то, откуда у меня пистолет. А вдруг окажется, что это именно тот пистолет,
из которого ее убили? Если они еще не знают, то скоро узнают.
- Ты правда думаешь, что это тот пистолет?
- Я просто гадаю, дорогая. Сегодня мы пойдем к ним на ужин и...
- Никуда мы не пойдем. Ты что, совсем спятил? Если тебе нужно
кого-нибудь увидеть, пусть он сам сюда приходит.
- Это не одно и то же. - Я обнял ее. - Не волнуйся из-за этой царапины,
со мной все в порядке.
- Ты выпендриваешься, - сказала она, - тебе хочется показать людям, что
ты - герой, которого не остановят никакие пули.
- Не будь врединой.
- Я буду врединой. Не допущу, чтобы ты... Я закрыл ей рот ладонью.
- Мне нужно взглянуть на Йоргенсенов, когда они вместе и у себя дома,
мне нужно повидать Маколэя, а еще мне нужно поговорить со Стадси Берком. В
последнее время мне слишком часто наступали на мозоль. Я должен кое в чем
разобраться.
- В тебе столько дурацкого ослиного упрямства, - пожаловалась она. - Ну
что ж, сейчас еще только пять часов. Полежи, пока не придет пора одеваться.
Я удобно устроился в гостиной на диване. По нашей просьбе снизу
принесли газеты. Морелли, похоже, стрелял в меня (дважды согласно одной из
газет и трижды согласно другой), когда я попытался арестовать его за
убийство Джулии Вулф, и состояние мое было настолько критическим, что о
посетителях или о переезде в больницу не могло быть и речи. В газетах
напечатали фотографии Морелли и одну мою, тринадцатилетней давности, где я
был снят в прелестной забавной шляпе в те дни, когда, как мне припоминалось,
работал над делом о взрыве на Уолл-Стрит. Остальные статьи об убийстве
Джулии Вулф были, по большей части, довольно неопределенными. Мы как раз
читали их, когда пришла наша постоянная юная посетительница Дороти Уайнант.
Я услышал ее болтовню еще у двери, когда Нора ей открыла:
- Они ни за что не хотели сообщать вам о моем приходе, поэтому я
прошмыгнула тайком. Пожалуйста, только не прогоняйте меня. Я буду помогать
ухаживать за Ником. Я буду делать все, что угодно. Пожалуйста, Нора.
Норе, наконец, удалось вставить слово:
- Проходи в комнату.
Дороти вошла и выпучила на меня глаза.
- Н-но в газетах писали, что вы...
- Неужели я похож на умирающего? Что с тобой случилось? - ее распухшая
нижняя губа была рассечена, на одной скуле был синяк, на другой щеке - две
царапины от ногтей, а глаза покраснели и опухли.
- Меня мама побила, - сказала она. - Посмотрите. - Она бросила пальто
на пол, оторвала от платья пуговицу, вытащила из рукава одну руку и, чуть
приспустив платье, показал мне спину. На руке у нее темнели синяки, а всю
спину крест-накрест пересекали длинные красные рубцы от ремня. Она
заплакала.
- Вот видите? Нора обняла ее.
- Бедняжка.
- За что она тебя побила? - спросил я.
Она отвернулась от Норы и опустилась на колени возле моего дивана.
Подошла Аста и принялась ее обнюхивать.
- Она подумала, что я приходила... приходила к вам разузнать насчет
отца и Джулии Вулф. - Речь ее прерывалась рыданиями. - Она сама за этим сюда
и приходила... чтобы узнать... и решила, с ваших слов, что я пришла по
другому поводу. Вы... вы внушили ей - так же, как и мне, - будто вам нет
дела до случившегося, и все было в порядке, пока мама не увидела сегодняшние
газеты. Тогда она поняла, что вы лгали, будто не имеете с этим делом ничего
общего, и начала меня бить, чтобы я призналась, о чем вам здесь наболтала.
- И что ты ей сказала?
- Что я могла ей сказать? Я не могла... рассказать ей про Криса...
ничего не могла рассказать.
- А он присутствовал при этом?
- Да.
- И позволил ей так тебя избить?
- Но он... он никогда ей не мешает.
Я обратился к Норе:
- Ради бога, давай что-нибудь выпьем!
- Сию минуту, - сказала Нора, подняла пальто Дороти, повесила его на
спинку стула и направилась в кладовую.
Дороти сказала:
- Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь, Ник. Я не буду обузой,
честное слово, к тому же вы сами говорили, что мне лучше уйти от них. Вы
ведь помните, что говорили, а мне больше некуда идти. Ну пожалуйста!
- Успокойся. Над этим надо поразмыслить. Видишь ли, я сам боюсь Мими не
меньше твоего. А что, по ее мнению, ты должна была мне рассказать?
- По-видимому, она знает, что-то о... об убийстве и думает, будто я
тоже знаю... Но я не знаю, Ник, клянусь, что не знаю!
- Здорово ты мне помогла, - пожаловался я. - И все же послушай,
сестричка: кое-что ты, тем не менее, знаешь, вот с этого мы и начнем.
Выкладывай все с самого начала, в противном случае я не играю.
Она сделала движение, будто собиралась перекреститься.
- Клянусь, я все расскажу.
- Вот и отлично. А теперь давай выпьем. - Мы взяли у Норы по стакану. -
Ты сказала ей, что уходишь?
- Нет, я ничего не сказала. Может быть, она и не знает еще, что меня
нет в моей комнате.
- Это уже несколько лучше.
- Вы не заставите меня вернуться? - заплакала она.
Держа в руках стакан, Нора сказала:
- Ребенку нельзя там оставаться, Ник, если ее так бьют.
- Тс-с-с. Я не знаю, - сказал я. - Я подумал, что раз уж мы едем туда
ужинать, то Мими лучше не знать о...
Дороти уставилась на меня, полными ужаса, глазами, Нора сказала:
- Не думай, что теперь тебе удастся заставить меня туда поехать.
Затем Дороти быстро проговорила:
- Но мама не ждет вас. Я даже не знаю, будет ли она дома. В газетах
написали, будто вы при смерти. Она думает, что вы не приедете.
- Тем лучше, - сказал я. - Мы увидим их.
Она приблизила ко мне побледневшее лицо, в возбуждении расплескав на
мой рукав немного виски.
- Не ездите. Вам нельзя сейчас туда ехать. Послушайте меня. Послушайте
Нору. Вам нельзя ехать. - Она повернула бледное лицо и взглянула на Нору. -
Правда? Скажите ему, что нельзя.
Нора, не отрывая взгляда темных глаз от моего лица,
сказала:
- Погоди, Дороти. Ему, должно быть, виднее, что
лучше. В чем дело, Ник? Я скорчил ей гримасу.
- Я просто иду на ощупь. Если вы говорите, что Дороти останется здесь -
пусть остается. Думаю, она может спать с Астой. Но во всем остальном вам
придется оставить меня в покое. Я не знаю, что буду делать, потому что не
знаю, что делают со мной. Мне нужно выяснить. И я должен выяснить это тем
способом, каким мне удобно.
- Мы не будем вмешиваться, - сказала Дороти. - Правда, Нора?
Ничего не ответив, Нора продолжала смотреть на меня.
- Где ты взяла тот пистолет? - спросил я. - И на сей раз давай без
беллетристики.
Дороти облизнула губы, лицо ее порозовело. Она откашлялась.
- Смотри мне, - сказал я. - Если расскажешь очередную небылицу, я
позвоню Мими, чтобы она приехала и забрала тебя домой.
- Дай ей шанс, - сказала Нора. Дороти опять откашлялась.
- Можно... можно, я расскажу вам о том, что случилось со мной в раннем
детстве?
- Это имеет какое-то отношение к пистолету?
- Не совсем, однако это поможет вам понять, почему я...
- Не сейчас. Как-нибудь в другой раз. Где ты взяла пистолет?
- Зря вы не даете мне рассказать. - Она опустила голову.
- Где ты взяла пистолет?
Голос ее был едва слышен.
- У мужчины в баре.
Я сказал:
- Я знал, что в конце концов мы докопаемся до правды.
Нора нахмурилась и покачала головой, а я продолжил.
- Ну хорошо, предположим, так оно и было. В каком баре?
Дороти подняла голову.
- Я не знаю. Кажется, это было на Десятой авеню. Ваш приятель, мистер
Куинн, наверное, знает. Это он меня туда привел.
- Ты встретилась с ним после того, как ушла вчера от нас?
- Да.
- Случайно, я полагаю?
Она с упреком посмотрела на меня.
- Я пытаюсь рассказать вам правду, Ник. Я пообещала ему встретиться в
заведении под названием "Палма Клаб". Он написал мне адрес. После того, как
я распрощалась с вами и Норой, мы встретились там и поехали по разным
местам, и закончили все в том самом месте, где я взяла пистолет. Это было
весьма сомнительное заведение. Спросите его, если не верите мне.
- Это Куинн достал для тебя пистолет?
- Нет. К тому моменту он отключился и уже спал, уронив голову на стол.
Я оставила его там. Работавшие в баре сказали, что доставят его домой без
всяких проблем.
- А пистолет?
- Я подхожу к этому. - Она залилась краской. - Куинн сказал, что в том
заведении собираются гангстеры. Тогда-то я и предложила туда поехать. Когда
он уснул, я разговорилась с одним мужчиной, который показался мне жутким и
отчаянным. Я была им очарована. И мне не хотелось ехать домой, мне хотелось
вернуться сюда, но я не знала, пустите ли вы меня. - Теперь лицо ее стало
пунцовым, и от смущения она путалась в словах. - И тогда я подумала, что,
может, если я... если вы подумаете, что я оказалась в ужасном положении... к
тому же мне казалось, что так я буду выглядеть менее глупо... В общем, я
спросила этого жуткого отчаянного гангстера - или кем он там был, - не может
ли он продать мне пистолет или подсказать, где его купить. Он подумал, что я
шучу и сначала рассмеялся, но я сказала, что не шучу, и тогда он, продолжая
ухмыляться, пообещал разузнать, а когда вернулся, то сказал, что может мне
его достать и спросил, сколько я заплачу. Денег у меня было немного, но я
предложила браслет, однако браслет, по-видимому, не произвел на него
впечатления, поскольку он отказался от него и сказал, что возьмет только
наличные; тогда, в конце концов, я отдала ему двенадцать долларов - все, что
у меня было, не считая одного доллара, который я оставила на такси, - он
вручил мне пистолет, и я приехала сюда и наврала, что боюсь возвращаться
домой из-за Криса. - В конце рассказа она говорила так быстро, что слова
едва поспевали одно за другим, затем облегченно вздохнула, словно была рада,
что рассказ, наконец, окончен.
- Значит, Крис не пытался за тобой ухаживать?
Она закусила губу.
- Пытался, но не так... не так настойчиво. - Она положила обе ладони
мне на руки, лицо ее почти касалось моего. - Вы должны мне верить. Я бы не
смогла вам все это рассказать, не смогла бы выставить себя такой дешевой
вруньей, если бы все это было не правдой.
- Если тебе не верить, то дело кажется более правдоподобным, - сказал
я. - Двенадцать долларов - недостаточная сумма. Впрочем, на время мы об этом
забудем. Ты знала, что Мими в тот день собиралась навестить Джулию Вулф?
- Нет. Тогда я не знала даже, что она разыскивает отца. В тот день они
не сказали, куда идут.
- Они?
- Да, Крис вышел из дома вместе с ней.
- В котором часу это было?
Она наморщила лоб.
- Должно быть, около трех, во всяком случае после двух тридцати,
поскольку я помню, что опаздывала на встречу с Элси Хэмилтон - мы
договорились с ней пойти за покупками, - и в тот момент в спешке одевалась.
- Домой они вернулись вместе?
- Не знаю. Они оба уже были дома, когда я пришла.
- В котором часу это было?
- После шести. Ник, неужели вы думаете, будто они... Ах, я вспомнила
одну фразу, которую она произнесла, пока одевалась. Не знаю, что сказал ей
Крис, но мама ему ответила тем тоном Ее Королевского Величества, каким, вы
знаете, она иногда говорит: "Если я спрошу, она мне расскажет". Больше я
ничего не слышала. Вам это может пригодиться?
- Что она рассказала тебе об убийстве, когда ты вернулась домой?
- О, она просто рассказала о том, как нашла ее, как сильно
расстроилась, ну, еще о полиции и все такое прочее.
- Она была сильно потрясена?
Дороти покачала головой.
- Нет, просто возбуждена. Вы же знаете маму. - С минуту она смотрела на
меня, затем медленно спросила:
- Неужели вы думаете, что она имеет к этому какое-то отношение?
- А что ты думаешь?
- Такое мне в голову не приходило. Я просто думала об отце. - Чуть
позже она мрачно сказала: - Если он сделал это, то потому что он -
сумасшедший, однако и она могла бы убить кого-нибудь, если бы захотела.
- Совсем не обязательно, что это сделал один из них, - напомнил я ей. -
Полиция, похоже, выбрала Морелли. Зачем ей понадобилось разыскивать твоего
отца?
- Из-за денег. Мы на мели: Крис все потратил. - Уголки ее рта
опустились. - Полагаю, мы все ему помогли, но он истратил большую часть.
Мама боится, что если у нее совсем не будет денег, он уйдет.
- Откуда ты об этом знаешь?
- Я слышала, как они разговаривали.
- Думаешь, он и правда уйдет?
Она уверенно кивнула.
- Если у нее не будет денег. Я посмотрел на часы и сказал:
- Остальное придется отложить до нашего возвращения. Как бы то ни было,
сегодня можешь остаться здесь. Располагайся как дома и позвони в ресторан,
чтобы ужин принесли сюда. Вероятно, тебе лучше никуда не выходить.
Она жалобно посмотрела на меня и ничего не сказала.
Нора похлопала ее по плечу.
- Не знаю, каковы его намерения, Дороти, но раз он говорит, что нам
надо ехать туда на ужин, то, видимо, знает, о чем идет речь. Он не стал
бы...
Дороти улыбнулась и рывком поднялась с пола.
- Я вам верю и больше не буду вести себя глупо.
Я позвонил вниз администратору и попросил доставить нашу почту. В
пакете были пара писем для Норы, одно для меня, несколько запоздалых
рождественских открыток и записок с просьбой перезвонить по телефону, а
также телеграмма из Филадельфии:
НЬЮ-ЙОРК
ГОСТИНИЦА "НОРМАНДИЯ"
НИКУ ЧАРЛЬЗУ
ПРОШУ СВЯЗАТЬСЯ ГЕРБЕРТОМ МАКОЛЭЕМ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ УСЛОВИЙ ВАШЕГО
УЧАСТИЯ РАССЛЕДОВАНИИ УБИЙСТВА ДЖУЛИИ ВУЛФ ТЧК ВСЕ НЕОБХОДИМЫЕ ИНСТРУКЦИИ
ПЕРЕДАЮ ЕМУ ТЧК УВАЖЕНИЕМ
КЛАЙД МИЛЛЕР УАЙНАНТ.
Вместе с запиской о том, что телеграмма получена мною несколько минут
назад, я вложил ее в конверт и отправил с посыльным в Бюро по расследованию
убийств Полицейского департамента.
В такси Нора спросила:
- Ты уверен, что чувствуешь себя нормально?
- Конечно.
- И это тебе не повредит?
- Со мной все в порядке. Что ты думаешь о рассказе Дороти?
Некоторое время она колебалась.
- Ты ведь не веришь ей, правда?
- Боже упаси - по крайней мере, до тех пор, пока сам все не проверю.
- Ты больше смыслишь в подобных вещах, нежели я, - сказала она, -
однако мне кажется, что девушка, во всяком случае, пыталась рассказать
правду.
- Еще и не то можно услышать от людей, которые пытаются рассказать
правду. Это нелегко дается, если ты уже избавился от такой привычки.
Она сказала:
- Готова поспорить, что вы многое знаете о природе Человека, мистер
Чарльз. Не так ли? Вы должны мне как-нибудь рассказать о вашем опыте на
поприще детектива.
- Купить пистолет за двенадцать долларов в баре... Что ж, может быть,
однако... - сказал я.
Мы проехали пару кварталов в молчании. Затем Нора спросила:
- Что же с ней на самом деле происходит?
- Ее отец - сумасшедший: девушка полагает, что она тоже.
- Откуда ты знаешь?
- Ты спросила. Я ответил.
- Хочешь сказать, что ты гадаешь?
- Хочу сказать, что именно в этом ее проблема; я не знаю, безумен ли
Уайнант на самом деле, и если да, то унаследовала ли она какую-то долю его
безумия, однако она полагает, что ответ на оба вопроса утвердительный, и это
заставляет ее откалывать всякие номера.
Когда мы остановились перед входом в гостиницу "Кортлэнд", Нора
сказала:
- Это ужасно, Ник. Кто-то должен...
Я сказал, что не знаю: может быть, Дороти и права.
- Вполне вероятно, что в данную минуту она вырезает кукольные платьица
для Асты.
Мы попросили доложить о нашем приходе Йоргенсенам, и после некоторой
задержки нам предложили подняться. Мими встретила нас в коридоре, прямо у
лифта, встретила с распростертыми объятиями и обильными словоизлияниями.
- Ох, уж эти мерзкие газеты! Они довели меня до истерики своей чепухой
насчет того, что ты у порога смерти. Я звонила дважды, но внизу отказались
соединить с вашим номером или сообщить о твоем состоянии. - Она взяла меня
за обе руки. - Я так рада, Ник, что все это оказалось ложью, хотя вам и
предстоит сомнительное удовольствие провести сегодняшний вечер с нами.
Естественно, я не ждала вас и... Да ты побледнел! Тебя действительно ранили!
- Слегка, - сказал я. - Мне оцарапало пулей грудь, но ничего серьезного
нет.
- И несмотря на это ты приехал на ужин! Это очень лестно, однако,
боюсь, в то же время и глупо. - Она повернулась к Норе. - Вы уверены, что
было разумно позволить ему...
- Я не уверена, - сказала Нора, - но он хотел приехать.
- Мужчины - такие идиоты, - сказала Мими и обняла меня. - Они либо
делают из мухи слона, либо совершенно игнорируют такие вещи, которые
могут... Впрочем, проходите. Давай-ка я тебе помогу.
- Мне не так плохо, - заверил я ее, однако она настояла на том, чтобы
довести меня до кресла и обложить со всех сторон полдюжиной подушек.
Вошел Йоргенсен, пожал мне руку и сказал, что рад видеть меня в лучшем
здравии, нежели то, которое изобразили в газетах. Он склонился над Нориной
рукой.
- Если бы вы позволили мне отсутствовать еще с минуту, я бы закончил
приготовление коктейлей. - Он вышел.
Мими сказала:
- Не знаю, где Дорри. Наверное, забилась куда-нибудь и сердится. У вас
нет детей, верно?
- Нет.
- Вы много теряете, хотя временами дети могут доставлять крупные
неприятности. - Мими вздохнула. - Полагаю, я недостаточно строга. Когда
приходится ругать Дорри, она, похоже, думает, что я - настоящее чудовище. -
Лицо ее просветлело. - А вот и второе мое дитятко. Ты ведь помнишь мистера
Чарльза, Гилберт? А это - мисс Чарльз.
Гилберт Уайнант был на два года младше сестры и представлял собою
длинного, неуклюжего светлого юношу восемнадцати лет; подбородок под его
слегка обвислыми губами почти отсутствовал. Величина необыкновенно чистых
голубых глаз и длина ресниц придавали его облику нечто девичье. Про себя я
выразил надежду, что он перестал быть тем постоянно хныкающим занудой, каким
был в детстве.
Йоргенсен принес напитки, и Мими настояла, чтобы я рассказал о
перестрелке. Я рассказал, изобразив события еще более бессмысленными, чем
они были на самом Деле.
- Но зачем он к тебе приходил? - спросила она.
- Бог его знает. Я бы и сам не прочь узнать об этом.
Полиция тоже.
- Я где-то читал, что когда преступников-рецидивистов обвиняют в том,
чего они не делали - даже в незначительном проступке - то они переживают
гораздо больше, нежели простые люди, - сказал Гилберт. - Вы думаете, это
правда, мистер Чарльз?
- Вероятно.
- За исключением тех случаев, - добавил Гилберт - когда речь идет о
каком-нибудь большом деле, ну, понимаете, о таком, какое они и сами хотели
бы совершить.
Я опять сказал, что это вероятно. Мими сказала:
- Не старайся быть вежливым с Гилом, Ник, когда он несет чепуху. В его
голове намешано столько всякого чтива. Дорогой, сделай нам еще по коктейлю.
Гилберт вышел за миксером. Нора и Йоргенсен перебирали в углу
граммофонные пластинки.
Я сказал:
- Сегодня я получил телеграмму от Уайнанта. Настороженным взглядом Мими
обвела комнату, затем наклонилась вперед и почти шепотом спросила:
- Что он говорит?
- Он хочет, чтобы я выяснил, кто убил Джулию. Телеграмма была
отправлена сегодня в полдень из Филадельфии.
Она тяжело дышала.
- И ты собираешься заняться этим?
Я пожал плечами.
- Я передал телеграмму в полицию.
Гилберт вернулся с миксером. Йоргенсен и Нора поставили на
проигрыватель пластинку с "Маленькими фугами" Баха. Мими быстро выпила свой
коктейль и попросила Гилберта смешать ей еще один.
Он сел и обратился ко мне:
- Я хочу вас спросить: можно определить наркомана просто на взгляд? -
Он дрожал.
- Очень редко. А что?
- Просто любопытно. Даже если это неизлечимый наркоман?
- Чем дальше он зашел, тем больше шансов заметить, что с ним не все в
порядке, но зачастую нельзя быть уверенным, что дело тут в наркотиках.
- И еще, - сказал он. - Гросс говорит, что когда тебя ударят ножом, ты
в первый момент чувствуешь лишь нечто вроде толчка, а боль приходит только
потом. Это так?
- Да, если тебя ударили довольно сильно довольно острым ножом. То же
самое в случае с пулей: сначала чувствуешь только удар - а когда пуля
маленького калибра и в стальной оболочке, то и удар почти не замечаешь. Все
остальное начинается после того, как в рану проникает воздух.
Мими допила третий по счету коктейль и сказала:
- Я считаю, что вы оба ведете себя неприлично и гадко, особенно
принимая во внимание то, что случилось сегодня с Ником. Гил, попробуй найти
Дороти, ты же знаешь кое-кого из ее подруг. Позвони им. Думаю, она вот-вот
появится, но все же я за нее беспокоюсь.
- Она у нас, - сказал я.
- У вас? - Удивление ее могло быть и неподдельным.
- Она пришла сегодня днем и попросила разрешения некоторое время пожить
у нас.
Мими кротко улыбнулась и покачала головой.
- Ох, уж эта молодежь! - Улыбка сошла с ее лица. - Некоторое время?
Я кивнул.
Гилберт, который явно ждал удобного момента, чтобы задать мне очередной
вопрос, не проявил ни малейшего интереса к разговору между его матерью и
мною.
Мими опять улыбнулась и сказала:
- Прошу прощения за ее назойливость по отношению к тебе и твоей жене,
однако, признаюсь, я вздохнула с облегчением, когда узнала, что она сидит
там, а не болтается невесть где. Когда вы вернетесь, она уже перестанет
дуться. Отправьте ее домой, ладно? - Она налила мне коктейль. - Вы были к
ней очень добры.
Я ничего не сказал.
Гилберт начал было говорить:
- Мистер Чарльз, а преступники - я имею в виду, профессиональные
преступники - обычно...
- Не перебивай, - сказала Мими. - Вы отправите ее домой, не правда ли?
- Она говорила вежливо, однако тем тоном, который Дороти назвала тоном Ее
Королевского Величества.
- Она может остаться, если хочет. Норе ваша девочка нравится.
Она погрозила мне полусогнутым пальцем.
- Но я не позволю так ее портить. Надо думать, она наговорила про меня
всякой ерунды?
- Она что-то говорила о каких-то побоях.
- Вот-вот, - снисходительно сказала Мими, словно это подтверждало ее
правоту. - Нет, вам придется отослать ее домой, Ник.
Я допил коктейль.
- Ну? - спросила она.
- Она может остаться у нас, если хочет, Мими. Нам нравится, когда она с
нами.
- Это смешно. Ее место дома. Я хочу, чтобы она была здесь. - Голос ее
звучал несколько резче. - Она еще только ребенок. Вы не должны потакать ее
дурацким капризам.
- Я ничего не сделаю. Если она хочет остаться, она останется.
Злость в голубых глазах Мими выглядела очень привлекательно.
- Это мой ребенок, и она еще не достигла совершеннолетия. Вы были к ней
очень добры, но то, что вы делаете сейчас - совсем не доброта, ни для нее,
ни для меня, и я не намерена с этим мириться. Если вы не отправите ее домой,
я предприму необходимые шаги, чтобы вернуть дочь. Мне не хотелось бы
занимать столь твердую позицию в этом вопросе, но учти, - Мими наклонилась
вперед и с расстановкой произнесла: - Чтобы сегодня же она была дома!
Я сказал:
- Не станешь же ты затевать со мной драку, Мими. Она взглянула на меня
так, словно собиралась признаться мне в любви и спросила:
- Это угроза?
- Ну хорошо, - сказал я. - Сообщи в полицию, и пусть меня арестуют за
похищение детей, растление малолетних и хулиганство.
Пронзительным, срывающимся от ярости голосом она проговорила:
- И скажи своей жене, чтобы не лапала моего мужа!
Рука Норы, выбиравшей вместе с Йоргенсеном следующую грампластинку,
лежала у него на рукаве. Они повернулись и с удивлением посмотрели на Мими.
- Нора, миссис Йоргенсен хочет, чтобы ты не трогала руками мистера
Йоргенсена, - сказал я.
- Ради Бога, простите, пожалуйста. - Нора улыбнулась Мими, затем
посмотрела на меня, на лице у нее появилось очень искусственное выражение
озабоченности, и звенящим, словно у читающей наизусть стихотворение
школьницы, голосом она сказала:
- О, Ник, ты такой бледный! Я вижу, ты совсем выбился из сил, и тебе
опять будет худо. Сожалею, миссис Йоргенсен, но, думаю, мне лучше отвезти
его домой и немедленно уложить в постель. Вы извините нас, я надеюсь?
Мими сказала, что извинит. Все проявили по отношению друг к другу
чудеса вежливости. Мы спустились вниз и взяли такси.
- Итак, - сказала Нора, - ты договорился до того, что лишил себя ужина.
Что теперь будем делать? Поедем домой и поужинаем с Дороти?
Я покачал головой.
- Какое-то время я бы обошелся без Уайнантов. Поехали в ресторан к
Максу: я бы поел устриц.
- Ладно. Ну как, узнал что-нибудь?
- Ничего.
Она задумчиво сказала:
- Обидно, что этот парень так симпатичен.
- А что он из себя представляет?
- Просто говорящая кукла. Обидно.
Мы поужинали и вернулись в "Нормандию". Дороти нигде не было. Нора
прошла по всем комнатам и позвонила вниз администратору. Никто не оставил
для нас ни записки, ни информации.
- Ну и что? - спросила она. Не было еще и десяти вечера.
- Может, и ничего, - сказал я. - А может, и кое-что. Думаю, она
появится около трех утра, пьяная, с пулеметом, который ей продали в Детском
мире.
Нора сказала:
- К черту Дороти. Одевай пижаму и ложись.
На следующий день, когда около полудня Нора разбудила меня, моя рана
беспокоила меня гораздо меньше.
- Мой милый полицейский желает тебя видеть, - сказала она. - Как ты
себя чувствуешь?
- Ужасно. Очевидно, вчера я лег спать трезвым. - Я оттолкнул Асту и
встал.
Когда я вошел в гостиную, Гилд поднялся, держа в руках стакан с виски,
и улыбнулся всем своим широким желтоватым лицом.
- Что ж, мистер Чарльз, сегодня вы выглядите достаточно бодрым.
Я пожал ему руку, сказал, что действительно чувствую себя весьма
неплохо, и мы уселись. Он добродушно нахмурился.
- И все же, напрасно вы меня разыгрываете.
- Разыгрываю?
- Конечно: разъезжаете по городу, встречаетесь с людьми после того, как
я отложил все вопросы и предоставил вам возможность отдохнуть. А я вроде как
рассчитывал, что это даст мне преимущество в разговоре с вами, если можно
так выразиться.
- Я не подумал, - сказал я. - Простите. Видели ту телеграмму, что я
из которого ее убили? Если они еще не знают, то скоро узнают.
- Ты правда думаешь, что это тот пистолет?
- Я просто гадаю, дорогая. Сегодня мы пойдем к ним на ужин и...
- Никуда мы не пойдем. Ты что, совсем спятил? Если тебе нужно
кого-нибудь увидеть, пусть он сам сюда приходит.
- Это не одно и то же. - Я обнял ее. - Не волнуйся из-за этой царапины,
со мной все в порядке.
- Ты выпендриваешься, - сказала она, - тебе хочется показать людям, что
ты - герой, которого не остановят никакие пули.
- Не будь врединой.
- Я буду врединой. Не допущу, чтобы ты... Я закрыл ей рот ладонью.
- Мне нужно взглянуть на Йоргенсенов, когда они вместе и у себя дома,
мне нужно повидать Маколэя, а еще мне нужно поговорить со Стадси Берком. В
последнее время мне слишком часто наступали на мозоль. Я должен кое в чем
разобраться.
- В тебе столько дурацкого ослиного упрямства, - пожаловалась она. - Ну
что ж, сейчас еще только пять часов. Полежи, пока не придет пора одеваться.
Я удобно устроился в гостиной на диване. По нашей просьбе снизу
принесли газеты. Морелли, похоже, стрелял в меня (дважды согласно одной из
газет и трижды согласно другой), когда я попытался арестовать его за
убийство Джулии Вулф, и состояние мое было настолько критическим, что о
посетителях или о переезде в больницу не могло быть и речи. В газетах
напечатали фотографии Морелли и одну мою, тринадцатилетней давности, где я
был снят в прелестной забавной шляпе в те дни, когда, как мне припоминалось,
работал над делом о взрыве на Уолл-Стрит. Остальные статьи об убийстве
Джулии Вулф были, по большей части, довольно неопределенными. Мы как раз
читали их, когда пришла наша постоянная юная посетительница Дороти Уайнант.
Я услышал ее болтовню еще у двери, когда Нора ей открыла:
- Они ни за что не хотели сообщать вам о моем приходе, поэтому я
прошмыгнула тайком. Пожалуйста, только не прогоняйте меня. Я буду помогать
ухаживать за Ником. Я буду делать все, что угодно. Пожалуйста, Нора.
Норе, наконец, удалось вставить слово:
- Проходи в комнату.
Дороти вошла и выпучила на меня глаза.
- Н-но в газетах писали, что вы...
- Неужели я похож на умирающего? Что с тобой случилось? - ее распухшая
нижняя губа была рассечена, на одной скуле был синяк, на другой щеке - две
царапины от ногтей, а глаза покраснели и опухли.
- Меня мама побила, - сказала она. - Посмотрите. - Она бросила пальто
на пол, оторвала от платья пуговицу, вытащила из рукава одну руку и, чуть
приспустив платье, показал мне спину. На руке у нее темнели синяки, а всю
спину крест-накрест пересекали длинные красные рубцы от ремня. Она
заплакала.
- Вот видите? Нора обняла ее.
- Бедняжка.
- За что она тебя побила? - спросил я.
Она отвернулась от Норы и опустилась на колени возле моего дивана.
Подошла Аста и принялась ее обнюхивать.
- Она подумала, что я приходила... приходила к вам разузнать насчет
отца и Джулии Вулф. - Речь ее прерывалась рыданиями. - Она сама за этим сюда
и приходила... чтобы узнать... и решила, с ваших слов, что я пришла по
другому поводу. Вы... вы внушили ей - так же, как и мне, - будто вам нет
дела до случившегося, и все было в порядке, пока мама не увидела сегодняшние
газеты. Тогда она поняла, что вы лгали, будто не имеете с этим делом ничего
общего, и начала меня бить, чтобы я призналась, о чем вам здесь наболтала.
- И что ты ей сказала?
- Что я могла ей сказать? Я не могла... рассказать ей про Криса...
ничего не могла рассказать.
- А он присутствовал при этом?
- Да.
- И позволил ей так тебя избить?
- Но он... он никогда ей не мешает.
Я обратился к Норе:
- Ради бога, давай что-нибудь выпьем!
- Сию минуту, - сказала Нора, подняла пальто Дороти, повесила его на
спинку стула и направилась в кладовую.
Дороти сказала:
- Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь, Ник. Я не буду обузой,
честное слово, к тому же вы сами говорили, что мне лучше уйти от них. Вы
ведь помните, что говорили, а мне больше некуда идти. Ну пожалуйста!
- Успокойся. Над этим надо поразмыслить. Видишь ли, я сам боюсь Мими не
меньше твоего. А что, по ее мнению, ты должна была мне рассказать?
- По-видимому, она знает, что-то о... об убийстве и думает, будто я
тоже знаю... Но я не знаю, Ник, клянусь, что не знаю!
- Здорово ты мне помогла, - пожаловался я. - И все же послушай,
сестричка: кое-что ты, тем не менее, знаешь, вот с этого мы и начнем.
Выкладывай все с самого начала, в противном случае я не играю.
Она сделала движение, будто собиралась перекреститься.
- Клянусь, я все расскажу.
- Вот и отлично. А теперь давай выпьем. - Мы взяли у Норы по стакану. -
Ты сказала ей, что уходишь?
- Нет, я ничего не сказала. Может быть, она и не знает еще, что меня
нет в моей комнате.
- Это уже несколько лучше.
- Вы не заставите меня вернуться? - заплакала она.
Держа в руках стакан, Нора сказала:
- Ребенку нельзя там оставаться, Ник, если ее так бьют.
- Тс-с-с. Я не знаю, - сказал я. - Я подумал, что раз уж мы едем туда
ужинать, то Мими лучше не знать о...
Дороти уставилась на меня, полными ужаса, глазами, Нора сказала:
- Не думай, что теперь тебе удастся заставить меня туда поехать.
Затем Дороти быстро проговорила:
- Но мама не ждет вас. Я даже не знаю, будет ли она дома. В газетах
написали, будто вы при смерти. Она думает, что вы не приедете.
- Тем лучше, - сказал я. - Мы увидим их.
Она приблизила ко мне побледневшее лицо, в возбуждении расплескав на
мой рукав немного виски.
- Не ездите. Вам нельзя сейчас туда ехать. Послушайте меня. Послушайте
Нору. Вам нельзя ехать. - Она повернула бледное лицо и взглянула на Нору. -
Правда? Скажите ему, что нельзя.
Нора, не отрывая взгляда темных глаз от моего лица,
сказала:
- Погоди, Дороти. Ему, должно быть, виднее, что
лучше. В чем дело, Ник? Я скорчил ей гримасу.
- Я просто иду на ощупь. Если вы говорите, что Дороти останется здесь -
пусть остается. Думаю, она может спать с Астой. Но во всем остальном вам
придется оставить меня в покое. Я не знаю, что буду делать, потому что не
знаю, что делают со мной. Мне нужно выяснить. И я должен выяснить это тем
способом, каким мне удобно.
- Мы не будем вмешиваться, - сказала Дороти. - Правда, Нора?
Ничего не ответив, Нора продолжала смотреть на меня.
- Где ты взяла тот пистолет? - спросил я. - И на сей раз давай без
беллетристики.
Дороти облизнула губы, лицо ее порозовело. Она откашлялась.
- Смотри мне, - сказал я. - Если расскажешь очередную небылицу, я
позвоню Мими, чтобы она приехала и забрала тебя домой.
- Дай ей шанс, - сказала Нора. Дороти опять откашлялась.
- Можно... можно, я расскажу вам о том, что случилось со мной в раннем
детстве?
- Это имеет какое-то отношение к пистолету?
- Не совсем, однако это поможет вам понять, почему я...
- Не сейчас. Как-нибудь в другой раз. Где ты взяла пистолет?
- Зря вы не даете мне рассказать. - Она опустила голову.
- Где ты взяла пистолет?
Голос ее был едва слышен.
- У мужчины в баре.
Я сказал:
- Я знал, что в конце концов мы докопаемся до правды.
Нора нахмурилась и покачала головой, а я продолжил.
- Ну хорошо, предположим, так оно и было. В каком баре?
Дороти подняла голову.
- Я не знаю. Кажется, это было на Десятой авеню. Ваш приятель, мистер
Куинн, наверное, знает. Это он меня туда привел.
- Ты встретилась с ним после того, как ушла вчера от нас?
- Да.
- Случайно, я полагаю?
Она с упреком посмотрела на меня.
- Я пытаюсь рассказать вам правду, Ник. Я пообещала ему встретиться в
заведении под названием "Палма Клаб". Он написал мне адрес. После того, как
я распрощалась с вами и Норой, мы встретились там и поехали по разным
местам, и закончили все в том самом месте, где я взяла пистолет. Это было
весьма сомнительное заведение. Спросите его, если не верите мне.
- Это Куинн достал для тебя пистолет?
- Нет. К тому моменту он отключился и уже спал, уронив голову на стол.
Я оставила его там. Работавшие в баре сказали, что доставят его домой без
всяких проблем.
- А пистолет?
- Я подхожу к этому. - Она залилась краской. - Куинн сказал, что в том
заведении собираются гангстеры. Тогда-то я и предложила туда поехать. Когда
он уснул, я разговорилась с одним мужчиной, который показался мне жутким и
отчаянным. Я была им очарована. И мне не хотелось ехать домой, мне хотелось
вернуться сюда, но я не знала, пустите ли вы меня. - Теперь лицо ее стало
пунцовым, и от смущения она путалась в словах. - И тогда я подумала, что,
может, если я... если вы подумаете, что я оказалась в ужасном положении... к
тому же мне казалось, что так я буду выглядеть менее глупо... В общем, я
спросила этого жуткого отчаянного гангстера - или кем он там был, - не может
ли он продать мне пистолет или подсказать, где его купить. Он подумал, что я
шучу и сначала рассмеялся, но я сказала, что не шучу, и тогда он, продолжая
ухмыляться, пообещал разузнать, а когда вернулся, то сказал, что может мне
его достать и спросил, сколько я заплачу. Денег у меня было немного, но я
предложила браслет, однако браслет, по-видимому, не произвел на него
впечатления, поскольку он отказался от него и сказал, что возьмет только
наличные; тогда, в конце концов, я отдала ему двенадцать долларов - все, что
у меня было, не считая одного доллара, который я оставила на такси, - он
вручил мне пистолет, и я приехала сюда и наврала, что боюсь возвращаться
домой из-за Криса. - В конце рассказа она говорила так быстро, что слова
едва поспевали одно за другим, затем облегченно вздохнула, словно была рада,
что рассказ, наконец, окончен.
- Значит, Крис не пытался за тобой ухаживать?
Она закусила губу.
- Пытался, но не так... не так настойчиво. - Она положила обе ладони
мне на руки, лицо ее почти касалось моего. - Вы должны мне верить. Я бы не
смогла вам все это рассказать, не смогла бы выставить себя такой дешевой
вруньей, если бы все это было не правдой.
- Если тебе не верить, то дело кажется более правдоподобным, - сказал
я. - Двенадцать долларов - недостаточная сумма. Впрочем, на время мы об этом
забудем. Ты знала, что Мими в тот день собиралась навестить Джулию Вулф?
- Нет. Тогда я не знала даже, что она разыскивает отца. В тот день они
не сказали, куда идут.
- Они?
- Да, Крис вышел из дома вместе с ней.
- В котором часу это было?
Она наморщила лоб.
- Должно быть, около трех, во всяком случае после двух тридцати,
поскольку я помню, что опаздывала на встречу с Элси Хэмилтон - мы
договорились с ней пойти за покупками, - и в тот момент в спешке одевалась.
- Домой они вернулись вместе?
- Не знаю. Они оба уже были дома, когда я пришла.
- В котором часу это было?
- После шести. Ник, неужели вы думаете, будто они... Ах, я вспомнила
одну фразу, которую она произнесла, пока одевалась. Не знаю, что сказал ей
Крис, но мама ему ответила тем тоном Ее Королевского Величества, каким, вы
знаете, она иногда говорит: "Если я спрошу, она мне расскажет". Больше я
ничего не слышала. Вам это может пригодиться?
- Что она рассказала тебе об убийстве, когда ты вернулась домой?
- О, она просто рассказала о том, как нашла ее, как сильно
расстроилась, ну, еще о полиции и все такое прочее.
- Она была сильно потрясена?
Дороти покачала головой.
- Нет, просто возбуждена. Вы же знаете маму. - С минуту она смотрела на
меня, затем медленно спросила:
- Неужели вы думаете, что она имеет к этому какое-то отношение?
- А что ты думаешь?
- Такое мне в голову не приходило. Я просто думала об отце. - Чуть
позже она мрачно сказала: - Если он сделал это, то потому что он -
сумасшедший, однако и она могла бы убить кого-нибудь, если бы захотела.
- Совсем не обязательно, что это сделал один из них, - напомнил я ей. -
Полиция, похоже, выбрала Морелли. Зачем ей понадобилось разыскивать твоего
отца?
- Из-за денег. Мы на мели: Крис все потратил. - Уголки ее рта
опустились. - Полагаю, мы все ему помогли, но он истратил большую часть.
Мама боится, что если у нее совсем не будет денег, он уйдет.
- Откуда ты об этом знаешь?
- Я слышала, как они разговаривали.
- Думаешь, он и правда уйдет?
Она уверенно кивнула.
- Если у нее не будет денег. Я посмотрел на часы и сказал:
- Остальное придется отложить до нашего возвращения. Как бы то ни было,
сегодня можешь остаться здесь. Располагайся как дома и позвони в ресторан,
чтобы ужин принесли сюда. Вероятно, тебе лучше никуда не выходить.
Она жалобно посмотрела на меня и ничего не сказала.
Нора похлопала ее по плечу.
- Не знаю, каковы его намерения, Дороти, но раз он говорит, что нам
надо ехать туда на ужин, то, видимо, знает, о чем идет речь. Он не стал
бы...
Дороти улыбнулась и рывком поднялась с пола.
- Я вам верю и больше не буду вести себя глупо.
Я позвонил вниз администратору и попросил доставить нашу почту. В
пакете были пара писем для Норы, одно для меня, несколько запоздалых
рождественских открыток и записок с просьбой перезвонить по телефону, а
также телеграмма из Филадельфии:
НЬЮ-ЙОРК
ГОСТИНИЦА "НОРМАНДИЯ"
НИКУ ЧАРЛЬЗУ
ПРОШУ СВЯЗАТЬСЯ ГЕРБЕРТОМ МАКОЛЭЕМ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ УСЛОВИЙ ВАШЕГО
УЧАСТИЯ РАССЛЕДОВАНИИ УБИЙСТВА ДЖУЛИИ ВУЛФ ТЧК ВСЕ НЕОБХОДИМЫЕ ИНСТРУКЦИИ
ПЕРЕДАЮ ЕМУ ТЧК УВАЖЕНИЕМ
КЛАЙД МИЛЛЕР УАЙНАНТ.
Вместе с запиской о том, что телеграмма получена мною несколько минут
назад, я вложил ее в конверт и отправил с посыльным в Бюро по расследованию
убийств Полицейского департамента.
В такси Нора спросила:
- Ты уверен, что чувствуешь себя нормально?
- Конечно.
- И это тебе не повредит?
- Со мной все в порядке. Что ты думаешь о рассказе Дороти?
Некоторое время она колебалась.
- Ты ведь не веришь ей, правда?
- Боже упаси - по крайней мере, до тех пор, пока сам все не проверю.
- Ты больше смыслишь в подобных вещах, нежели я, - сказала она, -
однако мне кажется, что девушка, во всяком случае, пыталась рассказать
правду.
- Еще и не то можно услышать от людей, которые пытаются рассказать
правду. Это нелегко дается, если ты уже избавился от такой привычки.
Она сказала:
- Готова поспорить, что вы многое знаете о природе Человека, мистер
Чарльз. Не так ли? Вы должны мне как-нибудь рассказать о вашем опыте на
поприще детектива.
- Купить пистолет за двенадцать долларов в баре... Что ж, может быть,
однако... - сказал я.
Мы проехали пару кварталов в молчании. Затем Нора спросила:
- Что же с ней на самом деле происходит?
- Ее отец - сумасшедший: девушка полагает, что она тоже.
- Откуда ты знаешь?
- Ты спросила. Я ответил.
- Хочешь сказать, что ты гадаешь?
- Хочу сказать, что именно в этом ее проблема; я не знаю, безумен ли
Уайнант на самом деле, и если да, то унаследовала ли она какую-то долю его
безумия, однако она полагает, что ответ на оба вопроса утвердительный, и это
заставляет ее откалывать всякие номера.
Когда мы остановились перед входом в гостиницу "Кортлэнд", Нора
сказала:
- Это ужасно, Ник. Кто-то должен...
Я сказал, что не знаю: может быть, Дороти и права.
- Вполне вероятно, что в данную минуту она вырезает кукольные платьица
для Асты.
Мы попросили доложить о нашем приходе Йоргенсенам, и после некоторой
задержки нам предложили подняться. Мими встретила нас в коридоре, прямо у
лифта, встретила с распростертыми объятиями и обильными словоизлияниями.
- Ох, уж эти мерзкие газеты! Они довели меня до истерики своей чепухой
насчет того, что ты у порога смерти. Я звонила дважды, но внизу отказались
соединить с вашим номером или сообщить о твоем состоянии. - Она взяла меня
за обе руки. - Я так рада, Ник, что все это оказалось ложью, хотя вам и
предстоит сомнительное удовольствие провести сегодняшний вечер с нами.
Естественно, я не ждала вас и... Да ты побледнел! Тебя действительно ранили!
- Слегка, - сказал я. - Мне оцарапало пулей грудь, но ничего серьезного
нет.
- И несмотря на это ты приехал на ужин! Это очень лестно, однако,
боюсь, в то же время и глупо. - Она повернулась к Норе. - Вы уверены, что
было разумно позволить ему...
- Я не уверена, - сказала Нора, - но он хотел приехать.
- Мужчины - такие идиоты, - сказала Мими и обняла меня. - Они либо
делают из мухи слона, либо совершенно игнорируют такие вещи, которые
могут... Впрочем, проходите. Давай-ка я тебе помогу.
- Мне не так плохо, - заверил я ее, однако она настояла на том, чтобы
довести меня до кресла и обложить со всех сторон полдюжиной подушек.
Вошел Йоргенсен, пожал мне руку и сказал, что рад видеть меня в лучшем
здравии, нежели то, которое изобразили в газетах. Он склонился над Нориной
рукой.
- Если бы вы позволили мне отсутствовать еще с минуту, я бы закончил
приготовление коктейлей. - Он вышел.
Мими сказала:
- Не знаю, где Дорри. Наверное, забилась куда-нибудь и сердится. У вас
нет детей, верно?
- Нет.
- Вы много теряете, хотя временами дети могут доставлять крупные
неприятности. - Мими вздохнула. - Полагаю, я недостаточно строга. Когда
приходится ругать Дорри, она, похоже, думает, что я - настоящее чудовище. -
Лицо ее просветлело. - А вот и второе мое дитятко. Ты ведь помнишь мистера
Чарльза, Гилберт? А это - мисс Чарльз.
Гилберт Уайнант был на два года младше сестры и представлял собою
длинного, неуклюжего светлого юношу восемнадцати лет; подбородок под его
слегка обвислыми губами почти отсутствовал. Величина необыкновенно чистых
голубых глаз и длина ресниц придавали его облику нечто девичье. Про себя я
выразил надежду, что он перестал быть тем постоянно хныкающим занудой, каким
был в детстве.
Йоргенсен принес напитки, и Мими настояла, чтобы я рассказал о
перестрелке. Я рассказал, изобразив события еще более бессмысленными, чем
они были на самом Деле.
- Но зачем он к тебе приходил? - спросила она.
- Бог его знает. Я бы и сам не прочь узнать об этом.
Полиция тоже.
- Я где-то читал, что когда преступников-рецидивистов обвиняют в том,
чего они не делали - даже в незначительном проступке - то они переживают
гораздо больше, нежели простые люди, - сказал Гилберт. - Вы думаете, это
правда, мистер Чарльз?
- Вероятно.
- За исключением тех случаев, - добавил Гилберт - когда речь идет о
каком-нибудь большом деле, ну, понимаете, о таком, какое они и сами хотели
бы совершить.
Я опять сказал, что это вероятно. Мими сказала:
- Не старайся быть вежливым с Гилом, Ник, когда он несет чепуху. В его
голове намешано столько всякого чтива. Дорогой, сделай нам еще по коктейлю.
Гилберт вышел за миксером. Нора и Йоргенсен перебирали в углу
граммофонные пластинки.
Я сказал:
- Сегодня я получил телеграмму от Уайнанта. Настороженным взглядом Мими
обвела комнату, затем наклонилась вперед и почти шепотом спросила:
- Что он говорит?
- Он хочет, чтобы я выяснил, кто убил Джулию. Телеграмма была
отправлена сегодня в полдень из Филадельфии.
Она тяжело дышала.
- И ты собираешься заняться этим?
Я пожал плечами.
- Я передал телеграмму в полицию.
Гилберт вернулся с миксером. Йоргенсен и Нора поставили на
проигрыватель пластинку с "Маленькими фугами" Баха. Мими быстро выпила свой
коктейль и попросила Гилберта смешать ей еще один.
Он сел и обратился ко мне:
- Я хочу вас спросить: можно определить наркомана просто на взгляд? -
Он дрожал.
- Очень редко. А что?
- Просто любопытно. Даже если это неизлечимый наркоман?
- Чем дальше он зашел, тем больше шансов заметить, что с ним не все в
порядке, но зачастую нельзя быть уверенным, что дело тут в наркотиках.
- И еще, - сказал он. - Гросс говорит, что когда тебя ударят ножом, ты
в первый момент чувствуешь лишь нечто вроде толчка, а боль приходит только
потом. Это так?
- Да, если тебя ударили довольно сильно довольно острым ножом. То же
самое в случае с пулей: сначала чувствуешь только удар - а когда пуля
маленького калибра и в стальной оболочке, то и удар почти не замечаешь. Все
остальное начинается после того, как в рану проникает воздух.
Мими допила третий по счету коктейль и сказала:
- Я считаю, что вы оба ведете себя неприлично и гадко, особенно
принимая во внимание то, что случилось сегодня с Ником. Гил, попробуй найти
Дороти, ты же знаешь кое-кого из ее подруг. Позвони им. Думаю, она вот-вот
появится, но все же я за нее беспокоюсь.
- Она у нас, - сказал я.
- У вас? - Удивление ее могло быть и неподдельным.
- Она пришла сегодня днем и попросила разрешения некоторое время пожить
у нас.
Мими кротко улыбнулась и покачала головой.
- Ох, уж эта молодежь! - Улыбка сошла с ее лица. - Некоторое время?
Я кивнул.
Гилберт, который явно ждал удобного момента, чтобы задать мне очередной
вопрос, не проявил ни малейшего интереса к разговору между его матерью и
мною.
Мими опять улыбнулась и сказала:
- Прошу прощения за ее назойливость по отношению к тебе и твоей жене,
однако, признаюсь, я вздохнула с облегчением, когда узнала, что она сидит
там, а не болтается невесть где. Когда вы вернетесь, она уже перестанет
дуться. Отправьте ее домой, ладно? - Она налила мне коктейль. - Вы были к
ней очень добры.
Я ничего не сказал.
Гилберт начал было говорить:
- Мистер Чарльз, а преступники - я имею в виду, профессиональные
преступники - обычно...
- Не перебивай, - сказала Мими. - Вы отправите ее домой, не правда ли?
- Она говорила вежливо, однако тем тоном, который Дороти назвала тоном Ее
Королевского Величества.
- Она может остаться, если хочет. Норе ваша девочка нравится.
Она погрозила мне полусогнутым пальцем.
- Но я не позволю так ее портить. Надо думать, она наговорила про меня
всякой ерунды?
- Она что-то говорила о каких-то побоях.
- Вот-вот, - снисходительно сказала Мими, словно это подтверждало ее
правоту. - Нет, вам придется отослать ее домой, Ник.
Я допил коктейль.
- Ну? - спросила она.
- Она может остаться у нас, если хочет, Мими. Нам нравится, когда она с
нами.
- Это смешно. Ее место дома. Я хочу, чтобы она была здесь. - Голос ее
звучал несколько резче. - Она еще только ребенок. Вы не должны потакать ее
дурацким капризам.
- Я ничего не сделаю. Если она хочет остаться, она останется.
Злость в голубых глазах Мими выглядела очень привлекательно.
- Это мой ребенок, и она еще не достигла совершеннолетия. Вы были к ней
очень добры, но то, что вы делаете сейчас - совсем не доброта, ни для нее,
ни для меня, и я не намерена с этим мириться. Если вы не отправите ее домой,
я предприму необходимые шаги, чтобы вернуть дочь. Мне не хотелось бы
занимать столь твердую позицию в этом вопросе, но учти, - Мими наклонилась
вперед и с расстановкой произнесла: - Чтобы сегодня же она была дома!
Я сказал:
- Не станешь же ты затевать со мной драку, Мими. Она взглянула на меня
так, словно собиралась признаться мне в любви и спросила:
- Это угроза?
- Ну хорошо, - сказал я. - Сообщи в полицию, и пусть меня арестуют за
похищение детей, растление малолетних и хулиганство.
Пронзительным, срывающимся от ярости голосом она проговорила:
- И скажи своей жене, чтобы не лапала моего мужа!
Рука Норы, выбиравшей вместе с Йоргенсеном следующую грампластинку,
лежала у него на рукаве. Они повернулись и с удивлением посмотрели на Мими.
- Нора, миссис Йоргенсен хочет, чтобы ты не трогала руками мистера
Йоргенсена, - сказал я.
- Ради Бога, простите, пожалуйста. - Нора улыбнулась Мими, затем
посмотрела на меня, на лице у нее появилось очень искусственное выражение
озабоченности, и звенящим, словно у читающей наизусть стихотворение
школьницы, голосом она сказала:
- О, Ник, ты такой бледный! Я вижу, ты совсем выбился из сил, и тебе
опять будет худо. Сожалею, миссис Йоргенсен, но, думаю, мне лучше отвезти
его домой и немедленно уложить в постель. Вы извините нас, я надеюсь?
Мими сказала, что извинит. Все проявили по отношению друг к другу
чудеса вежливости. Мы спустились вниз и взяли такси.
- Итак, - сказала Нора, - ты договорился до того, что лишил себя ужина.
Что теперь будем делать? Поедем домой и поужинаем с Дороти?
Я покачал головой.
- Какое-то время я бы обошелся без Уайнантов. Поехали в ресторан к
Максу: я бы поел устриц.
- Ладно. Ну как, узнал что-нибудь?
- Ничего.
Она задумчиво сказала:
- Обидно, что этот парень так симпатичен.
- А что он из себя представляет?
- Просто говорящая кукла. Обидно.
Мы поужинали и вернулись в "Нормандию". Дороти нигде не было. Нора
прошла по всем комнатам и позвонила вниз администратору. Никто не оставил
для нас ни записки, ни информации.
- Ну и что? - спросила она. Не было еще и десяти вечера.
- Может, и ничего, - сказал я. - А может, и кое-что. Думаю, она
появится около трех утра, пьяная, с пулеметом, который ей продали в Детском
мире.
Нора сказала:
- К черту Дороти. Одевай пижаму и ложись.
На следующий день, когда около полудня Нора разбудила меня, моя рана
беспокоила меня гораздо меньше.
- Мой милый полицейский желает тебя видеть, - сказала она. - Как ты
себя чувствуешь?
- Ужасно. Очевидно, вчера я лег спать трезвым. - Я оттолкнул Асту и
встал.
Когда я вошел в гостиную, Гилд поднялся, держа в руках стакан с виски,
и улыбнулся всем своим широким желтоватым лицом.
- Что ж, мистер Чарльз, сегодня вы выглядите достаточно бодрым.
Я пожал ему руку, сказал, что действительно чувствую себя весьма
неплохо, и мы уселись. Он добродушно нахмурился.
- И все же, напрасно вы меня разыгрываете.
- Разыгрываю?
- Конечно: разъезжаете по городу, встречаетесь с людьми после того, как
я отложил все вопросы и предоставил вам возможность отдохнуть. А я вроде как
рассчитывал, что это даст мне преимущество в разговоре с вами, если можно
так выразиться.
- Я не подумал, - сказал я. - Простите. Видели ту телеграмму, что я