Гомер. Илиада. Одиссея

   Сыну ответствовал так Одиссей, в испытаниях твердый:
   «Выслушай то, что скажу, и в уме сохрани, что услышишь:
   260 Если б Кронион отец и Паллада великая были
   Наши помощники, стали ль тогда б мы приискивать новых?»
   Кончил. Ему отвечая, сказал Телемах богоравный:
   «Подлинно ты мне надежных помощников назвал; высоко,
   Правда, они в облаках обитают; но оба не нам лишь
   265 Смертным одним, но и вечным богам всемогуществом страшны».
   Сыну ответствовал так Одиссей, в испытаниях твердый:
   «Оба они не останутся долго от нас в отдаленье
   В час воздаянья, когда у меня с женихами в жилище
   Царском последний Ареев расчет смертоносный288 начнется.
   270 Завтра поутру, лишь только подымется Эос, ты в город
   Прямо пойдешь; там останься в толпе женихов многобуйных.
   Позже туда я приду с свинопасом Евмеем под видом
   Старого нищего в рубище бедном. Когда там ругаться
   Станут они надо мною в жилище моем, не давай ты
   275 Милому сердцу свободы, и что б ни терпел я, хотя бы
   За ногу вытащен был из палаты и выброшен в двери
   Или хотя бы в меня чем швырнули — ты будь равнодушен.
   Можешь, конечно, сказать иногда (чтоб унять их буянство)
   Кроткое слово, тебя не послушают; будет напрасно
   280 Всё: предназначенный день их погибели близко; терпенье!
   Слушай теперь, что скажу, и заметь про себя, что услышишь:
   Я в ту минуту, когда свой совет мне на сердце положит
   Втайне Афина, тебе головою кивну; то заметя,
   Все из палаты, какие ни есть там, доспехи Арея
   285 Вверх отнеси и оставь там, их кучею в угол сложивши;
   Если ж, приметив, что нет уж в палате там бывших оружий,
   Спросят о них женихи, ты тогда отвечай им: «В палате
   Дымно;289 уж сделались вовсе они не такие, какими
   Здесь их отец Одиссей, при отбытии в Трою, покинул:
   290 Ржавчиной все от огня и от копоти смрадной покрылись.
   Мне же и высшую в сердце влагает Зевес осторожность:
   Может меж вами от хмеля вражда загореться лихая;
   Кровью тогда сватовство и торжественный пир осквернится:
   Само собой прилипает к руке роковое железо».
   295 Нам же двоим два копья, два меча ты отложишь и с ними
   Два из воловьей кожи щита приготовишь, чтоб в руки
   Взять их, когда нападенье начнем; женихам же, конечно,
   Ум ослепят всемогущий Зевес и Афина Паллада.
   Слушай теперь, что скажу, и заметь про себя, что услышишь:
   300 Если ты вправду мой сын и от крови моей происходишь,
   Тайну храни, чтоб никто о моем возвращенье не сведал
   Здесь, ни Лаэрт, мой отец, ни Евмей свинопас, ни служитель
   Царского дома какой, ни сама Пенелопа; мы двое —
   Ты лишь да я — наблюдать за рабынями нашими будем;
   305 Также и многих рабов испытанью подвергнем, чтоб сведать,
   Кто между ними тебя и меня уважает и любит,
   Кто, нас забыв, оскорбляет тебя, столь достойного чести».
   Так, возражая отцу, отвечал Телемах многославиый:
   «Сердце мое ты, отец, уповаю я, скоро на самом
   310 Деле узнаешь; и дух мой не слабым найдешь ты, конечно.
   Думаю только, что опыту всех подвергать бесполезно
   Будет для нас; я об этом тебя убеждаю размыслить:
   Много истратится времени, если испытывать всех их,
   Каждого порознь, начнем мы тогда, как враги беззаботно
   315 Будут твой дом разорять и твое достояние грабить.
   Но я желаю и сам, чтоб, подвергнувши опыту женщин,
   Мог отличить ты порочных от честных и верных; рабов же
   Трудно испытывать всех, одного за другим, на работе
   Порознь живущих; то сделаешь после в досужное время,
   320 Если уж подлинно знак ты имел от владыки Зевеса».
   Так говорили о многом они, собеседуя сладко.
   Тою порой крепкозданный корабль, Телемаха носивший
   В Пилос с дружиной, приблизился к брегу Итаки. Когда же
   В пристань глубокую острова судно ввели мореходцы,
   325 На берег вздвинуть они поспешили его совокупной
   Силой; а слуги проворные, судно совсем разгрузивши,
   В Клитиев дом отнесли все подарки царя Менелая.
   В царский же дом Одиссеев был вестник пловцами немедля
   Послан сказать Пенелопе разумной, что сын, возвратяся,
   330 В поле пошел, кораблю же прямою дорогою в город
   Плыть повелел (чтоб о сыне собственном в сердце тревожась,
   Плакать напрасно о нем перестала царица). Тот вестник
   Встретился, путь свой окончить спеша, с свинопасом, который
   С вестью подобной к своей госпоже Телемахом был послан.
   335 К дому царя многославного оба пришли напоследок.
   Вслух перед всеми рабынями вестник сказал Пенелопе:
   «Прибыл обратно в Итаку возлюбленный сын твой, царица».
   Но свинопас подошел к Пенелопе и на ухо все ей,
   Что Телемах повелел рассказать, прошептал осторожно.
   340 Кончив рассказ и исполнив свое поручение, царский
   Дом он оставил и в поле к свиньям возвратился поспешно.
   Но женихи, пораженные, духом уныли; покинув
   Залу, они у ограды высокого царского дома
   Рядом на каменных гладких скамьях за воротами сели.
   345 Так говорить им тогда Евримах, сын Полибиев, начал:
   «Горе нам! Дело великое сделал, так смело отправясь
   В путь, Телемах, от него мы подобной отваги не ждали.
   Должно нам, черный, удобнейший к бегу, корабль изготовив,
   В нем мореходных; отправить людей, чтоб они убедили
   350 Наших товарищей в город как можно скорей возвратиться».
   Кончить еще не успел он, как, с места на пристань взглянувши,
   Только что к брегу приставший корабль Амфином усмотрел там;
   Снасти и весла на нем убирали пловцы. Обратяся
   С радостным смехом к товарищам, так он сказал: «Не трудитесь
   355 Вести своей посылать понапрасну: они возвратились.
   Видно, их бог надоумил какой иль увидели сами
   Быстро бегущий корабль и настигнуть его не успели».
   Так он сказал; те, поднявшись, пошли всей толпою на пристань.
   На берег скоро был вздвинут корабль чернобокий пловцами,
   360 Бодрые слуги немедля сгрузили с него всю поклажу;
   Сами ж на площади все женихи собрались; но с собою
   Там никому заседать не дозволили. Так напоследок,
   К ним обратясь, Антиной, сын Евпейтов надменный, сказал им;
   «Горе! Бессмертные сами его от беды сохранили!
   365 Каждый там день сторожа на лобзаемых ветром вершинах
   Друг подле друга толпою сидели; когда ж заходило
   Солнце, мы, берег покинув, всю ночь в корабле быстроходно
   По морю плавали взад и вперед до восхода Денницы,
   Тщетно надеясь, что встретим его и немедля погубим.
   370 Демон тем временем в пристань его проводил невредимо.
   Мы же над ним совершить, что замыслили вместе, удобно
   Можем и здесь; он от нас не уйдет; но до тех пор, покуда
   Жив он, исполнить намеренье наше мы будем не в силах;
   Он возмужал и рассудком созрел для совета и дела;
   375 Люди ж Итаки не с прежней на нас благосклонностью смотрят
   Должно нам прежде — пока он народа не созвал на помощь —
   Кончить, понеже он медлить, как я в том уверен, не станет.
   Злобой на нас разразившись, при целом народе он скажет,
   Как мы его погубить сговорились и в том не успели;
   380 Тайного нашего замысла, верно, народ не одобрит;
   Могут, озлобясь на наши поступки, и нас из отчизны
   Выгнать, и все мы тогда по чужим сторонам разбредемся.
   Можем напасть на него мы далеко от города в поле,
   Можем близ города выждать его на дороге; тогда нам
   385 Все разделить их придется имущество; дом же уступим
   Мы Пенелопе и мужу, избранному ею меж нами.
   Если же вам не угоден совет мой и если хотите
   Жизнь вы ему сохранить, чтоб отцовским владел достояньем, —
   То пировать нам по-прежнему, в доме его собираясь,
   390 Будет нельзя, и уж каждый особо, в свой дом возвратяся,
   Свататься станет, подарки свои присылая; она же
   Выберет доброю волей того, кто щедрей и приятней».
   Так говорил он; сидя неподвижно, внимали другие.
   Тут, обратяся к собранью, сказал Амфином благородный,
   395 Нисов блистательный сын, от Аретовой царственной крови;
   Злачный Дулихий, пшеницей богатый, покинув, в Итаке
   Он отличался от всех женихов и самой Пенелопе
   Нравился умною речью, благими лишь мыслями полный.
   Так, обратяся к собранью, сказал Амфином благородный:
   400 «Нет! Посягать я на жизнь Телемаха, друзья, не желаю;
   Царского сына убийство есть страшно-безбожное дело;
   Прежде богов вопросите, чтоб сведать, какая их воля;
   Если Зевесом одобрено будет намеренье наше,
   Сам соглашусь я его поразить и других на убийство
   405 Вызову; если ж Зевес запретит, мой совет: воздержитесь».
   Так он сказал, подтвердили его предложенье другие.
   Вставши, все вместе они возвратилися в дом Одиссея;
   В дом же вступив, там на стульях они поместилися гладких.
   Но Пенелопа разумная, дело иное придумав,
   410 Вышла к своим женихам многобуйным из женских покоев;
   Слух к ней достигнул о замысле тайном на жизнь Телемаха:
   Все благородный глашатай Медонт ей открыл; и, поспешно,
   Взявши с собой двух служанок, она, божество меж женами,
   В ту палату вступив, где ее женихи пировали,
   415 Подле столба, потолок там высокий державшего, стала,
   Щеки закрывши свои головным покрывалом блестящим.
   Речь к Антиною свою обратив, Пенелопа сказала:
   «Злой кознодей, Аптиной необузданный, словом и делом
   Ты из товарищей самый разумнейший — так здесь в Итаке
   420 Все утверждают. Но где же и в чем твой прославленный разум?
   Бешеный! Что побуждает тебя Телемаху готовить
   Смерть и погибель? Зачем ты сирот притесняешь, любезных
   Зевсу? Неправ человек, замышляющий ближнему злое.
   Иль ты забыл, как отец твой сюда прибежал, устрашенный
   425 Гневом народа, которым гоним был за то, что, приставши
   К шайке тафийских разбойников, с ними ограбил феспротов,
   Наших союзников верных? Его здесь народ порывался
   Смерти предать и готов у него был исторгнуть из груди
   Сердце и все, что имел он в Итаке, предать истребленью;
   430 Но Одиссей, за него заступившись, народ успокоил;
   Ты ж Одиссеево грабишь богатство, жену Одиссея
   Мучишь своим сватовством, Одиссееву сыну готовишь
   Смерть. Удержись! Говорю и тебе и другим в осторожность».
   Тут Евримах, сын Полибиев, так отвечал Пенелопе:
   435 «О многоумная старца Икария дочь, Пенелопа,
   Будь беззаботна; зачем ты такой предаешься тревоге?
   Не было, нет и не будет из нас никого, кто б помыслил
   Руку поднять на убийство любимца богов Телемаха.
   Нет! И покуда я жив и покуда очами я землю
   440 Вижу, тому не бывать, иль — скажу перед всеми, и верно
   Сбудется слово мое, — обольется убийца своею
   Кровью, моим пораженный копьем; Одиссей, не забыл я,
   Брал здесь нередко меня на колени и мяса куски мне
   Клал на ладонь и вина благовонного выпить давал мне.
   445 Вот почему и всех боле людей я люблю Телемаха.
   Нет! Никогда он убийства не должен страшиться, по крайней
   Мере от нас, женихов. Но судьбы избежать невозможно».
   Так говорил он, ее утешая, а мыслил иное.
   Но Пенелопа, к себе возвратяся, там в светлых покоях
   450 Плакала горько о милом своем Одиссее, покуда
   Сладкого сна не свела ей на очи богиня Афина.
   Смерклось, когда к Одиссею и к сыну его возвратился
   Старый Евмей. Он нашел их, готовящих ужин, зарезав
   Взятую в стаде свинью годовалую. Прежде, однако,
   455 Тайно пришед, Одиссея богиня Афина ударом
   Трости своей превратила по-прежнему в хилого старца,
   Рубищем жалким одевши его, чтоб Евмей благородный
   С первого взгляда его не узнал и (сберечь неспособный
   Тайну) не бросился в город обрадовать вестью царицу.
   460 Встретив его на пороге, сказал Телемах: «Наконец ты,
   Честный Евмей, возвратился. Скажи же, что видел? Что слышал?
   В город обратно пришли ль наконец женихи из засады?
   Или еще там сидят и меня стерегут на дороге?»
   Так, отвечая, сказал Телемаху Евмей благородный:
   465 «Сведать о них и расспрашивать мне не входило и в мысли;
   В городе я об одном лишь заботился: как бы скорее
   Данное мне порученье исполнить и к вам возвратиться.
   Шедши ж туда, я с гонцом, от ходивших с тобой мореходцев
   Посланным, встретился — первый он все объявил Пенелопе;
   470 Только одно расскажу я, что видел своими глазами:
   К городу близко уже, на вершине Эрмейского холма,
   Был я, когда быстролетный, в глубокую нашу входящий
   Пристань, корабль усмотрел; я приметил, что было в нем много
   Ратных; щитами, двуострыми копьями ярко блистал он;
   475 Это они, я подумал: но правда ли? Знать мне не можно».
   Так он сказал. Телемахова сила святая блеснула
   Легкой улыбкою в очи отцу, неприметно Евмею.
   Кончив работу и пищу состряпав, они с свинопасом
   Сели за стол, и порадовал душу им ужин; когда же
   480 Был удовольствован голод их сладкой едою, о ложе
   Каждый подумал; и сна благодать ниспослали им боги.

ПЕСНЬ СЕМНАДЦАТАЯ

   Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос.
   Сын Одиссеев, любезный богам, Телемах благородный,
   К светлым ногам привязав золотые сандалии, в руку
   Взял боевое копье, заощренное медью, которым
   5 Ловко владел, и, готовый в дорогу, сказал свинопасу:
   «В город иду я, отец, чтоб утешить свиданьем со мною
   Милую мать: без сомненья, дотоле крушиться и горько
   Плакать она, безутешная, будет, пока не увидит
   Сына своими глазами; тебе же, Евмей, поручаю
   10 Этого странника; в город поди с ним, дабы подаяньем
   Мог он себя прокормить; там подаст, кто захочет,
   Хлеба ему иль вина. Мне нельзя на свое попеченье
   Всякого нищего брать; и своих уж забот мне довольно;
   Если же этим обидится твой чужеземец, тем хуже
   15 Будет ему самому; я люблю говорить откровенно».
   Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:
   «Здесь неохотно и сам бы я, друг, согласился остаться;
   Нашему брату обед добывать подаянием легче
   В городе, нежели в поле: там каждый дает нам, что хочет.
   20 Мне ж не по летам смотреть за скотиной и всякую службу
   С тяжким трудом отправлять, пастухам повинуяся. Добрый
   Путь, мой прекрасный; меня же проводит хозяин, когда я
   Здесь у огня посогреюсь, когда на дворе потеплеет;
   В рубище этом мне холодно; тело насквозь проницает
   25 Утренник резкий; до города ж, вы говорите, не близко».
   Так отвечал Одиссей. Телемах благородный поспешным
   Шагом пошел со двора, и недоброе в мыслях готовил
   Он женихам. Наконец он пришел беспрепятственно в дом свой.
   Там, боевое копье прислонивши к высокой колонне,
   30 Он через двери высокий порог перешел и увидел
   Первую в доме усердную няню свою Евриклею:
   Мягкие клала на стулья овчины старушка. Потоком
   Слез облилася, увидя его, Евриклея; и скоро
   Все собрались Одиссеева дома рабыни; и с плачем
   35 Голову, плечи и руки они у него лобызали.
   Вышла разумная тут из покоев своих Пенелопа,
   Светлым лицом с золотой Афродитой, с младой Артемидой
   Сходная; сына она обняла и с любовию нежной
   Светлые очи, и руки, и голову стала, рыдая
   40 Громко, ему целовать и крылатое бросила слово:
   «Ты ль, ненаглядный мой, милый мой сын, возвратился? Тебя я
   Видеть уже не надеялась боле, отплывшего в Пилос
   Тайно, со мной не простясь, чтоб узнать об отце отдаленном.
   Все расскажи мне теперь по порядку, что видел, что слышал».
   45 Ласково ей отвечал рассудительный сын Одиссеев:
   «Милая мать, не печаль мне души и тревоги напрасной
   В грудь не вливай мне, спасенному чудно от гибели верной;
   Но, сотворив омовенье и чистой облекшись одеждой,
   Вместе с рабынями в верхний покой свой поди и с молитвой
   50 Там обещание дай принести гекатомбу бессмертным,
   Если врагов наказать нам поможет Зевес Олимпиец.
   Там я на площадь пойду, чтоб позвать чужеземца, который
   Ныне со мною, когда возвращался я, прибыл в Итаку:
   Вместе с моими людьми он сюда наперед был отправлен;
   55 В город его проводить поручил я Пирею, дабы он
   В доме его подождал моего возвращения с поля».
   Так говорил он, и слово его не промчалося мимо
   Слуха царицы. Омывшись и чистой облекшись одеждой,
   Вечным богам обещала она принести гекатомбу,
   60 Если врагов наказать им поможет Зевес Олимпиец.
   Тою порой Телемах из высокого царского дома
   Вышел с копьем; две лихие за ним побежали собаки;
   Образ его несказанной красой озарила Афина
   Так, что дивилися люди, его подходящего видя.
   65 Все вкруг него собрались женихи многобуйные; каждый
   Доброе с ним говорил, замышляя недоброе в сердце.
   Скоро, от их многолюдной толпы отделясь, подошел он
   К месту, где Ментор сидел и при нем Антифат с Алиферсом,
   В сердце своем сохранившие верность царю Одиссею.
   70 Севши близ них, о себе он им все рассказал, что случилось.
   Скоро явился Пирей, копьевержец, и Феоклимен с ним
   Вместе пришел, погулявши по улицам города; не был
   Долго к нему Телемах без вниманья; к нему подошел он.
   Первое слово сказал тут Пирей Одиссееву сыну:
   75 «В дом мой пошли, Телемах благородный, невольниц, чтоб взяли
   Там все подарки, которые ты получил от Атрида».
   Так, отвечая Пирею, сказал Телемах богоравный:
   «Нам неизвестно, мой верный Пирей, чем окончится дело;
   Если в жилище моем женихами надменными тайно
   80 Буду убит я, они все имущество наше разделят;
   Лучше тогда, чтоб твоим, а не их те подарки наследством
   Были; но если на них обратится губящая Кера —
   Все мне, веселому, сам веселящийся, в дом принесешь ты».
   Кончив, повел за собою он многострадавшего гостя
   85 В дом свой, и скоро туда беспрепятственно прибыли оба.
   Там, положивши на кресла и стулья свои все одежды,
   Начали в гладких купальнях они омываться. Когда же
   Их и омыла, и чистым елеем натерла рабыня,
   В тонких хитонах, облекшись в косматые мантии, оба
   90 Вышед из гладких купален, они поместились на стульях.
   Тут принесла на лохани серебряной руки умыть им
   Полный студеной воды золотой рукомойник рабыня,
   Гладкий потом пододвинула стол; на него положила
   Хлеб домовитая ключница с разным съестным, из запаса
   95 Выданным ею охотно, чтоб пищей они насладились.
   Против же них, невдали от двухстворных дверей, Пенелопа
   В креслах за пряжей сидела и тонкие нити сучила.
   Подняли руки они к приготовленной пище; когда же
   Был удовольствован голод их сладкой едой, Пенелопа,
   100 Старца Икария дочь многоумная, сыну сказала:
   «Видно, мне лучше на верх мой уйти и лежать одиноко
   Там на постели, печалью перестланной, горьким потоком
   Слез обливаемой с самых тех пор, как в далекую Трою
   Мстить за Атрида пошел Одиссей, — ты, я вижу, не хочешь,
   105 Прежде чем здесь женихи многобуйные вновь соберутся,
   Мне рассказать, что узнал об отце: возвратился ль он, жив ли?»
   «Милая мать, — отвечал рассудительный сын Одиссеев, —
   Слушай, я все расскажу, ничего от тебя не скрывая.
   Прежде мы прибыли в Пилос, где пастырь людей многославный
   110 Нестор меня в благолепно-устроенном принял жилище,
   Принял так нежно, как сына отец принимает, когда он
   В дом возвращается, долго напрасно им жданный; так Нестор
   Сам и его сыновья многославные были со мною
   Ласковы. Но об отце ничего рассказать он не мог мне;
   115 Жив ли, скитается ль где на земле иль погиб уж, об отом
   Слухов к нему не дошло. К Менелаю Атриду меня он,
   Дав мне коней с колесницею кованой, в Спарту отправил.
   Там я увидел Елену Аргивскую, многих ахеян,
   Многих троян погубившую, волей богов всемогущих.
   120 Царь Менелай, вызыватель в сраженье, спросил, за какою
   Нуждою прибыл к нему я в божественный град Лакедемон?
   Все рассказал я подробно ему, ничего не скрывая.
   Так на мои мне слова отвечал Менелай златовласый:
   «О безрассудные! Мужа могучего брачное ложе,
   125 Сами бессильные, мыслят они захватить произвольно!
   Если бы в темном лесу у великого льва в логовище
   Лань однодневных, сосущих птенцов положила, сама же
   Стала по горным лесам, по глубоким, травою обильным
   Долам бродить и обратно бы лев прибежал в логовище —
   130 Разом бы страшная участь птенцов беспомощных постигла;
   Страшная участь постигнет и их от руки Одиссея.
   Если б, — о Дий громовержец! о Феб Аполлон! о Афина! —
   В виде таком, как в Лесбосе, обильно людьми населенном, —
   Где, с силачом Филомиледом выступив в бой рукопашный,
   135 Он опрокинул врага на великую радость ахейцам, —
   Если бы в виде таком женихам Одиссей вдруг явился,
   Сделался б брак им, судьбой неизбежной постигнутым, горек.
   То же, о чем ты, меня вопрошая, услышать желаешь,
   Я расскажу откровенно, и мною обманут не будешь;
   140 Что самому возвестил мне морской проницательный старец,
   То и тебе я открою, чтоб мог ты всю истину ведать.
   Видел его на далеком он острове, льющего слезы
   В светлом жилище Калипсо, богини богинь, произвольно
   Им овладевшей; и путь для него уничтожен возвратный:
   145 Нет корабля, ни людей мореходных, с которыми мог бы
   Он безопасно пройти по хребту многоводного моря».
   Вот что сказал мне Атрид Менелай, вызыватель в сраженье.
   Спарту покинув, я поплыл назад, и послали попутный
   Ветер нам боги — в отечество милое нас проводил он».
   150 Кончил рассказ Телемах: взволновалась душа Пенелопы.
   Феоклимен богоравный тогда ей сказал: «Не крушися,
   Многоразумная старца Икария дочь, Пенелопа,
   Знает не все он; теперь на мое обратися вниманьем
   Слово: я то, что случиться должно, предскажу вам наверно;
   155 Сам же Зевесом отцом, гостелюбною вашей трапезой,
   Также святым очагом Одиссеева дома клянуся
   В том, что в отечестве милом уже Одиссей, что сокрыт он
   Где-нибудь в доме иль ходит, незнаемый, все узнавая
   Здесь, и беду женихам неизбежную в мыслях готовит.
   160 Вещая птица, которую видел вблизи корабля я,
   То мне открыла, и все я тогда ж объявил Телемаху».
   Феоклимену разумная так отвечала царица:
   «Если твое предсказание, гость чужеземный, свершится,
   Будешь от нас угощен ты как друг и дарами осыпан
   165 Столь изобильно, что счастью такому все будут дивиться».
   Так говорили о многом они, собеседуя сладко.
   Тою порой женихи в Одиссеевом доме бросаньем
   Дисков и дротиков острых себя забавляли, собравшись
   Все на мощеном дворе, где бывали их шумные игры.
   170 Но когда отовсюду с полей на обед им пригнали
   Мелкий скот пастухи, приводившие к ним ежедневно
   Коз и баранов, их кликнул глашатай Медонт; был любимец
   Он женихов, и вседневно к столу их его приглашали.
   «Юноши, — он им сказал, — вы играли довольно; войдите
   175 В дом, и начнем наш обед совокупною силой готовить:
   Знаете сами, что вовремя пища нам вдвое вкуснее».
   Так он сказал им. Они, покоряся его приглашенью,
   Встали и к дому пошли всей толпою; когда же вступили
   В дом, положивши на гладкие кресла и стулья одежды,
   180 Начали крупных баранов, откормленных коз и огромных,
   Жиром налитых свиней убивать; был зарезан и тучный
   Бык. И за стряпанье все принялися они. Той порою
   В город идти с Одиссеем Евмей собрался; и, готовый
   В путь, он сказал наконец, обратяся к Лаэртову сыну:
   185 «Добрый мой гость, ты желаешь, чтоб нынче ж тебя проводил я
   В город, как нам повелел господин мой, — сказать откровенно,
   Лучше хотел бы я сторожем дома тебя здесь оставить;
   Но приказанья боюсь не исполнить; бранить господин мой
   Будет за это меня; а господская брань неприятна.
   190 Время, однако, идти нам; уж боле прошло половины
   Дня; с наступлением вечера холод пронзителен будет».
   Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:
   «Знаю, все знаю, и все мне понятно, и все, как желаешь,
   Точно исполню; пойдем же, и будь ты моим провожатым.
   195 Только сыщи мне какой бы то ни было посох, чтоб мог я
   Чем подпираться: дорога столь трудная, слышно, что шею
   Можно сломить». Так сказав, на плеча он набросил котомку,
   Всю в заплатах, висевшую вместо ремня на веревке.
   Дал ему в руки Евмей суковатую палку; и оба
   200 Вместе пошли, пастухов и собак сторожами оставив
   Дома. И в город повел свинопас своего господина
   В образе хилого старца, который чуть шел, подпираясь
   Посохом, рубище в жалких лохмотьях набросив на плечи.
   Тихо идя каменистой, негладкой тропой, напоследок
   205 К городу близко они подошли. Находился там светлый
   Ключ; обложен был он камнем, и брали в нем граждане воду.
   В старое время Итак, Нерион и Поликтор прекрасный
   Создали там водоем; окружен он был рощею темных
   Ольх, над водою растущих; и падал студеной струею
   210 Ключ в водоем со скалы, на вершине которой воздвигнут
   Нимфам алтарь был; всегда приносили там путники жертву.
   Там козовод повстречался им — сын Долионов Меланфин;
   Коз, меж отборными взятых из стада, откормленных жирно,
   В город он гнал женихам на обед; с ним товарищей двое
   215 Было. Увидя идущих, он начал ругаться, и громко
   Их поносил, и разгневал в груди Одиссеевой сердце.