Гуаньчжун Ло. Троецарствие

   — Если бы Поднебесная была населена глупцами, мне действительно нечего было бы печалиться! — неосторожно сорвалось у опьяневшего Лю Бэя.
   Лю Бяо прикусил язык. Лю Бэй тоже понял, что совершил оплошность. Сославшись на опьянение, он откланялся и удалился на подворье.
   Хотя Лю Бяо ничего и не сказал, его все же охватило недовольство. Он попрощался с Лю Бэем и вернулся в свои покои.
   — Теперь ты убедился, что собой представляет Лю Бэй? — спросила госпожа Цай. — Видишь, как он высокомерен с людьми. Нет сомнений: он хочет захватить Цзинчжоу! Надо убрать Лю Бэя, пока мы сами не пострадали!
   Лю Бяо покачал головой. А госпожа Цай вызвала своего брата Цай Мао и рассказала ему обо всем.
   — Вот что, я сейчас проникну на подворье и убью Лю Бэя, а потом мы расскажем Лю Бяо, — решил Цай Мао и тотчас же пошел приводить в исполнение свой черный замысел.
   Лю Бэй уже собирался ложиться спать, как вдруг кто-то постучал в дверь. Вошел И Цзи.
   — Скорее уходите! Цай Мао хочет вас убить! — заторопил он Лю Бэя.
   — Пожалуй, неудобно, не попрощавшись с Лю Бяо…
   — Уходите, а не то вы падете жертвой Цай Мао!
   Лю Бэй кликнул слуг, велел седлать коней и, не дожидаясь рассвета, уехал в Синье. Когда Цай Мао со своими людьми подошел к подворью, Лю Бэй был уже далеко.
   Цай Мао был раздосадован, но решил не сдаваться. Нацарапав на стене стишок, он явился к Лю Бяо и заявил:
   — Лю Бэй замышляет мятеж! Он написал на стене возмутительные стихи и уехал, даже не попрощавшись!
   Лю Бяо сперва не поверил. Он решил сам поехать на подворье и убедиться. Действительно, на стене было написано четверостишие:

 
Я жил в страданьях много лет на свете.
Чем государству мог помочь я сам?
Дракон не может жить в болоте мелком,
Он с громом хочет взвиться к небесам.
 

   — Клянусь, что я убью этого неблагодарного! — в гневе закричал Лю Бяо, обнажая меч. Однако гнев его вскоре сменился раздумьем. Он сделал несколько шагов и произнес:
   — Что-то я ни разу не видел, чтобы Лю Бэй писал стихи. Тут кроется какое-то коварство, нас с ним хотят рассорить!.. — Острием меча он соскоблил стихи и покинул подворье.
   — Воины уже готовы, — встретил его Цай Мао. — Можно отправляться в Синье и схватить Лю Бэя.
   — Погоди ты, дай обдумать! — оборвал его Лю Бяо.
   Цай Мао пошел советоваться с госпожой Цай.
   — Ничего, — сказала та, — скоро в Сянъян съедутся чиновники, и мы что-нибудь придумаем.
   На следующий день Цай Мао сказал Лю Бяо:
   — В этом году у нас хороший урожай, и в честь этого чиновники соберутся на праздник. Ваше присутствие было бы ободрением для народа.
   — К сожалению, я не могу быть: в последнее время я чувствую себя совсем больным, — сказал Лю Бяо. — Но я пошлю вместо себя сыновей.
   — Они для этого слишком молоды и могут наделать ошибок в церемониях, — возразил Цай Мао.
   — Тогда пригласим Лю Бэя, пусть он принимает гостей, — предложил Лю Бяо.
   Такое решение обрадовало Цай Мао, оно соответствовало его коварным замыслам, и он, не медля ни минуты, послал гонца просить Лю Бэя приехать в Сянъян.
   Между тем Лю Бэй, возвратившись в Синье, никому не рассказал о случившемся. Гонец с приглашением в Сянъян прибыл для него совершенно неожиданно.
   — Не ездите лучше на это празднество, — посоветовал Сунь Цянь. — Там что-то неладно. Я еще вчера это заметил по вашему невеселому виду.
   Лю Бэю пришлось рассказать всю историю.
   — Вот видите, вы сами совершили оплошность, — сказал Гуань Юй. — Лю Бяо вовсе и не думал на вас гневаться. Не верьте никаким наговорам и поезжайте, а не то у Лю Бяо возникнут подозрения. До Сянъяна ведь недалеко…
   — Ты прав, — согласился Лю Бэй.
   — А по-моему, лучше не ехать, — возразил Чжан Фэй. — Все эти праздники и пиры не сулят ничего доброго.
   — Я возьму с собой триста воинов и поеду вместе с нашим господином, — предложил Чжао Юнь. — Уж я его в обиду не дам!
   — Вот это хорошо! — воскликнул Лю Бэй.
   В тот же день они отправились в Сянъян. Цай Мао почтительно встретил их в пригороде. Вместе с ним были два сына Лю Бяо — Лю Ци и Лю Цзун с целой свитой гражданских и военных чиновников. Присутствие обоих сыновей Лю Бяо успокоило Лю Бэя.
   Он остановился на подворье. Вокруг расположились его воины. Чжао Юнь, облаченный в латы, все время находился неподалеку.
   — Мой батюшка болен, он просит вас принимать чиновников и убедить их хорошенько защищать своего правителя, — сказал Лю Бэю Лю Ци.
   — Я, конечно, не решился бы взяться за такое дело, но поскольку это приказ моего старшего брата, я не смею перечить ему, — ответил Лю Бэй.
   На другой день собрались чиновники из девяти округов и сорока двух областей. Цай Мао вызвал на совет Куай Юэ и сказал ему:
   — Сегодня мы должны разделаться с Лю Бэем, — если он здесь надолго останется, может случиться беда.
   — Боюсь, что мы лишимся доверия народа, — усомнился Куай Юэ.
   — Так приказал Лю Бяо, — заявил Цай Мао.
   — Что ж, в таком случае надо подготовиться.
   — Большую дорогу от восточных ворот к горам Сяньшань займет мой младший брат Цай Хэ, за южными воротами расположится Цай Чжун, за северными — Цай Сюн, а западные ворота можно не охранять — там течет быстрая горная река Тань. Через нее нелегко переправиться, даже имея с собой много людей…
   — Я только опасаюсь Чжао Юня, который ни на шаг не отходит от Лю Бэя, — сказал Куай Юэ.
   — У меня в городе сидят в засаде пятьсот воинов…
   — А все же пусть Вэнь Пин и Ван Вэй устроят за городом пир для военачальников, и мы отошлем Чжао Юня туда…
   Цай Мао этот совет понравился. Вскоре все чиновники собрались на пиршество. Лю Бэй прибыл в окружной ямынь, велел отвести коня на задний двор, а сам занял место в зале на хозяйской цыновке. Два сына Лю Бяо сидели с ним рядом. Остальные чиновники расселись по чинам. Чжао Юнь с мечом стоял возле Лю Бэя.
   Вошли Ван Вэй и Вэнь Пин и пригласили Чжао Юня на пир. Чжао Юнь отказался. Только после приказания Лю Бэя он неохотно удалился.
   Вокруг ямыня Цай Мао железным кольцом расставил своих людей, а воинов, прибывших с Лю Бэем, отправил обратно на подворье.
   Он только ожидал, пока Лю Бэй опьянеет, чтобы дать сигнал. Когда вино обошло три круга, к Лю Бэю приблизился И Цзи.
   — Выйдите из зала на минутку, — тихо шепнул он.
   Лю Бэй понял его и вышел якобы по своим делам. И Цзи, осушив свой кубок, последовал за ним в сад.
   — Цай Мао устроил против вас заговор, — быстро сказал он Лю Бэю. — Северные, южные и восточные ворота охраняют его воины. Бегите отсюда через западные ворота!
   Лю Бэй заволновался. Он отвязал своего коня, вскочил в седло и, не ожидая слуг, помчался к западным воротам. Смотритель ворот окликнул его, но Лю Бэй только подхлестнул коня и ускакал без оглядки. Смотритель бросился к Цай Мао, и тот с пятьюстами воинами бросился в погоню.
   За воротами Лю Бэю преградила путь быстрая река шириною в несколько чжанов. Это был приток Сянцзяна, горный поток Тань.
   Лю Бэй придержал коня и повернул обратно, но из города быстро двигалось войско: видно было облако пыли, вздымаемое копытами коней.
   — Я погиб! — воскликнул Лю Бэй и, повернув коня, бросился в реку. Сделав несколько шагов, конь припал на передние ноги, и Лю Бэй замочил полы халата.
   — О ди-лу, сегодня ты погубил меня! — громко воскликнул охваченный страхом Лю Бэй и ударил коня плетью. И вдруг — о чудо! — конь поднялся из воды и одним прыжком перемахнул на западный берег! Лю Бэю показалось, будто он вышел из облаков и тумана. Впоследствии поэт Су Ши написал стихотворение, в котором воспел этот удивительный прыжок через поток Тань:

 
Весной, на закате, когда цветы закрываются на ночь,
Гулял я по берегу Тань, и волны ласкали мой слух.
Поднявшись в коляске своей, я дали окинул в раздумье;
На землю, по ветру кружась, ложился ивовый пух.
Я думал: «Династия Хань возвысилась до поднебесья,
Дракон и взбесившийся тигр схватились между собой.
В Сянъяне собрались на пир потомки князей знаменитых,
Лю Бэю, что был среди них, смертельной грозило бедой.
Вскочив на коня, он бежал чрез западные ворота,
Противники, вооружась, летели за ним по пятам.
Он плетью коня торопил, он мчался быстрее, чем буря,
Туда, где струился поток туманом окутанной Тань».
Я слышал, как будто воды коснулись литые копыта,
И пеной вскипела волна, и топот стоял вдалеке,
И гомон взъяренной толпы, и свист металлической плети,
И тень двух драконов в тот миг я видел в спокойной реке.
Один, что был назван потом властителем Сычуани,
Сидел на драконе-коне, оружием легким звеня.
Хрустально прозрачная Тань несет на восток свои воды,
Но где же, я думал, теперь хозяин дракона-коня?
И, стоя у тихой реки, три раза вздохнул я в печали.
Пустынные горы вдали румянил весенний закат.
Три царства, что древле цвели, а ныне, как сон, потускнели,
Остались за гранью веков и не возвратятся назад.
 

   Перепрыгнув на западный берег, Лю Бэй оглянулся: Цай Мао и его воины были уже у реки.
   — Почему вы покинули пир? — донесся до Лю Бэя голос Цай Мао.
   — А ты почему хотел меня убить? — крикнул в ответ Лю Бэй. — Ведь я с тобой не враждовал!
   — Не слушайте наветов, — отвечал Цай Мао. — У меня даже и в мыслях этого не было!
   Однако Лю Бэй увидел, что, перекликаясь с ним через поток, Цай Мао украдкой натягивает лук. Лю Бэй хлестнул коня и во весь опор поскакал на юго-запад.
   — И какой это дух помог ему! — воскликнул раздосадованный неудачей Цай Мао. Он уже собирался возвращаться, как вдруг заметил Чжао Юня, мчавшегося из западных ворот во главе своего отряда.
   Вот уже поистине:

 
Он был готов упасть стрелой пронзенный,
Но был спасен прыжком коня-дракона.
 

   О том, какова дальнейшая судьба Цай Мао, вы узнаете из следующей главы.

Глава тридцать пятая

   из которой можно узнать о том, как Лю Бэй в Наньчжане встретил отшельника, и о том, как Дань Фу в Синье нашел доблестного господина
 
   Оказалось, что во время пира военачальников Чжао Юнь заметил вокруг себя подозрительное оживление и поспешил в ямынь, где он оставил Лю Бэя. Но там его не было, и взволнованный Чжао Юнь бросился на подворье, где узнал, что Цай Мао с воинами зачем-то спешно уехал на запад.
   Чжао Юнь схватил копье и помчался к западным воротам. За ним следовало триста воинов.
   — Где мой господин? — крикнул он Цай Мао, заметив его еще издали.
   — Не знаю! Он поспешно покинул пир и уехал в неизвестном направлении! — ответил Цай Мао.
   Чжао Юнь был человеком осторожным и не хотел действовать неосмотрительно. Он проехал к реке. Дороги там не было. Тогда он вернулся и снова окликнул Цай Мао:
   — Вы сами приглашали моего господина на этот пир, почему же вы теперь гоняетесь за ним с оружием?
   — Здесь собрались чиновники со всего княжества, и мне, как старшему военачальнику, поручено их охранять! — ответил Цай Мао.
   — Куда вы угнали моего господина? — не отступал Чжао Юнь.
   — Мне сказали, что он выехал из города через западные ворота, и я отправился искать его.
   Чжао Юнь колебался. Он снова приблизился к реке. На противоположном берегу виднелись свежие следы конских копыт. «Неужто на коне можно перепрыгнуть через такую реку?» — подумал он про себя.
   Чжао Юнь послал своих воинов в разные стороны на поиски, но больше никаких следов обнаружить не удалось.
   Когда Чжао Юнь вернулся, Цай Мао уже уехал в город. Чжао Юнь стал расспрашивать стражу у ворот. Все воины единодушно заявили, что видели, как Лю Бэй покинул город в западном направлении.
   Возвращаться в Сянъян Чжао Юнь не решился и уехал в Синье.
   Между тем Лю Бэй, перепрыгнув через поток, чувствовал себя, как пьяный. «Одним прыжком одолеть такой широкий поток! Разве это не воля самого неба?» — думал он.
   Подхлестнув коня, Лю Бэй по извилистой тропинке направился к Наньчжану. Солнце уже садилось. Вдруг он увидел маленького пастушка, ехавшего верхом на быке и игравшего на свирели.
   — Эх, как жаль, что я не пастушок! — вздохнул Лю Бэй и, придержав коня, стал наблюдать за мальчиком. Пастушок остановил быка, пристально посмотрел на незнакомого всадника и вдруг воскликнул:
   — Вы — полководец Лю Бэй, разгромивший Желтых!
   — Откуда ты меня знаешь? — изумился Лю Бэй. — Ты же мальчик из захолустной деревни!
   — Я, конечно, не знаю, — промолвил мальчик, — но вот мой хозяин, когда у него собираются гости, очень много говорит о Лю Бэе, герое нашего века. Когда я вас увидел, мне сразу вспомнилось, как хозяин описывал его наружность, и я решил, что это вы и есть.
   — А кто твой хозяин? — поинтересовался Лю Бэй.
   — Мой хозяин — Сыма Хуэй из Инчуани, — сказал мальчик, — а даосская кличка его — Шуй-цзин, Водяное зеркало.
   — С кем же дружит твой хозяин?
   — Его самые близкие друзья — Пан Дэ и Пан Тун из Сянъяна.
   — Кто такие эти Пан Дэ и Пан Тун?
   — Дядя и племянник, — пояснил мальчик. — Пан Дэ — горец, он старше моего хозяина на десять лет, а Пан Тун на пять лет моложе. Мой хозяин очень любит Пан Туна и называет его младшим братом.
   — А где живет твой хозяин?
   — Вон там, в лесу, в усадьбе… — указал рукой мальчик.
   — Я действительно Лю Бэй… Отведи-ка меня к своему хозяину, я хочу ему поклониться.
   Пастушок пошел впереди, указывая путь Лю Бэю. Ехать пришлось около двух ли. Перед домом Лю Бэй соскочил с коня и вошел в ворота. Из дома доносились нежные звуки лютни. Лю Бэй велел мальчику повременить с докладом и стал прислушиваться. Вдруг музыка смолкла, послышался громкий смех, и в дверях показался человек.
   — В чистые и нежные звуки лютни вдруг закралась высокая нота — это значит, что поблизости игру слушает знаменитый человек, — сказал он.
   — Вот это мой хозяин, господин Сыма Шуй-цзин, — промолвил мальчик.
   Человек был высок, как сосна, и худощав, как аист. Осанка его была необычной. Лю Бэй поклонился.
   — Вам удалось сегодня избежать огромной опасности! — произнес Шуй-цзин.
   Лю Бэй выразил удивление.
   — Это господин Лю Бэй. — сказал мальчик Шуй-цзину. Тот пригласил Лю Бэя в дом. Они уселись, как надлежит гостю и хозяину. Лю Бэй огляделся: на полке лежала груда книг и рукописей, за окном виднелись сосны и бамбук, на каменной скамье лежала лютня. Веял легкий ветерок.
   — Откуда вы приехали, господин? — спросил гостя Шуй-цзин.
   — Случайно проезжал по этим местам, и когда мне мальчик рассказал о вас, я решил зайти поклониться, — объяснил Лю Бэй. — И очень этому рад.
   — Таиться не к чему. Говорите прямо — вы бежали от опасности!
   Лю Бэй поведал Шуй-цзину историю, случившуюся с ним в Сянъяне.
   — Я это сразу понял, как только увидел вашу мокрую одежду, — сказал Шуй-цзин и, помолчав, добавил: — Мне давно приходилось слышать ваше славное имя, но скажите, почему вы до сих пор живете бездомным скитальцем?
   — Такая уж, видно, выпала мне доля, — вздохнул Лю Бэй.
   — Нет, вовсе не потому, — перебил его Шуй-цзин. — Просто у вас нет мудрого советника.
   — Как так? Пусть я сам недостаточно талантлив, зато у меня есть советники Сунь Цянь, Ми Чжу, Цзянь Юн, а по военной части — Гуань Юй, Чжан Фэй, Чжао Юнь. Это мои верные помощники, и я во всем полагаюсь на них.
   — Вы меня не поняли… Гуань Юй, Чжан Фэй и Чжао Юнь, конечно, могут одолеть десять тысяч врагов, но вот советника настоящего у вас нет. Сунь Цянь и Ми Чжу — это иссохшие, бледнолицые начетчики, они не способны привести Поднебесную в порядок.
   — Я всегда стремился найти такого человека, как вы говорите, среди отшельников, живущих в горах, но мне это не удается, — признался Лю Бэй.
   — Вы не встречали таких людей? — удивился Шуй-цзин. — А помните, у Конфуция сказано. — «В каждом селении на десять дворов непременно найдется хоть один преданный и честный человек».
   — Я глуп и не просвещен, дайте мне ваш мудрый совет, — попросил Лю Бэй.
   — Вы, наверно, слышали, как на улицах Цзинчжоу и Сянъяна ребятишки распевают:

 
В восьмом году падение начнется,
В тринадцатом — опора упадет.
Спасенье в ком, — то небо указует.
Дракон взлетит до облачных высот.
 

   Песенка эта возникла в первом году периода Цзянь-ань. В восьмом году Лю Бяо лишился первой жены, и в семье пошли раздоры — это и есть начало падения. В тринадцатом году Лю Бяо должен умереть, но среди близких ему людей некого сделать наследником — это и значит, что Цзинчжоу останется без опоры. А две последние строки касаются вас.
   — Как так меня? — изумился Лю Бэй.
   — Самые мудрые люди Поднебесной живут в здешних местах, — сказал Шуй-цзин, — вы должны их найти.
   — Кто же они?
   — Во-лун и Фын-чу. Если вы их отыщете, то сразу восстановите в Поднебесной порядок!
   — Кто это такие — Во-лун и Фын-чу?
   — Неужто вы их не знаете! — Шуй-цзин всплеснул руками и громко рассмеялся.
   Лю Бэй повторил свой вопрос.
   — Уже поздно, завтра об этом поговорим, — ответил Шуй-цзин. — Вы можете остаться здесь переночевать.
   Мальчик принес ужин. Коня отвели в конюшню. Лю Бэй откушал, выпил вина и улегся спать в комнате, смежной с залом для приема гостей. Из головы его не выходили слова Сыма Шуй-цзина. Лю Бэй ворочался на ложе и не мог заснуть.
   В полночь кто-то постучал в ворота и вошел в дом.
   — Откуда вы, Юань-чжи? — услышал Лю Бэй голос Шуй-цзина.
   Лю Бэй приподнялся и прислушался.
   — От Лю Бяо, — ответил пришелец. — Я давно слышал, что он хорошо обращается с хорошими людьми и плохо — с плохими. Теперь я убедился, что это пустая молва. Правда, к хорошим людям он относится хорошо, но использовать их он не умеет, а плохих не может прогнать от себя. Я оставил ему прощальное письмо и ушел.
   — Зачем вы отправились к Лю Бяо? — упрекнул пришедшего Шуй-цзин. — Неужто вы с вашими талантами, которых достаточно, чтобы стать помощником вана, не могли выбрать себе подходящего господина? Возле вас есть настоящий герой, а вы его не видите!
   — Вы правы! — ответил тот.
   Лю Бэй решил, что это Во-лун или Фын-чу, и очень обрадовался. Ему хотелось выйти, но он боялся, что это покажется неприличным.
   Утром Лю Бэй как бы невзначай спросил Шуй-цзина:
   — Кто это приходил к вам ночью?
   — Так, один друг, — уклончиво ответил Шуй-цзин.
   Лю Бэй попросил разрешения повидаться с незнакомцем.
   — Его нет, он ушел искать себе просвещенного господина, — сказал Шуй-цзин.
   — А как его зовут?
   — Ладно, ладно, потом! — засмеялся Шуй-цзин.
   — Кто же такие Во-лун и Фын-чу? — не удержался Лю Бэй.
   Шуй-цзин только загадочно улыбнулся.
   Лю Бэй стал просить Шуй-цзина покинуть горы и помочь ему спасти Ханьский дом.
   — Такие люди, как мы, живущие в горах и пустынях, для этой цели не годятся, — возразил тот. — Есть люди в десять раз более способные, чем я, и вы должны их навестить.
   Во время этого разговора около дома вдруг послышались крики и конское ржание. Вбежал мальчик со словами, что какой-то военачальник с воинами явились в усадьбу. Встревоженный Лю Бэй бросился к дверям и увидел Чжао Юня.
   Радость Лю Бэя невозможно было описать. Чжао Юнь сошел с коня и вошел в дом.
   — Ночью я возвратился в уезд и, не найдя вас, опять поспешил на поиски, — объяснил Чжао Юнь. — По дороге расспрашивая людей, я попал сюда. Едемте скорей, я очень опасаюсь, что враги нападут на наш город.
   Лю Бэй распрощался с Шуй-цзином и вместе с Чжао Юнем отправился в Синье. Дорогой они встретили Гуань Юя и Чжан Фэя.
   Лю Бэй рассказал братьям, как он перепрыгнул через реку. Все бесконечно удивлялись и радовались.
   — Прежде всего надо известить обо всем Лю Бяо, — посоветовал Сунь Цянь, когда они прибыли в Синье.
   Лю Бэй послушался и отправил Сунь Цяня с письмом в Цзинчжоу.
   — Почему это Лю Бэй убежал с пира? — таким вопросом встретил Лю Бяо прибывшего к нему Сунь Цяня.
   Сунь Цянь вручил ему письмо. Прочитав его, Лю Бяо разгневался и вызвал Цай Мао.
   — Как ты посмел поднять руку на моего брата? — закричал он. — Эй, стража, обезглавить его!
   В этот момент вбежала госпожа Цай и стала умолять Лю Бяо простить ее брата и отменить казнь. К ней присоединился Сунь Цянь.
   — Я думаю, — сказал он, — что если вы казните Цай Мао, то Лю Бэю здесь невозможно будет жить спокойно!
   Лю Бяо уступил. Он послал своего сына Лю Ци вместе с Сунь Цянем в Синье просить у Лю Бэя прощения. Лю Бэй встретил Лю Ци и устроил в честь него пиршество. Среди пира сын Лю Бяо вдруг заплакал. Лю Бэй поинтересовался, что довело его до слез.
   — Моя мачеха из рода Цай. Она только и думает, как бы погубить меня, — объяснил Лю Ци. — Посоветуйте, что мне делать, дядюшка Лю Бэй.
   Лю Бэй посоветовал Лю Ци держаться с мачехой спокойно и почтительно, и тогда она ничего плохого ему не сделает.
   На другой день Лю Бэй проводил гостя в обратный путь. Проезжая по базару, Лю Бэй заметил человека с грубой повязкой на голове, в простом халате с черным поясом и в черных же сандалиях. Человек распевал песню:

 
Династия славная рухнет. Последняя гнется опора.
Смешается небо с землею, и в мире не будет огня.
В долине мудрец проживает. Он хочет служить господину.
Тот ищет мудрейших из мудрых, но только не знает меня.
 

   «Это, наверно, Во-лун или Фын-чу!» — подумал Лю Бэй, услышав песню. Он спешился и пригласил певца в уездный ямынь. На вопрос, как его имя, неизвестный отвечал:
   — Я — Дань Фу из Иншана. Мне было известно, что вы ищете способных людей, но я не осмелился явиться прямо к вам и запел песню, чтобы привлечь ваше внимание.
   Лю Бэй обрадовался и принял Дань Фу, как почетного гостя.
   — Разрешите мне посмотреть вашего коня, — попросил Дань Фу.
   Лю Бэй велел привести своего коня.
   — Да это же ди-лу! — воскликнул Дань Фу. — Как вы не боитесь на нем ездить? Он хоть и быстроногий, но приносит несчастье своему хозяину!
   — Это я знаю, — молвил Лю Бэй и рассказал Дань Фу, как он на этом коне перескочил через реку.
   — На этот раз конь спас хозяина, но в конце концов он все же принесет несчастье… Я знаю, как отвратить зло.
   — Как же? Могу я узнать? — спросил Лю Бэй.
   — Если у вас есть враг, подарите ему этого коня, — посоветовал Дань Фу. — Когда зло падет на вашего врага, тогда можете вернуть себе коня и ездить на нем сколько угодно.
   — Не ожидал я от вас такого совета, никак не ожидал! — Лю Бэй изменился в лице и, не скрывая своего недовольства, продолжал: — Я думал, что вы будете учить меня добродетели, а вы только пришли и уже учите вредить людям!
   — Простите меня! — сказал Дань Фу. — Я просто хотел проверить, действительно ли вы такой гуманный и добродетельный человек, как о вас говорят. Я не осмелился спросить открыто.
   Настроение Лю Бэя сразу изменилось. Он поблагодарил гостя и сказал:
   — Могу ли я быть добродетельным, если меня этому не учат?
   — Когда я пришел из Иншана, я услышал, как в Синье поют:

 
С тех пор как Лю Бэй приехал в Синье,
Богатство и радость в каждой семье.
 

   Вот доказательство тому, как благотворны для народа ваши гуманность и добродетели!
   Лю Бэй назначил Дань Фу на должность цзюнь-ши и поручил ему обучать свою армию.
   Цао Цао, возвратившись из Цзичжоу в Сюйчан, непрестанно помышлял о захвате Цзинчжоу. Он послал Цао Жэня и Ли Дяня вместе с покорившимися военачальниками Люй Куаном и Люй Сяном в Фаньчэн, чтобы держать под угрозой Цзинчжоу и Сянъян и следить за тем, что делается у врага.
   Люй Куан и Люй Сян обратились к Цао Жэню с просьбой:
   — Лю Бэй расположился в Синье и готовится к войне, — сказали они. — Планы его, по-видимому, серьезны, и потому прежде всего следовало бы им заняться. Мы же, с тех пор как покорились чэн-сяну, еще не оказали ему ни одной значительной услуги. Дайте нам пять тысяч отборных воинов, мы добудем голову Лю Бэя и преподнесем ее чэн-сяну.
   Цао Жэнь обрадовался такой просьбе и отправил братьев Люй с пятитысячным войском в поход на Синье.
   Разведчики донесли об этом Лю Бэю. Тот созвал совет и пригласил Дань Фу.
   — Прежде всего нельзя допустить врага в наши границы, — сказал Дань Фу. — Гуань Юй с отрядом должен зайти слева и перехватить противника в пути, а Чжан Фэю следует выйти врагу в тыл справа и отрезать дорогу для отступления. Затем вы сами с Чжао Юнем ударите врагу в лоб, и победа обеспечена.
   Лю Бэй сделал все, как говорил Дань Фу, и сам в сопровождении Дань Фу и Чжао Юня, с двумя тысячами воинов, вышел из заставы и двинулся навстречу наступающему противнику. Вскоре они увидели большую тучу пыли, подымавшуюся из-за холмов: подходили войска Люй Куана и Люй Сяна.
   Когда оба войска построились в боевые порядки друг против друга, Лю Бэй выехал на коне вперед.
   — Эй, пришельцы, кто вы такие? — крикнул он. — Как вы смеете нарушать мои границы!
   — Я, полководец Люй Куан, получил повеление чэн-сяна Цао Цао схватить тебя! — был ответ.
   Лю Бэй послал Чжао Юня на поединок. После нескольких схваток Чжао Юнь сразил врага. Лю Бэй подал своим войскам сигнал к бою. Люй Сян не выдержал натиска и отступил. Но вдруг сбоку на него ударил отряд Гуань Юя. Потеряв более половины своего войска, Люй Сян с трудом пробился на дорогу и бежал. Но не прошел он и десяти ли, как новое войско преградило ему путь.
   — Чжан Фэй здесь! — крикнул предводитель этого отряда и бросился на Люй Сяна. Он не успел прийти в себя, как был сбит с коня копьем Чжан Фэя. Остальные его воины разбежались.