Внезапно Серена ощутила прикосновение металла к виску. Она нутром чувствовала холодную сталь. Во рту пересохло. Ее воображение рисовало горячую пулю, которая в любую секунду может пронзить висок, лишив ее жизни… Он пытался выманить Лайама на открытое пространство. Он хотел убить Лайама, потом всех остальных.
Несмотря на страх, она укусила Билла за руку, которой он зажимал ей рот.
– Нет, Лайам…
Билл взвыл, снова зажал ей рот, так быстро, словно погладил ее.
Но Лайам уже появился. Он вышел с территории съемочной площадки обычным шагом. Так, словно они собирались на ленч.
– Ты упустил Джея, Билл. Он жив.
– Не упущу, когда выстрелю в следующий раз.
– Джефф тоже уже далеко отсюда.
– Не ври, он бегает и прячется, как затравленный кролик…
– Если мы все умрем, то как ты объяснишь это?
– Очень просто. Каждый поверит, что именно Джей был тем человеком, с которым была связана Джине и который вовлек ее во все преступления. Сегодня же все выйдет на поверхность. Я скажу, что старался спасти Серену. Печально, но я не смог. И вы все погибли в перестрелке. Естественно, я убью остальных из твоего пистолета.
– Кто поверит в этот бред, Хатченс?
– Послушай, старина, это Голливуд! Здесь возможно и не такое! Но не волнуйся, ты уже не узнаешь, получится у меня это или нет. Ты знаешь, я никогда не хотел, чтобы ты ввязывался в это дело. Олсен настаивал.
– Когда ты так переменился, Хатченс?
– Когда? Постепенно, Лайам. Постепенно. Маленькие деньги для маленьких вещей… Мне непросто было наблюдать, как пустые идиоты становятся богатыми, потому что они хорошие ребята. Затем внезапно я начал понимать, какой силой обладаю.
– Ты глупец, Билл. Джине любила тебя.
– Ода, действительно любила. Так сильно, что затащила и меня на порносъемки к Кайлу! Но я знал, что там повсюду камеры. Он шантажировал меня, думая, что я не знаю, и, честно говоря, я не задумывался над тем, что кассеты могут быть так опасны. Но ты знал, правда? Ты обнаружил это недавно, и я полагаю, что поделился своей находкой с Олсеном и Риггером?
– Я здесь, – сказал Лайам. – И ты должен взять меня первым. Ты знаешь, что я так просто не сдамся. Отпусти Серену.
– Никогда в жизни. Серена, ты ведь нашла то, что осталось от той «валентинки», которую я послал Джейн? Ведь именно об этом тебе шептала малютка Джине перед смертью? Забавная вещь – мы никогда не думали убивать Джейн. Так получилось. Но что за черт? Она заслужила это. Теперь записка… Это может сыграть со мной плохую шутку. Ты понимаешь, Джине делала все не одна. Впрочем, вы уже это знаете. Она была… в таком отчаянии. Серена не воспринимала меня всерьез. Я должен был доказать ей, кто обладает реальной силой. Глупая бумажка! Джине обещала мне избавиться от нее, но сама спрятала записку. Она была сумасшедшая, но не глупая. Поэтому… где эта записка? Хм-м… Я готов поспорить, что она у Серены. Она могла дать ее тебе, Лайам. Но я найду ее.
– Билл, я отдам тебе записку, – тихо сказала Серена, наблюдая за Лайамом и отчаянно стараясь оставаться спокойной, как и он. – На кассетах тебя не опознать… И если никто не получит записку, ты чист. Ты не будешь замешан… – сказала Серена.
– О нет, я должен прояснить все это до конца. Джине никогда бы не пошла на такое, не будь меня. Такая маленькая глупышка. Кто мог подумать, что она одержима мной? Впрочем, мы оба были одержимы… Мы обожали кино… телевидение… славу. И к чему все это привело? Я буду единственный, кто сможет увидеть конец последней серии… Все, больше никаких объяснений.
– О нет! Объяснения будут. Оз Дэвис увеличил один из кадров, Билл. И твоя спина… твоя чисто выбритая спина на всех тех кассетах. Ты думал, что выглядеть как кинозвезда можно только так.
– Я получу эту чертову кассету! – поклялся Билл. – Ты думаешь, что тебе всегда удается быть победителем, Лайам? Только не на этот раз. Непобедимый герой в прошлом.
Хатченс убрал револьвер с виска Серены. Теперь он целился в грудь Лайама.
Холодея от ужаса, Серена ударила его локтем в бок. «Это все, что я могу сделать», – пронеслось в ее голове. Но, Бог свидетель, это сработало. Билл отпустил ее волосы.
А Лайам мгновенно вытащил пистолет, который держал за поясом брюк.
Оба выстрела прогремели одновременно. Серена вскрикнула.
Билл упал на землю, всем своим весом увлекая за собой Серену.
Она смотрела на его лицо. Его глаза были открыты.
Во лбу дымилась свежая рана.
Она широко открыла рот, вдыхая запах пороха, ужасаясь и все еще не веря в меткость выстрела. Она никогда не знала, что Лайам такой блестящий стрелок.
Билл был мертв, но все еще смотрел на нее. Она задыхалась, отчаянно пытаясь освободиться от хватки человека, который хотел убить их всех.
Лайам подошел и обнял ее.
Он никогда не обнимал ее так крепко и никогда не отталкивал так быстро. Черные глаза с тревогой вглядывались в ее лицо.
– Как ты?
– Я в порядке. А ты?
Она снова прижалась к нему.
– Проклятие, я люблю тебя, Серена, – сказал он мягко. Они услышали рев сирен, нарушивший тишину ночи. Джефф выбежал из-за грузовика, белый как песок.
– Копы прибыли! – закричал он. – Хорошие копы, я думаю.
– Олсен или Риггер, – пробормотал Лайам, не сводя глаз с Серены. – Они не очень-то торопились. Но я хотел, чтобы Оз сообщил именно им, потому что Билл мог одурачить других офицеров. – Он коснулся щеки Серены. – Нам придется провести ночь в полиции, – негромко произнес он. – Могу себе представить, что ты думаешь о полицейских, после того как…
– Я обожаю копов, – нежно проговорила Серена. Она старалась, чтобы это прозвучало легко. Но ее колени дрожали. Если бы он не поддержал ее, она упала бы прямо на землю.
И не в первый раз, вздохнула Серена.
Эпилог
Несмотря на страх, она укусила Билла за руку, которой он зажимал ей рот.
– Нет, Лайам…
Билл взвыл, снова зажал ей рот, так быстро, словно погладил ее.
Но Лайам уже появился. Он вышел с территории съемочной площадки обычным шагом. Так, словно они собирались на ленч.
– Ты упустил Джея, Билл. Он жив.
– Не упущу, когда выстрелю в следующий раз.
– Джефф тоже уже далеко отсюда.
– Не ври, он бегает и прячется, как затравленный кролик…
– Если мы все умрем, то как ты объяснишь это?
– Очень просто. Каждый поверит, что именно Джей был тем человеком, с которым была связана Джине и который вовлек ее во все преступления. Сегодня же все выйдет на поверхность. Я скажу, что старался спасти Серену. Печально, но я не смог. И вы все погибли в перестрелке. Естественно, я убью остальных из твоего пистолета.
– Кто поверит в этот бред, Хатченс?
– Послушай, старина, это Голливуд! Здесь возможно и не такое! Но не волнуйся, ты уже не узнаешь, получится у меня это или нет. Ты знаешь, я никогда не хотел, чтобы ты ввязывался в это дело. Олсен настаивал.
– Когда ты так переменился, Хатченс?
– Когда? Постепенно, Лайам. Постепенно. Маленькие деньги для маленьких вещей… Мне непросто было наблюдать, как пустые идиоты становятся богатыми, потому что они хорошие ребята. Затем внезапно я начал понимать, какой силой обладаю.
– Ты глупец, Билл. Джине любила тебя.
– Ода, действительно любила. Так сильно, что затащила и меня на порносъемки к Кайлу! Но я знал, что там повсюду камеры. Он шантажировал меня, думая, что я не знаю, и, честно говоря, я не задумывался над тем, что кассеты могут быть так опасны. Но ты знал, правда? Ты обнаружил это недавно, и я полагаю, что поделился своей находкой с Олсеном и Риггером?
– Я здесь, – сказал Лайам. – И ты должен взять меня первым. Ты знаешь, что я так просто не сдамся. Отпусти Серену.
– Никогда в жизни. Серена, ты ведь нашла то, что осталось от той «валентинки», которую я послал Джейн? Ведь именно об этом тебе шептала малютка Джине перед смертью? Забавная вещь – мы никогда не думали убивать Джейн. Так получилось. Но что за черт? Она заслужила это. Теперь записка… Это может сыграть со мной плохую шутку. Ты понимаешь, Джине делала все не одна. Впрочем, вы уже это знаете. Она была… в таком отчаянии. Серена не воспринимала меня всерьез. Я должен был доказать ей, кто обладает реальной силой. Глупая бумажка! Джине обещала мне избавиться от нее, но сама спрятала записку. Она была сумасшедшая, но не глупая. Поэтому… где эта записка? Хм-м… Я готов поспорить, что она у Серены. Она могла дать ее тебе, Лайам. Но я найду ее.
– Билл, я отдам тебе записку, – тихо сказала Серена, наблюдая за Лайамом и отчаянно стараясь оставаться спокойной, как и он. – На кассетах тебя не опознать… И если никто не получит записку, ты чист. Ты не будешь замешан… – сказала Серена.
– О нет, я должен прояснить все это до конца. Джине никогда бы не пошла на такое, не будь меня. Такая маленькая глупышка. Кто мог подумать, что она одержима мной? Впрочем, мы оба были одержимы… Мы обожали кино… телевидение… славу. И к чему все это привело? Я буду единственный, кто сможет увидеть конец последней серии… Все, больше никаких объяснений.
– О нет! Объяснения будут. Оз Дэвис увеличил один из кадров, Билл. И твоя спина… твоя чисто выбритая спина на всех тех кассетах. Ты думал, что выглядеть как кинозвезда можно только так.
– Я получу эту чертову кассету! – поклялся Билл. – Ты думаешь, что тебе всегда удается быть победителем, Лайам? Только не на этот раз. Непобедимый герой в прошлом.
Хатченс убрал револьвер с виска Серены. Теперь он целился в грудь Лайама.
Холодея от ужаса, Серена ударила его локтем в бок. «Это все, что я могу сделать», – пронеслось в ее голове. Но, Бог свидетель, это сработало. Билл отпустил ее волосы.
А Лайам мгновенно вытащил пистолет, который держал за поясом брюк.
Оба выстрела прогремели одновременно. Серена вскрикнула.
Билл упал на землю, всем своим весом увлекая за собой Серену.
Она смотрела на его лицо. Его глаза были открыты.
Во лбу дымилась свежая рана.
Она широко открыла рот, вдыхая запах пороха, ужасаясь и все еще не веря в меткость выстрела. Она никогда не знала, что Лайам такой блестящий стрелок.
Билл был мертв, но все еще смотрел на нее. Она задыхалась, отчаянно пытаясь освободиться от хватки человека, который хотел убить их всех.
Лайам подошел и обнял ее.
Он никогда не обнимал ее так крепко и никогда не отталкивал так быстро. Черные глаза с тревогой вглядывались в ее лицо.
– Как ты?
– Я в порядке. А ты?
Она снова прижалась к нему.
– Проклятие, я люблю тебя, Серена, – сказал он мягко. Они услышали рев сирен, нарушивший тишину ночи. Джефф выбежал из-за грузовика, белый как песок.
– Копы прибыли! – закричал он. – Хорошие копы, я думаю.
– Олсен или Риггер, – пробормотал Лайам, не сводя глаз с Серены. – Они не очень-то торопились. Но я хотел, чтобы Оз сообщил именно им, потому что Билл мог одурачить других офицеров. – Он коснулся щеки Серены. – Нам придется провести ночь в полиции, – негромко произнес он. – Могу себе представить, что ты думаешь о полицейских, после того как…
– Я обожаю копов, – нежно проговорила Серена. Она старалась, чтобы это прозвучало легко. Но ее колени дрожали. Если бы он не поддержал ее, она упала бы прямо на землю.
И не в первый раз, вздохнула Серена.
Эпилог
Газеты вновь пестрели новостями о «Долине Валентайнов».
О полицейском, который хотел подняться в небеса к звездам, а вместо этого упал на землю, как Икар.
И снова Лайам был обеспокоен. Люди шли и шли к Серене, чтобы выказать свою любовь и удостовериться, что с ней все в порядке. Серена не переставала убеждать Олсена, что верит всем сердцем в порядочность большинства полицейских, в их готовность рисковать своей жизнью ради других. И лишь однажды она столкнулась с таким полицейским, как…
Билл Хатченс.
Она пыталась объяснить это и Лайаму.
– Есть хорошие люди, есть плохие, и это не зависит ни от расы, ни от религии, ни от жизненных привычек… и с этим ничего не поделаешь. Но это не значит, что вероломство Билла ставит под сомнение добропорядочность каждого полицейского, как, впрочем, жизнь Джине и то, что с ней произошло, не доказывает ни в коем случае, что каждый актер или работник кино – безумец.
– Я понимаю, – кивал Лайам. – Но Господи! Я доверял ему не только свою собственную жизнь, но и твою тоже. И мне следовало понять раньше что к чему, я должен был заметить какие-то… признаки…
– Ты обнаружил правду вовремя и смог еще раз спасти мою жизнь, – пыталась возразить она.
И, глядя на нее, он наконец улыбнулся.
– А ты спасла меня. Ты так быстро среагировала. Откуда ты знала, что у меня есть пистолет?
– А я и не знала. Единственное, что я понимала тогда, что еще секунда – и он выстрелит в тебя. Я люблю тебя, Лайам.
Он кивнул.
Уже рассвело. Они больше не разговаривали. Они вернулись к нему домой, приняли душ и потом долго занимались любовью, радуясь, что живы.
Последующие дни были полны суеты. Лайам, как и Серена, проводил бесконечные часы в полицейском участке. Серена отвечала на постоянные звонки и осторожно давала интервью.
Дни шли, Джо Пенни успокоился, они снимали намеченный по плану эпизод – День святого Валентина. Хэнк Ньютон, патриарх семьи Валентайнов, едва не погиб, террорист был вовремя обезврежен. Интересно то, что спас героя Хэнка не кто иной, как Дэвид Девилль, причем рискуя собственной жизнью, что добавило остроты сюжету, так как теперь Валентайн был обязан по гроб сыну своего заклятого врага.
День святого Валентина наступил и по-настоящему.
Рейтинги сериала были высоки как никогда.
Лайам сказал Серене, что не успел купить ей цветы. Он рано уехал в отделение, чтобы закончить дела. Серена сидела и смотрела отснятый материал. Она осталась довольна игрой.
В середине дня она встретилась с Лайамом. На его лице все еще была некая озабоченность, но он готов был провести время с ней.
– Ты действительно все закончил? – спросила она.
– Думаю, да. Идем. Я заказал столик в ресторане. Это маленькое, уютное местечко. Мы сможем хоть немножко побыть вдвоем.
– Замечательно.
Когда они проезжали мимо кладбища, Серена попросила:
– Остановись. – И сама удивилась своим словам.
– У кладбища?
– Да. Я хочу навестить… Джине.
«Наверное, он решил, что я сошла с ума», – подумала Серена. Но Лайам остановился у цветочного киоска, купил цветы и помог ей перелезть через невысокую ограду, так как ворота кладбища были уже закрыты.
– Если нас арестуют… – начал он.
Они подошли к могиле Джине. Серена опустилась на колени и прочла короткую молитву. Когда она поднялась, Лайам посмотрел на нее. Вид у него был усталый, темные волосы растрепаны, пиджак небрежно висел на плече. Она подошла к нему.
– Лайам, я действительно люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя… И ты знаешь, что я любил тебя всегда.
– Но ты ушел от меня.
– Я хотел большего.
– Ты всегда хочешь большего.
– Может, я немножко ревновал? Не без этого.
– Может, мне надо было сначала думать, а потом уже действовать, – пробормотала она, касаясь его щеки ладонью. – Сегодня День святого Валентина…
– Я знаю. И еще раз прошу прощения, что не успел купить цветы.
– Я не хочу цветы, я хочу… Я не понимаю… не понимаю… почему ты не хочешь жениться на мне? – вдруг сказала она.
Он пристально вглядывался в ее лицо.
– Я думал, ты никогда не попросишь…
Она нахмурилась.
– То есть это означает, что ты просишь меня выйти за тебя?
– Мне кажется, это ты просишь меня?
– Но полагается, чтобы мужчина просил…
– О, конечно… Ты выйдешь за меня?
– Ты так красноречив, что…
Но он не дал ей договорить. Улыбнувшись, взял ее руку и опустился на одно колено.
– Мисс Маккормак, согласны ли вы оказать мне честь и стать моей женой? У нас абсолютно разные привычки и взгляды на жизнь, но я понял, что могу быть счастливым только тогда, когда ты рядом, тогда все трудности преодолимы. И я готов смотреть любой беде в лицо…
– Ты отождествляешь меня с бедой?
– Ты не можешь помолчать в такой торжественный момент? Я делаю все, чтобы проявить свое красноречие, а ты… На чем я остановился? Да, рядом с тобой я готов встретить любые жизненные невзгоды. Я хочу, просыпаясь, каждое утро видеть тебя рядом, смотреть на тебя снова и снова…
– Что ж… пожалуй, это достаточно красноречиво.
– Я могу встать с колен?
– Не знаю. Мне больше нравится, когда ты на коленях.
Он поднялся. Смеясь, взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы.
– Как ты красива!
– Я старше тебя, ты знаешь?
– Серена, даже если бы тебе было восемьдесят, я все равно любил бы тебя.
– Какой лжец!
– Хорошо. Согласен. Восемьдесят – это перебор.
Она задумчиво улыбнулась, чувствуя теплое прикосновение солнца к своей щеке.
– Но ты не ответила мне, – напомнил он.
– Я не знала, что это обязательно. Так как сама спровоцировала тебя на это.
– Я задал вопрос. Я хотел серьезно поговорить о нашем будущем и сделать предложение за обедом. Но мы не дождались обеда. Поэтому тебе придется сказать мне сейчас: «Да, о да, я выйду за тебя, Лайам, потому что не могу жить без тебя».
– Да. Я выйду за тебя замуж, потому что не представляю себе, как буду жить без тебя. И даже не хочу думать об этом. Я люблю тебя всем сердцем. И потом, я хочу, чтобы у нашего ребенка был отец.
Он побледнел. Кровь отхлынула от лица. Он надеялся, подумала она.
– Мы… у нас… будет ребенок?
– Конечно, не прямо сейчас, но мы не можем откладывать надолго. Ты женишься на достаточно зрелой женщине. Я думаю, ты не против? У меня сложилось впечатление, что ты любишь детей…
– Серена, хоть целую дюжину, если захочешь…
– Я думаю, двое – это оптимально.
– Двое детей, – согласился он. – Мы должны это отметить. Едем в ресторан. Господи, мне в голову не могло прийти, что можно делать предложение на кладбище!
– А потом мы должны отдохнуть, – сказала она ему. – И не откладывая приступить…
Он кивнул.
– Но сейчас пора оставить мертвых и вернуться к живым. Едем в ресторан!
– Лайам, сегодня я предпочла бы пойти к тебе домой.
– Ко мне домой?
– Нуда… Знаешь, если мы хотим иметь двух ребятишек, то не стоит откладывать. И сейчас как раз подходящее время, чтобы приступить к…
– Приступить? – вежливо поинтересовался он.
– Именно. Если есть цель, надо во что бы то ни стало стремиться к ее осуществлению.
– Что ж, тогда едем домой…
– Минутку, – сказала она и, нагнувшись, поправила цветы, которые положила на могилу Джине.
Увы, никому не суждено жить вечно. Джине научила ее радоваться каждому дню, каждому мгновению…
Розы красиво смотрелись на земле. Странно, но Серене почему-то пришло в голову, что Джине они бы понравились.
Лайам помог ей подняться с колен.
Рука об руку они покинули кладбище и вернулись на улицы города, полные жизни.
О полицейском, который хотел подняться в небеса к звездам, а вместо этого упал на землю, как Икар.
И снова Лайам был обеспокоен. Люди шли и шли к Серене, чтобы выказать свою любовь и удостовериться, что с ней все в порядке. Серена не переставала убеждать Олсена, что верит всем сердцем в порядочность большинства полицейских, в их готовность рисковать своей жизнью ради других. И лишь однажды она столкнулась с таким полицейским, как…
Билл Хатченс.
Она пыталась объяснить это и Лайаму.
– Есть хорошие люди, есть плохие, и это не зависит ни от расы, ни от религии, ни от жизненных привычек… и с этим ничего не поделаешь. Но это не значит, что вероломство Билла ставит под сомнение добропорядочность каждого полицейского, как, впрочем, жизнь Джине и то, что с ней произошло, не доказывает ни в коем случае, что каждый актер или работник кино – безумец.
– Я понимаю, – кивал Лайам. – Но Господи! Я доверял ему не только свою собственную жизнь, но и твою тоже. И мне следовало понять раньше что к чему, я должен был заметить какие-то… признаки…
– Ты обнаружил правду вовремя и смог еще раз спасти мою жизнь, – пыталась возразить она.
И, глядя на нее, он наконец улыбнулся.
– А ты спасла меня. Ты так быстро среагировала. Откуда ты знала, что у меня есть пистолет?
– А я и не знала. Единственное, что я понимала тогда, что еще секунда – и он выстрелит в тебя. Я люблю тебя, Лайам.
Он кивнул.
Уже рассвело. Они больше не разговаривали. Они вернулись к нему домой, приняли душ и потом долго занимались любовью, радуясь, что живы.
Последующие дни были полны суеты. Лайам, как и Серена, проводил бесконечные часы в полицейском участке. Серена отвечала на постоянные звонки и осторожно давала интервью.
Дни шли, Джо Пенни успокоился, они снимали намеченный по плану эпизод – День святого Валентина. Хэнк Ньютон, патриарх семьи Валентайнов, едва не погиб, террорист был вовремя обезврежен. Интересно то, что спас героя Хэнка не кто иной, как Дэвид Девилль, причем рискуя собственной жизнью, что добавило остроты сюжету, так как теперь Валентайн был обязан по гроб сыну своего заклятого врага.
День святого Валентина наступил и по-настоящему.
Рейтинги сериала были высоки как никогда.
Лайам сказал Серене, что не успел купить ей цветы. Он рано уехал в отделение, чтобы закончить дела. Серена сидела и смотрела отснятый материал. Она осталась довольна игрой.
В середине дня она встретилась с Лайамом. На его лице все еще была некая озабоченность, но он готов был провести время с ней.
– Ты действительно все закончил? – спросила она.
– Думаю, да. Идем. Я заказал столик в ресторане. Это маленькое, уютное местечко. Мы сможем хоть немножко побыть вдвоем.
– Замечательно.
Когда они проезжали мимо кладбища, Серена попросила:
– Остановись. – И сама удивилась своим словам.
– У кладбища?
– Да. Я хочу навестить… Джине.
«Наверное, он решил, что я сошла с ума», – подумала Серена. Но Лайам остановился у цветочного киоска, купил цветы и помог ей перелезть через невысокую ограду, так как ворота кладбища были уже закрыты.
– Если нас арестуют… – начал он.
Они подошли к могиле Джине. Серена опустилась на колени и прочла короткую молитву. Когда она поднялась, Лайам посмотрел на нее. Вид у него был усталый, темные волосы растрепаны, пиджак небрежно висел на плече. Она подошла к нему.
– Лайам, я действительно люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя… И ты знаешь, что я любил тебя всегда.
– Но ты ушел от меня.
– Я хотел большего.
– Ты всегда хочешь большего.
– Может, я немножко ревновал? Не без этого.
– Может, мне надо было сначала думать, а потом уже действовать, – пробормотала она, касаясь его щеки ладонью. – Сегодня День святого Валентина…
– Я знаю. И еще раз прошу прощения, что не успел купить цветы.
– Я не хочу цветы, я хочу… Я не понимаю… не понимаю… почему ты не хочешь жениться на мне? – вдруг сказала она.
Он пристально вглядывался в ее лицо.
– Я думал, ты никогда не попросишь…
Она нахмурилась.
– То есть это означает, что ты просишь меня выйти за тебя?
– Мне кажется, это ты просишь меня?
– Но полагается, чтобы мужчина просил…
– О, конечно… Ты выйдешь за меня?
– Ты так красноречив, что…
Но он не дал ей договорить. Улыбнувшись, взял ее руку и опустился на одно колено.
– Мисс Маккормак, согласны ли вы оказать мне честь и стать моей женой? У нас абсолютно разные привычки и взгляды на жизнь, но я понял, что могу быть счастливым только тогда, когда ты рядом, тогда все трудности преодолимы. И я готов смотреть любой беде в лицо…
– Ты отождествляешь меня с бедой?
– Ты не можешь помолчать в такой торжественный момент? Я делаю все, чтобы проявить свое красноречие, а ты… На чем я остановился? Да, рядом с тобой я готов встретить любые жизненные невзгоды. Я хочу, просыпаясь, каждое утро видеть тебя рядом, смотреть на тебя снова и снова…
– Что ж… пожалуй, это достаточно красноречиво.
– Я могу встать с колен?
– Не знаю. Мне больше нравится, когда ты на коленях.
Он поднялся. Смеясь, взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы.
– Как ты красива!
– Я старше тебя, ты знаешь?
– Серена, даже если бы тебе было восемьдесят, я все равно любил бы тебя.
– Какой лжец!
– Хорошо. Согласен. Восемьдесят – это перебор.
Она задумчиво улыбнулась, чувствуя теплое прикосновение солнца к своей щеке.
– Но ты не ответила мне, – напомнил он.
– Я не знала, что это обязательно. Так как сама спровоцировала тебя на это.
– Я задал вопрос. Я хотел серьезно поговорить о нашем будущем и сделать предложение за обедом. Но мы не дождались обеда. Поэтому тебе придется сказать мне сейчас: «Да, о да, я выйду за тебя, Лайам, потому что не могу жить без тебя».
– Да. Я выйду за тебя замуж, потому что не представляю себе, как буду жить без тебя. И даже не хочу думать об этом. Я люблю тебя всем сердцем. И потом, я хочу, чтобы у нашего ребенка был отец.
Он побледнел. Кровь отхлынула от лица. Он надеялся, подумала она.
– Мы… у нас… будет ребенок?
– Конечно, не прямо сейчас, но мы не можем откладывать надолго. Ты женишься на достаточно зрелой женщине. Я думаю, ты не против? У меня сложилось впечатление, что ты любишь детей…
– Серена, хоть целую дюжину, если захочешь…
– Я думаю, двое – это оптимально.
– Двое детей, – согласился он. – Мы должны это отметить. Едем в ресторан. Господи, мне в голову не могло прийти, что можно делать предложение на кладбище!
– А потом мы должны отдохнуть, – сказала она ему. – И не откладывая приступить…
Он кивнул.
– Но сейчас пора оставить мертвых и вернуться к живым. Едем в ресторан!
– Лайам, сегодня я предпочла бы пойти к тебе домой.
– Ко мне домой?
– Нуда… Знаешь, если мы хотим иметь двух ребятишек, то не стоит откладывать. И сейчас как раз подходящее время, чтобы приступить к…
– Приступить? – вежливо поинтересовался он.
– Именно. Если есть цель, надо во что бы то ни стало стремиться к ее осуществлению.
– Что ж, тогда едем домой…
– Минутку, – сказала она и, нагнувшись, поправила цветы, которые положила на могилу Джине.
Увы, никому не суждено жить вечно. Джине научила ее радоваться каждому дню, каждому мгновению…
Розы красиво смотрелись на земле. Странно, но Серене почему-то пришло в голову, что Джине они бы понравились.
Лайам помог ей подняться с колен.
Рука об руку они покинули кладбище и вернулись на улицы города, полные жизни.