Грэм Хизер. Умираю от желания

   Лайам пожал плечами, продолжая наблюдать за ними.
   – Не обязательно. Это может быть кто-то, кто не знал, что она терпеть не может вишню в шоколаде.
   – Что ж, я вне игры, – произнес Даг с довольной миной. – Я знал, что она ненавидит их.
   Аллона молчала, затем процедила:
   – Я не знала и съела эту проклятую конфету.
   – Хорошую проклятую конфету, – уточнил Даг.
   – Вы только посмотрите на него, еще один детектив! – возмутилась Аллона.
   – На что ты намекаешь, Даг? – вежливо поинтересовался Джей Браден. – Это похоже на обвинение. Оставь это Лайаму… это его работа. А у тебя просто болтовня.
   – Да нет, я вовсе не хотел… И тебе надо быть осторожнее, когда говоришь со мной. Не забывай, я главный сценарист. Вот захочу и заколочу тебя в египетский саркофаг на следующие две недели.
   – Не выйдет, – возразил Джей. – Потому что я вообще не собираюсь бывать на площадке в ближайшее время. Я, между прочим, экс-любовник Вероны Валентайн, и она носит моего ребенка.
   – Я вас обоих заколочу в саркофаг, – пообещал Даг. Он взглянул на часы.
   – Мне нужно идти.
   – Да, я думаю, нам тоже пора. Людей посмотреть, себя показать, – присоединилась к нему Аллона.
   – У тебя свидание? – поинтересовался Даг.
   – Да. С моей подушкой, – усмехнулась она.
   – А как насчет тебя, Джей? – спросил Дат.
   – Я в отличие от остальных эксгибиционистов не выношу личную жизнь на всеобщее обозрение.
   – Ты спешишь навестить нашу маленькую Джине? Я угадала? – поинтересовалась Аллона.
   – Почему ты сказала это? – тихо спросил Джей.
   – Как указывал наш бывший коп, ты любишь сладкое.
   Джей пожал плечами:
   – Я пытаюсь быть ей другом.
   – Порой она выглядит чертовски привлекательно, – заметил Даг.
   – Такая миниатюрная фигурка, – поддакивала Аллона.
   – Да, она симпатичная, – согласился Джей. – Но я не собираюсь каждый вечер заниматься благотворительностью. И сегодня меня ждут в другом месте. – Он поднялся, помахал на прощание.
   Лайам, наблюдая за ним, приканчивал свое пиво.
   – Джей очень привлекательный мужчина, – заметил Даг, повернувшись к Аллоне. – Вы оба замечательная па…
   – Это все равно что встречаться с братом! – в ужасе воскликнула Аллона.
   – Что ж, – продолжал Даг, пожимая плечами, – не беспокойся, где-то бродит твоя половинка. Конечно…
   – Конечно – что?
   – Может, не стоит быть такой амбициозной?
   – Нормальный парень оценит женщину с амбициями. И между прочим, я ни о чем тебя не спрашивала.
   – А меня и не надо спрашивать, я сам хотел сказать это. Я прав, как ты считаешь, Лайам? Особенно когда думаешь о Джейн Данн.
   – Только честно! – воскликнула Аллона.
   – Что ты скажешь, Лайам? – настаивал Даг.
   – Я скажу, что пора расходиться, – ответил Лайам и поднялся.
   – Полицейский сбегает от нас, – осудил его Даг.
   Лайам усмехнулся:
   – Кстати, спасибо за компанию.
   – Ты идешь караулить Серену?
   – Вроде того, – неопределенно проговорил он. – Спокойной ночи.
   Лайам подошел к своему автомобилю. И услышал шаги за спиной. Он резко повернулся.
   Джей Браден шел следом за ним.
   – Ты упомянул аресты Аллоны. Но ничего не сказал о моем деле? – проговорил он, исподлобья глядя на Лайама.
   Лайам, прислонившись к машине, приготовился выслушать Джея.
   – Я думал, что мы обсудим это в личной беседе.
   – Спасибо.
   – Оскорбление действием, это так называется, Джей. Да к тому же оскорбление женщины.
   – Это было в дни моей бесшабашной юности. Мы подрались… Она была чуть-чуть постарше, умнее, опытнее, жила на мои деньги и спала с кинематографистом. Однажды она плеснула мне в лицо виски. Мы оба здорово набрались. Я дал ей пощечину, и она вызвала полицию. Меня забрали. Не было ни жертв, вообще ничего катастрофичного – за исключением того, что дело касалось женщины. Послушай, я с тобой откровенен, как только могу. Я говорю тебе, что никогда не причинял зла Серене. Я готов ответить на любой вопрос, какой ты задашь.
   Джей говорил искренне, но Лайам поймал себя на том, что пристально смотрит на его темную шевелюру.
   Ему обязательно надо посетить одно место. Но он хотел поскорее вернуться к Серене.
   – Спасибо. Я ценю это, – кивнул он Джею.
 
   Зазвонил телефон. Серена включила запись.
   Тишина на линии, потом тонкий щелчок.
   Она задернула шторы на окне, выходившем в патио, и заперла все двери. Потом немного отдернула штору, вглядываясь в темноту за окном.
   Один из фонарей над бассейном погас. Вся территория погрузилась во тьму. Серена видела ветви дерева, склоненные к воде, по поверхности которой бродили причудливые тени. Казалось, призрак плясал среди теней.
   Она задернула шторы и прошлась по дому, включая свет в каждой комнате. Она чувствует себя прекрасно, говорила она себе. Двери заперты, сигнализация включена. Ей абсолютно нечего бояться.
   У Лайама какие-то неотложные дела.
   Она жила здесь одна уже много лет. И прежде никогда не боялась. Возможно, это не совсем честное заявление, но она верила в свой разум и доверяла сигнализации. Она вовсе не хотела, чтобы кто-то охранял ее каждую секунду.
   Ее привез домой полицейский. Детектив, специализирующийся на уголовных делах. Он проверил все в доме столь же тщательно, как это делал Лайам.
   Она в полной безопасности. Это смешно, совершенно смешно, чтобы кто-то ежеминутно наблюдал за каждым ее шагом!
   Опять зазвонил телефон, заставив ее вздрогнуть.
   «Это телефон, ради всего святого», – сказала она себе.
   Заработал автоответчик. Она ждала с растущим напряжением.
   И вновь молчание на другом конце, затем… щелчок.
   – Терпеть не могу подобные шутки! – возмутилась она. – Скажите же что-нибудь!
   Она сжала губы, когда услышала, как что-то царапнуло стекло.
   – Ветки, – пробормотала она. – Ветки все время бьют по дому.
   Сегодня вечером у него образовались какие-то важные дела…
   Он порвал с Шэрон, во всяком случае, это выглядело так. Возможно, ему нужно поговорить с ней? Может быть, она ждет мужчину, который никогда не вернется, даже на время, пока все это не закончится? А что, если это никогда не кончится? Что, если угрозы будут продолжаться и люди, словно мотыльки, будут падать вокруг нее, а они так никогда и не узнают, кто стоит за всем этим? Так или иначе, но жизнь продолжается, и ей придется научиться жить с этим дальше, не дрожать, не бояться, а доверять системе сигнализации и крепким стенам собственного дома.
   Она прошла на кухню и налила бокал белого вина. Этикетка на бутылке гласила: «Долина Валентайнов, специальный сбор. Виноградники Сейндж». Фамилия Аллоны на белом «бордо» в знак пятилетнего юбилея сериала. Это было действительно превосходное вино. Каждый актер получил бутылку за полцены. Казалось, сейчас как раз подходящее время опустошить сбереженную бутылку.
   Она пригубила вино. После съемок она устала и хотела вернуться домой. Сейчас она жалела, что не согласилась на предложение Конара. Она бы болтала с Дженнифер, играла с малышом.
   Она пила, думая, что ее собственная жизнь – настоящее бедствие по сравнению с жизнью ее друзей, тут и жутковатые розы неизвестно от кого, и «валентинки» с угрозами, и отравленный шоколад… У Дженнифер есть Конар, хороший актер и муж, который знает законы бизнеса. У нее есть мать и ребенок.
   А что у нее самой? Неудачный брак? И вообще, что толкнуло ее на брак с Энди? Что есть у нее? Детей нет, карьера, все эти несчастные случаи и сумасшедшее увлечение мужчиной, который бросил ее?
   – Взгляни на себя, детка, – сказала она, поднимая бокал. И рассердилась за свои страхи и нытье. – Ты должна жить! – напомнила она себе. – У тебя есть все или почти все: и карьера, и дом, и сестра, которая любит тебя, несмотря ни на что, двое прекрасных племянников и настоящие друзья. Разве этого мало?
   Снова зазвонил телефон.
   На этот раз звонивший не ограничился молчанием. Она услышала голос, хриплый, чужой, назвавший ее по имени:
   – Серена, Серена, Серена… – Казалось, в этом голосе отсутствует пол. – Я вижу тебя, Серена, я знаю, где ты. Я наблюдаю за тобой, Серена. Будь осторожна.
   «Розы красные, как кровь.
   Увы, но скоро ты умрешь.
   Фиалки голубые.
   Прощайте, дни былые».
   Секунду-другую она стояла как вкопанная, не в силах двинуться с места. Голос внушал настоящий ужас. Преднамеренно, подумала она. Кто-то пытался напугать ее.
   И надо сказать, преуспел в этом.
   Она расправила плечи и прошла из кухни в гостиную. Стоя около телефона, она глотнула еще вина – хотела немного, но получилось полстакана – и потянулась, чтобы включить повтор.
   Но не успела она нажать на кнопку, как телефон зазвонил снова.
   Она ждала. Заработала громкая связь.
   – Серена, Серена, Серена, я вижу тебя… копы, оказывается, не такие уж расторопные, правда? Ты пытаешься узнать, кто я, где я… Что ж, скоро узнаешь, Серена. Кот ушел погулять, значит, мышка может поиграть. Я здесь, Серена, здесь… В твоем доме… Хочешь ты или нет, но я в твоем доме…

Глава 18

   Кайл Эймзбари, одетый, как обычно, с иголочки, сам отворил дверь. Однако он не пригласил Лайама войти, а остался стоять на пороге, загораживая вход в дом. На нем были легкие брюки и рубашка с коротким рукавом, расстегнутая у ворота. Его грудь была мускулистой и абсолютно лишенной волос.
   – Что ж, черт побери… Вы Лайам Мерфи, не так ли? – Сегодня Эймзбари не скрывал своей враждебности. – Чем обязан? – поинтересовался он. – Я приглашал вас, но… – Он пожал плечами. – Видите ли, у меня сегодня закрытая вечеринка.
   – И кто же из звезд присутствует сегодня в этом доме? – спросил Лайам.
   Губы Эймзбари тронула беспокойная улыбка.
   – А это, простите, не ваше дело.
   – Вы, должно быть, знаете, что съемка людей без их ведома считается нарушением закона?
   Эймзбари сделал неопределенный жест в воздухе.
   – Без их ведома? У меня в доме повсюду установлены камеры наблюдения. Я имею право защищать себя. В каждой комнате антиквариат и прочие ценности.
   – Вам не кажется, что вы переходите все дозволенные границы?
   – У меня превосходные адвокаты.
   – Эймзбари, вы не раз предупреждали продюсеров «Долины Валентайнов», что ваша компания прекратит спонсирование проекта. И это в тот момент, когда они делают все, чтобы раскрыть преступление. Что думает ваша компания о вашем поведении?
   – Послушайте, Мерфи, мое поведение – мое личное дело. А вы сейчас шантажируете меня, злоупотребляя моим личным временем. Вы думаете, что у вас что-то есть на меня? И пришли сюда, чтобы шантажировать меня этим? – Казалось, Эймзбари сам изумился этой мысли. Лайам выдавил легкую улыбку.
   – Нет. Я просто предупреждаю вас, что впредь буду следить за вами.
   Кайл рассмеялся.
   – Вы думаете, я ухаживаю за Сереной? Извините, старина, не мой типаж. Единственное, чего я всегда хотел, – это наладить отношения с нашей звездой.
   – Но вы каким-то образом замешаны во всем этом, Эймзбари. Вы втягиваете людей…
   – Я по натуре игрок. И да, ради Бога! Я привлекаю сюда людей.
   – Каких людей, Эймзбари? И что вы пытаетесь получить от них?
   – Мерфи, эти люди – мои друзья. Я защищаю их. Я позволяю им расслабиться, поиграть, осуществить скрытые фантазии. И то, что я знаю, это секрет, который навсегда останется со мной.
   – Вы играете во всем этом какую-то роль, и я сделаю все, чтобы узнать какую.
   – Может быть, вы хотите добиться моего ареста за то, что я эксцентричен? И это здесь, в Голливуде? Не думаю, Мерфи, что у вас есть шанс.
   Лайам резко перенес вес с одной ноги на другую. Очевидно, Эймзбари не был так уверен в себе, как хотел показать, потому что тотчас отшатнулся к дверям.
   – Эй, вы прикоснулись ко мне, Мерфи, и я могу арестовать вас. Вы должны знать, что у меня есть друзья в полиции.
   Лайам улыбнулся:
   – Не думаю, что стану марать о вас руки, Эймзбари. Но запомните, я буду следить за каждым вашим шагом. И если я поймаю вас…
   – Поймаете меня на чем? На превращении вашей драгоценной актрисы в звезду порно? – усмехнулся Эймзбари.
   Лайам ухватил его за воротник эксклюзивной рубашки и притянул к себе.
   – Если только волос падет с ее головы – вы конченый человек!
   Эймзбари побледнел. Лайам повернулся и пошел по дорожке прочь от дома. Он слышал, как за его спиной хлопнула входная дверь. Лайам задержался на секунду. Шторы на окнах опустились.
   Кайл Эймзбари достал из кармана отглаженных брюк телефон и сердито произнес несколько слов. Он посмотрел на звезды. Ему показалось, что кто-то зовет его. Он начал подниматься по ступеням.
   Лайам вернулся к своему автомобилю и направился к следующей цели. У Эймзбари темные волосы. Густые, вьющиеся темные волосы.
 
   – В твоем доме… Близко, в твоем доме… рядом с тобой… – продолжал нашептывать на ухо Серене хриплый, низкий голос.
   Серена не думала, она побежала.
   Бросилась к двери и резко открыла ее. И тут, несмотря на панику, охватившую ее, она поняла, что, выбежав из дома, не отключила сигнализацию. Но возвращаться не стала…
   Она пересекла двор и направилась к улице. Но в этот момент перед ней мелькнула огромная тень. В темноте ночи она не могла ничего разглядеть. Только огромную тень.
   Темную и устрашающую. Она преградила ей путь на улицу.
   Серена лихорадочно пыталась сообразить, что же ей делать. Куда бежать? Где искать спасение? Дверь дома теперь оставалось открытой. И кто знает, возможно, кто-то уже поджидал внутри?
   Она бросилась за угол дома, подбежала к забору и перелезла через него на задний двор. Она слышала, как стучало ее сердце, и этот звук был таким громким, что заглушал все остальные. Она не знала, преследуют ее или нет. Позади дома рос огромный старый дуб, ветви которого уходили в темное небо. Прижавшись к дереву и тяжело дыша, она зажала рот ладонями, чтобы не издавать ни звука. И притаилась… Сколько времени прошло? Секунды… минуты…
   Сигнализация не сработала.
   Она обняла дуб, стараясь спрятаться в его тени. Ей нужно успокоить бешено стучащее сердце, затаиться как мышке и слушать, не выдавая себя тяжелым дыханием.
   Время шло…
   Она повернула голову, стараясь сориентироваться в непроглядной мгле. Она видела черную гладь бассейна, пальмы вокруг него, барбекю, плетеные кресла… Буйная растительность придавала этому дворику особое очарование.
   И вместе с тем делала его таким опасным.
   И тут она заметила около дома какое-то движение. Прямо у стены рядом с кустами.
   Что это? Ветер? Или игра воображения? Ветви слегка покачивались…
   Вдруг ветка хрустнула прямо над ее головой.
   Она невольно вскрикнула. И увидела белку, которая пулей слетела с дуба. Это она испугала зверька, а он испугал ее. Стук ее сердца стал еще громче.
   Задний двор тонул в темноте.
   Ничего кроме теней…
   Ей удалось выровнять дыхание, она старалась дышать глубоко и спокойно. И поняла, какую совершила ошибку, решив спрятаться на заднем дворе. Она сама загнала себя в ловушку. Киллер мог сделать все, что угодно, скрытый деревянным забором. Ей нужно пробраться к фасаду дома, держась в тени…
   Она приметила еще одно большое дерево справа от бассейна.
   И стала вспоминать подобные ситуации, которые не раз видела в кино.
   «Крик».
   Киллер звонил и нервировал жертву. Жертва, не находя себе места от страха, бежала прямо навстречу…
   Смерти.
   «Идиотка!» – осадила она себя.
   Зазвонил телефон. Она запаниковала и побежала. Путь назад закрыт, хотя дверь широко распахнута. А она в непроглядной тьме, и каждое дерево, словно призрак, движется и шепчет… Кажется, зовет ее по имени.
   Она ждала, каждый нерв был натянут как тетива. Кругом стояла кромешная тьма.
   Наконец она решилась…
   И, перебежав к другому дереву, спряталась за его стволом. Она снова ждала и ждала… Кажется, во дворе все затихло. Да, ни звука.
   Затем гул шагов, нет, шорох.
   Нет, гул!
   Кто-то был по другую сторону двора.
   Она стояла в пятидесяти шагах от деревянного забора. Задержала дыхание, потом выдохнула и снова глубоко вдохнула.
   Оторвавшись от дерева, она пробралась к забору. И перелезла через него. И снова услышала шорох, потом чьи-то шаги… Кто-то бежал за ней. Страх заставил ее снова прижаться к стене. «Не возвращайся в дом. Беги, не останавливайся. Проберись к дому соседей. Стучи в двери, в окна, кричи, зови на помощь».
   Она перелезла через забор, ударилась коленкой о землю, но поднялась, готовая бежать дальше. Она уже пересекла лужайку.
   Ее сердце гулко стучало в груди. Фары автомобиля освещали улицу. Приближалась какая-то машина… Все, что она хотела сделать, – это выйти на дорогу. Кричать, остановить машину.
   Из-за кустов гибискуса, которые росли вдоль дороги, вынырнула тень и преградила ей путь.
   Она повернулась и снова бросилась в глубину темного двора.
   Тени впереди, тени сзади. Господи, она загнала себя в ловушку.
   Совершив еще одну ошибку, она беспомощно металась в темноте. Идиотка!
   Ночь ожила звуками, шепотом… шорохами… Тени двигались и перемещались…
 
   В комнате было темно, лишь слабо светился экран компьютера. Лайам стоял позади Оза Дэвиса, своего приятеля по высшей школе, специалиста в области всего, что касалось кино и видео, а также компьютерных технологий. Поставив кассету, Оз добивался четкости изображения, насколько позволяла техника.
   Но глядя на экран, где незнакомый мужчина занимался сексом с Джейн Данн, Лайам был расстроен. Несмотря на все ухищрения приятеля, ракурс не позволял увидеть то, что было необходимо Лайаму.
   – Этот парень ведет себя так, словно знает, что камера наблюдает за ним, – сказал Оз, с отвращением качая головой. Он указал на экран. – Я просматривал кассету снова и снова. Пытался расшифровать и просил помощи у компьютера. Но увы, невозможно получить четкое изображение лица. Единственное, что ты можешь сделать, – это попытаться определить личность мужчины по спине и плечам. Может быть, я могу кое-что подсказать тебе: у этого парня нет волос на спине и груди. Предположительно это актер, или специалист по бодибилдингу, или гей, который сделал лазерную эпиляцию, потому что стесняется волосатой спины.
   – Что ж, это уже кое-что, – вздохнул Лайам. Он вспомнил гладкую грудь Кайла Эймзбари в вырезе рубашки. Схватив его за воротник, он невольно прикоснулся к его плечам и спине.
   Гладкие.
   Он взглянул на часы. Затем снова посмотрел на экран. Мужчине на кассете удалось занять выгодную позицию… Не важно, насколько будет увеличено изображение, все равно ничего, кроме макушки и темной шевелюры, а также широких плеч и спины, видно не будет. Но черт побери, Оз сказал такое, над чем следует поразмышлять – гей стал бы стесняться даже одного волоска на спине или груди.
   – Спасибо, Оз, – сказал Мерфи.
   – Я еще поработаю с этим, – заверил его Оз, кивая на экран. – Я не уверен, удастся ли мне сделать что-то, но я попытаюсь.
   Лайам покинул студию и поехал к дому Серены, досадуя, что ему не удалось узнать ничего нового, но надеясь, что еще не все потеряно. Кто этот человек на пленке? Это мог быть и Джей Браден, и Кайл Эймзбари.
   Или все же Джефф Гелф?
   Когда город остался позади, он неожиданно сменил направление. Ему не терпелось проверить кое-что. Тем более что ехать было совсем недалеко…
   Он повернул к дому Джеффа Гелфа.
   Джефф, должно быть, слышал, как подъехал автомобиль. Прежде чем Лайам подошел к дверям, Джефф уже открыл их. Он вопросительно посмотрел на незваного гостя.
   – Я арестован?
   – Нет.
   – Ты хочешь снова войти? – спросил Джефф.
   – Нет. Я хочу попросить тебя поднять рубашку. Пожалуйста.
   Джефф с изумлением смотрел на него. Он даже не стал спрашивать зачем. На нем была рубашка поло, и он одним движением стянул ее через голову.
   – Повернись кругом.
   Джефф повиновался.
   Спина Джеффа была покрыта шерстью, как у гризли.
   – Спасибо, – буркнул Лайам.
   – Не стоит, – пробормотал Джефф. – Но ты не мог бы объяснить, зачем тебе это понадобилось?
   – Могу, но как-нибудь в другой раз.
   Внезапно из дома донесся голос Мелинды. Она звала мужа:
   – Джефф! Что-то случилось? Кто-то пришел?
   Лайам покачал головой.
   – Я ухожу, – сказал он Джеффу. – Скажи ей, что все хорошо. Я думаю, именно так и есть. Ты спал с Джейн Данн. По крайней мере один раз. Где? Не у Кайла Эймзбари?
   – У Эймзбари? – переспросил Джефф. И снова покраснел как мальчишка. – Это было только один раз. – Он глубоко вздохнул. – В ее гримерной.
   – Спасибо. – Лайам направился к своей машине.
 
   Серена подумала, что теперь она знает, какие чувства испытывает загнанный зверь.
   Она снова перелезла через забор позади дома с единственной мыслью, что кто-то был впереди нее. Но когда ее нога коснулась земли, она готова была поспорить, что видит кого-то на другой стороне бассейна. Не четко. Кто-то стоял рядом с пальмами и кустами, скрываясь в глубокой тени от света фонарей, освещавших бассейн.
   Она бросилась к кустам и большой пальме. Они могли послужить укрытием.
   Фигура у бассейна сделала движение.
   Ее сердце билось, как у преследуемого зайца. Каждый вздох звучал как порыв ветра. Она вылезла из кустов и бросилась бежать.
   – Серена! – вдруг услышала она на бегу. Это был голос из телефона? Она не знала. Ветер свистел в ушах, мешая разобрать, и еще шум ветвей. Она перелезла через забор, надеясь все же добраться до дороги.
   И снова тень выросла впереди нее.
   Она бросалась из стороны в сторону, меняя направление, и тень плясала впереди, повторяя ее движения. Она вскрикнула в отчаянии, и, как безумная, кинулась к дороге.
   И угодила прямо в тень…
 
   Глубокая тревога охватила Лайама в ту минуту, когда он подъехал к дому Серены. Фасад дома был освещен, дверь распахнута настежь. Во дворе стояли машины.
   Он резко вдавил педаль газа, на полной скорости подъехал к дому и нажал на тормоза. И, выскочив из машины, услышал пронзительный крик, такой громкий, что, казалось, он запросто мог разбить стекло.
   Серена.
   Он бросился через двор, прямо через живую изгородь. Там была Серена и кто-то еще… Он двигался так быстро, что практически налетел на мужчину, который преграждал путь Серене. Здоровенный парень… Но Лайам с легкостью повалил его на землю. Серена тоже упала, продолжая кричать.
   – Нет, нет, Лайам…
   Мужчина попался не из слабых. Лайам навалился на него. Билл Хатченс.
   – О Господи, Лайам! Да прекрати же ты, это я! – стонал Билл.
   Лайам поднялся, глядя сверху вниз на полицейского и друга, которого только что уложил на лопатки. Он встал и потянулся за пистолетом, когда услышал скрип шагов и глухой шум за забором. Он почти вытащил оружие.
   Но тут появился Рикардо, перелез через забор и подошел к ним. Серена все еще лежала на земле и смотрела на них непонимающими глазами. Лайам подошел к ней, протянул руку и помог подняться на ноги.
   – Что здесь происходит, черт побери?
   – Я вернулся, чтобы проверить, приехал ли ты и все ли в порядке с Сереной, – говорил Билл, болезненно морщась. – Увидев, что дверь широко открыта, и услышав какой-то шум, я начал обходить дом.
   Между тем Рикардо, тяжело дыша, подошел к ним. Он, очевидно, слышал то, что только что сказал Билл.
   Он нагнулся, положил руки на колени, пытаясь отдышаться.
   – Я прибыл сюда, увидел открытую дверь, увидел свет в доме. Позвал Серену, не получил ответа… – Он глубоко вздохнул. – Услышал какой-то шум за домом, перепрыгнул через забор, увидел фигуру, стал подбираться к ней. Но фигура исчезла, затем снова перелезла через забор, и я снова сделал то же самое, уверенный, что это Серена. Я пытался сказать ей, что это я. Но… она была уже за забором.
   Серена дрожала, стоя рядом с ним. Лайам посмотрел на нее.
   – Зачем ты вышла из дома? Что случилось? С чего это началось?
   – Мне кто-то постоянно звонил. Не один раз… А потом этот кто-то повторил слово в слово текст «валентинки», которую мне прислали… и сказал, что он в доме.
   – И ты убежала? – Он с недоверием взглянул на нее. Ее глаза враждебно сверкнули.
   – Звонивший сказал, что он или она в моем доме!
   – Кто-нибудь осматривал дом?
   – Я осмотрел дом, когда привез ее сюда, – сказал Билл, раздраженно поправляя рубашку и стараясь смахнуть с нее травинки. – Там никого не было. Я готов поклясться жизнью…
   Лайам вдруг понял, что они все уставились на Серену, словно и Билл, и Рикардо с трудом воздерживались от того, чтобы назвать глупостью ее поведение. Его так трясло, что он потерял терпение.
   – Ты идиотка! – хрипло выкрикнул он. – Ты знала, что в доме никого нет…
   – Я испугалась.
   – Прекрасно. И бросилась прямо в руки смерти! – Он повернулся спиной к ней, боясь, что она увидит, как сильно он дрожит. – Кто-то осматривал дом потом?
   – Лайам, мы оба прибыли сюда незадолго до тебя, – объяснил Билл. – Мы не успели ничего осмотреть. – Он покачал головой. Затем напомнил, что был на дежурстве, но Лайаму понадобилась помощь. – Мы осмотрим дом. Рикардо, обыщи двор.
   – Да, лейтенант.
   Лайам перевел взгляд на Серену. Она тяжело дышала, на лбу выступили капли пота, волосы растрепались. Глаза, казавшиеся огромными на бледном лице, были прищурены от обиды и злости на него. Он скрипнул зубами. Ему нужно было сдержаться. Он хотел просто встряхнуть ее.
   Он пошел вперед. Билл Хатченс обнял Серену за плечи, направляясь вместе с ней к дому.