Хатсон Шон. Белый призрак

   — Большими ножами, и, судя по разной направленности и глубине порезов, убийц было несколько.
   — Джон, свяжись с полицейским участком на Боу-стрит. Китайские кварталы в его ведении. Мне нужно собрать как можно больше сведений о стычках между триадами за последние месяцы.
   — Уже проверено, — сказал Лейтон. — Согласно их информации, ничего подобного не происходило уже больше десяти месяцев. Правда, случались схватки между членами одной и той же триады. Но ничего похожего на войну между бандами.
   — Этого тоже могли убить члены его же триады, — предположил Барклай.
   Хендерсон едва заметно кивнул.
   — Возможно, — тихо произнес он. — Но как-то не верится, чтобы это сделали его дружки. Что же такого он мог натворить, чтобы они с ним так расправились?
   — Так что вы думаете, Ник? — спросил Лейтон. — Что здесь попахивает войной между бандами?
   — Об этом пока рано говорить, — ответил Хендерсон. — Но если так, то, полагаю, еще не одного китайского ублюдка найдут в сточных канавах Чайнатауна.

Глава 18

   В баре «Три колокола» было полным-полно народу. Занятыми оказались почти все столики. Посетители повышали голос чуть ли не до крика, перекрывая рев автоматического проигрывателя, который, похоже, включили на максимальную мощность. Хор выкриков и ободряющих возгласов, сопровождавших состязания по метанию дротиков в дальнем углу бара, усиливали какофонию.
   Бармен налил Дойлу вторую порцию водки. Тот протянул ему пятифунтовую бумажку и, в ожидании сдачи, принялся украдкой рассматривать переполненный бар. Наконец взгляд его остановился на том, кого он и искал.
   Мужчина этот сидел спиной к Дойлу, лицом к туалету.
   Дойл наблюдал и ждал. Это являлось частью его работы.
   "Многих парней она отвергла, — ревел музыкальный ящик, — но я заглянул ей в глаза и увидел этот взгляд...
   Дойл непроизвольно притопывал ногой в такт музыке.
   — Не угостишь ли стаканчиком? — раздался рядом голос.
   Дойл повернул голову.
   Она широко улыбалась.
   Он окинул ее оценивающим взглядом.
   Плотно облегающие ноги лосины, замшевые сапожки, черная куртка поверх белой блузки. Года двадцать четыре. Блондинка.
   ОНА И ДОЛЖНА БЫТЬ БЛОНДИНКОЙ.
   — Я спросила...
   — Я слышал, о чем ты спрашивала, — ответил Дойл, кивая на стакан в ее руке. — Но у тебя ведь есть выпивка...
   Девушка поднесла стакан к губам и одним глотком опорожнила его.
   — Уже нет, — ухмыльнулась она.
   Он заказал для нее джин с тоником.
   — Так, говоришь, из каких ты краев? — спросила девица.
   — Я пока еще ничего не говорил, — ответил Дойл.
   — Но ты ведь не местный, правда?
   — А ты что, всех здесь знаешь?
   — Я живу по соседству уже три года; у меня квартира на Килберн-Лейн, рядом с церковью.
   — Что ж, удобно, хоть каждый день ходи на исповедь. — Он улыбнулся.
   Она расхохоталась.
   — Если бы я пошла на исповедь, со священником бы случился сердечный приступ. Уж я бы нашла, что ему порассказать, — проговорила она наконец, длинным пальцем смахивая с глаз выступившие от смеха слезы.
   — А может, я сойду за исповедника? Мне бы обо всем и рассказала...
   — Может быть, попозже, — ответила она, прикладываясь к своему стакану.
   На мгновение их взгляды встретились.
   — Так, значит, ты часто здесь бываешь? — поинтересовался Дойл. — Ты ведь говоришь, что знаешь многих...
   — Кое-кого знаю. А кто именно тебя интересует?
   — Например, вон тот парень. — Дойл кивком указал на человека, сидевшего напротив туалета.
   — Этого знаю, — сказала она с улыбкой.
   — Хорошо знаешь? — Дойл вопросительно поднял бровь.
   Протянув руку, она игриво потрепала его по колену.
   — Ладно тебе, — хихикнула она. — Я не из таковских.
   — Ну вот, не из таковских, — с деланным разочарованием протянул Дойл. — Так выходит, я зря трачу деньги тебе на выпивку?
   Она опять расхохоталась, вновь потрепав его по колену.
   На этот раз он накрыл ее руку ладонью и, удерживая ее, почувствовал, как ее длинные пальцы стали поглаживать его бедро.
   — А почему он тебя интересует? — спросила она неожиданно. — И вообще, ты задаешь слишком много вопросов.
   — Такой уж я любопытный тип, — усмехнулся Дойл. — Кроме того, хочу убедиться, что не цепляю его девушку. Так ты не его подружка, а?
   — Ничья я не подружка, — ответила она, продолжая поглаживать его ногу.
   — Вот и прекрасно. Мне бы не хотелось наступать кому-либо на хвост. Особенно ему.
   — Откуда ты его знаешь? — поинтересовалась она.
   — Он пытался увести мою девушку, — улыбнулся Дойл.
   Она снова засмеялась.
   Дойл сделал глоток, искоса взглянув на мужчину, о котором расспрашивал.
   — Его зовут Нисон, верно? — спросил он. — Майкл Нисон.
   — Почему это тебя так интересует?
   — Так кто из нас задает слишком много вопросов?
   — Так ведь любопытство заразительно.
   — Ага, как грипп.
   — Я ведь даже не знаю, как тебя зовут, — сказала она.
   — Фрэнк, — солгал Дойл.
   — А меня зовут Анджела. Рада знакомству, Фрэнк.
   Дойл поцеловал протянутую руку.
   — Ты просто душка, — хихикнула она.
   Дойл заказал еще выпивку и поглядел вслед Майклу Нисону, который поднялся и направился в туалет. Через несколько минут он вернулся и сел на свое место.
   — Твое здоровье. — Анджела подняла стакан.
   Дойл ответил на тост и чуть повернулся на своем табурете, чтобы не выпускать Нисона из поля зрения.
   Позади них по-прежнему грохотал музыкальный автомат.
   Дойл засунул руку за борт пиджака и прикоснулся к рукоятке «беретты» в наплечной кобуре.

Глава 19

   Графство Арма, Северная Ирландия
   Снаружи дом выглядел заброшенным, нежилым. Домишко одиноко стоял в лесной чащобе; к нему вела узкая грунтовая дорога, известная только тем, кто знал о существовании самого домика. А он едва ли представлял собой нечто достойное внимания — жалкая хижина, не более того. Одно из окон, давно не мытое, почти не пропускало свет. Остальные же были и вовсе заколочены досками.
   Барабанивший по крыше дождь обрушивался вниз, потоками заливая колеи, оставленные колесами фургонов.
   Фургоны, забрызганные грязью, казалось, стояли здесь уже давно и вид имели под стать домику — неухоженный и сиротливый.
   Отпечатки обуви на влажной земле вели к входной двери. Четыре цепочки следов.
   При тусклом свете керосинового фонаря Поль Риордан вставил пустую обойму в «АР-180» и вскинул автомат к плечу. Прищурив глаз, навел оружие на одного из находившихся в хижине и нажал на спусковой крючок.
   Услышав щелчок, Деклан О'Коннор резко повернулся. Риордан, глядя на него, ухмылялся.
   Проведя ладонью по вьющимся темным волосам, О'Коннор почувствовал, что лоб его покрылся испариной. Транспортировка оружия — нелегкая работа. Поль и его три товарища уже два с лишним часа прятали в подвале хижины драгоценную добычу. Возможно, подвал — слишком громко сказано, ведь речь шла о прикрытой досками яме, которая, однако, вполне отвечала своему предназначению.
   Снизу донесся крик: требовали спускать оставшееся оружие, что О'Коннор и сделал, передав его Джеймсу Кристи, который аккуратно уложил его и накрыл брезентом, чтобы предохранить от сырости. Осветив фонарем штабеля оружия, Кристи улыбнулся. Затем по деревянной лестнице выбрался из подвала и прикрыл за собой люк.
   — Готово, — сказал он, вытирая руки о джинсы.
   Риордан кивнул.
   — Что теперь? — спросила Мэри Лири, сидевшая за столом напротив Риордана.
   — Подождем, — ответил тот. — Пусть немного уляжется переполох. Пускай англичане прочешут местность. Они наверняка захотят вернуть свое оружие, поэтому нам лучше на несколько дней залечь на дно.
   — Вернуться домой? — спросила Мэри.
   Риордан кивнул.
   — Думаешь, оружие здесь надежно спрятано? — спросил О'Коннор.
   — Кроме нас, об этом месте никто не знает, — ответил Риордан. — Здесь оружие будет в целости и сохранности. — Он положил автомат на стол.
   Мэри взяла его в руки, приложила к плечу. Затем, удовлетворенно улыбнувшись, вернула Риордану.
   — А когда оно нам понадобится? — спросил Кристи.
   Риордан пожал плечами.
   Мэри снова улыбнулась:
   — Англичане, должно быть, ошалели. Не могли же они ожидать, что мы нападем на конвой.
   Все засмеялись.
   — Это известие взбодрит моего братца, — ухмыльнулся Кристи. — Там, где он сейчас находится, не часто случается порадоваться.
   Риордан посмотрел на часы.
   — Пора уходить, — сказал он. — Англичане усилят контроль на границе.
   — А как насчет встречи? — спросила Мэри. — Ты сказал, что позвонишь...
   Риордан резко оборвал ее.
   — Успеется, — ответил он, смерив ее долгим взглядом. — Сначала надо перебраться через границу.
   Они поспешно покинули хижину. Риордан накинул на дужки ржавый висячий замок, запер его, а ключ сунул в карман.
   Фургоны разъехались в разных направлениях, один — на запад, другой — на юг. Вскоре они исчезли из виду, затерявшись в темной чаще.
   Хижина выглядела так, словно в нее уже долгие годы никто не наведывался.

Глава 20

   Лондон
   Дойл лежал на спине, уставившись в потолок.
   В квартире царила тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием спящей девушки. Приподнявшись на локте, он посмотрел на Анджелу Пайпер. Она лежала неподвижно, зажав в кулаке угол подушки.
   Дойл понаблюдал за ней минуту-другую. Затем осторожно поднялся с постели и снова внимательно посмотрел на девушку: не разбудил ли?
   Он поднял с пола свою одежду и положил на стул. Улыбнувшись, взглянул на разбросанные по всему ковру вещи Анджелы. Они раздевались торопливо — стаскивая одежду и небрежно бросая ее куда попало. Дойл, едва зашел в квартиру, предусмотрительно снял «беретту» в туалете и спрятал оружие под пиджак.
   Стаскивая с него рубашку, она вдруг остановилась, пораженная видом исполосовавших его тело шрамов. Однако замешательство длилось недолго — ею снова овладела страсть. Пытаясь снять с нее трусики, Дойл в спешке порвал их. Его нетерпеливость еще больше возбуждала Анджелу.
   Они повалились на кровать, предаваясь любви.
   ДА КАКОГО ЧЕРТА! ПРОСТО ПЕРЕПИХНУЛИСЬ. ВОТ И ВСЕ.
   Здесь не было места нежности — была лишь неукротимая похоть.
   Они дважды перепихнулись, прежде чем она погрузилась в сон.
   Дойл натянул джинсы и прошел в гостиную.
   Ее сумочка лежала на столе, рядом с телевизором. Посматривая через плечо, он исследовал ее содержимое.
   Кое-какая косметика, полпачки сигарет, бумажник с документами. Дойл вытряхнул их на стол. Кредитная карточка, водительские права с ее фотографией (не слишком удачной), членский билет видеоклуба и профсоюзный билет. Она, оказывается, парикмахер. Затолкав документы обратно в сумочку, он заметил в ней еще одно отделение. Там лежала небольшая черная книжечка. Дойл просмотрел записи: «Встретить Кэрол в 5. 30», «Будет звонить Пит».
   Он перелистал записную книжку до конца. Там было всего три или четыре адреса.
   Наверное, у нее не очень много друзей, решил Дойл, вытаскивая из того же отделения тонкую красную тетрадку.
   Еще одна записная книжка.
   Дойл стал просматривать ее.
   Имена.
   Адриан Фоксман. Барри Грей.
   ОБЩИТЕЛЬНАЯ ДЕВОЧКА.
   Майкл Нисон.
   Дойл обвел взглядом комнату в поисках бумаги. Заметив телефонный справочник, оторвал уголок форзаца и, порывшись в сумочке, отыскал карандаш. Записал адрес Нисона.
   Затем прошел в ванную, нацепил плечевую кобуру и, вернувшись в спальню, быстро надел пиджак.
   Анджела все еще спала. Простыня с нее сползла, обнажив наготу. Дойл, улыбнувшись, укрыл девушку.
   Интересно, близко ли она знакома с этим Нисоном?
   Похоже, достаточно близко.
   Конечно, не исключено, что у Анджелы ложный адрес Нисона. Едва ли член ИРА настолько неосторожен, чтобы давать кому попало свой настоящий адрес.
   Дойл направился к двери и осторожно открыл ее. Несколько секунд стоял, прислушиваясь к ровному дыханию Анджелы. Затем, стараясь ступать как можно тише, переступил порог.

Глава 21

   Округ Вэншай. Гонконг
   Сержант Джордж Ли отправил в рот очередную порцию лапши и вытер губы тыльной стороной руки. Сержант наблюдал за выходом со станции «Хенесси-роуд». Перед ним мелькало море лиц, сотни тысяч людей выходили из подземки, но он, казалось, нисколько не сомневался в том, что обнаружит в этой толпе одного-единственного человека.
   Рядом с ним сидел офицер Джон Чинг, куривший сигарету.
   — Те, кто ударил по ним, знали, чем они занимаются, — сказал Ли. — Это была профессиональная работа.
   — Ты считаешь, что оба состояли в Тай Хун Чай? — тихо спросил Чинг.
   Ли кивнул.
   — Не просто состояли, а занимали высокое положение. Чан Лю был хунчу. В триаде — с начала 60-х годов. Хуанг же был фушангу, то есть занимал второе место в иерархии.
   — Значит, нападение осуществила другая триада. Вероятно, конкуренты...
   — Но зачем, Джон? Это же бессмысленно, — проговорил Ли, снова принимаясь за лапшу.
   — Тай Хун Чай, как и все остальные триады, оставляет Гон гонг. Междоусобицы им сейчас совершенно не нужны.
   — Возможно, ты прав, — согласился Чинг, затаптывая ногой окурок. — Но если так, то кто же на них напал? — Он вопросительно посмотрел на коллегу. — Кто прикончил главарей одной из основных триад Гонконга? Кто, если не люди из другой триады?
   Ли задумчиво кивнул, по-прежнему глядя на выходивших из подземки. Толпы народа выплескивались на поверхность, словно земные недра выталкивали их из своих глубин.
   — Ты прав. Во всем этом действительно трудно обнаружить какой-то смысл, — проговорил он наконец.
   — А когда, интересно знать, в действиях триад был смысл?
   — Убийцы, надо признать, действовали на редкость профессионально. Коронер сказал, что из тела Лю извлекли двадцать шесть пуль, а из Хуанга — девятнадцать.
   — Какое оружие использовали убийцы?
   — Автоматы «Инграм», как полагают эксперты.
   Чинг нахмурился.
   — Ну что ж, хоть облегчат нам работу, если начнут косить друг дружку из автоматов, — заметил Ли. — Главное, чтобы не пострадали случайные прохожие.
   — И полицейские, — улыбнулся Чинг.
   Ли кивнул.
   — А как ты думаешь, какая из оставшихся здесь триад способна осуществить подобную операцию? — Чинг с любопытством взглянул на сержанта.
   — Все оставшиеся недостаточно сильны, — сказал Ли.
   — Но, может быть, сейчас, когда Тай Хун Чай уходит из Гонконга, их место пытается занять какая-то другая триада.
   — Занять их место? Какое именно? Здесь им больше нечего делать.
   Чинг пожал плечами.
   — Впрочем, возможно, что ты прав, — продолжил Ли. — Если триады осваивают новые районы, то эта атака на Тай Хун Чай может рассматриваться как попытка повысить свой статус, чтобы уже на новом месте диктовать условия.
   — Так какая же именно из триад? Кто, по-твоему, устранил Лю и Хуанга?
   Ли неторопливо дожевал лапшу, отодвинул в сторону чашку и выбросил палочки для еды в мусорное ведро.
   — Я сам хотел бы это знать. Готов поставить на кон собственную задницу: Тай Хун Чай сейчас с ног сбивается, чтобы узнать, чья это работа. И если они вычислят убийц, бьюсь об заклад, что трупы с улиц нам придется увозить грузовиками.

Глава 22

   Лондон
   Выбираясь из-под душа, он услышал звонок телефона. Дойл выключил воду и, не вытираясь, пробежал через гостиную. Поднял трубку, машинально взглянув на часы, вмонтированные в видеомагнитофон. Светящиеся зеленые цифры показывали 7. 46 утра.
   — Алло.
   — Дойл, это Паркер, — проговорили на том конце провода. Голос своего начальника Джонатана Паркера охотник за террористами узнал сразу же.
   Вряд ли стоило так торопиться к этому чертову аппарату.
   — Подождите секунду, — сказал Дойл и, положив трубку, отправился обратно в ванную. Он взял полотенце, тщательно вытерся и лишь после этого, завернувшись в то же полотенце, вернулся к телефону.
   — В чем, собственно, дело? — осведомился Дойл. — Немного рановато для дружеской беседы, не так ли?
   — Я хочу, чтобы вы прибыли в офис в девять утра, — ответил Паркер.
   — Зачем?
   — Объясню, когда прибудете на место.
   — Послушайте, прошедшей ночью я торчал в одной из забегаловок Килбурна — сидел на хвосте у Майкла Нисона. Там подцепил девочку...
   — Феноменальные успехи, — саркастически заметил Паркер.
   — Так вы меня слушаете или нет? — раздраженно проговорил Дойл. — Я просмотрел ее записную книжку и нашел там адрес Нисона. Сегодня собираюсь его проверить.
   — Наверняка фальшивка.
   — Да. Я тоже так думаю. Но, полагаю, надо в любом случае проверить адрес.
   — А я считаю, что не надо. Ровно в девять вы должны быть у меня.
   — Какого дьявола, неужели это так важно? — прохрипел в трубку Дойл. — Я пасу Нисона уже три недели, но только прошлой ночью кое-чего добился. Я хочу наведаться к нему.
   — Вы отстранены от этого дела. Я уже назначил другого агента. Когда явитесь сюда, передадите ему всю имеющуюся у вас информацию по Нисону.
   — Черт бы вас побрал...
   — Дойл, это приказ.
   — Вот что, на всякий случай, вдруг вы забыли... Нисон разыскивается за причастность к двум взрывам, одним из которых были убиты два человека. Я потратил три недели, чтобы выйти на этого ублюдка, а теперь вы говорите, что я отстранен от дела. Почему?
   — Я вам все объясню, когда вы явитесь сюда.
   — Объясните сейчас.
   — Приказываю прибыть в девять.
   — Вы...
   Паркер повесил трубку.
   — Сука! — рявкнул Дойл, швырнув трубку на рычаг.
   ОТСТРАНИЛИ ОТ ДЕЛА.
   Он повернулся и пошел обратно в ванную.
   НАВЕРНОЕ, ДО ГНУСНОСТИ УБЕДИТЕЛЬНЫЕ ПРИЧИНЫ.
   Дойл сорвал с себя полотенце, швырнул его в ванну.
   Затем принялся одеваться.

Глава 23

   Графство Донегол. Ирландия
   Перейти границу оказалось гораздо легче, чем она ожидала. Патрули, о которых предупреждал Риордан, так и не показались, и машину Мэри Лири никто не остановил.
   Утреннее солнце изливало на землю свои бледные лучи, которые отражались в дождевых каплях. Дорога еще не просохла, и Мэри несколько раз судорожно сжимала руль, с трудом справляясь на поворотах с управлением. Зато дороги оказались почти пустынными — за двадцать минут езды она видела всего несколько человек. Фермер, работавший на одном из полей, помахал ей, когда она проезжала мимо, и она охотно ответила на его приветствие. Своим румяным лицом и огромной бородой он напомнил ей отца.
   Воспоминания об отце, как всегда, вызвали у нее смешанные чувства. Ощущение счастья, которое дарил ей этот человек, омрачалось сознанием того, что его больше нет, что так много недосказанного осталось между ними.
   Он умер от инфаркта три года назад, в канун Рождества. Перед ее глазами до сих пор стояла эта картина: он вдруг обмяк, сидя в своем кресле, окруженный разноцветными огнями и праздничными украшениями, внезапно ставшими такими неуместными.
   Мэри считала, что его можно было спасти, если бы санитарная машина приехала быстрее. А она добиралась до их дома целую вечность.
   Может быть, врачи знали, кто он? Возможно, они желали ему смерти? Она часто вспоминала, как его уложили на носилки и унесли в машину.
   Могли ли они знать, что он был членом ИРА? Много раз она слышала, как он говорил об окружавшей их несправедливости. О господстве протестантов. О безразличии правительства Великобритании к происходящему на Севере. Она прекрасно помнила все, что говорил отец, но его слова не затрагивали за живое. Мэри и ее младшая сестра, Коллет, были вынуждены выслушивать его пространные рассуждения, но они не проникали им в душу, а что же касается двадцатидвухлетней Коллет, то ее интересовали совсем другие вещи. Она училась в университете и стремилась получить степень. Там же, в университете, она встретила Колина Магуайра — человека, за которого собиралась замуж.
   Мэри следила за успехами своей сестры с почти материнской гордостью. После того как пять лет назад умерла их мать, Мэри заменила ее в семье. Несмотря на то что ей было всего лишь двадцать семь, она взвалила на свои плечи все обязанности, которые раньше лежали на их матери.
   Мэри работала на фабрике в Белфасте, но хозяин (протестант, как не преминул заметить ее отец) счел, что она и еще двадцать работниц — лишние. Вот Мэри и взялась вести домашнее хозяйство, а вечерами работала в пивной за углом.
   Она никогда не спрашивала отца, чем он занимается. Когда он по нескольку суток где-то пропадал, она никогда не интересовалась, где именно, и не просила объяснений. А он по возвращении ничего ей не рассказывал. Страстное желание отца добиться объединения Ирландии ее не трогало, и хотя разумом она понимала его точку зрения, отцовские устремления были ей чужды. Мэри и в голову бы не пришло вступить в организацию, так почитаемую ее отцом.
   До тех пор, пока не ранили Коллет.
   Человека, выпустившего пять пуль в нее и три в Колина Магуайра, арестовали на следующую ночь.
   Утверждали, что эти выстрелы — расплата, месть за убийство протестанта.
   Колин скончался на месте, а Коллет выжила, несмотря на TO что пуля, затронувшая мозг, к тому же вызвала паралич нижней части туловища.
   Ранение практически отняло речь — Коллет нечленораздельно произносила лишь отдельные слова.
   Навестив сестру после ранения, Мэри навсегда запомнила широко раскрытые пустые глаза Коллет, ее безвольный рот и стекавшую на подбородок слюну, вялые и заторможенные движения рук...
   Хорошо хоть отец до этого не дожил, не увидел...
   За три года она лишь дважды навестила Коллет. Сестра превратилась в жалкое свое подобие, и Мэри была не в состоянии выносить это зрелище.
   Как сообщила ей полиция, преступление организовали Ольстерские добровольческие силы.
   Преступников судили.
   Мэри горько улыбнулась, вспомнив о процессе. Не стоило его и затевать. Дело прекратили за недостаточностью улик. Когда из здания суда преступники вышли на свободу, ей казалось, что в ушах ее звучит голос покойного отца: «Протестант — судья, протестанты — присяжные. Чего же ты ждала?»
   Она плакала. Оплакивала не только Коллет, но и себя. Она жалела, что не может покаяться перед отцом, ведь он оказался прав. Все, о чем он твердил годами, оказалось правдой.
   Что же ей еще оставалось делать, если не примкнуть к организации, членом которой был отец?
   Мэри разыскала старого друга отца, пожилого человека, который помог ей вступить в военное крыло организации и поддерживал с ней связь, пока она проходила подготовку.
   Восемь месяцев назад подготовка была завершена; она приступила к активной деятельности в ИРА. С грустью и раскаянием Мэри думала о том, что лишь после несчастья с сестрой в ее жизни произошли такие перемены, лишь после этого она прониклась идеями отца и продолжила его борьбу.
   Она знала, что отец гордился бы ею, и была уверена, что он и сейчас с ласковой улыбкой наблюдал за ней из иного мира.
   Мэри посмотрела на часы на приборной панели. Через тридцать минут она будет на месте.

Глава 24

   Лондон
   Проезжая в «датсуне» по Хилл-стрит, Дойл высматривал место для парковки. Не найдя ничего подходящего, он раздраженно что-то проворчал себе под нос. Слева от него какой-то мужчина опускал монеты в стояночный счетчик. Окна «датсуна» были чуть опущены, и оттуда доносились звуки магнитофона: "Берешь под контроль простого смертного... " Дойл увидел, как мужчина опустил последнюю монету и вошел в здание. "И видишь, как он становится Богом... " Подходящее место имелось прямо у входа, но оно находилось за желтой линией.
   К черту все эти линии!
   Дойл въехал на свободное место, выключил магнитофон и стал копаться в отделении для перчаток, выгребая оттуда пустые сигаретные пачки и конфетные фантики. Найдя то, что искал, он улыбнулся.
   Пришлепнув оранжевую наклейку «Вышла из строя» к лобовому стеклу, он выбрался наружу и запер машину.
   Возвышающееся перед ним здание имело весьма внушительный вид. Три этажа темного камня плюс дворик, огороженный высокой стеной. В 30-х годах — городская резиденция миллионера Джона Пола Гетти. Ныне же — штаб-квартира подразделения по борьбе с терроризмом.
   Дойл нажал на кнопку звонка и наклонился к интеркому, включившемуся через секунду.
   — Идентификация? — произнес металлический голос.
   — Дойл, 23958, — ответил он.
   Через несколько секунд щелкнул замок, и дверь открылась. Дойл вошел.
   Справа от входа стоял деревянный стол, за которым восседала строгого облика дама, оглядевшая Дойла с ног до головы, пока тот проходил мимо.
   Слева находилось несколько дверей из темного дерева, за ними — ступени, ведущие в подвальное помещение. А прямо впереди поднималась вверх широкая парадная лестница. Холл освещала тяжелая люстра, свисавшая с потолка на толстой цепи. Огромная хрустальная чаша светилась электричеством, сотни огней искрились в подвесках.
   Когда Дойл ступил на лестницу, ноги его утонули в толстых коврах.
   Строгая дама по-прежнему смотрела ему вслед.
   Наконец, открыв одну из дверей, он шагнул в приемную, настолько маленькую, что в ней едва помещался письменный стол, за которым сидела секретарша.
   Секретарша подняла голову, слегка удивленная его появлением, и смущенно поправила свои длинные локоны. На ней был кожаный пиджак и джинсы.