Горъ Василий. Пророчество 5

   Эмис, еле сдерживая желание утереть выступившие на лбу капельки пота, сделал несколько шагов по направлению к вставшему из кресла Озинку Соллу и замер на предписанной уставом дистанции.
   - За большие заслуги перед Отечеством вы, доктор Эмис Ло, награждаетесь орденом Отмщения первой степени, именным оружием и получаете звание подполковника… - судя по краткости речи, сегодня Верховный был не склонен к философствованию. Что не могло не радовать: выслушивать многочасовые речи дорвавшегося до возможности порассуждать о тяжкой доле своего народа Главнокомандующего у Эмиса не было никакого желания. Поэтому, сделав небольшую паузу, он набрал воздух в легкие и молодцевато гаркнул:
   - Служу народу Урлии и Верховному Главнокомандующему!!!
   - Молодец. А теперь можете присесть… ну, скажем, вон на тот стул и слегка расслабиться… Официальная часть закончена. Если вы не против, то вашу награду и оружие вам вручат позже… А пока я бы хотел посмотреть на новый мир. У вас есть какие-нибудь записи с его природой, животным миром, видами окрестностей исследовательского лагеря?
   - Как прикажете, господин Верховный Главнокомандующий! Разрешите поставить?
   - Хватит официоза, доктор! Можете обращаться ко мне просто 'господин Солл'. Вы же не такой солдафон, как все те, кто меня окружает? И должны понимать, что в такое тяжелое время, какое сейчас переживает наша Родина, только армия способна сплотить вокруг себя слабых духом сограждан и дать им хоть какую-то надежду на светлое будущее!
   - Понимаю… господин Солл! - Эмис чуть не взвыл от злости: судя по этому предложению, Озинка начало нести. Однако Верховный как-то удержался на грани начала словесного извержения и с интересом уставился на экран, на котором появились горы, окружающие лагерь в сопредельном мире. - Этот фильм снимали бойцы, обнаружившие первое поселение аборигенов… В этой долине сейчас палаточный городок, а вот там, за тем отрогом, строится монументальный поселок для высшего военного руководства Урлии. Дело идет медленно, так как двадцатиминутная работа Окна не позволяет обеспечить стройку всем необходимым. Однако…
   - Так, о проекте мы уже поговорили. Я хочу просто посмотреть фильм! - прервал объяснения Эмиса Озинк и снова уставился на экран…
 

Глава 42. Маат.

 
   Коридор выглядел, как бойня после праздника Поворота Солнца: залитые кровью пол, стены, и даже потолок; лежащие вповалку бездыханные тела прошедших Первое Посвящение; тяжелый смрад, идущий от нечистот и алого Сока Жизни, уже начинающего густеть. Мрачно переступив через тело очередной жертвы, старик брезгливо пнул носком сапога дверь в комнату и заглянул внутрь. Запах мойенгу еще чувствовался - даже у привычного к воздействию этого средства Маата слегка закружилась голова и запершило в горле. Келья, выделенная для проживания этой сумасшедшей девчонке, выглядела так, будто ее с упоением крушило как минимум пятеро перепившихся здоровяков! Узкое ложе, сбитое из деревянных планок, превратилось в труху. Столик, на котором было принято вкушать немудреный ужин, пребывало в том же состоянии. Тонкие саманные стены были посечены клинками и держались на честном слове. Единственное окно, когда-то затянутое бычьим пузырем, стало шире раза в два за счет выломанной стены, и из него ощутимо тянуло утренней свежестью. Тело Ингиона, воина, дважды не прошедшего Второе Посвящение, переломанной куклой валялось на обломках ложа под подоконником, напоминая персонажа кукольного представления, брошенного за ненадобностью ушедшим по делам кукловодом.
   - Свашш!!! - прошипел старик, подзывая к себе своего бессменного помощника. - Как я понимаю, эта тварь пыталась взять девку силой?
   - Да, господин!
   - До того, как подействовал мойенгу?
   - Да, господин!
   - А эти придурки попытались ее остановить?
   - Да, господин! - замерев в дверном проеме, воин бесстрастно смотрел на своего хозяина.
   - Она ушла?
   - Да, господин!
   - Одна?
   - Да, господин!
   - Почему?
   - Судя по всему, не смогла унести своего спутника. Его тело нашли у ограды. Он был уже без сознания.
   - Как остальные новобранцы?
   - Как и положено, господин… Спят…
   - Девку найти. Пошли четверых Третьего посвящения. Немедленно. Потом пришли кого-нибудь привести все в порядок. Я пока посмотрю Ольгерда.
   - Кого, господин?
   - Того, кого она оставила… Куда его отнесли?
   - В Дом созерцания, господин.
   - Все. Иди. Ты мне не нужен…
   Дождавшись, пока шаги Сваша затихнут в конце коридора, Маат присел на корточки и внимательно оглядел полураздетое тело ученика. Подумать было над чем: девочка, одурманенная мойенгу, умудрилась не только вырваться из хватки насильника, но и нанести ему десятка полтора страшных по своей эффективности ударов ножом. Это значило, что мысль, мелькнувшая у него на постоялом дворе, и отброшенная, как невероятная, была верной: воины Тайного Двора были убиты не тем парнем, который лежал сейчас в Доме Созерцания, а именно этой фурией с двумя мечами! Что было крайне неприятно: так ошибиться в оценке вероятного противника по положению трупов в комнате можно было разве что в ранней юности.
   - Эх, самонадеянная старость… - подумал старик и перевернул тело на спину. - Ладно, хоть Первое Посвящение потерял. Посмотрим, может, и этот на что сгодится… А девочка была бы хороша… Сомневаюсь, что она дастся живой. Ладно, тут понятно все… Эх, молодость, молодость…
 
   …Смотреть на отрешенное лицо замерших перед ним парней было скучно: процедура одурманивания и последующего выковывания из подходящего материала настоящих воинов и своих преданных слуг была привычна до зевоты. Даже короткие задержки в реакции на раздражители, периодически отмечаемые у отдельных новичков, не заставляли уделять им хоть толику лишнего внимания - ну, пока чуть пониже скорость реакции нервной системы. И что такого? Все равно все настраивать заново. Так стоит ли беспокоиться из-за ерунды?
   Тем временем Сваш, не дожидаясь команд хозяина, заставлял новичков выполнять первые тестовые связки, по которым можно было бы судить о подвижности суставов, растяжке связок, выносливости и силе мышц. Двое из четырех парней, доставленных в Монастырь позавчера, были на грани отбраковки - плохо залеченное ранение плеча у одного и, видимо, какие-то проблемы с правым коленным суставом у второго не позволяли надеяться на то, что в обозримом будущем они смогут пройти даже Первое Посвящение. К концу первого аламаста это понял и Сваш: короткий кивок, и кто-то из Вторых, судя по походке, Энтом, жестом приказал обоим отсеянным следовать за ним и быстрым шагом увел их к кузнице: заниматься расходным материалом - убийцами - теперь предстояло Грургу. Одному из немногих оставшихся в Монастыре братьев Четвертого Посвящения. Ибо тратить драгоценное время Настоятеля на такой мусор не было никакого резона.
   Тем временем Сваш перешел ко второму аламасту - тесту на координацию, ловкость и прыгучесть. Как ни странно, оба парня повторяли движения наставника без особых проблем. Причем движения Ольгерда выглядели такими естественными, как будто он делал этот комплекс не первый десяток раз. Сваш, заметивший то же самое, без команды хозяина прибавил темп. Потом еще и еще. Минкион поплыл сразу - на седьмом переходе его движения превратились в дергания колченогой козы, и Маат тут же перестал обращать на него внимание - семь месяцев до Первого Посвящения. Не меньше. А вот Ольгерд двигался так же естественно, и даже не сбил дыхание.
   - Третий аламаст! - подумал Маат, с большим интересом оглядывая чуть более массивную, чем надо, фигуру новичка.
   Сваш, взвинтив темп второго, решил то же самое. Но намного позже - опыта видеть ему не хватало.
   Третий комплекс для Ольгерда был абсолютно незнаком. Однако и его он повторил блестяще - ни разу не потерял равновесия и не сбился с темпа! На втором прогоне создалось ощущение, что новые для себя движения он просто адаптировал к имеющейся у него пластике и то, что в результате этого получалось, выглядело очень органично.
   - Хорош! - подумал старик, слегка скривившись: если его женщина была наполовину также хороша, то Монастырь потерял очень хорошего ученика. Из-за похоти недоделанной молодежи. - Пожалуй, запрет принимать девочек слегка устарел. Надо его пересмотреть. Одержимая… Звучит! - мысленно хмыкнул Маат и удивленно приподнял бровь: Сваш, недолго думая, пропустил четвертый и пятый аламаст, и сразу перешел к шестому.
   - Он для него слишком массивен… - подумал было старик, но тут же понял, что ошибается - комплекс Третьего Посвящения новичок делал без всяких проблем!
   - Достаточно! - еле дождавшись конца аламаста, приказал Настоятель и кивнул удивленному такой реакцией ученику: - В Дом Созерцания! С телом тут все в порядке. Займемся Духом. На то, чтобы убрать мелкие огрехи и добавить нужное нам, уйдет не так много времени. А вот перековывать сознание требует времени. А оно у меня есть… Займись вторым - он тоже ничего…
   - Да, господин! - поклонился Сваш и, жестом приказав Минкиону сесть, повел Ольгерда по посыпанной красным песком дорожке.
   Маат, встав со своего места, спокойно двинулся следом, задумчиво глядя в нависающие над Монастырем серые тучи и пытаясь решить, как начать кроить сознание своего нового Первого Ученика…
 

Глава 43. Маша.

 
   Восторженные вопли сына я услышала задолго до того, как добралась до псарни - дорвавшийся до любимой забавы, Самирчик, видимо, опять пытался дрессировать щенков будущих бойцовых собак:
   - Ну, что ты так медленно атакуешь? А? - звонкий голос ребенка накладывался на многоголосое рычание и лай беснующихся в своих клетках собак. - Прыгай! Вот она, шея!
   Черт его знает почему, но последний возглас заставил меня ускорить шаг и слегка встревожиться: от моего сумасшедшего ребенка можно было ожидать чего угодно. Даже воспитания пса 'личным примером'.
   Обойдя невысокий забор, я вошла во дворик и поморщилась: в самом центре площадки для собачьих боев в безумном темпе мелькали два переплетенных тела - моего сына и здоровенного, серого от пыли пса.
   - Хмурый! Фу!!! - рявкнула я.
   Ноль внимания.
   - Я сказала, хватит!!! - заорала я и… остолбенела: Хмурый, пес Хвостика, сидел неподалеку от места схватки и удивленно смотрел на меня.
   - О, блин! - я ушла в джуше, и метнулась к не на шутку разошедшемуся сыну. Рывок за загривок, и клацающий зубами кобель отлетел к ближайшему забору. - Сынок! Ты в порядке? - вцепившись в изодранную собачьими клыками рубашку, воскликнула я и на всякий случай отвесила не желающему успокаиваться 'бойцу' легкий подзатыльник.
   - Ну, мама… - расстроено глядя на поджавшего хвост противника, заныл Самир. - Зачем ты его так? Мы же играли!
   - Ни хрена себе игры? А если он тебе что-нибудь откусит?
   - Как? - удивился ребенок. - Он же не успевает! Потому и злится! Знаешь, как здорово?
   - Посмотри на свою рубашку! - я вышла из себя и шлепнула сына по заднице. - Ничего себе 'не успевает'!
   - Правда, не успевает, Маша! - голос Семы, раздавшийся откуда-то из-за спины, заставил меня вздрогнуть. - А из-за твоей невоздержанности я не выиграл десять золотых…
   - Че-е-го? - развернувшись лицом к Ремезову, я поставила 'бойца' на землю и уперла руки в бока: этот гад, проведя на псарню какого-то богатенького лоха, делал ставки на моего сына!!!
   - Эй, Маша! Маша!!! Я… просто смотрел, как он тренируется! Ты видела, что он в джуше? - перейдя на русский, залепетал этот гад. - Я уже два дня смотрю на эти бои и до сих пор в шоке: в таком возрасте и так быстро двигаться!
   - Удавлю, своими собственными руками! Бизнесмен хренов! Куда ты! Стоять!!! - метнувшись к этому воротиле игорного бизнеса, я поймала его за отворот куртки и от души вложилась кулаком ему в солнечное сплетение. Сема, крякнув, согнулся пополам и, постояв согнувшись секунды полторы, мешком повалился на землю.
   Восстановив в памяти ощущения во время удара, я с удивлением поняла, что он не напряг мышцы пресса, а, значит, не притворялся!
   - Эй, Сема! Ты что это? Реакция, как у забора?
   Глядя на меня полными муки глазами, Сема кое-как вдохнул ртом воздух, и, с трудом придя в себя, пробормотал:
   - Во-первых, за мной косяк, а за него надо отвечать… Вот и ответил. Во-вторых, убегать от тебя бесполезно: пока не отомстишь - не успокоишься. В-третьих, я просто не успел ускориться… Черт, такой маленький кулачок и так больно бьет… Научили на свою голову… Охренеть…
   - Иппон, дядя Сема!!! - радостно завопил оставленный без присмотра Самир. - А здорово она вас! Моя мамка самая крутая! Ну, почти самая… - подумав, добавил он. - Она уже почти как тетя Хвостик! А скоро будет такой же опасной и сильной!
   - Твоя мама опаснее… - не пытаясь встать с земли и прислушиваясь к своим ощущениям, пробормотал Ремезов. - Однозначно. Так что можешь ею гордиться!
   - А я и так горжусь! Мама! А я уже победил Рваное Ухо, Серого, Джинка, Корса и Волчатку! - вспомнив о себе, взвыл мой взбалмошный сын. - А Лорр слишком тяжелый и я пока не могу с ним справиться…
   - Я тебя убью! - грозно нахмурившись, пообещала я, и обалдело посмотрела на ближайшую клетку: пса по кличке Корс я помнила. И сцепиться с этим годовалым, еще не вошедшим в полную силу, но уже очень опасным зверем, наверное, не рискнула бы даже с ножом!
   - А можно я тебе покажу? - вцепившись мне в палец, завопил паршивец. - Выбери любого, кроме Лорра и Моры. Она ненормальная и злая…
   - Хмурого можно? - подумав немного, ехидно поинтересовалась я.
   - А что за кайф? - удивился ребенок. - Он же меня любит, и с ним все понарошку… И потом я знаю все его комбинации… Давай кого-нибудь еще!
   - Не бойся, Маша! - подал голос Ремезов. - Он правда ничем не рискует… Который день смотрю… И потом, тут взрослых собак нет…
   - Выбираю Ухо! - смирившись, от балды выбрала я. - Только осторожно!
   - А-а-а!!! Хитренькая какая! - взвыл сын. - Он же тут самый шустрый… Ну, ладно, так и быть…
   Метнувшись к самой дальней от меня клетке, он откинул в сторону щеколду и выволок на площадку поджарого, покрытого шрамами кобеля раза в полтора мельче Хмурого, и, не долго думая, дал ему кулаком по влажному черному носу. Пес рыкнул, отступил на шаг назад и удивленно посмотрел на мальчишку.
   - Ну, что встал-то? Давай драться! - звонкий голосок Самира резанул меня по сердцу так, что мне тут же поплохело.
   Второй удар по носу не прошел - пес, отскочив в сторону, оскалил клыки и слегка напружинил лапы. Молниеносный бросок, и его зубы клацнули рядом с левой ручонкой ушедшего в сторону ребенка…
   Смотреть на эту 'забаву' было безумно страшно. Да, Самирчик двигался заметно быстрее постепенно звереющего кобеля, безошибочно уклоняясь от смертельно опасных для любого человека атак. Но малейшая ошибка малолетнего оболтуса могла закончиться плачевнее некуда - боевой пес, не привыкший отступать, вряд ли остановился бы на полпути!
   - Сема! А как он закончит бой? - не отрывая взгляда от схватки, и выйдя из джуше, спросила я Ремезова.
   - Увидишь… - хохотнул он, и кое-как добрался до своей скамейки. - Зрелище не для слабонервных… Я в первый раз сам был в шоке…
   - Убью я тебя, гад! - рявкнула я и снова ушла в джуше. Как оказалось, вовремя: во время очередного броска Уха Самир метнулся ему навстречу и воткнул сжатый кулак прямо в раскрытую пасть! Пес попытался отскочить назад, но не тут-то было: вцепившийся в его ошейник ребенок все глубже и глубже вдавливал руку в глотку, не давая Рваному Уху вырваться, и при этом умудряясь уворачиваться от когтей беснующегося животного!
   - Охренеть… - пробормотала я, и с трудом удержалась от желания броситься ему на помощь. И правильно - помощи там уже не требовалось: страшно хрипящий пес был на грани потери сознания!
   - Единственное, чего я боюсь - это того, что мальчишке не хватит сил удержаться за ошейник… - пробормотал сидящий рядом Ремезов. - Кстати, он у тебя законченный отморозок. Надо же до такого додуматься?
   - Сам ты отморозок! - привычно огрызнулась я и тут же налепила на лицо счастливую улыбку: Самир, отскочив от поверженного пса, потрепал по загривку 'улыбающегося' Хмурого и с радостными воплями понесся ко мне навстречу.
   - Ну, как, круто?
   - Не то слово! - я ничуть не покривила душой. Разве что заставила себя задвинуть подальше чертово предчувствие, что дальше будет еще хуже и страшнее. - Ты настоящий мужчина!
   - А папе бы понравилось? - поинтересовался 'мужчина'.
   - А то! - хором сказали я и Сема. - Он был бы в восторге. Только вот не забывай, что настоящие пацаны должны еще и головой работать!
   - Ну, да, помню… - сын слегка сник. - Я никак не выучу наизусть стихотворение 'Анчар'… Совсем тупой, да?
   - Ну, как тебе сказать? - поперхнулся Ремезов. - Не совсем… Раз понимаешь, что тебе это нужно…
   - Ладно, тренировка закончена! - распорядилась я. - Марш мыться! Переоденься и через полчаса сядешь за литературу… А я пока схожу к Деду. Вопросы?
   - Никак нет! - по-военному четко отрапортовал сын, и, свистнув Хмурому, наперегонки с ним рванул в сторону ворот. Только пятки засверкали.
   - Черт, я за него трясусь, как ненормальная… - не обращая внимания на бочком-бочком отступающего в сторону ворот 'лоха', пожаловалась я Семе. Разумом понимаю, что он не такой, как земные дети, а сердцем понять не могу. Когда вижу его с оружием, иногда хочется проснуться в Москве, подальше от этого кошмара, в котором даже для такого малыша, как мой сын, человеческая жизнь не является чем-то особенным. Даже я, там, на Земле, не могла себе представить, как можно зарезать курицу. Тут - уже не морщусь при виде кучи порубленных трупов. И сама готова убивать… Это нормально?
   - Да… - Сема посмотрел по сторонам, вздохнул, и криво улыбнулся: - Этот мир диктует свои условия. Зато тут нет многого того, что так бесило на Земле. Дефолтов, законов, меняющихся ежемесячно, коррупции, безнаказанности за совершенные преступления. Нет наркомании, тунеядцев, сексуальных меньшинств и еще кучи всякой хрени… Вот представь себе того же Самира в обычной московской школе. Как ты думаешь, он бы уже курил в подворотнях? Или еще нет?
   - Блин, давай не будем о грустном, ладно? - поморщилась я, разом вспомнив все полузабытые 'плюсы' цивилизации.
   - Можно и о веселом… - хохотнул он. - Денег у него на улице, наверное, отнимать бы не стали…
   Картина, мигом нарисовавшаяся перед моим внутренним взором, была такой четкой, что я не выдержала и расхохоталась:
   - Это точно!
   - Кстати, и это не смешно… - вдруг помрачнел Ремезов. - С его способностями он мог бы легко всех их поубивать… Пожалуй, надо ему кое-что объяснить… А то в очередной отпуск на Земле можно будет нарваться на серьезные проблемы… Ладно, Маш, не задуряйся… Когда еще он будет… Кстати, а вот и Дед! Ты, кажется, к нему собиралась?
   - Угу… - буркнула я и повернулась к идущему к нам Самиру Длинные Руки.
   - Две новости. Хорошая и плохая. С которой начать? - мрачно глядя мне в глаза, спросил Наставник.
   - Давай хорошую… - поежившись, попросила я.
   - А плохую задвинь… - добавил Сема.
   - Эх, я бы рад… - вздохнул Дед. - Ладно, вот вам хорошая: через три недели начнется монтаж генератора. Да, именно монтаж. Детали уже потихоньку доставляются в Логово. Маныш доволен, как мамонт.
   - А плохая это то, что процесс продлится лет двадцать? - грустно пошутил Ремезов.
   - Нет, там проблем не ожидается. Нате, читайте! - он протянул нам лист бумаги, еще раз тяжело вздохнул и пробормотал: - Не понимаю я, что там происходит. И на душе хреново так, что хоть вешайся. Ну, не могла она так поступить, и все…
   - Кто 'она'? - автоматически спросила я и выхватила листок из руки вцепившегося в него Семы:
 
   Сломав предписанное Роком,
   она ушла от брата в ночь…
   А, значит, к цели раньше срока
   придет и он. И не помочь…
   Ее предательство - поступок,
   понять который не дано…
   …В руке монаршей дрогнет кубок,
   и Скорпион прольет вино…
 

Глава 44. Барон Ревзай Кайпин.

 
   Дорога до монастыря заняла четверо суток. Вместо обычных полутора: кортеж Иггера Завоевателя за световой день умудрялся проехать меньше, чем мог бы пройти колченогий калека-погорелец, нагруженный всеми оставшимися после пожара пожитками. Каждый раз, дожидаясь выезда с очередного постоялого двора, барон Кайпин мрачно вспоминал юность короля, когда они с десятком телохранителей умудрялись добираться до самых дальних уголков страны чуть ли не быстрее, чем королевские посыльные. А сейчас Иггер, окруженный всеми этими поварами, конюхами, виночерпиями, фаворитками, историками и придворными поэтами укладывался спать далеко за полночь, и, вставал, соответственно, почти к полудню. Потом неторопливо приводил себя в порядок, обедал, выбирал новый дорожный костюм, чинно усаживался в карету и выезжал на дорогу. Хорошо еще, что стояла хорошая погода, а то переезд до владений Маата мог затянуться и на две недели - восседать в карете, вязнущей в грязи, Иггер не переваривал напрочь.
   К моменту, когда за поворотом дороги показалась кузница Одержимых, у Кайпина окончательно испортилось настроение и пропало всякое желание общаться даже со своими телохранителями. Однако побыть в одиночестве ему так и не удалось - посыльный, возникнув рядом с ним, попытался отвесить куртуазный поклон прямо из седла, и молодцевато гаркнул на весь окрестный лес:
   - Барон Кайпин! Вас просит к себе его Величество король Иггер Завоеватель, да продлятся вечно его годы…
   - Сейчас буду… - прервав славословие придворного, Скорпион подозвал к себе одного из своих воинов и, кивнув в сторону стен Монастыря, вполголоса приказал:
   - Дуй к Маату. Пусть готовит Гостевой домик. Думаю, режим секретности мы уже соблюли…
   Воин, улыбнувшись уголками глаз, унесся выполнять приказ: как и барон, он не мог понять, как такое передвижение можно называть секретным. Впрочем, воля короля не обсуждалась, и его приказания следовало исполнять досконально. Следуя как их духу, так и букве.
   Дождавшись, пока карета Иггера поравняется с его конем, Скорпион легко соскочил на ее подножку, и, накинув повод на специальный крюк, сделал шаг внутрь.
   - Ревзай! Я тебя заждался! - капризно пробормотал слегка перебравший вина монарх и отставил в сторону вычурное блюдце с очищенными от кожуры дольками яблок. - Говорят, мы уже приехали?
   - Да, Ваше Величество!
   - Отлично! А там все еще воняет?
   - Запах мойенгу не выветривается, Ваше Величество! Но он не будет вам досаждать! После Вашего прошлого посещения я распорядился построить за стенами монастыря гостевой домик. Он расположен с подветренной стороны, и там Вам будет достаточно комфортно…
   - Похвально… А сколько лет назад я был тут в последний раз? Четыре? Шесть?
   - Одиннадцать… - вздохнул барон.
   - О, как время-то летит… Тогда мы были молоды и легки на подъем… сутки, двое, трое в седле - и ничего… Это сейчас мне надо побольше подушек, поменьше движения… Старею… Не перебивай - я и так это знаю… Ладно, ностальгию оставим на потом. А скажи-ка мне, мой друг, что ты сделал для того, чтобы найти эту безумную парочку, убившую моего сына? И удалось ли тебе удостовериться в том, что они - посланцы Митриха?
   - Мои люди выехали в Милхин, но еще не добрались даже до туда. Думаю, через пару недель я буду знать совершенно точно… - ответив на второй вопрос, Ревзай мысленно поморщился: расстояние до столицы Симинорской империи Иггер знал и без него. - Что касается поисков убийц, могу сказать, что, несмотря на все принятые меры, они как сквозь землю провалились. На расстоянии трех конных переходов от постоялого двора, где свершилось это злодеяние, их не видел ни один человек. Поиски, естественно, продолжаются.
   - Найди их, ладно? Я хочу посмотреть на цвет их крови…
   - Найду, Ваше Величество! - который раз пообещал барон.
   - А пока они на свободе, мне нужны телохранители для моих сыновей! Когда я смогу посмотреть на новых Одержимых?
   - Государь, но я же говорил - все, кто был более-менее готов, уже доставлены во дворец!
   - Барон! Я не могу рисковать! Возьмем чуть менее подготовленных! И Маата заодно - пусть доводит их до ума прямо во дворце! Или нет, не во дворце - этот гнусный запах я на дух не переношу. Выдели ему место подальше, и пусть воспитывает их в свободное от дежурств время. Как тебе моя идея?
   - А что, может сработать! - удивленно подергав себя за ухо, пробормотал Ревзай. - Как я мог не додуматься до этого раньше?
   - Ну, для этого надо быть королем… - самовлюбленно ухмыльнулся монарх.
   Скорпион сдержал рвущуюся наружу презрительную гримасу - раньше за Иггером он такого нарциссизма не замечал.
   - Ладно, если вы позволите, то я отправлюсь к Маату и отдам все необходимые распоряжения! - привстав с дивана, сказал барон Кайпин.
   - Езжай! Думаю, что я смогу посмотреть новичков уже сегодня… - Иггер царственно кивнул заторопившемуся придворному и снова потянулся к блюдцу…
 
   Процессию, выбравшуюся из калитки с дальней от дороги стороны Монастыря, Ревзай заметил не сразу. Если бы не белое полотно, в которые были завернуты подготовленные для погребения трупы, которые послушники несли на кладбище, он бы, скорее всего, в их сторону даже не посмотрел бы. А так, пересчитав тела, он удивленно приподнял бровь и пришпорил коня: такое количество жертв тренировок он что-то не припоминал.
   Проскакав оставшееся расстояние до стен монастыря галопом, он спрыгнул у калитки, и, отодвинув в сторону поклонившегося ему привратника, быстрым шагом направился в сторону домика настоятеля. Однако так далеко идти не пришлось: предупрежденный о приезде высокопоставленных гостей Маат двигался ему навстречу.