Гросс Эндрю. Шут

   – Нет, друг мой. – Я покачал головой. – В этот поход я выступлю один.
   Одо понадобилось некоторое время, чтобы решить, как отреагировать на мое заявление. Он закатил глаза.
   – Ты пойдешь в Боре? С одним лишь копьем?
   – Разве ты не понимаешь, чем он угрожает? Ради него герцог уже сжигал деревни. Ради него убил мою жену и сына. И вот теперь удерживает Эмили. Что еще мне остается?
   – Надо ждать. Держать Болдуина под стражей, пока не придет ответ. Уж король-то наверняка остановит это безумие.
   – Указ. Вот тебе и ответ короля. – Я покачал головой. – Король из благородных и всегда будет на их стороне. А наши жалобы он и слушать не станет. Стефен и Болдуин его вассалы. Они собирают для него армии, когда ему вздумается повоевать с кем-нибудь. А мы... что с нас взять? Курицу да горсть зерна?
   – Ну, хороший омлет может переубедить даже короля, – усмехнулся кузнец и посмотрел мне в глаза. – В любом случае я с тобой, Хью. До самого конца.
   Я схватил его за руку.
   – Нет, Одо, хватит. Ты был верным другом. Как и все остальные. Ты доверял мне больше, чем того заслуживает шут. Но теперь надо признать... – Я сжал копье. – Оно принесло мне столько несчастья. Столько боли. Хотя и радость тоже. Когда мы все вместе отстояли город... Когда шли на Трейль...
   – С тех пор как ты нацепил юбчонку, тебя стало трудно слушать, – заметил Одо.
   – Может быть. И все же я пойду один.
   Прежде чем ответить, Одо глубоко вздохнул, улыбнулся и огляделся.
   – Так вот как оно, в церкви. Жесткие скамейки и перекусить нечем. Нет, этим меня не привлечешь.
   – Меня тоже.
   Некоторое время мы сидели молча.
   – Интересно, что было бы, если б я тогда не отправился в крестовый поход? Софи и Филипп остались бы живы. Отец Лео читал бы свои проповеди. А ты работал бы целыми днями, а не бездельничал.
   Одо посмотрел в темное окно.
   – А еще попивал бы эль да слушал твои глупые шутки.
   Я поднялся и похлопал его по спине.
   – Давай так и сделаем. Здесь наверняка должен быть погреб. А у меня осталась еще пара шуток, которых ты ни разу не слышал.

Глава 124

   На рассвете следующего дня я надел поношенную тунику, попрощался со старыми друзьями, которые были со мной с самого начала, взял копье и вышел из крепости. Жорж, Одо, отец Лео и Альфонс проводили меня до ворот. Я попросил их не рисковать понапрасну, а оставаться в городе и держаться. Мы не совершили ничего плохого и однажды будем вознаграждены за стремление к справедливости.
   Перед тем как сесть на коня, я обнял Одо и Жоржа.
   – Да благословит вас обоих Бог.
   Я поблагодарил их за верность и дружбу. За то, что рискнули. На глаза навернулись слезы. Каждый понимал, что мы, быть может, уже и не увидимся.
   Потом я в последний раз посмотрел на них всех, подмигнул и улыбнулся. Друзья пожелали мне удачи. Я стал спускаться с холма, дав себе обещание не оглядываться.
   У подножия холма, когда ворота закрылись за моей спиной, я нарушил зарок и оглянулся. Высокие, неприступные стены охраняли город, о котором говорили, что его невозможно взять. Я рассмеялся. Нам было чем гордиться: мы захватили его даже без боя. Перед глазами встала багровая, налитая злобой физиономия Болдуина. Такое не забывается.
   Но теперь Болдуин, как и Трейль, остался позади, а впереди меня ожидало еще одно испытание. Встреча с человеком, который сжег наш город, убил мою жену и сына. С тем, кто удерживал мою возлюбленную. Я знал, что схвачусь с ним не только во имя правды и свободы. Наше противостояние сузилось до глубоко личного конфликта.
   Я повернулся спиной к Трейлю и направил коня в нужном направлении.
   Теперь все мои мысли были устремлены к Боре.

Глава 125

   Громко стуча сапогами, Стефен прошел по коридору и толкнул дверь в крохотную, убого обставленную комнатушку в конце казармы. Лежавший в темном углу мужчина в грязных отрепьях и с покрытым язвами лицом повернулся.
   – Вставай, Морган. Твое время пришло. – Стефен не стал закрывать дверь. – Мне снова нужны твои таланты. Ты ведь еще рыцарь или уже нет?
   Обесчещенный тафур медленно поднялся с пола. Засаленная одежда прикрывала оставленную копьем рану в боку.
   Герцог поморщился – в комнате стояла невыносимая вонь.
   – Я готов служить вам, господин.
   – Хорошо. Здесь надо проветрить. В уборной и то пахнет лучше.
   – Запах не позволяет мне забыть, господин. О ранах, оставленных в душе. И о той, что нанес безродный ублюдок.
   – Рад, что твоя память свежа. Потому как Господь дарует тебе возможность отомстить за оскорбление.
   Глаза тафура вспыхнули.
   – Если я еще дышу, то лишь в надежде на такую возможность. Но как?
   – События, значимость которых ты не можешь и представить, ведут шута ко мне.
   – Вот как? Значит, шут в Боре? И вы узнали об этом?
   – Думаешь, я стал бы пачкать сапоги по какой-то другой причине?
   Тафур поднял с пола боевую тунику, все еще окровавленную и с дырой в том месте, где ее пронзило копье ненавистного врага. Он облизал губы, как это делает давно забывший вкус пищи человек в предвкушении близкого пира.
   – Вижу, мысль о мщении придала тебе сил, – одобрительно заметил герцог.
   Инстинкт снова не подвел его. Он был прав, сохранив жизнь Моргану и не отрубив ему голову, когда тот приполз в замок без копья.
   – Я выпущу ему кишки, – пообещал тафур, скрежеща зубами, – и полью гноем его рану, чтобы он знал, на какие мучения обрек меня.
   – Вот это дух воина.
   Стефен похлопал его по плечу и тут же с отвращением посмотрел на свою руку. Потом наклонился, будто к закадычному другу, и с силой ткнул в рану рукоятью кинжала. Рыцарь охнул и скривился от боли.
   – И на сей раз не забудь принести копье, – напомнил герцог. – В твое отсутствие в Боре занесло немало разного сброда, вот почему ты мне нужен. Кому еще я могу доверять?
   – Только скажите, что надо сделать.
   – Хорошо. – Лицо Стефена просветлело. – Именно это я и рассчитывал услышать. С тобой можно поразвлечься. Как насчет того, чтобы позабавиться прямо сейчас? Позову-ка я нашего шута, Норберта. Ты ведь знаешь Норберта, Морган? Может, он нас развеселит, а?
   Морган кивнул. Герцог и не сомневался, что они понимают друг друга. Не важно, чья кровь на клинке, лишь бы она привела к шуту.
   – И вот что еще, Морган, – бросил, уже выходя, Стефен. – Раз уж у нас намечается веселье, почему бы не пригласить госпожу Эмили?

Глава 126

   Два дня я ехал через лес, спешиваясь только с наступлением темноты, чтобы свернуться где-нибудь под кустом. Но сон не шел. Я думал об оставшихся в Трейле друзьях. Об Эмили. О том, что буду делать, когда попаду в Боре.
   В то утро я, перекусив ломтем хлеба и кусочком сыра, уже собрался продолжить путь, когда услышал позади хруст веток.
   Нырнув за дерево, я вытащил кинжал. Постепенно в утреннем сумраке проступила фигура медленно приближающегося всадника. Судя по надвинутому на лицо капюшону, это был священник, скорее всего монах, отважно пустившийся в рискованное путешествие по лесу.
   Успокоясь, я вышел из-за укрытия.
   – Надо либо до чертиков упиться, либо быть полным дураком, чтобы отправиться в одиночку в столь опасный путь, – крикнул я.
   Священник натянул поводья.
   – Странно слышать такое предупреждение, – ответил он, не снимая капюшона, – от человека в лоскутной юбке.
   Удивительно, но голос показался мне знакомым! Всадник сдвинул капюшон, и я увидел улыбающееся лицо отца Лео.
   – Что вы здесь делаете?
   – Подумал, что тебе может понадобиться спутник. Должен же кто-то позаботиться о твоей душе. – Он вздохнул и, покряхтывая, слез с лошади. – Надеюсь, возражений нет?
   – Возражений? Дружище, да я просто счастлив!
   – Я знал, что дело рискованное, – продолжал отец Лео, отряхивая дорожную пыль. – Но дело в том, что я очень долго ждал от Бога какого-то знака и теперь просто не могу расстаться с копьем.
   Я рассмеялся.
   – У вас усталый вид, святой отец. Пейте.
   Он принял от меня мех с водой и с удовольствием сделал несколько глотков.
   – Такая армия распугает всех врагов, – улыбнулся я. – Шут и священник.
   – Да, внушительная сила. – Отец Лео вытер губы. – Двое, конечно, никого не напугают, поэтому я прихватил с собой друга. Если, конечно, ты не против.
   – Друга?
   В этот самый момент от дороги донесся стук копыт, а затем появился и всадник. Я присмотрелся и с изумлением узнал в нем Альфонса. Парень был полностью снаряжен для боя. Подъехав ближе, он, как обычно, смущенно улыбнулся.
   – Вы двое сумасшедших.
   – Посмотри на себя, – пробормотал священник. – Ты собираешься штурмовать замок Боре в шутовском наряде и в одиночку и при этом называешь нас сумасшедшими.
   – Ладно, пусть сумасшедших будет трое, – легко согласился я.
   – Нет. – Альфонс фыркнул и покачал головой. – Не т-трое.
   – У вас найдется что-нибудь пожевать? – прогремел из леса густой голос. – После белок и ящериц сойдет все.
   Одо!
   Это и впрямь был он – в кожаных доспехах, с булавой в руке и фиолетовой с белым накидке Болдуина.
   – Так и знал, что без тебя не обошлось, – с напускной суровостью сказал я.
   – А вот и нет, – осклабился кузнец и повернул голову. – Это все он.
   Из кустов вылез мельник.
   – Эй, я же сказал, что это касается только меня, – притворно запротестовал я.
   – И еще ты сказал, что мы свободны, – парировал Одо. – А свободный человек волен сам делать выбор. Считай, я его и сделал.
   – Но я же оставил тебя старшим. С Болдуином. И четырьмя сотнями ребят.
   – Неужели?
   Мельник лукаво подмигнул.
   И вдруг... Тяжелый стук копыт... топот ног... и люди! Они появились из-за изгиба дороги. Первыми шли Алоис и его друзья из Морриссе, с топорами и щитами за спиной. Но это было еще не все. Люди шли и шли. Десятки... сотни... Мелькали знакомые лица. Из Мулен-Вье, Сюр-ле-Гавр и других мест. Молчаливые, уставшие, но с гордым блеском в глазах.
   У меня перехватило дыхание. Я не мог вымолвить ни слова. А они все шли и шли, шеренга за шеренгой, люди, сохранившие веру в меня. Люди, у которых не осталось ничего, кроме этой веры.
   А потом на сером жеребце, перехваченный веревкой, как сноп пшеницы... Болдуин! И рядом его кастелян.
   Невероятно! Я не верил глазам.
   – Все? Все четыре сотни?
   Алоис покачал головой.
   – Четыре сотни и еще четверо. – Он усмехнулся. – Если подойдут масоны.
   – Мы решили, – вмешался Одо, – что раз уж потеряли надежду на вечную жизнь, то терять больше нечего.
   Сердце мое преисполнилось гордостью. Я смотрел на них, ощущая свое единство с этими людьми. Некоторые весело приветствовали меня, другие просто кивали, многих я не знал даже по имени. Когда прошла последняя шеренга, из-за поворота показалась четверка неряшливо одетых мужчин под белым знаменем с нарисованным на нем глазом – знаком масонского общества. Увидев меня, они прибавили шагу, чтобы догнать остальных.
   Я хотел поблагодарить Одо и Жоржа, но слова застряли в горле.
   Я положил руку на плечо мельника.
   – Ну что, идем в Боре? – провожая растянувшую по дороге колонну взглядом, сказал Одо.
   Я кивнул.
   – Тогда тебе надо придумать по-настоящему хороший план, – пробормотал он.

Глава 127

   И снова, как и несколько недель назад, когда мы шли на Трейль, в каждой деревушке, на каждом перекрестке нас встречали местные жители. Крестьяне, плотники, пастухи со своими стадами бежали к дороге, чтобы посмотреть на связанного Болдуина и возглавляющего армию шута.
   – Как вы можете? – удивлялись люди. – Вас же отлучат от церкви. Вас проклянут. Ваши души будут гореть в аду.
   – Ну и пусть, – отвечали мы. – Нам терять нечего.
   Как и тогда, я ехал впереди в оборванном шутовском костюме и со священным копьем. Но на сей раз наша армия выглядела иначе. У нас были настоящие мечи и новые железные щиты, взятые из арсенала Болдуина. Над нами развевалось знамя в зеленую и красную клетку. Мы могли похвастать арбалетами и катапультами для ведения осады. За нами шел обоз с продовольствием, которого хватило бы на целую армию.
   – Вам никогда не взять Боре, – насмешливо кричали нам. – Его не взять и тысяче человек.
   – То же самое говорили, когда мы шли на Трейль, – сердито отвечал Одо.
   – И у нас есть к-копье, – добавлял Альфонс. – Мы в-верим в него больше, чем в какого-то епископа.
   Почти в каждой деревне наши ряды пополнялись одним, а то и несколькими новобранцами.
   – Я пойду с вами. Это что-то значит, если шут взял в плен герцога!
   Старики и молодые преклоняли колени перед копьем и становились в строй.
   И все же я понимал, что грядущая битва не будет такой легкой, как предыдущая. Стефен никогда бы не подпустил нашу неопытную армию к замку, не дав боя еще на подступах к нему. Его войско было гораздо больше и сильнее, чем войско Болдуина. К тому же он и сам слыл искусным полководцем и неукротимым воином.
   И уж точно я был никудышным командующим. Весь мой боевой опыт ограничивался участием в крестовом походе. Ни Жорж, ни Одо, ни кто-либо другой не имели представления о тактике и стратегии. Да и чего ожидать от крестьян и лесорубов? И снова во мне оживал прежний страх: что, если я веду поверивших в меня людей на бойню?
   Нам нужен был полководец. Но где его взять?
   Вечером третьего дня, когда мы остановились на ночлег, я пошел туда, где сидели под охраной Болдуин и его люди. Герцог встретил меня злым взглядом, но я лишь покачал головой и улыбнулся.
   Я опустился на землю рядом с его кастеляном, Даниелем Ги. Все это время тот держался спокойно и с достоинством. Никогда не жаловался, в отличие от Болдуина, выкрикивавшего проклятия и угрозы в адрес каждого, кто проходил мимо. О кастеляне говорили только хорошее.
   – Я в трудном положении.
   – Вы в трудном положении?
   Кастелян рассмеялся и поднял связанные руки.
   – Сначала послушайте меня. Я стою во главе армии, но почти ничего не знаю о том, как вести сражение.
   – А вот я знаю, как вести сражение, но у меня нет больше армии.
   Я угостил его элем.
   – Жаль, что вы командуете армией герцога.
   – Армией Трейля, – твердо поправил он. – Мой долг – защищать город, а не убивать ни в чем не повинных подданных, которым не доверяет наш сеньор.
   – Трейль и Болдуин – одно и то же. Как ни старайтесь, а разделить их не получается.
   – Да, трудное положение, – согласился он.
   – Повторяю, мне нужен полководец. Взять Боре будет очень непросто.
   Он сделал еще один глоток и задумчиво посмотрел на меня.
   – Что я получу, если помогу вам взять город?
   Я улыбнулся.
   – Ничего, кроме ненависти вашего господина.
   Даниель Ги усмехнулся.
   – В любом случае он вряд ли предложит мне прежнюю работу.
   С ним трудно было не согласиться – Болдуин никогда бы не признал себя виноватым и скорее всего сделал бы козлом отпущения именно кастеляна.
   – Зато в случае успеха вы сможете вернуться к мирной жизни, как и все мы. Поверьте, никто из нас на большее не рассчитывает.
   Он покачал головой.
   – Неужели? А разве не вы захватили Трейль и взяли в плен моего сеньора? Должен признать, наряд шута не мешает вам быть хорошим солдатом.
   – Я дрался в Антиохии и Киботосе.
   Кастелян кивнул и посмотрел на меня уже с уважением.
   – Так вы с нами? Понимаю, что тем самым вы нарушаете данную Болдуину клятву. Вряд ли это поможет вам добиться многого на избранном пути. Но мы не такие уж плохие люди для еретиков, бунтовщиков и шутов.
   Даниель вздохнул, помолчал и наконец тряхнул головой.
   – Похоже, компания как раз для меня.

Глава 128

   На следующий день, когда мы вышли из леса у какой-то речушки, перед нами предстала пугающая картина. На высоком берегу застыло в ожидании войско примерно в три сотни человек.
   Никаких знамен или других знаков отличия, только грубые кожаные доспехи и высокие сапоги. Мечи и щиты поблескивали в лучах полуденного солнца. Грязные длинноволосые воины смотрели на нас, не выказывая ни малейших признаков беспокойства, как будто война была для них самым привычным делом. Они ждали и были готовы к бою.
   Волна паники прокатилась по нашим рядам. С таким противником мы еще не встречались.
   Протрубили рога. Заржали кони. Несколько телег перевернулось.
   Я приказал остановиться. Неужели мы попали в западню?
   Ко мне подбежали Даниель и Одо. Еще никогда я не видел своего друга таким испуганным.
   – Рычат, как саксы, – пробормотал он. – Боже, ну и страшны! Слышал, они живут в пещерах и в голодные дни поедают собственных младенцев.
   – Нет, это не саксы. – Даниель покачал головой. – Эти из Лангедока, с юга. Горцы. Но младенцев едят, и не только в голодные дни.
   Мурашки поползли у меня по спине.
   – Неужели они служат у Стефена?
   – Может быть. – Он пожал плечами. – Наемники. Стефен и раньше пользовался их услугами.
   Мы смотрели на них. Они смотрели на нас.
   – Надо развернуться вдоль оврага, – сказал я, стараясь не выдать голосом страха. – Копейщиков поставить вперед. На случай, если они пойдут в атаку.
   – Оставь конницу в резерве, – посоветовал Даниель. – Эти ублюдки наступают только пешими. Воевать конным считается у лангедокцев трусостью.
   Мы быстро построились, и над полем повисла зловещая тишина. Я видел, как напряжены люди.
   – Подходящий день для встречи с Создателем, – пробормотал Одо, покачивая булавой. – Господи, если только слышишь...
   Он не договорил, потому что шеренги лангедокцев дрогнули, зашевелились...
   – Приготовиться!
   Я сжал копье.
   Ряды противника расступились, пропуская двух всадников, которые поскакали в нашу сторону.
   – Похоже, они хотят поговорить, – заметил Даниель.
   – Я пойду. – Я повернулся и протянул копье Одо. – Держи.
   – Я с тобой, – сказал Даниель.
   Вдвоем мы выехали навстречу остановившимся посреди поля лангедокцам, которые бесстрастно наблюдали за нами. Один из них был высокий и плотный, настоящий бык. Другой, хотя и не такой здоровяк, тоже выглядел довольно воинственно. Подъехав, мы остановились в нескольких шагах от них. Некоторое время все молчали.
   Наконец здоровяк прохрипел несколько слов на французском, разобрать которые мне удалось.
   – Ты шут по имени Хью? Это у тебя копье?
   – Да, – ответил я.
   – И ты поднял крестьян против господ? – недоверчиво проворчал другой.
   – Мы поднялись против убийств и притеснений.
   Здоровяк ухмыльнулся.
   – Что-то ты не очень похож на того, о ком нам рассказывали. Хью ростом не меньше восьми футов.
   – Так и есть. У страха глаза велики. Посмотрим, что ты скажешь после драки.
   Лангедокцы как-то странно посмотрели на меня, потом переглянулись и вдруг рассмеялись.
   – После драки? – прохрюкал здоровяк. – Дурак, мы пришли помочь, а не драться с тобой. До нас дошли слухи, что ты идешь против Трейля. Свинья Болдуин – наш заклятый враг. Мы двести лет воюем с Трейлем.
   Я бросил взгляд на Даниеля. Теперь пришла наша очередь усмехнуться.
   – Новость хороша, да только вы опоздали. Трейль мы уже взяли, а сейчас идем на Боре.
   – Боре? – переспросил второй. – То есть против свиньи Стефена?
   Я кивнул.
   – Точно.
   Лангедокцы отвернулись, чтобы переброситься парой фраз. Их язык был мне непонятен. Потом здоровяк снова посмотрел на меня и пожал плечами.
   – Ладно, мы тоже идем на Боре.
   Он поднял меч, и шеренги его войска ответили тем же – приветственно вскинули мечи и копья.
   – Тебе повезло, – усмехнулся здоровяк. – Стефен – наш заклятый враг. Мы воюем с Боре уже триста лет.

Глава 129

   Стефен был в своей комнате, когда туда ворвалась герцогиня. Он сидел в кресле и преспокойно срезал кожуру с яблока. Склонившаяся перед господином придворная дама по имени Аннабель усердно работала язычком и губками.
   При виде госпожи Аннабель поперхнулась, вскочила и попыталась хоть как-то прикрыть обнаженные чресла герцога. Стефен же даже не пошевелился, как будто происходящее не имело к нему никакого отношения.
   – Ох, Аннабель, не беспокойтесь, – вздохнула Анна. – Когда герцог услышит новость, которую я принесла, от его мужского достоинства останется одно воспоминание.
   Дама поправила растрепанные юбки, присела в поклоне и поспешно удалилась.
   Стефен поднялся.
   – Здесь не твои покои, а мои – не забывай. И не притворяйся оскорбленной. Ни за что не поверю, что ты не знала, чем я занят.
   – Я и не собираюсь притворяться. – Анна твердо посмотрела на мужа. – Извини, что оторвала от важных дел.
   – Ладно, ладно, – поморщился герцог, – обойдемся без взаимных упреков. Какой сюрприз ты мне приготовила?
   – Из Шардоне только что прибыл гонец. По его словам, твой шут уже в двух днях пути отсюда. И копье у него с собой.
   – Так ты этим хотела меня поразить? – Стефен притворно зевнул и откусил от яблока. – Сообщением, что наш дурак идет на Боре? Интересно, почему ты думаешь, что это так важно? – Он сунул руку под чулки. – Ладно, иди ко мне. Раз уж стол накрыт, то почему бы не задать моему хорьку немного работы, а?
   Подойдя к мужу сзади, Анна обняла его, погладила по обнаженной груди, хотя с меньшим отвращением поцеловала бы змею, и, наклонившись к уху, прошептала:
   – Дело не в самом шуте, дорогой, а в том, что он ведет за собой по меньшей мере тысячу человек.
   – Что? – Стефен резко повернулся и недоверчиво посмотрел ей в глаза. – Не может быть...
   – О? Что это? Хорек спрятался в норку? – рассмеялась Анна. – Да, мой господин, за шутом идет целая армия, которая даже больше той, что взяла Трейль. Армия проклятых, еретиков, которым по твоей милости уже нечего терять. И которые – спасибо Болдуину – хорошо вооружены.
   Герцог нервно прошелся по комнате.
   – Невероятно! Разве они не понимают, чем рискуют? Их души попадут в ад!
   – Нет, супруг, это тебе уготовано там место.
   – Убирайся! – Рука взлетела и звонко опустилась на щеку герцогини. Удар был такой силы, что Анна полетела на пол. – И если хочешь, чтобы с этой сучкой, которую ты называешь своей кузиной, ничего не случилось, не смей насмехаться надо мной!
   Анна заставила себя приподняться.
   – Если только ты ее тронешь...
   Герцог обжег ее полным ненависти взглядом и снова замахнулся. Анна не дрогнула, не спрятала лицо и не отвернулась. Стефен глубоко вздохнул, лицо его постепенно вернуло прежний цвет. Успокоившись, он присел и потрепал жену но щеке.
   – Зачем же? Я не питаю к ней зла, ведь она часть тебя. И находиться здесь ей гораздо безопаснее, чем где-либо еще. Времена сейчас неспокойные, враги замышляют козни против нас, их сообщники проникли даже за эти стены. – Он выпрямился. – Ты разве не слышала?

Глава 130

   – Смотрите! Вон он! На холме. Там! Боре!
   Над холмами, склоны которых покрывали виноградники и казавшиеся издали игрушечными домики, высились сложенные из известняка башни с голубыми, словно выгравированными на лазурите неба крышами. Нашим взглядам предстал сияющий на солнце белый фасад знаменитого собора; рядом с ним тянулся в высоту замок, в котором когда-то бывал и я. Теперь в нем держали Эмили.
   Безудержная радость охватила всех.
   – Схвачу одной рукой Стефена, а другой его самую жирную курицу! Сожму и буду держать, пока не снесет яичко! – хвастливо кричал какой-то виллан.
   За моей спиной чуть ли не на милю растянулась новая армия. В каждой шеренге шли люди самых разных занятий: портные, лесорубы, крестьяне. И пусть одеты они были по большей части в домотканые одежды, грудь каждого защищала кольчуга, а голову – шлем. Флаги разных городов реяли над ними, и некоторые даже с трудом понимали друг друга, поскольку говорили на разных диалектах. Впряженные в телеги быки и лошади тащили катапульты, баллисты и требушеты вместе с запасом камней. Пыль, поднимавшаяся из-под колес и копыт, застила небо.
   Но чем ближе подходили мы к Боре, тем тише звучали хвастливые обещания и смех, тем серьезнее и даже тревожнее становились лица. Замок уже не казался большим муравейником, выросшим вдруг ниоткуда на нашем пути, а те, кто хоть что-то слышал о Стефене, понимали, что их противник не самодовольный павлин, боящийся запачкать руки в бою. Такого города многие из нас еще не видывали. И нам предстояло взять его! Боре окружали два кольца стен, на которых стояли опытные лучники. Большинство рыцарей Стефена успели повоевать в крестовых походах и знали вкус кровавых побед. Мы все шли и шли, а стены как будто делались все выше и выше. Не у одного меня мелькнула мысль: "Многие из нас останутся здесь навсегда".
   Вокруг, по обе стороны дороги, виднелись покинутые хозяевами дома, пустые амбары и сараи. Над сожженными, почерневшими полями поднимались струйки дыма. Стефен приказал уничтожить все, чтобы нам не досталось ничего. Он готовился к осаде.
   Люди, мимо которых мы проходили, уже не приветствовали нас, как в Трейле. Одни плевали в нашу сторону, другие отворачивались.
   – Проклятые бунтовщики... еретики... убирайтесь домой...
   – Посмотрите, что вы нам принесли! – запричитала какая-то женщина, собиравшая у дороги объедки. – Идите, идите, полюбуйтесь, чем вас встречают.
   Чем нас встречают? Что бы это значило?
   Внезапно передние шеренги сбавили шаг. Люди указывали на виднеющиеся впереди то ли столбы, то ли кресты. Несколько человек побежали вперед. Постепенно подошли и остальные.