Грэм Хизер. Умираю от желания

   – Но, Мелинда, будет лучше, если ты сама расскажешь…
   – Нет! И особенно сейчас. Поклянись мне, поклянись! Не говори никому ничего, особенно Лайаму. Я призналась тебе, потому что больше не могла держать это в себе. Он сказал, что ты звонила на другой день и была очень взволнована. О Господи, Серена, я сама боялась все это время, но ты знаешь, если любишь кого-то, то веришь ему. Она соблазнила его, но… убийство? Нет, на убийство он не способен.
   Они подошли к машине Мелинды. Она прошептала:
   – Я рассказала тебе, но, пожалуйста, не говори никому!
   Серена крепко обняла сестру за плечи.
   – Я никому ничего не скажу, обещаю. Я люблю тебя, Мелинда.
   – Я тоже люблю тебя. И очень сильно.
   – Может быть, все же я отвезу тебя?
   – Джефф уже будет дома, когда я приеду. Я хочу поскорее увидеть его. Не волнуйся. Я в порядке. И я хочу, чтобы ты тоже вернулась домой. И заперла все двери. И была в полной безопасности. С Лайамом.
   Серена кивнула.
   – Позвони мне, а если я не отвечу, оставь сообщение, что ты добралась благополучно.
   Мелинда кивнула и, открыв дверцу, уселась за руль. Серена отступила, давая ей дорогу, и помахала вслед. Лайам подошел и остановился сзади.
   – Ты уверена, что она доедет? Не лучше ли нам поехать за ней?
   – Нет. Я знаю свою сестру. С ней все в порядке.
   – Она призналась тебе, что Джефф спал с Джейн Данн? – спросил он, застигнув ее врасплох.
   Она даже не взглянула на него.
   – Не спрашивай, – пробормотала она.
   Он пожал плечами.
   – Если это так, то полиция все равно узнает.
   – Она была очень расстроена, потому что кто-то украл номер его кредитки и послал эти конфеты.
   Он ничего не ответил, и вскоре они присоединились к остальным у выхода из госпиталя.
   – Не смотри так многозначительно, – сказал Джо Серене. – Даже если Джефф заказал эти конфеты, не он доставил их на студию. И кто-то вполне мог сделать с ними все, что хотел. А Джефф даже не приходил на студию.
   Энди неуклюже топтался на месте.
   – Вы ошибаетесь, Джефф приезжал на студию. Рано утром. Джим Новак сказал, что видел его очень рано, когда там были только сценаристы.
   – Ты уверен? – спросила Серена.
   – Нет, я не уверен. Джим единственный, кто видел его. Он сказал мне, что надо что-то поправить в «египетских» сценах. Я догадался, что приходил Джефф. Если и было что-то не так, я мог не знать об этом, они никогда не рассказывали мне. Все, нам больше нечего здесь делать. Я позвоню вечером. – Энди помахал рукой и направился к своему автомобилю.
   – Я собираюсь пойти куда-нибудь выпить, – заявил Джо. – Возможно, увижу Кайла Эймзбари. Расскажу ему, что случилось, пока он не прочитал в газетах. У него всегда большой выбор алкоголя. Я успею напиться, пока он будет угрожать, что бросит наш сериал.
   Серена похлопала его по руке.
   – Джо, все устроится. Есть много других спонсоров…
   – Ну да. И все они жаждут вложить деньги в «мыло», где в любой момент на тебя могут уронить софит либо угостить конфеткой с крысиным ядом…
   – Джо, поезжай домой. Поговорим завтра на свежую голову.
   Он вздохнул, открыл рот, словно хотел что-то сказать. Затем покачал головой и пошел прочь. Лайам повернулся к Серене.
   – Я отвезу тебя домой? – спросил он.
 
   Когда они подъехали к дому, он открыл дверь и первым делом осмотрел все комнаты.
   Серена сидела на софе в гостиной. Минуту спустя Лайам вернулся и опустился на стул напротив нее.
   – Кажется, все в норме.
   Она смотрела на него, покусывая нижнюю губу.
   – Ты останешься, да? – мягко спросила она. – Ты ведь не собираешься бросить меня одну сегодня?
   – Почему я должен бросить тебя?
   – Не знаю…
   Он наконец улыбнулся:
   – Я останусь здесь.
   Она встала и нерешительно подошла к нему. Он потянулся к ней. Прежде чем Серена успела что-то понять, она уже сидела у него на коленях, а он гладил ее по голове.
   – Никогда… – нежно приговаривал он. – Я клянусь, что никогда не оставлю тебя, если тебе угрожает опасность.
   – Не знаю, как это случилось, – начала она, – но моя жизнь в последнее время превратилась в ад. Полицейские подозревают в убийстве брата моей сестры, Аллона шипит на меня, Джей тоже не в себе, а Джине… Бедняжка Джине! Я всегда думала, что могу защитить ее, а она в госпитале из-за того, что попробовала мои конфеты.
   – Джине скоро поправится.
   – Но она могла умереть из-за меня. Я могла умереть! И ты прекрасно знаешь, я виновата в том, что они арестовали Джеффа. Я сказала, что, возможно, это он послал…
   – Серена, – перебил он, – все образуется, но они все равно вызвали бы его, что бы ты ни сказала. Поверь мне.
   Она кивнула, чувствуя некоторое облегчение. Затем на нее снова нашел страх.
   – А теперь пора взглянуть фактам в лицо. Кто-то старается разделаться со мной, – прошептала она. – Джейн Данн… Джейн Данн, возможно, умерла из-за меня.
   – Ты не виновата, что кто-то совершил преступление, – пытался урезонить ее Лайам. Затем, к ее удивлению, он внезапно поставил ее на ноги, встал сам и приподнял ее лицо за подбородок. – Прими горячую ванну, а я приготовлю тебе что-нибудь покрепче. И вот увидишь, ты не заметишь, как уснешь.
   Она кивнула, решив, что должна покончить с собственной слабостью. Черт побери, она не собирается рыдать у него на груди.
   Она направилась в спальню, но потом остановилась и спросила:
   – Лайам?
   – Да?
   – Я просто подумала… Прости, что перевернула всю твою жизнь.
   – Серена, ты ничего не…
   – Шэрон?..
   – Не беспокойся о Шэрон.
   – Но фото в газете так расстроило ее. Она пришла из-за этого на студию.
   – Я попросил ее уйти.
   – Но, Лайам, это я виновата.
   – Серена, прекрати. Я сам в состоянии разобраться, что следует делать в том или ином случае…
   – …но не всегда получается? – сухо продолжила она.
   – Серена, давай забудем об этом, хорошо?
   Она кивнула.
   – Иди, я приготовлю тебе выпить. Тебе нужно как следует выспаться.
   Серена легла в ванну, пустила горячую воду, добавила в воду соли и ароматного геля. Она сделала воду очень горячей и чувствовала себя отлично. И все же не могла расслабиться. Она продолжала думать о Мелинде, Джеффри, отравленных конфетах, и все эти мысли круговоротом вертелись в ее голове.
   Она закрыла глаза, отдаваясь воде, которая должна творить чудеса.
   – Серена? – Лайам позвал ее через дверь. Она не заперла ее.
   – Да? – Она колебалась. Густая пена закрывала ее подобно легчайшему одеялу, но разве в этом дело? – Входи.
   Он вошел и остановился на пороге. Он держал в руке стакан.
   – Выпьешь сейчас? – спросил он.
   – Конечно. Что это?
   – Виски, кола и лед. Очень крепко, – предупредил он.
   – Отлично. Спасибо.
   Он подошел к ней, присел на край ванны. И протянул стакан.
   – Большое спасибо.
   – Пожалуйста. Я попробовал на всякий случай…
   Она не могла понять, шутит он или говорит серьезно, какой-то полицейский юмор, видимо…
   – Ты думаешь… что кто-то мог побывать здесь?
   Он, улыбаясь, покачал головой:
   – Нет, дом на сигнализации. Я позвонил в компанию и проверил. У кого-то еще есть ключ от дома?
   Она кивнула.
   – У Дженнифер.
   – А у твоей сестры?
   – Нет. Честно говоря, у нее был ключ, но она его потеряла, когда они ездили отдыхать куда-то в пустыню. Никто не мог найти его, а если бы нашел, то все равно бы не знал, что он от моего дома.
   Он не ответил. Она угадала, о чем он думает – ей все равно нужно поменять замок.
   – Лайам, я правда не думаю, что Джефф хотел убить меня.
   – Выпей.
   Она сделала несколько глотков. Все нутро обожгло как огнем, и это было замечательно. Зазвонил телефон.
   – Я подойду, – сказал он.
   Он прошел в спальню. Через секунду она услышала его низкий голос. Потом он вернулся, держа стакан в руке.
   – Кто это был?
   – Джефф.
   – Нужно было позвать меня.
   – Он звонил, чтобы сказать, что Мелинда дома и все в порядке. И он никогда бы ни за что не причинил тебе зла. Он хотел, чтобы ты знала это.
   – Я должна была сказать ему, что знаю.
   – Я так и думал и сказал это за тебя.
   – Но ты предупреждал меня… Ты думал, что он виноват!
   – В чем-то, безусловно, виноват. Хотя бы в том романе, о котором поведала тебе сестра. Было бы лучше, если бы он рассказал в полиции, что у него были отношения с Джейн Данн.
   – Он вообще не сердится на меня?
   – Нет. Точно нет. Джефф говорил очень спокойно и искренне. Он даже полицейских не обвиняет. Он отрицает, что послал конфеты. И ты знаешь, вполне возможно, что кто-то украл у него кредитку. Джефф поговорит с тобой завтра. О'кей?
   Она прикусила губу и кивнула. Он неподвижно смотрел на нее.
   – Что? – проронила она, глядя на него исподлобья.
   – Ничего. Просто я думаю, как сильно хочу тебя.
   Она улыбнулась и ухватилась за край ванны, чтобы подняться. Он развернул большое махровое полотенце и, закутав ее, крепко прижал к себе. Затем взял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы.
   Она почувствовала, что тает в его руках…
   Ничего удивительного, он всегда так действовал на нее. Он целовал ее с безудержной страстью, которая мгновенно захватила ее целиком, его губы и язык зажгли огонь, растекавшийся по всему телу. Хорошо, что он держит ее, подумала она. Колени ослабли, и если бы не он… Черт, полотенце мешало ощутить его близость, почувствовать его сильные плечи, его длинные волосы под пальцами… От него шел дивный аромат, богатый букет янтарно-желтого бурбона, который они оба пили. Она могла так стоять бесконечно, наслаждаясь жадным голодом его губ и умирая от желания… Но она хотела большего. Она взялась за пуговицы на его рубашке, минута – и рубашка полетела на пол, а тем временем поцелуй все длился и длился… Она снова прижалась к нему, полотенце упало, и теперь его обнаженный торс касался ее нежной груди. Наконец прервав поцелуй, они, тяжело дыша, посмотрели друг на друга. С ее губ слетел легкий вздох, она потянулась к нему. Макушка ее головы оказалась как раз на уровне его подбородка. Она ласкала его грудь кончиками пальцев. Наслаждаясь крутыми завитками волос, затем спустилась ниже, взялась за ремень его джинсов и даже просунула под него руку… Он застонал. Прижавшись ртом к его груди, она пробежала по ней языком, затем приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его в губы. Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Но когда он уложил ее на постель, она поднялась и присела… Он не спеша раздевался, подогревая ее нетерпение, она следила за каждым его движением, слыша стук своего сердца… Когда он наконец сбросил с себя все и подошел к ней, она встала на колени и положила щеку ему на грудь, радуясь, что снова прикасается к нему. Она любила в нем все: текстуру его кожи, ее смуглый оттенок, мощные очертания мышц, волосы и ту дрожь, напряжение и жар, которые были ответом на ее прикосновения. Ее губы, влажные и чувственные, совершали маленькие провокационные движения. Он закинул голову, и она услышала протяжный стон. Стон предвкушения… стон нетерпения… стон желания… Она любила этот звук, глубокий и гортанный. Казалось, от него содрогается все его тело. Ее руки спустились по его спине, обхватили крепкие ягодицы. Она ласкала его бедра кончиками пальцев, живот – языком и подбиралась все ближе и ближе к желанной цели, пока ее ладонь не легла на его влажный бархатистый жезл, и тогда ее пальцы обхватили его, лаская, гладя и находя эту интимную ласку такой возбуждающей, что больше не было сил терпеть. Он наслаждался ее мучительными прикосновениями так долго, как только мог, затем не выдержал, задрожал, из его губ вырвался хриплый стон, быстрый шепот; он поднял ее голову, притянул к себе, их губы снова соединились, и в следующую секунду она оказалась под ним, дрожа и задыхаясь от той внезапной силы, с которой он вошел в нее, столь невероятной, что ей казалось, будто молнии засверкали внутри… С каждым новым ударом он пробуждал в ней отчаянное стремление достичь кульминации. Она прижималась к нему, отдаваясь ему, ластясь, шепча что-то бессвязное, слыша бешеные удары сердца… И наконец небеса разверзлись, и звезды обрушились на нее, и она больше не могла думать ни о чем, но слышала свой крик, долгий и протяжный… Она не хотела отпускать его до тех пор, пока волна наслаждения не накрыла ее с головой, и ей показалось, что ее наполняет раскаленная лава, жидкий горячий огонь, устрашающий и остывающий медленно, очень медленно…
   Как она могла жить без него?
   Вопрос излишен.
   Но как он мог так легко оставить ее?
   Она не будет спрашивать его об этом. Не будет шептать, что любит его, что ей всегда нравилось заниматься с ним любовью, что никогда в жизни она ни с кем не испытывала ничего подобного… Она не станет давить на него так или иначе. Не скажет больше ни слова о Шэрон, даже если будет сходить с ума, представляя, как он делает с другой женщиной то, что только делал с ней… А с ней он делал это всего лишь потому, что она в опасности… Потому что… секс был отличный.
   Она разомкнула объятия, позволяя ему лечь рядом. Он снова притянул ее к себе. Не отпуская ее, прошелся большим пальцем по контуру ее губ. Через минуту спросил:
   – О чем ты думаешь?
   Она старалась придать своему голосу как можно больше беззаботности:
   – Я думаю, что в такую минуту не страшно умереть.
   Он не рассмеялся. Даже не улыбнулся, только перевернулся на спину. На его лице застыло жесткое, напряженное выражение, когда он ответил ей:
   – Я не позволю, чтобы это случилось.
   Она улыбнулась, проведя тыльной стороной ладони по его щеке.
   – Спасибо, Лайам.
   Он рассматривал ее так пристально, что ей стало не по себе. Она боялась, что расплачется и скажет что-то, чего не следует говорить, о чем пожалеет впоследствии.
   – Я думаю, мне действительно надо поспать.
   – Мне уйти в комнату для гостей?
   – Нет. Останься со мной.
   – Позволь мне еще раз обойти дом, хорошо?
   – Ты действительно думаешь, что нам может грозить какая-то опасность?
   – Нет, но я знаю, что кто-то иногда бывает около дома.
   Он встал. Быстро натянул джинсы и вышел. Серена приподнялась, сбросила одеяло и свернулась клубочком под прохладной простыней. Удивительно, как быстро закрылись ее глаза. Он вернулся вскоре и лег рядом с ней. Голый, теплый. Его рука обвила ее талию, а она положила сверху свою руку.
   – Спасибо, – сказала она мягко.
   – Нет проблем.
   Она улыбнулась:
   – Честно, я не заснула бы, если бы ты не остался со мной.
   – Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям, – пошутил он.
   Она не ответила. Она спала.
   Посреди ночи она проснулась, чувствуя, что что-то мешает ей. Лайам. Она повернулась в его объятиях. Даже в полусне секс с ним был великолепен. После этого она погрузилась в глубокий сон. И это было хорошо, так как им предстоял тяжелый день.
 
   Билл Хатченс приступил к выполнению служебных обязанностей. Он был вежлив, предупредителен, относился с уважением и пониманием к своим собеседникам. Обосновавшись в офисе Джо Пенни, Билл опрашивал работников студии и беседовал с каждым о происхождении коробки конфет. Серена, а вместе с ней и Лайам рассказали ему все, что им было известно, – впрочем, известно им было немного. А именно: почему она подумала, что конфеты послал Джефф, и почему засомневалась в этом, когда обнаружила, что это вишня в шоколаде. Джефф знал, что она терпеть их не может.
   Хатченс не давил на нее вопреки ее ожиданиям. Он потянулся вперед, глаза смотрели серьезно и неподвижно.
   – Будь рядом с Лайамом. Или рядом со мной. Или с другим полицейским. Не оставайся один на один ни с кем, кто может вызвать малейшее подозрение. Следи за каждым своим шагом. Не доверяй ни друзьям, ни родным.
   – Хорошо, Билл. Я обещаю, – кивнула она.
   Когда они спустились в павильон, Джо Пенни, сидя на площадке, где была установлена декорация «коттеджа», хмуро листал журнал, посвященный сериалам.
   Лайам остановился у края площадки поговорить с Кона-ром. Серена в джинсах и футболке устроилась на полу рядом с Джо и взглянула на него снизу вверх.
   – Послушай, Джо. Мы справимся с этим.
   Он покачал головой.
   – Серена, я действительно беспокоюсь за тебя.
   Она сделала неопределенный жест в воздухе. Зачем говорить ему, что она и сама стала бояться?
   – Просто у нас черная полоса. Лучше расскажи, как ты погулял вчера?
   – О да, конечно… Я был у Эймзбари. – Он закрыл журнал с неожиданным раздражением. – Этакий прохвост! Надо отдать ему должное, он умеет встретить гостей… Но потом он начал рассказывать такое… Оказывается он обожает созерцать эротические сцены. Его привлекают человеческие слабости, так он сказал. Мужчины… женщины, впрочем, тут он никому не отдает предпочтения. Что такое жизнь, говорит он, – это путешествие в неизведанное.
   Она не комментировала. Джо обожал вечеринки и был известным любителем женского пола. Чем больше женщин окружали его, тем лучше. Она подумала, возможно, он хотел намекнуть ей, что Кайл Эймзбари снимает своих гостей на видео? Лайам продолжал молчать о той кассете, которую позаимствовал у него.
   – Джо, возможно, тебе не стоило ходить туда?
   – Ты права. – Он покачал головой. – Этакий выскочка! Мне надо было сказать ему, чтобы он взял свою компанию, то есть «Хейнз и Кларк», и уматывал куда подальше. Но разве я смею сказать такое?
   – Джо, деньги правят Голливудом. И наше «мыло» смотрят тысячи зрителей. Да, все, что происходит, – ужасно, но мы выдержим.
   Казалось, он не слышит ее.
   – Мы-то выдержим, я не сомневаюсь, но меня беспокоит, выдержишь ли ты? Ты не хочешь сделать перерыв? – с тревогой спросил он.
   – Джо, мы не можем останавливать съемки.
   – Но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Возьми отпуск, Серена. Расследование затянется на неопределенный срок. Полицейским нужно время.
   – Хорошо, согласна. Я сделаю паузу. Но прежде я…
   – Что?
   – Давай удвоим смены, чтобы снять побольше моих сцен, тогда вы сможете не простаивать и двигаться вперед без меня. Что ты скажешь на это?
   Он медленно улыбнулся.
   – Я думаю, это возможно. Будем работать как на пожаре. Тогда ты сможешь спокойно взять перерыв.
   – Мы сделаем это, – твердо сказала она. Он посмотрел поверх ее головы.
   – Похоже, моя очередь беседовать с Биллом Хатченсом. Так как нам толком не удалось поговорить, когда мы встретились вчера в госпитале.
   – Билл очень предупредителен, – сказала Серена.
   Он встал.
   – Я пошел.
   Она вздохнула, разводя руками.
   – Да! Я звонила в госпиталь. Джине в порядке. Она настаивает, чтобы ее отпустили домой сегодня днем.
   – Я знаю, я тоже звонил туда.
   В этом момент Джим позвал ее. Прежде чем она вошла на площадку и встала под световые приборы, Лайам обошел все и поговорил с Эмилио Гарсиа. Кажется, все было в норме. Ее сцена с Конаром прошла как по маслу. Они работали почти без перерыва и успели снять еще и сцену ссоры с Келли.
   В этих сериях Верона конфликтовала со всеми подряд.
   Конар вместе с Лайамом наблюдал за съемкой ссоры двух сестер. Он улыбнулся Серене, когда она вышла с площадки и подошла к ним.
   – Мы должны непременно собраться в ближайшие дни. Дженнифер безумно этого хочет. Она не успокоится, пока не увидит тебя.
   Она подняла руки.
   – Похоже, что через несколько дней я смогу это сделать.
   – Что? – насторожился Лайам.
   – Мы решил и забежать вперед и снять побольше моих сцен, тогда я смогу взять несколько дней отпуска. Я обсуждала эту идею с Джо.
   – Это здорово! – воскликнул Конар.
   – Я думаю, мне нужно позвонить Мелинде, – сказала Серена. – Просто убедиться, что у нее все в порядке.
   Она прошла мимо них. Затем остановилась и повернулась. Они оба шли следом за ней.
   – Ты знаешь, я иду туда, куда ты идешь, – сказал Лайам.
   – А мне просто нечем сейчас заняться, – пошутил Конар. Серена вошла в гримерную, оставив дверь открытой.
   – В холодильнике кола, вода, соки, – сказала она им. Затем усмехнулась. – Хотя вряд ли кто-то из вас захочет воспользоваться тем, что есть в моей гримерной.
   – Нужно выбросить все это, а тебе приносить что-нибудь на один день, – предложил Лайам.
   – Или завести ищейку, которая будет обнюхивать еду, – усмехнулась Серена.
   – Она изойдет слюнями, – пошутил Конар, садясь на софу и беря газету с журнального столика.
   Она набрала номер сестры. Пока телефон звонил, она взглянула на коробку с почтой, которая стояла на ее столе. Там были конверты, а среди них вклинился листок бумаги.
   На листочке было изображено большое сердце, как бывает на детских «валентинках». Текст был либо набит на машинке, либо распечатан на принтере.
   Серена взяла листок, продолжая слушать гудки на другом конце провода.
   И ахнула, бросив трубку, когда прочитала то, что там было написано.
   Розы красные, как кровь.
   Увы, но скоро ты умрешь.
   Фиалки голубые.
   Прощайте, дни былые…

Глава 17

   Билл Хатченс не на шутку расстроился, когда услышал об этом. Он бросился в гримерную Серены и убрал «валентинку» в пластиковый пакет улик. Он обещал немедленно проверить записку.
   – К этому надо отнестись очень серьезно. Серене нужно на время уйти из сериала, – твердо сказал Лайам.
   – Но это твоя работа, не так ли? Охранять ее? – вспылил Энди.
   – Я могу следить за каждым ее шагом, но когда я вижу надвигающийся смерч, то должен уйти с дороги, – произнес Лайам, не повышая голос.
   – Мы согласны. Мы постараемся изменить график, удвоить смены и снять как можно больше сцен. Тогда Серена сможет взять отпуск.
   – Это замечательно, – сказала Серена. – Мы с Джо уже обсуждали такую возможность, до того как я нашла записку.
   – Я говорил Дагу, – вступил в разговор Джо, – чтобы он поработал над твоими сценами, внес необходимые изменения.
   А я займусь новым расписанием. Следующие несколько дней мы будем работать с восьми до шести, тогда Серена сможет сделать перерыв, который ей нужен. Только…
   – Только что будет, когда она вернется? Вы это хотите сказать? – спросил Лайам.
   – Мы надеемся, что сумеем что-то раскопать за эти дни, – сказал Билл, постукивая костяшками пальцев по пакету с уликами.
   – Серена, мы снимаем сегодня еще одну сцену, – предупредил Джо. – Я позвоню Дагу и заберу у него исправленный вариант. У тебя много сцен с Конаром, Келли, Джеем… и Хэнком. Это несложные сцены, ты это сделаешь на раз…
   Джо сделал паузу, когда раздался сигнал громкой связи. Он нажал кнопку.
   – Да?
   – Тут кое-кто хочет увидеть вас, – раздался голос его секретарши.
   – Я занят…
   – Но вы сами хотели повидать ее.
   В дверь постучали, и Джине просунула голову в щель. Серена подпрыгнула.
   – Джине!
   Джине улыбнулась:
   – Привет!
   – Юная леди, вам следовало оставаться в госпитале, – сказал Джо, качая головой.
   – Я не могу больше оставаться там. Я чувствую себя прекрасно.
   – Но зачем ты пришла на работу? – спросила Серена с недоверием глядя на девушку.
   – Если бы вы упали с лошади, вы бы вернулись, правда?
   – Но, Джине, ты должна быть в постели, – сказала Серена.
   – Честно, посреди ночи, когда закончилось действие снотворного, я почувствовала себя прекрасно. Пожалуйста! – испуганно попросила она. – И столько скопилось писем…
   – Да, кстати, о почте… – вмешался Билл Хатченс, подходя к ней. – Это ведь вы следите за почтой Серены?
   – И Дженнифер.
   – Вы видели что-нибудь подобное раньше?
   Он протянул ей записку.
   Джине прочитала текст через пластиковый пакет, бледнея на глазах.
   – Ну?
   – Не-е-ет. – Она бросила взгляд на Серену. – Мы получали угрозы в адрес Серены, вернее, Вероны Валентайн, но… но такая «валентинка»…
   – То есть вы не видели ничего похожего?
   – Нет. – Ее глаза расширились. – Это ужасно, Серена.
   Она вздохнула:
   – Джине, это с тобой случилось ужасное.
   Джине слабо улыбнулась:
   – И с Аллоной. Я слышала, что она тоже попала в госпиталь? И она все еще сердится.
   – Мы все застрахованы, – вступил в разговор Джо. – И вы, Джине, получите компенсацию.
   Дверь в кабинет внезапно резко открылась, и на пороге появился разъяренный Джей Браден. Не обращая внимания на присутствующих, он набросился на Джине:
   – Что ты здесь делаешь, пигалица? Тебе надо быть в госпитале. Ты не должна была приходить сюда! – Он посмотрел на Джо, словно тот был виноват, что Джине пришла на студию.
   – Джей! – пыталась протестовать Джине. – Я пришла, потому что сама захотела, честно. Сериал мой второй дом, пойми. Я не могла больше оставаться в госпитале. И не хочу одна сидеть дома… пожалуйста! Я хочу быть здесь.
   Джей посмотрел на Джо и Энди, потом перевел взгляд на Билла Хатченса.
   – Ей и вправду нужно быть здесь? Здесь, где подают конфеты с крысиным ядом?
   Джо еле сдерживался, чтобы не ответить на ледяные уколы Джея.
   – Джей, прошу тебя! – Джине положила руку ему на грудь. Она улыбнулась ему, затем всем остальным. – Пожалуйста, не смотрите на меня так, – сказала она. – Джей, я о'кей, честно. И чтобы я когда-нибудь съела что-нибудь на студии… да никогда в жизни!
   «И не ты одна», – подумала Серена.
   – Ты выглядела вчера ужасно, – напомнила Серена, не сводя глаз с Джине.
   – Но все прошло, правда.
   – Это просто какое-то безумие, – прошептал Энди.
   – Все прошло. И я хочу работать. И мне не нужна никакая компенсация, – заявила Джине.
   – Джине, послушай… – начала Серена. – Ладно, поговорим потом.