатления, ощущения, идеи, получаемые нами от действующих на наши чувства предметов, и различные изменения, производимые нашим мозгом, или внутренним органом, в самом себе.
Память есть способность внутреннего органа приходить в состояние, подобное тому, в какое его уже приводили вызванные в нем внешними предметами восприятия, ощущения, идеи, возобновлять в самом себе полученные им модификации в том порядке, в каком он их получил без нового воздействия со стороны этих предметов и даже тогда, когда эти предметы отсутствуют. Наш внутренний орган замечает, что эти модификации те же, что и видоизменения, испытанные им ранее в присутствии предметов, к которым он относит или с которыми связывает свои восприятия, ощущения и идеи. Память верна, если эти модификации те же, что и прежде; память не верна, если они отличаются от тех, которые наш мозг испытал раньше.
Воображение - это способность мозга видоизменять старые или создавать новые восприятия по образцу тех, которые он получил от воздействия внешних предметов на органы чувств. В этом случае наш мозг лишь комбинирует полученные им идеи, которые он вспоминает, чтобы составить из них совокупность модификаций, некоторое целое, не воспринимавшееся им ранее, хотя ему и известны отдельные идеи или части, из которых он составляет это идеальное, существующее лишь в нем самом сочетание. Именно так человек получает идеи кентавров, гиппогрифов, богов, демонов и так далее. С помощью памяти наш мозг возобновляет полученные им ощущения, восприятия, идеи и представляет себе предметы, которые когда-то реально воздействовали на органы чувств. С помощью же воображения он комбинирует эти модификации, чтобы создать из них предметы, или совокупности, которые никогда не воздействовали на органы чувств, хотя элементы, или идеи, из которых они им составлены, и были известны ранее. Так, люди, комбинируя большое количество заимствованных ими у самих себя идей, таких, как идеи справедливости, мудрости, доброты, разума и так далее, образовали при содействии воображения некое идеальное целое, названное ими божеством.
Суждением назвали способность мозга сравнивать между собой модификации, или идеи, которые он получает или может пробудить в себе, чтобы вскрыть взаимоотношения, или действия, соответствующих предметов.
Воля - это модификация нашего мозга, благодаря которой он способен к действию, то есть может двигать органы тела так, чтобы добывать себе то, что модифицирует его соответствующим его бытию способом, или же устранять то, что вредит ему. Хотеть - значит быть расположенным к действию. Внешние предметы или внутренние идеи, порождающие в нашем мозгу это расположение, называются мотивами, так как являются движущими пружинами, побуждающими мозг действовать, то есть приводить в движение органы тела. Поэтому движения тела, вызванные модификациями мозга, являются произвольными движениями. Вид плода модифицирует мой мозг, побуждая его привести в движение мою руку, чтобы достать увиденный мной плод и поднести его ко рту.
Все модификации, испытываемые внутренним органом, или мозгом, все ощущения, восприятия и идеи, которые он получает от действующих на органы чувств предметов или возобновляет в самом себе, приятны или неприятны нам, полезны или вредны нашему привычному или временному способу бытия, предрасполагая наш мозг к действию. Он действует так в силу своей собственной энергии, которая неодинакова во всех существах человеческого рода и зависит от их темперамента. Темперамент порождает более или менее сильные страсти, которые являются движениями воли, определяемой действующими на нас предметами, причем их воздействие находится в сложной зависимости от соответствия или несоответствия между этими предметами и нашим способом бытия, а также от силы нашего темперамента. Ясно, таким образом, что страсти - это способы бытия, или модификации, внутреннего органа, притягиваемого или отталкиваемого предметами и, следовательно, на свой лад подчиненного физическим законам притяжения и отталкивания.
Способность внутреннего органа получать восприятия, или испытывать модификации, как под влиянием внешних предметов, так и под влиянием самого себя называется иногда рассудком (entendement). Разумом (intelligence) назвали совокупность различных способностей мозга. Умом (raison) называют некоторый определенный способ проявления им своих способностей. Остроумием, мудростью, добротой, благоразумием, добродетелью и так далее называют постоянные или временные расположения, или модификации, внутреннего органа, побуждающие людей к действиям.
Одним словом, как мы скоро будем иметь случай показать, все умственные способности, то есть приписываемые душе способы действия, сводятся к модификациям, качествам, способам бытия, изменениям, производимым движением в мозгу, который, несомненно, является в нас носителем способности к ощущениям и источником всех наших действий. Эти модификации зависят от объектов, действующих на наши органы чувств, импульсы которых передаются мозгу, или же от идей, которые эти объекты порождают в мозгу и которые он способен воспроизводить. Мозг в свою очередь приходит в движение, воздействует на самого себя и заставляет действовать органы, которые объединяются в нем как в центре или, точнее, являются лишь распространением его собственной субстанций. Так скрытые движения внутреннего органа становятся видимыми, выражаясь в видимых признаках. Мозг, испытав модификацию, называемую нами страхом, вызывает дрожание конечностей и бледность лица. Испытав чувство боли, мозг вызывает слезы на глазах, хотя бы никакой предмет не действовал на него; ярко представляемой им идеи достаточно, чтобы он испытывал очень энергичные модификации, которые явно влияют на весь организм.