Страница:
— Зачем ты так со мной? — голос звучал жалко, славные предки поперхнулись брагой в посмертии. — За что вы так не любите простых смертных, мы же не игрушки. И если вы все бесчувственны, то мы-то нет.
Если бы не проклятая темнота, Хог готов был поклясться, что глаза кельди подозрительно блеснули. Рыжая встала, отряхнула песок с колен. Северянин поднялся гораздо тяжелее. В груди глухо ухала пустота.
Гривастый подошел к человеку и положил голову ему на плечо. Северянин машинально потрепал жеребца по шее.
— Пора мне домой, наверное. Что-то загостился я у вас тут.
— Но не стоит уходить, не завершив всех дел, — сказала Рыжая.
— И какие же у меня остались здесь дела?
— Ну, во-первых, не стоит оставлять эльфам меч, а во-вторых, не мешало бы помочь вернуть Дорну лук, наследие предков все-таки — Великий Черный лук.
Глава 6
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
Если бы не проклятая темнота, Хог готов был поклясться, что глаза кельди подозрительно блеснули. Рыжая встала, отряхнула песок с колен. Северянин поднялся гораздо тяжелее. В груди глухо ухала пустота.
Гривастый подошел к человеку и положил голову ему на плечо. Северянин машинально потрепал жеребца по шее.
— Пора мне домой, наверное. Что-то загостился я у вас тут.
— Но не стоит уходить, не завершив всех дел, — сказала Рыжая.
— И какие же у меня остались здесь дела?
— Ну, во-первых, не стоит оставлять эльфам меч, а во-вторых, не мешало бы помочь вернуть Дорну лук, наследие предков все-таки — Великий Черный лук.
Глава 6
ЭЛЬФИЙСКИЙ БАЛ
Сидя на дереве, как какой-нибудь распоследний эльф, Хог размышлял. Разные зверюшки, а также мелкая нечисть, шуршали в кроне, наблюдая за северянином, но, судя по спокойствию Гривастого, пасшегося под деревом, ничего опасного вокруг не было. Гораздо больше, чем окружающий мир, Хогу причиняли беспокойство собственные мысли. Уже не впервые за последние несколько месяцев северянин не знал, что ему делать. Он больше не обижался на Рыжую. Осталась только какая-то глухая глупая обида на собственную судьбу. Вечно получалось так, что он выбирал не ту дорогу.
Хог достал листок со стихами, который хранил с той самой ночи, когда, как он считал, он избавил Рыжую от проклятия.
Хог спрыгнул с дерева. Соловый поприветствовал его коротким ржанием. Северянин потрепал коня по шее, и только собрался вскочить в седло, как до его слуха донеслись треск кустов, рычание и грызня.
Северянин приготовил ножи и осторожно двинулся по направлению к источнику звуков. Гривастый шел за ним.
На соседней полянке не на живот, а на смерть грызлись двое псов. Один был белым как снег, и сначала Хог принял его за Арха, но этот был крупнее раза в два. Второй был слегка помельче, с золотистой шерстью. Выигрывал золотой, он был моложе и компенсировал нехватку опыта силой и ловкостью. Но все же победил старый пес. Изловчившись, он добрался до горла противника. Изрядно потрепанный, тот с визгом скрылся в кустах. А белый, гордо подняв голову, презрительно смотрел ему вслед, потом лапы старого зверя подломились, и он рухнул в траву.
Хог осторожно выбрался на поляну. Белый скосил на него темный глаз.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда.
— Я знаю, — отчетливо сказал пес, говорил он гораздо лучше, чем Арх. — Я слышал, как ты наблюдал за нами, но не вмешался. Молодец.
— Что вы не поделили?
— Конечно, власть, что же еще могут делить два благородных слипа[12]. Я чувствую, как смерть хватает меня за лапы. Слишком стар я, чтобы играть в игры молодых.
— Может, я чем-то могу помочь тебе?
— Пожалуй, можешь. Найди моего сына и расскажи ему, что случилось со старым Вармом.
Хогу на миг показалось, что перед ним не собака, а умирающий старый воин.
— Я сделаю, как ты хочешь, но где мне его искать?
Слип не ответил. Розовый язык вывалился из пасти. Северянин склонился к нему, в надежде услышать что-нибудь еще. Их взгляды встретились. Глаза зверя расширились, он захрипел, стремясь что-то сказать, дернулся несколько раз и умер. Мертвые глаза продолжали смотреть в глаза северянину.
Могилу в лесной земле было тяжело копать ножом, но Хог справился. Он нагреб поверх могилы большой холм земли и посадил маленькую рябину, выдранную у соседнего ручья.
В Альвхейм северянин возвращался еще задумчивей. Оказывается, даже имея собачий облик, можно быть человеком.
Первым Хога встретил Арх, пес с радостным тявканьем выскочил за ворота и закрутился под ногами у коня.
— Прекрати вести себя по-собачьи! — строго сказал Хог.
— Чего? — Арх удивленно уставился на человека.
— Я сегодня видел твоего отца, он просил рассказать тебе о его гибели.
Арх отвернулся.
— Что же случилось? — голос его был нарочито равнодушен.
Хог спешился и, отводя Гривастого на конюшню, все рассказал. Некоторое время пес стоял неподвижно, потом умчался куда-то, только мелькнул пушистый белый хвост. Хог же принялся чистить жеребца. Гривастый благодарно пофыркивал и смотрел на северянина добрым взглядом.
Хог вздохнул. Ярл и так стал косо смотреть на того, кто сманивал его лучшего коня. Ну ничего, это ненадолго. А жаль, северянин успел привязаться к благородному зверю. Он не отказался бы от такого соратника.
— Хог, ты здесь? — в конюшню заглянул Эльф.
— Да.
— Пойдем, уже все собрались.
Они должны были сегодня отправиться за мечом Хога к эльфам. Но для этого нужно было подготовиться. Эльф вывел его из Альвхейма, и они направились куда-то в лес.
У огромного дуба альв остановился и несколько раз стукнул по стволу. Кора дерева со скрежетом раздвинулась, и перед ними предстал темный вход. Эльф прошел первым, на пальцах юноши возник теплый желтый огонек, осветивший крутые ступеньки, уходящие куда-то вглубь.
Они молча спускались некоторое время, потом Хог замерил внизу свет, Эльф потушил свой огонек. Их взгляду в конце спуска открылась небольшая комнатка, она была завалена всевозможными тряпками, они лежали на скамьях и высовывались из сундуков, одну из стен занимало зеркало, такое чистое, что Хог изумился. В комнатке уже находились Рыжая, Дорн и Лэстриль.
Девицы успели принарядиться. На Рыжей было зеленое платье из тяжелой бархатной ткани, вышитое золотом по подолу, там кружились в вихрях осенние листья. Волосы девушка оставила распущенными, а вместо драгоценных камней украсила ее венком из пестрых кленовых листьев — и где она их нашла посреди лета? Бенши, напротив, предпочла воздушные легкие шелка, они придали невесомость ее крупной фигуре, юбка была сшита из лоскутков разной длины и всевозможных оттенков серого. Волосы она распустила, слегка скрепив сеточкой из серебряных цепочек. Дорн сменил свой костюм на черный.
Хог догадался, что ему тоже придется переодеться, ведь они собрались на эльфийский бал. Северянин принялся рыться в вещах, выискивая наряд по нраву. Эльф занимался тем же.
Когда они в новой одежде стали перед зеркалом, то себя не узнали. Хог увидел вместо простого северянина какого-то строгого величественного воителя. Эльф из мальчишки превратился в настоящего сказочного принца.
Поднявшись наверх, северянин с удивлением заметил, что уже наступили сумерки, самое время кельдирков.
— Как же мы доберемся до Галена? — спросил Эльф.
Рыжая в ответ улыбнулась и подняла руку, в которой что-то лежало. Она раскрыла пальцы, и взгляду предстали: маленький уголек, горстка пыли, белый лепесток какого-то цветка, кусочек кремня и камешек янтаря. Кельди дунула на ладонь. В разноцветном сиянии под дубом возникло пять лошадей.
Эльф, не задумываясь, двинулся к мощному соловому жеребцу, почти близнецу Гривастого. Хог выбрал угольно-черного коня, Дорн — серого, как пыль, Эсти — белоснежную кобылицу, а Рыжая — золотисто-огненную.
Волшебные кони умели летать по воздуху, так что до владений зеленых эльфов они добрались как раз к началу бала.
Они вошли в холм вместе с эльфами, и никто не остановил их. Они задержались у лестницы, где эльф-глашатай представлял гостей, чтобы спуститься в зал последними. Когда вереница гостей закончилась и глашатай вопросительно посмотрел на них, соратники переглянулись.
— Наверное, я первая, — решила Эсти.
Рыжая кивнула.
Девушка подошла к эльфу и что-то шепнула ему на ухо. Хог гадал, что она сказала. Что-то страшное, судя по выпучившимся глазам эльфа.
Глашатай вышел на лестницу и, пропустив Эсти, торжественно произнес:
— Лэстриль, принцесса Серебряного леса, наследная принцесса орочьих владений в Пламенных горах, — закончил он совсем тихо, среди ошеломленной тишины.
Лэстриль с улыбкой спускалась по лестнице.
Рыжая тоже улыбнулась.
— Я рада, что она наконец перестала этого стыдиться. Наполовину эльф, наполовину орк, тут было что скрывать.
Следующим был Дорн. Когда он объяснил глашатаю, кого следует представлять, от побега того удержали только железные пальцы Котика, вцепившиеся в его локоть.
— Дорн Отступник, алди!
В зале чуть не началась паника. Все с напряжением ждали, кто же явится еще.
— Андер! Альв из Альвхейма, сын Белого Ярла!
Теперь была очередь Хога.
— Хог Хогарсон, по прозванию Бешеный Волк, смертный.
Эльфы зашумели. Северянин чувствовал на себе прожигающие взгляды, когда спускался по лестнице.
Последнего гостя глашатай вышел представлять в полуобморочном состоянии.
— Хозяйка осени, дочь Осеннего короля.
Северянин, наблюдавший за королем эльфов, видел, как он побледнел и, нащупав руку королевы, сжал ее, ища поддержки.
Рыжая спускалась так, будто она была здесь хозяйкой. Пройдя сквозь ряды ошеломленных эльфов, она приблизилась к трону.
— Какая великая честь для Галена и для меня, — король встал и поклонился девушке. — Что привело Хозяйку осени на наш скромный бал?
Рыжая, не отвечая, смотрела на королеву Хифлот. Эльфийская королева мягко улыбнулась.
— Рада приветствовать тебя, госпожа.
— Надеюсь, что это так. Арнарэль, у вас все-таки бал, а музыки нет, и никто почему-то не веселится. Может, у тебя нет хороших музыкантов?
Эльф побледнел.
— Так мы вам можем помочь — и сыграем, и споем, почему бы не уважить хозяев?
Хог не знал, что они брали с собой какие-то музыкальные инструменты.
— Держись поближе к нам и заткни уши! — шепнул северянину Котик. Хог последовал его совету.
Эльф, Дорн и Бенши играли, а Рыжая пела.
Испуг и паника на лицах эльфов сменились восторгом, они закружились в танце, разбившись на пары. Эльфийский король тоже танцевал, вместе с зеленой от злости королевой. Какая-то эльфийка, оставшаяся без пары, подскочила к Хогу, опустила тем самым его руки, открыв уши, и увлекла в круг танцующих. Мелодия была веселая и завлекающая, но ничего особенного, ради чего стоило бы затыкать уши, Хог не услышал. Вскоре эльфийские музыканты подхватили мелодию, северянин увидел Лэстриль, танцующую с эльфийским принцем. Андер с Котиком тоже нашли себе партнерш. А рядом с Хогом и эльфийкой возникла Рыжая. Одного ее взгляда хватило, чтобы девушка исчезла куда-то. Вот тут уж Хога захватило по-настоящему. Они неслись по залу, между пар. Рыжая была рядом, будто он держал в руках огонек. Глаза, нечеловеческие, но в то же время такие теплые. Кельди улыбнулась и прижалась к нему всем телом. Дотянуться до ее губ было так легко...
Что было дальше, Хог помнил смутно. Очнулся он, оттого, что Дорн лупил его по щекам. Эльфы валялись кто где, все они мирно спали. Некоторые дамы и кавалеры были не совсем одеты.
Северянин с трудом приподнял голову. Рядом с ним мирно посапывал Эльф, Бенши притулилась у него под боком. Тут Хог обнаружил, что голова Рыжей покоится у него на груди, а сам он обнимает ее.
Дорн с усмешкой смотрел на них.
— Нужно заканчивать то, за чем мы сюда пришли, а то наши хозяева проснутся и не будут очень благодарны за то, что мы их так нагло околдовали.
Рыжая приподняла голову и, прищурившись, потянулась, как сонная кошка.
Хог хотел спросить, что произошло, но передумал.
— Буди остальных, — северянин помог кельди подняться. — Ты знала, к чему приведет ваша музыка?
— Да, — больше она не сказала ничего.
— Где будем искать меч? — спросила Бенши.
— А мы не будем его искать, пусть он сам найдет своего хозяина. — Рыжая повернулась к Хогу. — Позови его.
Северянин рассмеялся было, но потом понял, что никто не шутит.
— Как я могу его позвать?
Рыжая подошла и положила ладони ему на голову, от ее пальцев исходил страшный жар. Северянин хотел отстраниться, но кельди держала крепко. Внезапно у него ослабели ноги, и если бы Эльф не поддержал, то Хог просто упал бы. Дорн тоже подставил плечо.
Резко заломило виски и заслезились глаза. Он будто бы видел сквозь все, а Рыжая была не человеком, а столбом огня. До него донеслись ее слова, но теперь они звучали нестерпимым визгом.
Мучения прекратила прохладная рукоять, ткнувшаяся в ладонь.
Все отступили от него, и Хог остался один, покачиваясь, в его руке синеватыми всполохами горел узорный меч.
— Взять их! — закричал очнувшийся король, но его подданные только начали отходить от сна.
Друзья спохватились и помчались к лестнице. Лэстриль на ходу приняла обличье совы, Дорн тоже превратился и, увеличив крылья в несколько раз, подхватил Эльфа. А Хога так тащила за руку Рыжая, будто теплый ветер понес его прямо к выходу. Они выскочили из холма, всех разобрал какой-то странный смех, будто в ушах еще звучали отзвуки той мелодии.
Было еще темно, холмы шевелились, по ним пробегали разноцветные огни.
— Осталось еще навестить докальвийского ярла. Я уже соскучился по своему луку.
Они вскочили на лошадей.
— Только там от меня будет мало толка, владения докальвов находятся в ведении Хозяина тьмы, — предупредила Рыжая. — Да и сам Хёрдиг, не говоря уж о Диком Охотнике, сильный маг.
— Ты будто отговариваешь нас? — спросил Дорн.
— Нет, просто говорю, что могу пойти с вами только как охотница по прозвищу Рыжая, а не как Хозяйка осени.
— Ну не всю же жизнь прятаться за твою спину, — воскликнула Эсти, пришпоривая кобылу.
Волшебные кони взлетели прямо из-под носа у набежавших эльфов. У опушки Черного леса лошади опустились на землю и дальше продолжили бег по твердой поверхности.
— Что будем делать? — поинтересовался Хог у соратников, когда их окружила целая стая матерых волкодлаков. Глаза чудовищ горели красными угольками. Лошади, хоть и были сотворены из пыли, цветов, угля и камней, сильно беспокоились.
В воздухе зашелестело, над всадниками кружилось около полусотни огромных летучих мышей, их глаза горели подобно волчьим.
Эльф, Хог, Рыжая и Эсти обнажили мечи, а Дорн — зубы и когти.
Алди метнулся в воздух, где был окружен целой стаей вампиров. Волкодлаки прыгнули на лошадей. Хог обнаружил что конь под ним растаял, стоило только волчьим клыкам коснуться его. Остальные тоже вынуждены были спешиться.
Узоры на мече северянина полыхали синим пламенем, он разве что не сыпал искрами, как клинок Рыжей. Первый же волкодлак, напоровшийся на узорное лезвие, дико взвыл и рассыпался черным пеплом.
— Темное серебро! — с рыком отступили от Хога остальные волки.
От переглядок с волкодлаками северянина отвлек вскрик боли, кричал Эльф. Волкодлак вцепился альву в плечо. Бенши тут же отсекла голову чудовищу, но было уже поздно. Эльф бледнел с каждой секундой. Волкодлаки накинулись на друзей с удвоенной силой. Хог взвыл по-волчьи, рассекая мечом черные тела. Красная пелена боевой ярости застилала северянину глаза. Он рубил, крошил, кромсал, но врагов не убавлялось. Осталось только два понятия: враг, невраг. Враги были все в шерсти с горящими глазами, а невраги стояли на двух ногах и держали в руках такие же железки, как у него. Нужно было не подпускать врагов к неврагам, только это трудно сделать, врагов ведь так много.
Дикий рев несколько отрезвил Хога, он тряхнул головой, отгоняя красный туман и гадая, что еще за нетварь явилась за ними.
Волкодлаки ощерились на пришельца. Зверь был крупнее лошади, огромный косматый белый пес, за ним виднелось еще несколько похожих силуэтов.
— Арх, — ахнул, узнавая, Хог.
Вместе со слипом пришли несколько его сородичей, волкодлаки, немного посопротивлявшись для виду, проворно удрали.
Арх склонился над хозяином, который без сознания распростерся на траве.
Рядом плюхнулся на землю Котик, алди был изрядно подран, но его раны затягивались на глазах.
А нам Эльфом склонились Бенши и Рыжая.
— Что будем делать? Если мы не сможем вылечить его до утра, то Эльф превратится в волкодлака.
Рыжая посмотрела на небо, где уже угадывался рассвет.
— Альву проще всего вылечиться, приняв обличие своей фюльгьи.
— Но он же не умеет превращаться! — Хог напряженно посмотрел на кельди.
— У нас есть очень хорошее средство, чтобы помочь ему это сделать.
— Какое же? — спросил Котик.
Вместо ответа Рыжая подошла к северянину и, закатав рукав, провела рукой по лезвию его обнаженного меча. Потом она склонилась над Эльфом и сжала ладонь в кулак. Сияющая словно солнце капля крови кельдирка упала на губы юноши.
Эльф резко открыл глаза, потом в глазах у всех замельтешило, когда зрение прояснилось, перед ними сидел молодой белый медведь. Он обвел всех взглядом черных глаз, а потом свернулся клубочком и заснул.
Слипы остались охранять спящего, а Хог, Рыжая, Котик и Эсти отправились дальше.
Старый дом ничуть не изменился с момента их с Котиком и Крапивой побега. Хог тяжело вздохнул. Потом подошел и постучал в перекошенную дверь.
— Кого там еще несет на утро глядя? — послышался за дверью ворчливый голос.
Докальв распахнул дверь и в ужасе попятился от обнаженного клинка.
Хог уверенно проследовал внутрь, за ним вошли остальные.
— Тихо! — Хог прижал клинком подбородок открывшего для крика рот черного альва.
— Веди нас в покои вашего ярла, и не вздумай баловать! — Котик грозно сверкнул глазами.
Испуганный альв кивнул.
Они шли по каким-то темным коридорам, пока впереди не показались двери покоев Хёрдига.
Как оказалось, владелец был на месте. Докальв-проводник злорадно захихикал.
Колдун холодно оглядел вошедших, мельком остановив взгляд на каждом. На Бенши он посмотрел равнодушно, на ротика — с пренебрежением, на Рыжую — с интересом, а на Хога — с плохо скрываемым страхом.
В руках четверки появились обнаженные мечи.
— Зачем пришли?
— За моим луком!
— Может, тогда согласишься добыть свое оружие в поединке? А то ворвались, оружие достали...
Дорн зловеще улыбнулся.
— Но не в этом облике, я хочу, чтобы мой противник выглядел как человек, а не летучая мышь-переросток.
Котик сменил обличье. Только тут Хог заметил, что исчезающий и появляющийся в зависимости от необходимости меч алди очень похож на его собственный, только он был не узорным, а темно-серым.
Противники закружились по комнате. Докальв попытался потихоньку улизнуть, но Бенши преградила ему путь.
Докальвийский колдун сделал пробный выпад, но алди легко его отбил. Некоторое время они примеривались, а потом начали по-настоящему. Похоже, противники были на равных, сражение грозило затянуться.
Хог заметил, что Рыжая потихоньку скользнула к стене с оружием. Кельди сняла Черный лук и колчан со стрелами. Заметив, что северянин на нее смотрит, она протянула оружие ему. Хог принял лук. Пальцы сомкнулись на черной кости...
В тот же миг произошло что-то непонятное. Меч в другой его руке вспыхнул серо-синим солнцем, тетива лука загудела, а сам он затрясся, будто ожив. Черный цвет внезапно стал бледнеть, и вскоре лук стал переливаться серебром.
Поединок остановился, все с изумлением смотрели на Хога. А северянин чувствовал себя так, словно впервые он стал целым, словно соединились отобранные у него когда-то частички.
Хёрдиг открыл рот, собираясь что-то сказать, но алди стукнул его в висок рукоятью меча.
— Уходим!
В лесу было прохладно и серо, как бывает только непосредственно перед рассветом. Хог остановился и оглядел своих спутников.
— Твой лук, — протянул он Дорну изменившееся оружие.
Котик покачал головой, не взяв оружие, протянул Хогу стрелы.
— Это не простые стрелы, куда бы ты ни выстрелил, и куда бы ни унесли их раненые враги, они всегда возвращаются. Все наконечники сделаны из Темного серебра, так что никакая броня для них не преграда и ни одна нечисть не устоит перед ними.
Хог мрачно покосился на Рыжую.
— А теперь объясните, что все это значит!
— Бери, Хог, не пожалеешь. А чтобы объяснить... Мы не можем, ты должен все узнать и понять сам, иначе это не будет иметь силы.
— Опять дурацкие недомолвки!
— А ты подумай, что было бы, если бы ты сразу узнал, что я кельди? Ты бы не последовал за мной. Меня бы уничтожил Хозяин тьмы, Нетопыря и Яли съели бы волкодлаки, Крапива навсегда бы осталась в рабстве у докальвов, а Бенши стала бы служить тьме.
— Что же мне делать дальше?
— То, чего ты хотел больше всего — возвращаться в Нижний мир. Мне кажется, твое присутствие больше всего необходимо сейчас именно там.
Хог достал листок со стихами, который хранил с той самой ночи, когда, как он считал, он избавил Рыжую от проклятия.
Теперь эти слова стали вполне понятны. Их не мог написать никто, кроме кельдирка. И все: Эльф, Дорн, Волчонок — они знали, они всё знали...
Мне не остается ничего.
Кроме как просто слушать.
Сумерки разбавляет зелень луны.
А мы танцуем в пламени дождя
Танец с осенними листьями
И слушаем песню осеннего ветра.
Что, пролетая мимо, треплет мне волосы...
Хог спрыгнул с дерева. Соловый поприветствовал его коротким ржанием. Северянин потрепал коня по шее, и только собрался вскочить в седло, как до его слуха донеслись треск кустов, рычание и грызня.
Северянин приготовил ножи и осторожно двинулся по направлению к источнику звуков. Гривастый шел за ним.
На соседней полянке не на живот, а на смерть грызлись двое псов. Один был белым как снег, и сначала Хог принял его за Арха, но этот был крупнее раза в два. Второй был слегка помельче, с золотистой шерстью. Выигрывал золотой, он был моложе и компенсировал нехватку опыта силой и ловкостью. Но все же победил старый пес. Изловчившись, он добрался до горла противника. Изрядно потрепанный, тот с визгом скрылся в кустах. А белый, гордо подняв голову, презрительно смотрел ему вслед, потом лапы старого зверя подломились, и он рухнул в траву.
Хог осторожно выбрался на поляну. Белый скосил на него темный глаз.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда.
— Я знаю, — отчетливо сказал пес, говорил он гораздо лучше, чем Арх. — Я слышал, как ты наблюдал за нами, но не вмешался. Молодец.
— Что вы не поделили?
— Конечно, власть, что же еще могут делить два благородных слипа[12]. Я чувствую, как смерть хватает меня за лапы. Слишком стар я, чтобы играть в игры молодых.
— Может, я чем-то могу помочь тебе?
— Пожалуй, можешь. Найди моего сына и расскажи ему, что случилось со старым Вармом.
Хогу на миг показалось, что перед ним не собака, а умирающий старый воин.
— Я сделаю, как ты хочешь, но где мне его искать?
Слип не ответил. Розовый язык вывалился из пасти. Северянин склонился к нему, в надежде услышать что-нибудь еще. Их взгляды встретились. Глаза зверя расширились, он захрипел, стремясь что-то сказать, дернулся несколько раз и умер. Мертвые глаза продолжали смотреть в глаза северянину.
Могилу в лесной земле было тяжело копать ножом, но Хог справился. Он нагреб поверх могилы большой холм земли и посадил маленькую рябину, выдранную у соседнего ручья.
В Альвхейм северянин возвращался еще задумчивей. Оказывается, даже имея собачий облик, можно быть человеком.
Первым Хога встретил Арх, пес с радостным тявканьем выскочил за ворота и закрутился под ногами у коня.
— Прекрати вести себя по-собачьи! — строго сказал Хог.
— Чего? — Арх удивленно уставился на человека.
— Я сегодня видел твоего отца, он просил рассказать тебе о его гибели.
Арх отвернулся.
— Что же случилось? — голос его был нарочито равнодушен.
Хог спешился и, отводя Гривастого на конюшню, все рассказал. Некоторое время пес стоял неподвижно, потом умчался куда-то, только мелькнул пушистый белый хвост. Хог же принялся чистить жеребца. Гривастый благодарно пофыркивал и смотрел на северянина добрым взглядом.
Хог вздохнул. Ярл и так стал косо смотреть на того, кто сманивал его лучшего коня. Ну ничего, это ненадолго. А жаль, северянин успел привязаться к благородному зверю. Он не отказался бы от такого соратника.
— Хог, ты здесь? — в конюшню заглянул Эльф.
— Да.
— Пойдем, уже все собрались.
Они должны были сегодня отправиться за мечом Хога к эльфам. Но для этого нужно было подготовиться. Эльф вывел его из Альвхейма, и они направились куда-то в лес.
У огромного дуба альв остановился и несколько раз стукнул по стволу. Кора дерева со скрежетом раздвинулась, и перед ними предстал темный вход. Эльф прошел первым, на пальцах юноши возник теплый желтый огонек, осветивший крутые ступеньки, уходящие куда-то вглубь.
Они молча спускались некоторое время, потом Хог замерил внизу свет, Эльф потушил свой огонек. Их взгляду в конце спуска открылась небольшая комнатка, она была завалена всевозможными тряпками, они лежали на скамьях и высовывались из сундуков, одну из стен занимало зеркало, такое чистое, что Хог изумился. В комнатке уже находились Рыжая, Дорн и Лэстриль.
Девицы успели принарядиться. На Рыжей было зеленое платье из тяжелой бархатной ткани, вышитое золотом по подолу, там кружились в вихрях осенние листья. Волосы девушка оставила распущенными, а вместо драгоценных камней украсила ее венком из пестрых кленовых листьев — и где она их нашла посреди лета? Бенши, напротив, предпочла воздушные легкие шелка, они придали невесомость ее крупной фигуре, юбка была сшита из лоскутков разной длины и всевозможных оттенков серого. Волосы она распустила, слегка скрепив сеточкой из серебряных цепочек. Дорн сменил свой костюм на черный.
Хог догадался, что ему тоже придется переодеться, ведь они собрались на эльфийский бал. Северянин принялся рыться в вещах, выискивая наряд по нраву. Эльф занимался тем же.
Когда они в новой одежде стали перед зеркалом, то себя не узнали. Хог увидел вместо простого северянина какого-то строгого величественного воителя. Эльф из мальчишки превратился в настоящего сказочного принца.
Поднявшись наверх, северянин с удивлением заметил, что уже наступили сумерки, самое время кельдирков.
— Как же мы доберемся до Галена? — спросил Эльф.
Рыжая в ответ улыбнулась и подняла руку, в которой что-то лежало. Она раскрыла пальцы, и взгляду предстали: маленький уголек, горстка пыли, белый лепесток какого-то цветка, кусочек кремня и камешек янтаря. Кельди дунула на ладонь. В разноцветном сиянии под дубом возникло пять лошадей.
Эльф, не задумываясь, двинулся к мощному соловому жеребцу, почти близнецу Гривастого. Хог выбрал угольно-черного коня, Дорн — серого, как пыль, Эсти — белоснежную кобылицу, а Рыжая — золотисто-огненную.
Волшебные кони умели летать по воздуху, так что до владений зеленых эльфов они добрались как раз к началу бала.
Они вошли в холм вместе с эльфами, и никто не остановил их. Они задержались у лестницы, где эльф-глашатай представлял гостей, чтобы спуститься в зал последними. Когда вереница гостей закончилась и глашатай вопросительно посмотрел на них, соратники переглянулись.
— Наверное, я первая, — решила Эсти.
Рыжая кивнула.
Девушка подошла к эльфу и что-то шепнула ему на ухо. Хог гадал, что она сказала. Что-то страшное, судя по выпучившимся глазам эльфа.
Глашатай вышел на лестницу и, пропустив Эсти, торжественно произнес:
— Лэстриль, принцесса Серебряного леса, наследная принцесса орочьих владений в Пламенных горах, — закончил он совсем тихо, среди ошеломленной тишины.
Лэстриль с улыбкой спускалась по лестнице.
Рыжая тоже улыбнулась.
— Я рада, что она наконец перестала этого стыдиться. Наполовину эльф, наполовину орк, тут было что скрывать.
Следующим был Дорн. Когда он объяснил глашатаю, кого следует представлять, от побега того удержали только железные пальцы Котика, вцепившиеся в его локоть.
— Дорн Отступник, алди!
В зале чуть не началась паника. Все с напряжением ждали, кто же явится еще.
— Андер! Альв из Альвхейма, сын Белого Ярла!
Теперь была очередь Хога.
— Хог Хогарсон, по прозванию Бешеный Волк, смертный.
Эльфы зашумели. Северянин чувствовал на себе прожигающие взгляды, когда спускался по лестнице.
Последнего гостя глашатай вышел представлять в полуобморочном состоянии.
— Хозяйка осени, дочь Осеннего короля.
Северянин, наблюдавший за королем эльфов, видел, как он побледнел и, нащупав руку королевы, сжал ее, ища поддержки.
Рыжая спускалась так, будто она была здесь хозяйкой. Пройдя сквозь ряды ошеломленных эльфов, она приблизилась к трону.
— Какая великая честь для Галена и для меня, — король встал и поклонился девушке. — Что привело Хозяйку осени на наш скромный бал?
Рыжая, не отвечая, смотрела на королеву Хифлот. Эльфийская королева мягко улыбнулась.
— Рада приветствовать тебя, госпожа.
— Надеюсь, что это так. Арнарэль, у вас все-таки бал, а музыки нет, и никто почему-то не веселится. Может, у тебя нет хороших музыкантов?
Эльф побледнел.
— Так мы вам можем помочь — и сыграем, и споем, почему бы не уважить хозяев?
Хог не знал, что они брали с собой какие-то музыкальные инструменты.
— Держись поближе к нам и заткни уши! — шепнул северянину Котик. Хог последовал его совету.
Эльф, Дорн и Бенши играли, а Рыжая пела.
Испуг и паника на лицах эльфов сменились восторгом, они закружились в танце, разбившись на пары. Эльфийский король тоже танцевал, вместе с зеленой от злости королевой. Какая-то эльфийка, оставшаяся без пары, подскочила к Хогу, опустила тем самым его руки, открыв уши, и увлекла в круг танцующих. Мелодия была веселая и завлекающая, но ничего особенного, ради чего стоило бы затыкать уши, Хог не услышал. Вскоре эльфийские музыканты подхватили мелодию, северянин увидел Лэстриль, танцующую с эльфийским принцем. Андер с Котиком тоже нашли себе партнерш. А рядом с Хогом и эльфийкой возникла Рыжая. Одного ее взгляда хватило, чтобы девушка исчезла куда-то. Вот тут уж Хога захватило по-настоящему. Они неслись по залу, между пар. Рыжая была рядом, будто он держал в руках огонек. Глаза, нечеловеческие, но в то же время такие теплые. Кельди улыбнулась и прижалась к нему всем телом. Дотянуться до ее губ было так легко...
Что было дальше, Хог помнил смутно. Очнулся он, оттого, что Дорн лупил его по щекам. Эльфы валялись кто где, все они мирно спали. Некоторые дамы и кавалеры были не совсем одеты.
Северянин с трудом приподнял голову. Рядом с ним мирно посапывал Эльф, Бенши притулилась у него под боком. Тут Хог обнаружил, что голова Рыжей покоится у него на груди, а сам он обнимает ее.
Дорн с усмешкой смотрел на них.
— Нужно заканчивать то, за чем мы сюда пришли, а то наши хозяева проснутся и не будут очень благодарны за то, что мы их так нагло околдовали.
Рыжая приподняла голову и, прищурившись, потянулась, как сонная кошка.
Хог хотел спросить, что произошло, но передумал.
— Буди остальных, — северянин помог кельди подняться. — Ты знала, к чему приведет ваша музыка?
— Да, — больше она не сказала ничего.
— Где будем искать меч? — спросила Бенши.
— А мы не будем его искать, пусть он сам найдет своего хозяина. — Рыжая повернулась к Хогу. — Позови его.
Северянин рассмеялся было, но потом понял, что никто не шутит.
— Как я могу его позвать?
Рыжая подошла и положила ладони ему на голову, от ее пальцев исходил страшный жар. Северянин хотел отстраниться, но кельди держала крепко. Внезапно у него ослабели ноги, и если бы Эльф не поддержал, то Хог просто упал бы. Дорн тоже подставил плечо.
Резко заломило виски и заслезились глаза. Он будто бы видел сквозь все, а Рыжая была не человеком, а столбом огня. До него донеслись ее слова, но теперь они звучали нестерпимым визгом.
Мучения прекратила прохладная рукоять, ткнувшаяся в ладонь.
Все отступили от него, и Хог остался один, покачиваясь, в его руке синеватыми всполохами горел узорный меч.
— Взять их! — закричал очнувшийся король, но его подданные только начали отходить от сна.
Друзья спохватились и помчались к лестнице. Лэстриль на ходу приняла обличье совы, Дорн тоже превратился и, увеличив крылья в несколько раз, подхватил Эльфа. А Хога так тащила за руку Рыжая, будто теплый ветер понес его прямо к выходу. Они выскочили из холма, всех разобрал какой-то странный смех, будто в ушах еще звучали отзвуки той мелодии.
Было еще темно, холмы шевелились, по ним пробегали разноцветные огни.
— Осталось еще навестить докальвийского ярла. Я уже соскучился по своему луку.
Они вскочили на лошадей.
— Только там от меня будет мало толка, владения докальвов находятся в ведении Хозяина тьмы, — предупредила Рыжая. — Да и сам Хёрдиг, не говоря уж о Диком Охотнике, сильный маг.
— Ты будто отговариваешь нас? — спросил Дорн.
— Нет, просто говорю, что могу пойти с вами только как охотница по прозвищу Рыжая, а не как Хозяйка осени.
— Ну не всю же жизнь прятаться за твою спину, — воскликнула Эсти, пришпоривая кобылу.
Волшебные кони взлетели прямо из-под носа у набежавших эльфов. У опушки Черного леса лошади опустились на землю и дальше продолжили бег по твердой поверхности.
— Что будем делать? — поинтересовался Хог у соратников, когда их окружила целая стая матерых волкодлаков. Глаза чудовищ горели красными угольками. Лошади, хоть и были сотворены из пыли, цветов, угля и камней, сильно беспокоились.
В воздухе зашелестело, над всадниками кружилось около полусотни огромных летучих мышей, их глаза горели подобно волчьим.
Эльф, Хог, Рыжая и Эсти обнажили мечи, а Дорн — зубы и когти.
Алди метнулся в воздух, где был окружен целой стаей вампиров. Волкодлаки прыгнули на лошадей. Хог обнаружил что конь под ним растаял, стоило только волчьим клыкам коснуться его. Остальные тоже вынуждены были спешиться.
Узоры на мече северянина полыхали синим пламенем, он разве что не сыпал искрами, как клинок Рыжей. Первый же волкодлак, напоровшийся на узорное лезвие, дико взвыл и рассыпался черным пеплом.
— Темное серебро! — с рыком отступили от Хога остальные волки.
От переглядок с волкодлаками северянина отвлек вскрик боли, кричал Эльф. Волкодлак вцепился альву в плечо. Бенши тут же отсекла голову чудовищу, но было уже поздно. Эльф бледнел с каждой секундой. Волкодлаки накинулись на друзей с удвоенной силой. Хог взвыл по-волчьи, рассекая мечом черные тела. Красная пелена боевой ярости застилала северянину глаза. Он рубил, крошил, кромсал, но врагов не убавлялось. Осталось только два понятия: враг, невраг. Враги были все в шерсти с горящими глазами, а невраги стояли на двух ногах и держали в руках такие же железки, как у него. Нужно было не подпускать врагов к неврагам, только это трудно сделать, врагов ведь так много.
Дикий рев несколько отрезвил Хога, он тряхнул головой, отгоняя красный туман и гадая, что еще за нетварь явилась за ними.
Волкодлаки ощерились на пришельца. Зверь был крупнее лошади, огромный косматый белый пес, за ним виднелось еще несколько похожих силуэтов.
— Арх, — ахнул, узнавая, Хог.
Вместе со слипом пришли несколько его сородичей, волкодлаки, немного посопротивлявшись для виду, проворно удрали.
Арх склонился над хозяином, который без сознания распростерся на траве.
Рядом плюхнулся на землю Котик, алди был изрядно подран, но его раны затягивались на глазах.
А нам Эльфом склонились Бенши и Рыжая.
— Что будем делать? Если мы не сможем вылечить его до утра, то Эльф превратится в волкодлака.
Рыжая посмотрела на небо, где уже угадывался рассвет.
— Альву проще всего вылечиться, приняв обличие своей фюльгьи.
— Но он же не умеет превращаться! — Хог напряженно посмотрел на кельди.
— У нас есть очень хорошее средство, чтобы помочь ему это сделать.
— Какое же? — спросил Котик.
Вместо ответа Рыжая подошла к северянину и, закатав рукав, провела рукой по лезвию его обнаженного меча. Потом она склонилась над Эльфом и сжала ладонь в кулак. Сияющая словно солнце капля крови кельдирка упала на губы юноши.
Эльф резко открыл глаза, потом в глазах у всех замельтешило, когда зрение прояснилось, перед ними сидел молодой белый медведь. Он обвел всех взглядом черных глаз, а потом свернулся клубочком и заснул.
Слипы остались охранять спящего, а Хог, Рыжая, Котик и Эсти отправились дальше.
Старый дом ничуть не изменился с момента их с Котиком и Крапивой побега. Хог тяжело вздохнул. Потом подошел и постучал в перекошенную дверь.
— Кого там еще несет на утро глядя? — послышался за дверью ворчливый голос.
Докальв распахнул дверь и в ужасе попятился от обнаженного клинка.
Хог уверенно проследовал внутрь, за ним вошли остальные.
— Тихо! — Хог прижал клинком подбородок открывшего для крика рот черного альва.
— Веди нас в покои вашего ярла, и не вздумай баловать! — Котик грозно сверкнул глазами.
Испуганный альв кивнул.
Они шли по каким-то темным коридорам, пока впереди не показались двери покоев Хёрдига.
Как оказалось, владелец был на месте. Докальв-проводник злорадно захихикал.
Колдун холодно оглядел вошедших, мельком остановив взгляд на каждом. На Бенши он посмотрел равнодушно, на ротика — с пренебрежением, на Рыжую — с интересом, а на Хога — с плохо скрываемым страхом.
В руках четверки появились обнаженные мечи.
— Зачем пришли?
— За моим луком!
— Может, тогда согласишься добыть свое оружие в поединке? А то ворвались, оружие достали...
Дорн зловеще улыбнулся.
— Но не в этом облике, я хочу, чтобы мой противник выглядел как человек, а не летучая мышь-переросток.
Котик сменил обличье. Только тут Хог заметил, что исчезающий и появляющийся в зависимости от необходимости меч алди очень похож на его собственный, только он был не узорным, а темно-серым.
Противники закружились по комнате. Докальв попытался потихоньку улизнуть, но Бенши преградила ему путь.
Докальвийский колдун сделал пробный выпад, но алди легко его отбил. Некоторое время они примеривались, а потом начали по-настоящему. Похоже, противники были на равных, сражение грозило затянуться.
Хог заметил, что Рыжая потихоньку скользнула к стене с оружием. Кельди сняла Черный лук и колчан со стрелами. Заметив, что северянин на нее смотрит, она протянула оружие ему. Хог принял лук. Пальцы сомкнулись на черной кости...
В тот же миг произошло что-то непонятное. Меч в другой его руке вспыхнул серо-синим солнцем, тетива лука загудела, а сам он затрясся, будто ожив. Черный цвет внезапно стал бледнеть, и вскоре лук стал переливаться серебром.
Поединок остановился, все с изумлением смотрели на Хога. А северянин чувствовал себя так, словно впервые он стал целым, словно соединились отобранные у него когда-то частички.
Хёрдиг открыл рот, собираясь что-то сказать, но алди стукнул его в висок рукоятью меча.
— Уходим!
В лесу было прохладно и серо, как бывает только непосредственно перед рассветом. Хог остановился и оглядел своих спутников.
— Твой лук, — протянул он Дорну изменившееся оружие.
Котик покачал головой, не взяв оружие, протянул Хогу стрелы.
— Это не простые стрелы, куда бы ты ни выстрелил, и куда бы ни унесли их раненые враги, они всегда возвращаются. Все наконечники сделаны из Темного серебра, так что никакая броня для них не преграда и ни одна нечисть не устоит перед ними.
Хог мрачно покосился на Рыжую.
— А теперь объясните, что все это значит!
— Бери, Хог, не пожалеешь. А чтобы объяснить... Мы не можем, ты должен все узнать и понять сам, иначе это не будет иметь силы.
— Опять дурацкие недомолвки!
— А ты подумай, что было бы, если бы ты сразу узнал, что я кельди? Ты бы не последовал за мной. Меня бы уничтожил Хозяин тьмы, Нетопыря и Яли съели бы волкодлаки, Крапива навсегда бы осталась в рабстве у докальвов, а Бенши стала бы служить тьме.
— Что же мне делать дальше?
— То, чего ты хотел больше всего — возвращаться в Нижний мир. Мне кажется, твое присутствие больше всего необходимо сейчас именно там.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МАГИЯ ЗИМЫ
Глава 1
СЕРЕБРЯНЫЙ КЛИНОК
Хог появился в Нижнем мире с усмешкой. На этот раз он сознания не потерял и четко помнил момент перехода. Когда Северянин уходил из Верхнего мира, там была середина лета, здесь же царствовала зима, солнце дробилось искрами на белоснежных сугробах. Хог закутался в плащ, подбитый мехом, с благодарностью вспомнив предусмотрительность Эльфа. Альв и Рыжая остались в Верхнем мире, откуда им пока не было хода.
Хог огляделся. Он находился в каком-то глухом лесу совсем один. Дорн предупреждал, что такое может быть. Впрочем, северянин был рад одиночеству. Ему нужно было обдумать все, как следует, разобраться в своих мыслях. Хог огляделся еще раз и отправился туда, где легче всего было встретить человеческое жилье, — на восток.
Северянин вдохнул полной грудью. У него было странное предчувствие, что один он останется недолго, и от этого светлело на душе.
Неожиданно для самого себя Хог накрепко оказался связан с охотниками и почти считал себя одним из них, несмотря на то, что совершенно к этому не стремился и даже учеником не был.
Однако та компания, или команда охотников, с которой он имел дело в последнее время, северянину очень нравилась. Ему также нравилось, что ему радуются при встрече, жалеют о расставании (ребра от объятий Эльфа до сих пор болели, а жаркий поцелуй Рыжей...), что ему всегда помогут. Да и сами охотники весьма к себе располагали. Добрый и застенчивый Эльф, сильный и в то же время совсем еще мальчишка. Таинственный угрюмый Котик, оказавшийся верным соратником. Непредсказуемая ведьма Бенши, по воле которой он побывал конем. И, конечно, Рыжая...
А где-то еще были Нетопырь со своей ученицей, Волчонок, Ястребок, с которой он так и не подружился, но которую неплохо знал по рассказам ее соратников. И это далеко не вся команда, как он узнал из рассказов Дорна. Ласти и Дарни тоже неплохо было бы повидать. Интересно, что Стрелок скажет, увидев у него лук Котика. Да и Пиннар казался в свете последних событий не таким уж странным. Меч, с таким трудом захваченный у эльфов (эту часть Хог не мог вспоминать без улыбки), не мешало бы вернуть, хотя очень не хотелось. За недолгое время владения северянин успел привыкнуть к клинку.
К вечеру Хог понял, что оказался вовсе и не в такой уж глухомани — он вышел на дорогу. Снег был здесь расчищен, а повозки торговцев продолбили в мерзлой земле глубокие колеи. К полуночи дорога вывела усталого путника к городу.
Ночью никто не стал бы открывать ворота для одного человека, исключение не сделали даже для припозднившегося купеческого обоза, которому пришлось расположиться лагерем перед городскими воротами в ожидании утра.
Хог нашел себе ночлег у палаток купцов, от них он узнал, что город, в который они стремятся попасть, называется Нальфхор. Северянин мысленно присвистнул, так далеко на запад его еще не заносило. Между тем следовало подумать и о другом. Обещанных за волкодлаков денег Хог так и не получил, а того, что у него оставалось, от силы хватит на неделю житья в какой-нибудь захудалой гостинице. Можно было продать что-нибудь ценное, например лук или меч, но Хог Хогарсон никогда бы не опустился до такого.
Оставалась еще одна возможность, и о ней северянин думал до самого утра.
Ворота открылись еще затемно, и люди, ютившиеся всю ночь у костров, поспешили по обледеневшим улицам в город.
Хог, справившись у стражников о недорогом трактире, где можно было бы снять комнату, отправился по главной улице, стараясь не пропустить указанный переулок.
Он почти завернул за угол, когда что-то на вывеске трактира заставило его обернуться. Северянин недоуменно остановился и глядел трактир. Судя по всему, здесь с его кошельком делать было нечего. У входа стояла пара мордастых вышибал и придирчиво оглядывала прохожих. Трактир как трактир. Хог еще раз осмотрел на вывеску. Прямоугольный лист железа был расписан настоящим мастером. На вывеске стоял человек в плаще и шляпе, одной рукой он опирался на посох, а в другой держал большую кружку пива. Название гласило: «Усталый Путник». В каждом городе обычно встречается трактир с таким названием.
Хог огляделся. Он находился в каком-то глухом лесу совсем один. Дорн предупреждал, что такое может быть. Впрочем, северянин был рад одиночеству. Ему нужно было обдумать все, как следует, разобраться в своих мыслях. Хог огляделся еще раз и отправился туда, где легче всего было встретить человеческое жилье, — на восток.
Северянин вдохнул полной грудью. У него было странное предчувствие, что один он останется недолго, и от этого светлело на душе.
Неожиданно для самого себя Хог накрепко оказался связан с охотниками и почти считал себя одним из них, несмотря на то, что совершенно к этому не стремился и даже учеником не был.
Однако та компания, или команда охотников, с которой он имел дело в последнее время, северянину очень нравилась. Ему также нравилось, что ему радуются при встрече, жалеют о расставании (ребра от объятий Эльфа до сих пор болели, а жаркий поцелуй Рыжей...), что ему всегда помогут. Да и сами охотники весьма к себе располагали. Добрый и застенчивый Эльф, сильный и в то же время совсем еще мальчишка. Таинственный угрюмый Котик, оказавшийся верным соратником. Непредсказуемая ведьма Бенши, по воле которой он побывал конем. И, конечно, Рыжая...
А где-то еще были Нетопырь со своей ученицей, Волчонок, Ястребок, с которой он так и не подружился, но которую неплохо знал по рассказам ее соратников. И это далеко не вся команда, как он узнал из рассказов Дорна. Ласти и Дарни тоже неплохо было бы повидать. Интересно, что Стрелок скажет, увидев у него лук Котика. Да и Пиннар казался в свете последних событий не таким уж странным. Меч, с таким трудом захваченный у эльфов (эту часть Хог не мог вспоминать без улыбки), не мешало бы вернуть, хотя очень не хотелось. За недолгое время владения северянин успел привыкнуть к клинку.
К вечеру Хог понял, что оказался вовсе и не в такой уж глухомани — он вышел на дорогу. Снег был здесь расчищен, а повозки торговцев продолбили в мерзлой земле глубокие колеи. К полуночи дорога вывела усталого путника к городу.
Ночью никто не стал бы открывать ворота для одного человека, исключение не сделали даже для припозднившегося купеческого обоза, которому пришлось расположиться лагерем перед городскими воротами в ожидании утра.
Хог нашел себе ночлег у палаток купцов, от них он узнал, что город, в который они стремятся попасть, называется Нальфхор. Северянин мысленно присвистнул, так далеко на запад его еще не заносило. Между тем следовало подумать и о другом. Обещанных за волкодлаков денег Хог так и не получил, а того, что у него оставалось, от силы хватит на неделю житья в какой-нибудь захудалой гостинице. Можно было продать что-нибудь ценное, например лук или меч, но Хог Хогарсон никогда бы не опустился до такого.
Оставалась еще одна возможность, и о ней северянин думал до самого утра.
Ворота открылись еще затемно, и люди, ютившиеся всю ночь у костров, поспешили по обледеневшим улицам в город.
Хог, справившись у стражников о недорогом трактире, где можно было бы снять комнату, отправился по главной улице, стараясь не пропустить указанный переулок.
Он почти завернул за угол, когда что-то на вывеске трактира заставило его обернуться. Северянин недоуменно остановился и глядел трактир. Судя по всему, здесь с его кошельком делать было нечего. У входа стояла пара мордастых вышибал и придирчиво оглядывала прохожих. Трактир как трактир. Хог еще раз осмотрел на вывеску. Прямоугольный лист железа был расписан настоящим мастером. На вывеске стоял человек в плаще и шляпе, одной рукой он опирался на посох, а в другой держал большую кружку пива. Название гласило: «Усталый Путник». В каждом городе обычно встречается трактир с таким названием.