Ханна Кристин. Если веришь

   Она тряхнула головой и завела руки за спину.
   Бешеный Пес сглотнул, у него пересохло горло. Сердце часто и громко застучало в груди. Он решил отступить назад: он не должен здесь оставаться, не должен нарушать ее одиночества...
   Бесформенное платье скользнуло вниз и упало на траву. Она ногой отбросила его в сторону.
   Он оцепенел. Черт возьми! Бешеный Пес с шумом выдохнул. Потом засунул в карманы начавшие дрожать руки.
   Она открыла глаза.
   Он быстро спрятался, молча, ожидая, что она подойдет к нему и влепит ему пощечину.
   Но она не подошла, и с бьющимся сердцем он снова раздвинул ветки яблони.
   Сначала он ее не заметил. Немного отойдя в сторону, он увидел ее стоящей в воде в одной белой рубашке и панталонах. Под тонкой тканью четко вырисовывались скульптурные формы ее тела.
   Господи, он глазам своим не верил. Она совершенно преобразилась. Без своего обычного ужасного выражения строгости она стала почти красивой. Суровые черты ее лица неожиданно смягчились.
   Она начала медленно погружаться в воду. Скоро оставались видными лишь ее горло и лицо, и еще волосы, которые веером легли на поверхности изумрудной воды. Она откинула назад голову, так чтобы получше намочить волосы. Когда она ее снова подняла, вода потекла по ее лицу. Мокрые волосы потемнели. На их фоне ее кожа стала казаться еще белее, а полные губы – невероятно розовыми. А ее глаза... Боже, ее глаза походили на сверкающие топазы!
   Она ухватилась за что-то у себя за спиной, и ее тело приняло горизонтальное положение. Она лежала неподвижно, как сказочная принцесса, слегка покачиваясь на волнах. Маленькая грудь поднималась и опускалась в такт ее дыханию, твердые соски выпирали под мокрой тканью рубашки.
   Бешеный Пес не мог отвести от нее глаз. Куда подевалась чопорная старая дева? От нее не осталось и следа. Вместо нее тихо покачивалась на волнах чувственная и сильная, как сама природа, женщина.
   Женщина, которая скрывала какую-то тайну, женщина, которая, возможно, пережила трагедию.
   Бешеный Пес почувствовал приступ желания. Джинсы вдруг показались ему тесными. Закрыв глаза, он на одно мгновение представил себе, как подойдет к ней прямо сейчас, как прикоснется к ее гладкой коже, к твердым соскам.
   Из его груди вырвался тихий стон. Вот бы прижать ее к себе и поцеловать! На вкус она, наверное, сама невинность и свежесть, а губы – волнующе податливы.
   Ему вдруг захотелось узнать ее. Настоящую, не ту, какой она представлялась Рассу и остальному миру. Не старую деву, а ту сказочную фею, которая плавала полуголой в заброшенном пруду. Женщину, имеющую в прошлом тайны.
   Он улыбнулся. Кто бы мог подумать, что на крошечной ферме можно столкнуться с настоящей тайной? И чем дольше он смотрел на Марию, тем больше ему хотелось раскрыть ее.
   Под бесформенными коричневыми платьями, под накрахмаленными блузками скрывалась страстная женщина, которую он хотел узнать.
   Он повернул обратно к дому. Всю дорогу он думал о ней. А когда вернулся в дом, у него уже созрел план. Он сорвет с Марии Трокмортон ее маску и увидит, что под ней скрыто.
   Он даже улыбнулся, предвкушая, какое удовольствие получит, узнав обо всем.
   Джейк видел, как Бешеный Пес пошел через сад за чопорной леди, и подождал, пока тот исчезнет за поворотом.
   Вот он – шанс, которого он так долго ждал. Он огляделся, промчался, петляя из стороны в сторону, через двор и подбежал к крыльцу.
   У двери он снова внимательно посмотрел вокруг, потом осторожно начал открывать дверь. Она громко заскрипела.
   Затаив дыхание, он проскользнул в дом. Аромат тушеного мяса привел его на кухню. В животе у него громко урчало, рот наполнился слюной.
   Подбежав к леднику, он упал на колени и рывком открыл дверцу. На полке лежали остатки ветчины и несколько картофелин. Он сунул все под рубашку и уже собрался встать, как услышал скрип входной двери. Он на секунду замер, а потом нырнул под стол.
   – Расе, вы дома? – услышал он голос Бешеного Пса. Джейк прижался к ножке стола. Входная дверь снова скрипнула и захлопнулась. В холле послышались шаги. Потом где-то открылась и закрылась еще одна дверь.
   Джейк сидел, ожидая, что будет дальше. Закрыв глаза, он прислонился головой к массивной ножке стола. Как же он устал все время бегать, выслеживать и прятаться. Устал хотеть.
   Как бы он хотел жить в таком доме, спать в постели и ничего не бояться ночью!
   Надо сделать это прямо сейчас, подумал он, чтобы не дать Бешеному Псу шанса снова ускользнуть. Он в тысячный раз представил себе, как все произойдет. Он подойдет к Бешеному Псу и потребует... Потребует что? Знакомый вопрос вызвал обычное ощущение крушения надежд, неверия в свои силы. Он даже не знал, что он хотел потребовать от Бешеного Пса. Так как же он думает это получить? «Может быть, завтра», – тупо подумал он, отлично понимая, что и завтра ничего не будет. Завтра будет то же, что сегодня или вчера...
   Он так задумался, что не сразу услышал шум льющейся воды. Он выполз из-под стола и прислушался. Потом опрометью бросился бежать к выходу.
   Во дворе он никого не встретил. Поглощенный своими мыслями, мальчик не заметил пары глаз, следивших за тем, как он бежал обратно к амбару.

Глава 7

   Мария стояла у плиты и готовила ужин. Кисло-сладкий аромат солянки из квашеной капусты наполнял кухню. В большой черной кастрюле кипела вода, а на ее бурлящей поверхности подпрыгивали бледные шарики клецок. Рядом, в небольшой кастрюльке, топилось масло, растекаясь по дну золотистыми ручейками. На полке над плитой стояла большая миска панировочных сухарей. Все шло по раз и навсегда заведенному порядку, что добавило ей хорошего настроения, которое она испытывала после купания.
   Она гордилась тем, что не позволила мистеру Стоуну лишить ее еженедельного удовольствия, которое стало для нее просто необходимо. Без купания к концу недели ее нервы достигали предела.
   Напряженное состояние обычно начиналось утром в воскресенье после посещения могилы матери, и день ото дня все росло до второй половины субботы, когда она уже чувствовала, что приближается к истерике.
   Купание все смывало. Сейчас она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы сразиться с миром. Или с одним бродягой с плохими манерами. Она уверена, что теперь сможет удержаться от слишком ехидных ответов, и не поддастся поддразниваниям мистера Стоуна.
   – Давай, – пробормотала она, – Я готова отразить любой удар.
   – Я тоже готов, – услышала она за спиной тихий голос Бешеного Пса.
   Мария вздрогнула. Нельзя же так подкрадываться, черт бы его побрал. Она напряглась и неохотно обернулась.
   Он стоял в тени двери, небрежно прислонившись одним плечом к косяку, со скрещенными на груди руками, в низко надвинутой шляпе. Он почему-то напомнил ей льва, высматривающего из засады свою жертву.
   Когда он вышел из тени, она ахнула. Он побрился и переоделся, сбрил не только темную щетину со щек, но и усы. Его лицо, чистое, с твердым подбородком и чувственным ртом, улыбалось, показывая белоснежные зубы. Белая рубашка с открытым воротом ниспадала с широких плеч. Выцветшие почти до пенной белизны джинсы облегали длинные стройные ноги. Густые светлые волосы аккуратно причесаны.
   Боже милостивый, да он красавец!
   Ничто не могло бы вызвать у нее большего раздражения.
   – Не очень-то вежливо подкрадываться к людям.
   – Неужели вы ожидали от меня вежливости?
   От предательской улыбки у нее дернулись губы, но она немедленно ее подавила.
   – Нет, конечно.
   Сдвинув на затылок шляпу, он вошел в кухню, цокая каблуками и не спуская с нее глаз, будто надеялся прочитать что-то на ее лице.
   Она разгладила несуществующую морщинку на переднике и отвернулась от него.
   – Можете садиться, мистер Стоун. Ужин будет готов через несколько минут.
   Он поднял крышку кастрюльки с растопленным маслом.
   – Похоже на червяков.
   – Хорошее сравнение. Если кто и может узнать их^[1], так только вы, мистер Стоун.
   Он рассмеялся.
   Громкий смех ударил по ее нервам. Она ведь намеревалась оскорбить его. Машинально она оглянулась.
   Он стоял возле нее. Очень близко. Так близко, что она могла различить чистый мужской запах его кожи и свежего белья. Стального цвета глаза смотрели на нее в упор.
   Она с трудом отвела взгляд. И случайно заглянула в вырез его рубашки. Густые курчавые волосы покрывали его загорелую грудь. Их вид заворожил ее.
   – Вам что-то нужно здесь?
   – Ага.
   Она инстинктивно почувствовала, что не надо бы спрашивать, зачем именно, но не смогла удержаться:
   – И зачем вы пришли?
   Он еще ближе наклонился к ней. Сердце Марии замерло то ли от страха, то ли от какого-то еще более темного, опасного и неизвестного чувства.
   – Я хочу узнать вас поближе. – Что?
   – Мне любопытно узнать, какая вы, вот и все. – Стараясь не смотреть ему в глаза, она ответила:
   – Мне ваше любопытство ни к чему, мистер Стоун.
   – Знаю. Но поэтому-то мне и любопытно. – Она нетерпеливо вздохнула.
   – Вы нарочно задались целью меня раздражать, мистер Стоун?
   – Нет. Все получается как-то само собой. Это одно из моих достоинств.
   – Ваша мама, должно быть, вами гордится. – Тут она спохватилась, вспомнив, что его мать давно умерла. – Простите, мистер Стоун... – Она обернулась к нему, не зная, что еще сказать.
   Он смотрел на нее и уже не улыбался. Что-то во взгляде его серых глаз ее поразило. Какое-то скрытое волнение и так ей знакомое одиночество...
   – Я вас прощаю.
   Стараясь не думать о том, что прочла в его глазах, она засмеялась:
   – Как легко все у вас получается.
   – Такой уж я человек, все мне дается легко. Но прошу вас это запомнить, если я вас оскорблю.
   – О? Вы намерены меня оскорбить?
   – Нет, но так может случиться. Случайности – мое второе достоинство.
   – А других нет?
   – Я неплохо бью правой.
   – Боже, сколько же у вас достоинств, подумать только. При таких достоинствах вам, верно, легко найти работу.
   – Я редко ищу работу.
   – На мое несчастье, иногда вы ее находите.
   Он наклонился к ней, и она с ужасом подумала, не собирается ли он к ней прикоснуться. Надо бы отодвинуться, но она не могла пошевелиться.
   Однако он не дотронулся до нее, разве что глазами. Его взгляд оказался более осязаемым, чем любое реальное прикосновение.
   – Вы не такая, какой кажетесь, мисс Трокмортон, не так ли?
   Его слова пронзили Марию, словно крошечные, пропитанные ядом стрелы. Она хотела отбрить его каким-нибудь саркастическим замечанием, но ей ничего не приходило в голову. Она смотрела на него, приоткрыв рот, но слова так и не слетели с ее губ.
   Дверь за их спиной скрипнула.
   – Привет всем, – услышали они голос Расса. Чары рассеялись, и Бешеный Пес попятился назад.
   – Привет, Расе, – прохрипела Мария, чувствуя, как пересохло горло.
   Расе вздохнул и похлопал себя по животу.
   – Судя по запаху, сегодня у нас на ужин солянка с клецками. Обожаю. Непременно попрошу добавки. Не откажешь мне?
   – Конечно, нет, Расе.
   Наклонившись, она открыла дверцу печки. Волна жара ударила ей в лицо, когда она вынимала большую сковороду и ставила ее на край плиты.
   Невидящими глазами она смотрела на сковороду, думая о своем. Беспокойство охватило ее. Она не хочет, чтобы Бешеный Пес изучал ее, искушал, задавая вопросы, которые ей не задавали уже много лет, тем более что у нее нет на них ответов.
   Черт возьми, ее прошлое принадлежит только ей. Он не имеет права вторгаться в то, что его не касается.
   Почему она должна дрожать и бояться мистера Стоуна, убеждала она себя. Пусть ее тайны остаются при ней. Но убедить себя до конца ей не удавалось. Существовало нечто, кроме страха, что заставляло ее трепетать в его присутствии, нечто такое, чего она не чувствовала уже... шестнадцать лет.
   Бешеный Пес лишал ее уверенности, ему удавалось пробиться сквозь ее защитную броню. Он заставлял ее сердиться, улыбаться, даже смеяться. При нем она снова становилась живой.
   Как же давно она не чувствовала ничего подобного к мужчине. А тогда, много лет назад, она полюбила всем сердцем и ничего не попросила взамен. И ее собственные эмоции опустошили ее.
   Она не хотела возвращения эмоций, не хотела реагировать на Бешеного Пса так, как женщина реагирует на мужчину. Ей нужны отношения работника и работодателя. Другие отношения могут снова обернуться страданиями.
   Разве можно влюбиться в такого человека, как Бешеный Пес? Дырявые сапоги – красноречивое свидетельство его жизни. Он в точности такой же, как Стивен. И заставлял ее чувствовать то же самое, что и Стивен... Но тогда она была молодой девушкой, практически ребенком. Сейчас ей уже не шестнадцать и ее не привлекает та сказочная жизнь, о которой она мечтала тогда. Теперь она повзрослела, стала мудрее. Теперь она – прямая противоположность той мечтательной девочке. Она видела мир таким, каков он есть: холодным, неприветливым, где за каждым углом таится опасность. И она стала сильнее. Возможно, Бешеный Пес и вызывает у нее какие-то чувства, но он не сможет причинить ей боль, если только она не отдаст ему свое сердце.
   А она, видит Бог, не допустит такого.
   Бешеный Пес пододвинул к столу свой стул.
   Мария сидела напротив него, прямо, словно аршин проглотила, и, сложив руки на коленях, смотрела в тарелку.
   Она, наверное, решила, что не будет обращать на него внимания, думал он. Притворяется, что ей все равно, интересуется он ее прошлым или нет. Но ей плохо удавалась такая роль, то ли потому, что он уже достаточно изучил ее, то ли по крошечным морщинкам на лбу и почти незаметному дрожанию пальцев.
   У нее что-то случилось в прошлом. У Марии есть своя тайна. Он все больше убеждался в правдивости своей догадки, и ему все сильнее хотелось проникнуть в ее тайну.
   Но он ничего о ней не узнает, если она не будет на него смотреть. В данный момент она смотрит в свою тарелку так, будто в ней лежало что-то необыкновенное. Она пытается его игнорировать, понял он.
   Он откашлялся и начал тыкать вилкой в тарелке.
   – Ваши червячки очень вкусные.
   – Их называют клецками, мистер Стоун, – подняла она голову.
   – Кто-то упомянул червячков? – Внимание Расса витало где-то далеко.
   – Да нет, Расе. Мистер Стоун как раз рассказывал о своих друзьях. – Она натянуто улыбнулась Бешеному Псу. – Вполне понятная ошибка. – Пока Бешеный Пес собирался ответить, Мария обернулась к отцу: – Ты почти не притронулся к ужину. Ты нездоров?
   Расе надел на вилку скользкую клецку и сунул ее в рот.
   – М-м... вкусно, – ответил он, громко жуя.
   – Очень смешно. – Мария снова улыбнулась. Бешеный Пес поразился тем, как улыбка изменяла выражение ее лица.
   Почувствовав на себе его взгляд, она повернулась к нему:
   – Куда вы смотрите?
   – Я просто подумал, какой вы становитесь хорошенькой, когда улыбаетесь, – проговорил он довольно тихо.
   Она встрепенулась, выпрямилась, сжала губы и отвернулась.
   – Я хотел сделать вам комплимент.
   Она полностью его проигнорировала и уставилась в тарелку.
   Бешеный Пес со стуком поставил локти на стол, сплел пальцы и начал в упор ее изучать. Она старается уйти в себя, притвориться, будто его даже нет за столом. Но он не намерен ей потакать.
   – Итак, мисс Трокмортон, как давно вы здесь живете? Она напряглась, но глаз не подняла.
   – Почти всю свою жизнь.
   – Мария никогда не покидает ферму, – проговорил Расе.
   – Я... я уверена, что мистеру Стоуну не интересна наша личная жизнь, Расе.
   Бешеный Пес подался вперед и ободряюще улыбнулся:
   – Напротив, мисс Трокмортон, мне очень интересна ваша жизнь.
   Он сразу же понял, что зашел слишком далеко.
   Все в ней переменилось. Она выпрямилась. Холодные карие глаза смотрели на него так, будто она увидела паука на чистой простыне. Одна бровь насмешливо изогнулась.
   – Я даже вообразить себе не могу, почему она вас интересует, мистер Стоун?
   Расе положил вилку и нетерпеливо вздохнул.
   – Вам не надоели все ваши мисс и мистеры? У вас есть имена – Мария и Бешеный Пес. Так пользуйтесь ими.
   Мария посмотрела на Бешеного Пса. Он вызывающе улыбнулся.
   – Я не могу называть человека... Бешеным Псом. Как ваше настоящее имя?
   Вопрос застал Бешеного Пса врасплох. Уже много лет никто не спрашивал у него его настоящего имени. Сколько он себя помнил, он всегда откликался на Бешеного Пса. Он привык путешествовать инкогнито, как человек неизвестный. Ему нравилось оставаться безымянным.
   Он откинулся на спинку стула и одарил ее одной из своих лучших сексуальных улыбок – той, что всегда срабатывала.
   – Бросьте, Мария, если вы постараетесь, то сможете сказать Бешеный Пес.
   – Разумеется, я могу называть вас Бешеным Псом, но не желаю. – Она немного наклонилась и тоже поставила локти на стол. – Так как ваше настоящее имя, мистер Стоун?
   Он сглотнул. Впервые в жизни он почувствовал себя неуверенно, разговаривая с женщиной.
   – Не имеет значения.
   – Похоже, мистер Стоун, – она снова откинулась на стуле, – и у вас есть тайны.
   Бешеный Пес уткнулся в тарелку. Она подошла слишком близко. Слишком.
   И она нанесла ощутимый удар по его самоуверенности.
 
   Господи, как же она устала. Сегодня самый длинный день в ее жизни. Даже купание не помогло. Она чувствовала себя измученной и опустошенной.
   Стоя у окна своей спальни, Мария смотрела на притихшую в сумерках ферму. Деревья отбрасывали густые тени по всему саду, а последние отблески заката окрашивали островерхую крышу амбара в золотисто-розовые тона.
   «Я просто подумал, какой вы становитесь хорошенькой, когда улыбаетесь».
   Она не собиралась реагировать на его слова и показывать, что у нее на душе, но его замечание лишило ее сил. Оно так похоже на ложь, которую ей приходилось не раз слышать от Стивена. По ее самообладанию словно ударили ножом, оставив кровоточащую рану.
   Он все время ей досаждал, все время заставал врасплох. Она чувствовала его проникновение в ее жизнь, как вирус, от которого все больше слабеешь.
   Сколько бы она ни думала, как часто ни пыталась бы трезво оценивать влияние Бешеного Пса на ее чувства и поведение, он явно ее притягивал.
   – Тебя привлекают неудачники, – произнесла она вслух.
   На самом деле Бешеный Пес не просто ее притягивал. Она чувствовала к нему какое-то непонятное, болезненное влечение.
   Но как же ей не ощущать его присутствие здесь, на маленькой, затерянной в глуши ферме, где не происходит ничего значительного уже в течение многих и многих лет? Он словно горячий вихрь торнадо в погожий осенний день. А как можно не обращать внимания на торнадо в собственном дворе?
   Сжав кулаки, она села на краешек кровати.
   Надо прекратить реагировать на его выпады. Разве имеет какое-то значение, если он и вправду узнает тайну ее прошлого? Да ему наплевать на нее. В лучшем случае ее тайна его рассмешит.
   Что-то сжалось у нее в груди при такой мысли. Неужели после стольких лет она все еще стыдится своего прошлого?
   Она крепко зажмурилась, жалея, что не может заплакать. А ей не помешало бы сейчас как следует поплакать, разрядить напряжение, которое теснило ей грудь. Но она очень давно не плакала, пожалуй, с того дня много лет назад, когда она билась в истерике и никак не могла остановиться. Даже когда умерла ее мать, она стояла у могилы совершенно опустошенная и страшно одинокая, а плакать не могла. Горе застряло ледяным комом у нее в горле и не находило выхода в слезах.
   Расе стоял на кухне и прислушивался к тихому скрипу половиц наверху.
   Он медленно выдохнул. Мария в своей комнате.
   Вздохнув, она опустила плечи и позволила себе расслабиться. Она чувствовала, что Бешеный Пес подавляет ее, но ничего не могла поделать. Она так устала от лжи и притворства. К тому же ее изматывали отношения с Рассом, а теперь, когда появился Бешеный Пес, положение стало просто невыносимым.
   Если бы только ей иметь немного больше смелости. Она обладала сильной волей, недюжинным умом, твердым характером и выдержкой. Всем, кроме смелости. Ее она потеряла много лет назад, и с тех пор у нее никак не получалось вернуть ее. Если бы смогла, ее здесь вообще не было бы. Никакой глупый штакетник не остановит смелого человека.
   О Господи...
   Она не знала, что ей делать с Бешеным Псом. Как держать его на расстоянии. Как заставить его не приближаться к ней. Только бы он оставил ее в покое. Чтобы все оставалось как прежде. Больше ей ничего не надо. Ей хотелось опять чувствовать себя в безопасности в собственном доме.
   Неужели она просит слишком многого?

Глава 8

   Открыв буфет, он достал оставшийся от ужина соленый свиной окорок, срезал несколько кусков мяса, положил их на старую оловянную тарелку и обложил парой вареных картофелин и остатками моркови. Потом сунул под мышку бутылку сидра и бросил взгляд на ведущую наверх лестницу. Никого.
   Стараясь двигаться как можно бесшумнее, он направился к входной двери и осторожно открыл ее. На него пахнуло холодным ночным воздухом, наполненным ароматом спелых яблок. Ферма со всех сторон казалась окутана тенями. Стволы деревьев окрасились в угольно-черные тона на фоне серого ночного неба.
   Он тихо прикрыл за собой дверь. Щеколда опустилась на место с легким щелчком. Опустив голову и прижимая к себе тарелку с едой, Расе поспешно зашагал к амбару.
   Перед закрытой дверью он остановился. То, что он собирался сделать, заставило чаще биться его усталое стариковское сердце, и он вдруг почувствовал себя снова молодым. Какая тайна скрывается внутри его амбара? Увидев сегодня днем мальчика, крадущегося по двору, Расе сразу забеспокоился: кто он и почему здесь? Некто скрывается на ферме Трокмортонов! Что за загадка?
   Сжав в одной руке тарелку, он другой толкнул дверь и заглянул в амбар. Через крошечное верхнее оконце проникал бледный голубоватый свет луны, превративший амбар в сине-серое сооружение с темным сеновалом.
   Он подошел к приставной лестнице и, поставив ногу на нижнюю перекладину, стал вглядываться в темноту.
   – Эй, кто там? – Ответа не последовало.
   – Я принес тебе еды. – Наверху скрипнул дощатый настил. Сквозь щели на лицо Расса посыпались грязь и сухое сено. – Я видел тебя днем. – Он помолчал, подбирая слова. – Я тебе ничего не сделаю. Просто подумал, что ты, должно быть, голоден.
   Снова никто ему не ответил. Расе собрался предпринять вторую попытку, но услышал, как кто-то очень медленно подбирается к лестнице.
   Расе затаил дыхание. Его сердце билось так, что готово было выскочить из груди. «Он спускается, Грета. Он спускается...»
   Над краем сеновала появилось детское лицо. Черты его скрывала темнота, но в лунном свете Рассу удалось разглядеть копну спутанных рыжих волос.
   – А что у вас там?
   – Солонина с картошкой и морковью.
   – А что такое солонина?
   – Не все ли равно? – Мальчик кивнул:
   – Думаю, что сейчас я съел бы и дохлого паука. – Расе кивнул и стал подниматься наверх.
   – Погодите...
   Расе поднял голову.
   Мальчик спустил с настила одну ногу и глянул вниз на Расса.
   – Вы... старик.
   Расе заморгал в удивлении:
   – Ну и что?
   – Думаю, мне лучше спуститься к вам.
   Усмехнувшись, Расе сошел вниз. Подойдя к верстаку, он зажег фонарь. Колеблющееся пламя осветило небольшую часть амбара.
   Мальчик, видимо, не решался приблизиться к Рассу. Тогда старик подошел к нему:
   – Я Расе Трокмортон.
   Мальчик боязливо сделал шаг навстречу и взял тарелку с едой.
   – А я – Джейк.
   – Что ж, Джейк, может, мы посидим, пока ты ешь? – Голодными глазами Джейк посмотрел на еду, но не притронулся к ней.
   – Что вам от меня надо?
   Вопрос Джейка опечалил Расса. Он поставил фонарь и сел.
   – Ничего. Просто подумал, что ты, возможно, проголодался.
   Поколебавшись немного, Джейк сел рядом с Рассом. Поставив тарелку на колени, он долго смотрел на еду, и Рассу показалось, что в глазах мальчика блеснули слезы.
   Пока Джейк, громко чавкая, с жадностью ел, Расе смотрел на него, и его сердце наполнялось жалостью.
   – Сколько тебе лет?
   Джейк, захлебываясь, отпил из бутылки большой глоток сидра, тыльной стороной ладони вытер рот и ответил:
   – Извините. Мои манеры не всегда такие плохие... Мне пятнадцать лет, в марте будет шестнадцать.
   Расса удивило, что мальчик знает такое слово, как «манеры». Более того, извинился за их отсутствие.
   – А откуда ты родом?
   В зеленые глаза Джейка закралась тревога, которая выглядела странно на его открытом, почти детском лице.
   – Последним местом был Абилин.
   Он не ответил на его вопрос, но Расе не стал настаивать. Достав из кармана небольшой кожаный мешочек, он развязал его. В тусклом свете фонаря блеснули хранившиеся в мешочке ценности: каменный наконечник стрелы, полупрозрачные кусочки кожи гремучей змеи, небольшое осиное гнездо.
   Джейк взял в руки гнездо и начал его рассматривать.
   Расе видел, что мальчик заинтересовался. Это напомнило Рассу время, когда он учительствовал в одной из школ Нью-Йорка. Как же много прошло лет, с тех пор как ему снова удалось завладеть воображением юного существа и понадобились его бесполезные знания. В последний раз они пригодились, когда он преподавал геологию и историю мальчику по фамилии Дигби. И вот теперь появился еще кто-то...