Холт Виктория. Маска чародейки

   Джек Чиверс и Ли Крингл поженились. Я пошла на церемонию венчания и к своему удивлению увидела Малкома.
   Церковь была почти пуста. Никто из семейства Кринглей не пришел. Они все еще показывали свое недовольство из-за беременности Ли.
   — Хорошо, что их нет, — прошептала я Малкому. — Без них веселее и торжественнее.
   — Как всегда ты права, — согласился он.
   Я радовалась, когда Ли шла по проходу церкви под руку с Джеком, она так и светилась от счастья. Увидев меня, она прослезилась. Я боялась, что она встанет на колени и поцелует подол моей юбки.
   Мы поздравили молодоженов.
   — О, мисс Сюзанна, у меня не было бы свадьбы, если б не вы. Я никогда не смогу отплатить за вашу доброту.
   — Миссис Чиверс, желаю вам счастливой семейной жизни, — пожелала я.
   — Это приказ, — ухмыльнулся Малком, — приказ от мисс Сюзанны. А вы знаете, что приказы хозяев следует исполнять.
   Ли почти не взглянула в его сторону, она такая скромная, но ее большие глаза как у олененка все смотрели на меня.
   Вскоре молодожены под руку пошли в свой дом. Я поймала на себе проницательный взгляд Малкома.
   — Сюзанна, — выдохнул он.
   Я боялась смотреть на него, чтобы не выдать своих чувств.
   — Ты действительно позволила им жить своей жизнью. Уверен, они попросят тебя быть крестной матерью их ребенку.
   Я молчала. Он подошел ближе.
   — Они кажутся такими счастливыми. Брак — серьезное дело. Согласна со мной, Сюзанна?
   — Конечно.
   — Ты однажды собиралась выйти за Эсмонда. Я молчала, потому что осознавала опасность ситуации.
   — Сюзанна, я хочу тебя спросить…
   — Давай вернемся в замок, — прервала я.
   — В чем дело, Сюзанна? — Он взял меня за руку. — Чего ты боишься?
   — Боюсь! — захохотала я, надеясь, что мой смех звучит естественно. — О чем ты? Пойдем, пора возвращаться домой.
   — Мне надо кое-что выяснить, — добавил он. Я поняла, что он что-то заподозрил, и быстро направилась в сторону замка. Он шел рядом и больше не продолжал разговор.
 
   После обеда я собралась поехать по делам. У конюшни меня ждал Малком.
   — Ты не будешь возражать, если я поеду с тобой? — спросил он.
   — Нет, конечно. Поедем, если хочешь.
   — Очень хочу
   Он больше не сказал ничего тревожного, и я была счастлива весь день. Как приятно ездить верхом рядом с ним в солнечный день. Я постаралась выбросить из головы, что я самозванка. Хотелось чувствовать себя Сюзанной, которая помогает людям и радуется этому.
   Мы миновали коттедж, где жили две женщины Торн.
   — Мисс Торн долгие годы ухаживает за вредной матерью, — сказала я.
   — Такая судьба уготована многим женщинам.
   — Это несправедливо, я собираюсь сделать для нее что-нибудь.
   — Что?
   — Мисс Торн постоянно тревожится. Я хочу облегчить ей жизнь.
   Мы въехали в лес, он всегда будет казаться мне сказочным после того эпизода в детстве.
   — Давай отдохнем здесь немного, — предложил Малком. — Это моя любимая лужайка.
   — Моя тоже, — призналась я.
   — Отсюда открывается чудесный вид на замок. Он похож на нарисованный.
   Мы привязали лошадей и растянулись на траве. Впервые я испытала удовлетворение и покой после трагедии, унесшей жизни моих родителей. Я вдруг поняла, что еще буду счастлива. И счастливое мое состояние объясняется не столько успешным ведением хозяйственных дел, я счастлива оттого, что рядом Малком.
   Он напоминает моего отца, ведь он наш дальний родственник. В нем сильны черты характера Мейтленда. Дружба с Малкомом заполнила жуткую пустоту, образовавшуюся в моей жизни.
   — Как здесь красиво, — заговорил он. — Это самое красивое место на земле для меня.
   — Потому что ты любишь замок.
   — Да. И ты тоже.
   — В замке есть нечто завораживающее, — продолжала я. — Сразу представляешь, что здесь происходило в древние времена. Например, в XII веке и спустя век, когда здесь поселились первые Мейтленды.
   — Ты отлично осведомлена о семейной истории.
   — А ты нет?
   — Я тоже. Но ты… Сюзанна… раньше ты была совсем другая.
   Я всегда напрягаюсь после этих слов.
   — Неужели? — прошептала я.
   — В детстве я тебя ужасно не любил. Ты была жуткой эгоисткой, избалованным щенком.
   — Некоторые дети бывают такими.
   — А ты особенно. Ты была уверена, что весь мир только и существует, чтобы исполнять все твои прихоти, Сюзанна.
   — Неужели я так ужасно себя вела?
   — Даже хуже… и еще совсем недавно…
   — Да? — вопросительно протянула я, но сердце мое забилось чаще.
   — После твоего приезда из Австралии я буквально ошеломлен. Такая драма из-за коттеджа для маленькой Ли!
   — В ней нет ничего особенного, просто печальная человеческая история, повторяющаяся довольно часто.
   — Но необычно участие в ней Сюзанны. Ты на самом деле болела о ней душой. И ты заслужила вечную благодарность Ли.
   — Я сделала так мало.
   — Ты показала Джефу Карлтону, кто здесь главный.
   — Это правда, но он знал и раньше.
   — Он теперь узнал.
   — Я уверена, ты не считаешь правильным, что управляет женщина.
   — Зависит от женщины.
   — А эту женщину ты считаешь достойной?
   — Абсолютно, — мрачно согласился он.
   — Малком, после смерти Эсмонда ты рассчитывал унаследовать замок…
   — Да, я считал такую возможность вероятной.
   — И ты хотел получить замок.
   — Да.
   — Извини меня, Малком. Он рассмеялся:
   — Тебе не стоит извиняться. Это называется судьба. Я не думал, что твой дед доверит управление делами женщине. Значит, он очень тебя любил.
   — Ты так много сделал для замка. Как жаль…
   — Что жаль?
   Я не могла ответить ему искренне, поэтому сказала:
   — Если ты уедешь, мы с Джефом будем по тебе скучать.
   Он наклонился ко мне и накрыл мою ладонь своей.
   — Спасибо, Сюзанна. Меня можно уговорить, и я останусь.
   Мое сердце заколотилось. На что он намекает? Неужели на то, что мы с ним могли бы пожениться, как собирались пожениться Сюзанна и Эсмонд.
   Он не сводил с меня глаз. Я подумала, настал решающий момент. Если он сделает мне предложение, я должна буду рассказать ему правду. А что он решит, узнав, что я самозванка и обманщица?
   Я услышала свой голос:
   — Но у тебя своя жизнь. Чем ты занимаешься, когда уезжаешь от нас?
   На его лице появилось удивление. Я опять допустила ошибку: Сюзанне известно, чем он занимается.
   После паузы он сказал:
   — Нужно вести дела в Стокли, к счастью, Том Рексон хороший управляющий. На него можно положиться. Если возникнет что-то серьезное, он всегда может связаться со мной, а вообще он вполне компетентен.
   Значит, он живет в Стокли. Не знаю, где это. Но мне нельзя допустить вторую ошибку. Я переменила тему, и он теперь не скажет того, что собирался.
   Он перешел на деловой тон и объяснил различие между замком и поместьем Стокли.
   — Естественно, в нем нет такой магической притягательности, как в замке, но я люблю это старинное имение. Оно мое, в конце концов, мой дом.
   Я слушала Малкома и поняла, что мое положение усложняется, ведь я в него влюбилась.
 
   Идиллия продолжалась. Каждое утро мы вместе ездили верхом. Однажды моя лошадь потеряла подкову, и нам пришлось обратиться к кузнецу. Пока кузнец работал, мы зашли на ближайший постоялый двор и выпили по стакану сидра, поели горячих булочек с сыром. Редко еда казалась такой восхитительной, как в тот день, да еще в моем детстве во время пикника. Ах, если бы сейчас я могла загадать три желания!.. Нет, я не хочу быть Сюзанной, не хочу быть законной наследницей замка, хочу, чтобы Малком влюбился в меня, и третье, чтобы я могла забыть трагедию на острове Вулкан.
   Абсурд. Такое не забывается, но я могу получить новые, счастливые впечатления, которые заслонят прошлое. Если я найду свое счастье, то перестану оглядываться в прошлое и мечтать о той жизни, которую мы вели на острове до трагедии.
   Почему у меня возникли такие желания? Я их не заслужила. Я совершила обман, и не стоит жаловаться, если придется заплатить за свой безнравственный поступок.
   Но как я могла бы быть счастлива, если б все оказалось иначе. В тот день мы говорили об Эмили Торн. Однажды мне удалось вызвать ее на откровенность. Накануне я посетила ее, и невозможно было не заметить ее нервозности. Мы сидели на кухне, она готовила чай. Сразу же по потолку постучали. Она растерялась и рассыпала заварку по столу.
   — Боже! Что я за идиотка, мама права.
   — Ничего страшного. — Я взяла банку и стала ложкой собирать заварку.
   — Проверьте, что нужно вашей маме; а я пока заварю чай, — предложила я.
   Через некоторое время она вернулась.
   — Что случилось?
   — Все в порядке. Она просила подать лимонад. Она просто хотела узнать, кто пришел.
   Я поверила ей. Если мать услышала, что к дочери пришли, она сразу же захочет вмешаться.
   Мисс Торн разоткровенничалась тем утром.
   — У меня была хорошая хозяйка. У нее были такие чудесные волосы, и я умела ей делать красивые прически. Она всегда была мной довольна, давала мне ленты, платья дарила. Потом она вышла замуж, я могла остаться у нее, но нужно ухаживать за больной мамой, и я вернулась домой.
   Бедная мисс Торн, которая считает счастьем носить старые вещи какой-то леди, делать ей прически. Но потом я узнала истинную причину ее беспокойства. Мать делала ее жизнь невыносимой, это ясно, но она готова заботиться о ней до конца ее дней. Она только беспокоилась, что с ней будет после смерти матери. Куда она пойдет? Ей надо позаботиться о месте службы и жилье. Но как это сделать, ведь она тоже стареет.
   Я успокоила ее.
   — Не стоит волноваться. Пока ваша мама жива, все будет как сейчас. А после ее смерти вы останетесь в коттедже, если мы вам не подберем другого подходящего места. Кто знает, может мне понадобится горничная.
   Я упомянула об этом разговоре Малкому, пока мы угощались на постоялом дворе. Он внимательно меня выслушал, потом сказал:
   — Так нельзя вести дела, чтобы поместье процветало.
   — Так надо поступать для счастья людей. Ты не представляешь, как изменилась мисс Торн.
   — Ты ведешь себя как добрая волшебница.
   — А что в этом плохого?
   — Ничего, если уметь делать чудеса.
   — Умею… до некоторой степени. Я хочу сказать, что в моей власти помочь этим людям решить некоторые их проблемы.
   Он наклонился ко мне через стол и поцеловал в нос. Я отшатнулась. Он удивленно поднял брови:
   — Я не смог удержаться. Ты такая замечательная, от тебя так и исходит благодетель. Скажи мне, Сюзанна, что случилось в Австралии?
   — Почему ты спрашиваешь?
   — Должно было произойти нечто важное, как встреча на дороге в Дамаск со святым Павлом. Ты совершенно изменилась. Стала абсолютно другая.
   — Мне жаль, но…
   — Разве есть, о чем жалеть? Надо радоваться. Ты стала другим человеком. Стала замечать людей, стала незащищенной, ранимой. Я всегда считал, у тебя кожа армадила-броненосца. Ты мечтала лишь об одном: чтобы все было по-твоему. Но что же могло случиться в Австралии…
   — Я нашла своего отца.
   Он внимательно смотрел на меня, и мне становилось неловко от его проницательности.
   — Теперь мне даже иногда кажется, что ты и внешне изменилась. Я чуть было не поверил… но я не верю в сказки, а ты?
   Я вспомнила эпизод моего детства в сказочном лесу, когда я загадала три желания, и они все исполнились, поэтому я замешкалась с ответом.
   — Ты веришь! К тебе приходила колдунья, да? Она сказала: я сделаю тебя такой, какой ты хочешь, но в обмен заберу твою душу. О, Сюзанна, ты не отдала свою душу?
   Я не поднимала глаз. А вдруг отдала?
   — Пожалуйста, Сюзанна, не меняйся больше. Оставайся, какая ты есть.
   Тогда я поняла, что я люблю Малкома. Меня захлестнула волна счастья, но потом я испытала полнейшее отчаяние: моя ситуация безнадежна.
   Я обманщица, и я боюсь. Я участвую в маскараде. Нельзя запутаться еще больше. Но что толку предостерегать себя? Я уже окончательно запуталась.
   Прошло несколько дней. Джанет заметила, что я почти не расстаюсь с Малкомом. Наверное, она догадывается о моем отношении к нему. Она очень внимательная особа, и порой мне неловко рядом с ней, мне кажется, она наблюдает за мной, но я должна признаться, что она мне не раз помогала в трудной ситуации, пересказывая мне разные сплетни.
   Она считает себя привилегированной служанкой и привыкла говорить то, что думает:
   — Вы очень дружелюбны с мистером Малкомом. Это очень хорошо, если хотите знать мое мнение.
   — Я тебя не спрашиваю, Джанет, но уверена, что всякая дружба хороша.
   — Вы напоминаете мне одну давнюю знакомую. У нее всегда был готов ответ на любой вопрос. Я согласна с вами, что дружба — хорошее дело, но если она между вами и мистером Малкомом, то это еще лучше.
   — О?
   — Я хочу сказать, что у вас замок, а он всегда хотел его иметь. Он может оказаться большим помощником в делах… И если вы настолько хорошо относитесь друг к другу…
   — Джанет, ты слишком много предполагаешь.
   — Ладно, ладно. Может, я и говорю лишнее, но было бы неплохо. Решились бы многие проблемы.
   Итак, Джанет заметила. Интересно, кто еще заметил?
   По складу своего характера я оптимистически отношусь к жизни. Я решила: если Малком любит меня, если мы поженимся и будем вместе владеть замком, что же в этом плохого? Он будет вести дела, я же знаю, что он законный владелец. Смогу ли я тогда забыть свою вину? Мой обман перестанет быть обманом. Я буду поддерживать его и помогать во всем. Будет так, как и было бы после смерти Сюзанны. Наследник замка женится на мне, и я стану хозяйкой замка.
   Казалось, что удача предлагала мне прощение на тарелочке. Я находилась в состоянии эйфории. Я могу влюбить в себя Малкома, выйти за него замуж, если он сделает мне предложение, и жить в мире со своей совестью до конца жизни.
   Может, лет через десять, когда у нас будут дети, и мы будем хорошо знать друг друга, я ему во всем сознаюсь. К тому времени он будет меня прекрасно понимать и простит. Какое счастливое решение проблемы. Мы смеялись, работали вместе, я находилась в счастливом настроении. Мы вместе решали дела, словно мы партнеры.
   Однажды он спросил:
   — Ты когда-нибудь снова думала о замужестве, ведь Эсмонд умер.
   Я отвернулась, не осмеливаясь взглянуть на него. Он испытывал ко мне совсем не такие чувства, как к настоящей Сюзанне, но как только мы начинали сближаться, он возмущался и противился этому, потому что чувствовал, между нами существует какая-то тайна. Он не верил, что Сюзанна могла так измениться, и если его чувства ко мне крепли, здравый смысл предостерегал его и настраивал против меня. Он боялся, что в один прекрасный день я стану прежней Сюзанной, мне надоест притворяться. Как часто я собиралась сделать ему признание, но я боялась его потерять. Мне хотелось привязать его к себе так крепко, чтобы он не смог освободиться, даже узнав о моем обмане. Наши чувства друг к другу были сильными, но моя вина и его недоверие разделяли нас как обоюдоострый меч.
   Я пробормотала:
   — К браку нужно относиться серьезно. Ты ведь не женат и наверняка согласен со мной.
   — Конечно. Я всегда полагал, что в супружество нельзя вступать легко. Смерть Эсмонда стала для тебя тяжелым ударом, да?
   Я отвернулась, притворяясь небезразличной.
   — Он сходил по тебе с ума. Мне всегда было его жаль, ты тогда была совсем другая. Совершенно другой человек… Теперь бы я ему позавидовал.
   Я посмотрела на него. Мне хотелось, чтобы он обнял меня и сказал, что любит. Он легонько потряс меня за плечи.
   — Что-то случилось, Сюзанна! Что? Ради Бога, скажи мне.
   Я не смогла признаться. Я не была в нем уверена, как и он во мне.
   — Смерть моего отца стала для меня шоком.
   Он уронил руки с моих плеч. Он мне не поверил. Не это он ожидал услышать. Он выдохнул от раздражения. Больше он ничего не сказал, но я успокаивала себя, он скажет обязательно… Но если он сделает мне предложение, что мне делать? Осмелюсь ли я признаться ему в обмане?
   Потом я начала уговаривать себя, что не надо признаваться. Если мы поженимся, мы оба станем наследниками. Судьба предлагает мне выход.
 
   Нужно было догадаться, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. В жизни никогда не выходит так гладко.
   В комнате Сюзанны в бюро я обнаружила стопку писем. Мне понравилось это бюро XVIII века, прекрасной работы. В нем много ящиков, я хранила в них бумаги и дневники из комнаты Эсмонда. Я часто просматривала его записи о крестьянах. Они мне оказали огромную пользу.
   Проведя почти целый день в обществе Малкома, я была в хорошем настроении. Днем я заходила в коттедж к супругам Чиверс. Шторы из замка смотрелись великолепно, они доставили радость Ли, но еще большее удовольствие она получала от моего внимания. Она считала меня своей покровительницей.
   Перед сном я решила еще раз просмотреть бумаги. Открыла ящик, некоторые бумаги оказались зажаты. Я встала на колени и посмотрела, что их держит. Просунула руку и нащупала потайной ящик, за тем, в котором я хранила бумага. Оттуда я достала сверток писем, перевязанных красной лентой. Мое сердце забилось, это письма к Сюзанне.
   Некоторое время я колебалась. Я не тот человек, который подглядывает в замочные скважины и читает чужие письма. Но инстинкт подсказал, что в них могут находиться полезные сведения, и не стоит быть слишком щепетильной. Я вставила потайной ящик на место, задвинула передний ящик и письма взяла в кровать.
   Прочитав их, я не могла заснуть, осмысливая их содержание. Письма потрясли меня, разрушили мои надежды. Думаю, только один человек мог их написать. Они лежали по порядку, присланы до отъезда Сюзанны в Австралию.
   Вот первое:
 
   «Дражайшая и самая замечательная (отныне и присно Д.С.З.). Какой восторг доставила мне вчерашняя ночь с тобой. Не ожидал такого чуда. Но тебе придется сыграть свою роль, это скоро закончится. Зазвонят колокола, и мы с тобой будем королем и королевой замка. Ты знаешь, как приручить С.К., он все для тебя сделает. Он просто потерял голову. Очень мудро с твоей стороны довести его до такого состояния. Я не спрашиваю, каким образом тебе это удалось, но я постараюсь понять и не ревновать тебя к твоему сельскому любовнику. Нам нужна его помощь в получении необходимого, оно должно быть получено от источника, который невозможно проследить… в случае… Если он даст нам требуемое, то будет замешан, но постараемся все проделать гладко.
   Д.С.З. Мне придется общаться с тобой с помощью писем, нехорошо, если я буду находиться рядом с тобой в такое время. Надо соблюдать предельную осторожность, ничем не выдадим себя. По прочтении сразу сжигай мои письма, тогда я смогу писать тебе откровенно. Жаль, что придется воспользоваться его помощью, но эту проблему мы решим позже. Король и королева будут действовать решительно.
   До встречи, моя любовь.
   Преданныйраб и постоянный любовник (отныне П.Р.П.Л.)».
 
   Следующее письмо:
 
   «Д.С.З. Итак, С.К. отказывается. Говорит, что у него нет. Тебе нужно добыть это у него. Скажи, тебе надо для косметических целей. Наверняка они применяют это на ферме. Добудь у него. Я начинаю ревновать. Мне кажется, он тебе понравился. Ты отлично справляешься со своей ролью, но давай побыстрее закончим дело, и ты больше не будешь с ним, да? Я хочу жениться на тебе, но ведь ты не согласишься, пока побережье не очистится. Ты всегда была чертом в юбке. Ты ведь не собираешься отпустить кузена Э., пока он не заснет вечным сном. Хочешь быть суперженщиной? Помни, я с тобой одной крови, бесшабашность, интриганство и тщеславие у нас в роду. Мы — Мейтленды. Сожги это письмо и все остальные. Добудь эту вещь у С.К. и примени ее. Я теряю терпение. Я жду ночи, которую мы с тобой проведем вместе (там, где всегда).
   Твой П.Р.П.Л.».
 
   И последнее письмо:
 
   «Д.С.З. Ждал с нетерпением вестей от тебя. Почему не получилось? Ты положила в напиток слишком мало. Я понимаю, ты боялась вызвать подозрение. Чуть не умер… Нас это не устраивает. А С.К. закончил счеты с жизнью таким мелодраматическим образом. Жаль, что пришлось использовать его. Но ты права, вторую попытку пока нельзя осуществить, надо выждать время. Я согласен, подождем около года. Потом у него повторится болезнь. Рецидив — звучит обыденно. Кто бы мог подумать, что С.К. окажется таким идиотом/ Будем надеяться, что он держал язык за зубами и не проболтался. Его тип людей любит делать признания, каяться. Жаль, что мы не смогли получить эту штуку без его помощи. Однако мы могли вызвать подозрение, если бы купили… Мы хорошо замаскировались, а этот идиот привлек к себе внимание.
   Д.С.З. Мне нравится твой план действий. Уезжаешь на поиски отца. Прекрасно. Лучше тебе здесь не быть, когда это свершится во второй раз. Справедливо. Но я не смогу быть без тебя так долго. Я поеду с тобой, потом вернусь… а через год вся проблема будет решена. Надо набраться терпения и думать о вознаграждении, которое мы получим. Мы будем с тобой вместе.
   Жутко глупо писать все это на бумаге, но я глупею рядом с тобой. Мы с тобой всех одурачили, притворяясь врагами. Будем продолжать. Ты узнаешь, когда все закончится, и сможешь вернуться. И тогда мы вдруг обнаружим, что наша прошлая антипатия — ошибка. Свадебные колокола — и замок наш.
   Сожги это письмо как остальные. Ты же понимаешь, что это письмо может стать уликой против нас. Но я тебе доверяю. В любом случае, мы вдвоем замешаны в этом деле.
   Я скоро приеду в замок, а ты поделишься своими планами поездки. Будь нежной с Эсмондом. Но уезжай, К-ли могут оказаться несговорчивыми.
   Скоро увидимся. Твой П.Р.П.Л.».
 
   Меня потрясли эти письма. Многое стало очевидным. Эсмонда убили. Он пал жертвой Сюзанны и ее любовника. Первую неудачную попытку убить Эсмонда совершила Сюзанна, вторую попытку удачно провел ее любовник. Таким образом Сюзанна завладела замком. Сюзанна соблазнила Сола Крингла, и он передал ей яд, от которого умер Эсмонд, видимо, мышьяк, ведь упоминалось его применение в косметике. И она сохранила эти письма в потайном ящике бюро, несмотря на призывы любовника сжечь их. Я их обнаружила. Как неосторожно с ее стороны. А может, она руководствовалась каким-то мотивом, сберегая их.
   Я вспомнила, как меня закрыли в сарае, где висело путало. Одно ясно: семья Крингла знала о связи Сюзанны и Сола и, приняв меня за нее, заставила меня пережить этот ужас.
   Ситуация стала взрывоопасной.
   Но одна фраза так и всплывала у меня перед глазами: «Помни, я с тобой одной крови…».
   Только один человек мог написать это. Малком!
   Значит, он понял, что я самозванка. Ведь он был любовником Сюзанны, не мог он принять меня за нее. Но почему он меня не разоблачил? Замок перешел бы к нему. Почему он позволяет мне выдавать себя за другую? Что у него на уме? Во что я попала? Я обманщица, я знаю, выдаю себя за другую. Но Малком, человек, в которого я влюбилась — убийца.
   Малком был преданным рабом и постоянным любовником Сюзанны. Он ведет какую-то игру, но какую?
   Меня затошнило от страха.
   Он знает, что Сюзанна умерла, а он убийца. Он отличный актер, я ничего не заподозрила. Он любит замок и ради замка пошел на преступление.
   Но почему же сейчас он не заявляет на него свои права?
   Сюзанна умерла. Он унаследует замок. Почему он не разоблачил меня?
   Эти мысли неотступно преследовали меня. Я совсем не заснула в ту ночь. Я ворочалась с боку на бок, ожидая рассвета. Я сильно напугана. Ясно, что наступает трагическая развязка.
 
   Завтракала я одна, потом пошла в лес, не могла видеть Малкома. Он, как и я, надел маску. Что скрывается за его сильным и красивым лицом? Что-то холодное, хитрое, жестокое, чувственное и преступное.
   Я больше не в силах этого вынести. Так обмануться в человеке. Хочу не думать о нем и не могу. Я уже слишком сильно влюбилась. В то же время я не просто девушка, поверившая мужчине, а он оказался циником, способным на преступление — я сама совершила бесчестный поступок.
   Какая я глупая! Какой сетью я себя оплела и теперь нахожусь в самом центре тайны, интриги и убийства. Надо вести себя как обычно.
   К обеду я вернулась в замок. Как удачно, что не увижу Малкома. Он предупредил, что будет обедать с Джефом Карлтоном.
   Мы обедали с Эмералд. Выслушала ее отчет о плохо проведенной ночи, о болях в спине. Потом она сказала:
   — Я написала Гарту о твоем приезде. Он давно у нас не гостил. Видимо, не хочет приезжать после смерти матери.
   После обеда я снова пошла в лес. Лежала на траве, смотрела на замок, вспоминала тот чудесный пикник моего детства. Вот тогда-то все и началось. Но теперь я уже не то невинное дитя.
   Я вернулась к себе. Джанет раскладывала по полкам выстиранное белье.
   — Боже, у вас такой вид, словно вы потеряли суверен и нашли вместо него пенни, — определила она.
   — Со мной все в порядке, просто устала. Я плохо спала прошлую ночь.
   Она изучающе взглянула на меня.
   — Это правда. Что-то случилось, мисс Сюзанна?
   — Нет, ничего, — пролепетала я.
   Она кивнула и продолжала свою работу.
   Я услышала цокот копыт и в окно увидела Малкома. Он остановился и взглянул на замок. Его лицо излучает удовлетворение. Он любил замок не меньше Сюзанны и меня.
   Мы любим замок по сотне причин, не только потому, что он семейный дом в течение нескольких веков, но еще и потому, что он нас приворожил. Мы лжем, обманываем, а некоторые даже убивают с целью завладеть замком.
   Я не пошла ужинать, сославшись на головную боль. Я еще не готова к встрече с Малкомом.