Гуаньчжун Ло. Троецарствие

   Восстанавливаем вас в прежней должности чэн-сяна, и вы не должны отказываться».
   Прочитав указ, Чжугэ Лян сказал Фэй Вэю:
   — Наше государственное дело еще не завершилось успехом. Не рано ли восстанавливать меня в должности?
   И хотел ответить Сыну неба решительным отказом. Но Фэй Вэй возражал ему:
   — Отказом своим вы нарушите волю Сына неба и охладите пыл воинов. Вы должны согласиться!
   Чжугэ Лян уступил его настойчивым просьбам, и Фэй Вэй, почтительно попрощавшись с чэн-сяном, уехал.
   Видя, что Сыма И вовсе и не собирается выходить на бой, Чжугэ Лян отдал приказ своим войскам сниматься с лагерей. Лазутчики донесли об этом Сыма И.
   — Всем оставаться на месте! — приказал Сыма И. — Чжугэ Лян задумал какую-то новую хитрость!
   — Да у него просто вышел весь провиант! — уверенно сказал Чжан Го. — Почему вы не хотите его преследовать?
   — В прошлом году в землях Шу был обильный урожай, и в этом году там уже поспела пшеница, — отвечал Сыма И. — Провианта у него хватит. Конечно, есть трудности, связанные с подвозом, но все равно они могут продержаться не менее полугода. Зачем им отступать? Чжугэ Лян решил выманить нас из укреплений. Сейчас главное — разослать по разным направлениям разведчиков и тщательно следить за передвижением вражеских войск.
   Сыма И приказал выслать несколько разведывательных отрядов. Вскоре лазутчики донесли, что Чжугэ Лян отошел на тридцать ли и разбил лагерь.
   — Я уверен, что Чжугэ Лян никуда не уйдет, — снова повторил Сыма И. — Останемся и мы на месте.
   Однако новая разведка донесла, что шуские войска вышли из лагеря. Сыма И и тут не поверил и, переодевшись простым воином, поехал сам проверять донесение. Действительно, противник отступил еще на тридцать ли и опять расположился лагерем.
   Возвратившись к себе, Сыма И сказал Чжан Го:
   — Чжугэ Лян хитрит. Он ждет, что мы начнем преследовать его, а мы на это не пойдем!
   Так прошло еще десять дней. Затем разведчики сообщили, что враг снова отступил на тридцать ли.
   — Чжугэ Лян постепенно отходит к Ханьчжуну, — сказал Чжан Го. — В этом нет никакого сомнения. Разрешите мне, господин ду-ду, догнать его и вступить в бой!
   — Сейчас нельзя! — возразил Сыма И. — Чжугэ Лян хитер и коварен. Случись с вами неудача, это подорвет дух наших воинов.
   — Накажите меня, если я понесу поражение! — вскричал Чжан Го, которому не терпелось схватиться с врагом.
   — Хорошо, — уступил, наконец, Сыма И. — Раз уж вы так хотите драться, разделим войско на два отряда. — Вы пойдете вперед, а я следом за вами — нам надо остерегаться засады. Выступайте завтра. В пути дайте воинам отдохнуть, чтобы вступить в бой со свежими силами.
   Чжан Го и его помощник Дай Лин во главе тридцати тысяч воинов смело двинулись вперед. Пройдя половину дневного перехода, они остановились на отдых. Сыма И, оставив в лагере охрану, вышел следом за Чжан Го.
   Когда разведчики донесли Чжугэ Ляну, что вэйские войска выступили по большой дороге, но сейчас остановились, он вызвал военачальников и сказал:
   — Вэйцы решили дать нам бой. Имейте в виду, что, пока я зайду противнику в тыл и устрою там засаду, вам придется драться одному против десяти. Для предстоящего сражения нужны умные и проницательные военачальники. — При этих словах Чжугэ Лян бросил взгляд на Вэй Яня. Тот молча опустил голову.
   — Разрешите мне драться с врагом! — вызвался Ван Пин, выходя вперед.
   — А если вас постигнет неудача? — спросил Чжугэ Лян.
   — Тогда накажите меня, как того требует закон войны!
   — Ван Пин хочет пожертвовать собой! — промолвил Чжугэ Лян. — Вот это настоящий воин! Но вэйские войска могут прийти двумя отрядами, и тогда наша засада окажется между ними. Как ни храбр Ван Пин, но отбиваться сразу с двух сторон он не сможет. Нам нужен еще один смелый военачальник. Неужели в нашем войске не найдется такого?
   — Разрешите мне! — вышел вперед Чжан И.
   — Нет, вы не соперник такому храбрецу, как Чжан Го!
   — Если меня постигнет неудача, я готов сложить свою голову тут, перед вашим шатром!
   — Хорошо! — согласился Чжугэ Лян. — Идите вместе с Ван Пином. Я выделю вам обоим двадцать тысяч воинов, и вы устроите засаду в ущелье. Когда вэйские войска подойдут, пропустите их вперед и ударьте с тыла. Если следом за Чжан Го будет идти Сыма И, разделите войско на два отряда: Ван Пин пусть сдерживает Чжан Го, а вы отразите Сыма И. Бейтесь насмерть! Я не оставлю вас без подмоги.
   Военачальники поклонились Чжугэ Ляну и отправились выполнять приказ. А Чжугэ Лян подозвал к себе Цзян Вэя и Ляо Хуа и, протягивая шелковую сумку, сказал:
   — Возьмите эту сумку. В ней находится план вашего наступления. Пока устройте засаду в горах. Если вэйцы окружат Ван Пина и Чжан И, не помогайте им, а разверните план и прочтите его. Тогда узнаете, что вам следует делать.
   Взяв сумку, Цзян Вэй и Ляо Хуа удалились.
   После этого Чжугэ Лян, обратившись к У Баню, У И, Ма Чжуну и Чжан Ни, тихо сказал:
   — Завтра могут подойти вэйские войска, но не вступайте с ними в бой — сейчас они горят жаждой боя. Отходите до тех пор, пока Гуань Син не ударит на них, а потом поворачивайте назад и нападайте. Я вам помогу, когда будет необходимо.
   Получив указания, военачальники пошли к своим войскам.
   Наконец Чжугэ Лян подозвал Гуань Сина и сказал:
   — Тебе с пятью тысячами отборных воинов придется засесть в засаду в ущелье. Наблюдай за вершиной горы — как только увидишь красный флаг, выступай.
   Гуань Син также пошел выполнять приказ.
   Отряд Чжан Го и Дай Лина стремительно продвигался вперед. Первыми им повстречались Ма Чжун, У И, У Бань и Чжан Ни. Чжан Го напал на них, но шуские войска отступили без боя. Вэйцы преследовали их более двадцати ли. Дело было в шестом месяце, погода стояла знойная, от быстрой ходьбы с людей ручьями лил пот.
   Пройдя около пятидесяти ли, вэйские воины совсем задохнулись от жары. В это время Чжугэ Лян с высокой горы махнул красным флагом, и по этому сигналу Гуань Син ударил на врага. Ма Чжун, У И, У Бань и Чжан Ни тоже повернули свое войско и вступили в бой.
   Не отступая ни на шаг, отважно бились Чжан Го и Дай Лин. Но тут с оглушительными криками на подмогу шускому войску подошли отряды Ван Пина и Чжан И. Они с ходу бросились в бой и отрезали вэйцам путь к отступлению.
   — Чего мешкаете? — закричал Чжан Го своим военачальникам. — Отступать не позволю — будем драться до последнего!
   Вэйские воины с удвоенной силой бились с противником. Но все было напрасно — вырваться из окружения они не могли.
   Где-то позади, потрясая небо, загремели барабаны и затрубили в рога: это подоспел Сыма И со своим отборным войском и взял в кольцо Ван Пина и Чжан И.
   — Наш чэн-сян — настоящий провидец! — воскликнул Чжан И. — Все получилось так, как он говорил! Мы должны биться насмерть — он нас не оставит!
   Разделив свое войско на два отряда, они отбивались от Чжан Го и Дай Лина и сдерживали натиск Сыма И.
   Разгорелся ожесточенный бой. Шум битвы доходил до самых небес. Цзян Вэй и Ляо Хуа наблюдали за сражением с горы. Когда шуские воины под натиском врага стали подаваться назад, Цзян Вэй сказал, обращаясь к Ляо Хуа:
   — Открывайте сумку, посмотрим план Чжугэ Ляна.
   Они нашли в сумке письмо, в котором было сказано:
   «Если войска Сыма И окружат Ван Пина и Чжан И, разделите свое войско на два отряда и быстро идите к вэйскому лагерю. Сыма И поспешит тогда на выручку, а вы по дороге нападете на него. Лагерь вы не возьмете, но победу мы одержим полную».
   Цзян Вэй и Ляо Хуа разделили войско и устремились к лагерю Сыма И.
   Но случилось так, что Сыма И, опасавшийся западни, по всей дороге цепью расставил воинов, которые из уст в уста передавали ему донесения из лагеря. Как раз в самый разгар битвы к Сыма И как ветер примчался всадник с известием, что шуские войска двумя отрядами подходят к его лагерю. Сыма И побледнел и закричал на военачальников:
   — Я говорил вам, что Чжугэ Лян хитер и коварен! А вы не верили мне и уговаривали начать преследование! Теперь видите, что из этого получилось!
   Собрав войско, Сыма И поспешил к лагерю. Но по пятам за ним следовал Чжан И, беспощадно избивая его воинов; они в страхе бежали толпою, не соблюдая никакого порядка. Отряд Сыма И был разгромлен.
   Чжан Го и Дай Лин, оставшиеся без поддержки, по глухой тропинке бежали в горы. Уже после боя подошел к месту сражения и отряд Гуань Сина. Войска Чжугэ Ляна одержали полную победу.
   Когда остатки разбитого войска Сыма И добрались до своего лагеря, вражеских войск там уже не оказалось. Сыма И горько укорял военачальников:
   — Вы не знаете «Законов войны»! Только игра крови возбуждает у вас храбрость. Рвались в бой! Вот вам и поражение! Отныне я запрещаю всякие безрассудные действия, и если кто-либо из вас нарушит мой приказ, буду карать по военным законам!
   Смущенные и огорченные военачальники молча разошлись.
   В этом сражении вэйские войска понесли большие потери убитыми и оставили на поле боя много коней и оружия.
   Собрав свое победоносное войско, Чжугэ Лян вернулся в лагерь и стал готовиться к дальнейшему наступлению, но из Чэнду прибыл гонец с вестью о неожиданной смерти Чжан Бао. Горестный вопль вырвался из груди Чжугэ Ляна. Из горла у него хлынула кровь, и он в беспамятстве рухнул на землю. Военачальники с трудом привели его в чувство. От потрясения Чжугэ Лян заболел и плашмя лежал в шатре. Военачальники были сильно обеспокоены.
   Потомки в стихах оплакивают гибель героя:

 
Смелый, преданный Чжан Бао подвиг думал совершить.
Жаль, без помощи небесной оказался он в беде.
Обратясь лицом на запад, горько плачет Чжугэ Лян:
Кто ему теперь поможет в тяжком горе и нужде!
 

   Лишь спустя десять дней Чжугэ Лян позвал в шатер Дун Цзюэ и Фань Цзяня.
   — Сейчас я не в состоянии выполнять свои обязанности, — сказал он. — Придется возвратиться в Ханьчжун и лечиться. Когда поправлюсь, подумаем о дальнейшем наступлении. Только смотрите не болтайте о том, что я сказал, а то Сыма И узнает и нападет на нас.
   Ночью был дан приказ без шума сняться с лагерей; Сыма И узнал об этом лишь через пять дней.
   — Чжугэ Лян творит дела, которые вызывают духов и изгоняют демонов! — со вздохом произнес Сыма И. — Мне никогда с ним не сравниться!
   Оставив один отряд в лагере и отрядив часть войск для охраны горных проходов, Сыма И возвратился в столицу.
   Огромное войско Чжугэ Ляна расположилось в Ханьчжуне, а сам он уехал лечиться в Чэнду. Гражданские и военные чиновники выехали далеко за город встречать его и сопровождали до дому. Хоу-чжу лично прибыл к нему справиться о здоровье и приставил к больному своего лекаря. С каждым днем Чжугэ Лян чувствовал себя лучше.
   Осенью, в седьмом месяце восьмого года периода Цзянь-син [230 г.], вэйский полководец Цао Чжэнь, оправившись от болезни, представил государю доклад, в котором писал:
   «Шуские войска неоднократно нарушали наши границы и вторгались на Срединную равнину. Если их не уничтожить сейчас, позже они принесут нам большую беду. Ныне стоит прохладная осенняя погода, и войска наши отдохнули. Разрешите мне вместе с Сыма И отправиться в поход на Ханьчжун. Мы уничтожим шайку изменников и обезопасим границы нашего царства».
   Вэйский государь Цао Жуй возликовал и спросил советника Лю Е:
   — Как вы смотрите на то, что Цао Чжэнь советует мне предпринять новый поход против царства Шу?
   — Он прав, — отвечал Лю Е. — Если сейчас не уничтожить врага, то потом нам придется худо. Государь, разрешите этот поход!
   Цао Жуй кивнул головой в знак согласия. Советник Лю Е покинул дворец.
   Сановники, прослышав о его разговоре с императором, наперебой донимали его вопросами:
   — Говорят, Сын неба спрашивал ваше мнение о походе против царства Шу? Что же вы ему ответили?
   — Ничего подобного не было, — ответил Лю Е. — Царство Шу защищено неприступными горами и быстрыми реками, воевать с ним — только напрасно тратить силы. Нам не будет от этого никакой пользы.
   Сановники разошлись, так ничего и не узнав. На следующий день Ян Цзи явился во дворец и сказал Цао Жую:
   — Вчера Лю Е советовал вам предпринять поход против царства Шу, а сановникам он говорит, что против Шу воевать невозможно. Он вас обманул, государь! Почему вы не призовете его к ответу?
   Цао Жуй вызвал Лю Е к себе в покои и спросил:
   — Что случилось? Вы уговаривали меня воевать с царством Шу, а теперь утверждаете, что война невозможна?
   — Все мной обдумано, и я пришел к выводу, что с царством Шу воевать нельзя! — ответил Лю Е.
   Цао Жуй рассмеялся. Когда присутствовавший при разговоре Ян Цзи вышел, Лю Е тихо добавил:
   — Война против Шу — великое государственное дело! Можно ли с каждым болтать об этом? Военные планы требуют тайны, и пока замысел не осуществлен, незачем о нем говорить!
   — Вы правы! — согласился государь.
   С тех пор Цао Жуй проникся к Лю Е еще большим уважением.
   Через десять дней к императорскому двору явился Сыма И. Государь показал ему доклад Цао Чжэня.
   — Я думаю, что мы можем выступить в поход против Шу, — сказал Сыма И. — Войска Восточного У все равно напасть на нас не посмеют.
   Цао Жуй пожаловал Цао Чжэню звание да-сы-ма и да-ду-ду Западного похода; Сыма И был назначен его помощником, а Лю Е занял место главного советника при войске. Попрощавшись с вэйским государем, Цао Чжэнь, Сыма И и Лю Е выступили в поход во главе четырехсоттысячной армии.
   Добравшись до Чананя, они, не задерживаясь, направились к Цзяньгэ, решив оттуда идти на Ханьчжун. Го Хуай со своим помощником Сунь Ли и другие военачальники, принимавшие участие в прежнем походе, двигались по нескольким направлениям.
   Разведчики донесли из Ханьчжуна в Чэнду о наступлении противника.
   В это время Чжугэ Лян выздоровел и ежедневно занимался тщательным обучением войска; он обдумывал способы восьми расположений войск и знакомил с ними своих военачальников. Чжугэ Лян готовился к захвату Срединной равнины. Получив известие о нападении вэйцев, он вызвал к себе Чжан Ни и Ван Пина и сказал:
   — Вы будете с тысячей воинов охранять старую дорогу в Чэньцане. А я с большим войском приду вам на помощь.
   — У врага четыреста тысяч войска! — в один голос воскликнули оба военачальника, не понимая, всерьез ли Чжугэ Лян предлагает им выступить с одной тысячей воинов. — Ходят слухи, что у них даже восемьсот тысяч! Что же мы будем делать?
   — Я дал бы вам больше, — ответил Чжугэ Лян, — но мне просто жаль воинов, которым понапрасну придется терпеть лишения.
   Чжан Ни и Ван Пин переглянулись, все еще не решаясь уходить.
   — Если вам не повезет, я вас обвинять не буду, — успокоил их Чжугэ Лян. — Не рассуждайте, прошу вас, и сейчас же выступайте в поход.
   — Вы хотите нас погубить! — в отчаянии вскричали Ван Пин и Чжан Ни. — Тогда убейте нас, но мы не пойдем!
   — Ну, и глупы же вы! — рассмеялся Чжугэ Лян. — Я знаю, что делаю. Вчера ночью я наблюдал небесные знамения и видел, как звезда Би передвинулась в ту часть неба, где находится Тайинь, а это предвещает в ближайшее время проливные дожди. Пусть вэйских войск будет четыреста тысяч — все равно они не смогут продвинуться ни на шаг и не посмеют углубиться в горы! Вам никакая беда не грозит. Я сам с армией буду находиться в Ханьчжуне, и как только враг начнет отступать, двину на него стотысячное войско и одержу полную победу!
   Ван Пин и Чжан Ни, наконец, все поняли и повели свой отряд на старую дорогу к Чэньцану. А Чжугэ Лян вслед за ними пошел с основными силами армии в Ханьчжун. Там он приказал во всех ущельях сделать запасы топлива, сена и провианта, которых хватило бы войску на период осенних дождей.
   Прошел месяц. За это время воины ни в чем не терпели недостатка: им выдавали еду и одежду, а их коням — корм. Воины спокойно ждали приказа о выступлении в поход.
   Цао Чжэнь и Сыма И прибыли в Чэньцан. Там не осталось ни одного целого дома, все было разрушено. Они разыскали местных жителей, и те рассказали, что в прошлый раз перед уходом Чжугэ Лян приказал сжечь городок. Цао Чжэнь хотел двинуться дальше по Чэньцанской дороге, но Сыма И удержал его:
   — Идти дальше нельзя. Сегодня ночью я наблюдал небесные знамения. Расположение светил предвещает большие дожди. Пройти-то мы пройдем, но в случае неудачи отступить будет невозможно. Придется строить временные убежища от дождей в Чэньцане.
   Цао Чжэнь согласился и остался в Чэньцане. Через пятнадцать дней действительно начались проливные дожди. На равнине вокруг Чэньцана стояла вода глубиною в три чи, оружие воинов отсырело, спать было негде. Дни и ночи люди проводили в тревоге.
   Ливни шли без перерыва тридцать дней. Много коней околело от недостатка корма, воины роптали, громко выражая свое недовольство. Слух об этом дошел до Лояна. Вэйский государь молился о ниспослании хорошей погоды, но небо осталось глухо к его молитвам.
   Ши-лан Ван Су обратился к Цао Жую с докладом:
   «В древних книгах есть такая запись: „Провиант и фураж подвозили за тысячу ли. Воины были голодны, им приходилось сушить сено и хворост, чтобы готовить еду. Войско не имело ни места для ночлега, ни провианта“. Это записки одного из участников похода. А ведь если сейчас вступить в горные ущелья и продвигаться вперед, прокладывая дороги, придется в сто раз труднее!
   Ныне ко всем прочим лишениям прибавились ливни, горные склоны сделались скользкими, люди не могут свободно передвигаться. Провиант приходится возить издалека и с большим трудом. Все это служит непреодолимым препятствием для дальнейшего похода. За пятнадцать дней Цао Чжэню удалось пройти незначительное расстояние. Как известно, воинский подвиг может быть велик лишь в том случае, если войском управляют разумно и при этом сами воины активны. Полководец не должен допускать бездеятельности в начале похода, полагаясь на то, что он все совершит под конец.
   Примерами могут служить деяния древних. Когда У-ван шел в поход против иньского Чжоу-синя, он вернулся с половины пути.
   Можно подыскать такие же примеры из сравнительно недавних времен. Так У-ди^[103] и Вэнь-ди^[104], воюя с Сунь Цюанем, доходили до самой реки Янцзы, но переправиться через нее не могли, потому что не было благоприятных условий. Действовать надо, сообразуясь с велением неба, временем и обстоятельствами!
   Прошу вас, государь, вспомнить о том, что с дождями и реками шутить опасно. Дайте сейчас войску возможность отдохнуть, позже используйте его. Всегда найдутся предлоги для войны с царством Шу. Вы создадите такие условия, при которых воины с воодушевлением берутся за преодоление трудностей, а народ забывает о погибших».
   Доклад Ван Су навел Цао Жуя на размышления. В таком же духе доклады подали Ян Фу и Хуа Синь. Вэйский государь, наконец, решился и приказал прекратить войну.
   В то время Цао Чжэнь сказал Сыма И:
   — Тридцать дней идут дожди, и у наших воинов совсем исчезло желание сражаться. Посоветуйте, как пресечь их стремление поскорее возвратиться домой?
   — Самим вернуться! — ответил Сыма И.
   — Но уйдем ли мы невредимыми, если вдруг Чжугэ Ляну вздумается напасть на нас? — усомнился Цао Чжэнь.
   — А мы прикроем наш тыл, посадив в засаду два отряда, — сказал Сыма И.
   Тут как раз прибыл гонец с указом вэйского правителя о прекращении войны. Цао Чжэнь и Сыма И перевели свой передовой отряд в тыл и начали отход.
   Чжугэ Лян давно знал, что надвигается время проливных дождей, и расположил свое войско в городе Чэнгу и у склона Чибо. Затем он созвал военачальников и сказал:
   — Вэйский правитель должен прислать указ об отводе своей армии. Цао Чжэнь и Сыма И ждут этого и приняли меры на случай нашего нападения. Пусть они уходят, не будем им мешать.
   В это время примчался гонец от Ван Пина, который сообщал, что вэйские войска ушли. Чжугэ Лян приказал гонцу передать Ван Пину, чтобы тот оставался на месте и ждал нового распоряжения.
   Поистине:

 
Отступая, войско Вэй в тылу оставило засады,
Но не думал Чжугэ Лян нападать на их отряды.
 

   О том, как Чжугэ Лян собирался разгромить врага, вы узнаете из следующей главы.

Глава сотая

   в которой повествуется о том, как ханьские войска разгромили Цао Чжэня, и о том, как Чжугэ Лян опозорил Сыма И
 
   Когда военачальники узнали, что вэйские войска отступают и Чжугэ Лян не собирается их преследовать, они явились в шатер и сказали:
   — Господин чэн-сян, враг уходит. Мы теряем время! Почему вы решили оставаться на месте?
   — Потому, что Сыма И искусный полководец, — отвечал Чжугэ Лян. — Он оставил засаду, и если мы будем его преследовать, попадемся в ловушку. Пусть Сыма И уходит, а я пройду через долину Сегу и врасплох нападу на Цишань.
   — Разве нет иной дороги на Чанань, кроме как через Цишань? — спросили военачальники.
   — Цишань — голова Чананя! — ответил Чжугэ Лян. — Все дороги из Лунси сходятся в Цишане. Кроме того, от самой долины Сегу и до реки Вэйшуй местность очень удобна для засад и неожиданных нападений. Я и хочу использовать все эти преимущества.
   Военачальники не посмели возражать. Чжугэ Лян приказал Вэй Яню, Чжан Ни, Ду Цюну и Чэнь Ши занять долину Цигу, а Ма Даю, Ван Пину и Чжан И пройти через долину Сегу и соединиться с ним у Цишаня.
   Сделав все необходимые распоряжения, Чжугэ Лян выступил вслед за военачальниками. Во главе передового отряда шли Гуань Син и Ляо Хуа.
   Сыма И и Цао Чжэнь оставили отряд войск, чтобы держать под наблюдением старую Чэньцанскую дорогу, а сами начали отходить. Через несколько дней к ним присоединилось войско, которое было в засаде; воины рассказали, что Чжугэ Лян не собирается их преследовать.
   — Из-за дождей они даже не знают, что мы отступили! — сказал Цао Чжэнь.
   — Нет, они выступили следом за нами! — поправил его Сыма И.
   — Откуда вам это известно? — удивился Цао Чжэнь.
   — Уже несколько дней, как дожди кончились, но Чжугэ Лян не преследовал нас, потому что опасался засад. Сейчас они берут Цишань.
   Цао Чжэнь усомнился в этом.
   — Не верите? — спросил Сыма И. — А я точно знаю, что они пойдут долинами Цигу и Сегу. Давайте подождем десять дней у выходов из этих долин! Если враг не придет — значит я проиграл! Готов тогда напудриться и нарумяниться, словно женщина, и просить у вас прощения!
   — Идет! — согласился Цао Чжэнь. — Если я неправ, отдаю вам коня и яшмовый пояс, подаренный мне Сыном неба!
   Они разделили между собой войска. Цао Чжэнь расположился у долины Сегу западнее Цишаня, а Сыма И — у долины Цигу восточнее Цишаня.
   Сыма И прежде всего позаботился о том, чтобы устроить засаду в горах; остальное войско расположилось в лагере на дороге. Сам он переоделся в одежду простого воина и пошел в лагерь. Там Сыма И услышал, как один из военачальников, подняв голову к небу, говорил:
   — Шли дожди — мы сидели в грязи, теперь наступила ясная погода, а нас держат здесь! Вздумали в игры играть, не берегут войско!
   Сыма И вернулся к себе в шатер, созвал военачальников и приказал привести к нему недовольного.
   — Государь кормит войско тысячу дней, — закричал он, — чтобы оно сражалось один день! Как ты смеешь выражать недовольство и подрывать боевой дух воинов?
   Военачальник утверждал, что ничего не говорил. Тогда Сыма И приказал вывести тех, кто слышал его слова. Те подтвердили, что он вслух выражал недовольство. Отпираться было бесполезно.
   — Я в игрушки не играю! — вскричал Сыма И. — Я должен победить шускую армию, чтобы каждый из нас мог вернуться к государю с заслугами. Ты сам виноват, что не умеешь молчать!
   Сыма И велел страже вывести и обезглавить провинившегося. Вскоре голову его принесли в шатер на устрашение остальным военачальникам.
   — Несите вашу службу старательно, будьте осторожны — не пропустите врага! — напутствовал их Сыма И. — Как только услышите сигнал хлопушек, значит враг пришел — нападайте на него!
   Выслушав приказ, военачальники удалились.
   Вэй Янь, Чжан Ни, Чэнь Ши и Ду Цюн с десятитысячным войском продвигались по долине Цигу. Здесь их догнал Дэн Чжи и сказал:
   — Чэн-сян приказал вам соблюдать осторожность при выходе из долины. Там противник может поджидать вас в засаде.
   — Как подозрителен чэн-сян на войне! — воскликнул Чэнь Ши. — Где уж вэйцам устраивать засады! У них и латы от дождя испортились, они домой спешат! Незачем нам останавливаться. Мой отряд будет продвигаться двойными переходами и одержит победу!
   — Чэн-сян все предвидит, — возразил Дэн Чжи, — и потому его замыслы завершаются успехом! Как ты смеешь нарушать приказ?
   — Будь чэн-сян так необычайно мудр, он не потерпел бы поражения в Цзетине! — засмеялся Чэнь Ши.
   Вэй Янь вспомнил, как под Цзетином Чжугэ Лян не послушался его совета, и тоже усмехнулся:
   — Если бы тогда чэн-сян послушался меня и пошел в долину Цзы-у, сейчас не только Чанань, но и Лоян был бы в наших руках! Какая польза от того, чтобы еще раз захватить Цишань? Где ясность в приказах чэн-сяна? Он приказывает то наступать, то отступать!
   — Во главе своего отряда я первый выйду из долины Цигу и стану лагерем у Цишаня! — заявил Чэнь Ши. — Посмотрим, может быть тогда чэн-сян устыдится своей чрезмерной осторожности!
   Дэн Чжи пытался возражать, но Чэнь Ши не хотел его слушать и повел свой отряд к выходу из долины Цигу. Дэн Чжи ничего не оставалось, как поспешить к Чжугэ Ляну.