Гуськова Татьяна. Янтарный единорог

   — Похоже, это ловушка! — пробормотал Пиннар.
   — Что будем делать? — Хог вопросительно посмотрел на Волчатника. — Выбраться не удастся! Другого хода, кроме того, через который мы пришли, здесь нет, — северянин выглянул, ища глазами противника. Демон могильников пока не показался, но вой постепенно приближался.
   — Придется драться! — Хог встал у выхода с мечом.
   Ильд покачала головой:
   — Мечом демона могильников не проймешь, даже таким. Есть только один способ, он довольно сомнителен, потому что при мне никто никогда не использовал его, это скорее просто легенда...
   — Не томи! — прервал сестру Нетопырь.
   — Нужно поручить демону охранять другую могилу.
   — Только вот мертвеца под рукой у нас нет, — сказал Нетопырь.
   — Не обязательно нужен мертвец, главное, чтобы могила не была пустой.
   Хог повернулся к ней.
   — Ты предлагаешь одному из нас занять место мертвеца?
   Ильд кивнула.
   — Я могу использовать чары долгого сна. Тот, кто будет в могиле, даже ничего не ощутит.
   Охотники переглянулись.
   — Хорошо, — потянул Волчатник, — но кто будет покойником?
   — Давайте бросим жребий, — предложил Эльф. Юноша немного пришел в себя, но было видно, что ему становится все хуже, глаза обвело черными кругами, губы были почти бесцветными на бледном лице.
   Ильд нашла в своей сумке семь белых камней и один черный. Когда все разжали руки с выбранным камнем, оказалось, что жребий пал на Эльфа. Один из охотников, темноволосый крепыш, отчетливо вздохнул.
   Хог зло на него зыркнул. Андер тихонько тронул северянина за плечо, заставив затихнуть начинавшуюся было бурю.
   — Хог, так будет лучше, все равно я самый бесполезный сейчас, я не боец. Не волнуйся, Эфрин сможет что-нибудь придумать!
   Хог молча отвернулся, глаза жгло. Этот мальчишка еще и утешает его, хотя должно-то быть все наоборот.
   — Начинаем! Демон скоро будет здесь!
   Ильд присела и хлопнула рукой по полу, земля под ее ладонью треснула и разошлась. Охотники в несколько рук, придали яме форму могилы.
   — Может, как-то по другому? — попытался протестовать Хог. Но Эльф уже спустился в свою могилу. Он растерянно там потоптался. Северянин снял с себя кельдиркский плащ и протянул его альву.
   — Так мне будет спокойнее.
   Андер улыбнулся, было видно, как он боится. Мальчишка завернулся в плащ и улегся.
   Ястребок склонилась над могилой. Она повела руками над телом юноши, шепча слова заклинания. Глаза Эльфа медленно закрылись и, тихонько застонав, он уснул.
   Нетопырь стал на колени рядом с могилой и закрыл краем плаща Эльфу лицо. Ильд прошептала еще одно заклинание, и земля сводом закрыла могилу. После этого ведьма достала кинжал из-за пояса и, поранив руку, кровью очертила круг вокруг могилы. Все молча следили за тем, как девушка распростерла над землей руки, выпевая слова, от которых у Хога по спине побежали мурашки.
   Свечение клинка Э-Лир угасло, и, в полной темноте, зажглись глаза демона могильников. Он появился из ниоткуда и повис над могилой, потом, словно наседка, опустился на нее и растекся темным пятном по могильному холмику.
   Ильд отступила к ним, и Хог понял, что она также сотворила какое-то заклинание невидимости, потому что демон не замечал их. Глаза демона могильников мигнули в последний раз и медленно закрылись.
   — Убираемся отсюда! — прошипел Пиннар почти беззвучно. Никто с ним спорить не захотел. Все след в след потянулись за Ильд к выходу. Вдруг Нетопырь, которого подвели неверные ноги, споткнулся и упал прямо на Хога. Меч вылетел из руки северянина и со звоном ударился о стену.
   Демон могильников прянул на них темным покрывалом. Хог оттолкнул, буквально откинул в сторону замешкавшегося Лаэна. Белые, светящиеся в темноте кристаллы зубов, щелкнули в волоске от головы альва. Тут северянин и сам не удержался на ногах: споткнувшись обо что-то в темноте, он упал спиной вперед, прямо в...
   Прямо в зеркало нейтрингов.

Заключение
ВЕСЕННИЕ СУМЕРКИ

   Начинался последний месяц весны, а казалось, что лето уже в разгаре, такая теплая и ласковая стояла погода, словно в подарок за чудной год: то некончающееся лето, то необычайно суровая долгая зима.
   Только один человек не радовался хорошему весеннему вечеру, он один сидел за столом в трактире и мрачно пил пиво. Двое торговцев хотели было подсесть к нему за почти свободный столик, но человек, оказавшийся северянином, бросил на них такой тяжелый взгляд, что тех как ветром сдуло.
   Неожиданно странно и страшно было остаться вновь одному.
   Хог закрыл глаза и опустил тяжелую голову на руки. Как сон, все было как сон...
   К захмелевшему северянину внимательно присматривались три потрепанного вида личности. Наконец один из них, самый старший, с длинными патлатыми волосами, тихо шепнул остальным:
   — Спит!
   Они незаметно, пересаживаясь от столика к столику, переместились ближе к северянину. Загребущие ручки потянулись к карманам и кошельку беспечного. Откуда им было знать, что там и поживиться-то нечем.
   В этот момент Хог вздрогнул и поднял голову.
   — Что? — глаза северянина налились кровью, рука привычно потянулась к рукояти меча и ухватила пустоту, это разозлило его еще больше. Жулики съежились и попытались прикинуться мебелью. Хог одним движением откинул стол и вытащил оттуда патлатого за шиворот. Остальные двое попытались улизнуть, но северянин быстро пресек это поползновение, швырнув в одного ногой стул, а в другого массивную глиняную кружку свободной рукой. Неудавшиеся воришки почти одновременно рухнули на пол.
   — Убью! — прорычал северянин, тряся третьего за грудки. Тут он вдруг резко замолчал, глаза его закатились, и Хог как подкошенный рухнул на пол.
   Патлатый с трудом выбрался из-под массивного тела северянина и обратился к четвертому подельнику, который ожидал их в сторонке.
   — Что ты так долго! Он мог нас убить!
   Двое других с трудом начинали шевелиться. Четвертый, самый молодой из них, с круглым опухшим лицом, откинул в сторону горлышко от разбитой бутылки, которой он огрел Хога по голове.
   — Надо было дождаться, пока он не отвлечется!
   На действия четверки никто из посетителей не обращал внимания, это было делом привычным, а вмешаешься, так недолго и на нож напороться.
   Патлатый склонился, наконец, к своей беспомощной добыче. Он мастерски быстро пробежался по карманам и разочарованно фыркнул, потом взгляд его зацепился за левую руку северянина.
   — А вот это может быть интересно! — вор начал стаскивать с пальца кольцо, серебряное по виду, но очень тонкой работы, с каким-то редким, сияющим радугой камнем. Кольцо упиралось и слезать не желало, патлатый достал нож, чтобы подправить северянину палец.
   Вдруг что-то пощекотало его шею, он отмахнулся и почувствовал шеей холод металла.
   — Оставь его!
   Вор медленно оглянулся. В его горло упирался узкий меч. На него необычайно серьезно смотрела рыжеволосая девушка. Патлатый оглянулся на подельников, но помощи ждать было неоткуда: опухшему заломил руку высокий воин в черной одежде с ледяными зелеными глазами, остальные двое пятились от двух крупных псов, один из них очень походил на черного волка.
 
   Хог открыл глаза, все вокруг было размытым, в голове кто-то стучал молотом по наковальне, он попытался сесть, но рут же со стоном свалился обратно.
   — Тише, тише! — нежные девичьи руки прижали его обратно к кровати. К кровати! Хог ощупал то, на чем лежал. Действительно, кровать.
   На голову ему легла прохладная повязка, запахло травами, в голове чуть-чуть прояснилось, и северянин вновь рискнул открыть глаза.
   Над ним склонялись три женских лица, серые, золотистые и желтые глаза смотрели с жалостью и вниманием.
   — Как ты себя чувствуешь? — Бенши провела рукой по щеке Хога, северянин единственный раз в жизни порадовался, что у него не растет борода и он может ощутить тепло пальцев девушки.
   — Нормально! Как я рад вас видеть! — северянин обнял сразу всех троих.
   Девушки с хохотом высвободились из объятий.
   — О, я слышу радостный смех, значит, в больным все в порядке! — в комнату зашел Нетопырь, за спиной брата тенью маячил Волчонок.
   — С вами все в порядке? Я думал, что только один остался в живых! Но как вам удалось управиться с демоном могильников? И где Эльф? — с тревогой спросил Хог, оглядывая друзей. — С ним все в порядке? А остальные? Никто не погиб?
   — Успокойся, все в порядке, — Эфрин как-то странно покосилась на Ильд. — С Эльфом и с остальными все хорошо, правда, у Эльфа теперь появился новый друг, но ты сам все увидишь, когда мы выберемся отсюда.
   — Куда выберемся?
   — Домой.
   — Мы тебя очень долго искали, и если бы не Яли с Дорном, то и вовсе бы не нашли.
   Оказалось, что северянин, провалившись в Зеркало, попал в другой мир.
   — Но теперь ты вполне можешь двигаться, и мы можем возвращаться.
   Эфрин достала небольшое зеркальце, оно было будто осколком того зеркала в подземельях. Бенши помогла северянину встать и подвела его ближе к принцессе, Эфрин покрепче взяла брата за руку, остальные положили руки ей на плечи.
   Эфрин ободряюще улыбнулась Хогу, на миг ее глаза вспыхнули ослепительней полуденного солнца, и всех окутала серая мгла.
   Хог вздрогнул, он отчетливо чувствовал вцепившиеся в его руку пальцы Эфрин, то, как Волчонок дышит ему в плечо, крепкую хватку Эсти на плече, прижавшийся к ногам мохнатый бок Эрка, но в то же время будто находился очень далеко от них. А рядом с ним был кто-то другой. Северянин огляделся. Во мгле проступили два женских силуэта, туман расступился: одну из женщин северянин перепутал когда-то со своей матерью, вторую знал как свою сестру.
   — Я же говорила тебе, что эти неугомонные его найдут, — с мягкой лучистой улыбкой сказала Сероглазка державшей ее за руку Крапиве. — А ты боялась.
   — Но могли ведь и не найти! — возразила Яррэ.
   — Ну, может, тогда бы он сам додумался использовать кристалл жар-мин, который я ему подарила, или научился бы пользоваться, наконец, кольцом единорога... — и Сероглазка взглянула на внука с такой лукавой и ласковой улыбкой, что у Хога сжалось сердце. Тут его кто-то с такой силой дернул за руку, что он не удержался на ногах и нырнул лицом вперед, уткнувшись носом прямо в Яли. Алди с трудом устояла на ногах, что не удалось бы ей, будь она в человеческом обличье. Девушка взмахнула крыльями, удерживая равновесие.
   — Он опять вздумал где-то затеряться! — возмутилась Эфрин.
   Хог смутился.
   — Спасибо вам, что выручили меня. Похоже, мое спасение от всяческих неприятностей уже входит у вас в привычку.
   — Не говори глупостей! — Котик от всей души хлопнул приятеля по плечу. Северянин от души наобнимался с еще не обнятыми друзьями, потом вдруг огляделся.
   — А где мы вообще находимся?
   Вся компания дружно покатилась от хохота. Ильд вытерла слезы:
   — Очнулся!
   — Мы в Марке! А это трактир «Сумасшедший Охотник», ведь тут у нас было назначено свидание с Котиком и Яли, — Волчонок улыбался во весь рот.
   Хог, чувствуя какое-то странное ощущение легкости и счастья, выглянул в окно.
   — А ведь весна наступила...
 
   Как только все немного улеглось, северянин потребовал, чтобы ему рассказали, что же все-таки случилось. Эфрин внесла мудрое предложение спуститься вниз, пообедать, заодно и обсудить все. Хог заметил, что его сестра вполне вписалась в круг охотников, они относились к принцессе со странным уважением, и было видно, что это уважение происходит не оттого, что она его сестра и чароградская принцесса, это что-то совсем другое.
   В зале народу было немного. Они сдвинули вместе два стола и расположились рядом с окошком. К ним подошел улыбчивый парень в белом переднике. Они заказали обед, а пока он готовился, попросили принести по кружке пива.
   Эфрин между тем вдруг вспомнила о чем-то и умчалась наверх, но скоро вернулась обратно, таща длинный сверток.
   — Чуть не забыла! — девушка с улыбкой и легким поклоном вручила сверток Хогу. Северянин сразу догадался, что это, и с трепетом развернул ткань, в которую был упакован его меч.
   Э-Лир встретила солнечный свет и своего хозяина ослепительным синим сиянием и радостным серебристым звоном. Хог провел по узорчатому лезвию рукой, оно ответило теплом.
   — Здравствуй, — тихонько шепнул он, убирая меч в ножны, которые он так и не решился ни выкинуть, ни продать, хотя надежда увидеть когда-нибудь Э-Лир почти покинула его.
   Тут на улице послышался конский топот, к воротам на великолепных лошадях подъехали двое молодых людей. Они спешились и, передав поводья в руки подбежавшего мальчишки-конюшего, вошли в трактир. Один из приезжих был хорошо знаком северянину, он встал, зазывающе помахивая Эльфу рукой. Лицо юноши озарилось улыбкой, и он поспешил к друзьям.
   — Я вижу — ваше предприятие удалось! — он пробрался к Хогу, они обнялись. Безумное приключение прошло для Эльфа почти без следа, пожалуй, только в глазах появилось какое-то новое, взрослое выражение.
   Тут северянин обратил внимание на спутницу альва. Это была высокая, почти одного роста с Эльфом, русоволосая девушка.
   — А кто это? — тихо спросил северянин у Эльфа.
   Юноша оглянулся, словно чтобы удостовериться, о том ли спрашивает Хог, о чем он подумал.
   — А это... — тут Хог встретился с незнакомкой глазами и захолодел — на него смотрели глаза демона могильников, смотрели пронзительно и цепко, будто оценивали, насколько им по зубам этот кусочек, — это Меён, мой телохранитель, — Андер грустно улыбнулся.
   Поздоровавшись со всеми, Эльф сел за стол, Меён немедленно устроилась рядом с ним.
   — Как же это случилось? — спросил северянин у охотников, хотя он уже почти все понял. То, что наколдовала Ильд, исправить не удалось, и Эльф обзавелся живым демоном, хорошо хоть не остался навсегда в могиле, ведь о том, как вытаскивать парня из подземелья, никто тогда и не подумал.
   Тут Волчонок обнаружил, что в его кружке закончилось пиво, и громогласно объявил об этом. Обед пока нести и не думали, и все мудро решили добавить.
   Эфрин, собрав пустые кружки, отправилась к стойке.
   — Расскажи, куда ты вообще попал! — Эльф снова завладел вниманием северянина.
   — Не знаю, что это было за место, люди там были самые обычные, а вот местность...
   — Местность была необычная? — Ильд, сидевшая рядом с братом, подняла правую бровь и лукаво улыбнулась.
   Эфрин подошла к столу, в руках у нее был кувшин с пивом и поднос с пустыми кружками, она поставила свою ношу на стол.
   — Ты решила взять сразу кувшин!
   Эфрин улыбнулась Хогу и, потрепав Эльфа по голове, начала разливать пиво в кружки.
   Сердце Хога упало, ему вдруг вспомнилось, что все это он уже как-то видел... в Зеркале.
   Только вот там пиво разливала вовсе не Эфрин, а Рыжая. Но немудрено было, при таком сходстве, и перепутать.
   Все потянулись за кружками, чокнулись. Кружка северянина брызнула осколками и пивом, окатив всех. Вместе с ней разбились и его надежды.
   В этот вечер он снова напился.
 
   Хог всматривался в темноту, казалось, среди ветвей кто-то стоял. Тут тучи на небе разошлись, полноликая луна взглянула на землю. Поднявшийся ветерок тронул кроны деревьев, и они заплакали опадающей листвой.
   Рыжая подняла глаза, глядя на падающие листья. Лицо ее было отрешенно и прекрасно — лицо кельди.
   Хог протянул руки к ней, но она была чуждой, как чужды человеку силы природы.
   Кельди посмотрела на смертного и, будто не видя его, отвернулась. Северянин странным образом чувствовал, что у него есть силы заставить ее остановиться и остаться...
   Янтарная фигура кельди растворилась в лесу.
 
   Хог с криком проснулся.
   Он лежал на кровати в темной комнате. Как он сюда добрался, северянин не помнил, у противоположной стены стояла еще одна кровать, на ней мирно посапывал Волчонок.
   На душе было муторно. Хог посидел немного на кровати, приходя в себя, потом встал и подошел к окну. Сквозь закрытые ставни мягко тянуло свежестью весенней ночи. Северянин распахнул окно и высунулся наружу. Запахи просыпающейся зелени смешивались с многоголосой трелью соловья. Хог выбрался в окно, притворил за собой ставни и спрыгнул на крышу пристройки. Здесь можно было посидеть и подумать о том, что делать дальше. Глупо было думать, что кельди сдержит свое обещание смертному и что Великая Ленхнен захочет променять свое могущество на жалкую человеческую жизнь. Где-то глубоко внутри продолжала тлеть надежда, но Хог старался задушить ее всеми силами — лучше смириться и пережить сейчас в окружении и с поддержкой друзей, чем позже в возможном одиночестве.
   Северянин в раздумье машинально крутил кольцо на пальце, не замечая, как в ответ на сияние камня в лунном свете, поднимается и затихает ветер, начинают шелестеть листвой деревья, а сама луна разгорается и становится будто янтарной.
   Хог вернулся мыслями к друзьям. Они чудесные, таких ни у кого нет, но внезапно он понял, что тяготится их обществом. Дорн нашел свою госпожу, и им все остальные стали излишни, у Эльфа теперь есть сопровождающий, пусть демон, но он видел, с каким вниманием и мягкостью относится юный альв к своей спутнице. Волчонок был счастлив обществом Котика, и ему больше никто не был нужен. В Ильд он пока не разобрался, но и к друзьям ее пока было трудно причислить, так — сестра друга. А Эфрин? Хог заметил, какими глазами смотрит на нее один охотник в черном. Правда, сама принцесса пока этого не замечает, но такое недолго остается тайной.
   Если он просто уйдет, никто не останется один.
   Хог поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие на покатой крыше. Вдруг подгнившая доска подломилась, и северянин вверх тормашками полетел с крыши... В падении он успел несколько сгруппироваться, но все равно больно ушиб локоть и прикусил язык, да еще и умудрился упасть в лужу. Встав, Хог обнаружил, что в грязи с головы до ног.
   — Ну, красавец! — послышался в сторонке ехидный девичий голос.
   Хог поднял глаза.
   У стены конюшни, сложив руки на груди, с непередаваемой гримаской на лице стояла Эфрин. За ее спиной, чуть позади, виднелась фигура Бенши.
   — На что спорим, он собрался свалить? — яда в голосе принцессы хватило бы для отравления целого города.
   — Это правда, Хог? — голос Бенши был взволнованным, в нем читался испуг и явное напряжение.
   Северянин отряхнулся, как пес, разбрызгивая грязь во все стороны.
   — Да, я принял решение уйти.
   — А нам об это сказать забыл? Чтобы повторилось очередное спасение?
   Хогу стало стыдно: за мыслями о себе, несчастном, и о том, как он никому не нужен, он забыл о чувствах других.
   — Извините, — кое-как выдавил из себя покрасневший северянин. Эфрин фыркнула, а Лэстриль заулыбалась. Хог позволил девчонкам, не прислушиваясь к их щебету, увести его обратно в комнату. Эфрин отняла у него грязную куртку, а Бенши, при уходе, потихоньку прихватила и штаны, чтобы окончательно пресечь возможность побега.
   Хог отмывшись кое-как над тазиком от грязи, растянулся на кровати. Он чувствовал себя до странности глупо и до странности легко. Неожиданно для себя он провалился в легкую дремоту. Сквозь нее он чувствовал, как медленно приближается утро, вот и тьма за окошком уже не такая густая. Сквозь щели ставней начал пробиваться сероватый свет, когда окно бесшумно распахнулось, впуская с собой ласковый весенний ветер, прохладный по утру, и янтарно-рыжую кельди.
   Хог подскочил на кровати.
   Крапива прижала палец к губам. Северянин недоверчиво смотрел на сестру, ожидая какого-нибудь подвоха. Яррэ встала посреди комнаты, приосанилась и, придав лицу достаточно величественное выражение, протянула Хогу молодой лист папоротника.
   — Серый охотник, Хог Хогарсон, сегодня вечером ты приглашен на Весенний бал к Хозяйке весны.
   — Чего? — не понял Хог, рассматривая лист папоротника, но Крапива, всунув приглашение ему в руки, с пакостным хихиканьем исчезла, только легкий ветерок пошевелил волосы.
   — Кто это был? — на соседней кровати над подушкой поднялось заспанное, слегка опухшее со вчерашнего лицо Волчонка.
   — Никто, спи.
   Волчонок вздохнул и бухнулся обратно лицом в подушку.
 
   Утром Хог потихоньку подошел к Нетопырю.
   — Ты никогда не слышал о Весеннем бале у Хозяйки весны?
   Лаэн кивнул.
   — Слышал, конечно, кто об этом не слышал! На этом балу собираются все кельдирки и кельды, сколько ни есть. Об этом их сборище рассказывают легенды... — альв хотел добавить что-то еще, но внезапно замолчал и напряженно уставился куда-то за спину северянину. Хог оглянулся: к ним с задумчивым видом шла Эфрин. Принцесса настолько была погружена в свои мысли, что заметила их только тогда, когда чуть не столкнулась с Лаэном.
   — Доброе утро! — поприветствовал девушку Нетопырь. Эфрин коротко ему кивнула и обратилась к северянину:
   — Мне нужно с тобой поговорить!
   Видя, что сестра по-настоящему обеспокоена, Хог безропотно кивнул. Она отвела его в комнату, которую занимала вместе с Бенши, однако светловолосой охотницы там не было.
   — Что у тебя случилось? — Хог уселся на стул у окна и посмотрел на сестру.
   Эфрин замялась и опустила глаза.
   — Ты слышал когда-нибудь о Весеннем бале у Хозяйки весны?
   Хог похолодел, только что этот же вопрос он задавал Лаэну. Северянин осторожно кивнул, гадая, как девушка могла прознать об этом.
   Эфрин опустила голову и нервно прошлась туда-сюда по комнате.
   — Ты знаешь, там собираются все кельдирки...
   Хог кивнул.
   — И туда пригласили меня!
   — Что!
   — Да, пригласили меня, эфа!
   Хог, вскочив было, сел обратно.
   — А знаешь, ведь меня тоже пригласили! — он достал из-за пазухи лист папоротника. Приглашение Эфрин ничуть от него не отличалось.
   — Не знаю, это может быть ловушкой, — неуверенно предположила принцесса.
   Хог покачал головой.
   — Нет. Мне приглашение принесла моя сестра.
   — Яррэ! — Хог рассказал Эфрин о ней.
   — Да. Уж Крапива, несмотря на всю свою пакостность, не стала бы заманивать меня в ловушку.
   — Если она знает о ней! Какое решение ты примешь?
   — Я непременно отправлюсь туда!
   — Что ж, если так, то и я с тобой.
 
   Стоило сумеркам спуститься на землю, как Хог понял — все, пора! Он спустился вниз, оказалось, что Эфрин ждет его. Она уже восседала верхом на Барсе, Серебро стоял рядом, оседланный. Конь, увидев хозяина, радостно заржал, вскидывая точеную голову. Хог обласкал соратника, угостил приготовленной горбушкой хлеба. Зверь ткнулся носом ему в лицо, потом дохнул в волосы. Северянин на мгновение прижался к шее жеребца, потом одним движением вскочил ему на спину. Только тут он заметил, что на Эфрин походная одежда, принцесса и не подумала приодеться. Видя его изумление, девушка хмыкнула:
   — Слишком велика честь для них!
   Хог понял, кого она имела в виду.
   Сумерки сгустились и приобрели весеннюю бархатистость, когда они выехали из города. Ночь выпила краски из мира — и все вокруг казалось призрачным и ненастоящим. Эфрин достала лист папоротника из кармана, по нему бродили яркие рыжие искры, они собрались на кончиках перистых листьев, и вдруг лист, взмахнув крыльями, превратился в радужного мотылька и взлетел. Приглашение Хога последовало за ним. Они пришпорили лошадей, следуя за светящимися в сумерках проводниками.
   — Самое главное — не оглядывайся, никого не слушай и никому не отвечай!
   Внезапно Эфрин исчезла, и Хог понял, что остался один. Серебро, не слушая поводьев, зачарованно следовал за мотыльком.
   — Стой! — раздался сзади истошный вопль. Хог вздрогнул и стиснул поводья в ладонях. — Стой же! — только тут он узнал голос Эльфа. — Подожди меня!
   Северянин закрыл глаза, но так было только хуже. Сбоку возникло бледное лицо Бенши. Оно двигалось словно отдельно от тела.
   — Хог, дай мне руку! Я не могу так долго бежать! Они меня сейчас настигнут!
   Хог старался не отрывать глаз от мотылька.
   Крики о помощи, умирающие друзья, призывный голос Рыжей. Несколько раз Хог чуть было не остановился, но, к счастью, Серебро не пожелал останавливаться.
   Но вот конь резко затормозил перед замершим мотыльком и встал. Хог огляделся, их окружал густой темный лес. А рядом...
   Рядом ощущалось присутствие Зеркала.
   Хог спешился и тут увидел ее...
   — Что же ты стоишь, Рыцарь? — каждый звук ее голоса заставлял его трепетать, тело обожгло страстное желание.
   Несмотря на то, что ночь была безлунна, она будто светилась. На черном платье не было украшений, белые тонкие руки не осквернял ни один драгоценный металл. Блестящие черные волосы были собраны в высокую прическу, оставляя гордую шею открытой. Ей были не нужны украшения, никакой камень не сравнится с этими сияющими лунным пламенем очами. На мгновение в голову пришла странная мысль: «Остерегайся смотреть в глаза дракона — пропадешь!» Он же пренебрег этой мудрой мыслью и со счастливым недоумением понял, что и в самом деле пропал.
   Но только он хотел нарушить молчание, как словно невидимая рука сжала его горло, очарование оказалось разбитым в мелкие осколки.
   Из-за спины черной возникла еще одна фигура, эта была светлой и в самом деле.