Холт Виктория. Маска чародейки

   Она язвительно отзывалась о Малкоме.
   — Он все узнает от Джефа. Ведет себя так, словно замок принадлежит ему… даже когда был жив мой бедный Эсмонд.
   — Бедный Эсмонд, он так и не оправился после первого приступа болезни, — задумчиво отозвалась я.
   Она кивнула:
   — Он так сильно болел в тот первый раз. Но ты ведь помнишь.
   — Конечно.
   — Так болел, на него было жалко смотреть. Я много времени проводила у его постели. А потом он выздоровел… И ужасная смерть Сола, которая нас всех потрясла. А потом ты отправилась на поиски отца.
   — Ты все так живо напомнила.
   — Я этого никогда не забуду. Я считаю, что после первой болезни Эсмонда, у Малкома зародились надежды оказаться следующим наследником. Твой дед любил развлекаться. Он укреплял надежды Малкома на замок. Но дед ненавидел своего брата и однажды сказал, что Малком точная его копия. Но Малкому он, наверняка, многое посулил… он часто сюда приезжал после твоего отъезда. Он делал гораздо больше, чем мой бедный Эсмонд. Эсмонд с радостью доверял ему ведение дел. Бедный ягненок, он, видимо, плохо себя чувствовал.
   — Бедный Эсмонд, — эхом откликнулась я.
   — Тебе не следовало уезжать от него на такое долгое время, Сюзанна.
   — Ты права.
   Я сменила тему, спросив, не болит ли у нее спина. Она подробно стала рассказывать о своем здоровье.
   Я поднялась к себе. Спать совсем не хотелось. Нужно поступиться своими принципами и дочитать дневник Эсмонда о самоубийстве Сола.
   Я разделась, легла в кровать и взяла дневник. Читаю.
   «Беспокойная ночь. Ждал С. Она не пришла. Скорей бы она согласилась на наш брак. Она твердит: „Не сейчас, еще не время“. У нас Гарт. Они с С. без конца спорят. Я пытался их примирить, но она называет его выскочкой. Меня поражает С. Она ненавидит Гарта и Сола Крингла».
   Следующая запись:
   «Приехал Малком. Он не ладит с С. У них холодные отношения. Она его презирает, он ее игнорирует или делает вид. Я не верю, что можно с равнодушием относиться к С.
   С. отсутствовала весь день. Интересно, где она? Спрашивать бесполезно. Она терпеть не может, когда за ней «шпионят». Это ее словечко. Заметил, как она выходила из конюшни и долго разговаривала с Гартом. Я наблюдал из окна своей комнаты. Я беспокоюсь, когда они вместе. Все время боюсь, что она ему нагрубит и разразится скандал. Но теперь отношения у них немного наладились. Я спустился вниз встретить ее. Она разгоряченная, а когда я ей это сказал, она резко парировала: «Сейчас не зима». Рассердилась. «Следил за мной?» «Да, я видел, как ты беседовала с Гартом. Я рад, что ты теперь меньше с ним ссоришься». «Неужели?» «Да, вы беседовали вполне дружелюбно». «Я никогда не буду дружелюбной с этим человеком», — закричала она на меня. Потом она рассмеялась и поцеловала меня. Когда С. меня целует, я не могу думать ни о чем другом. Хорошо бы так было всегда.
   Прошлой ночью ко мне пришла С. Я никогда не уверен, придет ли она. Она странно ведет себя. Принесла бутылку сидра, которую ей подарила Кэрри Крингл. «Бедный Эсмонд, ты, наверное, ужасно себя чувствуешь, когда я прихожу к тебе ночью вот так. Не хочешь — этого больше не повторится». Как характерно для нее. Она знает, как я ее хочу. Иногда это ее радует, иногда раздражает. «Напиток возбудит твой пыл и умерит твою скромность. Давай выпьем». Она наполнила два бокала, которые принесла с собой. Она поднесла бокал к моим губам и заставила выпить. Сама только пригубила свой бокал. Я опьянел. На утро я проснулся, она уже ушла. Одно стихотворение Китса напоминает мне С. La belle dame sans merci. С. меня чарует. На следующее утро я заболел. Боюсь, виноват ее сидр. С. пришла меня навестить. «Не может быть из-за сидра. Я же не заболела». Я напомнил ей, что она только пригубила свой бокал. «Нет, я тоже выпила целый бокал», — резко возразила она».
   Следующая запись месяц спустя:
   «Сегодня мне лучше. Слабость проходит. С. готовится к отъезду. Говорит, хочет повидать своего отца. Думаю, она расстроилась из-за Сола. Он повесился в сарае вскоре после моей болезни. Ходят сплетни, что С. превратила его жизнь в ад и даже грозила забрать у них ферму. Это несправедливо. Она много времени проводит в доме Кринглей. Как это неприятно. Мне понятно ее стремление уехать».
   Далее записи отрывочные:
   «Получил письмо от С. От адвоката она узнала адрес отца. Он живет на далеком острове, пишет она, где является белым вождем. Она жаждет вcтречи с ним. Сегодня приехал Гарт, а вчера Малком. Мне приятно их видеть».
   «Немного тошнит. Такие же ощущения, как и во время первой болезни несколько месяцев назад. Опять слабость, тошнота. Должен был объезжать угодья с Джефом. Малком поехал вместо меня».
   «Сегодня немного лучше, а вечером опять хуже. Придется вызвать врача».
   «Постоянно желаю, чтобы С. была рядом. Когда она вернется? Малком обещал остаться жить в замке, если мне будет нужна помощь. Я понимаю, он меня считает слабаком. Я поблагодарил его за помощь. Когда вернется С., мы поженимся. Она не захочет, чтобы здесь жил Малком. Нужно обдумать, как все устроить».
   Следующая запись через неделю:
   «Сильно болел и не делал записей. Слишком ослаб, чтобы много написать сегодня. Постоянно думаю о С. Малком и Гарт очень хорошие. Как бы я хотел избавиться от беспокойства».
   Это последняя запись. Я поняла, он вскоре умер.
   Я закрыла дневник и задумалась. Я нисколько не приблизилась к разрешению тайны Сола Крингла, но теперь я больше знаю о Сюзанне и Эсмонде.
   Помню слова Кугабель: «Она колдунья, чародейка». Возможно, Кугабель была права. Я не могла заснуть. Какую опасную роль я на себя взяла
   «Чем все закончится?» — спрашивала я себя.

Глава 8
Письма из прошлого

   На следующее утро Джеф Карлтон прибыл в замок. Его дом расположен в полумиле от стен замка. Там жили управляющие в течение нескольких поколений. Джеф ценил комфорт и соответствующим образом обустроил свое жилище. Он жил один, у него в услужении находилась семейная пара. Джанет говорила, что его дом лучше замка, потому что в нем не бывает сквозняков.
   Джеф умел получать удовольствие от жизни. Он тщательно вел дела, но к замку относился без идолопоклонства. Если б он перешел работать в другой замок, через некоторое время он с таким же вниманием относился бы к нему, как прежде к замку Мейтленд. Джеф был нормальным человеком и хозяином своей жизни. Нам повезло иметь такого управляющего.
   Он сообщил, что договорился с кровельщиком, и в течение следующего дня крыша в коттедже Гренни Белл будет отремонтирована.
   Я сказала, что сама пойду к хозяйке с приятными новостями.
   — Вы доставите ей удовольствие. Людям нравится, когда ими интересуются.
   В такие моменты я чувствовала себя почти счастливой. Мне хотелось сделать для этих людей как можно больше, облегчить их жизнь. Тогда я успокаивала себя: пусть я выдаю себя за другую, но я приношу больше пользы, чем она.
   Это меня не оправдывало, но все же шло в мою пользу.
   Поэтому я ехала верхом в отличном настроении, хотелось петь при виде зеленых полей и кустов, растущих на межах. Щеки обдувал легкий ветерок.
   Я привязала коня, постучала в дверь и вошла, хотя мне никто не ответил.
   В доме тихо. В гостиной стол покрыт шерстяной скатертью, над камином торжественно тикают часы.
   — Вы дома, миссис Белл?
   Я постучала в смежную комнату и услышала тихий звук. Вошла. Миссис Белл лежала на кровати бледная, лицо измученное, рука на груди.
   — Что случилось? — встревожилась я.
   Она повернула ко мне глаза. Я видела, что она испытывает сильную боль.
   — Сейчас я приведу врача, — пообещала я и вышла.
   Я поскакала к доктору Клегхорну. Раньше в этом доме практиковал мой отец. Я знала местонахождение дома, потому что несколько раз проезжала мимо.
   К счастью, врач был дома, и мы отправились к миссис Белл.
   Врач осмотрел больную и велел ей лежать. Он обещал прислать медсестру.
   — Чем я могу помочь? — спросила я.
   — Просто вы убедите ее не вставать до прихода медсестры.
   На улице он произнес:
   — У нее мало шансов на выздоровление. У нее давно больное сердце, к тому же возраст. Самое большее — она проживет несколько месяцев, и она уже не встанет с постели.
   — Бедная старушка, — посочувствовала я. — Надо сделать так, чтобы она хотя бы ни в чем не нуждалась.
   Врач странно посмотрел на меня.
   — Вы очень добры. Ей будет приятно, если ее кто-то навестит. Внимание всегда помогает. Нам необходима больница. Ближайшая находится в двадцати милях. Одно время шли разговоры о строительстве здесь больницы…
   Да, я знаю, подумала я. Но ту больницу построили на далеком острове, и ее разрушил Ворчливый Гигант.
   Я дождалась прихода медсестры и потом вернулась в замок обедать. Малком был в столовой, но я не беспокоилась, мы говорили о Гренни Белл.
   — Клегхорн сказал мне, что ты приезжала за ним. Если бы не ты, она бы умерла.
   — Я зайду к ней днем. С ремонтом крыши придется повременить, пока ей не станет лучше. Сейчас нельзя этим заниматься, она так слаба.
   — Я передам Джефу.
   — Пожалуйста, не забудь.
   Я была на полпути к коттеджу Белл, когда меня догнал Малком.
   — Я еду посмотреть, как она, — объяснила я.
   — Я с тобой, — вызвался он.
   — Как хочешь, — я постаралась скрыть энтузиазм в голосе.
   — Ты приняла к сердцу мои слова.
   — О чем?
   — Что людям приятно внимание. Им надо знать, что их считают за людей.
   — Я догадывалась об этом и раньше, — вспылила я.
   — Ты это успешно скрывала до своего отъезда.
   — Мы все растем, не так ли? Даже ты в детстве был беззаботным.
   Он испытующе взглянул на меня.
   — Я часто думаю, что там произошло с тобой?
   — Я увидела мир. Путешествие расширяет кругозор.
   — И меняет характер, кажется.
   — Ты никак не желаешь забыть старые обиды?
   — Вовсе нет. Я готов простить новой Сюзанне все грехи прежней.
   Меня кольнула мысль: он подозревает. Он проницательно смотрел на меня, и я покраснела под его взглядом.
   — Надо что-то придумать, как помочь Гренни Белл.
   — Не беспокойся. Будем думать вместе.
   Миссис Белл так плохо себя чувствовала, что не заметила нашего прихода. Медсестра сказала, что возле больной должен находиться кто-то днем.
   — Может, мистер Крингл отпустит Ли?
   — Это хорошая мысль, — обрадовалась я. — Ты не согласен. — Я пыталась скрыть смущение под внимательным взглядом Малкома.
   — Отличная мысль.
   — Если Крингл заупрямится, я буду платить Ли за уход.
   — Очень хорошо, — с облегчением заметила медсестра. — Я буду заходить два раза в день, но этого не достаточно. Нужна сиделка. Спасибо вам, мисс Мейтленд. Я сразу пойду за Ли.
   — Я ее дождусь, — пообещала я.
   — Мы дождемся, — исправил меня Малком.
   — Ты можешь не оставаться, — сказала я после ухода медсестры.
   — Что ты, мне интересно. Я останусь.
   — Мне бы не хотелось, чтобы ты смотрел на меня как на чудачку, — вспылила я.
   — Это не чудачество. Какое-то чудесное превращение. Но я не могу понять его причины. Мне оно нравится, просто я озадачен.
   Я пожала плечами, изобразив нетерпение.
   — Теперь у меня есть обязанности.
   Ли робко вошла в дом. Мне она понравилась, она не похожа на остальных членов семьи. Я и раньше поняла, что она в беде, а теперь я не сомневалась в этом.
   — Входи, Ли. Ты знаешь, что мы просим тебя делать?
   По ее взгляду я поняла, она больше боится Малкома, чем меня, это меня обрадовало.
   — Медсестра мне рассказала, — ответила она.
   — Будешь давать миссис Белл лекарства. Если ей станет хуже, сразу зови на помощь. Ты взяла с собой шитье?
   Она кивнула, и я положила ладонь ей на плечо. Мне хотелось уговорить ее открыть мне свою беду. Понимаю, что мало людей рискнули бы поделиться своими секретами с Сюзанной, но я иногда забываю, какую я играю роль, а это весьма глупо, потому что подозрения Малкома все усиливаются. Я постоянно ловлю на себе его испытующий взгляд. Вскоре он станет задавать мне вопросы, на которые я не смогу ответить. У меня сложилось такое впечатление, что он знает о моем обмане, но он просто выигрывает время, ожидая, когда я сама себя разоблачу.
   — Ты отлично со всем справилась, — похвалил он меня на улице, — как будто ты все время управляла поместьем.
   — Я рада, что ты такого мнения обо мне.
   Он взял меня под руку. Я напряглась и хотела выдернуть руку, но не стоит придавать значения мелочи.
   — Здесь скользко, можно упасть, — оправдал он свой жест.
   Он помог мне сесть на коня и улыбнулся, но удивление в его глазах не проходило.
   Вечером с нами ужинал Джеф. Разговор шел о хозяйстве. Эмералд откровенно скучала. Она пыталась увлечь нас беседой о ее интересных болезнях, но мы слушали ее вполуха.
   — Врач говорит, миссис Белл не выживет, — объявил Джеф. — Она уже умерла бы, если бы вы не посетили ее тогда. Вовремя привезли врача. Но она все равно не жилец, ее дом скоро освободится. Возникнет вопрос, кого там поселить.
   — Кого ты считаешь наиболее достойным, Джеф? — поинтересовался Малком.
   — Семью Беддок. Они не хотят жить с родителями, там тесно. Коттедж им подойдет. Том хороший работник.
   — Ты с ним уже разговаривал? — спросил Малком.
   — Нет, пока рано говорить. Миссис Белл еще жива.
   — Безусловно, может показаться, как будто мы стараемся убрать старушку с дороги, — запротестовала я.
   — Но коттеджи предназначены для рабочих, — напомнил Джеф.
   — Ее муж работал на нас. Несправедливо при потере мужа терять и дом.
   — Это бизнес. Дом — часть зарплаты. Мистер Эсмонд позволил миссис Белл доживать в коттедже.
   — И правильно сделал, — горячилась я.
   — Конечно. — Малком поддержал меня.
   — Согласен, но поместью не пойдет на пользу, если в коттеджах будут жить одни старые вдовы.
   — Ну, бедная миссис Белл недолго задержится на этом свете, по словам доктора, нам надо решить, передать ли ее коттедж семье Беддок, — рассуждал Малком.
   — Давайте не будем это решать, пока коттедж не освободится, — твердо заявила я. — Мне не нравится говорить, как будто Гренни Белл уже умерла.
   Я излишне разгорячилась, но думала, каково быть бедной, старой, обузой для всех.
   — И пока не говорите им ничего. Они станут обсуждать, мне это не нравится. Отложим пока решение этого вопроса, — предложила я.
   Мы заговорили о другом. Иногда я ловила на себе взгляд Малкома, он тепло улыбался, и я была счастлива.
   На следующий день я навестила миссис Белл. Ли шила. При моем появлении она спрятала работу под фартук и сильно покраснела. Я подумала, какая она красивая.
   — Как у нее дела? — спросила я.
   — Она ничего не делает, просто лежит.
   — Я немного посижу с ней. А ты сходи на ферму за молоком, счет пусть пришлют в замок. Разомнешь ноги.
   Ли подчинилась, положила шитье на стол и молча вышла. Она напоминает мне олененка.
   Гренни Белл лежала с закрытыми глазами. Я представила, как много лет назад они пришли сюда молодоженами, воспитали двух детей, теперь они женаты и разъехались. Гренни тяжело дышала. Я подошла к столу и увидела, что ожидала: Ли шила сорочку для новорожденного.
   Бедная девочка! Ей только шестнадцать, и она скоро станет матерью. Без мужа, лишь жестокая семья. Как жаль, что я не в силах ей помочь. Но мне хочется ей помочь.
   Я подошла к кровати, и Гренни открыла глаза. Она меня узнала.
   — Мисс Сю… — пробормотала она.
   — Да, я здесь. Не напрягайтесь, не разговаривайте. Мы о вас позаботимся.
   В ее глазах застыло удивление, которое она не могла выразить словами.
   — Бла… благослови вас Бог. Я поцеловала ей руку.
   — Не… мисс…
   Не мисс Сюзанна. Она это хотела сказать. Сюзанна никогда не заботилась о старых и больных. Она не сидела у их изголовья. Я знала, что вышла из роли, но мне было все равно. Мне хотелось успокоить бедную женщину. Думаю, она поняла мой порыв. Она продолжала держать меня за руку до прихода Ли.
   — Подогрей молоко и попробуй ее напоить.
   Ли пошла на кухню. Гренни заснула, и я присоединилась к Ли. Она подняла на меня глаза, из которых не исчезал страх.
   — Вы хорошая, мисс Сюзанна, чтобы они не говорили. Вы теперь изменились… Вы теперь не такая, как раньше.
   Она не знала, что растревожит меня своими словами.
   — Спасибо, Ли. Если у тебя есть проблемы, если нужна помощь, можешь обратиться ко мне… Понимаешь?
   Она кивнула.
   — У тебя что-то случилось? Ты о чем-то беспокоишься?
   — Нет, мисс, у меня все в порядке. — Она понесла молоко в комнату, а я вернулась в замок.
   Я стала другой. Я интересуюсь людьми. Сюзанну интересовала только она сама. Люди стали замечать перемену в поведении Сюзанны.
   За ужином Эмералд сказала, что собирается написать Гарту. Что-то давно она не получала от него вестей.
   Я почти ничего не знала о Гарте, лишь то, что он сын Элизабет Ларкхем, компаньонки Эмералд, вдовы. Гарт ее единственный сын. Потом я забыла о нем. Меня поглотили проблемы Гренни Белл и Ли Крингл.
   Меня пугало, что Ли совершит необдуманный шаг. Разве сможет она выступить против своей семьи? Я уже видела, что она утопилась в речке и выглядела как Офелия с цветами в волосах. Или она еще каким-то другим, не менее ужасным способом сведет счеты с жизнью. Я пыталась вызвать ее на разговор несколько раз, но она только повторяла, что с нею все в порядке.
   Через два дня умерла Гренни Белл. Вся деревня только и говорила о ней. Малком и я пошли на похороны. Я поняла, что снова удивила всех своим поведением. Сюзанна никогда не ходила на похороны крестьян, Эсмонд иногда приходил. Иногда он не сдерживал обещания, забывал, но потом всегда находил уважительную причину, и семья покойного на него никогда не обижалась.
   Мое появление вызвало сенсацию. Люди посчитали, что наше с Малкомом участие в похоронах придало особую торжественность церемонии. Когда комья земли застучали о крышку гроба, у меня на глазах заблестели слезы. Я думала о Гренни Белл. Наконец она обрела покой.
   По дороге домой Малком взял меня под руку.
   — Ты не осталась равнодушной.
   — Кто может остаться равнодушным? Смерть вызывает благоговейный трепет, страх, только не равнодушие.
   — Я знал человека, который не только остался бы равнодушным, но и посчитал бы похороны постороннего человека скучным занятием. Такой ты была совсем недавно.
   Он крепко сжал мою руку и развернул меня к себе. Вот в такие моменты мне действительно становилось страшно. Вот сейчас он скажет, что я обманщица и самозванка.
   — Я часто думаю… — начал он.
   — Что? — пролепетала я.
   — Сюзанна, что могло случиться, чтобы ты так изменилась? Ты стала… человечной.
   — Я всегда была такой, неужели ты не замечал?
   — Легкомыслие ничего не решает.
   — Я такая, как всегда.
   — Значит, у тебя прекрасно получалось играть чужую роль.
   — Я была молода и беззаботна.
   — Дело не только в этом. Ты была… чудовище.
   Я попыталась перевести разговор на другую тему:
   — Бедная Гренни была хорошей женщиной. Всю жизнь честно исполняла свои обязанности и была благодарна за то, что живет в темном маленьком коттедже и сводит концы с концами.
   Он молчал, погруженный в какие-то свои мысли. Меня это настораживало.
   На утро ко мне явился посетитель, молодой человек Джек Чиверс. Он был сезонным рабочим на нескольких фермах. Я приняла его в маленькой гостиной. Он стоял и нервно теребил кепку.
   — Мне надо срочно переговорить с вами, мисс Сюзанна. Я хочу узнать, есть ли у меня шанс получить коттедж миссис Белл?
   — О, мне жаль… но вопрос почти решен.. Он помрачнел.
   — Тогда извините за беспокойство, мисс, — с этими словами он повернулся к двери.
   У него так беспомощно опустились плечи, что я не смогла отпустить его в таком состоянии. Парню лет восемнадцать, он очень симпатичный.
   — Минутку, — задержала я его. — Почему тебе срочно нужен коттедж?
   — Я собираюсь жениться, мисс.
   — Но ведь можно немного и подождать, не так ли? Когда-нибудь освободится и другой коттедж.
   — Мы не можем ждать. Спасибо, мисс. Я подумал, вдруг у меня есть шанс.
   — Скажи, на ком ты собираешься жениться.
   — На Ли Крингл, мисс.
   — О, присядь на минуту.
   Он сел, и я посмотрела ему в глаза.
   — Ли ждет ребенка, да?
   Он покраснел до корней волос. Потом улыбнулся смущенно.
   — Да, мисс. Дело в ребенке. Если бы у нас был дом, мы бы поженились.
   — Разве нельзя пожениться, не имея коттеджа?
   — Нет… Ли придется остаться жить в своей семье. А жизнь там не сахар. Для нас единственный выход — тайно пожениться и зажить вместе в коттедже.
   — Да, понятно. Там требуется подлатать крышу и немного освежить дом.
   Он смотрел на меня с недоверием.
   — Я понимаю, каково придется Ли с ребенком в своей семье. Нужно было вам подумать об этом прежде, чем…
   — Я знаю, мисс, всегда хорошо подумать заранее, но не всегда так выходит. Ли такая красивая, и однажды я встретил ее всю в слезах. Что-то у них произошло в доме. У Кринглей постоянно что-то происходит. Все время молятся, а все несчастные. А потом… так неожиданно… А когда начали, уже не остановишь. Я люблю Ли, а она любит меня, и мы хотим нашего ребенка, мисс Сюзанна.
   Меня тронули его слова. Мне безразлично, что скажут Малком и Джеф. Я — королева в замке.
   — Хорошо. Вы получите коттедж, откладывать бесполезно. Женитесь и заселяйтесь. Наведите в нем порядок. Но никому ничего не говори, пока не поженитесь. Ее семья такая странная.
   — О, мисс, неужели это правда?
   — Да. Коттедж ваш. Расскажи только Ли, а от остальных держите мое решение в секрете.
   — О, мисс, не знаю, что и сказать.
   — В таком случае ничего не говори. Мне понятны твои чувства.
   Я отправилась в дом Джефа. Там был и Малком, он часто проводил время с Джефом. Он с головой погружен в хозяйство, можно подумать, что замок принадлежит ему.
   С порога я выпалила:
   — Я решила вопрос о коттедже Белл. Его получит Джек Чиверс.
   — Джек Чиверс! — воскликнул Джеф, — Да он еще мальчишка. Пара Беддок идет раньше него.
   — Им придется подождать. Коттедж получит Джек Чиверс.
   — Почему? — потребовал объяснений Малком.
   — Хозяйка здесь я, и я принимаю решения. Я уже обещала Джеку, что он получит коттедж.
   — Это кажется неразумным, — спокойно заметил Джеф.
   — Вполне разумным. Ли Крингл ждет ребенка от Чиверса. Они собираются пожениться, и им негде жить.
   Оба мужчины в изумлении молчали.
   — Представьте, каково ей жить со своими ужасными родителями, — страстно продолжала я. — Не говорю уж о старике. Естественно, она не сможет там жить. Я боюсь, она может лишить себя жизни, если ей не помочь. Я должна заботиться об этих людях. Ли и Джек получат коттедж, и больше не будем об этом говорить.
   Я поняла по их виду, оба мужчины решили, что глупо позволять женщине принимать решения. Она действует по велению сердца, а они-то знают, сердце должно оставаться холодным, решать надо головой.
   Я усмехнулась. Они вспомнили, кто здесь повелевает.
   На следующий день я пошла в коттедж. Я была в спальне, когда вдруг тихо отворилась дверь. Вошли Ли и Джек. Они с удивлением осматривали дом. Никогда раньше я не видела их такими счастливыми.
   Я виновница их счастья. Как хорошо!
   — Пришли посмотреть на свой дом? — улыбнулась я.
   Ли подбежала ко мне и сделала немыслимую вещь: стала на колено и поцеловала конец моей юбки.
   — Ли, встань немедленно, — я попыталась скрыть нахлынувшие на меня чувства. — Лучше скажи, вы будете клеить новые обои?
 
   В течение следующих недель я была по-настоящему счастлива, а это значит, по несколько часов кряду я не вспоминала разрушенный остров и не оплакивала дорогих мне людей. Я даже не укоряла себя за предпринятый мною маскарад.
   Я все больше вникала в хозяйственные дела поместья. Я чувствовала, что родилась именно для этого. Если б только я была настоящая Сюзанна, я была бы полностью довольна.
   Приятно видеть перемену в Ли, она красивая девушка, и счастье только усиливает ее красоту. Они с Джеком находятся на седьмом небе. Всякое свободное время они проводят в коттедже, готовят свой дом. Теперь он выглядит иначе, чем при жизни Гренни Белл. Я нашла старые шторы и послала их Ли. Благодарность так и лилась из ее глаз.
   Безусловно, не всем понравилось мое решение. Особенно паре Беддок. Благочинные люди вынуждены ждать и терпеть, а некоторым грешникам счастье сваливается на голову, — таковы были некоторые комментарии.
   Джеф Карлтон придерживался того же мнения. Но решение принято мной, и никто не в силах изменить его.
   Я попыталась задобрить семью Беддок, пообещав им следующий освободившийся коттедж.
   Я обнаружила в себе новый талант. Меня всегда интересовали люди и их заботы. Я могла поставить себя на их место и понять их беду. Мне стали доверять, это большое достижение. Ведь Сюзанна была непредсказуема: в один день она демонстрировала свою дружбу, а на другой могла не узнать этого человека. Но мне поверили, они делились со мной своими секретами и обсуждали со мной свои проблемы. Я постепенно заменяла в их душах впечатление от Сюзанны моим собственным.
   Я радовалась, когда удавалось им помочь, и постоянно думала, что же в этом плохого, если я сделаю их немного счастливее, чем во времена настоящей Сюзанны. Пусть я самозванка, но я таким образом помогаю людям. Сюзанна умерла, я у нее ничего не забрала. Но замок по закону должен принадлежать Малкому.
   Малком! Я постоянно думала о нем. Мы много времени проводили вместе.