Она замолчала. Ее испугало выражение, появившееся на лице Рапсодии.
   Рапсодию трясло от гнева, глаза ее метали зеленые молнии.
   - Мне жаль тебя разочаровывать, Элендра, но это будет не в первый раз. По крайней мере, сейчас причина вполне достойная, я буду продавать себя не ради куска хлеба, а чтобы сохранить жизнь лиринским воинам. По-моему, честно. Разве ты со мной не согласна? Я много раз тебе говорила, что не подхожу на роль королевы, но ты не желала меня слушать. Поэтому не стоит удивляться, что все вернулось на круги своя, а я решила избрать старый проверенный образ жизни - стать шлюхой. Так проще. И я не знаю никакого другого способа выжить, Элендра. Я такая, какая есть. Вы можете надеть на голову потаскухе древнюю диадему и нарядить ее в шелка, но ее суть не изменится. Она с большей радостью уляжется на спину и не станет сражаться за свое счастье. И не нужно напоминать мне про Эши. Он-то все понимает. Он знает, что я представляю собой в действительности, и принял это. Эши не пытался меня возвысить или сделать вид, будто я достойна уважения и высокого положения. Он нашел женщину, которая, по его мнению, имеет право стать его женой. Он поступил как истинный король. Прошу тебя, не ругай меня. Помоги мне, Элендра. Мне и без того очень трудно, а тут еще ты говоришь вещи, которые наверняка сказала бы моя мать. Благодарение Судьбе, она не видит, что ее недостойную дочь выбрали правительницей лиринов. И не знает, что я шлюха.
   Прежде чем Рапсодия успела договорить, Элендра отвесила ей звонкую пощечину. Королева лиринов, опешив, даже не сразу поняла, что произошло. Но в следующее мгновение Рапсодия заглянула в серебристые глаза воительницы и увидела в них обжигающий гнев, который Элендра пыталась спрятать за спокойным выражением лица.
   - Ты только что оскорбила мою королеву и, что важнее, друга, - ледяным тоном едва слышно проговорила Элендра. - Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я прикончила бы его за такие слова.
   Ее ярость неожиданно погасла и уступила место пронизанному печалью сочувствию.
   - Ты научилась искусству владения мечом, Рапсодия. Но забыла более важные уроки, которые я тебе давала. Мне все равно, кем ты была и каким образом тебе удалось выжить в прошлом; когда обстоятельства загоняют нас в угол, мы сражаемся любыми возможными способами. Я люблю тебя такой, какая ты есть, и еще за то, чем можешь стать.
   Рапсодия смущенно опустила глаза.
   - Прости меня, Элендра, - пробормотала она. - Я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, как должна себя вести, но мне так больно, что порой кажется, я не выдержу этой муки и умру. Мне приходится выбирать между Анборном и Акмедом, только они достаточно сильны, чтобы отпугнуть других претендентов на мою руку. Я не хочу пускать Акмеда в Тириан. Достаточно обычного мирного договора и союза. Я его люблю, но у меня нет ни малейших иллюзий по поводу того, что он может тут натворить. Прошу тебя, помоги мне выполнить мой долг. Я не могу допустить, чтобы, защищая меня, умирали другие люди. Пожалуйста, Элендра, мне нужна твоя сила. Если ты меня любишь, помоги.
   Элендра обняла свою королеву, и та горько расплакалась.
   - Послушай, милая, нам всем требуется плечо, на котором мы могли бы поплакать, и мое всегда в твоем распоряжении. Но моя сила тебе не нужна. Просто помни совет: слушай свое сердце.
   - Я не могу, Элендра, - всхлипывая, ответила Рапсодия. - Мое сердце эгоистично, и на сей раз ему не получить то, чего оно хочет больше всего на свете. Значит, я должна прислушаться к доводам разума, а они твердят, что, если в защиту моей чести прольется кровь, моя душа умрет. - Она перестала плакать и начала постепенно успокаиваться. - Помоги мне, Элендра. Только ты в состоянии меня понять. Ты осталась здесь, в этой жизни, в то время как могла бы быть с теми, кого любила, потому что так требовал долг и обязательства перед твоим народом. Как ты можешь просить меня поступить иначе? Если тебе известны какие-либо причины, по которым мне не следует выходить за Анборна, скажи, и я поговорю с Акмедом. Может быть, нам удастся достичь жесткого соглашения. Но не заставляй меня выносить этот кошмар.
   Шум, который вот уже четвертый день царил возле городских ворот, добрался даже сюда, к дому Элендры.
   Элендра повернулась к окну и впервые за время разговора прислушалась: смех и громкие споры немного поутихли, поскольку первые посетители разъехались по домам, но взрывы хохота, крики и угрозы на самых разных языках по-прежнему доносились со всех сторон. Эти звуки были сродни тем, что слышны на гладиаторских боях в Сорболде и отдаленных восточных провинциях. Неожиданно Элендра все поняла и повернулась к Рапсодии, которая стояла с видом загнанного зверя, спасающегося от погони.
   Сердце лиринской воительницы наполнили сострадание и боль за своего друга и королеву.
   "Как это, наверное, ужасно - обладать столь несравненной красотой, причиняющей лишь страдание", - подумала она и, проведя рукой по золотым локонам, взяла Рапсодию за плечи и заглянула ей в глаза.
   - Конечно же, я тебе помогу. - Она ласково потрепала Рапсодию по плечу, чтобы подбодрить. - Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я буду помогать тебе до самой своей смерти. Не только потому, что ты моя королева, но и по многим другим причинам. Если ты когда-нибудь снова засомневаешься в том, что достойна править лиринами, вспомни о выборе, который сделала сегодня. Только настоящая королева способна пожертвовать самым для себя дорогим ради благополучия своих подданных. Лиринам повезло, что корона выбрала тебя. Я конечно же помогу тебе покончить с этой неприятной ситуацией и принять все трудные решения. Тебе больше не придется оставаться один на один со своими бедами. Но сначала ты должна дать мне немного времени. Мне нужно кое-что сделать, кое с кем повидаться. Ты мне доверяешь?
   - Да, полностью. Но...
   - Хорошо. Тогда выслушай меня. Обещай, что ты не примешь окончательного решения, пока я не вернусь.
   - А если кто-нибудь выдвинет свои требования и будет угрожать нам силой?
   - Нет, этого не случится. Я буду отсутствовать не долго. Пусть Риал отправит всем претендентам послания, в которых сообщит, что предложений поступило очень много, среди них имеется огромное количество весьма привлекательных, и ты должна их обдумать и выбрать наиболее достойного претендента.
   - Мне придется так и сделать. Я не хочу никого обманывать.
   - Вот и хорошо. У тебя появится возможность побольше узнать про своих врагов и союзников. Не отдавай своей руки ни Акмеду, ни Анборну, пока я не вернусь. Я тебе помогу, но ты должна дать мне для этого время.
   - Хорошо, я обещаю. Делай, что считаешь нужным. В любом случае сначала я должна встретиться с ф'дором и убить его. Акмед и Грунтор могут появиться здесь в любой момент, и мы отправимся за ним. Но я хочу задать тебе один вопрос: почему кандидатура Анборна вызывает у тебя сомнения? Он кажется мне хорошим человеком.
   - Причин много, дорогая. Лирины его ненавидят. Во время войны он очень успешно с ними сражался. Анборн поистине блестящий военачальник. Его атаки на бастионы Тириана причинили им немало страданий.
   - Это же Прошлое, Элендра. Мне казалось, ты хотела помочь мне залечить старые раны и примирить людей, которые ненавидят друг друга. Если лирины не захотят принять его в качестве моего мужа, я откажусь от короны.
   - Ты сама понимаешь, что говоришь, Рапсодия? По-моему, ты слегка запуталась. Сначала ты выбираешь Анборна, потому что ты королева лиринов и тебе требуется муж - пусть и тот, кто тебе совсем не нужен и кого ты не любишь, - чтобы защитить лиринов от опасности, которая им может угрожать со стороны соседей. А теперь ты заявляешь, будто готова отказаться от трона, если твой народ не одобрит этот выбор. И что ты станешь делать? Все равно выйдешь за Анборна? Тогда ты станешь женой нелюбимого человека без всякой причины. Глупо как-то. Ты спросила, какие причины могут помешать тебе выйти за Анборна. Главная состоит в том, что ты почти ничего о нем не знаешь. И это тебя устраивает. Ты считаешь, что не сможешь полюбить его так, как любишь Гвидиона. Но ты совершаешь очень серьезную ошибку. Есть вещи, которых ты не хочешь видеть, но от этого они не перестают оставаться реальностью. Как ты знаешь, Ллаурон заключил союз со своей матерью. А вот Анборн изо всех сил поддерживал отца. Он был воином Гвиллиама и его наемным убийцей. Получается, что он не слишком отличается от Акмеда, но ты закрываешь на это глаза. Кроме того, Анборн имеет не меньшее право, чем Гвидион, на намерьенский престол, по крайней мере если речь идет о представителях Второго и Третьего флотов. Выйдя за него замуж, ты можешь лишить Гвидиона возможности стать Королем намерьенов, а твой брак явится причиной новой войны. Подумай хорошенько, дорогая. И отпусти меня. Я скоро вернусь.
   Рапсодия кивнула и вытерла слезы.
   - Я люблю тебя, Элендра, - с благодарностью проговорила она. - И спасибо тебе. Я могу что-нибудь для тебя сделать?
   Элендра выбрала из стойки с оружием необычно изогнутый белый лук и пристегнула к поясу меч. Затем сняла с крючка серый плащ с высоким воротником и, послав Рапсодии воздушный поцелуй, открыла дверь, ведущую в сад.
   - Можешь. Когда будешь уходить, твое величество, не забудь про замок, хмыкнула она и захлопнула за собой дверь.
   Рапсодия подошла к камину и, наклонившись, проверила угли. Вдруг дверь снова распахнулась, и в комнату влетела Элендра, сжимавшая в руке свиток.
   - Знаешь, Элендра, ты действительно держишь свое слово. Ты очень быстро вернулась. - Улыбка Рапсодии погасла, едва она взглянула на лицо Элендры. Что случилось?
   - Это от Акмеда. - Элендра протянула Рапсодии послание.
   Рапсодия схватила его, сломала печать и развернула свиток. Она сразу же узнала похожий на паучью паутину почерк Акмеда, он писал ей на языке фирболгов да еще не забыл зашифровать свое послание. Рапсодия быстро его прочитала и опустилась на диванчик у огня.
   - Что?
   - Утром я уезжаю в Бет-Корбэр, - не поднимая головы, ответила она.
   64
   Дом Памяти, Наварн
   Элендра длинной палкой ворошила угли в костре и задумчиво смотрела на россыпь искр, уносящихся в небо. От холодного воздуха, пропитанного влагой, у нее ныли старые раны, но она уже привыкла к этой боли и не обращала на нее внимания. Она думала о древней крепости, которая совсем недавно стояла на поляне. От нее остались лишь обгоревшие руины башни да разбросанные тут и там почерневшие головешки.
   Посреди открытого пространства, где когда-то был внутренний двор, стояло прекрасное одинокое Дерево, нисколько не пострадавшее от пламени, уничтожившего саму крепость. На перекрестье нижних ветвей Элендра разглядела маленькую лютню, наигрывавшую повторяющуюся нежную мелодию, и вернулась в своих воспоминаниях в те дни, когда строилась высокая башня. Она снова бродила по древним тропам и разговаривала с давно умершими друзьями. И спрашивала древних королей, как такое могли допустить их потомки.
   Элендра бросила ветку в костер.
   Ее гость прибыл. Закутавшись в тяжелый темный плащ, он стоял на краю поляны. В одной руке он держал белый деревянный посох, в другой - Кирсдарк, и Элендра даже в темноте разглядела синие буквы на его клинке, который обнимали водяные струи. "Интересно, сколько времени он здесь стоит?" подумала Элендра и улыбнулась гостю.
   - Элендра? - едва слышно спросил человек в плаще.
   - Значит, ты меня помнишь?
   - Не очень, - признался Эши и, убрав в ножны меч, подошел к костру. По крайней мере, не четко. Только твою силу и доброту. Я много лет носил их в своем сердце. Больше я ничего почти не помню, со мной остались лишь окутанные туманом и пропитанные болью сны. Но я твой должник, Элендра. Я догадался, кто ты, когда увидел, и удивился. По правде говоря, мало кто знает, что я жив.
   - Я тоже не знала, пока Рапсодия мне не рассказала - совсем недавно.
   - Мой отец от тебя это скрыл? - удивленно спросил Эши.
   - Скрыл, и лорд Роуэн тоже.
   Эши встал в круг света, отбрасываемого огнем, и снял капюшон. Элендра сразу же увидела копну медных волос и небольшой хрустальный шарик, висевший у него на шее.
   "Свеча Кринеллы", - сразу узнала Элендра.
   Древняя реликвия, соединяющая в себе стихию огня и воды, подаренная владычицей стихий драконихой Элинсинос своему любимому, когда тот отправлялся в море, теперь украшал грудь другого моряка, который получил его из рук сереннской королевы.
   Свеча Кринеллы сияла, разрывая густой туман плаща Эши, словно маяк, указывающий путь. Эши оказался гораздо красивее, чем его запомнила Элендра, но ее это не удивило: когда они виделись в последний раз, он стоял на пороге смерти.
   - Ты хорошо выглядишь, - сказала Элендра и знаком пригласила Эши присесть к костру.
   Ее голос прозвучал напряженно, а доброжелательная улыбка медленно превратилась в холодную вежливость.
   - Ты чем-то обеспокоена. - Эши перешагнул через ствол поваленного дерева и уселся, а свет костра тут же принялся резвиться и вскоре запутался у него в волосах. - Что случилось? Зачем ты меня сюда позвала?
   - Мне показалось, что развалины древней крепости подходящее, пусть и не слишком обычное место для встречи.
   - Я могу тебе как-то помочь?
   Лиринская воительница окинула его задумчивым взглядом.
   - Возможно. Я пришла ради своей королевы.
   Эши улыбнулся, вспомнив не слишком приятные слова, которые, как утверждают легенды, Элендра сказала его бабке задолго до его рождения.
   - Я думал, ты служишь не монарху, а народу.
   - В моей королеве оба эти понятия соединены.
   - Хорошо, - кивнув, проговорил Эши. - Похоже, наступают перемены. Надеюсь, что к лучшему.
   - К лучшему. - Элендра сделала глоток воды из фляги и предложила ему. Насколько я понимаю, ты больше не прячешься. Значит, готовишься занять королевский трон?
   Эши покачал головой, отказываясь от воды.
   - Королевский трон нельзя взять, его дают.
   - Это не остановило твоих бабку и деда.
   - Я не они.
   Элендра внимательно изучала молодого человека, сидевшего напротив. Впрочем, она не смотрела на него прямо, зная, что бывает с теми, кто решается встретиться глазами с драконом. Ее удивило, что он не пытается поймать ее взгляд, как делала его бабка. Элендра много раз спрашивала себя, в какой степени могущество дракона и Предсказательницы помогло ей стать королевой.
   Энвин всегда смотрела людям в глаза, постоянно пытаясь перетянуть их на свою сторону, хотя мало кто об этом догадывался. Элендра сумела воспротивиться ее взгляду, не пасть жертвой его зова и ненависти. Она с радостью отметила про себя, что Эши не норовит подвергнуть испытанию ее силу воли, и отвернулась к костру.
   - Надеюсь, - задумчиво проговорила она через некоторое время. - Но мне нужно убедиться в этом самой.
   - У тебя есть полное право с сомнением относиться к моей родне, спокойно заметил Эши. - Их поступки никогда не отличались благородством. Я надеюсь доказать, что отличаюсь от них, если ты готова судить меня по моим поступкам.
   Эши удивленно заморгал, увидев враждебность в ее серебристых глазах, в которых отражалось пламя костра. Он ждал, что она объяснит ему свою неожиданную реакцию, но Элендра лишь молча его разглядывала. Прежде чем снова заговорить, он смущенно откашлялся.
   - Да, я перестал скрываться, чтобы занять королевский трон. Но главное, я намерен уничтожить ф'дора. Ракшас мертв. Каддир мертв. Теперь остался только демон. Я надеюсь, что, узнав обо мне, он выйдет из укрытия и я смогу его прикончить.
   - И ты думаешь, что справишься с ним в одиночку? А ты весьма самоуверенный молодой человек.
   Эши провел рукой по затылку, пытаясь пригладить волосы.
   - Да, я уверен в себе, но не глуп. Мой отец почти всегда находится поблизости, и я надеюсь вскоре присоединиться к Рапсодии. Мы с Ллауроном и она со своими болгами - получается неплохая команда. Мы обязательно победим ф'дора.
   - Твой отец? Я не поверила в то, что он действительно мертв. Рапсодия мне ничего не сказала, но я заподозрила, что тут дело нечисто.
   - Так было нужно.
   Элендра грустно рассмеялась.
   - Ладно, - едва слышно произнес Эши, - может быть, точнее будет сказать, что так было нужно ему.
   - Точнее и честнее, учитывая, кому пришлось заплатить за его решение.
   - Ты права, - отвернувшись, не стал спорить Эши. - Но в определенном смысле он и правда умер. Ллаурон расстался со своей человеческой сущностью, отправив ее на вечный покой. Впрочем, я не стану тебя обманывать. В действительности его смерть была самым настоящим представлением, которое он устроил, чтобы выманить своих врагов и разбудить спящего внутри него дракона при помощи стихий эфира и огня - как это произошло со мной. Сейчас он почти всегда находится рядом, но держится в тени, наблюдает, ждет, когда ф'дор сделает следующий шаг. Однако сегодня его здесь нет. Я не позволил ему присутствовать на нашей встрече.
   - Не позволил? Это что-то новенькое.
   Эши посмотрел на Элендру: костер отбрасывал на ее лицо мерцающие блики, в глазах воительницы застыло напряжение. Голос его отца всегда менялся, когда он упоминал ее имя, но раньше Эши не обращал на это внимания. Он постарался говорить как можно спокойнее и мягче.
   - Наверное. Просто теперь я уверен в правильности своего выбора. Меня научила этому Рапсодия.
   - До или после того, как ты позволил ей сжечь твоего отца живьем? До того, как она рассказала всем членам ордена филидов, а заодно и правителю Роланда "правду" о смерти Ллаурона - о том, что он потерпел поражение в поединке, на который его вызвал Каддир?
   Эши прищурился, дракон начал злиться и давал о себе знать.
   - Зачем ты это говоришь? Ты хочешь заставить меня что-то сделать, Элендра? Учти, ты ступила на опасный путь.
   Элендра наклонилась вперед и ответила:
   - Я пытаюсь решить, правильно ли я поступила, когда разорвала свою связь со Звездным Горном и отдала Роуэнам осколок звезды, чтобы они поместили его в твою растерзанную грудь. Или я имею дело еще с одним отродьем Энвин и Гвиллиама, без зазрения совести манипулирующим другими людьми. Помоги мне понять, Гвидион. Объясни, почему ты причиняешь невыносимую боль женщине, которую я люблю, как собственное дитя. Кстати, считается, что ты тоже ее любишь.
   Эши слушал ее, и все его существо захлестывала едва переносимая ярость, но он изо всех сил старался держать себя в руках, в глубине души понимая, что Элендра права.
   - Никогда не сомневайся в моей любви к ней. Никогда.
   В его интонациях Элендра уловила разноголосый шепот дракона.
   Она и глазом не моргнула, хотя почувствовала присутствие древней рептилии.
   - Если ты любишь Рапсодию, почему ты ее обманул? Ты хоть чуть-чуть представляешь себе, что означала для нее смерть твоего отца? Или ты забыл о том, как она страдала и что потеряла?
   Гнев, пылавший в душе Эши, уступил место глубокой печали: он вспомнил, как Рапсодия сидела у мертвого камина и смотрела в пустоту. Вот она подняла голову, а потом быстро ее опустила и сдвинула медальон, чтобы он не помешал Эши нанести ей смертельный удар. У него заболело сердце, и к горлу подступил комок.
   "Прошу тебя, давай быстрее".
   - Да, - едва слышно произнес он. - Я очень хорошо знаю, что означала для нее смерть Ллаурона.
   - В гаком случае зачем ты это сделал? Почему поддержал отца, стремившегося получить как можно больше власти, если знал, какой трагедией его смерть обернется для Рапсодии?
   Эши отвернулся от костра и уставился в темноту ночи.
   - Она сама сделала выбор.
   - Это в каком смысле? - подозрительно прищурившись, поинтересовалась Элендра.
   Эши продолжал смотреть в ночь, вспоминая Зубы и женщину, танцующую на ветру. Наконец он встал и повернулся к Элендре.
   - Мне очень жаль. - Он наклонился и поднял с земли свой посох. - Если ты хотела выяснить, стоило ли отдавать осколок звезды, чтобы меня спасти, я тебе отвечу: не стоило.
   Быстро развернувшись, он вышел из круга света.
   - Стой, - приказала лиринская воительница, и в ее голосе прозвучала твердость, которая прежде вела за собой армии.
   Эши невольно подчинился.
   - А ну-ка, вернись. Это мне решать, а не тебе. Садись.
   Эши улыбнулся и снова уселся на бревно.
   - Ладно, а теперь объясни, что ты имел в виду. Какой выбор она сделала?
   - К стыду своему, должен сказать, что получилось не слишком честно. Рапсодия просила меня только об одном - она хотела знать правду. И я считал, что не имею права ничего от нее скрывать. Ночью, перед тем как уйти, я рассказал ей о планах Ллаурона. - Он помрачнел, вспоминая тот разговор с Рапсодией. - Она поняла, что мы бессильны ему помешать, поскольку он уже запустил механизм в действие и, если она не зажжет для него погребальный костер, он умрет - по-настоящему - и ни за что. Лично я ничего не имел против: Ллаурон сам все устроил, и Рапсодия не должна была спасать его из ситуации, в которой он оказался по собственной инициативе. Но она посчитала необходимым сделать так, как он хотел, прекрасно понимая, к чему это приведет. Будь выбор за мной, я бы ее остановил, но я люблю Рапсодию и уважаю ее право принимать решения, касающиеся ее собственной жизни. Если бы я мог, я бы защитил ее от боли. - Его голос дрогнул.
   Элендра задумчиво наблюдала за ним, чувствуя, что гнев постепенно уходит.
   Эши впервые посмотрел на нее и заговорил немного спокойнее:
   - Боюсь, такова цена правды. Некоторое время назад мы с Рапсодией побывали у Мэнвин. Так хотела сама Рапсодия, хотя и не успела объяснить мне, почему для нее это было важно. Теперь я думаю, что дело в детях демона. Среди безумной болтовни предсказательницы проскользнули обрывки плана Ллаурона. Получив эту информацию, Рапсодия стала уязвима. В каком-то смысле она оказалась в сложном положении, поскольку знала не все. Поэтому в последнюю ночь, перед тем как расстаться, я взял жемчужину, которую дал мне отец и в которой был заключен его образ. Он подарил ее мне, чтобы я помнил о нем в его человеческом облике. Я решил, что ее можно использовать с большей пользой, и потому убрал из жемчужины образ Ллаурона, а потом дал ее Рапсодии, чтобы она поместила туда свои воспоминания об этой ночи. Мы договорились, что, если захочет, она сможет вернуть их себе в тот же вечер, когда услышит от меня всю историю. Затем я ей все рассказал. В конце Рапсодия решила, что, зная о планах Ллаурона, она не сможет справиться со своей ролью и это приведет к его смерти, и она многим пожертвовала, чтобы сохранить ему жизнь, включая и свои воспоминания. Он был ее недостоин. - Эши снова посмотрел в ночь. - И я ее недостоин.
   - Ну хорошо, предположим, в чем-то ты прав, - помолчав, сказала Элендра. - Но ты не объяснил мне, почему знание делало Рапсодию уязвимой. Что еще произошло той ночью?
   - Боюсь, я не могу тебе сказать, как бы сильно мне этого ни хотелось, тяжело вздохнув, проговорил Эши. - События той ночи принадлежат Рапсодии, и она имеет право узнать о них первой.
   - Пожалуй, это мне понятно. А когда ты намерен выпустить на волю ее воспоминания?
   - Как только будет уничтожен ф'дор. Я спрятал жемчужину в Элизиуме на случай, если погибну, сражаясь с демоном. Мне без проблем удалось прикончить его слуг, но ты знаешь лучше других, что он уже однажды одержал надо мной верх. Я потратил некоторое время, гоняясь за Ларк и другими предателями-филидами. Разобравшись с ними, я направлялся в Илорк, и тут ветер принес мне твой призыв. Узнав, где ты предлагаешь встретиться, я заподозрил худшее и, пока не увидел тебя, думал, что мне придется сразиться с ф'дором. Вот почему я держал в руках Кирсдарк. Как правило, я не достаю оружие, если в этом не возникает необходимости.
   - Однако ты пришел, отказавшись от защиты своего отца.
   - Он не так далеко отсюда. И если я его позову, будет здесь через несколько минут. Сейчас я уже не тот юнец, каким был во время моей первой схватки с демоном. Возможно, я и не смогу победить его сразу, но мне удастся продержаться до появления Ллаурона. А вместе мы огромная сила. Кроме того, Элинсинос тоже где-то рядом. Думаю, в случае необходимости она придет к нам на помощь.
   Элендра смотрела на него, словно что-то подсчитывая в уме, а затем на ее лице появилось удовлетворенное выражение:
   - Три дракона, Кирсдарк и я. Подходящая компания для нанесения второго удара.
   - Как ты сказала?
   Элендра посмотрела Эши в глаза.
   - Акмед узнал, в кого вселился ф'дор.
   Эши мгновенно напрягся, а его рука сама потянулась к рукояти меча.
   - Это Ланакан Орландо, Благословенный Бет-Корбэра.
   Голубые глаза Эши вспыхнули в свете костра, но внешне он оставался совершенно спокойным. Он выпустил меч и, опершись локтями о колени, переплел пальцы и погрузился в размышления.
   - Разумеется. Ублюдочный святоша. Он делал вид, что смиренно благословляет солдат, а сам превращал их в своих слуг. Бет-Корбэр... Боги, он же был совсем рядом с ней. - Эши невольно содрогнулся. - Неудивительно, что Ракшас смог так легко пробраться в Илорк. Какая мерзость! Сколько же поколений ждал демон, готовясь нанести решающий удар? Благословлял и подчинял себе армии. Он собирался захватить Сепульварту, Сорболд и весь Роланд. - Эши тряхнул головой и снова посмотрел на Элендру. - Ты поэтому меня позвала? Чтобы сообщить мне, что они намерены отправиться за ним?
   - Они уже отправились.
   Эши кивнул и встал, его лицо сияло от возбуждения.
   - Где я должен с ними встретиться?
   - Нигде.
   Эши замер на месте.
   - В каком смысле?
   - Это их дело, Гвидион, и ты не сможешь им помочь. Твоя душа еще несет на себе следы двадцатилетнего присутствия ф'дора. Если ты туда отправишься, кто знает, какое проклятье может наложить на тебя древнее зло?