Гуаньчжун Ло. Троецарствие

   Спустя некоторое время Чжугэ Лян распорядился привести к своему шатру воинов Юн Кая и спросил у них:
   — Вы чьи люди?
   — Гао Дина! — отвечали те.
   Чжугэ Лян приказал угостить их вином и отпустить. Затем он повелел привести к нему воинов Гао Дина и задал им тот же вопрос.
   — Это мы — люди Гао Дина! — зашумели пленные.
   Их тоже угостили вином и отпустили, но Чжугэ Лян предупредил их:
   — Юн Кай через своих людей обещал мне голову вашего военачальника и голову Чжу Бао. Но я отказался. Я вас отпускаю, только помните: больше не воюйте против меня! Попадетесь еще раз — не ждите пощады!
   Воины поблагодарили его и ушли. Вернувшись в свой лагерь, они обо всем рассказали Гао Дину, и тот послал своего разведчика узнать, что делается у Юн Кая. Там воины восхваляли справедливость и доброту Чжугэ Ляна и открыто выражали желание перейти к Гао Дину. Но все это нисколько его не успокоило, и он решил послать лазутчика в лагерь Чжугэ Ляна. Однако этот лазутчик был перехвачен дозорными и доставлен в лагерь. Чжугэ Лян, сделав вид, что считает пойманного за одного из людей Юн Кая, велел привести его к себе в шатер.
   — Твой начальник давно обещал мне головы Гао Дина и Чжу Бао! — недовольным тоном сказал Чжугэ Лян. — Почему же он так медлит? Да еще в разведку посылает такого разиню, как ты!
   Воин растерялся и молчал. А Чжугэ Лян угостил его вином и, вручая письмо, сказал:
   — Вот это послание передай Юн Каю и скажи, что я повелеваю немедленно приступить к делу!
   Лазутчик вернулся к Гао Дину и, передав ему письмо, посланное якобы Юн Каю, рассказал все, что говорил Чжугэ Лян.
   Гао Дин, прочитав письмо, гневно воскликнул:
   — Я от чистого сердца верил Юн Каю, а он вздумал меня погубить! Нет, этого я не потерплю!
   Гао Дин позвал на совет Оу Хуаня, и тот сказал:
   — Чжугэ Лян — человек поистине гуманный, и нам не следовало бы с ним воевать. Этот Юн Кай впутал нас в неприятное дело. Давайте убьем его и перейдем к Чжугэ Ляну.
   — Я не возражаю, но как это сделать? — произнес Гао Дин.
   — Давайте устроим пиршество и пригласим Юн Кая, — предложил Оу Хуань. — Если он честен душой и не таит злых мыслей, то приедет, иначе нам придется взять его под стражу.
   Было решено пригласить Юн Кая на пир. Но, введенный в заблуждение рассказами воинов, он не решался идти. Тогда ночью Гао Дин со своим отрядом ворвался в его лагерь. Воины, отпущенные из плена Чжугэ Ляном, не хотели помогать Юн Каю и разбежались. А он вскочил на коня и помчался было в горы, но по дороге на него напал Оу Хуань и убил на месте.
   Все воины Юн Кая перешли к Гао Дину. И тот, взяв отрубленную голову Юн Кая, отправился к Чжугэ Ляну. Сидевший в шатре Чжугэ Лян приказал страже вывести Гао Дина и обезглавить.
   — Я сдался вам, тронутый вашей милостью, и принес с собой голову Юн Кая! Почему вы хотите меня казнить? — удивленно спрашивал Гао Дин.
   — Ты не сдался, а просто пришел меня морочить! — рассмеялся Чжугэ Лян.
   — Почему вы так думаете? — вскричал Гао Дин.
   — Потому что Чжу Бао прислал мне письмо, в котором сообщает, что у тебя с Юн Каем был нерушимый союз, — отвечал Чжугэ Лян. — И я понял, что ты обманываешь.
   — Не верьте этому, господин чэн-сян! — вскричал Гао Дин. — Это хитрость Чжу Бао! Он не хочет, чтобы вы доверяли мне!
   — Одними словами ничего не докажешь, — спокойно произнес Чжугэ Лян, — приведи Чжу Бао, и я поверю тебе.
   — Не сомневайтесь, господин чэн-сян, — воскликнул Гао Дин, — я притащу его сюда!
   — Вот тогда у меня не будет сомнений! — заключил Чжугэ Лян.
   Не теряя времени, Гао Дин и Оу Хуань со своим войском помчались к Чжу Бао. Но в десяти ли от лагеря с горы спустился сам Чжу Бао с отрядом. Заметив Гао Дина, он поспешил к нему навстречу, но тот на его приветствие ответил бранью.
   — Зачем ты, злодей, написал письмо Чжугэ Ляну? Хочешь меня погубить?
   Чжу Бао вытаращил от изумления глаза, но не успел и слова сказать, как Оу Хуань наскочил сзади и стремительным ударом алебарды сбил его с коня. Обернувшись к воинам Чжу Бао, он закричал:
   — Не вздумайте бунтовать, а то всех перебью!
   Объединив отряды, Гао Дин пришел к Чжугэ Ляну, и тот, встретив его с улыбкой, сказал:
   — Теперь я верю в твою преданность — ты уничтожил тех, кто был мне опасен!
   Потом он назначил Гао Дина на должность правителя округа Ичжоу, а Оу Хуаня — военачальником. Осада с Юнчана была снята.
   Юнчанский правитель Ван Кан вышел из города встречать Чжугэ Ляна, который, войдя в Юнчан, спросил:
   — Кто вместе с вами так стойко защищал город?
   — Военачальник Люй Кай, — ответил тот.
   Чжугэ Лян вызвал к себе военачальника и после приветственных церемоний произнес:
   — Я много слышал о вас как о человеке ученом. Окажите мне, довольны ли вы своим положением? Может быть, вы научите меня, как покорить земли племен мань?
   Люй Кай, протягивая Чжугэ Ляну карту, сказал:
   — Когда я еще служил в тех местах, я думал о том, что рано или поздно маньские племена восстанут, и старался разведать все, что необходимо знать для обеспечения победы в будущей войне с ними. Я тайно послал человека, и он высмотрел места, где можно располагать войска и давать сражения. Этот человек сделал карту, которая называется: «Руководство для покорения маньских племен». Осмелюсь предложить ее вам, — может быть, она пригодится в походе.
   Чжугэ Лян обрадовался и предложил Люй Каю остаться в его войске на должности военного советника и проводника.
   С огромным войском Чжугэ Лян проник вглубь земель маньских племен. В походе его догнал посол молодого императора. Увидев перед собой человека в белой траурной одежде, Чжугэ Лян узнал в нем военачальника Ма Шу. Он носил траур по своему старшему брату Ма Ляну.
   — Государь повелел мне доставить награды вашим воинам, — сказал Ма Шу.
   Чжугэ Лян принял указ императора и в соответствии с ним роздал награды. Желая побеседовать с Ма Шу, он оставил его у себя в шатре.
   — Сын неба дал мне приказ покорить земли маньских племен, — начал Чжугэ Лян. — Это очень трудное дело. Мне приходилось неоднократно слышать о вашем военном искусстве, и я прошу вас удостоить меня своими наставлениями.
   — У меня действительно есть некоторые соображения, и я надеюсь, что вы над ними подумаете, — отвечал Ма Шу. — Маньские племена надеются на то, что земли их неприступны и никто туда не сможет проникнуть. Предположим, что вы разгромите их сегодня, а завтра они снова подымутся. Стоит вам только вернуться из похода и пойти войной на Цао Пэя, как племена мань ударят вам с тыла! Захватить землю противника — это еще не победа, надо сломить его дух! И если вы, господин чэн-сян, этого сумеете добиться, вам достанется слава величайшего полководца.
   — Наши мысли совпадают! — воскликнул Чжугэ Лян и назначил Ма Шу своим советником. Вскоре они двинулись в дальнейший путь.
   Маньский князь Мын Хо, узнав о том, что Чжугэ Лян разгромил Юн Кая, собрал на совет предводителей трех дунов^[96]: Цзиньхуань Саньцзе, Дунчана и Ахуэйнаня, и обратился к ним с такими словами:
   — Чжугэ Лян с несметным войском вторгся в наши земли. Нам не выстоять против него, если мы не объединим наши силы. Вы должны наступать на врага по трем направлениям, и тот, кто одержит победу, будет властителем всех дунов.
   Предводители подняли войско и выступили в поход против Чжугэ Ляна. Цзиньхуань Саньцзе занял главное направление, Дунчана пошел налево, а Ахуэйнань — направо. У каждого из них было по пятидесяти тысяч воинов.
   Чжугэ Лян обдумывал у себя в лагере план дальнейших действий, когда дозорные доложили, что предводители трех дунов выступили по трем направлениям. Тогда Чжугэ Лян в присутствии Чжао Юня и Вэй Яня обратился к Ван Пину и Ма Чжуну:
   — Маньские войска наступают на нас, и я хотел было послать против них Чжао Юня и Вэй Яня. Но они не знают здешних мест и поэтому не могут действовать самостоятельно. Вы, Ван Пин, пойдете направо, а Ма Чжун — налево; Чжао Юнь и Вэй Янь будут следовать за вами; они помогут вам, если это будет необходимо.
   Выслушав приказ, Ван Пин и Ма Чжун пошли к своим воинам, а Чжугэ Лян обратился к Чжан Ни и Чжан И с такими словами:
   — Вы вдвоем поведете войско в главном направлении и будете действовать согласованно с Ван Пином и Ма Чжуном. Правда, первоначально я хотел использовать для этого Чжао Юня и Вэй Яня, но потом передумал, так как они не знают местных дорог.
   Выслушав приказ, Чжан Ни и Чжан И также вышли. Чжао Юнь и Вэй Янь были сильно раздосадованы, а Чжугэ Лян, заметив их недовольство, будто невзначай, сказал:
   — Не думайте, что я не ценю вас. Мне просто жаль заставлять людей преклонного возраста карабкаться по горным кручам. Ведь враг только и думает о том, как бы сломить дух наших воинов.
   — А если бы мы знали эту местность? — спросил Чжао Юнь.
   — Сохраняйте спокойствие и не поступайте безрассудно! — оборвал его Чжугэ Лян.
   Обиженные военачальники молча покинули шатер. Чжао Юнь позвал Вэй Яня к себе и сказал:
   — Мы всегда шли впереди, а теперь, чтобы отделаться от нас, Чжугэ Лян придумал, будто мы не знаем местности. Он просто оказывает предпочтение молодым, а нас позорит!
   — Давайте отправимся на разведку, — предложил Вэй Янь. — Найдем местных жителей и заставим их показать дорогу. Разобьем маньские войска и совершим большой подвиг!
   Не раздумывая долго, Чжао Юнь согласился. Они сели на коней и повели свои отряды в главном направлении. Отойдя всего на несколько ли от своих лагерей, они заметили впереди большое облако пыли. Поднявшись на холм, Чжао Юнь и Вэй Янь разглядели приближающийся небольшой отряд маньских всадников. Военачальники Чжугэ Ляна напали на противника с двух сторон. Маньские воины смешались и бросились бежать. Чжао Юнь и Вэй Янь взяли в плен несколько человек. Возвратившись к себе в лагерь, они накормили пленников, угостили их вином и подробно расспросили о лежащей впереди местности.
   — Здесь неподалеку, как раз у гор, расположен лагерь предводителя Цзиньхуань Саньцзе, — отвечали маньские воины. — Юго-западнее лагеря есть две дороги, проходящие через дун Уци прямо в тыл расположения войск предводителей Дунчана и Ахуэйнаня.
   Взяв в проводники пленных, Чжао Юнь и Вэй Янь с пятитысячным отрядом выступили в путь. Стояла тихая и ясная ночь, ярко светила луна, мерцали звезды. Воины быстро продвигались вперед. Ко времени четвертой стражи они подошли к лагерю предводителя Цзиньхуань Саньцзе.
   В маньском лагере готовили пищу, собираясь с рассветом выйти в поход. Неожиданное и стремительное нападение Чжао Юня и Вэй Яня застало их врасплох. Чжао Юнь столкнулся с Цзиньхуань Саньцзе и в первой же схватке копьем сбил его с коня. Отрубив голову вражескому предводителю, Чжао Юнь продолжал вести бой. Маньские воины, потерявшие своего полководца, разбежались.
   Одержав победу, Вэй Янь двинулся на восток, намереваясь захватить лагерь предводителя Дунчана, а Чжао Юнь пошел на запад, против Ахуэйнаня. Ранним утром оба отряда уже были около лагерей врага.
   Но дозорные успели донести Дунчана, что с тыла подходит противник, и он повел свое войско навстречу. А в это время к главным воротам лагеря подоспел отряд Ван Пина. Не выдержав натиска с двух сторон, Дунчана бежал. Вэй Янь пытался догнать его, но это ему не удалось.
   Когда Чжао Юнь зашел в тыл войск предводителя Ахуэйнаня, отряд Ма Чжуна подступил к лагерю с передней стороны. Одновременно начав штурм лагеря, они разгромили маньские войска, но Ахуэйнань успел скрыться.
   Чжао Юнь и Ма Чжун с победой вернулись к Чжугэ Ляну. Выслушав их доклад, он сказал:
   — Итак, маньские войска трех дунов разбежались, два предводителя скрылись, а где же голова третьего предводителя?
   Чжао Юнь вышел вперед и положил перед Чжугэ Ляном голову Цзиньхуань Саньцзе.
   — Дунчана и Ахуэйнань бросили своих коней и скрылись за горным хребтом, — сказали военачальники. — Догнать их не удалось.
   — Они уже схвачены! — рассмеялся Чжугэ Лян.
   Военачальники не могли этому поверить, но тут Чжан Ни и Чжан И приволокли связанных веревками Дунчана и Ахуэйнаня.
   — По карте Люй Кая мне было известно, где они расположат свои лагеря, — указывая на пленных, объяснил Чжугэ Лян, — я был уверен, что Чжао Юнь и Вэй Янь — для этого я их и подзадорил, — разгромят лагерь Цзиньхуань Саньцзе, а потом возьмут лагеря Дунчана и Ахуэйнаня. С этой же целью я послал туда Ван Пина и Ма Чжуна. Но, разумеется, без Чжао Юня и Вэй Яня нам не удалось бы разгромить маньцев! Далее я предвидел, что Дунчана и Ахуэйнань побегут в горы, и, чтобы схватить их, я приказал Чжан Ни и Чжан И устроить там засаду.
   — Ваши расчеты не смогли бы предугадать ни духи, ни демоны! — почтительно склоняясь перед Чжугэ Ляном, сказали восхищенные военачальники.
   Чэн-сян приказал подвести к нему Дунчана и Ахуэйнаня. Он сам снял с пленников веревки, подарил им одежду, накормил и угостил вином, Потом велел отпустить их, предупредив, чтобы они, возвратившись в свои дуны, впредь не творили зла.
   Предводители со слезами благодарности поклонились Чжугэ Ляну и ушли. А он сказал своим военачальникам:
   — Увидите, завтра придет сам Мын Хо сражаться с нами, и мы возьмем его в плен. — Подзывая к себе одного за другим военачальников Чжао Юня, Вэй Яня, Ван Пина и Гуань Со, чэн-сян давал им указания на завтрашний день.
   Когда все разошлись, Чжугэ Лян остался у себя в шатре и стал ждать дальнейших событий.
   Дозорный, примчавшийся с вестью о том, что войска Чжугэ Ляна захватили в плен предводителей трех дунов и разгромили их лагеря, застал князя Мын Хо в его шатре. Мын Хо пришел в бешенство и приказал идти в наступление.
   Вскоре маньские войска столкнулись с отрядом Ван Пина. Противники построились в боевые порядки. Ван Пин с мечом в руке, сдерживая своего коня, стал впереди войска. Он наблюдал, как раздвинулись знамена на стороне противника и вперед выехал князь Мын Хо, окруженный большой свитой.
   На голове Мын Хо была высокая золотая корона, украшенная драгоценными каменьями, одет он был в красный парчовый халат, перехваченный яшмовым поясом с пряжкой в виде львиной головы. На ногах его были сандалии с загнутыми кверху носками, напоминающими клюв ястреба. Он восседал на рыжем лохматом коне, у пояса его висело два драгоценных меча, украшенных чеканкой из серебра.
   Окинув надменным взглядом выстроившееся войско противника, князь Мын Хо обернулся к своим военачальникам и громко сказал:
   — Мне говорили, что Чжугэ Лян — выдающийся полководец. А посмотрите: знамена в беспорядке, ряды нестройны, оружие — мечи, копья, пики — все перемешано. И они еще думают нас победить! Нет, видно, все, что мне рассказывали о войске царства Шу, ложь! Знай я правду раньше, я бы уже давно восстал против них! Эй, кто доставит мне вон того военачальника?
   Вперед тотчас же выехал на буланом коне воин по имени Манъячан. Размахивая мечом, он бросился на Ван Пина, и тот после нескольких схваток обратился в бегство. Мын Хо сделал знак, и его войско перешло в наступление, безостановочно преследуя бегущего противника.
   Гуань Со со своим отрядом пытался задержать врага, но тоже вынужден был отступить. В пылу погони за врагом Мын Хо не заметил, как загремели барабаны, и отряды Чжан Ни и Чжан И перерезали ему путь. Тут Ван Пин и Гуань Со повернули свои войска и присоединились к бою. Попавшие в кольцо маньские воины были разбиты. Князь Мын Хо со своими военачальниками вырвался из окружения и бежал по направлению к горам Цзиндайшань. Неприятель преследовал его.
   Вдруг впереди еще один отряд появился на пути отступления Мын Хо. Во главе этого отряда был прославленный Чжао Юнь из Чаншаня.
   При виде его Мын Хо содрогнулся от страха и поспешно свернул на глухую тропу. Но отряд Мын Хо был разбит и многие военачальники взяты в плен. При нем осталось лишь несколько всадников, с которыми он укрылся в узком горном ущелье. Там по тропинке не мог пройти даже конь. Тогда Мын Хо соскочил с коня и стал карабкаться на гору. Но едва он взобрался наверх, как в горной долине загремели барабаны и ринувшиеся вперед воины захватили Мын Хо в плен. Это был отряд Вэй Яня, который по приказу Чжугэ Ляна сидел здесь в засаде и поджидал маньского князя.
   Вэй Янь повез Мын Хо и других пленных к Чжугэ Ляну в лагерь. А чэн-сян в это время уже пировал. Возле его шатра в семь рядов стояли рослые телохранители с блестевшими, как иней, копьями и алебардами. У тех, кто стоял ближе к Чжугэ Ляну, в руках были золотые секиры из императорской охраны. Вокруг высились шелковые зонты. Чжугэ Лян, гордо выпрямившись, сидел на возвышении в шатре. К нему приводили пленных маньских воинов. По знаку Чжугэ Ляна с них снимали веревки.
   — Вы — простые воины, — говорил чэн-сян, — и князь Мын Хо обманом и угрозами увлек вас за собой. Дома вас ждут родные. Если они узнают, что вы попали в плен, они умрут с горя или будут оплакивать вас кровавыми слезами. Но я этого не хочу и отпускаю вас, чтобы успокоить ваших родителей, братьев, жен и детей.
   Каждому пленнику по распоряжению Чжугэ Ляна подносили кубок вина и отпускали, снабдив продовольствием на дорогу. Пленные низко кланялись и благодарили.
   Наконец Чжугэ Лян приказал страже ввести Мын Хо и поставить его на колени.
   — Покойный государь наш неплохо относился к тебе, — обратился к нему Чжугэ Лян. — Почему же ты бунтуешь?
   — Твой господин силой захватил чужие сычуаньские земли, — отвечал Мын Хо. — Он самовольно присвоил себе императорский титул! А я извечно живу здесь! Почему ты вторгся в мои владения?
   — Ты — мой пленник, — произнес Чжугэ Лян. — Думаешь ли покориться мне?
   — Покориться? Нет! — вскричал Мын Хо. — Я попал в твои руки случайно!
   — А что будет, если я отпущу тебя, несмотря на то, что ты не хочешь подчиниться? — спросил Чжугэ Лян.
   — Тогда я снова подыму войско, и мы в бою решим, кто из нас сильнее! — ответил Мын Хо. — Если же ты еще раз возьмешь меня в плен, я смирюсь.
   Чжугэ Лян, освободив пленника от пут, подарил ему одежду и угостил вином; затем приказал привести князю оседланного коня и проводить Мын Хо на дорогу.
   Маньский князь ускакал в свой лагерь.
   Поистине:

 
Попался опасный разбойник, но освобожден был от пут.
Покорность неведома людям, что знанья отвергнув живут.
 

   О новом сражении с Мын Хо вам расскажет следующая глава.

Глава восемьдесят восьмая

   в которой идет речь о том, как маньский князь Мын Хо вернулся из плена, и о том, как он попал в плен во второй и в третий раз
 
   Когда Чжугэ Лян отпустил Мын Хо, военачальники в недоумении спросили его:
   — Почему вы, господин чэн-сян, вернули ему свободу? Взять в плен предводителя маньских племен — это равносильно тому, что покорить его земли!
   — Для меня взять в плен человека так же легко, как вынуть что-нибудь из своего кармана, — улыбнулся Чжугэ Лян. — Но я добиваюсь другого. Мын Хо, князь южных маньских племен, должен сам изъявить желание покориться мне. Вот тогда его покорность будет настоящая.
   Военачальники промолчали, но были уверены, что этого добиться невозможно.
   В тот же день Мын Хо, добравшись до реки Лушуй, встретил остатки своего разгромленного войска. Увидев предводителя, воины испугались и обрадовались.
   — Как вам удалось уйти из плена? — низко кланяясь, спрашивали они.
   — Враги держали меня под стражей в шатре, — отвечал князь Мын Хо, — но я перебил стражу и под покровом ночи бежал. В пути мне повстречался дозорный, я убил его и отнял коня.
   Вместе со своими людьми Мын Хо переправился через реку Лушуй и расположился там лагерем. Затем он стал собирать предводителей дунов и их войска. К нему приходили также воины, отпущенные из плена Чжугэ Ляном. Всего набралось более ста тысяч человек.
   Князь Мын Хо повелел призвать также и знаменитых предводителей дунов Дунчана и Ахуэйнаня. Им пришлось явиться вместе со своими войсками.
   — Теперь я узнал, как хитер Чжугэ Лян! — говорил Мын Хо. — В открытом бою с ним сражаться опасно — все равно он поймает тебя в ловушку! Но сейчас стоит сильная жара, пришедшие издалека сычуаньские воины не выдержат зноя. Мы займем оборону на южном берегу реки Лушуй и уведем туда все лодки и плоты, а вдоль берега построим стену. Посмотрим, что тогда будет делать Чжугэ Лян при всей своей хитрости!
   Предводители племен выполнили все, что приказал Мын Хо. У отрогов гор были сооружены высокие сторожевые башни, на которых разместились лучники и пращники. Оборона была рассчитана надолго, провиант подвозился из селений. Мын Хо был уверен в совершенстве своего замысла и потому беспечен.
   Передовые отряды армии Чжугэ Ляна подошли к реке Лушуй. Разведчики вернулись с донесением: противник увел все лодки и плоты на южный берег, течение реки очень стремительно, а других средств переправы нет. Кроме того, вдоль южного берега тянется высокая стена, которую охраняют маньские воины.
   Чжугэ Лян сам отправился на берег посмотреть, что происходит в стане у противника, и, возвратившись в шатер, сказал военачальникам:
   — Войска Мын Хо расположились на южном берегу реки Лушуй под прикрытием высокой стены и глубокого рва. Но раз уж мы пришли сюда, не возвращаться же нам с пустыми руками! Расположитесь пока с войском по зарослям кустарника на склонах гор и отдыхайте.
   Потом Чжугэ Лян приказал в ста ли от реки Лушуй построить четыре укрепленных лагеря и поручил их охрану военачальникам Ван Пину, Чжан Ни, Гуань Со и Чжан И. В лагерях и вне их были сооружены навесы для лошадей, воины попрятались от зноя в тени деревьев.
   — Люй Кай выбрал для лагерей неподходящие места, — сказал Чжугэ Ляну советник Цзян Вань. — Местность здешняя в точности напоминает те места, где наш покойный государь Сянь-чжу потерпел поражение от войск Сунь Цюаня. Представьте себе, что будет, если подойдут маньские войска и применят против нас огневое нападение?
   — Не будьте столь опасливы! — улыбнулся Чжугэ Лян. — Я все рассчитал.
   Цзян Вань не понял, что Чжугэ Лян хочет этим сказать, но тут доложили, что из царства Шу прибыл военачальник Ма Дай, который привез рис и лекарства на случай заболеваний от жары. Чжугэ Лян велел пригласить Ма Дая в шатер.
   — Сколько воинов вы привели с собой? — спросил Чжугэ Лян, когда провиант и лекарства были разосланы по лагерям.
   — Три тысячи, — ответил Ма Дай.
   — Мое войско изнурено тяжелыми боями, и мне хотелось бы двинуть в дело ваших воинов, — сказал Чжугэ Лян. — Вы не возражаете?
   — Эти воины не мои, а государевы, — ответил Ма Дай. — Если они вам нужны, берите.
   — Мын Хо укрепился на южном берегу реки Лушуй, и у нас нет возможности переправиться через реку, — продолжал Чжугэ Лян. — Я прошу вас отрезать врагу пути подвоза провианта.
   — Каким же образом это сделать? — спросил Ма Дай.
   — Спуститесь вниз по течению реки на сто пятьдесят ли. Там есть селение, называемое Шакоу. Река в том месте течет медленно, и ее можно свободно переплыть на плотах. Вы переправитесь и займете дорогу, которая проходит в ущелье, а потом постарайтесь привлечь на свою сторону предводителей дунов Дунчана и Ахуэйнаня. Но только будьте осторожны!
   Ма Дай повел свой отряд к Шакоу. Река в этих местах была мелкая, и он не стал строить плоты, а велел своим людям переходить вброд. Но едва лишь воины добрались до противоположного берега, как многие из них стали падать. Изо рта и из носа у них текла кровь, и они умирали.
   Перепуганный Ма Дай поспешил вернуться к Чжугэ Ляну. Чжугэ Лян велел вызвать к себе проводника и стал его расспрашивать, бывали ли здесь раньше такие случаи.
   — Погода стоит жаркая и в реке скапливаются отравленные вещества, — объяснил проводник, — днем, когда особенно сильно припекает солнце, ядовитые испарения подымаются вверх. Стоит человеку глотнуть воды из реки или надышаться воздухом, насыщенным ядом, и вскоре он умирает. Хотите перейти реку — дождитесь прохладной ночи. На холоде ядовитые испарения не выделяются, и переход через реку безопасен.
   Чжугэ Лян сам отправился в Шакоу, взяв с собой проводника. Воины Ма Дая связали плоты и ночью переправились на другой берег, при этом никто не отравился.
   Ма Дай с двухтысячным отрядом вышел на дорогу, по которой подвозили провиант войску Мын Хо. Дорога эта проходила ущельем, и Ма Дай приказал расположиться там лагерем. В это время ничего не подозревавшие маньцы везли провиант. Ма Дай отрезал им путь и захватил более сотни повозок.
   Весть о случившемся дошла до Мын Хо, который у себя в лагере беспечно веселился, по целым дням пил вино и слушал музыку. Он никак не думал, что враг может проникнуть в его тыл, и говорил предводителям дунов:
   — Против Чжугэ Ляна открыто сражаться невозможно. Да я и не думаю выходить на бой. Будем пока отсиживаться за высокой стеной, а там изнуренный жарой противник сам отступит. Вот тогда мы и ударим на них. Самого Чжугэ Ляна захватим в плен.
   — Но ведь в Шакоу река очень мелкая, — пытался возражать один из предводителей дунов. — Беда, если враг там переправится! Не послать ли нам отряд для охраны Шакоу?
   — Ты местный житель, а ничего не знаешь! — рассмеялся Мын Хо. — Я как раз и хочу, чтобы они попытались там переправиться. Ведь тогда они все погибнут в воде!
   — А если кто-нибудь из здешних жителей откроет им секрет переправы? — спросил предводитель дуна. — Сможем ли мы отразить нападение Чжугэ Ляна?
   — Не болтайте вздора! — крикнул Мын Хо. — Неужели люди, живущие в моих землях, станут помогать врагу!