Хэйдон Элизабет. Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)

   - Да благословят вас боги, ваша милость.
   Каддир стоял под деревом и смотрел, как они уходят.
   57
   Ларк, дрожа от страха, выступила из теней, отбрасываемых огненными сполохами.
   Лес горел, хотя пламя обошло стороной деревни и постоялые дворы, словно решило пощадить верующих и людей, живущих на границе Гвинвуда.
   Огонь направлялся к Кругу, чтобы отомстить.
   Сад и земли, на которых Ларк выращивала свои травы, поглотила наступающая волна пламени, в считанные часы добравшегося от границы леса, осветив белый снег и землю призрачным оранжевым сиянием. Ветви у нее над головой вспыхивали и падали на землю, словно следовали за ней, пока она бежала под спасительную сень Дерева.
   "Каддир, - в отчаянии думала Ларк. - Я должна добраться до Главного жреца".
   Она мчалась по лесной дороге впереди огненной волны и видела, как по лесу мечутся верующие, слышала их взволнованные голоса. Ветер подхватывал их слова: перепуганные люди говорили о темном человеке, который, закутавшись в туманный плащ, проходит сквозь огонь, а тот не причиняет ему ни малейшего вреда.
   Ларк не прислушивалась к разговорам, стараясь не обращать внимания на крики испуганных людей, которые подхватывал ветер, пока ее внимание не привлекло одно-единственное слово.
   Дракон.
   Ей пришлось на мгновение остановиться, чтобы немного перевести дух, и от ужаса у нее сжалось сердце и перехватило дыхание.
   Отдохнув, она прикрыла слезящиеся глаза рукой и поспешила к Кругу.
   Главный жрец стоял в тени Великого Белого Дерева, опираясь на гладкий деревянный посох, увенчанный золотым листком, сияющим в отблесках наступающего огня.
   Каддир дышал полной грудью, наслаждаясь запахом горящих листьев и дыма. Вокруг него метались охваченные паникой филиды, спешили укрыться в восточной части леса, куда огонь еще не успел добраться. Он попытался успокоить их, убедить, что они могут чувствовать себя в безопасности под сенью Дерева, но они пали жертвой страха. Он не мог им приказать, мог только стоять и наблюдать за тем, как они торопятся попасть в объятия смерти.
   - Ваша милость, - услышал он шепот, едва различимый в какофонии звуков лесного пожара.
   Каддир повернулся и увидел у себя за спиной Ларк с перепачканным сажей лицом. Он улыбнулся.
   - А, Ларк, мне следовало знать, что тебе единственной хватит характера остаться.
   - Я ухожу, ваша милость. Вы тоже должны идти. Мы еще успеем бежать на восток. Сюда летит дракон.
   - Бежать? Куда именно? К морю или в логово чудовища? Не говори глупостей. - Каддир снисходительно улыбнулся и протянул ей руку. - Не бойся. Элинсинос не сожжет дерево.
   Ларк подняла глаза к залитому алым светом небу, с каждой минутой становившемуся все светлее от ярких сполохов пламени, и ее лицо исказила гримаса ужаса.
   - Сюда летит дракон, - повторила она. - Поторопитесь, ваша милость. Уходите.
   Каддир похлопал ее по плечу, изо всех сил стараясь, чтобы рука не дрожала.
   - Она не сможет разорвать Круг, - сказал он, пытаясь успокоить Ларк. Да, она принадлежит к семейству вирмов, но здесь больше нет потомков Энвин, отныне она не обладает властью в Гвинвуде. Могущество нашего леса сосредоточено в руках нового Главного жреца.
   Каддир сжал белый посох, на конце которого по-прежнему играли отблески далекого пожара.
   Ларк посмотрела через плечо на сгущающиеся тучи, озаренные кровавым светом.
   - Когда Ллаурон был жив, он мог контролировать весь лес, - едва слышно проговорила Ларк. - Вспомните налет желтой саранчи или тот страшный ураган, который случился десять лет назад. Ллаурон приказал всем насекомым покинуть Гвинвуд, велел ветру успокоиться, и они подчинились. Что-то здесь не так, Каддир. Вы должны были остановить огонь, когда он набросился на границу леса. Однако он продолжает наступать, и лес горит! Я умоляю вас, уходите, спасайтесь.
   Каддир сердито показал на запад, где уже полыхали деревья.
   - Уходи, - разозлился он. - Беги, если ты боишься, Ларк. Мне дракон не страшен. Я обладаю абсолютной властью, ты слышишь, абсолютной! Ты же видела, как я отнял ее у Ллаурона, как вынул из его безжизненных рук посох. Ты моя наследница. Если ты во мне сомневаешься, убирайся. Тебе здесь нечего делать.
   На окаменевшее лицо Ларк падали отблески бушующего пламени.
   - Ладно, если вам нравится себя обманывать, пожалуйста. Оставайтесь и горите вместе со своей абсолютной властью, погребальный костер получится что надо!
   Она резко развернулась и помчалась по охваченным огнем листьям, которые, превращаясь в пепел, поднимались к небу.
   Огонь наступал, но Каддир по-прежнему не испытывал страха.
   "Вера, - повторял он про себя. - Нельзя сдаваться".
   Он вспомнил слова своего господина, произнесенные вкрадчивым шепотом во время зимнего карнавала.
   "Безоговорочная власть. Неуязвимость. И бесконечная Жизнь".
   Пытаясь сдержать волнение, Каддир еще сильнее сжал в руках посох.
   "Я убью ее, как убил Ллаурона, - подумал он, чувствуя, что на лбу выступает пот. - Именно мне суждено прикончить могущественную Элинсинос, заставить вернуться назад в эфир. У меня есть сила".
   Он громко рассмеялся.
   - Ну, дракон, лети сюда! - выкрикнул он. - Я тебя жду!
   В ответ на призыв у него под ногами содрогнулась земля, и он от удивления широко раскрыл глаза. Стена огня, подобравшаяся к Кругу, казалось, расступилась, и в пульсирующем ослепительном сиянии открылся темный коридор.
   Несмотря на обжигающий жар, наступавший со всех сторон, Каддир вдруг задрожал.
   В самом сердце ревущего пламени и уносящихся к небу столбов дыма стоял человек, похожий на тень.
   Он откинул капюшон плаща, и Каддир увидел медные волосы, на которых играли отблески огня. Лицо незнакомца оставалось в тени, а языки пламени плясали вокруг него, словно он был видением.
   - Не может быть, - прошептал Каддир. - Гвидион?
   "Восстал из мертвых?" - подумал он, не желая верить своим глазам.
   Главный жрец выпрямился, дрожа от страха и от старости. Он наставил белый посох филидов, посох Ллаурона, на человека, стоящего в самом сердце огромного костра.
   - Слипка, - приказал он огню умереть.
   Языки пламени на мгновение потускнели, придав стоящей напротив него фигуре более четкие очертания. Каддир сделал глубокий вдох, затем поставил посох в почерневшую от огня траву рядом с собой и оперся на него.
   Когда он снова заговорил, его голос звучал совершенно спокойно:
   - Именем могущества Круга я приказываю тебе, Гвидион ап Ллаурон, уходи из этого леса.
   Каддир снова сделал глубокий вдох и почувствовал, как горький дым обжигает ноздри и горло. Он знал, что могущество леса, сосредоточенное теперь в его руках, изгонит чудовище из Гвинвуда. Отныне он Главный жрец.
   Окутанный тенями человек продолжал неподвижно стоять.
   Каддир изо всех сил вцепился в посох, золотой листок ярко сверкал в оранжевых сполохах пожара.
   - Я истинный Главный жрец, Гвидион, - прокричал он, стараясь перекрыть рев пламени и обращаясь к темной фигуре с сияющими медными волосами. - Я одержал победу в поединке, который проводился по закону Буда-Кай в присутствии свидетеля, сообщившего всем о его результате. Кроме того, ты оскорбишь память Ллаурона, если...
   Посох в руках Каддира превратился в пылающий факел.
   С диким криком Главный жрец уронил его на землю и в ужасе смотрел, как символ власти, стоивший ему души, всего за несколько секунд обратился в пепел, который тут же был подхвачен дымным ветром и унесся прочь. У его ног остался лежать лишь золотой листок. Но и он через несколько минут расплавился от жара и превратился в сверкающую лужицу.
   Человек, окутанный тенями, открыл глаза, и Каддир вскрикнул от неожиданности. На лице, которое Каддир по-прежнему не мог как следует рассмотреть, сияли яростным блеском голубые глаза. Каддир отшатнулся и попытался скрыть свой ужас, понимая, что уже потерпел поражение.
   - Гвидион...
   - В кого вселился демон?
   От его голоса задрожала земля: Каддир покачнулся и упал на одно колено. Это был не обычный человеческий голос, а дикий рев, в котором смешались все оттенки звуков, усиленные бушующим вокруг пламенем.
   С губ Каддира слетел стон, он не мог произнести ни слова.
   - Говори, - приказал человек, и огонь начал набирать силу, стал таким же яростным, как гнев в его голосе.
   - Я... я не знаю, - прошептал Каддир.
   Пламя налетело на дворец Главного жреца, тут же превратив его в огромный полыхающий костер. В осколках лопнувших стекол отражался яркий свет, льющийся с неба, а крыши диковинного сооружения, состоящего из нескольких изысканных башен, одновременно рухнули вниз, рассыпав снопы искр по спящим садам, окружавшим дворец Ллаурона. Огонь охватил главную башню, тянувшуюся к вершинам деревьев, накрыл ее рыжим пологом и вскоре поглотил.
   - О Единый Боже! - прошептал Каддир.
   В огне за спиной человека в туманном плаще появилась еще одна фигура, окутанная дымкой и эфемерная. Змеиная голова поднялась к небу и замерла над вершинами деревьев. Глаза дракона сверкали тем же яростным синим огнем, что и глаза человека-тени; огромные вертикальные зрачки, острые, точно бритва, сужались по мере того, как огонь набирал силу. Медные чешуйки могучих крыльев, соединенные словно на огромном мозаичном панно, ярко сверкали в свете пожара. Внезапно свет померк - это раскрылись над землями Круга гигантские крылья, набросив на них призрачное, туманное покрывало. Шипящий голос дракона звучал одновременно с голосом человека, над которым он парил.
   - В кого вселился демон? - От громоподобных звуков задрожала земля.
   Каддир с трудом сглотнул и почувствовал вкус крови во рту.
   - Прости меня, Гвидион, я не могу. Я боюсь тебя в жизни, но его я боюсь больше - в смерти. Прояви милосердие.
   Тень дракона издала оглушительное рычание, перекрывшее рев пламени и крики спасающихся бегством филидов. Содрогнулись даже ветви Великого Белого Дерева, которого не касалась ярость пламени. Обжигающие голубые глаза человека закрылись, и лицо снова окутали тени.
   - Я еще не дал тебе разрешения умереть, - прорычал Эши, и в его голосе прозвучало бешенство дракона.
   Он поднял руку и указал на священника-филида, Главного целителя, лежавшего распростершись на земле.
   - Лахтгрин, - приказал он на языке филидов, что означало "вывернись". Картанг. - "Оставайся таким".
   Каддир почувствовал, как у него онемели ноги, а в следующее мгновение его ослепила вспышка боли - пальцы ног начали выворачиваться под совершенно невозможными углами. Он закричал, почувствовав, как невидимая рука сдирает с него кожу, обнажая нервы, мышцы, сосуды и кости... Ужас от осознания происходящего сковал его мозг, и Каддир потерял дар речи.
   Он выворачивался наизнанку.
   Каддир снова истошно закричал, не в силах справиться с охватившим его ужасом.
   - Говори, - потребовал человек-тень. - Говори, или я оставлю тебя в таком виде, но ты будешь жив.
   Колени Каддира взорвались с омерзительным звуком и начали выворачиваться внутрь.
   - Умоляю, прекрати, - застонал Каддир.
   Человек-тень и его вторая натура - парящий над ним дракон - медленно приблизились, человек остановился над Каддиром, на которого упала громадная тень окутанного дымом вирма. Каддир страшно кричал и корчился от боли на залитой кровью траве. Снова раздался треск, и бедренные кости вонзились в трепещущие мышцы и кожу, наружу выступили отвратительные на вид толстые артерии.
   Каддир бормотал что-то нечленораздельное. Зазвенело оружие - это Эши выхватил Кирсдарк из ножен на спине и приставил его острие к шее старика. На мгновение глаза Каддира прояснились, и он посмотрел на мерцающий клинок, который обнимали бело-голубые струи воды, сродни океанским течениям, только уменьшенным в размере.
   - Пожалуйста, - прошептал Каддир, грудь которого вывернулась, предоставив взору Эши пульсирующее сердце и сражающиеся за жизнь легкие. - Я тебе... понадоблюсь, Гвидион. Целитель. Рапсодии... будет нужно...
   Острие меча глубже вонзилось в плоть.
   - При чем тут Рапсодия? - потребовал он ответа, и от его голоса, стократ усиленного мощью дракона, с обожженных ветвей у них над головой слетели горящие листья. - Что будет нужно Рапсодии?
   - Когда... она... - Каддир задыхался. Опустив голову, он смотрел на свои пальцы, которые мучительно медленно выворачивались наизнанку. Когда... она...
   Из глубины его обнажившегося чрева появился крошечный росток, но уже в следующее мгновение множество ему подобных выбралось на поверхность и опутало жизненно важные органы. Они быстро увеличивались в размерах, превратившись в толстые веревки, унизанные острыми шипами, потянулись к сердцу Каддира и неожиданно сильно его сжали. Вокруг тела бывшего Главного целителя разлилась отвратительная вонь, заглушившая запах гари.
   - Что понадобится Рапсодии? Будь проклята твоя душа, Каддир, в кого вселился ф'дор?
   Каддир издал пронзительный вопль, затем в последний раз повернулся к Гвидиону с остекленевшими от боли глазами.
   - Убей меня, - прошептал он, и у него на лбу появились капли кровавого пота. - Пожалей...
   Человек-тень наклонился над самозваным Главным жрецом филидов, чтобы тот услышал его слова.
   - Передай своему господину, что я за ним приду, - пообещал он сквозь стиснутые зубы.
   Ростки начали дико пульсировать, и сердце Каддира разорвалось. В воздух взметнулся фонтан крови, освещенный ярким пламенем пожара.
   Эши отошел в сторону, глядя на то, как дюжины новых ростков окружают тело Каддира. Затем раздался резкий хлопок, и могучая сила протащила бывшего Главного целителя сквозь горящие кусты и деревья прямо в самое сердце пылающего костра. Когда языки пламени коснулись его тела, вокруг разлилась страшная вонь, и Эши пришлось прикрыть глаза - такой ослепительной была вспышка черного огня, пожравшего тело Каддира.
   Ф'дор забрал своего слугу.
   Второй раз за эту зиму Эши без сил стоял возле Дерева, а вокруг царило разрушение. Филиды бродили по пепелищу точно во сне, недоверчиво качали головами, глядя на то, что осталось от некогда великолепного дворца Главного жреца.
   Эши чувствовал, как Гвен осторожно ходит по обгоревшим комнатам, где она так старательно поддерживала порядок для его отца; она заблудилась в доме, который знала лучше всего на свете. Закрыв глаза, он изгнал ее образ из своего сознания. Дракон, удовлетворив свою жажду разрушения, спал. Мысли о нем жалили Эши, словно заноза, от которой нет сил избавиться.
   Священники-филиды, сохранившие верность Ллаурону, в ужасе смотрели на руины священного круга деревьев, еще несколько часов назад опоясывавшего Великое Дерево. До пожара здесь росло по одному представителю каждого существующего вида, порой единственному сохранившемуся в природе. Сейчас от них остались лишь почерневшие стволы, поднимавшиеся к небу, точно обожженные пальцы.
   Только Великое Белое Дерево по-прежнему стояло в центре Круга, его не коснулось пламя, хотя ствол покрывал толстый слой сажи и копоти. Голые, лишенные листьев ветви сияли в тусклом свете солнца, тянулись вверх, несмотря на дым, висящий в воздухе.
   "Огонь тебя не тронет".
   Ветер начал набирать силу, растрепал золотистые локоны Эши, который вдруг услышал голос отца:
   "Спасибо, старина".
   Эши повернулся и зашагал в тлеющий лес, чтобы найти Ларк и остальных предателей.
   58
   Тириан
   На каждом из холмов столицы лиринов, Тириана, располагалось одно из зданий огромного дворцового комплекса, а тронный зал венчал самый высокий из холмов, Томингоролло. У основания первого холма, Ньюид-Дда, находился Главный зал и пустующие покои монарха и его советников. Именно здесь Рапсодия договорилась встретиться с Риалом, лордом-протектором Тириана.
   Она стояла с Элендрой в огромной ротонде, восхищаясь мастерством древних архитекторов и художников. В отличие от простого и сурового убранства тронного зала Томингоролло, дворец у подножия Ньюид-Дда поражал своей роскошью, ведь именно здесь размещались послы других держав и проводились встречи с ними. Он располагался в центре огромного двора, окруженного каменными сторожевыми башнями, по сравнению с которыми великолепные здания Роланда и Бетани казались приютами нищих оборванцев.
   В центре ротонды находился огромный очаг, круглый год согревавший весь дворец и его пристройки. Здание выстроили вокруг множества высоких деревьев, теперь растущих внутри его стен. Пространство ротонды также украшали самые разные цветы и растения, вечно зеленые благодаря теплу очага.
   Очаг был окружен экраном из горного хрусталя, и его блеск оказывал на Рапсодию гипнотическое воздействие.
   Они с Элендрой уселись лицом к огню на деревянную скамью с мягкими подушками и стали ждать появления лорда-протектора.
   Рапсодия разглядывала отполированные до зеркального блеска деревянные панели, пол, украшенный мозаикой из разноцветного мрамора, картины, на которых были изображены представители разных кланов лиринов, объединенных некогда в единое государство: лирины моря, равнин, лесов, городов Маносса. Она только что вернулась после встречи с представителями двух кланов и привезла не слишком обнадеживающие новости.
   Подняв голову, Рапсодия увидела, что к ним направляется улыбающийся Риал, и они с Элендрой встали ему навстречу. Лорд-протектор взял Рапсодию за руку и поцеловал ее тонкие пальцы, затем кивнул Элендре.
   - Добро пожаловать, Рапсодия. - Он был искренне рад ее визиту. - Ну, как прошла поездка на равнины?
   - Боюсь, Риал, мне особо нечем вас порадовать, - ответила она, когда они направились к кабинету лорда-протектора, расположенному в восточном крыле дворца. - Лирины, живущие на равнинах, подвергаются еще более жестоким нападениям, чем мы здесь. На открытом пространстве им трудно защищаться, но, как я и предполагала, у них хорошо организованная армия, однако слишком маленькая. А атаки на них становятся все яростнее.
   - Они попросили помощи?
   - Нет. Они не захотели просить у вас помощи, хотя когда-то и входили в состав Тириана. Союз был бы разумным решением их проблем. Тириан мог бы выделить часть своих солдат, чтобы усилить их армию, а за это они могли бы охранять ваши южные границы.
   - А они на это согласятся?
   - Не знаю, - вздохнула Рапсодия. - Все зависит от того, насколько привлекательным им покажется предложение объединиться.
   Риал открыл дверь своего крошечного кабинета, где царила безупречная чистота, несмотря на огромное количество манускриптов и свитков.
   Рапсодия огляделась по сторонам и покачала головой.
   - Риал, раз уж короля все равно нет, почему бы вам не перебраться в большой кабинет? Бессмыслица какая-то: вы заключаете все торговые и политические сделки и союзы, а сидите в крошечной конуре, где негде повернуться, в то время как громадный кабинет в другом конце коридора пустует вот уже сто лет.
   Риал предложил своим гостьям сесть, а сам, устроившись на краешке стола, рассмеялся.
   - Знаете, Рапсодия, внешне вы похожи на орланданскую намерьенку, но рассуждаете как настоящая лиринка.
   Рапсодия улыбнулась ему в ответ. Лирины, несмотря на традиционную монархию, всегда были сторонниками равенства. Здесь не существовало брачной лотереи, в армии служили как мужчины, так и женщины, и те и другие могли занимать посты послов или же служить стражниками. Наследником становился старший ребенок вне зависимости от пола, а короля утверждал объединенный совет лиринов и сама корона, сделанная из осколков Алмаза Непорочности. Это общество, придерживающееся постулатов моногамии и монотеизма, очень подходило Рапсодии.
   - Спасибо, - искренне ответила она. Но тут ей в голову пришла новая мысль. - Знаете, лорд Тристан Стюард однажды сказал мне, что внешне я похожа на намерьенку, но у меня манеры болга.
   - Из уст намерьена - высочайший комплимент, хотя он сам может этого не сознавать, - сухо прокомментировала Элендра, а Риал и Рапсодия дружно рассмеялись.
   - Ну и что, по-вашему, мы должны делать дальше? - спросил Риал, усаживаясь на стул, стоящий около стола.
   - Я думаю, нам следует собрать в тронном зале совет, на котором должны присутствовать представители всех кланов. Сила демона растет, он подчиняет себе солдат разных армий и отправляет их с заданием устроить бойню, о которой они потом ничего не помнят. Думаю, то же самое можно сказать и про нападения людей на поселения лиринов. Значит, первым делом мы должны устранить мелкие разногласия, которые разделяют лиринов, и объединить их в единое государство. Таким образом, ф'дор получит меньше союзников.
   - А потом?
   - Мы встретимся с Тристаном Стюардом и его герцогами. Вступим в союз с Роландом.
   Риал присвистнул.
   - Боюсь, дорогая, вы не понимаете, как это будет трудно.
   - Именно, вот поэтому ей хватает смелости попробовать это сделать, вмешалась Элендра, улыбнувшись Рапсодии. - Иногда требуется свежий взгляд человека, который не знает о трудностях, делающих успех невозможным.
   Риал кивнул.
   - Болги и Роланд уже заключили союз. Сорболд связан мирными договорами с ними и лиринами. Неприсоединившиеся государства решают свои собственные проблемы, но демона они не слишком интересуют, хотя, я полагаю, будут следующими в его списке. Тот, кто организует нападения, имеет возможность свободно общаться с солдатами всех провинций. Объединившись, мы сможем его вычислить. На самом деле выбор не столь велик: этот человек регулярно бывает во всех военных лагерях.
   - Проститутки? Купцы?
   - Возможно, - сказала Рапсодия.
   - Как насчет Анборна ап Гвиллиама? - спросила Элендра. - Он бывает во всех землях, о которых ты говорила, даже в Неприсоединившихся государствах и странах за пределами Хинтервольда. Он сражался за всех и против всех - в разное время. Очень подходящая кандидатура.
   Рапсодия вспомнила, как Анборн откликнулся на Призыв Кузенов, как спас ее в зимнем лесу Сорболда, его грубоватую заботу о ней, пока он ее выхаживал. Внутри у нее все сжалось от одной только мысли, что он может оказаться вместилищем демона, но такой вариант отринуть она не могла. Неожиданно ей в голову пришла новая мысль, которая ее испугала. А если демон действительно захватил Анборна... ведь она спала в его палатке, оставалась с ним наедине и полностью находилась в его власти. А вдруг она, сама того не зная, стала его жертвой и слугой? Ей было страшно об этом даже подумать.
   - Пока мы никого не можем вычеркнуть из списка подозреваемых, поднимаясь, сказал а она. - Ну что, Риал, как вы считаете, имеет смысл вступить в дипломатические переговоры?
   - Имеет, Рапсодия, - улыбнувшись, ответил Риал. - Хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как вы обведете вокруг пальца этих тупоголовых болтунов.
   Оказалось, что болтуны - это слишком мягко сказано про лиринских послов, - так решила Рапсодия через несколько часов переговоров, когда на землю спустилась ночь. Они торговались, не смолкая, с того самого момента, как первые двое прибыли в тронный зал на вершине Томингоролло, а после прибытия остальных переговоры практически зашли в тупик. Наконец Рапсодия не выдержала и стукнула кулаком по столу, призывая всех к вниманию.
   - Это же просто смешно, - с отчаянием в голосе воскликнула она. - Я еще могу понять такое поведение правителей провинций Роланда: у них полно королевских линий и потомков, все перепутано, намерьены и не-намерьены... Поэтому-то они и ведут себя точно дети на дне рождения, которым не поделить лишнюю конфету. Но вы, господа, меня поражаете. Вы, лирины, самый древний народ, населяющий эти земли. На ваших глазах прошли целые века кровопролитий и кошмарных конфликтов. Вы знаете о них не понаслышке и не из сказаний, вы видели, как умирают ваши близкие и друзья. Что должно произойти, чтобы вы наконец раскрыли глаза и поняли, что надвигается катастрофа? Вскоре у ваших врагов отпадет надобность в кровавых рейдах, сеющих смерть на ваших землях, вы сделаете это за них. Мне казалось, что убедить вас в необходимости союза будет проще простого, но вы вот уже несколько часов спорите из-за ничего. Единственное, в чем вы все единодушны, - это недоверие к Роланду и намерьенам, несмотря на то что многие лирины тоже намерьены, приплывшие века назад с Серендаира. Хорошо, позвольте задать вам вот какой вопрос: Энвин уничтожила Алмаз, и теперь не ясно, кто должен наследовать лиринский трон, но почему вас устраивает такое положение вещей? Роланду выгодно, чтобы вы оставались разобщенными. Будьте выше этого! Выберите кого-нибудь, кто увидит ваш народ не как лиринов моря, равнин, лесов или Маносса, а просто как лиринов. Чего же проще?
   Потрясенные гневной речью послы молча таращились на Рапсодию, не в силах произнести ни слова. Наконец Темберхал, представитель Тириана в Маноссе, сумел справиться с изумлением и вежливо поинтересовался:
   - И как же мы должны это сделать, миледи?
   - Сначала вы должны согласиться с необходимостью объединения. Пускай каждый отдельный народ имеет собственного правителя, который будет подчиняться единому монарху и присягнет ему в верности. На это вы готовы пойти, по крайней мере в теории?
   Послы принялись переглядываться, затем один за другим кивнули.
   - Хорошо. Каждый из вас поклянется в верности на короне. Она всегда считалась беспристрастным судьей, наделенным мудростью. Попросите ее выбрать достойного кандидата. Дайте слово принять ее решение. Потом возвращайтесь в свои земли и привезите сюда того, кто, по вашему мнению, достоин стать королем или королевой лиринов, и посмотрите, кого выберет корона. Без промедления коронуйте его или ее. Ну как, по-вашему, это будет честно?