Гуаньчжун Ло. Троецарствие

   Чжан Сун прождал три дня. И только благодаря тому, что ему удалось подкупить приближенных Цао Цао, он был, наконец, представлен чэн-сяну. Цао Цао принял его в зале. Чжан Сун почтительно поклонился.
   — Почему твой господин Лю Чжан уже несколько лет не посылает налоги? — прежде всего спросил Цао Цао.
   — Дорога трудна, — ответил Чжан Сун. — Да и разбойники не дают проезда…
   — Какие еще разбойники? — вскричал Цао Цао. — Я всю страну очистил!
   Но Чжан Сун невозмутимо продолжал:
   — Сунь Цюань — на юге, Чжан Лу — на севере, Лю Бэй — на западе. У каждого из них огромные войска… Можно ли говорить о спокойствии?
   Резкость и невежливость Чжан Суна, с первого взгляда не понравившегося Цао Цао, вывела его из терпения, и Цао Цао, негодующе взмахнув рукавами, удалился во внутренние покои.
   — Если вы посол, так придерживайтесь этикета! — возмущенно поучали Чжан Суна приближенные Цао Цао. — Счастье ваше, что чэн-сян понимает, что вы приехали издалека, и поэтому не стал вас наказывать. Уходите-ка лучше поскорее!
   — В наших краях нет льстецов! — улыбнулся Чжан Сун.
   — Вы хотите сказать, что у вас в Сычуани нет льстецов, а здесь есть? — раздраженно спросил один из присутствующих.
   Чжан Сун оглянулся и узнал Ян Сю, сына тай-вэя Ян Бяо. В настоящее время Ян Сю занимал должность чжу-бо при складах чэн-сяна. Он был весьма начитанным человеком, умел разбираться в людях с первого взгляда и обладал замечательным красноречием. Чжан Сун знал Ян Сю, и ему захотелось поставить его в затруднительное положение. Ян Сю был так самоуверен, что ни в грош не ставил других ученых Поднебесной. Но когда Чжан Суна начали высмеивать за его грубоватую речь, он поспешил увести его к себе. Они сели, как надлежит гостю и хозяину, и Ян Сю сказал:
   — Да, дороги в землю Шу тяжелые, трудно совершать по таким дорогам далекие путешествия! Сочувствую вам!
   — Но когда получаешь повеление своего господина, отказаться невозможно, — ответил Чжан Сун. — Даже если бы пришлось идти в огонь и в кипящую воду.
   — А не скажете вы, какой климат в Шу? — спросил Ян Сю.
   — Земли Шу расположены в западной части Сычуани, которая также носит название Ичжоу, — ответил Чжан Сун. — Путь туда преграждают река Цзиньцзян и разбойники из Цзяньгэ не дают ни прохода, ни проезда. Шуские земли простерлись в окружности на двести восемь дневных переходов, а площадь их — более тридцати тысяч ли. Край этот населен густо, деревни тянутся одна за другой, так что если в одной из них лают собаки или поют петухи, слышно в соседних деревнях. Поля тучны и плодородны, растительность обильна. Там люди не знают, что такое засуха, и все живут в достатке. Всевозможного добра там производят горы. Найдется ли в Поднебесной еще такой благодатный край!
   — Ну, а каковы там люди? — допытывался Ян Сю.
   — Наши гражданские чиновники по своим способностям не уступят Сыма Сян-жу, а военачальников можно сравнивать только с Ма Юанем. Лекари наши столь же искусны, как Чжун-цзин, а прорицатели мудры, как Янь Цзун. А ученые! Да что говорить, замечательных людей у нас толпы, их и не перечесть!
   — А много у Лю Чжана таких людей, как вы?
   — У нас достаточно людей поистине мудрых и храбрых, а таких, как я, глупых, и повозками не перевозить и мерами не перевесить!
   — Позвольте спросить, какую должность вы занимали в последнее время?
   — Служу я на должности бе-цзя. Да какая это должность! А разрешите поинтересоваться, какой пост вы занимаете?
   — Служу на должности чжу-бо при дворце чэн-сяна.
   — Я давно слышал, что ваш славный служилый род занимал высокие посты. Почему же вы сами не состоите при дворе, а служите на низкой должности у чэн-сяна? — спросил Чжан Сун.
   При этих словах Ян Сю заметно смутился, однако быстро овладел собой и ответил:
   — Правда, должность у меня маленькая, но зато чэн-сян поручает мне большие дела! Я заведую снабжением войск провиантом и казной. Время от времени чэн-сян лично поучает меня, и я доволен. Здесь многому можно научиться.
   — А мне приходилось слышать, что Цао Цао круглый невежда в учении Конфуция и Мын Цзы, — промолвил Чжан Сун. — И в военном искусстве он не достигает высот, каких в свое время достигли Сунь-цзы и У-цзы. В совершенстве он только знает насилие и тиранию, да к тому же еще занимает высокий пост. Чему он может вас научить?
   — Как вы, живя в такой глуши, беретесь судить о талантах чэн-сяна? — воскликнул Ян Сю. — Вот вы сейчас увидите…
   Ян Сю приказал слуге вынуть из плетеной бамбуковой корзины книгу и передал ее Чжан Суну. «Новая книга Цао Мын-дэ», — прочел Чжун Сун. Затем он быстро пробежал с начала до конца все тринадцать глав. В книге излагались важнейшие законы ведения войны.
   — Какова же эта книга? Как вы полагаете? — спросил Чжан Сун, перевертывая последнюю страницу.
   — Чэн-сян привел в порядок все древние и современные знания по военному искусству и разбил их на тринадцать глав, как это сделано в знаменитом трактате Сунь-цзы, — пояснил Ян Сю. — Вы говорите что чэн-сян ни на что не способен, но разве его творение не перейдет к потомкам?
   — Все, что здесь написано, у нас даже мальчишки наизусть знают, — рассмеялся Чжан Сун. — Неужели вы и впрямь считаете эту книгу новой? Она написана еще в эпоху Чжаньго безвестным автором, а чэн-сян Цао Цао просто переписал ее и считает своей. Но это не обманет никого, кроме вас!
   — Эту книгу чэн-сян скрывает, — возразил Ян Сю. — Я сделал с нее списки, но он не разрешает распространять их. Скажите, что побудило вас нанести оскорбление чэн-сяну заявлением, что эту книгу в Шу знают даже мальчишки?
   — Если вы не верите, то я прочту вам ее наизусть, — предложил Чжан Сун.
   И он прочел на память без единой ошибки всю «Новую книгу Цао Мын-дэ».
   — Неужели вы сразу все запомнили! — воскликнул изумленный Ян Сю. — Поистине, вы самый необыкновенный человек!
   Когда Чжан Сун собрался уходить, Ян Сю сказал:
   — Поживите пока у нас и позвольте мне упросить чэн-сяна принять вас еще раз.
   Чжан Сун поблагодарил и удалился. Ян Сю отправился к Цао Цао и сказал:
   — Господин чэн-сян, почему вы с таким пренебрежением отнеслись к Чжан Суну?
   — Слишком он груб, — ответил Цао Цао.
   — Но если вы, господин чэн-сян, терпели поведение Ни Хэна, почему вы не захотели выслушать Чжан Суна?
   — Ни Хэн был известен своей ученостью, и я не мог его наказать. А что знает этот Чжан Сун?
   Тогда Ян Сю сказал:
   — Я с ним беседовал. Речь его льется непрерывным потоком. В том, что Чжан Сун красноречив, не может быть никаких сомнений. Я позволил себе показать ему «Новую книгу Цао Мын-дэ», и он с первого раза запомнил ее наизусть! Такая память встречается редко. Чжан Сун даже сказал, что книга эта написана безвестным автором в эпоху Чжаньго и что в Шу все мальчишки знают ее наизусть!
   — Значит, суждения древних совпадают с моими мыслями, — произнес Цао Цао.
   Тем не менее, книгу он уничтожил.
   — Не разрешите ли вы еще раз представить вам Чжан Суна? — попросил Ян Сю. — Пусть он увидит роскошь вашего дворца…
   — Хорошо, — сказал Цао Цао. — Завтра я собираюсь делать смотр лучшим войскам на западной площади. Пусть Чжан Сун приходит и посмотрит на моих воинов; потом он вернется к себе и расскажет, что Цао Цао, завоевав Цзяннань, пойдет брать Сычуань.
   На другой день Ян Сю привел с собой Чжан Суна на западную площадь, где обычно устраивались смотры войскам. Цао Цао производил смотр Отряду тигров. Шлемы и латы воинов сияли на солнце, расшитые узорами одежды сверкали, как звезды. Небо сотрясалось от грохота гонгов и барабанов, знамена развевались по ветру. Боевые кони гарцевали и то и дело взвивались на дыбы.
   Чжан Сун искоса разглядывал воинов. Через некоторое время Цао Цао подозвал его и, указывая на стройные ряды своего войска, спросил:
   — Ну, как, видели вы когда-нибудь таких богатырей в Сычуани?
   — О, таких войск у нас в Сычуани нет! — ответил Чжан Сун. — Да они нам и не нужны: ведь мы управляем при помощи гуманности и справедливости.
   Цао Цао неприязненно взглянул на Чжан Суна, но тот нисколько не смутился. Ян Сю тоже бросил на него быстрый взгляд.
   Цао Цао обратился с вопросом к Чжан Суну:
   — Скажите, кто в Поднебесной может устоять против такой армии? Мое войско, куда бы оно ни пришло, всюду одерживает победы! Тех, кто мне покоряется, я оставляю в живых, ну, а с теми, кто сопротивляется, я расправляюсь беспощадно! Вам это известно?
   — О да, все это мне известно! — насмешливо ответил Чжан Сун. — И как вы в Пуяне бились с Люй Бу, и как вы встретились с Чжан Сю у Ваньчэна, и как сражались с Чжоу Юем у Красной скалы, и как вели переговоры с Гуань Юем в Хуаюне, и как отрезали себе бороду и сняли с себя халат у Тунгуаня, и как спасались в лодке на реке Вэйшуй! В этом отношении никто в Поднебесной не может сравниться с вами!
   — Ах ты, ничтожный школяр! — в бешенстве закричал Цао Цао. — Да как ты смеешь насмехаться над моими неудачами!
   И он тут же приказал увести и отрубить голову Чжан Суну.
   — Господин чэн-сян, — торопливо вмешался Ян Сю, — Чжан Сун, конечно, заслуживает казни, но не следует забывать, что он приехал из Шу и привез дань! Если он не вернется живым, вы упадете в глазах населения отдаленных окраин…
   Но гнев Цао Цао не утихал. Только когда к просьбе Ян Сю присоединился Сюнь Юй, чэн-сян смягчился и, отменив казнь, приказал побить Чжан Суна палками и прогнать.
   Чжан Сун вернулся на подворье и, ночью покинув столицу, уехал в Сычуань.
   «А я-то хотел отдать Сычуань Цао Цао! — думал он дорогой. — Не знал я, что он так возмутительно обращается с людьми! Да, но вернуться и рассказать Лю Чжану, что поездка моя не дала никаких результатов, значит сделать себя всеобщим посмешищем! А не съездить ли в Цзинчжоу к Лю Бэю? Ведь он, говорят, славится своей гуманностью и справедливостью».
   Чжан Сун направился к границам Цзинчжоу. Возле Инчжоу ему повстречался отряд, в котором было воинов пятьсот; возглавлял его военачальник, одетый в простую одежду. Он остановил коня и первый обратился к Чжан Суну:
   — Скажите, вы не бе-цзя Чжан Сун?
   — Он самый, — ответил Чжан Сун.
   — Чжао Юнь давно ждет вас! — воскликнул военачальник, спрыгивая с коня.
   — Так это вы знаменитый Чжао Юнь из Чаншаня? — воскликнул Чжан Сун, сходя с коня.
   Они приветствовали друг друга почтительными поклонами.
   — Да, это я, — сказал Чжао Юнь. — Мой господин, Лю Бэй, полагая, что вы утомились в долгом и трудном пути, приказал встретить вас и поднести вина.
   Чжао Юнь взял у воинов различные яства и с почтением подал их Чжан Суну.
   «Теперь я и сам вижу, что недаром люди говорят о великодушии и гуманности Лю Бэя!» — подумал Чжан Сун.
   Выпив с Чжао Юнем несколько кубков вина, Чжан Сун сел на своего коня, и они поехали дальше к Цзинчжоу. Вечером они остановились в пути, и Чжао Юнь проводил Чжан Суна на подворье. У ворот слуги ударили в барабаны в честь приезда гостя; навстречу Чжан Суну вышел воин и, поклонившись, сказал:
   — Мой старший брат поручил мне встретить вас после далекого путешествия и позаботиться о вашем отдыхе.
   Эти слова произнес Гуань Юй. Чжан Сун спешился и в сопровождении Гуань Юя и Чжао Юня вошел в дом. Тотчас же появилось вино, и начался пир, продолжавшийся почти до рассвета. Чжао Юнь и Гуань Юй без устали потчевали гостя.
   На следующий день после завтрака они сели на коней и поехали дальше. Вскоре им повстречался отряд — это ехал Лю Бэй в сопровождении Чжугэ Ляна и Пан Туна. Издали заметив Чжан Суна, Лю Бэй соскочил с коня и ожидал его стоя. Чжан Сун тоже сошел с коня и приветствовал Лю Бэя.
   — Я давно слышал ваше прославленное имя, которое гремит, как раскаты грома, и досадовал, что облака и тучи разделяют нас и не дают мне возможности слушать ваши наставления! — первым заговорил Лю Бэй. — Как только я узнал, что вы возвращаетесь из столицы, я выехал встречать вас, и если вы не пренебрегаете моим ничтожным округом, заезжайте ко мне отдохнуть и вознаградите меня за мое горячее желание видеть вас! Я был бы десять тысяч раз счастлив!
   Чжан Сун был очень обрадован оказанным ему приемом. Он сел на коня и бок о бок с Лю Бэем въехал в город. Лю Бэй проводил гостя к себе во дворец, где тотчас же был устроен пир. Во время пира Лю Бэй вел ничего не значащий разговор и старался избегать сычуаньских дел. Чжан Суну же хотелось поговорить именно об этом, и он всячески старался вызвать Лю Бэя на откровенность.
   — Скажите мне, — начал он, — сколько у вас областей, кроме Цзинчжоу?
   — Можно сказать — ни одной, — ответил за Лю Бэя Чжугэ Лян. — Да и Цзинчжоу взят временно — Сунь Цюань все время требует его обратно. Однако, поскольку господин мой недавно стал зятем Сунь Цюаня, ему предоставлена возможность иметь здесь на некоторое время пристанище.
   — Но неужели Сунь Цюаню недостаточно своих владений? — удивился Чжан Сун. — Ведь шесть богатых областей и восемьдесят один округ не так уж мало!
   — А у Лю Бэя, который приходится дядей ханьскому государю, нет ни одной области, в то время как воры и злодеи силой захватывают земли, — вставил Пан Тун. — Но такие дела, как насильственный захват чужих земель, не соответствует деяниям мудрых людей…
   — Помолчите-ка вы оба! — прервал Лю Бэй. — Какими добродетелями я обладаю? Чем я заслуживаю большего?
   — Вы неправы, — сказал Чжан Сун. — Родственнику ханьского императора, к тому же отличающемуся столь высокой гуманностью и справедливостью, о которых слава идет по всей Поднебесной, по праву полагается владеть не одним округом, а гораздо большим! Можно даже говорить об императорском троне…
   — О нет, это слишком! — сказал Лю Бэй, складывая руки в знак благодарности. — Я даже и мечтать об этом не смею!
   Больше Чжан Сун не затрагивал сычуаньских дел.
   Пропировав три дня, Чжан Сун стал собираться в путь. Провожая его, Лю Бэй устроил пиршество в чантине, в десяти ли от города. Подымая кубок с вином, он говорил Чжан Суну:
   — Очень благодарю за посещение и сожалею, что мы расстаемся с вами. Не знаю, придется ли мне еще раз услышать ваши наставления…
   Лю Бэй украдкой вытер слезу.
   «Как чистосердечен Лю Бэй! И как он ценит ученых! — подумал про себя Чжан Сун. — Могу ли я утаить от него свой план. Пусть уж лучше он возьмет Сычуань».
   И вслух добавил:
   — Я тоже всегда мечтал о встрече с вами, но все не представлялось удобного случая. Я понял, в каком опасном положении вы находитесь: на востоке у вас, как тигр, засел Сунь Цюань, на севере — Цао Цао, и оба они только и мечтают о захвате Цзинчжоу.
   — Я давно об этом знаю, — прервал его Лю Бэй, — но мне больше некуда даже ногой ступить.
   — И вы никогда не думали об Ичжоу? — спросил Чжан Сун. — Этот край неприступен и богат, плодородные поля его раскинулись на тысячи ли. Тамошние ученые превозносят ваши добродетели, считая их совершенством! Если бы вы со своим войском пошли в поход на запад, вы овладели бы этими землями и возродили славу Ханьской династии.
   — Я не посмею это сделать! — запротестовал Лю Бэй. — Не забывайте, что ичжоуский Лю Чжан тоже отпрыск императорского рода и его благодеяния всем известны в княжестве Шу! Возможно ли поколебать его положение?
   — Я не продаю своего господина и не гонюсь за славой, — произнес Чжан Сун. — Я только хочу сказать вам откровенно: Лю Чжан, который владеет землями Ичжоу, слабоволен и не прислушивается к мнениям мудрых и способных людей. С севера нам все время угрожает Чжан Лу, и население наше, находящееся в состоянии разброда, только и мечтает о мудром правителе. Об этом мечтаю и я… Я хотел просить Цао Цао, но, против моих ожиданий, он оказался разнузданным и коварным тираном, который держит себя надменно с людьми мудрыми и пренебрегает учеными. Именно поэтому я и приехал к вам! Я думаю, что если бы вы взяли сначала Сычуань, а потом пошли на север против Ханьчжуна и в дальнейшем овладели Срединной равниной, вы смогли бы возродить Ханьскую династию, и имя ваше вошло бы в историю! Разве это не величайший подвиг? Изъявите только желание взять Сычуань, я буду служить вам верно, как служат человеку собака и конь! Можете на меня положиться! Но не знаю, каковы ваши планы…
   — Глубоко тронут вашим добрым мнением обо мне, — произнес в ответ Лю Бэй, — но ведь Лю Чжан одного со мной рода! Если я нападу на него, меня осудит вся Поднебесная!
   — Доблестный муж должен всеми силами стремиться совершать великие подвиги, исполнить то, что ему положено! — заметил Чжан Сун. — Если вы не возьмете Сычуань, кто-нибудь другой сделает это — сожалениями ему не поможешь!
   — Но ведь дороги в Шу труднопроходимы, по ним не проедет повозка, рядом не пройдут два коня, — сказал Лю Бэй, — там неприступные горы и в ущельях катятся бурные реки. Даже если бы я и задумал взять Сычуань, я не знал бы, как это сделать!
   Тут Чжан Сун вытащил из рукава карту и протянул ее Лю Бэю.
   — Я настолько почитаю вас, — проговорил он, — что осмелюсь предложить вам эту карту. Взгляните на нее, и все дороги Шу станут вам знакомы.
   Лю Бэй развернул карту. На ней была начертана местность, нанесены пути, указаны расстояния, длина и ширина дорог, горные перевалы, важнейшие речные броды, обозначены склады и житницы.
   — Подумайте хорошо, — продолжал Чжан Сун. — Кроме меня, вам будут помогать мои друзья Фа Чжэн и Мын Да. Они приедут к вам в Цзинчжоу, и вы вместе с ними обсудите план похода.
   Лю Бэй почтительно поблагодарил Чжан Суна и сказал ему:
   — Как неизменны темные горы, как вечно зелены воды, так я буду помнить вашу услугу. И когда великое дело завершится, щедро вознагражу вас!
   — Что вы, что вы! — запротестовал Чжан Сун. — Разве мне нужна награда? Как только я увидел вас, я сразу почувствовал, что должен чистосердечно вам все рассказать.
   На этом они расстались. Чжугэ Лян приказал Гуань Юю проводить Чжан Суна.
   Вернувшись в Ичжоу, Чжан Сун прежде всего повидался со своим другом Фа Чжэном, сыном знаменитого мудреца Фа Чжэня.
   Чжан Сун рассказал Фа Чжэну о том, что Цао Цао пренебрегает людьми мудрыми и учеными и что ничего хорошего нельзя от него ждать.
   — Я уже пообещал отдать Ичжоу императорскому дядюшке Лю Бэю, — закончил Чжан Сун, — и хочу знать, как вы к этому относитесь.
   — Здесь не может быть двух мнений, — ответил Фа Чжэн. — Мои мысли во всем совпадают с вашими. Я тоже давно подумывал о Лю Бэе. Лю Чжан слишком слаб, он не годится в правители.
   Вскоре пришел Мын Да. В это время Фа Чжэн и Чжан Сун вели между собой секретный разговор.
   — Я понимаю, вы хотите отдать Ичжоу… — сказал Мын Да. — Я уже давно догадываюсь об этом!
   — Да, мы хотим отдать Ичжоу, — подтвердил Чжан Сун, — но весь вопрос в том: кому?
   — Только Лю Бэю! — решительно заявил Мын Да.
   Фа Чжэн и Чжан Сун всплеснули руками и рассмеялись.
   — А что ты, брат мой, — обратился Фа Чжэн к Чжан Суну, — завтра скажешь Лю Чжану?
   — Посоветую ему отправить тебя послом в Цзинчжоу, — сказал Чжан Сун.
   На следующий день Чжан Сун явился к Лю Чжану, и тот поинтересовался, как прошла его поездка в столицу.
   — Цао Цао мятежник и думает только о том, как бы захватить всю Поднебесную! — ответил Чжан Сун. — Он хочет прибрать к рукам и Сычуань.
   — Как же нам быть? — спросил Лю Чжан.
   — У меня есть план, с помощью которого мы сможем освободиться и от Чжан Лу и от Цао Цао. Они не посмеют вторгнуться в Сычуань, — сказал Чжан Сун.
   — Какой же это план? — живо спросил Лю Чжан.
   — Я думаю о цзинчжоуском Лю Бэе, — ответил Чжан Сун. — Он добродетелен и великодушен, и после битвы у Красной скалы Цао Цао дрожит при одном упоминании его имени! Для Лю Бэя Чжан Лу ничто! Заключите с Лю Бэем союз, и он разгромит для вас и Цао Цао и Чжан Лу.
   — Признаться, я давно об этом подумывал, — проговорил Лю Чжан. — Только не знаю, кого отправить послом к Лю Бэю?
   — С таким поручением смогут справиться только Фа Чжэн и Мын Да, — твердо заявил Чжан Сун.
   Лю Чжан велел позвать к нему обоих. Фа Чжэна он назначил послом для ведения переговоров с Лю Бэем, а Мын Да поручил во главе пятитысячного войска приветствовать Лю Бэя, когда он приедет в Сычуань. В это время в зал вбежал запыхавшийся человек. По лицу его ручьями струился пот.
   — Что вы делаете, господин мой! — закричал он. — Не слушайтесь Чжан Суна, если не хотите потерять свои владения!
   Встревоженный Чжан Сун взглянул на вошедшего и узнал Хуан Цюаня из западного Ланчжуна, который служил у Лю Чжана на должности чжу-бо.
   — Что ты болтаешь чепуху! — раздраженно закричал Лю Чжан. — Лю Бэй одного рода со мной, и я прошу у него поддержки!
   — Да, я прекрасно знаю, что Лю Бэй достаточно великодушен, чтобы своей мягкостью ломать самых твердых! — не унимался Хуан Цюань. — Он герой, которому противостоять невозможно. Вблизи и вдали люди взирают на него с надеждой. Не забывайте и того, что у него есть такие мудрые советники, как Чжугэ Лян и Пан Тун, и такие военачальники, как Гуань Юй, Чжан Фэй и Чжао Юнь! Это крылья Лю Бэя! Если вы призовете его к себе на службу, разве захочет он склониться перед вами и принизить себя? Принять его как гостя? Нет! В одном государстве не бывать двум правителям! Послушаетесь меня, своего слугу, и Сычуань будет так же крепок, как гора Тайшань! Не послушаетесь — княжество ваше будет напоминать груду яиц, которая вот-вот развалится… Чжан Сун на обратном пути из столицы заезжал в Цзинчжоу и, должно быть, связался там с Лю Бэем. Казните сначала Чжан Суна, потом откажитесь от помощи Лю Бэя, и вы осчастливите Сычуань.
   — А если сюда придет Цао Цао или Чжан Лу, что тогда делать? — спросил Лю Чжан.
   — Закройте границы, выройте глубокие рвы, постройте высокие стены, за которыми можно будет дождаться лучших времен, — сказал Хуан Цюань.
   — Ждать лучших времен, когда с минуты на минуту враги нагрянут на нас, когда опасность жжет брови — значит идти на верный проигрыш, — ответил Лю Чжан.
   Он не стал больше слушать Хуан Цюаня и приказал Фа Чжэну отправляться в Цзинчжоу.
   — Не делайте этого! — вскричал еще один из присутствующих по имени Ван Лэй. — Если вы сейчас послушаетесь Чжан Суна, господин мой, вы навлечете на себя беду!
   — Молчи! Я вступлю в союз с Лю Бэем, чтобы отбить нападение Чжан Лу! — отрезал Лю Чжан.
   — Если вторгнется Чжан Лу, это будет всего лишь небольшой прыщ на коже, но если в Сычуань придет Лю Бэй, это будет тяжелейшая болезнь сердца! — не сдавался Ван Лэй. — Лю Бэй хитер! Он служил Цао Цао и замышлял его убить, он служил у Сунь Цюаня и захватил у него Цзинчжоу! Вот каковы его устремления! Судите сами, можно ли с ним ужиться? Если вы призовете Лю Бэя — Сычуань погибла!
   — Прекрати возмутительные речи! — закричал Лю Чжан. — Лю Бэй мой родственник, и он ничего у меня не отберет!
   Лю Чжан приказал вывести Хуан Цюаня и Ван Лэя, а Фа Чжэну велел без промедления ехать в Цзинчжоу.
   По приезде в Цзинчжоу Фа Чжэн отправился к Лю Бэю. После приветственных церемоний он вручил ему письмо Лю Чжана, в котором говорилось:
   «От младшего брата Лю Чжана старшему брату Лю Бэю, полководцу. Я давно с надеждой взираю в вашу сторону, но мне стыдно, что из-за трудностей шуских дорог я не мог принести вам дани. Говорят, что настоящие друзья разделяют и счастье и несчастье и в трудностях и невзгодах помогают друг другу. А ведь мы с вами из одного рода! Ныне Чжан Лу спешно готовит войска, чтобы с севера вторгнуться в мои владения, и я чувствую себя не совсем спокойно. Направляю к вам своего посла и прошу вас выслушать его. Если вы помните о долге и узах дружбы, вы приведете свои войска, уничтожите свирепых разбойников, угрожающих мне, и навеки останетесь моим защитником. Я щедро вознагражу вас. Однако в письме всего не скажешь, и я с нетерпением жду вашего приезда».
   Прочитав письмо, Лю Бэй возрадовался и устроил в честь посла пир. Слегка опьянев, Лю Бэй сказал Фа Чжэну:
   — Мне давно приходилось слышать ваше славное имя! А как Чжан Сун расхваливал ваши добродетели! Я был бы счастлив, если бы вы удостоили меня своими наставлениями.
   — Стоит ли обо мне говорить! — возразил Фа Чжэн. — Я всего лишь мелкий чиновник из Шу! Но я слышал, что кони радостно ржут, когда встречают Бо Лэ, а друг, встречая друга, готов отдать за него жизнь. Обдумали ли вы то, что говорил Чжан Сун?
   — Я всю жизнь прожил в скитаниях и горе и всегда завидовал птице, у которой есть своя ветка, завидовал зайцу, который прячется в нору с тремя выходами. Так неужели человек хуже животного? Бесспорно, что в Шу земли прекрасные и каждому хотелось бы владеть ими, но замышлять зло против Лю Чжана я не могу, ибо он одного со мной рода.
   — Ичжоу — райская сторона, но спокойной жизни там не будет до тех пор, пока не появится правитель, способный установить порядок, — сказал Фа Чжэн. — Лю Чжан не прислушивается к советам мудрых людей, и потому власть его не может быть прочной. Владения его неминуемо попадут в другие руки. Он сам предлагает их вам — не теряйте этого случая. Ведь вы знаете поговорку: «Зайца может поймать только тот, кто гонится за ним». Соглашайтесь же, и я готов служить вам до смерти.
   — Разрешите мне еще подумать, — сказал Лю Бэй, поблагодарив Фа Чжэна.
   После пира Чжугэ Лян проводил Фа Чжэна на подворье, а Лю Бэй, оставшись один, погрузился в глубокое раздумье.
   — Дело это необходимо решить, — сказал, входя к нему, Пан Тун. — Тех, кто ничего не может решить, называют глупцами, а вы человек высокого ума. Почему вы колеблетесь?